Круг. Летопись Жреца. Прежний жрец

Эллая Робин, 2015

Мы воспринимаем мир, как данность, а что, если он существует лишь пока где-то на земном шаре живёт человек, пишущий мировую историю. Пишущего охраняет Круг: пятеро человек, каждый со своими уникальными способностями. Вновь пора выбирать Пишущего, но сначала нужно собрать новый Круг. Для этого Жрец Малик Флеймен отправляется на чуждый ему Континент с целью отыскать необходимых людей, передать им знание о Круге и уйти, надеясь, что в ближайшие 468 лет они смогут вытянуть на себе мировую арбу.

Глава 3.

Первое явление Хаоса и Белого воина

Наташа закрыла глаза в надежде хоть так остановить безумно мчавшееся в этот день время, а вместе с ним и дела, валившиеся, словно где-то прорвало дно. Трель рабочего телефона сообщила, что дно ещё не залатали. Наташа открыла глаза. На зелёном табло аппарата светилось «Архипов О. В.». Она прокашлялась и взяла трубку:

— Да.

— Он ответил…

–…

— Написал, что мне надо ехать.

— Значит езжай.

— Ну, да…

— А что у тебя с Войсом, ты там закончил?

— Пока нет, но это может подождать.

— Ты же говорил, что в следующий понедельник они будут подписывать, а сегодня среда. Когда у вас планируется поездка вообще?

— Получается, в пятницу.

— Хм, самое оптимальное время для начала командировки, — привычное раздражение стало прорываться наружу, почувствовав это, она продолжила спокойнее, — почему ты считаешь, что Войс может подождать?

— Ну, у них там ещё кое-какие вопросы технического плана, не факт, что до понедельника решат.

— А если решат? В общем, тебе до отъезда нужно здесь всё закончить. Когда вы возвращаетесь?

— В среду.

— Ясно. Это всё?

— Свободных машин нет в гараже, поэтому поедем на моей.

— Хорошо.

Она положила трубку и посмотрела на часы. Ещё только одиннадцать сорок, а такое ощущение, что сегодня случилось всё, что могло произойти за неделю, включая это дурное совещание, которое вдруг приспичило собрать сегодня.

Через некоторое время одетый Архипов показался в дверях кабинета, намекая, что пора. Наташа застегнула куртку и вышла за ним. По дороге она заглянула в один из своих отделов и предупредила, что едет в главный офис часа на три.

Войдя в лифт, Архипов сказал с полуулыбкой:

— Переезд в новое здание явно затянулся, полрабочего дня тратишь на разъезды между офисами.

Наташа оценила попытку заполнить паузу: «Поберёг бы темы для разговора до машины», — и, не отводя глаз от мигающих на табло цифр, ответила:

— Мы любим размах.

Больше они не разговаривали.

Наташа открыла глаза. Окрашенная наполовину в белый, наполовину в жёлтый стена травмпункта никуда не делась. «Да, никогда не говори, что сегодня случилось всё, что могло. Называется, не сотрясай пространство», — подумала она. Действительно, перелом двух пальцев, ещё и правой руки совсем не входил в её планы.

«Что за дурной день, прямо хоть святых…», — Наташа не закончила мысль, поскольку увидела в отворившейся двери коридора чернокожего пожилого мужчину, её даже в жар бросило. Похоже, и он не очень-то ждал её появления, так как остановился перед ней, как вкопанный. Спустя мгновение мужчина развёл руками, что, наверное, означало «ну, я же говорил», и не спеша, присел на скамейку напротив.

Наташа вытаращила глаза, после всего случившегося он был для неё наливной вишней на торте из неприятностей. Мужчина же, наоборот, выглядел более чем спокойным. Потирая подбородок, он смотрел соломоновским взглядом и опять, опять улыбался. Наташа не вытерпела:

— Что вы здесь делаете?!

Тот вновь развёл руками.

— В отеле на моём этаже произошла утечка газа, и всех, кто в это время там был, отвезли в больницу проверить на интоксикацию.

— Но здесь травма, а не поликлиника! В России это разные отделения!

— Мне сказали, что так, — он указал на коридорную дверь, — я смогу выйти прямо на улицу, где ожидает такси от отеля.

Ей было нечего возразить, и от этого раздражение только усилилось. Умом она понимала, что это бред, но всё равно ей казалось, что именно этот непонятный человек виноват во всём, и в диком утреннем аврале, и в аварии, и в переломе.

Мужчина присел рядом, Наташа корпусом подалась в противоположную сторону.

— У вас что — перелом? — он потянулся к её кисти.

Наташа отдёрнула руку, боль резанула по пальцам.

— Послушайте, я — Жрец, и одна из моих основных задач — исцелять входящих в Круг. Я могу вам помочь, дайте руку, — он протянул раскрытую ладонь.

— Оставьте меня! — прорычала она.

Творившееся уже второй день перестало умещаться в её картину мира и общую логику вещей, из-за чего она чувствовала, что становится уязвимой, поскольку не успевает решить, что со всем этим делать.

Мужчина не убрал ладонь:

— Можете мне не верить, но подумайте сами, чем я могу навредить, вашу руку я даже сжимать не буду. Кругом ходят люди, в кабинетах тоже кто-то находится, мы не одни. В конце — концов, что вы теряете? Обещаю, если я вам не помогу, то тут же уйду, потому что это будет означать, что я ошибся, и вы не Вождь.

Наташа не смогла бы чётко пояснить, что из его слов её убедило. Она с осторожностью вложила кисть с двумя припухшими пальцами в его тёмную ладонь.

— Безымянный и мизинец, — тихо произнёс Малик себе под нос.

Наташа, не отрываясь, смотрела на руку, готовая в любой момент её убрать. Вдруг ей стало казаться, что у неё рябит в глазах. Она поморгала, рябь исчезла, как и краснота с припухлостью. Привычно ровные, телесного цвета мизинец и безымянный пальцы ничем не выделялись на фоне остальных.

Мужчина медленно вытащил свою ладонь из-под её руки. Он даже не спросил, что она чувствует и чувствует ли вообще.

Наташа попыталась сжать пальцы, и они с легкостью послушались. Боли не было.

— Как это произошло? — серьёзно спросил Малик.

Она вздрогнула:

— Что? Авария? Пьяный водитель выскочил на красный…

— Следующий на гипс! — прогремел над их головами железный голос глыбообразной медсестры.

Вздрогнули оба. Наташа вскочила, прихватив уже бывшей больной рукой свой рентген, и вбежала в кабинет, захлопнув за собой дверь.

— Снимок и документы мне, сами туда, — медсестра не глядя ни «туда», ни на Наташу, склонилась над бумагами.

Наташа тем временем прощупывала каждый фаланг, не веря чуду превращения. За этим делом её и застала медсестра:

— Что, не больно? — интонации в железном голосе не было вообще.

— Нет.

— Ну-ка дай сюда! — та, не церемонясь, выхватила у неё руку. Изучив одну, она взялась за другую, потом посмотрела на снимок и снова перебрала пальцы.

— Тебе точно твой рентген дали? Ты сюда попала с переломом костей кисти? А больше нигде ничего не болит?

— Нет.

Спустя некоторое время уже в другом кабинете три врача стояли рядом, держа напротив окна два снимка одной руки, сделанных с разницей в час. На одном даже Наташе из-за их спин были видны белые полосы, пересекающие по диагонали два пальца, на другом полос не было. Врачи что-то бурчали, но Наташу уже не волновал ни перелом, ни его заживление, она помнила, что в коридоре ждёт так называемый жрец, который опять будет её «лечить». «Хоть в окно вылезай, всё равно первый этаж», — размышляла она.

Наконец, тройка богатырей российской медицины распалась, один из них подошёл к ней, огласив консенсус:

— У вас нет перелома.

Не дождавшись продолжения содержательной тирады, она спросила:

— А что тогда было?

— Если исходить из снимка, то перелом…

— И-и-и-и?

–…В общем, необходимо ВАШ случай рассмотреть более подробно с более широким кругом специалистов, в том числе тех, кто занимается медицинским оборудованием.

— То есть рентгеном, изобретённым в девятнадцатом веке?

Врач вздохнул и обернулся к другим, не найдя поддержки, после очередного вздоха продолжил:

— Можно предположить, что имеет место какая-то супер — быстрая регенерация костей, но с учётом скорости, с которой срослись ваши кости, такой регенерации быть не может. Нас удивляет даже не это, судя по снимку, у вас вообще никогда не было перелома этих конечностей, из чего следует только один более-менее логичный вывод — аппарат дал сбой, и был просто ушиб… который прошёл.

— И что мне теперь делать?

— Идите домой, и радуйтесь здоровым рукам! Карту можете оставить здесь, ваши контакты мы записали, так что, возможно, вас попросят принять участие в дополнительном исследовании, так сказать, на благо и развитие медицины.

— Да, ей это явно не повредит, — на этих словах Наташа вышла в коридор, где ничего не изменилось, всё также на лавке сидел пожилой чернокожий мужчина.

— Ну, как? — спросил он.

Наташа не ответила, а уперев руки в бока, уставилась на него. Он продолжил:

— Вы так и не рассказали толком, что произошло?

— Пьяный водитель вылетел на перекрёстке на красный, но мы успели проскочить, при этом врезались в машину впереди, не сильно, но я ушибла пальцы.

— А что пьяный водитель?

— Влетел не в нас, а в трамвай.

— То есть все могло закончиться хуже?

— Возможно, а возможно и нет. Я не знаю, пострадал ли кто-нибудь в трамвае. Скорая подъехала быстро и меня забрали.

— Натали-я, — произнёс он её имя со стандартным иностранным акцентом, — произошедшее на самом деле может свидетельствовать, что вокруг вас уже собираются не очень хорошие силы, — он наклонился вперёд, — вы должны выслушать меня, поверить и пойти со мной. Говоря это, я более чем серьёзен и более чем не шучу. Вы же видите, мы встретились менее чем через сутки, я вылечил вашу рану, всё это означает, что я не ошибся и вы та, кого я ищу. У меня нет других возможностей заставить вас поверить, но вам придётся это сделать, потому что одной вам уже начинает быть небезопасно.

— Значит, авария была неслучайной, и кто её спровоцировал, помимо производителей алкогольной продукции? — Наташа, как она считала, задала вполне логичный вопрос, решив, что если получит на него более — менее ясный ответ, то может быть на некоторое время останется и, хотя бы просто выслушает его, но находясь на расстоянии, а то гипноз и прочее…

— Хаос.

— Кто?!

— Хаос, противоположность Порядка. Бессистемное ничто, стремящееся к единому состоянию, которое можно охарактеризовать как «ничего» или «вечный покой».

Наташа не могла поверить, что, не боясь её моментального ухода, он такое говорит.

— Знаете, мне пора! — она зашагала к выходу.

— В любом другом месте, но не позднее двадцати четырех часов с этого момента.

Наташа резко развернулась:

— Послушайте! Я сейчас тоже говорю абсолютно серьёзно, если вы не прекратите меня преследовать, я заявлю на вас в милицию, то есть уже в полицию. Хватит!

— Это вы меня тянете за собой, а не я преследую вас!

— Я не шучу!.. — она пристально посмотрела на него и ушла.

Наташа вышла из поликлиники в твёрдой уверенности заявить о случившемся, предварительно посоветовавшись с начальником их службы безопасности, который когда-то служил в органах, как и все его подопечные.

Малик вскочил среди ночи. Он сидел на кровати, уставившись в одну точку, а в голове у него крутилась слова Элиота: «Что-то мне вспоминается фраза про старого осла». Элиот всегда так говорил, когда делал что — то не так.

«Как, как я мог дать ей уйти?! Когда только увидел её сломанные пальцы, надо было хватать за шиворот и увозить. Осёл, старый осёл!» Малик встал с кровати, из шкафа вынул чистую рубашку и принялся одеваться, на ходу звоня на стойку регистрации. Ответили не сразу.

— Я хочу заказать такси на текущее время.

— Куда поедете?

«А куда я должен ехать?! Что я вообще о ней знаю, кроме имени? Больница! Там наверняка есть её данные».

— Скажите больница, в которую нас возили при утечке газа, работает сейчас?

–…Скорей всего, приёмное отделение, но я точно не знаю. Уточнить?

— Да! У вас есть штатный переводчик на сейчас?

— Переводчик? Нет.

— А вы? Я заплачу!

— Боюсь, что не могу покинуть пост.

Малик засопел в трубку.

— Тогда ничего не надо!

Оставшуюся часть ночи он не спал, оделся и сидел в кресле у окна, дожидаясь рассвета, иногда шёпотом повторяя: «Что-то мне вспоминается фраза про старого осла».

С утра человек на стойке отеля под упорным давлением Малика связывался с переводческими агентствами, после чего направил его по одному из адресов.

Утренняя пробка не способствовала скорому продвижению по городу, но между тем, она пошла Малику на пользу: он успокоился и вновь с холодной трезвой головой обдумывал дальнейшие действия. Внезапно что-то привлекло его внимание, Малик даже не сразу понял, в чём дело. Он пригляделся, на тротуаре рабочие выгружали из автомобиля коробки со знакомой эмблемой на стенках, такой же, как на пакете, который был у Вождя при встрече в гостинице.

— Стоп! — громко сказал он водителю, наскоро расплатился и вышел из такси на дорогу; огибая автомобили, поспешил к рабочим.

— Где ЭТА компания?! — он постучал по логотипу на коробке.

Его, конечно, не поняли, грузчики на время остановились, неприкрыто разглядывая возмутителя спокойствия.

— Это, это! — он бил рукой по бокам коробки. — Где?! — кричал Малик, растопыривал руки и оглядывался по сторонам, всячески изображая поиск. Рабочие, открыв рты, наблюдали за ним. Вдруг Малик увидел, как из подъезда рядом стоящего офисного здания вышел человек в такой же спецодежде, что и на этих парнях.

Не задумываясь, он направился к небоскрёбу из стекла и бетона. Малик не ошибся, внутри стояла целая пирамида уже знакомых коробок, которыми грузчики постепенно наполняли лифт. «Похоже, они только переезжают, значит, её может здесь и не быть», — размышлял он, идя по холлу.

Не встретив никакого сопротивления на стойке администрации, Малик спокойно прошёл к лифтам и, приняв «кого-то ожидающий» вид, наблюдал: часть коробок загрузили, лифт тронулся, электронное табло замигало цифрами, на пятнадцати мигание остановилось и не продолжилось. Малик подошёл к соседнему лифту и нажал кнопку вызова. Пока он ожидал, вокруг собралась толпа народа, вместе с которой он и отправился вверх.

В кабине загорелась цифра четырнадцать, двери разъехались, в тот же миг его пронзил острый яркий свет, и Малик вжался в стену. Нестерпимый холод заполнил тело, словно каждая клетка крови превратилась в хрусталик льда. Малик хотел заслониться, но не мог, парализованный холодом, он лишь сумел отвернуть голову и закрыть глаза. Казалось, вот — вот и он упадёт под давлением ледяного натиска, но двери стали закрываться, и свет пошёл на убыль. Малик из последних сил заставил работать мышцы шеи, повернувшись к дверям, он увидел в задвигающихся ставнях женскую фигуру со светлыми короткими волосами, она стояла на этаже и смотрела на Малика. Этот жуткий, сковывающий свет излучали её глаза, серые и холодные. Малик тут же отвёл взгляд. Двери лифта закрылись, и свет исчез. У Малика тряслись колени. Он чувствовал, как тепло вновь разливается по телу, но рубашка и брюки оставались холодными, будто их только что достали с мороза.

Немного шатаясь, Малик вышел на пятнадцатом этаже. «Он здесь… Он уже здесь», — шептал он, когда упёрся в стойку администрации, похожую на средневековую цитадель, из глубины которой милело личико молодой секретарши.

— Добрый день! Вы говорите по-английски? — промямлил Малик.

— Да! Чем могу вам…

— Моя фамилия Флеймен, и я ищу женщину, она работает в вашей компании, зовут Наталья, высокая, худая, длинные светлые волосы! — выдохнул он.

Девушка смутилась.

— Женщину?

Малик, немного отошедший от потрясения, разозлился. Он выпрямился, специально посмотрел на часы и властным тоном сказал:

— Простите, Мэм, но у меня сегодня еще три встречи. Мы с Натальей должны были встретиться десять минут назад, визитница осталась в машине, а я не специалист в русских фамилиях, чтобы воспроизводить их по памяти!

Нужный эффект не заставил себя ждать, секретарь переменилась в лице и затараторила:

— Возможно, по описанию, Вы ищите Наталью… — она назвала фамилию, но Малик не разобрал и только кивнул. — Идёмте, я вас провожу.

— Спасибо.

Он проследовал за ней вглубь коридора, остановившись у двери с номером «1540», девушка постучалась, Малик не стал ждать и, схватившись за ручку, вошёл внутрь. В просторном светлом помещении с окнами во всю стену до пола сидела она. Малик резко развернулся к секретарю и, сказав ей с самой обворожительной улыбкой: «Спасибо», — закрыл дверь.

Если бы глаза всё-таки вылезали из орбит, Наташа наверняка бы проделала этот трюк, когда увидела в своём рабочем кабинете этого ужасного старика. Возглас удивления превратился в сип.

— Что?! — прошептала она. — Как!

Малик быстро подошёл к ней и со словами: «Идём!», — попытался взять за руку. Наташа, видимо, придя в себя, выскочила из кресла и отлетела к окну. Прекрасно зная порядковый номер своего этажа, она всё равно посмотрела вниз, определяя как долго лететь.

— Я позову охрану! — шипела она, голос предательски пропал.

— Я сказал живо! — прогремел Малик. — Нам некогда играть в догонялки! Хаос уже здесь, Он знает, что я здесь, и Он знает, что ты здесь. Мы не можем ему позволить убить обоих одним ударом! Пошли, пока ничего не произошло!

Этот маньяк загораживал ей проход к выходу, между ними был только её рабочий стол. Она бросилась к телефону на столе, схватив трубку, нажала первую попавшуюся кнопку вызова. Малик начал обходить препятствие, в этот момент дверь кабинета открылась, он обернулся. Вошла секретарь, а за ней Он, вернее сейчас это была Она, девушка с серыми глазами. Малик в три прыжка оказался у двери, вновь показывая не свойственную его возрасту прыть, одним ударом раскрытой ладони в грудь он вытолкнул девушку, за ней полетела и секретарь. Малик захлопнул дверь, схватил недалеко стоящий стул и заблокировал ручку.

К тому времени Наташа опомнилась и тоже устремилась к входу, чтобы помешать ему. Снаружи узнали, что она в беде, и вытащат её. Наташа схватила Малика под локоть в надежде на миг оттолкнуть и тут же освободить дверь.

Раздался треск. Наташа замерла, потому что треск шёл из-за её спины, а кроме них двоих в кабинете никого не было. Они обернулись одновременно и также одновременно похолодели. По окну от центра расходились трещины, расходились очень быстро, будто кто-то молниеносно плёл паутину. Целые части делились на более мелкие, которые тут же начинали делиться сами. Треск становился всё оглушительнее.

Наташа, не отрываясь, следила за паутиной, но вдруг её схватили за шиворот, и она буквально полетела вглубь кабинета. Втолкнув Наташу в угол между книжным шкафом и стеной, Малик открыл деревянную дверцу шкафа и зафиксировал её изнутри одной из ещё не распакованных коробок. Треск продолжался.

За этой наспех сделанной баррикадой он присел перед Наташей и обнял её, прижав голову к своей груди. Треск прекратился и раздался хлопок. Миллиард мелких стёкол на огромной скорости влетели в кабинет. Они царапали и раздирали стены, мебель, разбивали цветочные горшки, останавливаясь только, когда застревали глубоко внутри своей жертвы.

Затем всё стихло. Наташа осторожно высвободилась из рук Малика и огляделась. Кабинет словно вспороли, дверцу шкафа — часть их защиты, пробило насквозь везде, где она не была закрыта коробкой, рыжие щепки торчали по всей поверхности. Стена шкафа уцелела, видимо удар пришёлся на книги и папки с документами внутри. Ветряная турбина кружила листы бумаги, вытягивая их наружу. Наташа, вжавшись в угол и прижав колени к груди, оставалась на месте, ей казалось, что мир стал хрупким и абсолютно ненадёжным, а любое её движение спровоцирует ещё одно разрушение.

Из-за двери был слышен гул. Малик поднялся, ощупал стену, оглядев комнату, заметил на полу сбитую со шкафа железную статуэтку, схватил её и со всей силы ударил по офисной перегородке. Гипсокартонные перекрытия быстро подались, засияла дыра, которую Малик доломал руками.

Он помог Наташе подняться и, не говоря ни слова, подтолкнул её к пролому. Наташа пролезла, порвав рукав джемпера. Соседний кабинет пустовал. Малик услышал, как снаружи стали выбивать замок двери. «Похоже, охрана подоспела», — подумал он и нырнул в нору.

Малик очень осторожно открыл дверь их нового кабинета, они прошмыгнули в неё и стремглав пошагали по коридору в обратную от толпы сторону. Гул толпы и удары в дверь заглушили их выход.

Он всё время держал Наташу под локоть, ведя за собой, за поворотом возникла дверь со знаком «Выход», ведущая на лестницу. Малик пропустил Наташу вперёд, затем оглядевшись по сторонам, вышел сам.

Вдвоём быстро бежали они вниз по узким ступеням небоскрёба. Внезапно Наташа остановилась, Малик тоже затормозил, вопросительно посмотрев на неё, и тут услышал то, что, в отличие от неё, не уловил ранее: стук, стук чего-то железного обо что-то железное, раздававшийся снизу. Малик перегнулся через перила, по мельканиям на лестнице было видно, что нечто быстро поднимается вверх с нечеловеческой скоростью, но что это было, он разглядеть не мог. Наташа тоже следила, как тёмное пятно с размытыми скоростью очертаниями то исчезало, то вновь появлялось, стремительно продвигаясь вперёд. Наташа сглотнула.

— Сюда! — услышала она.

Малик стоял за выступом в стене и держал наготове какую-то железную балку, видно прихваченную из валявшегося местами строительного мусора.

— Сюда, — повторил Малик, рукой показывая за себя. Наташа залезла за его спину, после чего пропала даже видимость, что Малик хоть как-то скрыт выступом стены, он просто стоял на лестничной площадке, держа балку в руках.

«Возможно, это и есть конец», — подумал Малик и понял, как легко и просто он проиграл.

Летящее по лестнице пятно появилось в их пролёте, поравнялось с ними, и Малик с размаху ударил по нему. Удар прозвучал глухо, полбалки отлетело в сторону, а пятно остановилось.

Перед Маликом стоял ошарашенный парень, обыкновенный молодой парень в осенней куртке, из-под которой снизу торчал пиджак, а сверху — галстук. Он ощупывал свою голову разбухшей серо-серебряной рукой в поисках места удара, и глядел то на балку, то на Малика. Убивать их он вроде не собирался.

— Олег?! — раздался голос Наташи. — Это ты так бежал?!

— То есть? — пробормотал тот. — У вас что-то случилось наверху, я не смог дождаться лифта и побежал по лестнице.

— Вы знакомы? — спросил Малик у Наташи.

— Да, работаем вместе.

— Ясно. Теперь все вниз, надо уйти отсюда подальше.

— Там что-то происходит! — возразил Олег.

— Так, парень, — Малик взял Наташу за плечо и подвёл к нему, — смотри! Ты её нашёл, она жива, и сейчас мы спускаемся вниз, потому что тебе уже нечего делать наверху. Пошли!

— Но в офисе, действительно, что-то опасное! — упорствовал тот.

Малик, не отпуская Наташу, спустился на несколько ступеней и, обернувшись, сказал:

— Ты можешь идти туда, либо можешь уехать с нами, что тебе ближе?

Олег посмотрел вверх, затем на уходящих Малика с Наташей, немного потоптался и поспешил за ними, но оступился и схватился за перила, пространство сотряс железный удар, Наташа и Малик остановились. Олег отдёрнул от перил правую руку и тут только увидел, что с ней.

— О, Господи! — прошептал он, разглядывая изменившиеся до неузнаваемости ладонь и пальцы.

— Идём! — крикнул Малик. — Потом налюбуешься!

Олег вздрогнул и последовал за ними, абсолютно ничего не понимая, в том числе и того, почему он вообще куда-то с ними идёт.

Машина Олега благо была припаркована рядом. Малик помог Наташе сесть на заднее сиденье, сам обошёл машину и сел рядом. Мотор заработал, и они тронулись, Олег посмотрел на руку, рука прошла.