Время не пришло

Элли Блэк, 2019

Меган Хартман всегда мечтала стать адвокатом, боролась за справедливость. Думала, что построит карьеру, найдет любовь. Но роковой день меняет ее взгляды и планы на будущее. Мэтт Диккерсон хотел денег и привык все мерить ими. Однако прекрасная жизнь нью-йоркского мажора заканчивается, когда его лишают самого важного. К чему приведет столкновение двух разных миров? Возможно ли продать закон, любовь и судьбу?

Глава 10

Сегодня Кэндис приехала в университет на первую пару, даже раньше, хоть занятий в их группе сегодня нет. Единственную пару перенесли на завтра, да и после вчерашних похорон нужно хоть немного отойти. В университете ещё мало людей, студенты начинают сходиться немного позже, а если кто и пришёл, то слоняется по коридорам или занимает место в ещё пустой аудитории.

У неё же причины совсем иные. Девушка подошла к аудитории, где минут через двадцать должна начаться лекция мистера Донкена. Все вышло из-под ее контроля, перешло рамки допустимого и это нужно уладить. Блондинка не стучала, просто открыла дверь и чуть улыбнулась, заметив преподавателя в пустом помещении.

— Я поговорить пришла. Можно? — впрочем, ответа она не дожидалась, молча зашла внутрь.

Он был погружен в свои дела. Вроде как что-то проверял, поэтому даже не сразу поднял глаза на девушку. Кэндис нелепо стояла перед столом, не зная, куда деться. В голове была заготовлена целая речь, но все улетучилось, как только Донкен поднял глаза и с тёплой улыбкой посмотрел на неё. Мол, говори уже, зачем пришла. Но Кэртон пленили воспоминания, от которых никуда не могла деться.

— Спасибо, что остались помочь мне, мистер Донкен. Это очень тяжело, я не могу, — Кэндис отложила фотографии и отошла к окну.

Это был день, когда стало известно об убийстве Мари-Клэр. Поздний вечер после пар, но Кэндис нужно было подготовить доску памяти, как говорили в университете. Фотографии покойной, слова о ней, достижения. Никто не пожелал помочь, кроме мистера Донкена, поэтому они оба готовили доску в его кабинете.

— Я понимаю, сам до сих пор в шоке. Сколько работаю, а смерть студента переживаю впервые, ещё и такую… Она не заслуживала такого конца, — он сохранял спокойствие, хоть было заметно, как мышцы лица подрагивают при упоминании Мари-Клэр и ее смерти.

— Я была так несправедлива к ней, ее друзьям. Она ничего мне не сделала, а я вела себя как стерва. Только теперь это понимаю, увы. Понимаете, я всегда относилась к ней как к низшему сорту, а себя считала лучше. А на деле, все наоборот. Если бы я раньше это поняла, если бы была другой, не такой дурой, — Кэртон резко замолчала, больше не в силах сдерживать слезы.

Весь день она чувствовала себя отвратительно. Они с подругами никогда не подпускали Клэр ближе, не дружили, даже не уважали, хотя она всегда была добра и вежлива со всеми. А теперь, когда она мертва, все ошибки стали ясны. На саму себя злилась из-за тупого поведения. Кэртон ведь не хотела быть стервой, хотела наладить хорошие отношения со всеми однокурсниками, но почему-то люди вроде Мари и Меган, не входили в этот список.

— Перестань. Никакая ты не стерва, не дура. Мы люди, делаем ошибки, ты не могла знать ничего наперёд. Так бывает. Вы не нашли общий язык, не сдружились, возможно, ты была к ней несправедлива, но и такое бывает. Ты не виновата ни в чем. Невозможно быть лучшей подругой для всех. Наверное, вы просто были разными людьми, это нормально. Ты не унижала ее, не оскорбляла, да? — Донкен подошёл к студентке и аккуратно развернул ее к себе лицом, легко взяв за локти. Она кивнула головой, давая понять, что оскорблений и унижений от неё действительно не было.

— Вот видишь. Даже капли твоей вины нет, я уверен, она не держала на тебя обиду. Так что прекрати себя терзать и давай доделаем доску, нужно отдохнуть после этого дня, — он снова тепло улыбнулся, смотря на студентку.

— Спасибо, мне правда стало легче, мистер Донкен.

Она не врала. От этих слов на душе полегчало, по крайней мере, Кэндис перестала винить себя в смерти Клэр. И вправду, они просто с разных планет и не могли подружиться. Стоило быть чуточку добрее, вежливее, но она тоже совершает ошибки, глупит и ведётся на глупые предрассудки.

— Не за что, я просто озвучил истину. Называй меня просто Уильям, когда мы не на лекции. Ненамного-то старше тебя, — улыбнулся он, погладив девушку по руке.

Почему-то никто не отходил, не разрывал этот тактильный контакт. Кэндис смотрела в глаза преподавателя и невольно начала улыбаться. Эти голубые океаны согреют даже самое холодное сердце, не говоря уже о Кэртон.

Она с самого первого дня смотрела на него не как на остальных преподавателей. Видела не только хорошего учителя, но и красивого мужчину, которого хотела бы видеть с собой. Ее муж даже сдалека не казался таким добрым и умным, а Тайлера воспринимала лишь как друга. Сдерживать это становилось все сложнее, особенно когда он шутил, называл ее по имени, в то время как остальных лишь по фамилии.

В какой-то момент мозг отключился. Кэндис просто перестала думать и сократила расстояние между ними до неприлично маленького. Поцелуй. Такой сладкий, желанный и долгий. Он не отталкивал ее, только поглаживал щеку девушки.

Кэндис могла поклясться, что это лучший поцелуй в ее жизни. Не хотелось вспоминать ни о чем. Будто в этом мире не существовало мужа, его жены, мнения посторонних. Просто чувствовать это, снова и снова, большего ей не надо. Но Уильям разорвал этот миг первым.

— Кэндис, это неправильно, нам не стоит, — он мотнул головой и поправил пиджак, на шаг отстранившись от девушки. Зря дал волю чувствам, особенно когда речь о его же студентке.

— Но мы оба этого хотели. Не надо так со мной, — она несмело взяла руку мужчины и снова попыталась разыскать истинный ответ в его глазах. Ей чуждо такое поведение, слова. Раньше парни за ней бегали, она только принимала, и отсеивала недостойных.

— Ты с первого дня мне приглянулась. Потом я узнал тебя как человека, и стал влюбляться, будто снова студент. Но обрекать тебя на это я не буду. Проще не дать этим отношениям развиться. Я женатый человек, да и ты, насколько я вижу, находишься в узах брака. Это слишком проблематично, не стоит.

Она об этом думала, очень много. В основном, когда мечтала об идеальном будущем. Там все было иначе, вокруг другие люди, и другая Кэндис. В конце концов, всегда можно развестись, это не проблема. Кэртон была к этому готова, только бы знать, что в этом есть смысл. А сейчас Донкен практически признался в своих чувствах, только считает, что не стоит и пытаться бороться за них. Но у блондинки кардинально другая точка зрения.

— И что? Мы не в Средневековье, у нас полная свобода. Если захотим, то сможем быть вместе, тайно или явно. Если не хотите слухов, то это будет между нами до моего выпуска. Я на все готова, а к мужу давно ничего не чувствую. Он не тот человек, который мне нужен.

Донкен слегка улыбнулся и почесал голову. На этот вопрос нет однозначного ответа, пожалуй, чтобы принять правильное решение, нужно хорошенько поломать голову. Но голова — это ещё ничего. Не разбить бы сердце своим решением.

— Ты на эмоциях, я понимаю. Обдумай все тщательно и сообщишь мне решение. Я готов рисковать и пойти на многое, но боюсь, для тебя это будет слишком сложно. Против всего мира, Кэндис, — предупредил он, после чего удалился. Доска почти сделана, Кэртон лишь добавила деталей и повесила ее на стену. Может, он и прав, нужно подумать, как взрослый человек, взвесить все.

— Да, Кэндис, конечно. Садись, — он с лёгкой ухмылкой жестом указал на кучу мест в пустой аудитории. Кэртон лишь хихикнула и подняла одну руку вверх, таким образом просила сосредоточиться и дать ей сказать до конца.

— Я подумала, как ты и просил, — ей было непривычно говорить «ты» после стольких дней «выканья», но такое обращение куда легче и даже на слух приятнее. Кэндис считала этот переход первой ступенькой в их отношениях. — И я готова. Даже не так, я хочу рисковать ради того, чтобы быть с тобой, — блондинка решила забить на длинные и красивые речи, сказала просто как есть, без лишних изощрений.

Конец ознакомительного фрагмента.