Подглядывая в окна

Эдуард Вадимович Лобас

Мы прячем от посторонних глаз свои секреты. Свои тайны, свои желания и свои страхи. Мы смотрим на жизни других и видим в них счастье, которое не находим в своих собственных. Однако, если заглянуть в окна, то в темных углах квартир можно найти спрятанное от чужих глаз. «Подглядывая в окна» – это цикл новелл, роман-паззл, в котором из обрывков можно собрать разбитые судьбы людей.

Амфетаминовая фея

Она стояла у барной стойки, потягивая через трубочку новую порцию джин-тоника. Она всегдапила джин-тоник, а я всегда приходил в клуб на третьем бокале. Вот и сегодня я распахнул дверь в клуб — и, едва зайдя, увидел её у барной стойки. На ней было короткое серое платье, подчёркивающее её фигуру. Оно не облегало её талию, не обтягивало её шикарные бёдра, не имело вырезов и, скорее, было похоже на платье девочки-скромницы. Очки на глаза и книгу в руки для полноты образа.

Но нет. Ни очков, ни книг. Ничего лишнего. Её волосы были ниже лопаток. Такие красивые и такие шелковистые. От них всегда пахло сигаретным дымом. Она вся насквозь была пропитана этим запахом. Но, вопреки любой логике, это только добавляло ей привлекательности. Я поздоровался с несколькими приятелями прежде, чем она заметила меня. Её звали Ликой. А, может, и нет. По крайней мере, я называл её Ликой и мне было глубоко наплевать, как звали её на самом деле. Я видел её только здесь, только ночью и только после третьего бокала. Я не знал, кто

она, чем живёт, замужем, есть ли дети, братья, сёстры. Есть ли у неё друзья. Если честно, я сомневался иногда, существует ли она вообще. Но у нас был этот клуб, были ночи и музыка. У нас был один дым на двоих. Мы вместе нюхали амфетамин и иногда трахались. Одну ночь в неделю я принадлежал только ей.

Лика улыбнулась мне и бодро зашагала в мою сторону. Уже через мгновение её губы скользнули по моей щеке, и она сказала: «Привет». Это означало, что наша ночь началась. Отныне вокруг нет никого, кроме меня, её и бармена.

Левой рукой она сжимала бокал. Я взял её за левую руку и поднял бокал на уровень своего рта. Сделав глоток через трубочку, я поцеловал Лику. Всего мгновение, она быстро одёрнулась. Да, как всегда. Ничего, разгонимся.

— Пошли покурим, — сказала она улыбаясь.

И уже в этот момент взяла меня за руку и потащила на улицу. Запрет курения в общественных местах. Проклятые толстомордые кретины с дипломатами из крокодило-гепардовой кожи решили вдруг указывать мне, где курить. А завтра мне запретят трахаться в носках или носить зелёные трусы.

Мы быстро оказались на улице. Признаться, я не был этому рад. Ведь я только зашёл в помещение, а зимой это сродни счастью. Мы оба вышли без верхней одежды. Из маленькой сумочки Лика достала пачку тонких сигарет и зажигалку. Она по-мужски подкурила свою и передала мне. Я не отстал от неё, быстро зажёг и уже делал первую и очень длинную затяжку.

Лика смотрела на меня своим фирменным взглядом. Я знал, что он означает. Сегодня будет жарко. Сегодня будет всё. Сегодня будет последний день моей жизни, а после него будет снова 7 дней смерти до момента, когда я вновь вернусь к ней. Сюда. Ночью. А до тех пор я снова буду мёртв. Снова буду задушен в своём крохотном мирке.

Девушка-фея улыбалась, смотрела на меня и время от времени затягивалась сигаретой, зажатой между пальцами.

— Херовая неделя, — начала она. — Чувствую себя так, как будто меня всю неделю имели все, кто проходил мимо!

От этой фразы разыгралась моя фантазия не на шутку. Лика была фантастичной. Её тело было идеальным. И, да, чёрт возьми, иметь её хотелось постоянно! Мою фею хотели все — и парни, и девушки. Каждый прохожий раздевал её глазами, каждый второй мысленно её имел, а каждый третий в своих фантазиях трахал её в особо извращённой форме. Она была шикарна. Стерва! Как же она шикарна!

— Узколобые придурки и вечным недоёбом! — продолжала Лика, выдыхая дым тонкими рваными струйками. — И каждый на что-то намекает, блядски улыбаясь и подмигивая заплывшими глазёнками!

Я бы поддержал её, но мне зверски отвлекала её задница.

— Они меня со шлюхой путают? Я документы привезла, а не в сауну к ним приехала! Знаешь, как они меня бесят?

Знаю. Или не знаю. Да какая мне разница, детка? Меня гребёт только то, что у тебя в сумочке, в маленьком боковом кармашке.

— Ты меня всегда понимаешь, — моё молчание и кивание головой она восприняла как поддержку и продолжила, — ладно, сегодня не будем. Спасибо, что выслушал. Хватит об ублюдках.

Я не заметил, что она уже сделала последнюю затяжку — от сигареты остался только фильтр. Лика принялась терпеливо ждать, пока докурю я. А я не спешил. Я смотрел на неё и медленно потягивал сигарету. Девушка передо мной была не из этого мира. Она была из моей головы. Я её придумал. Я всегда хотел такую. И вот она. Стоит на морозе и слегка дрожит от холода.

Облизывает губы и смахивает снег с волос и платья.

Бросив окурок в снег, я взял Лику за руку и потащил обратно. Мы зашли в зал, где играла знакомая нам музыка. Затем мы пробрались к барной стойке, я заказал нам выпить. Из кармана я достал мятую сотку и положил на стойку. Лика оставила возле бармена сумочку и потащила меня танцевать. Среди всей этой грязи вокруг и между нами с ней в частности, это были волшебные минуты. Минуты чистоты и романтики.

Она положила голову мне на плечо, зажала мою ногу между своими бёдрами и крепко меня обняла. Меня в такие моменты окутывала безумная смесь вожделения, умиротворённости и нежности. Я хотел отыметь её прямо во время танца и, одновременно с этим, хотел, чтобы этот танец стал вечным. Чтобы мы с ней умерли вовремя этого танца! Под эту музыку. Именно здесь.

Именно этой волшебной ночью.

Вы когда-нибудь чувствовали прикосновение любви? Отождествляли ли вы любовь с чем-то (или кем-то) материальным, настоящим? Вот что-то подобное чувствовал я. Что-то касалось меня рукой. Когда Лика была рядом, появлялась эта рука, и что-то во мне переключала. Менялась температура крови, бегущей по венам. Менялось всё вокруг.

Я прижал к себе Лику ещё сильнее и не сдержался от того, чтобы поцеловать её шею. Девушка закусила губу, секунду поколебалась и дотянулась до моих губ. Это был долгий и страстный поцелуй. Ощущение было, что она пытается засунуть свой язык мне прямо в глотку! Я сходил с ума. Руками же она цеплялась мне в спину, усиливая моё ощущение безумства и желание её трахнуть прямо тут. Я знал, что эту стерву конкретно возбуждает эта идея и максимально пугает.

Так бывает со всеми красивыми девочками. Они хотят и боятся. Лика зацепила зубами мой язык. Секунды две так повисла, затем отпустила и улыбнулась. У неё

была нереальная улыбка. Она улыбалась не только губами. Улыбка — это состояние души. И Лика была тому примером. Если она улыбалась, значит, ей было хорошо. Значит, это отражали её глаза, губы, её тело.

Музыка кончилась, а мы всё так же стояли посреди танцпола. Я смотрел на неё, как идиот.

— Пошли! — жёстко сказала Лика, прихватив свою сумку, и повела меня в сторону туалета.

По ту сторону туалетной двери распахнулась чёрная сумочка с двумя обшитыми золотом буквами. Из неё Лика достала пару спидов. Да, именно из того небольшого кармашка сбоку. Моё сердце уже повисло на ниточке, когда девушка высыпала на раковине две почти идеально ровные дорожки. Затем она вновь открыла сумочку и достала из неё две короткие коктейльные соломинки. Такие, как подают к джин-тонику.

Следующие полминуты не нужно было никаких слов. Каждый жадно пустил по ноздре свою дорожку. Я почувствовал, что хочу жить. Что мир обрёл пару новых красок. И вот теперь. И вот вместе с Ликой мы всё можем. И мир прекрасен.

— Сразу по второй? — спросила Лика и облизнула мои губы.

Я схватил её за задницу, задрал на ней платье и за один момент посадил её на тумбочку возле раковины. Девушка лишь слегка взвизгнула и начала медленно стонать, когда я стал целовать её и стаскивать с неё колготки и бельё.

Эта стерва кусалась, царапалась, иногда делала вид, что хочет вырваться. И эта херня заводила меня всё сильнее. Я держал её крепче. Она обхватила меня ногами, и… и начал действовать амфетамин. На нас обоих. У нас впереди была целая ночь, и секс был не самым главным в этом всём. Поэтому мы трахались быстро. Когда мне надоело придерживать её, я спустил её с тумбочки и нагнул раком. От этого она завелась ещё сильнее. И процесс разгорелся с новым запалом.

Второе дыхание. Или вторая часть прихода. Плевать. Главное, что сейчас я владел ею. Я имел её так, как хотел. Всю неделю я ждал этого момента. Жить ради нескольких минут всю неделю. Я был на вершине счастья. Судя по всему, она тоже. Впрочем, на это мне было откровенно плевать. Я кончил в раковину. Мне всегда хотелось кончить на неё, но ещё больше мне хотелось, чтобы она оставалась шикарной всю ночь. Чтобы все вокруг смотрели на неё, а имел её только я. Да! Это

самый большой кайф для любого мужика — трахать ту, которую хотят все, но никто не может. Мы вышли из туалета и сразу вернулись к барной стойке. Крепкий парень бармен, который нас знал уже хорошо и всегда с любопытством наблюдал за нашей парой, подвинул к нам наши бокалы. Даже лёд не успел растаять. То ли мы слишком быстро, то ли этот чёрт уже умел просчитывать точное время нашего появления на стойке за выпивкой.

Амфетамин всё сильнее и быстрее доходил до головы. Он очень быстро разогнал кровь, сердце работало с сумасшедшей скоростью.

— По второй? — вновь спросила Лика.

— Нет, детка. Не в этот раз. И так классно, — промямлил я, переводя дыхание. Сердце всё нагоняло скорость.

— Будет ещё лучше. Ещё круче, — она говорила медленно и спокойно, но в голосе чувствовалось дикое возбуждение.

— Нет. Лика, я хотел сказать…

— Заткнись! Не напрягай меня, — она всегда резко пресекала мои подобные разговоры. Плевать.

Молчу. Всё зашибись.

Я кивнул, а Лика довольно улыбнулась и отхлебнула из бокала. Да, она могла много пить. Она курила. Она баловалась спидам. Но у неё были тормоза. Она бы никогда не села на иглу. Почему? Да потому что её слишком жаль своей идеальной кожи, чтобы протыкать её иглой ради мимолётного кайфа. А так — она тянула из жизни всё через тонкую соломинку синего цвета. Тянула просто так и не искала в ней ответа. Вот, наверное, что меня в ней привлекало больше всего! То, что с ней не нужно искать ответ на давно затрахавшие тебя вопросы.

И именно поэтому меня всегда волновал один важный и дурацкий вопрос — существовала ли она на самом деле? У меня не было ни её номера телефона, никакой другой информации о ней. Я знал только то, что каждую субботнюю ночь мы с ней встречаемся здесь. Ровно в тот момент, когда она пьёт третий бокал джин-тоника. Я знал, что между нами есть только амфетамин и секс. Была ли она плодом моего убитого воображения? Была ли она настоящей? Или я просто был

слишком пьян? Это не имело значения. Важно было только то, что раз в неделю есть мы. И ради этого стоило жить и умирать.

А вокруг всё плыло. Всё сливалось в одну расплывчатую картину какого-то обдолбанного экспрессиониста. Какого-нибудь грёбаного Мунка, Грюневальда или Эмиля Нольде. Люди были будто нарисованными дурацкими неровными мазками. Сердце колотилось так, что я чувствовал каждый удар. Я посмотрел на Лику. Она, казалось, повела бровью или подмигнула. Было уже не разобрать. Я закрыл глаза. Затем был щелчок или шлепок. Или целый грохот. А потом — звон в

ушах. Я открыл глаза. Увидел сначала потолок, а потом бармена. Он помог мне подняться. Лики не было. Если она вообще была, если она вообще существовала. Бармен протянул мне стакан с минералкой и вяло улыбнулся. Обычная суббота.