Мистер Фриман: Начало. Всё возможно, когда он с тобой…

Эльвира Хатит

Габриэль Фриман – простой парнишка из малообеспеченной семьи, проживающей в городе Детройте. Всю свою жизнь он и его семья терпят издевательства отца-алкоголика и мечтают вырваться из его жестоких рук. Насытившись сполна отцовскими унижениями, Габриэль ставит перед собой цель – во что бы то ни стало добиться успеха в жизни и полного освобождения от чудовищного отца. Удастся ли ему осуществить задуманное, если путь через тернии к звёздам полон препятствий, тайн, предательств, интриг и потерь?..

Глава 7. Новые отношения

На уроках в школе я начал получать неплохие оценки. Однажды во время обеда в школьной столовой ко мне подошла Кэтрин Миллер.

— Здравствуй, Габриэль, — тонким голосом сказала она.

Я с трудом проглотил только что засунутый в рот бутерброд.

— Здравствуй, — ответил я, стараясь держать себя в руках и не подавать удивлённого вида.

— Увидела, что ты сидишь в гордом одиночестве, и решила составить тебе компанию, — заманчиво улыбаясь, сказала она.

Тут я заметил, как в столовой воцарилась полная тишина. Ребята были в недоумении. Мало кто ожидал, что такая девушка, как Кэтрин, лично подойдёт ко мне знакомиться, а уж тем более составлять мне компанию.

— Конечно, я буду только рад, — сказал я.

— Ты уже успел со всеми познакомиться? — спросила она.

— Ну, многих я не знаю. А так ребята неплохие, — ответил я.

— Видела пару твоих трюков на уроках физической культуры. Ты был неплох, очень неплох, — заметила она.

— Приятно слышать, — улыбаясь и гордо приподнимая голову, ответил я.

Внезапно прозвучал школьный звонок.

— Ну что ж, я побежала. Ещё увидимся, Габриэль, — сказала она и вышла гордой походкой из столовой.

В этот момент я увидел Оскара и ещё парочку моих друзей, которые замерли у входа в столовую. Тут они подбежали и начали меня засыпать вопросами.

— Это была Кэтрин Миллер?! — с горящими глазами спросил Оскар.

— Что она хотела? — удивился Шон.

— Почему она так быстро ушла? — спросил друг Чак.

— Стоп! Стоп! Стоп! Расслабьтесь. Мы лишь поболтали, и всё, — сказал я.

— А мы тебе так и поверили! — начал смеяться Чак.

— Я же говорил, что она запала на тебя! — с ухмылкой на лице сказал Шон.

— Никто ни на кого не запал, Шон! Успокойся! — сказал я.

— Ну а как ты прокомментируешь то, что мы сейчас увидели?! — улыбаясь, спросил меня Оскар.

— Пусть это останется для вас загадкой, — также улыбаясь, сказал я и вышел из-за стола и отправился к выходу.

Да, не спорю, Кэтрин Миллер была хороша собой. Ухоженные длинные волосы русого цвета, высокого роста, стройная и прекрасная девушка. Она мне очень понравилась. Я никогда в отношениях не ставил материальный достаток на первое место. Но что ей нужно было от меня, от человека, который и в кино-то её сводить не может, я не знал. Мы начали с ней дружить и тесно общаться. Она стала моей девушкой. Из моей головы на некоторое время выпали мои цели, которые я тогда поставил в присутствии Оскара. С Кэтрин мы рассекали на её Mazda RX-7 1978 года по улицам города. Именно она тогда и научила меня водительской езде на автомобиле, за что я ей до сих пор очень благодарен. Порой мы даже уходили от милицейской погони. Это были непередаваемые ощущения. Правда, за эти ощущения приходилось немало платить. Платила она, аргументируя это тем, что сама виновата и может себе это позволить. Ещё у неё был грозный старший брат. Был даже такой случай, когда он внезапно вернулся домой рано с работы, а дома были лишь мы с ней вдвоём. Мне чудом удалось незаметно выбраться во двор через окно её гостиной, оставшись практически незамеченным. Сердце выпрыгивало из груди от волнения, но всё закончилось благополучно.

Прошла пара месяцев, и ничего не предвещало беды. Вечером, сидя во дворе нашего дома в компании Чака и Шона, я узнал то, во что верить не хотелось.

— Не пойми меня неправильно, Габ, но я думаю, что ты должен это знать, — сказал Шон, напрягая лицо.

— Что именно? — спросил я его.

— Ты мой друг, а от друзей я ничего не скрываю. Особенно то, что может их ранить, — продолжил Шон.

— Шон, может, не стоит? — вдруг спросил Чак. В его глазах я увидел каплю злости.

— Да говори уже, чего тянешь? — начал возмущаться я.

— Понимаешь… Тут такое дело… — начал нерасторопно Шон.

— Не томи, Шон! — вспылил я.

— Кэтрин изменила тебе с Адамом! — неожиданно выкрикнул Чак.

Среди нас возникла гробовая тишина.

— Что?! — смеясь, спросил я.

— Не горячись, брат. Прошу. Я просто не могу больше это скрывать, — сказал Шон.

— Погоди. Ты хочешь сказать, что Кэтрин, с которой я встречаюсь, променяла меня на нашего общего друга Адама? Правильно я понимаю?! — напрягаясь, спросил я.

— Да, брат, — сказал Шон.

— Ты тоже об этом знал? — обратился я к Чаку.

— Я узнал об этом буквально вчера, Габриэль, — сказал Чак. В их глазах я увидел страх и даже какую-то долю вины. Создавалось такое ощущение, что они от меня это скрывали долгое время и поэтому сидели с такими физиономиями передо мной.

— Так. А откуда вы это знаете? — спросил я их.

— Не так давно я сам стал свидетелем этой ситуации, когда увидел, как в машину Кэтрин после занятий сел Адам. Они мило обнялись, он поцеловал её, и они уехали, — сказал Шон.

— И что дальше? — спокойным голосом спросил я.

— Так как дом Кэтрин находится недалеко от моего, мне несложно было увидеть её постоянного гостя. Позже, когда Адам присоединился к нашей компании, в этот момент мы с Чаком обедали в школьной столовой, он без зазрения совести нам сказал, что… — Тут Шон впал в ступор.

— Что он сказал? — подозрительно спросил я его.

— Он сказал… — затормозил он. — Да не могу я это тебе сказать, Габриэль, понимаешь?! Язык не поворачивается! — крикнул Шон.

— Он сказал, что спал с ней, — монотонно сказал Чак.

Оба они ждали моей реакции. Шон опустил голову, потому что ему стало стыдно из-за того, что он знал и сразу мне об этом не рассказал, а Чак смотрел то на меня, то на Шона.

— Вот как… — сказал я, приподнимая брови.

— Я правда не хотел причинять тебе боль. Я ночами не мог уснуть, зная, что она тебя крутит вокруг пальца, а я в курсе этой ситуации и молчу, — сказал Шон.

— Ты сильно сердишься на нас? — спросил Чак.

— Я был слеп. Видимо, прозрел только сейчас. Причём с вашей помощью, — задумчиво сказал я.

— Наша с тобой дружба пострадает из-за этой ситуации? — также спросил меня Чак.

— Вы дали мне об этом знать. А самое главное — не закрыли на это глаза. Наша дружба не пострадает. Конечно, неожиданная для меня новость… — загружаясь мыслями, сказал я.

— Что будешь делать, Габ? — спросил Чак.

— А что можно сделать в подобной ситуации? — спросил его я.

— Может, стоит всё хорошенько взвесить? — сказал Шон.

— Я хочу услышать это от самой Кэтрин, — сказал я.

— Что-то я очень сомневаюсь, что она скажет правду, — сказал Чак.

— А куда она денется? — спросил я его.

— Я бы на твоём месте вообще не разбирался, а послал бы её куда подальше, — сказал Чак.

— Решу по ходу, — сказал я.

На этой грустной ноте мы разошлись по домам. Я же, думая обо всём, что узнал, долго не мог уснуть. Любви особой у меня к ней не было, но было больно оттого, что я всё это время был дураком.

На следующий день я встретил Кэтрин в школе. Она подбежала ко мне, обняла, поцеловала.

— Как ты, милый? У тебя огорчённый вид. Случилось что? — спросила она, ничего не понимая и улыбаясь во все тридцать два белоснежных зуба.

— Пойдём, — холодно сказал я.

Это было единственное слово, которое я смог выдавить на тот момент. Мы сели к ней в машину. Минуту-другую я рассматривал её. Перед глазами крутилась эта жуткая картина. Я глубоко вдохнул, закрыл глаза и начал.

— Что тебя связывает с Адамом? — Озвучивая его имя, я открыл глаза.

— С Адамом? — смеясь, удивлённо спросила она.

Я молчал и продолжал на неё смотреть. В моём взгляде она уловила, что я уже в курсе их отношений, но продолжала оставаться непоколебимой.

— Габриэль. Я тебя умоляю, что меня может с ним связывать? — спросила она.

— Не так давно я узнал, что вы с ним тесно сдружились. Это так? — спросил я её, приподнимая брови.

— Что ты хочешь этим сказать? — Улыбка и весёлое настроение покинули её.

— А то, что хватит держать меня за дурака. Может быть, скажешь правду? — хладнокровно спросил я её.

Тут ей уже некуда было деваться.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Габриэль. Но поверь, всё, что тебе он рассказал, полная чушь, потому что я в последний момент ему отказала, — выпалила Кэтрин.

У меня просто не было слов. Я без особых усилий получил от неё полноценный ответ на свой главный вопрос.

— Ты же не хочешь сказать, что мы из-за этой глупой ситуации расстанемся? — удивлённо спросила она.

— Ты, как я погляжу, оказывается, ещё и широко мыслишь, — надувая разочарованно губы и приподнимая брови, сказал я.

— В каком это смысле? — спросила Кэтрин.

— Как в каком? — наигранно удивился я. — В таком, что больше я тебя видеть не желаю. Спасибо за прекрасно проведённое время, но такое предательство я простить, увы, не смогу, — сказал я, всё так же оставаясь хладнокровным.

Она вцепилась в меня обеими руками и начала.

— Ты же не бросишь меня из-за такого пустяка?! — вопила она.

Я аккуратно снял её руки с моей шеи и медленно и спокойно произнёс:

— Иди к чёрту, Кэт.

Тут же я открыл дверь машины и вышел. Она ещё что-то кричала вслед, но мне уже было всё равно. На этой тонкой фразе мы с ней и расстались. Я даже и не мучился после расставания. Всё произошло как-то очень быстро.

До окончания учебного года оставалось два месяца, а впереди меня ожидали экзамены выпускного класса. Всё своё свободное время я уделял экзаменационным предметам, а их было целых шесть. В итоге, сдав каждый из них, я окончил школу. На тот момент мне было почти семнадцать лет. Но не успел я отделаться от школьной суматохи, как тут же на меня свалились другие обязательства — поступление в университет. Недолго думая, я решил поступить в университет Адельфи. Это была огромная территория. Он располагался в Гарден-Сити, в небольшом отдалении от Нью-Йорка. Больше всего меня привлекал факультет бизнеса, не так давно открывшийся в этом университете. Я часто вспоминаю, как в детстве мечтал стать великим бизнесменом, как буду зарабатывать огромные деньги и часть дохода отдавать на благотворительность. Мечтал помогать бездомным и сиротам. Но всё это так и оставалось детскими мечтами. Денег на поступление у меня не было, даже стыдно было просить их у родителей, и поэтому оставалось полагаться исключительно на свои силы и знания. Я их ни в чём не упрекаю, абсолютно. Они нам дали то, что смогли дать, и на большее я просто не имею право рассчитывать. Я решил попытать удачу, полагаясь исключительно на свои знания и сообразительность. Другого варианта у меня не было.

— Когда вступительные экзамены? — спросил меня как-то отец за ужином.

— Через неделю, — ответил я.

— Готовишься? — улыбаясь, продолжил он.

— Конечно, — сказал я.

— Если ты благополучно сдашь все экзамены, то я договорюсь со стариком Моррисом о том, чтобы он помог тебе в дальнейшей учёбе, не отправляясь в армию, — сказал отец.

Я усмехнулся.

— Если ты успешно сдашь экзамены и поступишь, то через пару лет я пополню ряды твоего университета своей персоной, — сказал Оскар, и все мы дружно засмеялись. Это был 1981 год.

Ко всеобщему удивлению и своему в том числе, я успешно сдал экзамены. Радости не было предела! Началась моя новая жизнь, в которой всё теперь будет зависеть исключительно от меня. В университете у меня появилось много новых друзей. Я был удивлён, когда узнал, что на нашем факультете учатся студенты из разных уголков планеты. Это подкрепляло мою веру в возможный успех. Учиться мне предстояло почти пять лет.

Как-то в один прекрасный день я сидел на лавочке во дворе университета в гордом одиночестве и изучал знаменитую книгу Дейла Карнеги «Как завоевать друзей и оказывать влияние на людей». Этой книге на тот момент было более сорока пяти лет. Тут ко мне подошёл один из моих новоиспечённых друзей по имени Филипп. Он был крупного телосложения, среднего роста, у него были небольшие голубые глаза и гладко уложенные каштановые волосы.

— Привет, Габриэль! — сказал он.

Я приподнял голову, и что я увидел… Рядом с ним стояла обворожительная и очень красивая брюнетка с прекрасной фигурой.

— Знакомься, это Глория! Глория, это Габриэль, — довольно улыбаясь, сказал Филипп.

— Привет, Габриэль! Очень приятно познакомиться! — обворожительно улыбаясь, сказала она.

— Привет, Глория. Приятно познакомиться, — нелепо буркнул я. Филипп рассмеялся, а следом за ним и Глория.

— Что читаешь? — спросила она меня.

— Да так, занимаюсь самообразованием, — ответил я.

— Похвально. Тебе интересна психология? — спросила меня она.

— Я только начинаю её изучать, — ответил я.

— Изучай, пригодится! — рассмеялась она.

— Ты тоже учишься в Адельфи? — спросил я её.

— Да, но только на другом потоке. У меня факультет психологии, — ответила она.

— Ладно, ребята, идём. Скоро занятия, — сказал Филипп, и мы вместе отправились в здание университета.

Глория — это небольшой комочек красоты. Невысокого роста — она была чуть выше моих плеч, учитывая то, что я был достаточно высоким парнем. У неё были жгучие чёрные волосы длиной почти по пояс, красивая фигура, белая кожа, пухлые губы и карие глаза. Я сходил с ума по карим глазам. Я влюбился в неё буквально через пару дней после знакомства. Учитывая то, что она была видной девушкой, я часто замечал падающие на неё мужские взгляды. Меня это иногда даже раздражало. Мы часто гуляли после занятий, и я не мог нарадоваться такому счастью.

Вечером, когда я пришёл домой с прогулки, меня позвал на кухню Оскар.

— Слышал новости? — спросил он меня.

— Какие новости?! — удивился я.

— Сегодня мама звонила друзьям в Детройт! — начал Оскар.

— И? — спросил я.

— Что «и»? Новости не из лучших! Любовь всей твоей жизни по имени Нэнси вернулась к Мэрлу, к нашему заклятому врагу! — сказал он. Я не ждал таких новостей из Детройта. — Ты в порядке, Габриэль? — спросил меня Оскар.

— Неожиданно, — выдавил я. На душе было мерзко и одновременно тоскливо. — Чему уж тут удивляться… — единственное, что смог ответить я.

— Вот какие они, девушки. Ты им сердце — а они тебе нож в спину, — высказался Оскар.

— Значит, такова судьба. Это уже в прошлом, — сказал я.

— Как-то ты нейтрально отреагировал, брат. Тебе всё равно? — спросил меня Оскар.

— Я что-то должен сделать? Поехать и набить ему морду? Или что? Время всех расставит по своим местам. Это был её выбор. Пусть с этим и живёт, — ответил я. Больше о Нэнси я никогда не слышал.

— Я вижу, что твоё сердце кем-то занято… — ехидничал Оскар.

— Представь себе, — сказал я и показал фотографию, которую мне не так давно подарила Глория.

— Фантастика! — сказал он, а я с довольной физиономией устроился на своей кровати. Мне уже не было дело ни до какой Нэнси, ни до нашего старого полуразваленного Детройта. Это всё действительно осталось в прошлом.

Тем временем мы с Глорией становились всё ближе. Я в ней видел некое подобие ангела, сошедшего с небес прямо ко мне. Но в то же время у неё был сильный характер. Она никогда не давала себя в обиду. Что мне в ней особенно нравилось, так это то, что она была неприступна в близости. В предыдущих отношениях мне не приходилось особо напрягаться в завоевании девушки. А тут… Даже интересно стало, как это — ухаживать правильно.

Однажды я пригласил её прогуляться в парк. Он находился в западной части Нижнего Манхэттена. Этот общественный парк располагался в самом центре района, на Вашингтон-сквер. Площадь у парка отнюдь не большая — около сорока квадратных метров. Но несмотря ни на что это место притягивало к себе огромное количество не только местных жителей района, но и гостей из других частей города Нью-Йорка. Я купил ей одну розу (это всё, что я пока мог себе позволить), сел на лавочку и стал ждать. Пока я сидел и ждал Глорию, в двадцати футах от меня какие-то ребята развлекали публику. Меня это тоже забавляло. И тут вдалеке я заметил знакомый силуэт. Это была Глория. Моя несравненная малышка, так сильно запавшая в моё сердце. Я встал и пошёл ей навстречу.

— Прекрасно выглядишь! — заметил я, протягивая розу.

— Спасибо, — мило и в то же время достаточно хладнокровно сказала она. — Давно ждёшь? — спросила Глория.

— Нет, только пришёл, — ответил я.

— Чудно. Чем займёмся? — спросила она меня.

— Предлагаю прогуляться, — ответил я.

— Окей, — ответила она. — Как учёба?

— Неплохо, пока не жалуюсь, — ответил я.

Мы прошли чуть больше двух миль, и она, видимо, устала.

— Ты не против, если мы присядем на ближайшую скамейку? — спросила меня она.

— Конечно, как скажешь! — ответил я. Я

не мог наглядеться на неё, её красоту и её обворожительную улыбку.

— Чем занимаются твои родители? — внезапно спросила меня она.

К подобному вопросу я не был готов.

— Отец у меня строитель, а мать занимается дизайном одежды, — ответил я.

— Неплохо, — сказала она. — Чем собираешься заняться после учёбы? — продолжала Глория.

— Я ещё не думал, но планы большие, — с довольным видом начал я.

— Заметно… — ухмыляясь, сказала она.

Так мы просидели около десяти минут и отправились дальше. По дороге мы заскочили в местное кафе. Уже темнело. Я вызвался проводить её до дома.

— Спасибо тебе, Габриэль, за прекрасно проведённое время. И спасибо за розу! — улыбаясь, сказала она. Если бы она только знала, что творилось у меня внутри в этот момент…

— И тебе спасибо, Глория! Кажется… — И я застопорился и не мог отвести глаз от неё.

— Кажется что, Габриэль? — спросила она меня.

— Кажется… я сильно в тебя влюбился, — выдавил я.

Она начала смеяться. Но даже несмотря на то, что смеялась она издевательски, я всё равно посчитал это за своеобразный комплимент в мою сторону.

— Ты серьёзно? — не унималась она, продолжая смеяться. Видимо, это её забавляло.

— Я вполне серьёзно, Глория, — сказал я, не отводя свой взгляд от неё.

— Знаешь, что мне в тебе особенно нравится? То, что ты такой предсказуемый! — хохотала она.

— Рад, что рассмешил тебя, — сказал я.

— Знаешь что? Я дам тебе шанс! Мне самой интересно, что из этого получится! — сказала она.

Моему счастью не было предела. В этот момент я просто полетел и не заметил, как внезапно за долгие два месяца впервые её поцеловал. Это были непередаваемые ощущения. Я влюбился, безумно. После занятий в университете мы часто гуляли, много времени проводили вместе. Шли дни, потом недели. А через два с половиной месяца мы впервые с ней сблизились. Это произошло у меня дома. Родители уехали в другой конец города до знакомых, прихватив с собой Мэри. А Оскар был на занятиях. Я пригласил её к себе домой. Всё, что могу сказать по этому поводу, так это то, что она была превосходна. Её длинные чёрные волосы сводили меня сума. Её сочные пухлые губы поглощали меня полностью. Я не мог насытиться ей. Я понимал, что такая возможность даётся лишь однажды, и не хотел её упускать. Между нами это произошло в первый и последний раз.

Однажды, когда я прогуливался по живописной Крэнберри-стрит вместе с Глорией (через шесть лет на этой улице в 1987 году снимут фильм «Во власти луны», советую посмотреть этот фильм), произошла такая история: учитывая то, что у Глории была яркая внешность, она притягивала взгляды многих парней. И вот, проходя мимо уличных забегаловок, она остановилась у витрины одного из магазинов, что-то рассматривая. Я ушёл немного вперёд, так как не заметил, что она остановилась.

— Какая милая дамочка! Не хотели бы вы составить нам компанию? — спросил её один из парней, сидящий в кругу своей компании за столом кафе. Подойдя, я услышал слова Глории.

— В сторону таких недоразвитых подонков, как вы, я могу только плюнуть, — сказала Глория. Они рассмеялись.

— Смотрите, вот и дружок подоспел! — выпалил один из этой шайки.

— Всё в порядке, любимая? — спросил я.

— А как же! Просто пришлось прикрыть грязный рот местным мерзавцам, — грозно и уверенно ответила она.

— Кого ты назвала мерзавцем, ты, стерва?! — начал выступать самый смелый.

Тут я понял, что без драки никак. Но в последний момент Глория заявила:

— Я не собираюсь становиться причиной уличной мордобойни! — И, обращаясь к главарю этой компании, сказала: — Лучше пойди и потрать накопившиеся силы на свою жену! Или девушку! Толку больше будет! А размахивая при мне кулаками и набивая друг другу лица, вы никому лучше не сделаете! Понятно объяснила?! — выпалила она.

Они были в полном недоумении. Я в том числе. Они моментально поменялись в лицах и тут же расселись по своим местам, а мы пошли дальше.

— Глория! Это что было? Мне даже как-то стыдно за самого себя стало… — начала я.

— Успокойся, Габриэль. Со мной такое часто происходит. Надо же было мне, такой хрупкой девушке, научиться защищаться, — усмехаясь, сказала она.

— У меня просто нет слов. Я тебя такой никогда не видел, — сказал я.

— Тебе придётся к этому привыкнуть, Габриэль. Я не всегда такая беззащитная, мягкая и пушистая, какой кажусь на первый взгляд, — приподнимая уверенно правую бровь, сказала она.

Я знал, что она никогда не пропадёт. Но меня это в то же время начало пугать. Мне даже на мгновение показалось, что она морально сильнее меня как личность, а я на её фоне просто тюфяк, который служит просто как определённое дополнение к ней.

Попрощавшись с Глорией, я отправился домой. По дороге я долго размышлял над произошедшим инцидентом. Разные мысли крутились в голове: она очень видная девушка, на неё постоянно падают взгляды прохожих, я из-за этого постоянно нервничаю, а она мне будет затыкать рот.

Я её безумно ревновал ко всем, но изо всех сил старался этого не показывать, боясь потерять её внимание, да и её саму в целом. Я уверен, что ей не составило бы особого труда легко со мной распрощаться. Я был не самым лучшим для неё вариантом, и я это понимал…

Однажды на одном из занятий в университете к нам на замену отправили нового преподавателя по бизнес-предпринимательству — мистера Алана Мура. Это был молодой мужчина, не более тридцати лет, спортивного телосложения (многие студенты ещё удивлялись — как он с такой внешностью работает преподавателем в университете? Ему же надо на обложку журнала), брюнет с карими глазами. Он сразу нашёл общий язык с нами. Мне он внушил доверие. Часто, обращаясь к студентам, он говорил «друзья».

— Друзья, ответьте мне на такой вопрос: как убедить себя в том, что ты действительно можешь получить то, чего хочешь? — спросил он у аудитории из более чем ста пятидесяти студентов.

Ребята стали выдвигать свои версии. Варианты были разные. Все они, конечно, имели место быть, но ни один из них не устраивал его полноценно.

— Всё, о чём вы сейчас говорите, конечно, неплохо, но не совсем то, что есть в действительности и что я хочу услышать, — сказал мистер Мур. Поняв, что ничего дельного от нас не услышит, он предложил такой вариант: — Ладно, давайте поступим так: ответ каждого из вас будет прямо влиять на вашу экзаменационную оценку.

Публика ещё больше засуетилась. В этот момент во мне возникло дикое желание выделиться из толпы.

— Разрешите, я попробую? — спросил я мистера Мура. Он приподнял голову.

— Пожалуйста, — сказал он.

— Предполагаю, что нужно убедить себя и своё подсознание в том, что я действительно могу получить то, чего хочу, — начал я.

— Продолжай, парень… — сказал мистер Мур, изображая круг кистью своей руки.

— Считаю, что на первом месте стоит вера, которая является сильнейшим стимулом, она же и направляет действия нашего подсознания к определённой цели. А целью нашей веры является то, чтобы превратить наши желания в действительность. И если мы будем постоянно передавать подсознанию нашу веру и желание, то образованный в нём импульс начнёт активно работать и переведёт желание в реальность, — ответил я.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил меня он.

— Я хочу сказать, что если верить в то, к чему мы стремимся, если следовать к своей цели всеми силами, не отвлекаясь, то рано или поздно это произойдёт. Ну, или сбудется, — ответил я.

— Неплохо, даже очень неплохо, — ответил мистер Мур, попивая горячий кофе из кружки.

— Спасибо, мистер Мур, — сказал я.

— Моё имя вы уже знаете, молодой человек, а вот ваше мне неизвестно. Представьтесь, пожалуйста, — сказал мистер Мур.

— Меня зовут Габриэль Фриман, — с лёгкой долей гордости ответил я.

— Очень приятно, мистер Фриман, — сказал он. В ответ я кивнул почтительно в его сторону головой.

— У меня будет к вам ещё пара вопросов. Ответите? — спросил он меня.

— Задавайте, мистер Мур, буду рад, — сказал я.

— Из какого вы города? Если я не ошибаюсь, то вы не из местных жителей… — спросил он меня, хмуря брови.

— Я из Детройта, сэр, — с грустью я.

— Детройт? Откуда же у вас такие познания? — продолжал задавать мне вопросы мистер Мур.

— Всё дело в моём школьном учителе мистере Исааке, — ответил я.

— Хотите сказать, что все ваши знания — это благодаря школьному учителю? — спросил меня он.

— Совершенно верно, мистер Мур. Всеми моими накопленными за несколько лет знаниями по вопросам достижения цели и выявления способностей человека я обязан исключительно ему, так как его опыт как бизнесмена, по моему мнению, может мне в дальнейшем пригодиться, — ответил я.

— Молодец, мне тут нечего добавить. Я могу лишь пожелать вам удачи. И да — делиться своими знаниями на моих лекциях, — сказал он, начиная немного смеяться. К нему присоединилась и вся наша группа. Я был безумно доволен собой.

После университета я встретился с Глорией.

— Слышала, ты выделился на занятиях мистера Мура? — с сарказмом спросила она меня.

— Уже доложили? — Я расплылся в улыбке.

— А ты в этом сомневался? — неискренне улыбаясь, спросила меня Глория.

— Ни капли… — ответил я.

— Твоя речь заставила задуматься, — сказала она.

— И какие выводы ты для себя сделала? — спросил я её.

— Боюсь, что выводы мои тебя немного расстроят. Мы с родителями переезжаем в другой город. И верю, что там нас ждёт большое будущее. Через пару дней меня уже здесь не будет, — ответила она.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил я её.

— Мы расстаёмся, Габриэль, — хладнокровно ответила Глория.

От неожиданности я даже не сразу сообразил, что она сказала. Её хладнокровие говорило о многом…

— Как же так? — спросил я.

— Не переживай. Ты ещё встретишь своё счастье, — начала безразлично успокаивать она меня.

У неё ко мне не было особых чувств, в этом я убедился окончательно. Её спокойный, невозмутимый вид оставлял желать лучшего.

— А что, если ты будешь находиться в другом городе, то мы не сможем с тобой держать связь или видеться? — спросил её я.

— Знаешь, тут дело не только в переезде, — начала она.

— А в чём ещё? — спросил я её, уже заранее зная ответ.

— Дело в нас. Я считаю, что нам всё же не по пути. Мы с тобой разного полёта птицы, понимаешь? — мило спросила меня она.

— Значит, хочешь расстаться… — разочарованно сказал я.

— Надеюсь, тебя это не сильно ранит, Габриэль, — сказала она.

— Тебе не всё ли равно теперь? — заметил я.

— Не совсем, — сказала она.

— Скажи честно, ты ко мне хоть что-то испытывала? Хоть что-то? — спросил я, прямо посмотрев ей в глаза.

— Если только симпатию… — ответила она.

— И ты хочешь сказать, что всё, что между нами было, — это было лишь проявлением твоей симпатии?! — начал я, повышая тон.

— Ты на меня зол? — спросила она.

— Неважно, — ответил я грубым голосом. В ту же минуту к нам подошла одна из знакомых Глории.

— Глория! Ты идёшь? Мы уже опаздываем! — сказала она.

— А куда ты опаздываешь? — поинтересовался я.

— Она мне поможет упаковать вещи, — ответила Глория.

— Значит, всё вот так и закончится? — спросил её я.

— Я надеюсь, что ты не будешь держать на меня зла? — спросила она.

— А что, если буду? Это что-то изменит? — усмехался уже я.

— Нет, в принципе, просто хочется расстаться без личных обид, понимаешь? Это моя небольшая просьба, — сказала она. Её наглости не было предела.

— Удачи, Глория, — ответил я. В этот момент она встала, мило поцеловала меня в щёку и удалилась. После этого я её больше не видел.

Шли дни, может, месяцы. Я уже сбился со счёту. Единственное, что могло отвлечь меня от этой душевной боли, так это лекции мистера Алана Мура, преподавателя по бизнес-маркетингу — он не давал мне скучать. Как-то на занятиях одна из наших студенток очень сильно приглянулась мистеру Муру. Она была невысокого роста, брюнетка с карими глазами. Он начал за ней ухаживать. Весь университет говорил об их романе. Вместе они смотрелись очень гармонично. Я же был искренне рад за своего преподавателя. Они этого заслуживали.

— Слушай, брат, может, хватит тебе ходить в холостяках? — как-то начал загружать меня своими вопросами однокурсник Виктор и по совместительству мой лучший друг. Меня же эта тема сейчас вообще не волновала.

— Не смеши меня, Виктор. Ты что, меня плохо знаешь? — начал я.

— Знаю я тебя очень хорошо, Габриэль. Именно поэтому хочу, чтобы ты был счастлив. Ты думаешь, мне нравится видеть каждый день твою кислую физиономию? — спросил меня он, начиная смеяться.

— А может, мне так легче? А может, мне так больше нравится? — начал возмущаться я.

— Теперь не смеши меня ты, Габриэль! Я знаю твою натуру! Ты же сгораешь от любви, вот только должного объекта нет в области твоего внимания, — продолжал он.

— Дело не в объекте, Виктор. Дело во мне, в моей жизни. Уж часто меня обманывали и предавали. Надоело терпеть, — признался ему я.

— Нет, брат, так дело не пойдёт! — сказал он.

— У нас с тобой завтра экзамен, помнишь? Надо к нему подготовиться, — сказал я.

— Это мы успеем! — с железобетонной уверенностью выпалил он, вставая на ноги и начиная зачитывать вслух ответ на один из экзаменационных билетов.

Виктор Донован — мой лучший друг. Это был блондин высокого роста, более шести футов высотой, достаточно неуклюжий парень, романтик по натуре. Его родители преуспели в области торговли и хотели, чтобы Виктор унаследовал их семейный бизнес. Но самому Виктору эта идея не очень-то и нравилась. Он был творческим человеком, но чтобы не обидеть своих родителей, которые вложили в него и в его образование свою душу, он не последовал зову сердца, а слушал их указания. Жил он с родителями и своим младшим братом Дэни, который был младше его на пять лет, в небольшом доме недалеко от центра города. Так как Виктор был романтиком, несложно догадаться, что он любил писать музыку и стихи. Позже он обучился игре на гитаре и с успехом исполнял различные композиции собственного сочинения на семейных ужинах. И вот на один из таких вечерних ужинов он пригласил и меня. Стол был хорош: от горячих блюд до кондитерских изделий ручной работы его матери. Отец его был человеком целеустремлённым, экстраординарным и постоянно интересовался целями на жизнь окружающих его людей.

— Как успехи в учёбе, Габриэль? — спросил меня за ужином мистер Донован, его отец.

— Спасибо, неплохо… — ответил я, доедая ножку свежеприготовленной курицы.

— Есть какие-либо трудности? — интересовался он, не переставая смаковать только что поставленную на стол его женой Ирмой джамбалайю (блюдо из риса, томатов, сосисок и зелени).

— В принципе нет. Учёба даётся нелегко, но я стараюсь и уверен, что справлюсь, — ответил ему я.

— Молодец, Габриэль! Замечательный ответ! Не то что ответ кое-кого… — сказал мистер Донован, указывая взглядом в сторону Виктора.

— А что сразу я? — начал возмущаться Виктор.

— А что ты?! Ни цели, ни каких-либо стремлений, ни желания чего-то добиться у тебя нет! Что уж тут говорить! — начал грозно возникать мистер Донован.

— Мальчики, давайте не будем ссориться, ведь сегодня такой прекрасный вечер, к нам в гости заскочил Габриэль, а Виктор его очень уважает! — вставила своё слово миссис Донован.

— Ирма, дорогая, посмотри на него! Ему преподносишь всё на блюдечке, а он пытается что-то сообразить на этом дереве с проволоками, — никак не унимался мистер Донован.

— Это не дерево с проволоками отец, а гитара. ГИ-ТА-РА, — не выдержал сам Виктор.

— Да хоть барабан! Мне до этого нет абсолютно никакого дела! Меня волнует только одно на данный момент — твоё образование и твоя работа, — сказал он.

— А чем тебе мешает моя игра на гитаре, отец? — спросил его Виктор.

— А ты не догадываешься? Она отвлекает тебя от учёбы, сынок! Я не удивлюсь, если ты запишешься на курсы по игре на гитаре и будешь прогуливать учёбу! Абсолютно не удивлюсь! — возразил мистер Донован.

И в самом деле, Виктор мог так поступить. Гитара настолько глубоко засела в его сердце, что ему порой не было абсолютно никакого дела до учёбы в университете. Он мог сидеть часами и что-то сочинять. Скажу честно, для новичка у него неплохо получалось. И неплохо писать слова к своей музыке он тоже мог. Параллельно он подрабатывал в магазине спорттоваров недалеко от дома. На мою просьбу и меня туда же устроить на работу он ответил отказом, объясняя это тем, что его отец и так рискнул, устроив Виктора в этот магазинчик, так как хозяин не очень-то и доверял ему, а за меня и разговора не может быть, так как устроиться к нему было очень нелегко.

— Да брось ты, Роланд, у Виктора неплохо получается! — возразила миссис Донован.

— Да я и не спорю, просто он не должен отвлекаться по сторонам, — ответил ей мистер Донован.

— Да я не отвлекаюсь, отец, просто в свободное от учёбы время я занимаюсь тем, чем мне нравится заниматься, — сказал Виктор.

— Я тебя прекрасно понимаю, Виктор, но пойми и ты меня. Помни всегда, что я тебе говорил: «Нужно иметь цель в жизни. Каждому. Иначе тебе придётся работать на того, у кого она есть», — сказал мистер Донован.

— Отлично сказано! — подкрепил его высказывание я. Мистер Донован довольно выпрямился.

— Отец, я знаю эту фразу наизусть! Не надо по десять раз на день её повторять, — возразил ему Виктор.

— Делай что хочешь, Виктор, но не подведи меня. Я возлагаю на тебя большие надежды, — серьёзно помахивая пальцем в сторону Виктора, сказал его отец.

Эх… Знал бы мистер Донован, что его ждёт в будущем… Да и сам Виктор…

— Не переживай, Роланд, он знает. Правда, Виктор? — спросила его миссис Донован.

— Правда, правда, — недовольно отвечая, согласился с ней Виктор.

Под домом мистер Донован соорудил небольшую комнатку и поставил там теннисный стол. Мы часто с Виктором гоняли там партию-другую. Слегка наигравшись, мы отправились к нему в комнату.

— Давай сыграем в покер? — предложил мне Виктор.

— Не-е-е, я не любитель карточных игр, — начал отмахиваться я, хотя давно умею неплохо в него играть. Отец в детстве учил.

Он принёс откуда-то колоду карт.

— Ну давай! Одну партию! — начал уговаривать меня Виктор.

— Мне неинтересно, Виктор, честно, — ответил ему я. Виктор всегда обижался, если в чём-либо проигрывал, и так как я не хотел его лишний раз расстраивать, я настаивал на своём нежелании играть с ним.

— Если победишь, выполню любую твою просьбу! Пожалуйста! Только не надо поддаваться — я сразу догадаюсь! — не успокаивался Виктор.

Я понимал, что он просто так не отстанет, и согласился. Сыграв три партии, в которых я блестяще одержал победу, Виктор сдался.

— Этого следовало ожидать… — расстроившись, подвёл итог Виктор.

— Ну, ты сам виноват, — как ни в чём не бывало ответил я, разводя руками.

Тут зашёл в комнату Дэни.

— Виктор, поможешь с домашними заданиями? — слёзно начал просить он Виктора. Это было сигналом о том, что мне уже пора собираться домой.

— Ладно, брат, я пойду. У вас хорошо, но дома ждут… — сказал ему я. Виктор проводил меня до ближайшей остановки автобусов, и мы попрощались.

Ночью, лёжа в своей кровати, я вспоминал врезавшиеся в голову слова мистера Донована: «Нужно иметь цель в жизни. Каждому. Иначе придётся работать на того, у кого она есть». У меня эта фраза надолго осталась в памяти. Я культивировал её всю ночь, пока не уснул. Как же всё-таки был прав мистер Донован — действительно, если у тебя нет цели в жизни или мечты, то тебе придётся работать на того, у кого она есть.

Ранним утром я отправился на учёбу. После занятий ко мне подошли двое сомнительных ребят с моего курса.

— Эй, Габриэль, работа не нужна? — спросил один из них.

Конец ознакомительного фрагмента.