Лжец. Подлец. Изменник

Элис Карма (2024)

— Кто отец твоего сына? — спрашивает Макс, и меня пробирает холодная дрожь.– А у тебя у самого есть предположения? — отвечаю я нервно.– Он мой, так? — Макс делает шаг вперёд, сокращая расстояние между нами. — Ты скрыла от меня сына!Он хватает меня за плечи и сжимает до боли, ожидая ответа. Внутри меня страх смешивается с возмущением.– Почему ты мне ничего не сказала?– А что я должна была сказать? — я делаю глубокий вдох и сбрасываю его руки. — Ты изменил мне, а потом во время развода вёл себя так, будто никогда и не хотел на мне жениться. Надменно, высокомерно.Прямо как сейчас…В тексте есть:– развод- встреча через время- сильная героиня- ХЭ

Глава 3

Соня

— Марин, спасибо, что согласилась взять кота, — я всучиваю подруге переноску. На лице у той страх граничит с сомнением.

— Слушай, а может, не так всё и серьёзно? — спрашивает она, глядя на наши с Мишаней чемоданы.

Собирались впопыхах, а потому пришлось взять только самое необходимое. У меня в душе снова появляется неуверенность. Всё же то расследование вышло давным-давно. Однако я привыкла доверять Витиному чутью и источникам информации.

— Едва ли мой главред стал бы паниковать на пустом месте, — качаю головой я.

Мишка скучающе повисает у меня на руке. Ждать поезда на перроне — для него скука смертная. Весь извёлся уже.

— И всё же вот так внезапно оставлять всё: и работу, и детсад — это как-то… У Мишки ведь друзья тут. Тяжело будет адаптироваться. Да и тебе самой, — вздыхает Маринка. — А ты уверена, что этот твой главред всё это не выдумал?

— Зачем бы ему этим заниматься? — спрашиваю нахмурившись.

— Ну, мало ли? Может, место твоё кому-то пообещал, а может, запугать тебя хотел, чтобы потом появиться будто рыцарь на белом коне. Сама ведь говорила, что он к тебе неровно дышит.

Я задумываюсь. Оба варианта звучат крайне не реалистично, но моё сознание, находящееся в полном непринятии, готово зацепиться за что угодно, только бы не менять прежнюю жизнь. Мишка трясёт мою руку.

— Мам, долго ещё? — канючит тоненьким голоском. Я тяжело вздыхаю. На сердце всё тяжелее и тяжелее.

— Нет, скоро уже, — отвечаю я, присаживаясь перед ним. — Устал? Скучно тебе? Хочешь в игру поиграть на телефоне?

— Нет, — мотает головой он. — Я пить хочу.

Тяну руку к бутылке воды в кармане рюкзака за спиной и внезапно понимаю, что она пустая.

— Миш, потерпи немного. Сейчас в поезд сядем и купим у тётеньки-проводницы.

— Да сбегай до ларька, — осуждающе качая головой, бросает Марина. — Тут идти-то… Как раз успеешь. Я подожду с Мишкой, если что.

Я киваю и бегу в сторону входа на вокзал, где сгруппировались ларьки с газировкой, шоколадом и печатными изданиями. Надеюсь, что мне повезёт и, несмотря на толчею, не придётся долго торчать в очереди. Внезапно дорогу мне преграждают два бугая агрессивного вида. Толкают, хватают за руки. Я не знаю, кто эти парни, и имеют ли хоть какое-то отношение к делу бывшего мэра. Меня просто охватывает паника, я оглядываюсь по сторонам в надежде, что кто-то поможет. Но окружающие только косятся с подозрением.

— Ты чего сестрёнка? Ну, хватит уже характер показывать. Идём с нами! — нарочито громко произносит один из них, ещё больше сбивая с толку прохожих.

— Никуда я с вами не пойду! Я вас не знаю. Отпустите меня немедленно! — отвечаю я, потом с силой ударяю одного по голени каблуком ботинка и убегаю обратно в сторону платформы.

Благо посадка в наш поезд уже идёт. Не помня себя, я хватаю Мишку в одну руку, чемодан в другую и бегу к проводнице. Только когда проводница сканирует наши билеты, я оглядываюсь назад.

— Сонька, ты чего? — кричит мне Марина. — Напугала до жути и меня, и кота. И чемодан второй тебе не нужен, что ли?

Перепуганным взглядом я окидываю пассажиров позади себя и к счастью не нахожу тех двоих. Мы благополучно проходим в своё купе. Немного успокоившись, я ощущаю боль в запястье. Видимо, останется синяк.

***

— Приняли? — недоверчиво переспрашиваю я.

Перед глазами появляется самодовольное лицо бывшего мужа. Неужели всё дело в том, что мы тогда пересеклись с ним на студии? Хотя, вряд ли. С чего бы ему вдруг помогать мне? Раз он за столько времени даже не поинтересовался, как мои дела, скорее всего, ему плевать на меня. Должно быть, всё-таки не из-за него.

Однако перспектива работать с Максом на одном телеканале немного напрягает. Я ведь буду видеть его достаточно часто. А он, как назло, вживую стал выглядеть ещё привлекательнее. Я хоть и дама теперь уже жизнью наученная, а сердечко-то затрепетало в груди, когда увидела его. Хотя нет, ещё до того, как увидела — когда он окликнул меня по девичьей фамилии, как делал раньше в универе, ещё до свадьбы. На один короткий миг я словно бы вернулась в счастливое прошлое. Но иллюзия очень быстро развеялась, и я снова оказалась в жестокой реальности, где я — разведёнка с прицепом, вынужденная цепляться за любой шанс получить работу. Надо радоваться, что вообще куда-то взяли. А с бывшим, если повезёт, может, и не пересечёмся. Всё-таки он ведущий спортивных новостей, а я буду редактором основного блока.

В первый же рабочий день мои надежды разбиваются, как хрупкий свадебный фужер. На утренней планёрке мы оказываемся рядом. Я изо всех сил борюсь с сонливостью. Чтобы отвезти Мишку к няне пришлось встать ни свет ни заря.

— Что, Соня-засоня, бурная ночь? — спрашивает меня Макс с какой-то странно ухмылкой. Кошусь на него с опаской и инстинктивно запахиваю полы пиджака. Чего это он пялится и вопросы такие задаёт? Решил, что мы с ним теперь друзья? И ладно бы ещё был прав, а так будто издевается. Хотя у него, судя по всему, детей нет. Так что откуда ему знать про проблемы индейцев.

— Бурная, угу, — киваю я, глядя на выступающего перед нами руководителя отдела продаж. Тот рассказывает про цели и задачи, про рейтинги и рекламодателей. Макс рядом недовольно цокает. Я даже не сразу понимаю, что ему не нравится — продажник ведь вроде всё по делу говорит. И только когда планёрка заканчивается, до меня доходит, что именно разозлило Макса.

— А ты, как всегда, быстрая, Соня! — он догоняет меня в коридоре. — Не успела обратно в Москву перебраться, как уже нашла кого-то себе? А я ведь почти поверил, когда ты своему Вите в трубку плакала, как скучаешь!

Я сначала бледнею, а потом краснею. Шаг сам собой замедляется. Хочется что-то ему ответить, но я слишком обескуражена. Проходящие мимо коллеги наблюдают за нами с интересом. Не каждый день, наверное, увидишь такой обезьяний зоопарк.

— А… твоё какое дело? — проглотив удивление, наконец выдаю я. — Ты вообще кем себя возомнил, Васильев? Или решил, что я сюда ради тебя пришла работать?!

Внутри всё закипает от злости и возмущения. Вся моя боль, все запёкшиеся и зарубцевавшиеся раны, связанные с Максом, разом дали о себе знать. Мне хочется влепить ему пощёчину. Но я осознаю, насколько опасно для меня влипать в скандал в первый же рабочий день. А потому я просто разворачиваюсь и спешу обратно на редакторский этаж. Макс, очевидно, решив, что не договорил, спешит за мной и хватает меня за руку.

— Пусти, мне больно! — шиплю я сквозь зубы. И чего все эти мужики позволяют себе?! Им женщина что, игрушка, пластиковая кукла?

Слова мои на Макса не оказывают никакого эффекта. Однако он вдруг опускает взгляд на моё запястье в своей ладони и видит частично скрытый рукавом синяк.

— Это что за хрень?! Кто это сделал? — спрашивает зло насупив брови. Тоже мне, рыцарь справедливости!

— Это тоже не твоё дело! — бросаю я и быстро ухожу.

Лицо горит. Сердце бьётся будто сумасшедшее. А в голове какой-то сумбур. Вот же угораздило! Мало мне своих проблем, ещё с этим ненормальным разбираться! Я пытаюсь не плакать и думать о Мишке. Всё ради него. Ради его безопасности.