Золушка не верит сказкам

Эльвира Смелик, 2021

Мама нашла мне богатого жениха, но я и слышать не хочу ни о каком замужестве и любви после предательства бывшего. И как мне убедить маму отказаться от её безумной затеи, а заодно избавиться от внезапно свалившегося на мою несчастную голову соседа?

5

Женя

— Ну, вот кто ж знал, деточка, что так получится? — вкрадчиво выговаривает хозяйка, не забывая при каждом удобном случае вставлять в слова любимые уменьшительно-ласкательный суффиксы. — Что Лёшеньке вдруг тоже в голову идея придёт комнатку сдать. Я и сама только сегодня узнала. А иначе, конечно, всё бы по-честному рассказала и вводить тебя в заблуждение не стала. И, может, всё не настолько уж и страшно, а? Ну, сама подумай. Где ты ещё за такую денежку отдельную квартиру найдёшь?

Тут она безусловно права, именно на скромную оплату я и купилась, хотя жилище так себе. Дом старый, помещения маленькие, что комната, что прихожая, что кухня. Но в целом вполне прилично и терпимо: штукатурка с потолка не сыплется, обои со стен не отваливаются, сантехника не ржавая, из батарей не капает (правда про последние точно не знаю, летом отопление не работает), но видно же, что капитальный ремонт достаточно давно делали, а перед тем, как сдать, просто навели порядок. Кто здесь раньше жил, я выяснять не стала, по крайней мере, призраки усопших родственников по ночам не бродят, и ладно.

— Да и Лёшенька сказал, — не дожидаясь моего ответа, продолжает Людмила Алексеевна, — жилец очень даже порядочный. А ты девушка пока одинокая, — невинно добавляет она, прежде чем я успеваю вставить своё негодующее-правильное «Вот именно — жилец! Совершенно незнакомый мне парень», и приготовленные фразы застревают у меня в горле.

И что это значит? Теперь она ещё тысячу к оплате накинет? А то как же: отдельная квартира, газ, горячая вода, все удобства, да ещё и мужчина под боком, и даже никуда специально идти и искать не надо.

— Вы это к чему, Людмила Алексеевна? — строго интересуюсь у хозяйки.

— А что? — игриво восклицает она. — Лёшенька сказал, мальчик молодой и вполне симпатичный. — Потом разражается коротким тоненьким смешком. — Да шучу я, шучу. — И опять становится серьёзной, досадливо цокает языком: — Только вот… вторая-то комнатка брата, а Лёшенька его сын, имеет право распоряжаться. Ну, как я его заставлю? Женечка, может, вы там сами договоритесь? Или… уж ладно, так поживёте.

Ну, круто. Хозяйка по доброй воле что-то предпринимать не собирается, вообще не видит ничего страшного. А если я начну скандалить и права качать, ещё и заявит: «Не устраивает, отваливай. Попробуй найти что-нибудь получше». Да я и скандалить не умею.

— Ладно, Людмила Алексеевна, — смиренно выдыхаю в телефон. — До свидания.

Убираю его от уха, отключаю.

Возможно, договориться и правда вариант? Неужели он сам не понимает. Как его, кстати, зовут?

Выхожу из комнаты. И он из другой, почти одновременно. Почему мы опять совпадаем? Он тоже притормаживает озадаченно, спрашивает:

— Чай будешь? Или, хочешь, кофе сварю?

— Чего это вдруг?

— Да я в баре работаю. Мне не трудно. Даже привычно.

— А! Ты поэтому так и распоряжаешься? Как у себя за стойкой. Чужими вещами.

— Вообще-то, чайник мой, — спокойно сообщает парень. — Я кое-что ещё неделю назад перевёз. — Добавляет многозначительно: — И тогда тебя здесь не было.

— И что?

А теперь есть. Вот она — я. Здесь.

— Так будешь чай?

— Ну, давай.

Всё равно же я с ним серьёзно поговорить собиралась. Может, освободит жилплощадь, поищет себе что-нибудь другое?

Я первой захожу на кухню. Обслуживать меня не надо, сама справлюсь. Наливаю кипяток в свою чашку. Действительно свою — я её с собой привезла. Она достаточно большая, чтобы десять раз за водой из-за стола не бегать. Я из неё и кофе пью, не свежесваренный правда, растворимый, некрепкий, почти без сахара, но с молоком. Потом достаю из упаковки и окунаю в кипяток заварочный пакетик, беру чашку в руки, разворачиваюсь.

Парень в задумчивости стоит перед холодильником и сосредоточенно на него пялится, но, заметив моё движение, вскидывается и без всякого смущения спрашивает:

— А у тебя есть, чего поесть? Неохота в магазин тащиться. — И, поймав мой негодующий взгляд, торопливо добавляет: — А я тебе отдам. Потом. Продуктами. Но могу сейчас деньгами.

— Да ладно, — равнодушно машу рукой. — Бери, чего хочешь.

Наверное, если я его накормлю, он с большим пониманием отнесётся к моему предложению. Хотя поживиться у меня тоже особенно нечем, я и сама в магазин только собиралась, но хлеб ещё точно оставался, и немного колбасы, и чуть-чуть сыра. А в шкафу есть конфеты и печенье.

Он по-прежнему по-хозяйски распоряжается, и у него лихо получается, не только кофе варить (поверю на слово), но и делать бутерброды.

— А ты будешь? — интересуется он у меня.

Так кто кого угощает?

— Ну, можно.

— Тебя, кстати, как зовут?

Смысл знакомиться перед прощанием? Но я всё равно вежливо отвечаю:

— Женя.

— А меня Роман. Рома.

— Ясно.

Он приносит тарелку с бутербродами и свою чашку — она, надо сказать, тоже не маленькая — устраивается за столом напротив, ест и смотрит в окно. Глаза у него всё-таки голубые, волосы светло-каштановые и брови с ресницами тоже не слишком тёмные. Подбородок чуть выступающий, твёрдо очерченный, посередине нижней губы глубокая бороздка. Наверное, в холода трескается.

Господи, о чём это я? Да не всё ли мне равно, как он выглядит? Даже не хочется называть его по имени, и нет смысла откладывать.

Запиваю очередной проглоченный кусок чаем и говорю:

— А может, ты всё-таки чего-нибудь другое себе подыщешь?