Ключ от твоего сердца

Эльвира Смелик, 2023

Первая любовь – самая яркая, самая хрупкая и самая болезненная. Особенно, если тебя предал тот, кому доверилась безраздельно. Запереть сердце на замок, выбросить ключ, избавиться от чувств и больше не влюбляться никогда? Но он по-прежнему не желает её отпускать и намерен вернуть. Любым способом.

Глава 7

Они сбежали со второй половины лекции по философии. Во-первых, чтобы не сдохнуть со скуки, во-вторых, чтобы заранее пообедать, пока в столовой ещё мало народу, и не образовалась огромная очередь. А когда у тебя по расписанию пять пар даже пирожок и пицца с чаем или компотом в буфете покажутся ни о чём. Поэтому весь большой перерыв они просто опять сидели на подоконнике в компании стаканчиков с кофе.

Соня долго думала, рассказывать или нет, а потом всё-таки решилась и призналась:

— Мэт предлагает выходные с ним провести.

Потому что действительно хотелось поделиться и кое о чём расспросить, а заодно, возможно, и разобраться в своих подозрениях и сомнениях. Точнее, убедиться, что они необоснованны и напрасны, и между ними с Витой нет никаких скрытых мотивов и недоговорённостей.

— Выходные, — повторила подруга и ожидаемо предположила: — И ночевать у него?

— Ну-у… — не слишком уверенно протянула Соня. — Вполне вероятно.

— А родителям… — Вита быстро выделила самое основное и проблематичное, — так и скажешь? Что останешься у парня.

Соня какое-то время, сосредоточенно поджав губы, покачивала головой из стороны в сторону, потом опять призналась:

— Нет… наверное. То есть… скорее всего, нет. — И вопросительно посмотрела на подругу: — А можно я скажу, что у тебя буду? Твои же часто уезжают, и ты дома одна. А к тебе родители отпустят, возражать не станут.

Но Вита почему-то не ответила прямо, а, на секунду задумчиво закусив губу, сама поинтересовалась:

— Сонь, а ты… ты точно хочешь? С Мэтом. У-уверена?

Опять она решила изобразить заботливую и строгую мамочку? Или всё-таки дело не в этом?

— Ну а что такого? — с лёгким возмущением воскликнула Соня. — Если мне правда хочется. Совсем же не обязательно дожидаться свадьбы или встречать минимум полгода. Ты ведь тоже не дожидалась. Или дело исключительно в Мэте?

Вита глянула пронзительно и решительно возразила:

— В тебе. Просто ничего хорошего не получится, если он настаивает, а ты уступишь, посчитаешь, что иначе он тебя бросит или что уже пора, а на самом деле будешь не готова.

— Нет, ничего такого, — убеждённо заверила Соня. — Мне кажется, я правда готова. И хочу. На самом деле. К тому же я всегда могу отказаться, если передумаю. — Теперь уже она внимательно заглянула в лицо подруге, предположила осторожно: — А у тебя именно так и было? Как ты сказала. — Но тут же замахала руками. — Не! Если не хочешь, конечно, не рассказывай.

— Да нет, — Вита невозмутимо пожала плечами. — Не так. Совсем. Я тоже хотела. И считала, что готова. Даже очень.

Соня украдкой с облегчение выдохнула, улыбнулась уголками губ и уже уверенней спросила:

— И когда это случилось?

— Сразу после школы, — ответила Вита.

— В выпускной? Прямо по классике?

— В выпускной, ага. У меня ещё и день рождения в тот же день был. Совпало. Как раз восемнадцать исполнилось.

Теперь уже Соня совсем не стеснялась выспрашивать детали и предполагать, даже интересно стало угадывать, а потом убеждаться, что не ошиблась.

— Вы вместе учились? Он — твой одноклассник?

— Не одноклассник, — возразила Вита, мотнула головой, пояснила: — Но учились вместе. В одной школе. Но не тогда, а раньше. Он на два года старше и к тому времени уже окончил, но всё равно приехал ко мне на выпускной. Правда не в школу, а когда мы уже в ресторане отмечали.

— И вы сбежали? — закончила за неё Соня полуутвердительно-полувопросительно и опять угадала.

— Да, сбежали, — кивнула подруга. — Правда не тайком, а на глазах у всех. Он там фейерверк под окнами устроил, орал «Поздравляю», букет огромный привёз и целый багажник шариков.

— И ты не устояла? — вывела Соня с пониманием.

— Конечно, не устояла, — согласилась Вита, взяла стакан с кофе, стоящий рядом с ней на подоконнике, сделала глоток, дополнила: — Мы вначале немного погуляли, а потом к нему домой поехали.

— И та-ам… вы-ы… — выразительно протянула Соня, но договаривать фразу не стала. Отчасти постеснялась излишне откровенных слов, отчасти и без них же всё ясно. Выдержала красноречивую паузу и спросила о том, о чём и собиралась изначально: — И как? Правда, что… очень больно?

— Да не очень, — подруга дёрнула плечом. — Совсем чуть-чуть. Хотя, как у других — без понятия. Я про себя.

— Наверное, он тебя сильно любил, — ещё раз уверенно вывела Соня. — Вот и был таким нежным.

— Сильно, — подтвердила Вита, чётко проговорив оба слова, — любил. — А потом почему-то хмыкнула.

Соня заметила и удивилась, но решила, что просто что-то не так поняла, напомнила со значением:

— Ещё ведь и дожидался, когда тебе восемнадцать исполнится, не торопился.

— Ага, — опять охотно подтвердила подруга, повторяя за ней: — не торопился, дожидался. Как полагается. — Поставила стакан на прежнее место и вдруг добавила торопливо и тихо: — А чтобы проще было терпеть и ждать, пока спал с другими.

В первый момент Соня даже подумала, что ослышалась. Уж слишком не вязалась эта фраза со всем, рассказанным раньше, со спокойными интонациями и сдержанной ироничной улыбкой.

— В с-с-смысле? — недоумённо пробормотала она. — Вы не встречались? Ты же сказала, что он тебя очень любил.

— Это он говорил, что очень меня любил, — невозмутимо поправила Вита, — а с другими секс и больше ничего. Что они всего лишь девушки на один раз, поэтому на них не нужно обращать внимание. Любит-то он только меня. Но он же живой, и ему надо. Темперамент такой. Тем более он же на меня не давил, дожидался, когда я готова буду, когда сама соглашусь.

— Ви-ит! — опять протянула Соня, сочувственно и поражённо. — А ты?

— А я, — подруга пожала плечами, приподняла брови, словно сама в первый раз слышала и недоумевала, — почти поверила, что это действительно нормально. Не хотела его терять, думала, без него не смогу, умру просто. Он же во всём честно признался, не стал оправдываться и отрицать, и правда ждал, когда я сама соглашусь, и любил, — перечислила с лёгким напором и добавила, улыбнувшись: — Только меня.

Но её улыбка совсем не выглядела весёлой, скорее, суховато-горькой. Не улыбка, а только тень или негатив-отпечаток. И рассказывала Вита без истерики, без надрыва, которые превратили бы её историю в дешёвую жалостливую байку, предназначенную только для того, чтобы выдавить слезу из слушателя. А вот такой чуть отстранённый, приглушённый, но невероятно искренний голос проникал прямо в душу, легко вызывая ответный отклик — не вежливо-стандартный, не нарочито эмоциональный, а тоже самый-самый настоящий.

И только теперь Соня до конца осознала, насколько спокойствие подруги неестественное и натянутое, а ещё хрупкое и тонкое, способное разбиться, рассыпаться в прах от одного неверного действия или слова. Но всё-таки не удержалась, пробормотала растерянно:

— А разве так любят?

— Ну он же говорил! — напомнила Вита со значением, и только тут её голос осип и дрогнул слезами. — Много-много раз. А мне этого очень хотелось. Так считать. И верить, что можно действительно не обращать внимания. Главное, ведь любовь, правда? Моя. Она ведь всё перевешивает, оправдывает и побеждает. — Она сглотнула и упрямо продолжила: — Но потом я случайно увидела его с другой и поняла, что так тоже не смогу. Что тоже слишком больно. — Вита и сейчас больше не смогла, закончила зло и громко: — И что нет, ни хрена это не нормально. Как я вообще в такой бред поверила? Я, что, совсем идиотка?

Какое-то время они сидели молча. Соня просто не решалась что-то сказать, боялась ляпнуть лишнее или неуместное, к тому же реально всё услышанное требовалось переварить и осознать. А Вита смотрела в пол и, видимо, собиралась с мыслями и силами, чтобы продолжить, потому что потом всё же заговорила и опять ровно и почти спокойно.

— Хорошо, что экзамены в школе уже закончились, и документы я уже подала. Просто уехала подальше до конца лета. У нас родственники в Краснодарском крае. И сестра двоюродная летом всегда работать устраивается в каком-нибудь курортном городе. В Геленджике там или в Анапе. Там же самый наплыв отдыхающих в это время, и работу найти не проблема. Даже жильё предоставят. Конечно, совсем простенькое, чтобы хотя бы было, где спать. Можно ещё в санаторий или в лагерь техническим персоналом. Вот мы с ней и работали. За день иногда так умотаешься, что вообще ни до чего.

— Но потом-то всё равно вернулась, — осторожно заметила Соня, не сдержалась и всё-таки спросила: — И… как? Он думал, ты насовсем уехала и больше не приходил?

Это оказалось бы самым оптимальным вариантом, но она прекрасно понимала, что жизнь обычно не выбирает самое простое и оптимальное — вечно её уносит в самое сложное. Вот и тут.

— Приходил, — ожидаемо возразила Вита, покивала головой. — Опять говорил, что любит, что без меня не может, что сам себя ненавидит и что кроме меня у него больше никого не будет. Если я захочу. Потому что с остальными всё равно не то и не так. А я… — она сглотнула, уже какой раз недоумённо пожала плечами, — я не знаю, как у меня получилось, но я его послала и выгнала. — И усмехнулась, скривив губы. — А потом подумала, ну вот что я за дура. Ну он ведь правда всё понял и осознал, правда сожалел и раскаивался. Он же признал, что виноват, соглашался, что я имею право его презирать и не прощать. Он ведь действительно был такой расстроенный и подавленный, даже на колени вставал. И на следующий день я сама побежала к нему. Домой.

Соня уже догадывалась, что произошло дальше, но вслух произносить не стала, тем более Вита уже и сама выдала, в очередной раз усмехнувшись:

— А он там не один. Но… — подруга сделала паузу, потом развела руками, воскликнула с наигранным возмущением: — чего я хотела? Я же сама его послала, вот он и решил, что теперь точно всё, что я его никогда не прощу. И ему слишком плохо было, чтобы оставаться одному.

— Это он так сказал? — даже не столько спросила, сколько заключила Соня и даже ждать не стала, что Вита ответить — опять всё слишком очевидно. — Вот же скотина.

Ужасная, конечно, история, и понятно теперь, почему Вита о ней лишний раз даже не упоминала. После такого, естественно, перестанешь доверять — и чувствам, и людям — будешь относиться к другим предвзято и настороженно.

Соня вздохнула, вывела с сочувствием:

— Я тебя понимаю. — И сразу добавила: — Но ведь это не значит, что и у меня получится так же.

Она на все сто процентов была уверена, у неё точно подобного не произойдёт, потому что Мэт никогда так не поступит, ни с кем. А уж с ней — тем более.

— Сонь, — произнесла Вита, а потом замолчала, отвела взгляд, сжала губы.

— Что?

Подруга сосредоточенно наморщила лоб, посмотрела прямо, произнесла:

— Ты лучше не торопись. Хорошо? Вы же совсем недолго знакомы.

— Да всё я понимаю, — заверила её Соня, правда, скорее, чтобы отмахнуться и закрыть тему.

Вот здесь ей точно не пригодятся чужие советы, даже самые разумные. Она лучше знает и сама способна разобраться.