Молчание – не золото. Оно способно уничтожать. Психология человеческой жизни на практике

Элина Джейн

Когда мы взрослеем, в нашей жизни появляются сложные и порой непреодолимые обстоятельства, в возникновении которых мы изначально виним других. Никому даже в голову не приходит, что проблемы, которые сбивают нас с жизненного пути, мы создаем себе сами: это всего лишь наше отношение к обстоятельствам. Чтобы изменить себя, необходимо обратиться к своему детству и пережить негативные моменты из прошлого заново. Пережить, проработать, отпустить – и это будет мощным толчком к новой, осознанной жизни.

Глава 2

Семья

Почему для Эмили так тяжело вспоминать о семье? Ни слова с самого начала не было упомянуто об ее отце.

Нет, никаких обид. Их нужно отпустить. Стыдно ей и больно в то же время раскрывать карты истинного детства.

Нет, правда, с кем не бывает? У каждого в семьях свои проблемы, каждому предопределено свое, ведь есть судьба. Именно такими фразами пестрят красноречивые рты и заголовки журналов в наше время.

Мы не выбираем себе жизнь, где хотим родиться, в какой семье. Но мы имеем право прожить счастливую жизнь! Для этого важно ГОВОРИТЬ. Говорить, а не молчать.

Сохраняя молчание, накапливая обиды, мы уничтожаем себя изнутри. Мы переполняем свой организм негативными, накопившимися Эмоциями, которые не выпускаем наружу. Учитесь говорить, когда вас не устраивает что-либо, учитесь отстаивать свои личные границы. Не умеете? Учитесь учиться делать это.

Опыт Эмили показал, что главная ее ошибка была в невысказанности своих чувств, своих эмоций, своих решений. Накапливая их, она делала свою жизнь невыносимой…

Продолжалось затишье от организаторов конкурса.

Эмили прямой человек, и для нее лучше сразу услышать причину и правду, в чем же дело такого продолжительного молчания. Но будни у нее кипели и без конкурса.

Родители уехали решать мелкую конфликтную ситуацию с родственниками.

Эмили обычно не вдается в подробности, чтобы лишний раз поберечь свои нервы. Она переживала за отца, так как он любил приударить за бутылочкой душевного напитка.

Хорошо, если это, конечно, не затягивалось больше, чем на неделю. Но любые конфликтные ситуации резко вызывали у него тягу к спиртному. Поэтому после приезда родителей, Эмили пыталась понять и отследить реакцию отца. Он и так-то особо часто не улыбался и редко его увидишь в хорошем настроении.

Его поведение Эмили уже отследила и выучила. И теперь даже одна поднятая бровь отца толкуется для Эм его плохим расположением духа.

— Эми, пошли проведаем бабушку, — приоткрыв дверь в комнату, позвала ее мама.

Бабушка жила через дорогу. Из окна комнаты можно было увидеть ее окно и частенько в нем передвигающийся по дому силуэт бабули.

Маленькая квартирка с едва уловимым запахом валерияны и смешанных лекарств была настолько уютной, что часто навещая бабушку, Эмили могла прилечь у нее и даже уснуть.

Почувствовав уже себя лишней, в потоке разговора мамы и бабули, Эм отправилась домой. Ее ждали еще невыполненные домашние задания.

Войдя в дом, Эмили застала отца не в духе. Но делая вид, что она не заметила, молча, прошла в сторону своей комнаты.

— Ты какого черта лезешь, куда тебя не просят? — разъяренно обратился отец к Эм. В этот момент кровь приступила к ее лицу и Эмили принялась перебирать и копаться в своих мыслях и совершенных действиях, но ничего, что его так разозлило, она не обнаружила.

— Сколько раз я тебя просил не лезть в наши разговоры. Не доросла еще, соплячка, — его злость никак не вышла до конца наружу, он продолжал срываться, и каждое его предложение насыщалось яркой нецензурной эмоциональной окраской.

— Пошла отсюда, дрянь! — было последнее, после чего Эмили выбежала на улицу и взахлеб, не успевая вытирать слезы, понеслась в страхе, оглядываясь, не идет ли отец за ней.

Дабы не расстраивать бабушку с мамой, Эмили в темноте пыталась скрыться. Холод пробирался через ее пускай теплый, но домашний халат.

Ей просто захотелось побыть одной. Около часа Эм просидела в соседнем дворе, но совсем не подумала о маме, которая вернется домой и не застанет ее там.

— Эмили! — с хрипом громко разрывался издалека голос мамы. Эм снова заплакала.

— Где ты, Эмили? — продолжала искать ее мать. Эмили тут же подскочила я побежала на зов. Она не хотела расстраивать маму, но эмоции в этот моменты были сильнее осознанных мыслей.

— Не пугай меня больше так! — строго предупредила ее мать и приобняв завела ее домой.

Отца дома не было. Но Эмили было не до него. Выплаканные Эмоции дали ей некое облегчение, она легла на кровать, закрыв глаза, попыталась успокоиться и отпустить ситуацию.

Со всей силы шарахнула входная дверь. Эмили подскочила на месте, ее ладони вспотели, по телу пробежала ледяная дрожь.

Пришел отец. Через пару минут послышался звон бокала. Эмили вздрогнула.

— Это конец, — протянула она про себя. — Неужели здесь моя вина?

Снова побежали по щекам слезы. На этот раз не обида, не грусть и даже не чувство вины, а безысходность, когда придется терпеть не меньше недели, пока отец придет в себя.

— Что и следовало ожидать, и даже не бери в голову! — войдя в комнату и глядя на Эмили, сообщила мама. — Еще вздумала плакать из-за него.

Мать уже, по-видимому, смирилась или она просто не подает вида, что ее расстраивает поведение отца.

Хотя да, это ведь уже не впервые, она действительно не обращает на это внимание.

Отложив книги в сторону, Эмили, задумавшись, свернулась в позу зародыша.

— Ну, он ведь обещал мне, что не будет больше, — про себя произносила Эм. — Он ведь говорил, что это последний раз.

Обняв огромного медведя, подаренного ей на конкурсе много лет назад, Эмили уснула.

Неожиданно включился в комнате свет, ослепляя глаза Эмили и ее матери.

— Где? Где моя бутылка? — с пеной во рту ворвался в комнату отец. — Куда дели, твари?

Мама, дотягиваясь, к выключателю рукой:

— Совесть имей, ребенку завтра в школу, спать ложись!»

Одергивая руку матери, отец снова включает свет.

— Выйди из комнаты! — не выдержав, Эмили крикнула ему.

— Закрой рот сказал! — полетели в ее адрес матерные фразы от отца.

Не переубедив его в том, что он сам выпил и не помнит, отец не собирался покидать комнату. Стоная и кряхтя, он лег на пол рядом с кроватью Эмили, продолжая вести разговор с кем-то в своей голове.

Утро. Оглушительный запах перегара в комнате. Эмили в спешке, хватая свою школьную форму, спешит переодеваться, чтобы скорее уйти. Позавтракав, мама с дочкой побежали в школу.

После уроков Эмили не спешила возвращаться домой, вернее, без мамы, она даже не собирается заходить в дом.

Конечно, часто бывало, что отец, поругавшись, уходил к своим сестрам или друзьям и через пару дней возвращался. Но у Эмили не было смелости идти и проверять его.

Сделав домашние задания в школе, Эми с мамой собрались домой. Внутренняя дрожь, сердцебиение, потные ладони и бесконечные противоречия: «Дома отец, не дома?»

Было одно желание у Эмили, чтобы он скорее вышел из этого своего состояния.

Почти дойдя до дома, Эм в первую очередь смотрела на окна. Если горит свет, значит все-таки он дома. Так и оказалось.

— Спит, с оставленным ключом в двери, — пытаясь вставить ключ в дверь, сквозь зубы выдавила мама. Осознав бесполезность действий в данной ситуации, Эмили с матерью пошли к бабушке.

Через пару часов Эм увидела в окне качающийся во дворе силуэт высокого мужчины. Разъяренная мать поспешила домой, вновь тратить свои нервы. Спустя некоторое время, не смотря на весь этот хаос, Эмили была вынуждена тоже вернуться в дом.

Это условное веселье продолжалось шесть дней. Эмили всегда жалко было отца, когда он выходил из этого состояния. Он всегда извинялся и внушал своими добрыми глазами ей доверие.

Эм, конечно же, верила ему, какой бы раз это не происходило, и иногда пыталась даже оправдывать.

Прошла неделя, проснувшись рано утром, Эмили поспешила проверить отца.

Он лежал на диване, глядя в одну точку, и увидев Эмили, прервал свой взгляд.

— Эм, — робким голосом позвал ее отец. Пару дней после выхода из его алкогольного состояния, он всегда был добрым и заботливым. Приготовит свою фирменную жареную картошку, нальет чай, выполнит любую просьбу. Поэтому у Эмили было какое-то двоякое отношение к состоянию отца.

Трезвый — чаще злой, пьяный — также, а когда что-то между, то сразу другой человек.

Сохраняя внутреннюю обиду на отца, Эмили не отреагировала на его зов. Войдя в ванную, Эм подошла к зеркалу. Но, услышав, тяжелое «Эх» своего отца, ей вдруг стало не по себе. Вонзающее чувство вины охватило Эмили. Он ведь пытался с ней заговорить, наверное, снова хотел извиниться. Ну а смысл? Сколько это уже может продолжаться? Внутренняя борьба, которая так и не приводила к успокоению Эмили, продолжалась еще долгое время.

Умыв ледяной водой свои опухшие от слез и бессонных ночей глаза, она вернулась обратно в свою комнату.

На протяжении всего дня, несмотря на продолжительные извинения отца, Эмили с ним так и не заговорила. Просидев весь день в своей комнате, со съедающим чувством вины, Эми всё никак не решалась пойти на примирение. Зато очень быстро с прежним отцом нашла контакт мама. Смеясь и поддерживая разговор с отцом, они обсуждали какую-то тему.

— Зачем? Ведь это никогда не закончится! — возмущалась Эмили. — Я устала так жить. Пустые, ни к чему не приводящие разговоры, ремонт, который не можем закончить уже несколько лет.

Эмили стыдно было приглашать кого-либо в дом, постоянно придумывая оправдания, почему у них всё никак не закончится ремонт. Но она никогда не могла высказать, ни отцу, ни матери ничего. В противном случае ее заест совесть вместе с чувством вины.