Железная маска

Эдмон Ладусет

Эдмон Ладусет – один из целой плеяды французских исторических романистов. Известны как минимум три его книги, вышедшие в Париже на рубеже XIX и XX веков: «Любовь и деньги», «Война камизаров» и «Железная Маска». Благодаря последней из них его имя и дошло до наших дней, поскольку тайна человека в маске вот уже более трех столетий не дает покоя и серьезным исследователям, и писателям, и просто любителям загадочных историй. В публикуемом на страницах данного издания романе «Железная Маска» автор в увлекательной форме излагает свой взгляд на личность легендарного узника Бастилии, которому под страхом смерти запрещалось показывать кому бы то ни было свое лицо и называть свое подлинное имя. Таинственному пленнику посвящались солидные монографии и легкомысленные романы, пьесы и кинофильмы. По воле великого Дюма его освобождали из заточения мушкетеры во главе с неподражаемым д’Артаньяном, его образ запечатлен в нашей памяти благодаря великолепным кинофильмам, в которых в разное время блистали Дуглас Фербенкс, Жан Маре и – в новейшей киноверсии – Леонардо Ди Каприо.

Глава V

Отважный юноша

Друзья уже собирались свернуть за угол дворца, когда столкнулись лицом к лицу с мушкетерами, спешившими со шпагами в руках к месту гибели двух своих товарищей. Увидев двух мужчин, идущих в противоположном направлении, они остановились и преградили им путь.

— Кто вы такие? — грубо осведомился один из солдат.

Фариболь, завернувшись в плащ до самых глаз, толкнул локтем Мистуфле, приказывая ответить. Тот, изрядно струхнув, все же сообразил, как следует вести себя, и, почтительно повернувшись к своему приятелю, спросил:

— Монсеньор позволит мне ответить этим господам?

— О! — склоняясь в поклоне, воскликнул мушкетер. Подобное обращение слуги к господину явно произвело на него должное впечатление. — Вы простите мне мою нескромность, монсеньор, узнав, что мы преследуем одного бандита…

— Одного? — тут же подхватил Мистуфле. — Но нас, как вы могли бы заметить, двое!

— Ваша правда, этот бездельник совсем нас запутал. Представьте себе, монсеньор, он имел наглость проникнуть в опочивальню королевы-матери, да еще и убил пятерых наших товарищей! Нижайше просим прощения у вашей светлости за причиненное беспокойство…

Фариболь довольно-таки высокомерным кивком удостоил мушкетеров согласия простить их и гордо проследовал дальше мимо склонившихся в почтительном поклоне мушкетеров.

— Кто твой хозяин? — все-таки спросил один из них Мистуфле.

— Монсеньор граф де Лозан, полковник драгунов его величества, — торжественно ответил хитрец, поднося палец к губам. — Но это тайна! Он пользуется сейчас особым расположением короля…

Услышав такой ответ, бедный мушкетер, исполненный смущения, поспешил к своим товарищам, дабы порадоваться вместе с ними, что судьбе было угодно вовремя остановить их и они не зашли слишком далеко, преградив путь столь важной придворной птице.

Сопровождаемый верным Мистуфле, Фариболь беспрепятственно прошел всю улицу и быстро свернул в темный переулок, ведущий к дворцу. Там он осмотрелся, убедился, что за ними никто не следит, и в изнеможении прислонился к стене.

— Вот видишь, — сказал он, — благодаря нашей проделке мы не только избавились от преследователей, но и получили право безнаказанно находиться поблизости от дворца. Теперь будем наблюдать за всеми, кто входит и выходит… Друг Мистуфле, ты помнишь нашу клятву?

— Да, хозяин.

— Готов ли ты следовать ей?

— Более чем когда-либо.

— Тогда для нас все ясно! Мы должны рискнуть жизнью ради спасения монсеньора Людовика!

— Именно так!

— Хорошо, нам осталось лишь придумать, как сделать это наилучшим образом.

— Господа! — внезапно раздался рядом чей-то голос. — Вы позволите помочь вам?

Фариболь и Мистуфле отскочили в сторону и не сговариваясь одновременно обнажили шпаги. Перед ними стоял юноша, почти мальчик, невысокого роста, хрупкого телосложения и с детским лицом, обрамленным черными вьющимися волосами. В его огромных черных глазах плясали бесята. До сих пор он прятался за колонной, слыша весь разговор двух друзей.

— Тысяча чертей, сударь! — вскричал Фариболь. — Похоже, вы слишком любопытны, но я намерен излечить вас от этой напасти! Защищайтесь, сударь!

— И не подумаю! — ответил юноша нежным, почти женским голосом, в котором, однако, чувствовалась твердость. — Это совершенно ни к чему, ведь я же сказал, что я ваш друг.

— Друг? Да я вас впервые вижу! Неслыханная наглость! Защищайтесь же!

Юноша едва успел отпрыгнуть в сторону: острие шпаги Фариболя мелькнуло в дюйме от его плеча.

— Глупец! — воскликнул он, выхватывая шпагу и вставая в позицию. — Не забудьте, что вы сами этого хотели!

С первых же выпадов юноши Фариболь понял, что перед ним далеко не новичок в фехтовании. Пораженный подобным открытием, он приготовился нанести свой излюбленный укол профессионального бретера, перед которым до сих пор еще никому не удавалось устоять. Убедившись, что подходящий момент настал, Фариболь сделал молниеносный прямой выпад… и потерял шпагу: сильным ударом снизу юноша выбил ее, и она отлетела далеко в сторону. И прежде чем Фариболь успел опомниться, а Мистуфле догадался вмешаться, победитель одним прыжком оказался рядом с ней, поднял ее и вместе со своей протянул противнику.

— Возьмите обе шпаги, — сухо сказал он. — Доказав вам, что я неплохо умею защищаться, я также намерен доказать, что не умею лгать. Если мои слова не убедят вас и вы сочтете меня способным предать друзей монсеньора Людовика, я позволю вам убить меня.

— Тысяча чертей! — воскликнул Фариболь, тронутый таким доверием. — В отваге вам не откажешь! Вашу руку, сударь!

И он протянул юноше руку, которую тот с улыбкой пожал. Затем, немного помолчав, незнакомец начал свой рассказ, и в голосе его звучала неподдельная печаль:

— Дело в том, что монсеньор Людовик мой друг… почти брат…

Далее он поведал двум драчунам то, что и так было им слишком хорошо известно: похищение мадемуазель де Бреванн, ловушка, в которую Ньяфон завлек монсеньора Людовика, его исчезновение и горе его друзей. Он также добавил, что через час после отъезда монсеньора Людовика из замка они с графом Бреванном отбыли в Париж. Граф пошел во дворец, а он ждет его на улице. Однако, заметил юноша, надежды на благополучный исход визита графа к королю почти не осталось: если он до сих пор не вышел из дворца, значит, его задержали силой.

— Скрываясь здесь, за колонной, — продолжал юноша, — я слышал ваш разговор и понял из него, что монсеньору Людовику грозит серьезная опасность, а вы готовы защищать его, не щадя собственной жизни… Я разделяю ваше благородное стремление и хотел бы действовать с вами заодно. Теперь вы мне верите?

Приятели дружно признали, что юноша не только отважен, но и благороден. Они рассказали ему о себе, о своем участии в похищении мадемуазель де Бреванн, о раскаянии и желании исправить причиненное зло, а также о том, что монсеньор Людовик простил их и они поклялись служить ему верой и правдой.

Юноша сказал, что не держит на них зла, и приятели поведали ему о событиях той ночи.

Незнакомец выслушал их с живейшим интересом, а когда они закончили, воскликнул:

— Мы поклялись спасти моего… брата! Но как?

— Прежде всего следует уйти отсюда, дабы не возбуждать подозрений. Разумнее всего дождаться дальнейшего развития событий и уж тогда решать, — ответил Фариболь. — Здесь неподалеку есть таверна, хозяин которой никогда не отказывает в пристанище хорошим людям… Мы остановимся там и из окна сможем спокойно наблюдать за дворцом.

Таверна «Ландскнехт» была полна орущих, поющих, пьющих и что-то громко обсуждающих завсегдатаев. Фариболь решительно направился прямо к хозяину заведения и шепнул ему несколько слов.

— Хорошо, господин Фариболь, — ответил тот. — Поднимайтесь со своими друзьями наверх. Там вам никто не помешает.

Все трое поднялись по узкой винтовой лестнице в небольшую комнатку, всю обстановку которой составляли стол и несколько табуретов. Фариболь указал своему новому знакомому на окно и сказал:

— Отсюда виден весь дворец.

Подойдя к окну, юноша открыл его, а Мистуфле, воспользовавшись случаем, потянул своего приятеля за плащ и шепнул:

— Хозяин, вы хорошо разглядели этого… юнца?

— Еще бы! Славный юноша!

— Ха! Тогда уж… славная девушка!

— Ты в своем уме? — возмутился Фариболь, содрогнувшись при мысли, что его обезоружила женская рука.

Тут загадочный незнакомец, которого они оживленно обсуждали, подошел к ним, сел за стол и, как бы в задумчивости, закрыл лицо ладонями. Фариболь пристально за ним наблюдал. Затем сел напротив него и резко произнес:

— Почему вы солгали?

— Я? — спросил юноша, на щеках которого зардел предательский румянец. — В чем же?

— Тысяча чертей! Я опозорен!

— Но почему?

— Да потому, что я имел глупость скрестить шпагу с женщиной! Так ведь, мадемуазель?

— Что ж! Больше нет смысла притворяться… Меня зовут Ивонна. Я молочная сестра монсеньора Людовика…

— Гром и молния!

— Господи Иисусе!

— Надеюсь, вы не истолкуете превратно причину моего поведения и маскарада… — сказала отважная девушка. — Я решила пойти на все, чтобы спасти того, кого люблю… как брата, но я была одна, без помощи и надежды, когда Провидение послало мне вас. И нас ничто не остановит, если мы все втроем будем добиваться одной и той же цели! Я верю в вашу верность и храбрость… Но… вы не прогоните меня теперь, когда узнали, кто я на самом деле?

— Прогнать вас? — вскричал Фариболь, с чувством пожимая ей руку. — Тысяча чертей, сударыня… то есть, я хотел сказать, мадемуазель! Вы для нас неоценимый товарищ!

— Вы славная и храбрая девушка, — подхватил Мистуфле, целуя ей руку. — Однако дело это непростое и рискованное, я боюсь…

— За меня нечего бояться, — перебила его Ивонна. — Меня с детства воспитывали как мужчину. Я езжу верхом не хуже мушкетера, уроки фехтования мне давал шевалье де ла Бар, и я оказалась довольно способной ученицей… как вы могли заметить.

Внезапно снизу до них донеслись громкие голоса и приветственные крики, а винтовая лестница заскрипела под тяжестью чьих-то шагов. Вскоре на пороге их комнаты стоял высокий, крепко сбитый мужчина с красным лицом, украшенным большими усами, и холодным неприветливым взглядом. Увидев его, Фариболь удивленно вскричал:

— Черт возьми! Да ведь это Росарж!

— Капитан Фариболь! — ответил Росарж, пожимая руки своим приятелям. — Наконец-то я вас нашел.

Затем он придвинул табурет, сел за стол и продолжил:

— Боюсь даже спрашивать, как вам удалось выпутаться из последнего приключения! Вижу только, что вы целы и невредимы.

— Не только! Теперь у нас есть новый товарищ, который хочет нам помочь.

Росарж перевел взгляд на Ивонну, не отрывавшую глаз от окна.

— Вот это да! — воскликнул он. — Не думаю, чтобы от него было много прока. Ну и сопляк.

— Не советовал бы я тебе скрестить шпагу с этим сопляком.

— А себе?

— Я уже пробовал…

— Что за черт! — вскричал Росарж. — Ну-ка подойди, я хочу рассмотреть тебя поближе.

— Я не могу отойти от окна, — ответила Ивонна.

— Гром и молния! — сказал Фариболь. — Это верно. Мы должны следить за дворцом.

— Ну и ну! — покачал головой Росарж. — Вы, друзья, не теряете время даром: едва закончили одно предприятие и тут же впутываетесь в новое!

— И приглашаем тебя в нем поучаствовать.

— Ну уж нет, капитан, на этот раз предпочту воздержаться! — ответил Росарж. — Каким бы благим делом вы ни собирались заняться, мое предложение лучше. Каждый из нас сможет заработать целое состояние!

И в подтверждение своих слов он бросил на стол кошелек, туго набитый золотыми монетами, а затем, заявив о своем желании отпраздновать встречу, отправился на поиски трактирщика и кувшина вина.

— Вы уверены в этом человеке?

— Как в себе самом. Он один из наших лучших друзей. Верно, Мистуфле?

— Да, хозяин. А судя по этому кошельку, дела его идут неплохо.

— Вот поэтому и следует быть осторожными, — заметила Ивонна. — Прежде чем открыть ему нашу тайну, выслушаем, что он хочет нам предложить.

Увидев в дверях Росаржа и трактирщика с целой охапкой бутылок, девушка вернулась к наблюдению за дворцом.

— Поставь их на стол, — грубо распорядился Росарж. — Бери деньги и убирайся!

Трактирщик молча повиновался. Росарж разлил вино по стаканам и жестом пригласил всех присутствующих принять участие в застолье.

— Выпьем и поговорим, — сказал Фариболь. — Друг мой, мы поклялись душой и телом защищать одного молодого дворянина… очень знатного… скажем прямо, принца…

— Ну я же говорил, что ваше дело в сравнении с моим — сущая чепуха! Вы хотите защищать какого-то там принца, а я предлагаю вам послужить королю и, заметим себе, не просто королю, а его величеству Людовику Четырнадцатому.

— Людовику Четырнадцатому? — вскричал пораженный Фариболь.

— Ба! — воскликнул Мистуфле и, чтобы хоть как-то выразить свое презрение, поставил локти на стол. Ивонна инстинктивно подошла поближе к Росаржу.

— Черт возьми, друзья! — сказал последний. — Вы, похоже, удивлены, не так ли?

— Тысяча чертей! — пробормотал Фариболь. — Так, значит, ты…

— Мне опротивело носить штопаные чулки и драные башмаки… Мне надоело служить знатным господам, которые к своей искренней благодарности прибавляют разве что кусок черствого хлеба. Мне наконец осточертело быть этаким честным бродягой! Теперь я офицер на службе короля!

— О… офи… офицер?! — еле вымолвил изумленный Фариболь.

— Мой бог! — как можно мягче сказал Мистуфле. — Ты являешь собой прекрасный образец служения долгу… Но позволь узнать, когда и как тебя угораздило… то есть, я хотел сказать, тебе так повезло, мой дорогой Росарж?

— Этой ночью, — смеясь, ответил он.

— Этой ночью? — переспросил Фариболь, насторожившись.

— Именно. Помните ту ночь, когда я оставил вас на дижонской дороге? Так вот, я поскакал прямо в Париж, чтобы передать господину де Сен-Мару девицу, которую мы похитили. Этот благородный человек, как выяснилось, организовал похищение по приказу других знатных господ. Он был так доволен своей судьбой, что предложил мне свое покровительство, а я, не будучи дураком, поспешил его принять. Меньше чем через час он вызвал меня во дворец, где командовал королевскими мушкетерами, охранявшими покой его величества. Оказывается, его назначили губернатором крепости Пиньероль, и он тут же предложил мне звание майора местного гарнизона. В этой крепости будет содержаться одно очень высокопоставленное лицо, впавшее в немилость при дворе. Я же должен… как бы помягче выразиться, присматривать за ним.

Росарж и не догадывался, какой отклик находило каждое его слово в душах трех слушателей, когда Фариболь, возмущенный поведением человека, которого он привык считать своим другом, и разочарованный в своих ожиданиях, воскликнул:

— Гром и молния! Но ведь это же обязанности тюремщика!

— Я бы сказал, ангела-хранителя, — рассмеялся в ответ Росарж, — ведь мне следует быть всегда рядом с ним, защищая от возможных оскорблений, а в крепостях и тюрьмах они встречаются на каждом шагу… Кроме того, в мою задачу входит постоянно напоминать ему, пока он окончательно в это не поверит, что при малейшей попытке к бегству ему грозит неминуемая смерть.

— Должно быть, это очень важная птица?

— Еще какая! Никто не знает, кто он на самом деле, но король о нем беспокоится, даже приказал казнить всякого, кто увидит его лицо, пусть даже случайно. Стоит добавить, что этого таинственного человека водят по дворцу не иначе как в маске.

После последних слов Росаржа рассеялись последние сомнения. Сам характер кары — медленная смерть в стенах тюрьмы — и то, что лицо «преступника» тщательно скрывали, могло означать лишь одно: речь шла о монсеньоре Людовике.

— Проклятие! — в слепом гневе воскликнул Фариболь. — И ты принял это место палача?

— Послушай-ка, друг Фариболь, — вмешалась Ивонна, стараясь говорить совершенно спокойно, — мне кажется, что наш дорогой Росарж поступил совершенно правильно. Он теперь состоятельный человек, на государственной службе, а от этого и я бы не отказался.

— И я, — благодушно поддакнул Мистуфле.

На какой-то миг взгляды Ивонны и Фариболя встретились, и он, поняв, чего добивается девушка, прикусил губу.

— И в самом деле! — выдавил Фариболь, изо всех сил пытаясь справиться с собой. — Я так говорил из зависти, вполне, впрочем, понятной… ты не сердишься на меня, друг Росарж?

— Сержусь? Ничуть не бывало! Ведь, узнав, что вы здесь, я сразу же поднялся к вам, чтобы пригласить разделить мою удачу.

— Да разве это возможно?

— А почему нет? Этой же ночью, меньше чем через час, мы все отправимся в путь в замок Пиньероль, куда и повезем нашего заключенного. Господин де Сен-Map поручил мне подыскать для сопровождения кареты трех отчаянных приятелей, чьи шпаги в любой момент готовы вылететь из ножен и которые готовы скрестить их с самим Сатаной! Вот я сразу и примчался к вам… Ну что, согласны?

— Гром и молния! Ну, конечно! — вскричал Фариболь. — Черт возьми, Росарж, клянусь, что твой заключенный будет в самых надежных руках!

— Значит, договорились: встречаемся через полчаса во дворце, а я уж скажу кому надо, что острее трех ваших шпаг не найти.

— И я не завидую тому, кто решит испытать их остроту, — подхватил Мистуфле с самым невинным видом.

— Прежде чем разойтись, давайте выпьем за того, ради кого мы готовы отдать свою жизнь! — сказала Ивонна, вставая.

— За здоровье нашего короля! — вскричал Фариболь, вложив в слово «наш» столько чувств, что всем, кроме Росаржа, стало понятно, за кого именно они пьют.

— За здоровье! — поддержал тост Росарж, осушая стакан залпом.

Затем он обменялся рукопожатиями с тремя друзьями и оставил их одних.