Сочинения. Том 10. Антидепрессант

Эмануил Бланк

Каждому читателю покажется, что эта книга именно о нем самом, о его собственных, самых дорогих и близких воспоминаниях Детства, Юности и Зрелости. В процессе погружения возникают непередаваемые ощущения узнавания и самопознания. Куда делись панические атаки, депрессия, неверие в собственные силы? С неожиданным и светлым удивлением Читатель обнаруживает, что позади и впереди у него только Счастье и Радость…

КОГДА ДУША ПОЁТ…

Все мое прекрасное Детство, помнится, сопровождалось пением папы.

Как соловушка. Каждое утро, он вставал раненько. Помазок, взбитие мыльной пены, бритье и пение, пение, прекрасное пение.

А как следствие, счастливая встреча нового дня и отличное настроение

…Тот, кто рождён был у моря,

Тот полюбил навсегда,

Белые мачты на рейде,

В дымке морской города…

…Дывлюсь я на небо,

Тай думку гадаю….

…А на тому боци,

Там живе Маричка…

…Знов зозули голос чути в лиси,

Ластивки гниздечко звили в стриси…

Ло мир алы инейнем инейнем

Тринькин а глейзалы вайн…

(давайте все вместе-вместе выпьем

Стаканчик вина, идиш)

Купите-койфчит, койфчит папиросн,

Трикины, вус рэйгн нышт фаргосн…

(купите — купите папиросы, сухие, дождем не залитые, идиш)

Забыл, многое забыл спросить у него, пока папа был жив. Интересно, а когда он начал петь? Ещё в детстве? Или в юности? Сам он очень любил звуки природы, — пение птиц и особенно стрекотание цикад по летним вечерам

Я стал напевать его репертуар и некоторые мелодии из радиоточки ещё во времена своего детского садика. Мне нравилось все, что папа любил. Я бегал и подобно ему, постоянно что-то напевал

Кроме нас с отцом, больше в доме не пел никто. Ни баба с Розой, ни мама, ни Симон Марамович, который женился на Розе. Ее муж и двухлетняя Ревуся погибли в гетто, а жена Симона сгинула в далёкой и холодной Сибирской ссылке. Они сошлись с Розой, но он прожил совсем недолго. Через пять лет скончался от инфаркта.

Мы переехали из Сокирян в Тирасполь. Папа стал преподавать в школах химию и биологию. Но петь не переставал.

Каждый год организовывал большие вылазки своих классов в Кицканский лес, на другую сторону Днестра. Когда ещё не было пешеходного моста, переправлялись на пароме или лодках.

Вооруженные десятками, а порой сотнями скворечников и разнообразных кормушек, школьники мужественно устанавливали их на деревьях. Таким образом, в мире все время умножалось стрекотание, щёлканье и прекрасные природные трели. Лес был благодарен отцу и отвечал ему светлой и радостной симфонией прекрасных звуков, заряжал неиссякаемым оптимизмом и крепостью духа.

Скворечники устанавливались отцом и вокруг нашей дорогой Тираспольской пятиэтажки. Весной залетали скворушки. Они заводили семьи и постоянно носились в стремлении прокормить своё многочисленное и прекрасноголосое племя. Папа нас всегда убеждал, что в домики вернулись именно те скворцы: что вывелись в прошлом году. Ему казалось, что он их запомнил в точности.

Вечерами, как и все, в то особое прекрасное время, мы читали книги и смотрели телевизор. По четвергам, в передачах был перерыв. Зато в другие дни показывали фильмы.

В половине восьмого и половине десятого вечера транслировалась какая-то художественная лента. За стрелкой трансформатора, который достался отцу из кабинета физики старым и списанным, надо было постоянно следить и выправлять напряжение каждые пару минут.

Когда показатель напряжения отклонялся от 220 вольт, я срывался со стула, быстро подлетал к телевизору и подкручивал регулятор. Заодно и подлавливал нужное положение переключателя программ. Щёлкал им несколько раз в ту и другую сторону, чтобы качество изображения восстановилось.

Зачастую, уже другим регулятором, приходилось останавливать кадры, которые, ни с того ни с сего, вдруг, начинали усиленно мелькать. Приходилось постоянно подкручивать яркость и контрастность изображения. Но, все равно. Лучше нашего « Огонька» был только «Электрон», который наличествовал у очень редких соседей. Тех, кто был обеспеченнее или имел серьезные связи в центральном универмаге.

Но вот начиналось Чудо. На « Голубом огоньке», который транслировался из телецентра на Шаболовке, начинались песни. Там, накануне 7 ноября, Нового года и Первого Мая, собирались космонавты, юмористы и самые знаменитые певцы

…Ты, моя мелодия,

Я твой преданный Орфей, — потрясал Магомаев

…Потолок ледяной, дверь скрипучая, — веселил Эдуард Хиль

…Эти глаза напротив, — удивительные эмоции Ободзинского подхватывали наше настроение и заставляли вибрировать все струны Души

Задорный Утёсов, Майя Кристалинская, молодой Кобзон, — мы зачарованно, не отрываясь внимали этим передачам и, впадая в подобие транса и, казалось, пребывали в каком-то лучшем из миров.

Зачастую, особенно в последнее время, вспоминаю своих близких. Мама, когда была уже в почтенном возрасте, тоже отмечала это явление.

Процесс, когда общение в реальном мире, постепенно заменяется на воспоминания и виртуальные диалоги с теми, кого уже нет. Видимо, таким образом, мы готовимся отлететь в другое измерение, где, нам всем или не всем, может быть, ещё предстоит пообщаться вновь.

Сегодня связь переживает фантастические революционные сдвиги. 4 и 5G заставляют всерьез задуматься о возможных перспективах общения с потусторонним миром.

От примитивных спиритических сеансов, которые процветали чуть больше столетия назад, до полноценного разговора по Душам, ещё не так близко. Однако некоторые ментальные настройки, думаю, особенно в первое время, безусловно понадобятся.

Это как в навигации. Сначала определяешь укрупнённый район поиска. Затем все уточняешь и уточняешь.

Недавно смотрел передачу о старых песнях. Услышав первые звуки, мгновенно оказался в нашей Тираспольской квартирке, перед телевизором. Папа в кресле-качалке, мама на диване, а я на обычном старом скрипучем стуле, который привезли ещё из Сокирян. Внимаем. Мы все на одной волне. Поэтому так легко проникнуть в то общее наше Поле.

Песню исполняют молодой Лев Лещенко и Анна Герман, —

…Тебя я услышу за тысячу вёрст.

Мы эхо, мы эхо,

Мы долгое эхо друг друга…

…И мне до тебя, где бы я ни была,

Дотронуться сердцем не трудно.

Опять нас любовь за собой позвала.

Мы нежность, мы нежность…

…И даже в краю наползающей тьмы

За гранью смертельного круга,

Я знаю, с тобой не расстанемся мы.

Мы память, мы память,

Мы звёздная память друг друга….

Тысяча вёрст, Эхо, Дотронуться сердцем не трудно, Любовь, За гранью смертельного круга, С Тобой не расстанемся мы, Мы Память… это ли не прямые намеки? Вот они, ключи, ключевые подсказки…

Недаром Мудрецы, во все времена, считали песни молитвами. Только они могут достучаться не только до Творца, но и до каждого из нас, в каком бы из Миров не пребывала наша бессмертная Душа.

Положение о возможности связи между Мирами, то есть между нашими Душами, начало осознаваться. И это наиболее вероятно делать в состоянии, когда Душа поёт…