Причинность. На другой берег

Элар Шевела

Четыре легенды. Три Континента. Две непростительные ошибки.Одна общая проблема.Ноль попыток решить её даже 21 поколение спустя.Сефу, Ифэми, Сверр и Раасул понятия не имеют, как проживать свои жизни в этом внешне упорядоченном и стройном мире.Они не вписываются в него или «по праву рождения», или по праву без (раз) личия.И предстоит сказать: «Это мой Путь».И предстоит понять, что есть этот Путь для Общего Блага.И рухнет ли мир, если ты откажешься делать то, чего он от тебя ждёт?

Пилот. От одного до семи

Совершенный мир. Позволяет замирать внутри даже у самого беспокойного потока. Касаться глубоко. Медленно вдыхать и почти забывать, как выдыхать. «Где ты сейчас?»

Высокий северянин с размаху влетает в Сефу, одним толчком возвращая её внимание на шумную базарную площадь. Два недовольных взгляда едва касаются друг друга, а их владельцы продолжают расчищать путь сквозь пёструю толпу. Каждый в своём направлении.

«Давайте! Да! Толкаться. Пинаться. Всё в лучших традициях! „Праздничная“ атмосфера…» — недовольно бормочет Сефу внутри своей головы.

Бархатистый рассвет Последней Ночи Дня в неисчисляемый раз осеняет город, чтобы неизбежно раствориться в интенсивности всполохов. Фиолетовые лучи солнца облизывают блестящий снег и переливаются в такт Сиянию.

«Глубока Вода! Откуда вас столько повылазило? Маркетологи из Аруны запустили очередную из своих назойливых реклам?» — распыляется про себя Сефу, то и дело прищуриваясь от скользящих по лицу бликов и уворачиваясь от чьих-то локтей, детей и сумок. Свернув в узкий переулок, совершенно неинтересный приезжим ввиду отсутствия товаров на продажу, уличных зазывал и прочей балаганной ерунды, Сеф замедляет шаг. Больше не в состоянии сдерживать водоворот мыслей в потоке раздражения, она хмуро выдыхает и отпускает внимание вскачь по навязчивым идеям. Прыжок в размышления выплёскивает монолог внутренний в мир внешний.

Громкий голос привлекает внимание старца, мирно смолящего лазуритовую трубку на пороге дома. Невольный слушатель хмурится и всматривается в лицо прохожей — не то с осуждением, не то с любопытством — и, шумно откашлявшись, направляется к ней.

— Отвали-ка! — Сефу грозит ему пальцем и нервно ускоряет шаг.

Вслед раздаётся лишь сдавленный кряхтящий смех.

Сразу за проулком простирается узловая площадь, пронизанная разноцветными всполохами: от фиолетово-бирюзового до жёлто-медного. Они бликуют на гранях каждой парящей снежинки. Со всех сторон громоздятся оленьи и собачьи упряжки, заваленные местными деликатесами и всеми видами солнечных очков. Неучтённый молодняк снуёт тут и там, пытаясь шарить по карманам зазевавшихся приезжих. Стойко пахнет жареными кедровыми орешками, хвоей, рыбой и даже свежими пирогами, что местные готовят на праздник для общин или гостей. На помощь к настойчивым всполохам приходит мелкий колючий снег, упрямо срывающийся в открытые глаза.

— А вот и старушка Джезерит во всём своём великолепии, — бормочет кто-то на ухо Сефу.

Развернувшись, она утыкается носом в костлявое плечо старца из переулка. Тот задорно хмыкает и отодвигается.

— Отваливаю, — добавляет он уже со странной печалью в голосе и ныряет в толпу, наводнившую центр пусть и крошечного, зато легендарного города.

Джезерит — место поистине примечательное. Здешнему небу требуется всего несколько дней, чтобы — лавируя между экстремумами — вспыхнуть от перенапряжения. Дать миру ослепнуть накануне спускающейся тьмы.

Горожане вдоволь зарабатывают на приезжих, стекающихся отовсюду ради уникального явления природы. Прямо на улицах открываются продуктовые ларьки и разворачиваются ковры с местными сувенирами и прочей диковинной мелочью. Большинство отелей в городе работают исключительно в это время года, зато в полную силу. Жильё здесь доступно на любой вкус и кошелёк, и все варианты с балконами, открытыми террасами и площадками на крышах — для наблюдения за небом.

Уже несколько дней улицы переполнены туристами, в основном из Та’Диш, собирающимися проторчать в Джезерит до конца Сияния, а сбежать ещё до того, как запределье Агвид погрузится в долгую холодную ночь.

Сефу нехотя ныряет в очередную толпу, изящно лавируя между прохожими: словно исполняет вымученную до автоматизма хореографию, а каждый встречный — роль партнёра. Сольные танцы сплетаются воедино хотя бы на долю секунды. В такие моменты буквально физически ощущаешь, следуешь ли своему пути. Даже посреди давки и суетливых движений сотни, а то и тысячи рук и ног, предугадать следующие па которых невозможно, толпа или расступается и выносит тебя в корректную точку, или проглатывает не прожевав.

Улыбаясь сама себе, а заодно и проходящей мимо южанке в пышной небесно-голубой шубе, Сефу на мгновение замирает, осознавая, что можно было ответить на утренние предупреждения Ифэми. К слову, дружба их такая же давняя, как и традиция не слушать советы друг друга. Вот только предостережения Фифи удивительным образом сбываются. Сефу каждый раз жалеет, что не восприняла всерьёз, но после снова делает по-своему.

— Ты не сможешь уберечь меня от всего, — снова забывшись, бубнит она, не выпадая из общей ритмики толпы. — Даже если сможешь. Вдруг я этого не хочу!

Ароматы сандала и корицы витают уже на подходе к гостинице, привлекая приезжих знакомыми южными запахами. К тому же персонал готов на всё, лишь бы перебить душок от пота, год за годом въедающийся в стены здания. Всё дело в дишцах: попадая в Та’Уттара, они выбирают вспотеть, но не замёрзнуть. Укутанные в только что купленные шубы и сопутствующие меховые товары, они продолжают слишком быстро — слишком по-южному — носиться по городу.

— Ты опоздала на десять минут, — гремит знакомый голос с нарочито деланым северным акцентом.

— Благое утро, малыш! Дико извиняюсь, обходила очередную толпу твоих шумных копий за три квартала, — иронично парирует Сеф.

Управляющий опускает на неё раздражённый взгляд и демонстративно стучит по циферблату массивных грязно-золотых часов у себя на запястье. Скривив губы, Сефу осматривает холл: народу битком, гости обтирают пот со лба ажурными платками и бесконечно просят воды. Больше и больше воды! Работать уже совершенно не хочется, но мысль на тему «как отпроситься домой» не успевает развиться. Милада хватает Сеф за локоть и в полном молчании отводит к стойке. Хозяйка гостиницы скользит дальше по коридору, а опоздавшая прячется за ресепшен, плюхаясь прямо на пол.

Сверху раздаётся перманентно радостный голос:

— Рид умудрился выдушнить ей большую часть мозга всего за…

— Десять минут, — добавляет Сеф, одну за одной освобождая красные пуговицы пальто.

— Он сегодня раздражённый и дёрганей обычного. Бурчит какой-то бред и постоянно таращится на часы. У малыша Рида даже подмышки вспотели. — Хиона сменяет ухмылку на вежливую полуулыбку в сторону управляющего, пристально наблюдающего за ресепшен. — Отвечаю, в этом городе только Тирид помешан на пунктуальности.

Гость у стойки сосредоточенно зарывается в свои вещи в поисках чипа о прибытии. Хиона устало вздыхает и снова обращается к подруге:

— Обещала малым, что отведу их на Башню. Требуют тебя в компанию. Что скажешь?

Южанин бесцеремонно вываливает содержимое поясной сумки на стойку, чем снова привлекает внимание. Растягивая на лице обворожительную улыбку, Хиона принимается что-то ему объяснять. Остальная очередь недовольно кряхтит и фыркает. Сефу снова ныряет под стойку и заглядывает в маленькое зеркальце, аккуратно поправляя широкую коричневую повязку на голове.

— И как ты умудряешься подбирать их точно в цвет волосам, — Хиона бросает быстрый взгляд на подругу.

— Только попроси, и я найду идеальный белый для твоих!

Тирид так громко кашляет со стороны входной двери, что заглушает гомон в очереди, продолжающей не только расти, но и потеть.

— Малыш снова недоволен, — стараясь не шевелить губами, бормочет Хи. — Последние пару дней здесь как в цирке, только клоунов не завозят. Он думает, мы способны без передышки пахать в такой нагрузке?

Недовольный гул в очереди усиливается.

— Эй, там! Можно быстрее? Здесь же невыносимо жарко! — вопит откуда-то из-за дальней колонны южанка в застёгнутой шубе и меховой шапке.

— Конечно, уважаемая! Сейчас выйдет вторая администраторка.

— Отвратительный сервис, — резюмирует говорящая шуба, обмахиваясь утренней газетой.

— Клоунов заказывала? — шепчет Сефи на ухо подруге. — Спорим, она купила всё это только что за углом и надела, чтобы попонтоваться?

Администраторки мягко улыбаются друг другу. Вторая табличка с именем едва успевает коснуться стойки, как самая шустрая часть очереди тут же выстраивается в нестройную линию напротив. Сефу ещё раз поправляет повязку на голове и ленту в тугой косе. Глубоко вдыхает и, улыбнувшись целой группе южан, механически произносит: «Благоприветствую в „Обители“. У вас забронирован номер?»

Минуты собираются в часы. Время тянется, как густая смола. Одно типичное дишское лицо сменяется другим. Отличаются только акценты, причёски и уровень наглости. Одеты все примерно одинаково — вернее, вообще идентично: в меха, купленные в городе в эту или прошлую поездку. Сефу сосредоточенно выводит в журнале серийные номера с чипов и вежливо улыбается, стараясь не реагировать на хамство. В конце концов, это не самая неблагодарная работа во время Сияния. Гораздо труднее приходится нервам Ифэми, которая бегает между столиками в кафе — ни присесть, ни отдохнуть.

В запределье Агвид на работу вообще никто не жалуется. Одна из знаменитых особенностей северян — их колоссальная терпеливость и какое-то тотальное благодушие. А уж в Джезерит эти качества очевиднее, чем в остальной Та’Уттара. В отличие от столицы, портов и приграничных городов, здесь всё тихо, спокойно и совершенно не событийно. Так что несколько дней в году местные совсем не против побегать и посуетиться, чтобы не упустить возможность заработка в плюс к пособию.

Сияние давно признано событием кросс-континентального масштаба, но тот факт, что лучше всего его видно из маленького городка на севере материка, для Джезерит, как ни странно, особой чести не делает. Практически каждый фазис кто-то из местной молодёжи уезжает в столицу Та’Уттара Аруну или прямиком в Та’Диш с проектом по благоустройству родного города. Они мечтают, чтобы в идею инвестировали хоть какие-то средства, но все либо возвращаются ни с чем, либо не возвращаются вовсе. А уж северные князья в принципе отрицают необходимость обустраивать Джезерит. Аргументируется это тем, что дишцы и так «толпами валят» поглазеть на легендарное Сияние, и смысла перераспределять бюджет нет. В общем, жадность тоже имеет кросс-континентальный масштаб.

Спустя несколько часов работы Сефу уже на автомате общается с постояльцами. Когда после её очередного приветствия никто не отвечает, администраторка поднимает взгляд от регистрационного журнала и замечает перед собой невысокого гостя явно не южного происхождения. Он теребит цитриновую серёжку в ухе, внимательно осматривается и шевелит губами, ведя беззвучную беседу у себя под носом.

— Благоприветствую в «Обители». Забронирован номер? — повторяет Сефу.

Гость замирает и медленно поворачивает на неё настолько холодный и пронзительный взгляд, что, кажется, вздрагивает даже Хиона, стоящая неподалёку. Сеф продолжает улыбаться и ждать ответа, но он молча осматривает администраторок с ног до головы.

— Удачи, детка, — шепчет Хи и бессовестно сбегает в раздевалку.

Холл наконец опустел, и перед стойкой топчется лишь один гость, переключивший внимание с администраторки на заворожённое изучение пламени в одной из жёлтых лампадок над ресепшен.

— Могу предложить какую-то помощь? — прищуривается Сефу, размышляя, стоит уже звать охрану или ещё нет.

В глазах напротив что-то проясняется. Гость несколько раз озадаченно моргает и смотрит на администраторку более осознанно.

— Да. Мне нужен номер в этой приятной гостинице, — запинаясь, бормочет он.

— Конечно. Секунду, — облегчённо выдыхает Сефу, опуская перо в чернила. — Пожелания?

— Абсолютно никаких. Хотя, — он взволнованно переминается с ноги на ногу, — предпочитаю быть на высоте. Насколько здесь это возможно? Заметно, что Башня самое длинное здание в городе, но твоя… — он запинается о собственную ногу, — ваша «Обитель» показалась мне приличной. Я имею в виду — ростом. В высоту. Чем выше, тем лучше, это я хотел сказать.

Сефу ещё раз обводит гостя взглядом. Одет аккуратно и адекватно погоде, в отличие от большинства приезжих, но всё это словно с чужого плеча. Штаны и куртка того и гляди лопнут по швам — так плотно сидят на владельце. Неловко улыбающийся постоялец не выглядит пугающе или неприятно, но что-то в нём всё же смущает. Прикинув, что это прекрасный способ проучить бросившую её с ним один на один Хиону, Сефу уверенно шагает к рабочему месту подруги и принимается записывать в её журнал.

— Уточни количество спальных мест.

Гость удивлённо осматривает холл позади себя:

— От моего взгляда скрыт кто-то из присутствующих?

— Нет, — неуверенно хмурится Сефу, — полагаю, что мы здесь одни. Не считая того типа у окна. Ну их никто и не считает. Обычно.

— Ему в моём номере делать нечего, — неожиданно грубо отрезает гость и уже мягче продолжает: — Если и у тебя уже есть кровать, то всё для меня одного.

— Как будет угодно. — Администраторка коротко улыбается сама себе, что не прогадала, когда спихивала его Хионе. — Стандартный одноместный на верхнем этаже?

— Вода, Вода! Читаешь мои мысли!

— Остались только цифры.

— Цифры… — Гость прищуривает свои молочно-белые глаза и заметно напрягается.

— Да. Первый раз в Джезерит? Электроника у нас не работает из-за магнитной аномалии, и приходится записывать данные вручную, поэтому мне нужен твой чип о прибытии, — на одном дыхании тараторит администраторка прямо по скрипту.

— Ах, чип! Где-то здесь он должен быть. — Гость облегчённо улыбается и трясущимися руками шарит по карманам.

Наконец блестящая микросхема, влажная от его вспотевших ладоней, оказывается перед Сефу. Быстро переписав цифры в журнал, она уточняет, не поднимая взгляд:

— Как я могу к тебе обращаться?

— Раасул. Просто. Меня называют Раасул, — растерянно тараторит гость.

— Ну что ж, Раасул’эн…

— Рад встрече, Хиона, — перебивает он, широко улыбаясь.

Администраторка удивлённо косится на постояльца, но вовремя вспоминает, что теперь перед ней табличка с чужим именем. Несколько часов напряжённой работы сказываются на внимательности. Не сказать, что Сеф чувствует себя некомфортно рядом с Раасулом, но ей хочется побыстрее его оформить и заняться чем-то более приятным. Вздремнуть или перекусить, например. Стоит ей подумать, что пусть Хиона сама уточняет продолжение имени, как дверь раздевалки натужно скрипит. Подруга возвращается в холл.

— Благоприветствую в «Обители»! — здоровается Хи, поймав на себе пронзительный взгляд Раасула.

— Подай синий третий, — просит Сеф, сосредоточившись на карточке постояльца.

— Чувствуй себя как дома, — утрированно вежливо произносит Хиона, протягивая ярко-синий ключ с криво выцарапанной цифрой три.

— Такая задача не кажется выполнимой, — задумчиво отвечает гость.

— Надеемся, что Сияние компенсирует все неудобства, связанные с морозами и отсутствием электроники, — вклинивается Сефу снова чётко по скрипту.

— Сияние… — еле слышно вторит Раасул, зажимая ключ в мясистой ладони. — Скажите, а эти… — он косится на маяка, выходящего из коридора, — патруль на каждом этаже?

— У нас их всего трое на всю гостиницу, — шепчет Хиона, наклоняясь ближе к стойке. — Эфорат всегда усиливает надзор перед Вспышкой, но «Обитель» их не особо интересует.

— Думаешь? — Гость цепляется взглядом за зрачки Хионы, которая за мгновение покрывается мурашками.

— Карточка постояльца, Раасул’эн. Её нужно будет предъявить в Ингоне для оформления выездного чипа. — Сефу вручает гостю бумажку и демонстративно улыбается. — Приятного отдыха. С любым вопросом обращайся к ответственному за тебя сотруднику. Подробная информация на обратной стороне.

— На благо, — он переворачивает бумажку и вслух читает, — Хиона.

Раасул ещё раз улыбается администраторкам и топает к лестнице, с трудом передвигаясь в действительно узкой на его габариты одежде. Он делает короткую остановку напротив маяка, чтобы смерить его надменным взглядом, и ковыляет дальше.

Стоит постояльцу скрыться за поворотом, Хиона прыжком усаживается на стойку.

— Действительно, на благо! Неужели я настолько хреновая подруга? — корчит она недовольную мину.

— Ты оставила меня одну с этим странным типом. Так что, — Сеф подвигает к ней журнал, — получи-ка ответку. Он весь твой!

Администраторки шутя препираются. Смех отражается от круглых стен и разносится по всему холлу. Кажется, что пыльная хрустальная люстра звенит в унисон.

— А если бы гости услышали? — Милада грациозно выплывает к ресепшен, шелестя длинной бордовой юбкой и лёгкой бежевой блузкой, привезёнными ею с дальних берегов Та’Диш.

Хохотушки выпрямляются и судорожно крутят головами, высматривая в холле постояльцев. В помещении только маяк, и тот залипает в окно. Вокруг непривычно тихо.

— Так нет никого, — Хиона на всякий случай изображает виноватый вид.

— И это ли не чудо, — устало вздыхает Милада. — После разговора с Ридом настроение на дне и ниже. Впрочем, не обращайте внимания.

— Малыш до сих пор не в духе? — улыбается Сефу и одним прыжком усаживается рядом с подругой.

— Даже не начинайте! Знаю, к чему приводят все ваши расспросы — к сплетням и ругани.

— Да ладно тебе, — перебивает Хи, — нам просто нравится поболтать, вот и всё. Если кто-то обижается — дело в нём, а не в нас!

— Тем более что обижается только малыш, — кивает Сефу.

Холл снова наполняется звонким смехом. Маяк на мгновение останавливает блуждающий взгляд на троице и возвращается к созерцанию улицы за окном.

— Лучше поднимите задницы. — Милада резким движением вытаскивает журнал из-под Сеф, а Хиона послушно протягивает свой.

Открывая их оба на сегодняшней дате, хозяйка гостиницы принимается внимательно сверяться с каким-то списком. Краем глаза Сеф примечает, что на листочке начальницы перечислены серийные номера. Странно то, что первые три цифры, обычно обозначающие номер экспресса, не принадлежат ни одному из тех, что возят туристов в Джезерит.

— Милые, не пора-ка вам на обед? — Милада замечает интерес Сефу и сворачивает бумажку со списком. — Учитывая, что в ближайшие пару часов работы особо не будет, можете не торопиться. Большинство гостей гуляют, а у экспресса вообще технический перерыв.

— Чего вдруг? Движение в Сияние не останавливают, — Сеф удивлённо моргает и немного напрягается.

— Что-то в районе Предела, — отмахивается Лада.

— Крутой инфоповод для газетчиков. — Хиона переходит на шёпот: — По-любому все уже решили, что это Аккреты. Даже если они тут ни при чём. Шуму поднимется…

— Интересно, что там случилось… — Сефу задумчиво рассматривает маяка, не проявляющего к их диалогу ни малейшего интереса.

— Тирид прислал мелкого, — закусывает губу Лада. — Тот выпалил про сбой на Пределе и остановку экспрессов. — Она натянуто улыбается. — Сомневаюсь, что он знает больше, чем говорит.

Хиона восклицает так громко, что маяк всё-таки поворачивается в сторону ресепшен:

— Ты разрешила малышу уйти раньше нас? Милада’эни хочет подежурить за стойкой? Потому что мы уже одной ногой в ближайшей забегаловке лопаем комбо-обеды со скидкой!

— Тирид ушёл сам. Наш разговор немного превысил градус, но никаких подробностей не ждите! Хватит с меня драм на сегодня. Персонал не слушается, гости приедут злые из-за экспресса. И всё это в последний день Сияния! Поистине, Вода тянет молнию!

Милада принимается грязно ругаться на редком северном наречии. Хиона хохочет, глядя на эксцентричную начальницу. Маяк напрягает слух и сосредотачивается на шумной троице. И только Сефу словно бы выпадает из происходящего, всерьёз задумавшись об экспрессе.

— Я вдруг представила, — спокойно рассуждает она, — если экспресс не ходит, технически мы же заперты в городе.

— Подняли-ка задницы и отнесли-ка их на обед! Мне немедленно нужно отдохнуть от вас и вашей болтовни! — взрывается Милада.

— Всё-всё! Не нервничай. — Хиона снова делает виноватые глаза и меняет тон на неожиданно серьёзный: — Осталось всего пятнадцать свободных номеров. Заселилось ещё несколько союзов с подопечным молодняком. Я уже отправила Ало заказ на недостающие детские кроватки, он скоро приедет. В оранжевом отсеке потенциально проблемный индивидуум: агрессивно себя вёл, но недостаточно, чтобы сразу его послать. От стойки заселили двоих-троих — они отмечены, как всегда. Остальные по брони. В зелёный уборщицу отправили. Ремонтники придут, но ближе к вечеру — говорят, много заказов. Мы ушли, не скучай. — Она за руку стаскивает Сеф с ресепшен.

Милада отрывается от журналов и волком смотрит на обеих администраторок:

— Пообещайте-ка мне прямо сейчас, что не будете выпытывать у новых гостей, что было в Ингоне.

Воздух вздрагивает от неловкого молчания. Все прекрасно понимают, почему с постояльцами можно говорить на строго определённые темы, но вслух никто этого обстоятельства озвучивать не рискует. Сефу быстро осматривает холл: всего один маяк продолжает сидеть возле окна, перебирая руками пальто на коленях и безучастно залипая в окно. Остальных вообще не видно: наверняка шатаются где-то по отсекам, подслушивая приезжих.

— Паре рук чистота, — шепчет Сеф, поворачиваясь обратно.

— Зато тысячам сгнить, — заканчивает Милада старую присказку и утыкается обратно в журнал.

Шумная уличная толпа заметно поредела: большинство прибывших уже успели расселиться по гостиницам и внимают словам персонала о безопасности и мерах предосторожности во время Сияния; остальные толкаются по кафешкам и немногочисленным достопримечательностям. Город дышит глубже и размереннее. По проулкам продолжают сидеть торговцы, хвастаясь выручкой друг перед другом. Небесные всполохи усиливаются: пурпурные цвета волнами раскатываются по самым крышам, отражаются в окнах и раскрашивают сугробы мерцающим перламутром. Джезерит в дни Сияния превращается в огромную ожившую палитру невидимого художника, который смешивает цвета, как ему вздумается, не только на окружающих зданиях, но и прямо на твоём лице. Уже в квартале от «Обители» Хиона, убедившись, что вокруг никого нет, рискует заговорить с Сеф:

— Думаешь, маяки в курсе?

— Нечего там думать. Мы назвали столько активных слов, но реакции ноль. Отвечаю, они решили, что мы сплетничаем, — отмахивается подруга.

— Хоть бы и так. Не пришло бы чего другого в их общую голову.

— Сомневаюсь, что «Обитель» настолько просматриваемый объект. Наши маячки спят на ходу.

— Отвечаю. Богачей-то к нам не селят! Хотя… это не увеличивает вероятность, что именно в «Обитель» припрётся, например, аккрет? — таинственно и с придыханием шепчет Хиона.

После чего она на всякий случай осматривает улицу позади. Там вышагивает только стайка молодняка: они, весело смеясь, толкают друг друга в снег.

— Не думаю. Вот в «День и Ночь» — возможно. Там же селят любой сброд. Никто их особо не досматривает. Легко остаться незаметным. Но лично я на месте аккретов изображала бы кого-нибудь из Семей или приближённых вакиля, чтобы жить поближе к Башне.

Сефу прикрывает глаза от неожиданно яркого всполоха, буквально ослепляющего её. Дети позади радостно визжат и хлопают в ладоши.

— Хоть молодняк ещё радует это «чудо природы», — кривится Сеф.

— Если природы…

— Да ну? И ты из тех, кто по ночам сбегал из общины копать снег в поисках Мнра Мнаас, — подруга похлопывает Хиону по плечу.

— Очень смешно.

Администраторки сворачивают на узловую площадь. Здесь народу заметно больше, в основном, конечно, местных, спешащих проглотить свой обед, хотя встречаются и дишцы. Хиона уверенно шагает в сторону привычного кафе, но уже на входе Сефу резко одёргивает её за руку.

— Говорят, тут выставили цены. До самой Вспышки придётся за всё заплатить, никакой еды по распределению! Пойдём-ка в другое место?

— Опять поссорились? — перебивает Хи, замечая в окне подпоясанную голубым передником Ифэми, так проникновенно, но так осуждающе смотрящую в глаза Сефу. — У них самое сытное рагу, детка. Да и куда ещё мы успеем?

— Прошу, прошу! Лада разрешила не торопиться, — Сеф старательно изображает мольбу, но у неё это не особо получается.

— Прошу, прошу, — передразнивает Хиона. — Перестань-ка кривляться. — Но после многозначительного вздоха продолжает: — Пойдём к Ракель, но ты платишь. Вот где действительно выставили цены!

— На благо. — Сефу тянет Хиону за руку прямо в сторону «Врат Джезерит».

Ифэми ещё какое-то время провожает подругу взглядом, пытаясь понять, встретятся ли они снова. Ей жутко хочется что-то предпринять, но что?

На счастье Сефу, предпочитающей места потише и поспокойнее, несмотря на популярность заведения, за столиками вокруг сидят исключительно местные. Северяне привыкли вести себя спокойно — и мирно обедают, разговаривая вполголоса. Каждый сосредоточен на происходящем в своей тарелке или максимум за своим столом: идеальный момент, чтобы посплетничать про Ингон. Сефу делает вид, что разминает шею, а сама исподтишка осматривает ближайших к ним посетителей. Хиона отвлекается от своей тарелки, понимая, что подруга высматривает маяков.

Удостоверившись, что поблизости нет активных зон, Сеф жестом подзывает Ракель. «Врата Джезерит», без сомнения, один из самых просматриваемых объектов города, так что говорить стоит максимально небрежным и обывательским тоном.

— Чего-то ещё? — спрашивает официантка, убирая руки в передник. Лицо её не скрывает напряжения, а в движениях читается нервозность.

— Нет-нет, просто хотели узнать, как дела, как гости, — благодушно улыбается Сефу.

— Оу, — немного расслабляется Ракель. — Башка трещит с самого утра: дикий дишский темперамент доконал. Они даже разговаривают вприпрыжку, вы замечали? Хотя бы сейчас можно никуда не спешить! Я тут даже пару раз присела. А у вас? Тоже тихо?

Молодой северянин в переднике с другого конца зала окликает Ракель, но она лишь отмахивается.

— Босс утром притащил стажёра, — демонстративно вздыхает официантка, — он совсем не вывозит, но это Последняя Ночь Дня, день Вспышки, и плевать, что новенький косячный. После Чёрного Ноазиса начну капать боссу на мозги, чтоб поискал-ка другого.

— Стажёра в последний день? — Хиона из вежливости изображает любопытство.

— Ага, рук не хватает. Барбо уволилась вчера вечером. Прикинь, заявила Сверру, что на работу больше не придёт. И не пришла! Босс решил проблему.

Сзади раздаются грохот и звон бьющейся посуды. Ракель оборачивается на стажёра. Он ползает по полу и голыми руками подбирает осколки тарелок.

— Или добавил новых. — Официантка скрещивает руки на груди.

— Слушай-ка, из-за всего этого на Пределе у нас тоже работы поубавилось. — Сефу красноречиво смотрит на Ракель, делая вид, что знает какие-то подробности.

Та склоняется над столом и принимается демонстративно его протирать.

— До нас дошли только слухи, но говорят, что-то серьёзное. — Она аккуратно оборачивается на барную стойку.

Сеф и Хиона следят за её взглядом и понимают, кто маяк. Это поседевший северянин, медленно осматривающий зал и время от времени поглядывающий на часы.

— Одна радость — маячкам настолько неинтересно происходящее в городе, что они не придираются к словам местных. Внимательно слушают только приезжих.

— Буквально полчаса назад мы обсуждали аккретов прямо на рабочем месте, и ни один маяк не переключил на нас внимание, — шепчет Хиона с лёгкой ухмылкой.

— Не понимаю, — задумчиво вставляет Сеф. — Если там что-то серьёзное, с экспрессом, разве они не должны активироваться? Все.

— Наверняка в Ингоне зелёный свет и всё внимание устремлено туда. — Хиона безразлично пожимает плечами.

— Слушайте-ка, а может, если Джезерит не перевели в активную фазу, никого в городе не подозревают? — озаряет Сефу. — Или им уже вообще всё известно…

— Ох, детка, Вода тянет молнию, — хмурится Хи, постукивая пальцами по столешнице.

— Даже не знаю, — продолжает Ракель, — но было сегодня кое-что необычное. В кафе, — она заговорщически склоняется к столу: официантка не зря считается первой сплетницей в городе, — заходила диковатая парочка. Они несли полную бессмыслицу. Даже про Ингон. Это было не в моей зоне, мало что расслышала. Зато внимательно рассмотрела! Один — ну прям волосатый боров, как из детской страшилки. Ещё бровищи у него такие кучерявые и всё время хмурые. А вторая — не старше нас, высокая, сбитая и вся изрезанная. В шрамах. Глубока Вода! — Ракель сглатывает слюну. — Она так на него таращилась, словно это её ручной пёсик, а не детина, у которого рука как её нога. Даже две! Ладно, преувеличивать не буду, но точно вам говорю — они не южане!

Она с таинственным придыханием наклоняется ещё ближе.

— Босс как раз заполнял бумаги за соседним столиком с ними. По-любому уши грел. Потом ещё этот малой забежал, выпалил, мол, экспрессы перестали ходить. Я сразу так многозначительно зыркнула на эту парочку, чтобы они чувствовали — их раскрыли! Тут и так всем не по себе стало. А ещё эти…

Администраторки напряжённо переглядываются, а в глазах Ракель разгорается хитрый огонёк.

— Неужели и правда аккреты в Джезерит? — Хиона словно давится этой фразой.

— Да брось! Стали бы они так неосторожно привлекать к себе внимание? Я всё ещё уверена, что этот город интересен только жадным до бесконечного праздника дишцам и всяким занудным исследователям. Сомневаюсь, что проблемы в отношениях Содружества и Эфората докатятся аж до Агвида. — Сеф старается говорить как можно тише, но маяк за стойкой резко наклоняется в их сторону и уже с интересом разглядывает троицу у окна.

Сплетницы испуганно замолкают. Как только маячок отворачивается, Сефу притягивает официантку поближе к себе.

— Говоришь, управляющий слышал тот разговор? Узнаешь-ка у него подробности?

— Иди-ка ты! — Ракель неожиданно взбрыкивает. — Даже не подумаю!

— Вода, Вода! Ты реально перепихнулась со Сверром на той вечеринке! Я была уверена, что Ало обиделся на твой отказ, вот и сочиняет. Ты просто выбрала того, за кем следа не остаётся. — Заливистый смех Хионы волной прокатывается по залу, каждый в заведении обращает на неё внимание.

Администраторка в спешке прикрывает рот ладонью, стараясь сдержаться, но уже поздно: маяк снова смотрит на них. Непонятно, отчего Ракель больше бесится — от фразы про своего босса или от бурной на это реакции.

— Если интересно больше, можешь спросить у него лично, — ехидно улыбается она, понижая голос. — Только вы уже привлекли внимание маячка. Пойдёшь в кабинет к боссу — это хреново закончится.

Ракель раздражённо удаляется на кухню, по дороге окликнув стажёра. Он рассыпается в извинениях перед посетителями и бежит за старшей. Трое гостей за дальним столиком, что не успели озвучить заказ, просто продолжают беседовать между собой. Ещё одна уттарская особенность: никто никуда не спешит, даже если в действительности уже опоздал.

— Вот кто тебя просил? — морщится Сеф.

— Слушай-ка, три фазиса назад это была главная сплетня в нашей компании, и ты трепалась об этом не меньше остальных! Не надо на меня так смотреть, — подмигивает Хиона.

— Как же скучно в Джезерит: главное развлечение — обсуждать какие-то неприятные и бессмысленные события. Может, случившееся на Пределе и правда что-то изменит?

— Почему сразу неприятные? Думаешь, Ракель было неприятно? — Хиона снова заливается смехом, но на этот раз маяк лишь мельком смотрит на них и безразлично отводит взгляд. — Я, кажется, начинаю понимать: Фифи опять что-то напророчила, и оно вроде как сбывается? — В глазах Хионы появляется неподдельный интерес.

— Оу, давай не будем об этом, — огрызается Сеф. — Да, мы сильно поругались сегодня. Я наговорила лишнего, но и Ифэми отличилась в высказываниях!

— Не глупи-ка, детка. — Хиона берёт подругу за руки и смягчает тон. — Вы ссоритесь как по расписанию. Уж я-то знаю! Делить один дом на двоих, так и не заключив союз и не став друг другу наари. Это о многом говорит. Да и вам обеим явно тяжело соседствовать сама знаешь с кем и занимать один из «могильников». Прости, если сейчас будет слишком резко, но вы обе дороги мне, Сефу’эни, как бы то ни было. Мы все знаем, что предостережения Фифи, или как это лучше назвать, сбывались вообще всегда. Слушай-ка, так может, хватит агрессивно защищаться, когда она уже пытается тебя защитить?

— Я не… — Сеф отдёргивает руки. — Я всего лишь прошу её оставить попытки решать за меня!

— Мда, — Хиона поджимает губы, — в этом тоже что-то есть.

— Ты так стараешься для нас обеих. На благо. Просто пойми, что никогда не сможешь принять обе стороны за раз, — грустно улыбается Сефу и роняет голову в ладони. — У меня ощущение, что всё радикально изменится с минуты на минуту. С самого утра это чувствую. Вот только ничего не меняется. Сплошной туман. — Сефу смыкает уставшие веки.

— Детка, я живу с подобным предчувствием уже три десятка зим, и это при том, что меня воспитала община. — Она иронично ведёт бровью. — В нашем-то городе всё изменится? Очень смешно! Никто не просил, но я напомню, что мы отрезаны даже от остальной Та’Уттара высоченной горной грядой с этим эпичным названием Агвид. Да и берег Ситы, и технологичный Ингон — такое же унылое захолустье, как и наша старушка Джезерит. Чему здесь меняться, если даже остальной материк прозвал нас Та’Мануан. Хочется изменений? Вылезай за Предел, но гораздо дальше Ингона. Ну или топай по Сите в неизвестность. Может, ты та самая, кто найдёт Мнра Мнаас.

Маяк за баром слегка наклоняет голову в сторону и сосредоточенно прислушивается. Жаль, что на этот раз сплетницы не обращают на него никакого внимания. Очень зря они не обращают на него внимания.

— Вообще-то я подумывала наняться на судно в Понтус. Слышала, что там не хватает рук, — неуверенно бормочет Сефу, а маяк медленно поворачивает на неё голову.

Окружающие замечают его активность и подозрительно переглядываются. Некоторые даже собираются на выход: внимания эфората не ищут даже сами эфоры.

— Из тебя выйдет лучший мастер подлёдной ловли, — иронично усмехается Хи, — но я не поверю, что ты самовольно туда вернёшься.

Дверь кафе сильным толчком отбрасывает внутрь, так что дрожит витражное стекло. Ворвавшийся в помещение порыв ветра приносит с собой озноб и мелкие снежинки. Сверр нарочито громко и, очевидно, демонстративно отряхивается и поправляет очки в тонкой малахитовой оправе. Сеф рассматривает управляющего «Врат Джезерит» с нескрываемым интересом: этот циничный выскочка всегда вызывал в ней противоречивые чувства. Даже в таком крохотном городке они всё ещё не представлены друг другу: она приходила на вечеринку — он уходил, он приходил — уходила она. Всё, что им друг от друга доставалось, — мимолётные полувзгляды и вежливые полуулыбки. Сефу не знает о Сверре ничего, кроме сплетен, слухов и домыслов, большинство из которых звучат из чьих-то обиженных уст.

Управляющий резко поворачивает голову. Он буквально нащупывает глазами пронизывающий взгляд Сефу. Кажется, они могут смотреть друг в друга вечность, но Сверр круто разворачивается и шагает к служебному входу. Маяк за баром цепляется за эту немую сцену и окончательно сосредотачивается на Сефу, как только управляющий скрывается за дверью.

С кухни слышатся грохот и препирательства официантки с боссом, а перепуганный стажёр чуть ли не кубарем вываливается обратно в зал и шмыгает за стойку.

— Мы заплатим! — кричит Сеф в сторону бара, продолжая сосредоточенно смотреть в одну точку, будто бы Сверр всё ещё стоит там. — Знакомое ощущение, — добавляет она шёпотом.

— Что ты там бормочешь? — Хиона настороженно прищуривается.

Сефу достаёт из сумки несколько блестящих камушков, протягивает их подошедшей официантке и направляется к служебной двери.

Скучная и размеренная жизнь на Крайнем Севере сказывается на всех, так что Ракель охотно разделяет любые шпионские игры, тем более касающиеся её бывших фаворитов и возможных «теорий заговора». К тому же вдруг та парочка правда аккреты и знают что-то про Предел? Немного поразмыслив о том, что в Джезерит, возможно, впервые в жизни происходит что-то хоть немного интересное, Ракель соглашается на правила игры Сефу.

— Я провожу. — Официантка замечает явный интерес маячка и добавляет погромче: — Замолвлю словечко, чтобы тебя устроили к нам на работу. Как раз место освободилось, — она кивает в сторону стажёра.

Ухмылка Ракель оказывается красноречивее, чем она может себе представить, и глаза Сефу вспыхивают от нетерпения. Маячок провожает парочку взглядом и спешно покидает кафе, чем радует посетителей.