Коварные игры

Эллен Фоллен, 2021

У нас не было выбора, его сделали за нас родители. Исход многолетней дружбы и спасение бизнеса моего отца привели к обещанию однажды скрепить дружбу браком детей. Никого не интересовало хотим ли мы быть вместе. Однажды один из нас запутался в коварных играх, другой подхватил и найти виновного оказалось сложней чем мы думали. А как же любовь? Доверие? Это не про нас.

Глава 4

Максимилиан

POV

Я лежал в больнице на растяжках уже после шести операций, проведенных на моей прекратившей расти ноге. Комод, упавший на меня в комнате Девы, принес мне столько боли и отчаяния, сколько не испытывал никогда. Я не хотел быть инвалидом, меня пугала неопределенность. После каждого хирургического вмешательства мне приходилось вновь учиться нормально ходить, опираться на больную ногу и мириться с другими проблемами, появившимися от долгого пребывания в стенах медицинского учреждения. Вспоминал ли о Деве? Да, но я запрещал себе думать о ней, потому что скучал. Прежние чувства, желание постоянно находиться рядом усиливались с каждой инъекцией димедрола. Она стала для меня признаком отступления боли, рядом с ней мне было хорошо, но зачем нужны такие отношения, когда тебе постоянно приходится доказывать свое превосходство над кем-то из ее окружения? Девушка не может выбрать, кто ей нужен, именно поэтому я оказался здесь, на этих чертовых растяжках. Я сожалел только об одном, что не вмазал по холеной роже «брата», пытающегося влезть в душу своей «сводной сестре». Они не были ими, и приемный ребенок априори не станет сводным. Приемный брат, приемная семья, никакого родства и связей. Она вполне может выбрать его.

Я собирался с ней связать свою судьбу. Меня не интересовало дело всей жизни наших родителей по простой причине: я любил только Деву, она значила для меня намного больше, чем какие-то виноградники. Именно поэтому решил уехать отсюда, как только полностью поправлюсь. Я не собирался принимать то, что дает семья. Я лишь надеялся, что проложу свой собственный путь и вернусь к ней.

* * *

Наше время

Отец вернулся домой и сказал, что надо ожидать в ближайшее время приезда невесты. Принцессу явно никто одну не отпустит, приедет при параде со своей свитой и горничными. Видимо, поэтому я не придал огромного значения дате и времени, даже не удосужился уточнить, когда именно. Вот только прежнему спокойствию пришел конец, и я пока не знал, как поведу себя при первой встрече. Дева любимица, и все готовы целовать ее пятки. Я этого делать не собираюсь.

Поэтому сегодня утром привычно поехал по ресторанам развозить новые партии вина. Договор поменял мою жизнь, и это очень огорчало. Никакого экспромта, жизнь в рамках четырех стен и поля уничтожала меня.

Пока грузчики заносили коробки одну за другой, меня пугало, насколько я запутался в винных делах, находясь рядом с родным мне рестораном. Раскрываю страницу старого журнала и устало выдыхаю, мне скоро будут мерещиться строки критика.

«Сегодня меня впервые пригласили стать дегустатором элитного вина и блюд, приготовленных знаменитым поваром. Вдумайтесь… Элитное! Несомненно, я понимаю в виноделии очень многое, как являюсь и тонким ценителем кухни. Косвенно связан с этим годами, пробуя и разделяя мнение с другими. И в этот раз я имел честь стать свидетелем новой коллекции, представленной популярным в наших кругах виноделом. И хочу отдать ему должное, новая этикетка смотрится намного лучше прежней. Презентабельно, я бы сказал. Это единственный эксперимент, который ему удался. А в остальном, к сведению сеньора Ди Маджио, розовое вино как плохая женщина: ярко, соблазнительно, но наутро голова болит. Возможно, все дело в вашем поваре, приготовленная им еда…»

Зачем я снова читаю это? Чтобы накопить зло, уже зародившееся во мне, иначе у отца есть все шансы разжалобить меня. Уже бы выкинуть или сжечь…

На улицу выходит нынешний владелец, и я вижу, как он идет к кабине, откидываюсь на сиденье, продолжая очищать клементин в бумажный пакетик. Надеюсь, сегодня он не расстроит меня и вспомнит все то, что я ему говорил. Двери открываются, и показывается его наглая физиономия.

— Ди Маджио, — мужчина заглядывает в салон, — я смотрю, ты уже превратился в грузчика, не думал, что тебя устраивает пыльная работенка.

— Бывает, — глухо произношу я, закидывая в рот цитрус, глядя перед собой.

— Я тут прочитал ту статью, прискорбно. — Он явно намекает мне на что-то очень неприятное.

— Плохой пиар тоже пиар, Лоренцо. Ты, кажется, именно так однажды меня поддержал? — Продолжаю пережевывать, очищаю следующий фрукт.

— Не зря ты так долго бегаешь от свадьбы. Сам неудачник, еще и с такими же связываться, — усмехается он.

— Следующий раз подскажу написать о тебе. В кои-то веки прославят твое бездарное руководство, — усмехаюсь в ответ, выплевываю косточку в ладонь и стреляю в окно, рядом с лицом возмущенного ресторатора. — Кстати, мне нравится твой нынешний подход, обзавелся словариком? Не обидно, но хлестко.

— Да? — растерявшись, спрашивает он. — Тогда скажи спасибо, что мы все еще берем ваше старье. — Он свистит грузчикам, уже вцепившимся в коробки. — Все свободны, можешь ехать, — стучит по двери машины.

— Куда ты денешься, — бурчу себе под нос. — Злобный босс, я прям проникся.

Я жду, когда он исчезнет, продолжаю чистить клементин со спокойным выражением на лице, даже безразличным. Но как только он отходит от машины, я сжимаю цитрус зубами, и сладкий сок стекает прямо мне в рот. Научил на свою голову. Я с самого начала не хотел работать с Лоренцо, но эта ситуация вынудила пойти на крайние меры.

Как только он исчезает за дверью ресторана, отстегиваю ремень безопасности и выхожу из машины. Хромая, добираюсь до кузова и закрываю его, тяжело передвигаться, когда одна твоя нога короче другой, неважно насколько. Каждый сантиметр сказывается на нагрузке и позвоночнике.

Выливаю на руки воду, расплескав все по гравию. Возвращаюсь в салон и выезжаю из подворотни. Растираю кожу ноги, пытаясь усмирить таким образом боль. Я ненавижу тот злополучный день. Чуда не случилось. В итоге вместо медали за спасение жизни девушки мне вручили инвалидность, к которой очень сложно привыкнуть. Еще одна причина не слушать отца. Я трясу головой и провожу ладонью по лицу, стряхивая с себя ненужные воспоминания и причастность Девы ко всему произошедшему.

Солнце высоко поднялось, освещая живописные холмы и оливковые рощи. Съезжаю с центральной дороги на проселочную прямиком к моему дому. Мне нравится наблюдать за тем, как оживает природа, за зелеными полями с сочной травой, как тревожно взлетают птички из своих гнезд, спрятанных в пышных зарослях. Люблю извилистые дороги-серпантины, окруженные кипарисами, и чистый воздух, вдыхать который хочется бесконечно. Бескрайние холмы, простирающиеся передо мной, в апреле поражают ярким зеленым цветом, будто кто-то нарисовал этот божественный вид и предлагает каждому радоваться подобной красоте. Но скоро наступит май, солнце, конечно же, изменит ее цвет, но не испортит это буйство красок. Десять провинций Тосканы, каждая со своим бытом и кухней. В детстве я очень любил ездить с отцом на поставку. Нас приглашали в дома и угощали, незабываемые воспоминания, счастливые деньки. Тоскана — рай на Земле, душа Италии и сердце виноделия.

Проезжаю маковое поле и вижу, как на пыльной проселочной дороге мне навстречу едет незнакомая машина. Присматриваюсь к номерам — это не местные, я бы сразу узнал кого-то из наших. Притормаживаю, пропуская его, затем нажимаю педаль газа, прибавляя ход. Красные цветы немного отвлекают, да и устал за эту неделю, столько работы приходится делать. Достаю бутылку воды с соседнего сиденья, открываю ее, управляя ребром ладони, и пью. Заехав на пригорок, машина начинает катиться быстрее. Брызгаю воду себе на лицо, успеваю несколько раз моргнуть, прежде чем вижу темное пятно в летнем мареве. Очертание фигуры плывет и танцует, солнце не щадит путника или путницу… Ее черные вьющиеся волосы копной рассыпались до самой талии, хрупкая фигура, спрятанная за темным балахоном в пол, и несуразно огромный чемодан на колесиках выглядят нелепо. Она останавливается, поворачивается в мою сторону, и я, опешив, давлю на тормоз, сам того не желая. Ладонью она прикрывает свои карие глаза, затянутые поволокой зеленой тины, полные высохшие губы потрескались, а на щеках растекается яркий румянец.

Я так давно ее не видел, не могу даже представить, разве можно такую забыть. Но она не была настолько красивой в моей памяти. Даже на расстоянии, когда пыль успевает осесть после моего резкого торможения, вижу, что она тоже удивлена не меньше меня нашей встречей. Тонкая ладонь скользит по лицу и опускается в узкий ворот закрытого платья. Вцепившись что есть сил в рулевой обод, я аккуратно давлю на педаль газа и останавливаюсь рядом с ней. Несколько секунд сижу не шевелясь, затем открываю дверь и выхожу к ней на улицу.

Девушка следит за тем, как я, хромая, подхожу к ней ближе, беру ручку чемодана и везу к кузову. Избавившись от ноши, возвращаюсь в салон, ожидая, пока она сядет рядом. Дева не двигается, и я проворачиваю зажигание, давая понять, что не собираюсь ее ждать вечно. Вздрогнув, она подходит ближе к машине и смотрит на высокий порог. Справившись с прежним оцепенением, смело задирает длинную юбку выше колена и тянется ногой. Ничего не получается, поэтому она цепляется за ручку в прыжке и повисает на ней, болтая ногами в воздухе. Устало вдохнув, снова вылезаю из салона, обхожу машину и подхватываю ее за бедра, усаживая прямо на сиденье. Слышу, как она затаила дыхание, чувствую негодование. Под моим пристальным взглядом она прячет кусочек открывшейся мне кожи ее бедра и тянется закрыть двери.

Потоптавшись раздраженно на месте, я поднимаю ворох пыли в воздух, пинаю камень и возвращаюсь в машину.

Дева вытаскивает из-под себя пакет с очистками от клементин, вертится, не зная, куда их деть. Начинать первым разговор не хочется, поэтому я устремляю свой взгляд вперед под ее внимательным, направленным в мой профиль.

— Мне обещали, что встретят, — наконец не выдержав, сообщает она своим приятным певучим голосом, в моих воспоминаниях он совсем детский и скрипучий.

— Кто? — коротко задаю вопрос.

Я чувствую, как она ненавидит меня, готовая удушить на месте, пыхтит от злости.

— Твой отец, — дергает ткань, закрывая вид на свои колени.

— Вот к нему все претензии. — Наезжаю на кочку, и она подпрыгивает на сиденье практически до потолка. — Пристегнись.

Чешу подбородок, из-за щетины все вспотело и раздражает, оттягиваю ворот футболки, здесь будто закончился воздух. Сильнее включаю кондиционер, на полную мощь.

— Можно открыть окно? — тон Девы сдержанный, но ясно, что это даже не просьба.

Нажимаю на кнопку и открываю окна с двух сторон. Поток воздуха врывается в салон, и вьющиеся волосы начинают хлестать девушку по лицу. Я скрываю свою улыбку в густой поросли, хмурюсь. Она хочет показать мне всем своим видом, что будет терпеть мои выходки. Удивительная девушка.

Мы проезжаем все знакомые мне кочки, она перетягивает ремнем безопасности грудь и цепляется за верхний держатель обеими руками. Растягиваю удовольствие, сделав маленький крюк и еду к дому другой дорогой. Она смотрит на заброшенный виноградник с созревающей лозой, я прям чувствую вспыхнувший к нему интерес. Она чуть ли не сворачивает себе голову, что-то шепчет под нос, я делаю вид, что ничего не замечаю.

— Папа сказал, что у вас был пожар, — подпрыгивает на кочке охая.

— Был, — сворачиваю в сторону дома.

— Тогда что это? — показывает в сторону заброшенного виноградника.

— Ничего. — Взъезжаю на дорожку, сбавляю скорость и аккуратно припарковываю машину.

— Получается, вы обманули нас? — допытывает она меня.

Я закрываю оба окна, вытаскиваю ключ из зажигания и поворачиваюсь к ней, нахмурив брови.

— Тогда какого черта ты здесь нужна? Мне и так проблем хватает! — Толкаю свою дверь, вылезаю из салона и подхватываю девушку, собирающуюся прыгать из высокой кабины.

— Говоришь так, будто я твоя проблема! — восклицает она.

— Моя! — резко отвечаю я и спешу исправить неловкую заминку. — Еще какая! И от тебя пахнет спиртным.

— Всего-то бокальчик вина в знакомом ресторане. Не вижу ничего плохого.

Я не знал, о каком именно заведении речь, и не собирался углубляться в этот момент. Меня больше беспокоило ее тело, то, как оно повлияло на меня. Она податливо прижимается, выпятив перед собой маленькие кулачки, чтобы не быть так близко ко мне. Ставлю Деву на землю и прохожу к кузову, вытаскиваю ее сумку и иду вместе с ней к дому. Девушка подбирает длинную юбку, путаясь в ней, семенит следом за мной, вертит головой в разные стороны. У меня действительно есть на что посмотреть. Дом, который я построил в том году, гараж на несколько машин, мансарда, летняя терраса и беседка с плетеными креслами. Есть то, что я не успел сделать, но это временные трудности. Главное, все сделано своими руками. Дева и раньше ценила подобное.

Толкаю входную дверь и останавливаюсь, соображаю, куда ее поселить. У меня ведь ничего не готово к ее прибытию. Растираю раздраженно бороду, вспоминая, что комнаты забиты всяким хламом, так как в них не было надобности, и только моя приведена в порядок и как раз сегодня я постелил новое постельное белье.

— Ты один живешь? — Становится рядом со мной, касается моего тела пальчиками, и я внимательно слежу за тем, как она отдергивает руку.

— Если скажу, что с любовницей, ты устроишь скандал и сбежишь к Джино? — уточняю с издевкой.

— Мне безразлично.

— Не верю, в таком случае тебя бы здесь не было.

Везу ее чемодан в свою комнату, завожу и осматриваю, все ли приведено в порядок. Пропускаю ее вперед, девушка осматривается, я хмуро наблюдаю за ней.

— Скромно, но уютно. — Она ходит и все трогает, я сдержанно ожидаю, когда она, наконец, успокоится и перестанет мельтешить.

— Нормально. — Для меня по крайней мере.

Она подходит к комоду и открывает полку за полкой. Мои вещи аккуратно сложены, их мало, но мне и некуда их выгуливать, чтобы забивать все до отказа. Дева моргает, и я соображаю, что именно она хочет. Подхожу к ней, вытаскиваю свои вещи, толкаю ей в руки охапку, затем еще одну, пока ее макушка не прячется. Освободив все полки, забираю вещи из рук девушки и выхожу с этой пирамидой из ткани в коридор, затем толкаю ногой первую попавшуюся комнату и бросаю куда придется. За спиной слышу поспешные шаги, брюнетка просовывает голову в необжитую комнату.

— Как же ты тут будешь спать? — ее красивые глаза округляются.

— Предлагаешь разделить с тобой постель? Если нет, не задавай глупых вопросов.

Потоптавшись на месте, она все еще ждет моего ответа. Закрываю перед ее носом двери и прохожу мимо.

— Макс, — останавливаюсь как вкопанный, не доковыляв до кухни. — Я могу пожить в этой комнате, тебе не обязательно…

— Обязательно, — не оглядываясь продолжаю идти. — Ужин будет готов через пару часов. — Мне кажется, этого мало для приветствия. — И… — заставляю себя сказать, — добро пожаловать.