Ироничный маньеризм

Эдуард Компанеец, 2019

Задуматься на минутку и посмеяться от души предлагает читателю автор стихов в жанре вымышленного ироничного маньеризма. Здесь вы найдёте оттенки всех стилей – от тонкого английского юмора до реализма и от детектива до фэнтези. Поражает фантазия и эрудиция автора, с лёгкостью создающего невероятные образы. Автор приглашает читателя заглянуть в ироничный и невесомый мир главного героя – Авдея.

Задуматься на минутку и посмеяться от души предлагает читателю автор стихов в жанре вымышленного ироничного маньеризма.

Здесь вы найдёте оттенки всех стилей — от тонкого английского юмора до реализма и от детектива до фэнтези. Поражает фантазия и эрудиция автора, с лёгкостью создающего невероятные образы.

Автор приглашает читателя заглянуть в ироничный и невесомый мир главного героя — Авдея.

Любезный читатель!

Тонкая книжечка, что держишь ты в руках, издана семьей большого ценителя слова, коему ныне исполнилось 80 лет. Почтенный юбиляр пишет стихи по велению души, по вдохновению, а то и просто так.

Автор родился во Владивостоке, во время войны маму с маленьким сыном эвакуировали в Омск. Там он окончил институт, женился и, движимый желанием послужить Родине на дипломатическом фронте, уехал в Китай, затем с женой и двумя дочками в Монголию, Бирму и снова в Китай. Росли должности, повышалась ответственность и напряжение в работе.

Короткие ироничные четверостишья рождались легко и спонтанно, в редкие минуты, когда искусство разведки отходило на второй план и оборачивалось искусством поэзии — лёгкой, отнюдь не легкомысленной.

Авдей — лирический герой, альтер эго автора, за ёрничаньем и игрой словами порой высказывает глубокие, но ненавязчивые мысли.

Уже двадцать с лишним лет наш автор проводит лето и осень в живописной деревне Тверской области. Северной природе и уюту столетнего дома посвящены многие строки искренней любви.

С пиететом к автору преподносится это скромное издание.

Времена года

В манере рифмы куртуазной…

Свищут ветры в чистом поле,

Снег валит, не видно зги.

Некто в нанковом камзоле

Строит куры от тоски.

Забрела к нему соседка

Одолжить щепоть ля ви,

Дама, право, не кокетка,

Из порядочной семьи.

Муж ея, служака бравый,

Славно в чине и годах

После пыла поля брани

Пребывает на водах.

Некто ж наш, дитя уюта,

Был с младенчества холим,

Сторонится всякой службы,

Буде в том неколебим.

Приподняв подол неспешно,

Но нечаянно вполне,

Дама Некту обнажила

Уголок дезабилье.

Чу! Трезвон звучит в покоях,

То француз Жиль де Бредок

Приготовил для приёма

Некту полдничный декокт.

Некто тут зардел румянцем,

Просит дать ему пардон

И стремглав, как в туре танца,

Покидает даму он.

Буде доброго декокта

Хватанувши от души,

Некто в кресле у камина

Задремал в хором тиши.

«Что же дама?», — спросит кстати

Наш докучливый читатель.

Теребя в руках сонетку,

Прилегла она в кушетку.

Видно, нрав у нашей дамы

Был решителен вполне,

Так и ждёт она упрямо

Постдекокт на канапе.

Когда б декокт пришед по вкусу…

За межой укрылось солнце,

В поле дремлет тишина.

Некто, сидя у оконца,

Пригорюнился слегка.

Затеплил лампаду в зале

Надоеда Жиль Бредок.

«Вечерять уж не пора ли?» —

Некто мыслил между строк.

Что сегодня нам к обеду

Предложить готов француз?

Мысли лезут, надоеды,

Как соломины в картуз.

Всё ж трапезничать. Понеже

Се обуза не пустяк —

Будут лакомства несвежи,

Коль отложишь просто так.

И кручинясь понапрасну,

Некто слышит дальний гром,

Храп коней и колокольцев

Приближающийся звон.

Вот уже к крыльцу причалил

В тройке барин молодой.

Некто ж наш гостей не чаял,

Буде сам невыездной.

Сноровисто Жиль вбегает

И доклад свой отдаёт:

«Князь сиятельство Меняйло

Вам поклон передаёт».

Только Некто, напружинясь,

Стал князей перебирать,

Глядь, а князь в дверях уж вырос,

Ну плезиры расточать.

Обремизив челядь сразу,

Князь толкует про просак:

«Торопился-де на базу,

Где разбит был бивуак».

Буде челядь бестолкова

И убыточна вдвойне,

Он решил хоть на два слова

Заглянуть к своей жене.

Ан во тьме сбились с дороги,

Кони падают с копыт.

И приходится пороги

Обивать как бы с визит.

Снороватый галл покуда

Табльбот изукрашал

(Был он в том большой зануда,

Бдя заморский ритуал).

Некто, слушая в пол-уха,

Буде он не фармазон,

Приглашает князя сухо

В залу, где готов уж стол.

А понеже гостьприимством

Некто был не отягчён,

То лафитничком с декоктом

Был украшен барский стол.

Князь тут, млея кулинарно,

Аппетитом исходя,

Хватанул декокту сразу,

Только вышло вроде зря.

Некто, видя гостя мину,

Дабы выправить конфуз,

Приказал подать бутыли,

Что схоронены в кутуз.

Жиль, радея за приличья,

Сразу выставил на стол

Всё Нектовое наличье

От «Вдовы» до «Пьер де Кол».

Вздрогнул князь и, отмерсившись,

Чарку добрую хватил,

Ведь в дороге утомившись,

Жаждал он достатка сил.

Некто ж, этикета ради,

Тоже взял на грудь шутя

И не мудрствуя в заряде

Пару чарок лафита.

Чу! Поток блаженства сладкий

К Некта членам побежал,

То рефлекс, дремавший гадко,

Пробуждаться сразу стал.

Князь, мгновенья не теряя,

Предложил Некту на «ты»,

Его в выю лобызая,

Хватанул полштоф «Вдовы».

И пошла у них потеха:

Кто кого опередит,

Кто из туфли ради смеха,

Разжигая аппетит.

Дале повесть всем известна,

Чай, нам это не впервой:

Как чаровничать ни лестно,

Быть с больною головой.

Утром рано спозаранку

Отошедши ото сна,

Некто Жиля засылает

В сокровенные места.

Ах, лето…

Задалось ли нынче лето?

Вам никто не даст ответа.

Сушь стояла повсемест —

Погорело всё окрест.

Некто ж, славный наш приятель,

От жары порою пятил:

То залезет он в чулан,

То в беседку средь лиан.

Как-то, сидючи в беседке,

Вспомнил он и о соседке,

Что смутила его быт —

Тот афронт им не забыт.

И томясь томленьем томным,

Он закусывал скоромным

Свой излюбленный декокт,

Что проворил де Бредок.

Пополудни дело было,

Солнце яростно палило.

Разомлел наш Некто вмиг,

Взяв декокт за воротник.

Должно вам заметить тут,

Что в имении был и пруд.

В том пруду росли кувшинки

И другие трын-былинки.

Ошалев с декокта дозы,

Некто стал уж не тверёзый.

Снявши нанковый камзол,

В чём родился он пошёл

Прямо к берегу пруда,

Где манящая вода

Обещала Вам прохладу

И купанье до упаду.

А пройдя изрядно, он

Слышит тройки перезвон.

Не сумняшеся ничуть,

Некто продолжает путь.

Только он достиг пруда,

Где стоячая вода,

Как узрел он у купальни,

Девки плещутся нахально.

Не предвидя сей напасти,

И смутившися отчасти,

Некто заложил вираж,

Чтоб не вышел эпатаж.

Но вломившися в беседку,

Он… встречает там соседку,

Что стояла подбочась,

Рядом с ней известный князь.

Мудр тот не по годам,

Кто бежит соседских дам.

Настала нудная пора…

Что ж, в природе, как ни кинь,

Изошла в природе синь.

В поле высохло быльё

И пожухло всё жнивьё.

Некто в горнице томится,

Третий день никак не спится.

В шею выгнал он Бредока

С незатейливым декоктом.

Так, меняя жизни стиль,

Не заглядывай в Псалтырь.

Выбрал он для конфидента

Молодого лейб-студента.

Ражий молодец тот был —

Так и прёт из него пыл:

Девок всех плясать пустил,

Сам коров с утра доил.

Присоветовал он Некту

Взять охоту для объекту.

Дескать, в моде хобби та,

А декокт — то ерунда.

Утром, взявши по фузее,

Двинулись в простор Рассеи.

Как ни раж был тот студент,

Обезножил лейб в момент.

Да и Некто уж пристал,

Впору делать им привал.

Вот просвет сквозит вдали —

Слава богу, что нашли.

И ступая по поляне,

Православны христиане

Видят: здесь сидят в рядок

Князь, соседка и Бредок,

Разливающий декокт…

Причудливость бытия

Когда бы наши ощущенья

Всегда бывали достоверны,

Когда б сомнений робких строй

Так захватил бы нас порой,

Когда б иметь нам под рукою

Мерило доброго настою,

Что может нас предостеречь

И от последствий уберечь?

Боюсь, что даже и тогда

Натура всё ж своё б взяла.

<Что нам присуще имманентно?…>

Жена нашла себе другого.

Что в прежнем было не такого?

Конец ознакомительного фрагмента.