Осталось одно воскресенье

Элла Чудовская (2024)

В декорациях острова, на фоне размеренной жизни семьи Макара, появляется девочка-подросток. Она отмечает течение времени воскресеньями, совершенно потеряна в странном взрослом мире полуправд и, кажется, никому не нужна. Единственный близкий человек ушёл, лучшая подруга отправила её в бан, мать занята своей жизнью, а с отцом ещё только предстоит познакомиться. Она хочет понравиться. Хочет спрятаться. Пытается не быть как все. Играет. Сквозные герои и место развития событий объединяют третью книгу автора с двумя предыдущими — «Синева» и «Совсем немного дождя». История продолжается. Стало ли ошибкой̆ приобретение дома-мечты у самого синего моря? Кто заглядывает в окна по ночам? Что случится, когда придёт Зефир? Способны ли меняться взрослые? Кем предстанет Софи в последнее воскресенье лета?

10

Очень трудно быть несчастным летом, очень. Но некоторым всё же удается игнорировать очарование персиково-нежных рассветов, пунцовые, оранжевые, розовые огни неповторимых закатов, звон ослепительных дней… А ночи? Загадочные, глубокие, полные влажных ароматов и воздушных касаний. А море? А сады, рынки, черные от ягод пальцы?.. Всё может испортить человек с редким талантом. И у нас такой есть.

Приехала Лена с внучками, бледными испуганными девочками предпубертатного возраста. Тонкие, как веточки, они прятались за монструозоподобной сестрой Ларисы. Не излишняя полнота, не тяжелая походка вперевалку, даже не жесткий пук плохо прокрашенных волос позволяли применить к женщине столь несимпатичный эпитет. Всё дело в непробиваемой маске высокомерного недовольства на лице — оно отталкивало с первого мгновения и навсегда.

Законы крови жестоки — родственников не выбирают, с ними сложнее всего установить рамки. Лариса осталась налаживать для сестры быт в доме с садом. Макару удалось избежать печальной участи, он был настолько этим счастлив, что даже стыдился, припоминая полный трагедии взгляд жены в створе закрывающихся ворот.

Ларисой двигали долг, гиперответственность и, в конце концов, любовь. Она не очень страдала.

На взморье дышалось легко. Казалось, зной здесь невозможен в силу постоянной циркуляции воздуха — сильные или слабые, но потоки воздуха, охлажденные бескрайней сине-зеленой массой воды, смывали избыточный жар. Жизнь на фоне морского пейзажа была золотистой, как веснушки на носу Яна.

По просьбе Миланы Слава повез мальчиков в стоматологию. Джуниор — мелкий, темненький, курчавый цыганенок — напугал маму видом неподобающего статусу семьи кариеса на молочном зубе. Милана, рациональная до мозга костей, даже не стала портить отношения с ребенком из-за травмирующего визита к врачу. Авторитет Вячеслава в глазах детей был на уровне «Бог». Ян шел в качестве моральной поддержки — другом он был отличным.

Макар с самого утра заявил: «Меня не беспокоить!» — и с важным видом удалился в библиотеку. Там он разложил на столе инструменты: скальпели, пинцеты, кусачки, иглы, кисточки… Вынул давно припрятанный, замаскированный под Стивена Кинга глянцевой суперобложкой старинный, почти погибший фолиант в кожаном переплете. Ужастик, как обычно, ушел к любителю детективов и фэнтези — Винсу. Моя пре-е-е-лесть… Реставрация книг и прочей бумажной рухляди была страстью Макара и основным источником дохода пенсионера, между прочим. А Ларисе не нравилось, что в дом тащат хлам и тлен. У нее, мол, аллергия на плесень. Это ни разу не имело подтверждения, но Макар не любил конфликтов, споров и взаимного недовольства. Тихо делал свое дело для всеобщей пользы. Надо отдать должное Ларисе — на территорию мужа она «не ступала и ногой!». Разве что иногда — пройтись влажной тряпкой по полу, глянуть, что в работе, и молча удалиться. Макар был неизменно аккуратен.

Конец ознакомительного фрагмента.