Сколько стоит любовь?

Эльза Ярс (2024)

Рита: Сколько стоит любовь, когда она так нужна? Что может толкнуть успешную, красивую женщину обратиться за услугами мужчины по вызову? И неужели, в её жизни нет любимого и любящего человека? Рома: Жизнь подкинула такой «подарок», что пришлось стать многопрофильным специалистом… очень широкого профиля. Их первая встреча была приятной и доставила удовольствие обоим. Вторая стала желанной и полной откровений. А после третьей им не захотелось расставаться. Но смогут ли они позволить себе счастье быть вместе? Содержит откровенные постельные сцены. Возрастные ограничения: 18+

9. Роман

Вот, это он упахался. Порой кажется, что вагоны ночами разгружать легче, чем хоть ещё одну «акулу секса» вынести. Да, что за время-то сейчас такое? Феминизм, женское доминирование и прочая хрень не дают мужикам чувствовать себя мужчинами.

После изматывающей встречи с зажравшейся и оборзевшей мадам, Рома ехал на такси домой. Он откинул голову на подголовник кресла, закрыл устало глаза и попытался расслабиться. Ему жизненно необходимо скинуть с себя весь негатив последних часов и прийти домой бодрым и на позитиве.

Маришка наверняка ждёт его, приготовив очередную вкуснятину. Сколько раз он просил её не напрягаться, больше отдыхать. Благо доставку еды они могли себе позволить. Но нет же. Как это она кормильца и добытчика семьи встретит без накрытого стола из пяти блюд? И как только справляется со всем этим?

Рома давно уже перестал удивляться её упорству и находчивости. Часто его посещала мысль, что окажись он, Роман, здоровый молодой мужик, на её месте, то, скорее всего, не смог бы пройти все испытания, выпавшие на долю восемнадцатилетней девчонки, столь достойно. А Марина гордо держит голову, расправив худенькие плечи. Он искренне восхищался её терпением, спокойствием и верой. Верой во врачей, в судьбу, в него самого.

Войдя в квартиру, Рома включил свет в прихожей и бодро прокричал (так, что слышал, наверное, весь подъезд):

— Маришка, встречай работягу!

Спустя пару минут из-за угла появилась Марина, плавно выезжая в своём инвалидном кресле. Она, как всегда, была одета в симпатичный домашний костюм, сегодня с эмблемой котика на груди. Рыжие густые волосы были заплетены в свободную косу необычного плетения. Рома пригляделся внимательнее к её причёске, но понял, что в жизни не догадается, как такое соорудить, и поэтому просто спросил:

— Что за новые морские узлы на голове у моей русалки?

Марина засмеялась звонким лёгким смехом. Беззаботно, как в детстве. Русалочка — вечное прозвище Марины. Сначала так называл её старший брат (Рома), потом подхватили родители, а позже из садика перешло в школу. В институте вот не прижилось, собственно, как и сама Марина. Авария, унёсшая жизни их любимых родителей, а Марину оставившая с крошечным шансом снова встать на ноги, перечеркнула очное обучение на бюджете, которым она так гордилась.

— Р-о-ом, — протянула девушка, откидывая тяжёлую косу на спину, — ты только не смейся, но плетение называется «рыбий хвост».

Секунду Роман стоял, удивлённо таращась на сестру, а потом грянул дружный хохот. Марина смеялась над удивлённой вытянутой физиономией Романа, а Рома просто смеялся над смешным совпадением и искренне наслаждался лёгкостью этого момента. Как же он любил свою сестрёнку! Рядом с ней Рома ощущал себя молодым и беззаботным парнем. Тучи расходились над головой, и словно ласковое солнышко озаряло своими яркими лучами всё вокруг.

Хмыкнув последний раз, Рома смахнул, выступившие от смеха, слёзы и пошёл в ванную. Она была просторной, совмещённой с туалетом и максимально адаптированной под нужды Марины. Это первое, что он преобразовал в их квартире на деньги, заработанные взрослыми шалостями.

Выйдя из ванной, он направился на кухню. Её можно было найти, даже не зная, где она находится, просто оттуда шёл умопомрачительный запах горячего хлеба и чего-то мясного.

— Что у нас сегодня? — спросил Рома, с предвкушением растирая ладони. — Пироги? М-м-м, — Марина не успела ответить, так как на столе стояло красивое блюдо, с горкой наполненное маленькими пирожками продолговатой формы.

— А с чем?

— С мясом и с капустой, — ответила Марина, сидя в кресле к нему спиной, и что-то усердно с плиты перекладывала на тарелки. — Ещё гуляш с гречкой. И салат с помидорами, огурцами.

— Запах фантастический, Мариш! И на вид красиво. Может тебе на заказ делать домашнюю выпечку, а? — спросил Рома, присаживаясь за стол.

Он уже потянулся за ближайшим к нему пирожком, как вдруг, будто почувствовал сгустившийся на кухне воздух. Он посмотрел на сестру, которая по-прежнему к нему не повернулась.

— Мариш? — спросил он тихо. — Что такое?

Если он сморозил какую-то глупость, так лучше не мельтешить, а подождать. По опыту знал, что сестра всё ему подробно разжуёт, как не раз бывало. Правда, надо признать, подобных неловких моментов у них давно не было. За последние полгода, так точно. Всё-таки он сильно поднаторел в искусстве общения с женщинами. Психолог доморощенный, блин.

— Ром, скажи, — Марина стала поворачиваться вместе с креслом, чтобы посмотреть на брата, — а у нас серьёзные проблемы с деньгами? Твоих заработков уже не хватает? Тогда почему ты молчал и не сказал мне об этом раньше?!

К концу речи голос Марины приобрёл звеняще-истеричные нотки, а из глаз брызнули слёзы. Если бы Рома в этот момент жевал, то обязательно бы поперхнулся едой. Ну вот, как женщины, даже его умница-сестра, из невинного предложения могут устроить целую драму?!

— Марин, да ты что?! Всё хорошо! Даже не думай об этом! Ничего не изменилось. Зарабатываю я достаточно, на твою реабилитацию почти всё собрал. А на операцию сама знаешь — продадим родительскую дачу. Всё будет хорошо, Мариш!

Рома сел на корточки перед сестрой и сжал её подрагивающие пальцы. Она смотрела на него с такой мукой во взгляде, что Роману было безумно паршиво. Уже два года с момента аварии, он всячески старался бодриться и никак не показывать сестре своего отчаяния, а порой и жуткой усталости.

— Мариш, русалочка моя, ну зачем ты так? Ты же знаешь, я всё для тебя сделаю. Всё будет хорошо. Не хочешь печь…не пеки. — Роман с заминкой продолжил успокаивать сестру, — Можешь вообще не готовить, проживём на доставке. Не плачь, пожалуйста.

— Ром, — со всхлипом начала Марина, — ты не представляешь, как паршиво я себя чувствую, сидя на твоей шее. Если я не говорю об этом, то это не значит, что мне удалось смириться с положением дел. И как бы ты ни хорохорился, я знаю, что твоя «работа мечты» не такая уж и замечательная. Убеждать меня в обратном даже не пытайся! Я всё вижу, Ром, — она потянулась к брату и, обняв его за шею, положила свою голову ему на плечо. Он пах её Ромкой, родным и любимым братом, лёгким мужским парфюмом, а ещё уличной вечерней прохладой. — Я так тебя люблю, Ром. Я очень тебе благодарна. Но мне невыносимо жаль, что из-за меня ты занимаешься тем, чем занимаешься. Ты бы уже давно нашёл себе приличную девушку и женился, если бы не я.

— Марин, — хмыкнул Рома, — думаешь, мне девушек не хватает? — спросил Рома.

В его голосе слышалась улыбка, нежность и, да, немножечко усталость. Марина, с детства была крайне восприимчива к эмоциям родных людей, а с болезнью у неё и вовсе обострилась интуиция или, как она сама это называла, открылся «третий глаз». Иначе она бы ещё очень долго не понимала специфики его работы. Понятное дело, говорить о таком родной сестре, к тому же ещё и младше тебя на восемь лет, Роман категорически не собирался. Но она раскусила брата на третью рабочую «смену». Ох, и скандал тогда был!

Посидев обнявшись, Марина и Рома синхронно отстранились и нежно улыбнулись друг другу. Они, не сговариваясь, продолжили заниматься тем, чем занимались до возникшего недопонимания. Марина поставила тарелки с ужином на стол, Рома перехватил и съел в два больших укуса ароматный пирог. Атмосфера на кухне стала спокойной и мирной.

Это не первый их конфликт, и каждый из них знает, что точно не последний. Но за время совместной жизни они сблизились и проросли друг в друга так, как порой не удаётся сделать многим семейным парам. Больная девушка и её старший брат, который отчаянно хочет ей помочь. Единственные оставшиеся друг у друга родные люди. Они спокойно ужинали, вели лёгкую беседу и с надеждой смотрели в будущее.