Солнечный рубеж. Бином
К концу XXI века человечество предпримет вторую попытку колонизировать красную планету. Следуя к месту крушения первой миссии, астронавты раскроют одну из тайн земной цивилизации.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Солнечный рубеж. Бином предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
1. Гая
Лучи заходящей звезды переливались на её чёрно-сапфировых волосах тонкими струнами шёлка. Чёрные как ночь глаза и кожа цвета светлой карамели выдавали её восточные корни. Она стояла у панорамного окна и неотрывно глядела на дисплей. Попытка совладать с волнением давалась ей с трудом, и камера, дрожавшая в её руках, не могла сфокусироваться на звезде, ускользающей к горизонту.
За спиной раздался чей-то кашель: от неожиданности она вздрогнула.
— Добрый вечер, мисс Хогарт, — послышался хриплый голос.
В проходе отсека стоял темноволосый мужчина лет тридцати. Его призрачный силуэт, облачённый в тёмно-синий комбинезон, был едва различим в полумраке стен. Но по дребезжащему голосу, напоминавшему гул двигателя, она узнала в нем Турала.
— Здравствуйте. Я только хотела… — растерянно попыталась оправдаться она.
— Знаю, — перебил он, подходя ближе. — Извините, если напугал вас. Я сегодня дежурный, заметил, как вы покидаете станцию. Подумал — вдруг вам это понадобится, — и приподнял руку, в которой держал универсальный штатив от лазерного нивелира.
Майя смущённо хлопала ресницами, пока он пытался закрепить камеру на штативе; после долгих манипуляций ему это удалось. Включив стабилизатор изображения на камере, он уступил операторское место ей.
— Если хотите, можно увеличить прозрачность панели, — предложил он, потянувшись к сенсорной поверхности стекла с настройками панорамного окна.
— Да, наверное, — сдержанно кивнула она.
Через несколько секунд в отсеке стало заметно светлей, и их взору открылась чарующая картина. Вдоль ущелья между скал к горизонту медленно спускалась звезда класса G.
Первым молчание прервал он:
— Красиво, почти как на Земле. Скучаете по дому?
— Немного, — не отрывая взгляд от дисплея, ответила она.
— В детстве я думал, что небо здесь бывает только оранжевым, — сказал он, но она его прервала:
— Смотрите, начинается!
Вдали под пурпурными небесами на дно ущелья, походившего на пасть мифического чудовища, скатывалась красно-розовая звезда по имени Солнце. А над верхней частью диска, в отличие от привычного жёлто-оранжевого фона, небо сияло ореолом сине-голубых оттенков.
Боясь вскрикнуть от волнения, она, зажав уста ладонью, заворожённо наблюдала, и спустя минуту дрожащим голосом произнесла:
— Насколько я знаю, мы первые люди, наблюдающие это атмосферное явление своими глазами. Первой экспедиции так и не удалось застать закат на голубом небосводе: им мешала горная гряда, и они видели только восходы.
— Да, нас опередили разве что марсоходы, — вставил он. — Кстати, через несколько солов1 будет затмение. Фобос2 пройдёт по центру солнечного диска. Если не начнётся пылевая буря, то со станции будет хорошо видно. Придёте посмотреть?
— С удовольствием, — засияли её глаза. — А точнее когда?
— Кажется… — задумался он, почесав подбородок. — Я уточню время и отправлю уведомление на ваш ком3.
— Не знала, что вы астрофизик, я думала, вы физик… — Она запнулась, подбирая слово.
— Термоядерщик, — вздохнул Турал. — И, тем не менее, первая книга, за которую я заплатил, была о комете. Я слышал разговоры экипажа об этом закате, — продолжил он. — Они ходили сюда всю неделю, пытаясь застать закат на горизонте. Но Солнце, каждый раз, упрямо дразня их, пряталось за скалы. Не думал, что они пропустят это зрелище.
— Сейчас у всех много работы, — задумчиво сказала Майя. — Большинство заняты благоустройством станции, другие готовят отчёты для отправки на Землю. Я тоже отправлю утром эту запись, а моя подруга Айла выложит в Сеть. Вы, наверное, знаете, завтра последний сол связи с ISOC4.
— Да, в курсе, — кивнул он. — Связь с Землёй уже несколько солов идёт с искажениями. Ретрансляционный спутник связи обиделся на оператора и не вышел на заданную орбиту. Скоро Земля полностью уйдёт за солнечный диск, и связи не будет несколько солов.
Вслед за ушедшей за горизонт звездой третьего поколения поблёкли и рыже-золотые пески, покрывавшие долину каньона Капри.
Они находились на восточной окраине гигантского разлома, шириною в четверть окружности планеты, сформированного в результате сдвигов тектонических плит. Разлом долин Маринер являлся визитной карточкой планеты. Для одних он выглядел с Земли как огромный шрам, отпечатанный на лице планеты, для других просто — перекошенный смайлик.
Он снял камеру со штатива и передал ей. Уходя, она бросила на него сдержанный, но полный очарования взгляд, едва слышно прошептав:
— Спасибо большое!
Кивнув в ответ, он сложил колченогий штатив и последовал за ней. Покинув отсек, они направились по лабиринту проходов космического корабля «Сяма»5. Спустившись по лестнице, они вышли через вспомогательный шлюз корабля, и оказались в тоннеле, ведущем к станции «Гая»6, построенной на поверхности планеты.
Миновав переходной шлюз, за которым находился тоннель-ответвление, ведущий на поверхность, он спросил:
— Мисс Хогарт, вы были одной из последних, кто переселился с корабля на станцию. Как вы устроились, не очень тесно?
— Нет, комната уютная, и моя соседка Изабелла, очень милая.
— Изабелла Миллер? — удивлённо поднял он брови.
— Да, Миллер. Она говорила, что вы родственники, — добавила она, переступив порог шлюза, отделявшего тоннель от верхнего уровня станции.
— Она племянница нашей невестки, — констатировал он. — У нас тут вроде семейного подряда: Изабелла, я и мой кузен.
Дойдя до лестницы, ведущей вниз к жилому уровню станции, она обернулась, озабоченно сказав:
— Я так торопилась, что забыла получить разрешение у начальника станции.
— Не волнуйся, Майя, проблем не будет, — заверил он, ещё раз взглянув в её глаза.
— Спасибо! — развернувшись, она спустилась по лестнице и скрылась за порогом шлюза в глубине станции.
Проводив её взглядом, он побрёл в другой конец здания возвращать штатив на склад строительного оборудования.
Верхний уровень станции занимал площадь в четверть гектара и выполнял функцию купола, защищающего от метеоритов и радиации, а заодно и гаража для роверов и строительной техники. Здесь находилось всё, что осталось после строительства станции, начиная с мини-экскаваторов, кранов, грузовых электромобилей, бетономешалок, прессовочных аппаратов, 3D — строительных принтеров и заканчивая компактным оборудованием для производства композитных труб и арматур. Многое из этого было доставлено на красную планету на беспилотном грузовом корабле незадолго до прибытия людей.
Ещё до начала миссии перед проектировщиками была поставлена задача, использовать при строительстве станции стройматериалы, добытые и произведённые на красной планете. За исключением таких мелочей, как картон, шлюзы, освещение и тому подобное, они с этой задачей справились.
Когда Турал вернулся в командный пункт станции, его помощник по дежурству, слегка полноватый Ален, сидел перед монитором камер слежения. Вальяжно вытянув ноги и откинувшись на спинку пластикового кресла, он листал на планшете учебник высокомолекулярных соединений.
— Всё в порядке? — отрывая взгляд от планшета, поинтересовался Ален.
— Всё в норме, — бросил Турал, располагаясь в соседнем кресле.
— Это ведь была она, врач-американка? Ты ей объяснил, что покидать станцию без санкции начальника запрещено? Мы обязаны занести этот случай в журнал дежурств, — начал сокрушаться Ален.
— Успокойся, Ален, — сказал Турал. — Представь, что тебя здесь не было, и ты ничего не видел, так как я освободил тебя до утра, и сейчас ты отдыхаешь в своей койке.
— Серьёзно? — нервно заёрзал Ален, глаза его сверкнули как гирлянды. — Это что, было свидание?
Турал отрицательно качнул головой.
— Отлично, я вернусь до завтрака, — выдал Ален, вылетая из командного пункта. — Если что, вызывай с кома.
Настенные часы показывали четверть первого ночи. Из-за разницы в скорости вращения планет местный час длился на полторы минуты дольше земного. Турал составлял план работ на завтра. Должность старшего инженера станции вынуждала его заниматься техническими проблемами даже на дежурстве.
Но в данный момент его мысли были о ней. Всплывая на краю сознания, они не желали уходить. Доктор Майя Хогарт держалась со всеми скромно и учтиво, стараясь не выделяться среди сотрудников станции, но невольно приковывала к себе внимание. Загадочный блеск её глаз источал чистоту, уже редко встречающуюся среди её сверстниц. С первой встречи в центре подготовки астронавтов она его очаровала. Эта неприметная девушка невысокого роста с кротким взглядом и нежными чертами лица ему упорно кого-то напоминала. Но ни знакомые, ни его бывшие, не были на неё похожи. Из ста сорока семи членов международной экспедиции, обосновавшихся на станции, более шестидесяти являлись представительницами слабого пола младше тридцати лет. Но всё равно заводить какие-либо серьёзные отношения с кем-либо из них он не спешил. Несколько раз он пытался наладить с ней общение, но по непонятным ему причинам она его общества избегала, подтверждая свой неофициальный ник, данный ей мужской половиной экспедиции, — доктор Айсберг. И до сегодняшнего вечера дальше сухих приветствий их разговор никогда не заходил. Ещё три года назад, тусуясь на вечеринках студенческого городка, он и предположить не мог, что окажется здесь, по ту сторону Солнца, в четырёхстах миллионах километров от дома. От этого путешествия он, скорее всего, отказался бы, если бы не обещание, данное им.
В раздумьях он не заметил, как на экране монитора мелькнули две фигуры, приближающиеся к командному пункту. В дверь раздался глухой стук.
— Открыто, — крикнул он, и дверь открылась.
В помещение вошёл командир корабля и по совместительству начальник станция капитан ВМС Роберт Росс. Это был высокий брюнет с лёгкой проседью и суровым взглядом. За ним внутрь проследовал начальник строительно-монтажный бригады Зураб Биланишвили. Бывший военный строитель, имеющий за плечами опыт возведения бункеров и жилых зданий в условиях вечной мерзлоты, Зураб слыл легендарной личностью среди своих коллег. На большинство членов экспедиции этот тучный человек с мясистым лицом и глубоко посаженными глазами производил впечатление дружелюбного и простодушного весельчака, но на стройплощадке для своих подчинённых он превращался в дотошного тирана-прораба.
— Добрый вечер, — поднимаясь с кресла, поздоровался инженер.
— Добрый, — коротко бросил Роберт.
— Как дела, сынок? — пожав руку Туралу, на русском языке спросил Зураб.
— Спасибо, как обычно. В Багдаде всё спокойно! — также на русском ответил инженер.
Капитан шутку не оценил; разобрав только слово «Багдад», ставшее синонимом перманентной ссылки американских войск в ближневосточных конфликтах и приняв эти слова за насмешку над Вооружёнными силами Соединённых штатов, он угрюмо на них покосился.
Уловив обескураженный взгляд капитана, Зураб, уже смеясь, на ломаном английском объяснил:
— Успокойся, Роберт, эти слова из старого фильма, и к тебе отношения не имеют.
— Садитесь, — чувствуя неловкость, предложил Турал.
Они расположились на надувном диване, где обычно отдыхал один из дежурных. Первым заговорил Роберт:
— Ты один, без напарника?
— Я отправил его выспаться. Завтра много дел, придётся оставить его одного.
— Что запланировал?
— Калибровку импульсного генератора в токамаке7 и профилактические работы вне станции, если, конечно, вы разрешите.
— А какие дела остались за пределами станции?
— Вода в резервуар плохо качается. Нужно проверить систему выпаривания льда в скважине под грунтом.
— Хорошо, — одобрил Роберт, — но сначала нужно решить один вопрос. На завтра намечен завершающий этап строительства станции. К следующему вечеру строительная бригада Зураба должна демонтировать надувной ангар, укрывавший станцию во время строительства. Хотя станцию я уже принял к эксплуатации, начальник строительной бригады, — он кивнул в сторону Зураба, — настоял на финальном тестировании и предложил проверить герметичность станции на предмет утечки газов.
— Мы посоветовались и решили, что ты можешь нам помочь, — подытожил Зураб.
— Без проблем, хотя на станции есть специалисты, лучше меня знающие, как тестировать на герметичность, — ответил Турал, но всё же предложил: — Для начала мы можем инициировать аварийную герметизацию двух верхних уровней. Система вентиляции сможет поднять давление контрольного газа до ста двадцати килопаскаль, на большее она не способна. Затем выровняем давление в надувном ангаре с поверхностью и распахнём внешние шлюзы, через полчаса начнём искать утечки анализатором газа по периметру станции.
— Лучшего варианта и быть не могло! — воскликнул Зураб.
— Хорошо, надеюсь, станция не лопнет от вашего энтузиазма! — с иронией бросил капитан. — Когда сможете приступить к тесту?
— С утра, — ответил инженер. И, уловив подтверждающий взгляд Зураба, добавил:
— Часов в девять.
Попрощавшись, они покинули помещение командного пункта, и ушли к лестнице, ведущей вглубь станции. Турал включил кофеварку, решив побаловать себя капучино. Отложив планирование завтрашних дел, он развлекал себя складыванием фигур из бумаги, на Земле именуемым «оригами».
Утренний ветер неспешно забрасывал мерцающую пыль под своды надувного ангара. Припаркованная вряд техника, задействованная для демонтажных работ, безмолвно ожидала своего часа. Турал стоял у распахнутых ворот и терпеливо ждал. Он был облачён в пневмокостюм, плотно обтягивающий его тело и защищающий от радиации и разреженной атмосферы. Пневмокостюм состоял из нескольких слоёв биополимера-аэрогеля и твёрдых композитных материалов из антистатика.
Ожидая завершения теста перед началом разборки ангара, Турал созерцал, по его мнению, венец извращённой инженерной мысли.
Возведённый под серебристым надувным куполом научно-исследовательский комплекс был построен из синтетического бетона, кремнезёма, гипса, базальта, глины и других доступных материалов. Серое одноэтажное здание с небольшой надстройкой на крыше и высоким, похожим на средневековые ворота шлюзом в центре, своими очертаниями отдалённо напоминало мавзолей. Наивно было бы полагать, что бригаде из тридцати четырёх строителей, экипированных в пневмокостюмы, удалось бы построить станцию в короткий срок в экстремальных климатических условиях. Сначала под открытым небом ледяной пустыни они собрали пневмокаркасное сооружение, фундамент которого был герметично засыпан грунтом. Надувной ангар был обеспечен термоизоляцией и пассивной радиационной защитой, снаружи укрыт от микрометеоритов и пылевых вихрей экранной термоизоляцией, а изнутри для отражения тепла и света, покрыт напылением тонкого слоя алюминия. Система климат-контроля поддерживала плотность, влажность, температуру и состав воздуха, максимально комфортные для работы людей. Здесь же, на территории стройплощадки, было налажено производство строительных материалов из местного сырья. На случай непредвиденной разгерметизации ангара строители имели при себе кислородные маски с небольшими баллонами. Также на стройплощадке был установлен аварийный переходной шлюз, состоящий из трёх последовательно соединённых между собой отсеков и формирующий собой часть тоннеля, ведущего к станции и кораблю за пределами ангара.
Но видимая на поверхности часть станции была всего лишь верхушкой айсберга, скрывавшего под грунтом вечной мерзлоты, пять уровней подземного бункера, построенного на дне глубокого кратера. Научно-исследовательская станция, возведённая менее чем за земной год, стала новым домом для ста сорока семи членов международной экспедиции, состоящей из строительной бригады, членов экипажа корабля «Сяма» и девяти научных групп исследователей. Станция была оснащена по последнему слову техники и среди своих обитателей получила название «Гая-сити». Под её сводами были укрыты научные лаборатории, жилые помещения, столовая, спортзал, бассейн, склады, мастерские, продовольственная теплица, ферма для аквапоники8 и многое другое.
Терпеливо блуждая взглядом, инженер суетился у ворот ангара, затем услышал в эфире знакомый голос:
— Всё чисто, утечек гелия не обнаружено, мы спускаемся.
На крыше станции показались две фигуры в пневмокостюмах. Они вышли из-за надстройки, служившей помещением для радиоаппаратуры и систем жизнеобеспечения, и приблизились к краю крыши. Один из них выбил в сторону Турала футбольный мяч, которым строители иногда играли в марсианский футбол с элементами акробатики. Отскочив от поверхности, мяч срикошетил об створку ворот ангара и подкатился к его ногам. Турал сердито пнул мяч, отправив под колёса грузовика.
Первым к краю крыши подошёл Мустафа Доган, инженер-строитель и заместитель Зураба. За ним последовал первый пилот и бортинженер корабля Эмин Асланов.
Высокий, атлетически сложенный смуглый парень с кавказскими чертами лица, Эмин приходился Туралу двоюродным братом. И в противоположность своему медлительному кузену, обладая импульсивной энергией и сноровкой, довольно часто помогал тому в работе.
Пока Мустафа по лестнице спускался с крыши, Эмин сиганул с семиметровой высоты. Пролетев над головой Мустафы, он, как мартовский кот, приземлился на четвереньки.
— Я так понял, тебя на волю выпускать опасно, — хрипло взревел в эфире Турал.
— Я решил размять ноги, — учащённо дыша, оправдался Эмин. — Помнишь, как в школе мы убегали с уроков через разбитое окно туалета на втором этаже?
— На первом…. В моё время разбитое окно было на первом, — ответил Турал; он на три весны был старше своего кузена.
— Акио, ты здесь? — спросил Турал.
— Здесь я, здесь, — послышался хриплый дискант инженера Акио, находившегося в командном пункте.
— Мы закончили, — сказал Турал. — Тест на герметичность подтвердил отсутствие утечек гелия. Начинай выравнивать давление.
После недолгой паузы послышался голос Зураба:
— Спасибо, ребята!
— И вам спасибо за качественную работу, — ответил Турал и обратился к своему помощнику по дежурству:
— Ален, мы с Эмином едем на скважину, вернёмся к обеду.
— Вас понял, до встречи.
Эмин быстрыми шагами добрался до ворот ангара и сел в двухместный планетоход, напоминавший гольф-кар с большими колёсами и задним ящиком для инструментов вместо багажника для клюшек.
Турал, ожидавший его за рулём, надавив на педаль акселератора, недовольно процедил:
— Ну как, ноги размял? Пора и мозги размять.
Эмин молча кивнул, и они въехали в шлюзовые ворота. Выбравшись под оранжевое небо на дорогу, утрамбованную грузовиками, они объехали пустые контейнеры для строительной техники, доставленные беспилотным грузовым кораблём, и помчались по марсианской прерии мимо глиняного карьера к водяной скважине за холмами.
Завершив работы на скважине, они к обеду вернулись на станцию, застав самый разгар демонтажных работ. К этому времени Зураб и его тридцать три богатыря уже отсоединили от ангара системы нагнетания давления и климат контроля, отцепили натянутые тросы, поддерживающие ангар при порывистом ветре, разобрали два шлюза и принялись откапывать фундамент.
Припарковав планетоход у вспомогательного шлюза, мужчины вошли внутрь станции. Спускаясь по лестнице в жилой комплекс, Эмин, обернувшись, спросил:
— Хочу записать родителям сообщение. Они успеют ответить?
— Не думаю, — задумчиво бросил Турал. — Из-за солнечной активности связь уже нестабильна, к тому же дома сейчас ночь. Если даже сообщение дойдёт, то с временным лагом в двадцать две минуты. Пока ты клеился к Алико, я успел вчера обменяться с ними сообщениями. Ты от матери ничего не получал? Она сказала, что отправила.
— Я пока не смотрел.
— Кажется, она тебе невесту присмотрела из родственников бабушки. Говорит, когда Эмин вернётся, сразу его женим! — иронично бросил Турал.
Эмин сразу сник, поблёк, уныло опустив голову. Турал, наблюдая терзания кузена, не стал его долго мучить и, ухмыляясь, хлопнул его по шее:
— Ладно, не бойся, я пошутил! Ты ей не сказал, что с Алико встречаешься? Мать была бы рада узнать, что ты нашёл девушку из хорошей семьи.
— Да, но сначала надо с её отцом разобраться. Ты же знаешь его вспыльчивый характер. К тому же, с каких пор ты стал таким правильным? Было время, в студенческом кампусе ты целый гарем держал! Или это был не ты?
— Я с валиками9 завязал — приоритеты пересмотрел, да и возраст уже не тот.
Переодевшись, затем записав и отправив домой видеоролик, они направились в столовую. После обеда Турал ушёл спать в свою комнату, а Эмин спустился в теплицу. Минут через сорок Турала разбудил мелодичный сигнал коммуникатора. Первой мыслью было…
Сработал, чёртов мудильник! Но почему так рано?
Затем, сообразив, что мелодия была другой, инженер потянулся к кому. Это было короткое сообщение от кузена.
«Нужна твоя помощь. Жду на фазенде. Быстро»
Минут через десять не совсем пробудившийся инженер спустился в теплицу и застал уморительную мизансцену. Цепляясь ногой за кабель, протянутый под потолком, Эмин висел вниз головой над опрокинутой лестницей. А младшая дочь Зураба, светлолицая выпускница аграрного университета Алико, со своими двумя коллегами придерживали Эмина за голову и спину, пытаясь ему помочь. После недолгой возни и посильной помощи кузена Эмин был успешно спущен на пол.
Помогая ему подняться на ноги, Турал прокомментировал:
— Deyasən qızlar, səni öz torlarına saldılar.10
Эмин, ухмыляясь, помотал головой.
— Просто электрики напутали с подключением освещения в разных секторах, я хотел переделать.
— Какого… — вспылил Турал. — Твоё дело кораблём управлять, а не с лампочками играть. Нужно было их просто вызвать!
— Они на поверхности, заняты разборкой ангара и не скоро освободятся, — вступилась за него Алико.
— Проехали, — опустив глаза, вздохнул Турал и, обращаясь к Алико, сказал:
— Как говорит твой отец: «Нет более искреннего чувства, чем страсть к еде!», и только из уважения к томатным культурам, выращенным на кокосовом субстрате, а не на грунте, удобренном вулканическим пеплом и естественными отходами жизнедеятельности обитателей Гая-сити, мы разберёмся с этой проблемой.
— Не волнуйся, в наших продуктах опасных патогенов нет, — заверила его Алико. — Мы за этим следим.
Через час возни с проводкой и коротким замыканием с взрывом фейерверка, сопровождавшимся трёхэтажным матом в адрес электриков, Эмин стоял у блока управления освещением, и объявил:
— Всё готово!
— Не забудь волшебные слова, — прокомментировал Турал.
— Да здравствует свет, — поддержала одна из сотрудниц теплицы, старшая дочь Зураба.
Эмин включил питание, и в секторах, освещая стеллажи с растениями, загорелись красными и синими огнями тысячи светодиодных ламп.
Алико поблагодарила их за устранение проблем с фитоосвещением, отметив, что теперь голодная смерть их экспедиции не грозит. Попрощавшись с женским коллективом теплицы, Турал поспешил ретироваться, дав надежду кузену конвертировать благодарность Алико в более осязаемую форму в менее людной обстановке.
Поздний вечер после сдачи смены Турал проводил в столовой со стаканом томатного сока. Несколькими минутами ранее он попрощался с Виталием, инженером, с которым они весь вечер работали на реакторе.
За соседним столом после изнурительной работы ужинали строители. Несмотря на усталость, они были рады завершению многомесячного строительства до начала сезона глобальных пылевых бурь.
Проверяя почту на коммуникаторе, Турал обнаружил письмо от дяди, в нём был список имён тринадцати членов экспедиции. Его встревожил факт, что в списке значилось имя Майи Хогарт. Листая новостную подписку, он также обратил внимание на ссылку к статье от европейского космического агентства. Темой было «Исследование гравитационных волн посредством лазерной интерферометрии на астрономических расстояниях и неизвестном источнике гравитационных волн, обнаруженном в границах Солнечной системы». К его огорчению, канала связи с Землёй не было уже несколько часов, и более подробную информацию на сервере станции ему найти не удалось.
Раздумья потревожила чья-то тень, нависшая над головой. Хозяйкой тени оказалась особа со светло-зелёными глазами и слегка вьющимися волосами бледно-медового оттенка, мягко спадающими на плечи, по имени Изабелла Миллер, входящая в состав группы геологов. Со всеми приветливая, но дерзкая Изабелла, постоянно находилась в центре внимания мужской половины обитателей станции, но ухаживание принимала только от неприметного худощавого астрофизика по имени Джозеф.
— Привет, Турал, — поздоровалась она и, сев напротив, поставила на стол чашку кофе.
— Привет, Изи. Тебе не спится? — вздохнул он.
— Нет, я жду Джозефа, — ответила она, взглянув на свой смарт-браслет. — Он должен появиться с минуты на минуту.
— Опять дрессируешь? — усмехнулся Турал. — Что у тебя нового, как твоя соседка, вы ладите? — поинтересовался инженер, не выказывая особого интереса.
— Да, она прелесть.
— Я думал, ты с Джозефом поселишься.
— Наверное, в скором времени мы так и поступим, но пока не торопимся, — и, на секунду задумавшись, спросила: — А кто тебе сказал, что я с Майей поселилась? Я тебе не говорила.
— Просто видел вас, входящих в одну комнату, — отведя взгляд, ответил он.
— Ну да… — пригубив кофе, усмехнулась она. — Я тебя знаю; с каких это пор тебя начала интересовать личная жизнь других? Она мне рассказала, как ты её преследовал на корабле.
Турал промолчал, только, поджав губы, кивнул.
— Она хорошая, — блеснув глазами цвета незрелых яблок, промолвила Изабелла. — Не знала, что тебе нравятся «миниатюрные».
— Ты с домом говорила? — смутившись, сменил тему Турал.
— Да, у них всё хорошо. А ты?
— К обеду с Эмином отправили сообщение, но ответа не получили.
— А я утром получила от родителей видеофайл, — сказала она. — Все родственники были у нас, и тётя Эллен тоже. Она передавала вам привет. Кстати, ты слышал, тут о тебе новые слухи ходят?
— Что на этот раз?
— В Сети пишут, что тебя когда-то пришельцы похищали, — неловко улыбнулась она. — Ты заметил? Тебя многие избегают.
— Серьёзно? — с иронией бросил Турал. — Да, было дело. Они как раз тебе привет передавали! Сказали, что ты следующая будешь! А эти сплетни случайно не ты распространяешь?
— Нет, Дарико, её сестра ведь с Эмином встречается. Может, он что-то сказал Алико? Так что, это правда?
— Людям что, делать нечего? — вскипел Турал. — От безделья фейки пускают, лучше бы чем-нибудь полезным занялись. Нечего сплетням верить, — и, сбавив тон, вздохнул: — Я тебе могу ещё чём-то помочь?
— Можешь, — Изабелла, нахмурившись, смахнула с лица светлые пряди. — Мне поручили организацию завтрашнего праздника в честь завершения строительства станции. Я хотела сделать зеркальный шар и повесить здесь, — она указала на потолок в центре столовой. — Прожекторы и шар я уже нашла. Моторчик Джозеф отвинтил с Евы.
— Ты что, заставила бойфренда разобрать секс-бот? — озадачился Турал.
— Перебьётся, — хмыкнула Изабелла. — У него есть я, и Ева ему не нужна! Кстати, он не возражал.
— Ну да, тебе возразишь, — прикрыв лицо ладонями, усмехнулся он.
— Я только не могу найти ненужное зеркало, — продолжила она. — Уже подумываю разбить у себя в комнате.
— Не надо ничего разбивать, — возразил Турал, почёсывая небритый подбородок, — тем более что там зеркала из пластика. Я думал, это будет скромный корпоратив, не знал, что вы собираетесь организовать ночной клуб.
— Это будет отличный праздник, — заявила она. — Начальство дало добро. Здесь ведь большинство — вчерашние студенты, и все будут рады оттянуться по полной программе. После застолья будет конкурс и небольшое представление — ну и танцы!
— Хорошо, помогу тебе, — вздохнул Турал, — зеркала можно сделать из древних лазерных дисков.
— Ты издеваешься?! — обиделась Изабелла. — На станции их вообще нет, их эпоха давно ушла, так же как уходит время бумаги и шариковых ручек. Скоро и они станут музейными экспонатами, — и с грустью отметила: — Помню, как в школе нас водили в музей, и там был один экспонат. Это был большой настольный аппарат с рычагом и клавишами, но без монитора. Я даже думала, что он выдаёт голографическую проекцию.
— Ты говоришь о пишущей машинке? — вставил Турал.
— Да, точно, — скривила улыбку Изабелла. — А однажды, когда была маленькой, я нашла на чердаке бабушкиного дома чёрную пластиковую коробку с надписью «Вильям и Маргарет». Прибежала к маме и спросила: «Что это?» Но она понятия не имела, что за штуку я выкопала на чердаке. В итоге выяснилось, что это была видеокассета с записью свадьбы родителей бабушки.
— Так и есть, — прокомментировал Турал. — Наше поколение «кнопки» погрязло в технологиях, живя на всём готовом! Не интересуется историей и наивно полагает, что первая книга была напечатана на принтере. Единственное, что отличает нас от овощей, — это технологии, предоставляющие нам моментальный доступ к сумме всех наших знаний. Гаджеты заменили нам память и способность вычислять. Мы уже не запоминаем информацию, мы только помним место, куда её загрузили. Экосистемы искусственного интеллекта нянчатся с нами как с младенцами. Персональные ассистенты решают за нас, что нам надевать, чем питаться и с кем спать. А мы с радостью принимаем и, продолжая деградировать, спрашиваем: «О’кей, Алиса! А где моя тачка? А как пройти домой? А какая погода за окном?» Как будто трудно высунуть голову на улицу и посмотреть!
Изабелла, стыдливо рассматривая дно кофейной чашки, вздохнула:
— Я с тобой полностью согласна. Ведь действительно были времена, когда люди учили иностранные языки только ради возможности прочитать литературные произведения в их оригинале.
— Ну ты насчёт шара не переживай, — снисходительно произнёс Турал. — На крайний случай на кухне есть пищевая фольга. Если нечего не найдём, наклеим фольгу на картон и разрежем на кусочки, получатся маленькие зеркала.
— Да?! А я и не подумала о фольге, — кивнула Изабелла.
Бригада строителей, ужинавших за соседним столом, уже расходилась, когда в столовой появился Джозеф. Подойдя к столу, он остановился за спиной Изабеллы и, положив руки ей на плечи, сказал:
— Извини, Изи, я задержался. Всё готово, можем идти, — и обратился к Туралу:
— Добрый вечер.
— Добрый, — ответил Турал и спросил:
— Джозеф, ты что-нибудь знаешь об источнике гравитационных волн в зоне гелиопаузы?
— Нет, — задумавшись, ответил Джозеф, — нам такая информация не поступала. Наверное, узнаем, когда закончится солнечное соединение11 и связь с Землёй будет восстановлена. Что-то серьёзное?
— Нет, ничего, — повёл головой Турал.
— Мы идём наверх, — взяв Джозефа за руку, вмешалась Изабелла. — Там под стеклянным куполом после разборки ангара открывается прекрасный вид на звёзды. Джозеф откалибровал телескоп, и теперь мы сможем перед рассветом разглядеть на Фобосе кратер Стикни. Пойдёшь с нами?
— Нет, спасибо, я пойду спать. А вы идите, наслаждайтесь астропейзажем.
— Хорошо, увидимся, — поднимаясь, попрощалась она.
Они скрылись за дверями коридора, оставив его наедине со своими мыслями.
Глядя на отражение в зеркале, Майя мучилась в сомнениях. Короткое чёрное платье, подчёркивая изгибы её изящной фигуры, отлично сочеталось по цвету с её прямыми длинными волосами. В последний раз она была в нём на выпускном вечере Колумбийского университета. Но тогда были другие обстоятельства, и декольте вечернего платья её особо не волновало, так как в отличие от сегодняшнего мероприятия там не ожидалось присутствия её отца. Член научной группы экзо биологов, профессор генетики Джордж Хогарт не придерживался пуританских взглядов, но ему было бы неловко перед коллегами за единственную дочь, облачённую в откровенный наряд.
Раздумья потревожила ураганом влетевшая в комнату Изабелла.
— Наконец-то закончила, теперь всё готово. Осталось только переодеться и накраситься, — бросила она второпях. Распотрошив свой гардероб, она вынула из шкафа недавно сшитое из бактериальной целлюлозы платье. Затем, окинув Майю оценивающим взглядом, воскликнула:
— Вау… Идеальное! Тебе идёт.
— Даже не знаю, — нерешительно промолвила Майя, — Мне кажется, декольте слишком глубокое.
— Ничего не глубокое, нормальное. Ты, наверное, не видела глубокое…. До самого пупка! — успокоила её Изабелла; уже раздевшись, она принялась натягивать на себя бирюзовое платье. — Парни точно будут в ударе! Теперь пусть отморозят себе глаза, глядя на неприступную леди Айсберг! А что до твоего отца, то он, наверное, хотел бы тебя видеть похожей на мать, — вздохнула Изабелла, кивком указав на цифровую фото рамку с изображением покойной матери Майи, облачённой в розовое сари. — Ему пора смириться с тем, что ты уже взрослая и можешь жить своей жизнью!
— Ты права, — лучезарно улыбаясь, обернулась к ней Майя.
Выдержав паузу, Изабелла многозначительно констатировала:
— Ему точно понравится!
— Кому? — настороженно покосилась на неё Майя.
— А… никому, — копошась в косметичке, попыталась увильнуть от ответа Изабелла, но, подумав, сказала. — Это, конечно, не моё дело, но вчера он вскользь упомянул тебя. Он пытался скрыть свой интерес к тебе, но я знаю его достаточно хорошо. Он не юбочник и не гей и выбирает только лучшее. Да, и ещё, — попыталась сменить тему Изабелла, — не забудь взять сменную обувь: на высоких каблуках танцевать будет не очень удобно. Или ты хочешь босиком?
Майя всё ещё не сводила с неё глаз, и Изабелла, не выдержав пытливого взгляда подруги, была вынуждена сдаться:
— Хорошо, это мой родственник! Он, как и ты, один из последних отшельников. Зациклился на поисках идеала, поэтому так ни с кем и не сошёлся!
Территория заурядной столовой, украшенная надутыми гелием перчатками и разноцветными скатертями, преобразилась в подобие банкетного зала. Отодвинутая за счёт спортзала гипсокартонная стена увеличила площадь для организации танцплощадки. Под потолком, переливаясь всеми цветами радуги, мерцал зеркальный шар. Турал появился в многолюдном зале в разгар банкета. Ища глазами кузена, он заметил Алико, затем нашёл и его. Эмин сидел напротив и скромно ковырял вилкой салат. За этим же длинным столом находились руководитель экспедиции Роберт Росс и Зураб с двумя дочерьми — Алико и Дарико. Заметив Турала, Зураб поманил его к себе и усадил напротив. В этот вечер экспедицию откармливали уже опостылевшими всех продуктами из полуфабрикатов — блюдами из порошковых ингредиентов, мяса, распечатанного на принтере, гороха и водорослей. Были и приятные сюрпризы из свежих продуктов — салаты из листовых культур и фруктов, и несколько блюд из свежей рыбы — радужной форели, выращенной по технологии аквапоники. Турал придерживался диеты, разработанной на основе ДНК, рекомендовавшей ему в основном мясные продукты. Но решил начать трапезу с аналога салата «Цезарь» с дольками наконец-то созревших помидоров.
Застолье проходило тихо, все увлечённо поглощали пищу, когда Зураб, начал подбивать капитана, спросив у него:
— Роберт, тебе не кажется, что атмосфера здесь какая-то не праздничная, как будто чего-то не хватает?
— Возможно, но чего? — покосился на него Роберт.
— Вот чего, — скривив улыбку, Зураб достал из-под стола белую пластиковую канистру.
Увидев на его коленях десятилитровую канистру с этикеткой «Растворитель», Роберт с недоумением спросил:
— Это то, о чём ты намекал мне весь последний месяц?
— Да, но не то, что ты видишь на этикетке, — почесал облысевшею макушку Зураб. — Знаю, нам запретили привозить спиртное, но нельзя же пропадать такому добру. Тем более что в предписаниях нет ни слова о запрете на употребление.
Открутив крышку канистры с вином, Зураб втянул в ноздри аромат красного саперави, в нотках которого переплетались букеты ароматов чёрной вишни, винограда и душистые тона красных ягод и слив, тем самым пробудив в глазах пожилого картвела тоску по родной земле.
Роберт, заметив, как у Зураба блеснули слёзы печали, не стал ему возражать:
— Ты прав, мы устали бояться по мелочам. Можем один раз и расслабиться. — И, посмотрев на канистру, добавил:
— Думаешь, нам этого хватит?
— Обижаешь, дорогой, кто сказал, что это всё? — разводя руками, ответил Зураб. — Не только нам — всем хватит! — и обратился к дочерям:
— Алико, Дарико, бегите на кухню, скажите Абени, пусть разливает всё вино из канистр по графинам. А затем несите в зал на все столы.
Принявшись наполнять первый стакан для капитана, Зураб спросил:
— Я слышал, в рационе подводников бывает алкоголь. Ты случайно на подлодке свой экипаж ромом не поил?
— Нет, у нас это не принято, — закатив глаза, вздохнул Роберт. — Но я знаю, что второй астронавт, побывавший на поверхности Луны, перед выходом пригубил вина.
Через несколько минут, поднявшись из-за стола и держа в одной руке микрофон, а в другой наполненный вином стакан, Зураб обратился к собравшимся людям:
— Дорогие мои, прошу тишины! Я как самый пожилой участник экспедиции хочу обратиться к вам с тостом. Я много где побывал, много что повидал. За свою жизнь успел поработать во многих крупных проектах, таких как строительство города Ocean Spiral на дне океана или же возведение километрового здания на берегу моря, и на стройках ракетных шахт за полярным кругом! — ухмыльнувшись, Зураб покосился на Роберта и продолжил: — Но самым сложным и важным для меня и для нас всех стал нынешний проект. Нет, не из-за сложности или ответственности, возложенной на нас, а потому, что эта станция стала одним большим домом для нас всех. Многие из нас через год вернутся на Землю, в свои дома, и мы уже сейчас тоскуем по дому. Но в каждом из нас до конца наших дней останется частичка этого мира, мира красных песков и острых камней. Так же как и частичка нас останется здесь, в стенах Гая-сити, ставших нам родными.
Вытянув руку с полным до краёв стаканом вина, Зураб завершил речь:
— Так пусть же в вашей жизни останется столько же тоски и печалей, сколько останется в этом стакане капель, после того, как я выпью его до дна!
После тоста стаканы опустели, и начался следующий раунд, в котором Роберт по настоянию Зураба был вынужден сказать тост. После его слов, больше походивших на предвыборную речь политика, с такими пафосными словами, как «взоры миллиардов людей направлены на успехи нашей миссии» и «станция станет форпостом для будущих колонизаторов Марса», банкет начал оживляться. На столах появились и другие алкогольные напитки, контрабандным путём «телепортированные» с Земли членами экспедиции. Уже через час, с каждой последующий композицией постепенно увеличивая громкость музыки, молодёжь зажигала на танцплощадке, и грохот колонок перешёл в режим нон-стоп.
Стоя на краю танцплощадки, Турал наблюдал, как кузен танцует с Алико. В паре метров от них танцевала Майя в компании Изабеллы и Джозефа. Её короткое облегающее платье подчёркивало красоту изгибов бёдер, и зажигающая в центре танцзала брюнетка с распушёнными волосами выглядела крайне обольстительно.
В толпе под вспышками прожекторов он выхватил на ней чей-то взгляд. С другого конца площадки за ней наблюдал системный администратор станции Олег Соболев. Ещё перед стартом во время подготовки к полёту, ему рекомендовали Олега как человека, на которого можно было положиться. Достав коммуникатор, Турал отправил ему короткое сообщение:
«Почему не танцуешь?»
Взглянув на свой ком, Олег нарочито повёл плечами и тем же способом ответил:
«Жду белого танца…»
«Долго ждёшь. Смотри, как бы тебя на „чёрный“ не пригласили».
«Это как?»
«Это когда один кавалер приглашает другого».
Турал знал, что сам танцует практически никак, но, набравшись наглости, сделал шаг на танцплощадку по направлению к ней. В это мгновение кто-то схватил его за руку. Это был заместитель начальника станции Алекс Дорн. Перекрикивая ритм басов, он пытался ему в ухо что-то сказать. В грохоте колонок Турал разобрал лишь слова «Роберт зовёт тебя и Эмина в свой кабинет».
Турал в ответ ему кивнул и, уловив настороженный взгляд Эмина, жестом поманил кузена за собой.
Поднявшись уровнем выше и зайдя в кабинет начальника, они застали совещание. За овальным столом кроме Роберта сидели двое его заместителей и профессор Джордж Хогарт.
— Садитесь, — указывая на стулья, сказал Роберт. — Там внизу шумно?
— Немного, — задвигая под себя стул, ответил Эмин.
— Молодёжь везде одинакова, что в Америке, что в Европе или Азии. Грохот музыки слышен даже здесь, — заметил Джордж.
Профессор был человеком среднего роста с темными курчавыми волосами и слегка красноватым лицом.
Затем в кабинет в сопровождении Алекса вошла Майя Хогарт.
— Ну, хорошо, — сказал Роберт, — вроде все собрались. Я должен был собрать вас ещё утром, но затянул с этим. Итак, как вы все знаете, двадцать девять лет назад первый международный экипаж из четырёх астронавтов впервые высадился на поверхность Марса. Их имена навсегда вписаны в историю астронавтики как героев, покорителей красной планеты. Эта миссия должна была пробыть на поверхности 27 солов, но из-за опасности надвигающейся пылевой бури была сокращена до 22-х солов. Марсианский взлётный модуль с экипажем на борту стартовал с территории долины Арес и должен был состыковаться на орбите с основным модулем межпланетной станции. По невыясненным причинам выйти на орбиту фазирования им не удалось, и их судьбы на долгие годы остались под завесой тайны. Связь с экипажем была потеряна на шестой минуте полёта, во время прохождения верхних слоёв атмосферы над юго-западом региона Кидония. Уже позднее попытки поиска взлётного модуля с помощью спутников, фотографирующих поверхность планеты, результатов не дали. До выяснения обстоятельств гибели экипажа конгресс США в одностороннем порядке свернул финансирование международной программы пилотируемых полётов с высадкой на поверхность Марса. В течение нескольких лет были предприняты попытки посадить марсоходы в зоне предполагаемой катастрофы. После посадки не один из них на связь не вышел. Затем два аппарата были успешно посажены в соседних районах, но добраться до цели своим ходом им не удалось. Один из них увяз в песках, другому удалось пробраться через песчаные ловушки, но связь с ним была потеряна: предположительно марсоход сорвался с обрыва. Много лет позже в атмосферу планеты в спускаемой капсуле был спущен автономный разведывательный марсолёт. Он долетел до зоны поисков и, проработав несколько часов, вышел из строя и разбился.
— Какой-то Бермудский треугольник, получается, — вставил Джордж.
— Не совсем, — покачал головой Роберт и продолжил: — Теперь информация, не подлежащая разглашению! Мифы о том, что астронавтов похитили пришельцы или же им удалось покинуть планету и их взлётный модуль до сих пор дрейфует на орбите, несостоятельны. Три года назад разведывательный зонд «Райдэн-1» опустился на четыреста миль западнее региона Кидония. Используя двигатель для полётов по латеральной траектории, зонд добрался до пункта назначения. Несмотря на осложнения поисков из-за наличия на поверхности оксидов, зонд, оснащённый малым радиолокатором для поиска метала, обнаружил под слоем песка и пыли капсулу взлётного модуля с не отделившейся второй ступенью. Судя по фотоснимкам выступающих на поверхность частей, — Роберт указал на монитор, висящий на стене, — капсула с астронавтами на борту от носителя не отделилась, и модуль рухнул на поверхность целиком. Не взорвался и даже не раскололся. Многие годы международное сообщество откладывало отправку астронавтов на Марс. Но, несмотря на это, теперь мы здесь, и одна из приоритетных задач нашей миссии — выяснить причины этой катастрофы.
— Всё, что вы сказали, капитан, не является тайной, — вставил Турал.
— Да, знаю, — продолжил Роберт. — Две недели назад айрокатер, отправленный с нашей станции в режиме беспилотного управления для более детального исследования места катастрофы, очистил от песка направленными потоками атмосферы некоторые части фюзеляжа и сделал несколько снимков. Как видно, — на снимке он указал на стропы, — при посадке капсула выбросила парашют. Это одна из последних фотографий, отправленных с айрокатера, пропавшего в районе падения модуля, так же как марсолёт и зонд «Райдэн-1».
— Насколько я знаю, при нештатной ситуации должна была сработать аварийная система спасения экипажа, — добавил Эмин. — и разделить взлётный модуль на отсеки. А во время и после посадки капсулы на поверхность все данные должны были отправляться на орбитальную станцию, ожидавшую стыковки.
— К сожалению, никакой информации нет, и сигнала с радиомаяка капсулы не поступало, — сказал Роберт. — Межпланетная станция на орбите дрейфовала ещё семь лет и, со временем потеряв высоту, развалилась в атмосфере над равниной Эллада. В агентстве считают, что аварийный регистратор, находившийся в капсуле, сохранил всю важную информацию. В самописце есть речевые записи последних минут экипажа и показания с бортовых приборов. Нам поручили немедленно снарядить экспедицию в регион Кидония для изъятия чёрного ящика и транспортировки тел погибших астронавтов на станцию.
— Если я вас правильно понял, воспользоваться резервным айрокатером нам в этой экспедиции не светит? — высказался Эмин. — На нём мы могли бы добраться до места крушения за несколько часов.
— Нет, грузоподъёмность айрокатера не позволит доставить тела всех астронавтов. К тому же этот вопрос мы уже обсуждали. Отправка первого айрокатера была ошибкой. Как первый пилот ты знаешь, что пилотируемые полёты над аномальной зоной запрещены. С нас достаточно того, что мы пережили во время посадки корабля, — поставил точку в полемике Роберт и продолжил: — Экспедицию возглавит мой заместитель Алекс Дорн, — он указал на своего зама и передал слово ему.
— Поисково-исследовательский отряд, состоящий из пяти человек, выдвинется на двух роверах, — неуверенно начал Алекс, — основном и ровере техподдержки. В состав экспедиции войду я и Бернардо Диас, — он указал на другого заместителя, сидящего рядом с ним. — И ещё трое, чьи кандидатуры нам предстоит обсудить.
— Я мог бы поехать, если… — вступил в разговор заместитель начальника Бау Лю, но Роберт его перебил:
— Нет, Бау, ты нужен мне здесь.
— Если не возражаете, я войду в состав экспедиции. Вам нужен будет врач, — обосновав своё рвение, высказалась Майя.
— Даже не думай, ты останешься здесь, — смерив её пытливым взглядом, вставил Джордж. — Так далеко ещё ни одна экспедиция не продвигалась. У меня есть опыт вождения роверов, и к тому же я страдаю бессонницей. Так что, если нет возражений, в качестве врача поеду я.
Майя, покраснев и сдержав возмущение, опустила взгляд. Она промолчала, не посмев перечить отцу. Только сейчас, сидя напротив неё, Турал рассмотрел у неё на шее круглый амулет с изображением богини.
— А как насчёт тебя? — обратился Алекс к Эмину.
— Поеду, — выдал Эмин. — Без системы позиционирования, по которой вы привыкли искать дорогу даже в сортир, вы заблудитесь за первым же холмом. У меня нет желания искать вас потом на дне какого-либо кратера. Естественно, я с вами.
Роберт ждал, что скажет Турал. В итоге инженер произнёс:
— Не нравится мне эта суета. Когда туда тайно отправляли айрокатер, нашим мнением никто не интересовался. Могли бы подождать, когда Гырат12 доставит на орбиту новый спутник связи. Ясно, что кандидатов вы отобрали заранее, и они все здесь. К тому же вам известно, что без меня Эмин никуда не двинется. Короче, завтра я завершу рутинные дела на станции и прокачусь с вами.
— К сожалению, грузовой корабль мы ждать не можем, — вставил Роберт. — Он прибудет ко времени, когда в северном полушарии начнутся холода. Но один из спутников для обеспечения связи функционирует.
— Раз уж мы обсудили состав экспедиции, перейдём к деталям, — более уверенно продолжил Алекс. — Наш маршрут составлен по снимкам местности, сделанным айрокатером на пути в регион Кидония. Если будем придерживаться графика, путь в один конец займёт около шестидесяти двух часов. Заряда аккумуляторов хватит на восемьдесят пять процентов маршрута, остальное солнечные панели роверов выработают уже в пути. По данным астрофизической обсерватории Кайнат13, неделю назад на юге от нас началась локальная пылевая буря. Нам крайне важно вернуться до её возможного прихода сюда. Поэтому нужно выдвинуться в течение следующего сола. Наш маршрут пройдёт на север по заливу Авроры, через долину Тиу. Затем мы пересечём долину Арес. И, продвигаясь вдоль границы между равниной Хриса и землёй Аравия, доберёмся до пункта назначения на юго-западе региона Кидония.
— Труднее всего будет пройти через территорию хаоса14 у долины Тиу, — вставил Эмин, — а на равнине Арес роверы смогут придерживаться крейсерской скорости.
— Хорошо, — сказал Роберт, — завтра с утра начнём подготовку к экспедиции, а вечером уже в путь. На всю операцию шесть солов. А теперь прошу всех расходиться. Жду всех здесь в девять утра.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Солнечный рубеж. Бином предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
1
Сол — марсианские солнечные сутки, продолжительность которых равна 24 часам, 39 минутам, 35,244 секундам. Также солом называют марсианский день.
4
International Space Operations Centre, ISOC — международный центр управления космическими полётами.
7
Токамак — тороидальная установка для магнитного удержания плазмы с целью достижения условий, необходимых для протекания управляемого термоядерного синтеза.
8
Аквапоника — высокотехнологичный способ ведения сельского хозяйства, сочетающий Аква культуру (выращивание водных животных) и гидропонику (выращивание растений без грунта).
11
Соединение (в астрономии) — конфигурация небесных тел, при которой их эклиптические долготы равны. Верхние солнечное соединение Земли и Марса — период, когда Земля и Марс в своём вечном походе вокруг Солнца, скрываются друг от друга огненной сферой Солнца. И подобно двум танцорам по обеим сторонам огромного костра планеты временно становятся невидимы друг другу. https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Solar_Conjunction.jpg?uselang=ru
