Во власти выбора

Эмилия Вон (2024)

Адриана Я дочь Капо Каморры. Принцесса мафии. Я была довольна своей жизнью, пока мой самый счастливый день не превратился в кошмар. Теперь я в опасности, и оказывается, даже принцессы плачут. Моя жизнь полна хаоса, а рядом со мной только Алессио, новый телохранитель. Меня пожирают противоречивые чувства: страсть к Алессио и вина за это. И мне придется сделать выбор… Алессио Я приехал в Чикаго лишь с одной целью — отомстить. Теперь я вынужден защищать Адриану Моретти, но принцесса мафии не та девушка, к которой я должен привязываться. Связь с ней рушит все мои планы. Но только я могу защитить ее. Передо мной тяжелый выбор — отомстить врагу или остаться рядом с Адрианой. Я во власти жестокого выбора…

8

Адриана

Пару лет назад я была с родителями в Нью-Йорке. Мы приехали на рождественские каникулы, совпавшие с делами отца. Пока он принимал участие в переговорах, мы с мамой сходили на мюзикл «Призрак оперы». Я была в диком восторге. После этого я мечтала стать актрисой, но мечта осталась неисполненной, потому что итальянские девушки, родившиеся в мире мафии, несовместимы с таким видом искусства. Это слишком опасно, так как жена и дети Капо всегда находятся под прицелом, поэтому популярность в шоу-бизнесе или где-либо еще никогда не приветствовалась. С этой мечтой пришлось попрощаться, как и со многими другими.

И вот я снова была в Нью-Йорке — городе возможностей и свободы. Алессио не сказал, куда мы едем, но и я не настаивала. Я была рада выйти из пентхауса и доверяла ему. Собравшись впопыхах, мы сели в черный «Форд Мустанг» и выехали из подземного паркинга. Несмотря на то что солнце еще не встало, на улице оказалось довольно многолюдно, словно город проснулся вместе с нами.

Мы ехали по оживленному шоссе под песни Imagine Dragons, звучащие из динамиков. Небоскребы за окном сменялись высокими деревьями, пока спустя время Алессио не выехал из черты города и свернул на трассу, ведущую в Филадельфию. Я никогда там не была и не имела представления, что мы будем делать.

— Мы едем в Филадельфию?

— Это не конечная точка, — ответил он, не отвлекаясь от дороги.

Отлично. Угрюмая версия Алессио снова в деле.

Сделав музыку громче, я повернулась к окну и продолжила наблюдать за пейзажем. Краем глаза заметила, как Алессио все же перевел на меня взгляд, но решила его проигнорировать и немного вздремнуть.

Через некоторое время крепкая рука легла мне на плечо, заставляя открыть глаза.

— Мы приехали.

Алессио вышел из машины, и я последовала за ним. Мы остановились у взлетной полосы перед вертолетом. Черный железный гигант уже был готов к полету, судя по открытым дверям и сидящему внутри пилоту.

— Куда мы летим? — спросила я, подходя к Алессио.

Он посмотрел на меня своими бездонными глазами, которые стали еще ярче и глубже в раннем солнечном свете, падающем прямо на него. Обычно его лицо не выражало никаких эмоций, отчего мне было тяжело читать и понимать его настроение, но сейчас оно выглядело по-другому. Не такое мрачное и холодное, черты лица не напряжены, и, если приглядеться, можно было увидеть едва заметную улыбку в уголках губ, когда он смотрел на меня, сощурив глаза из-за солнца.

— Прощаться с твоей матерью.

Я… я ведь не ослышалась, верно?

Наверное, Алессио заметил мое смятение, потому что кивнул в знак подтверждения, и его улыбка стала шире, обнажая ровные и белые зубы. Его слова разносились по ветру, но дошли до моего сердца, спрятанного глубоко в груди.

Я держалась изо всех сил, чтобы не заплакать, но слезы вырвались и скатывались по щекам. Не сдерживая эмоций, которые в этот момент током бежали по венам, по всему моему телу, я бросилась на этого мужчину и обняла его. От неожиданности он отшатнулся, но удержался на месте, спасая нас от падения. Обхватив его за талию, я прижалась к нему и уткнулась в широкую грудь, вдыхая уже такой знакомый аромат. Алессио не обнял меня в ответ, но и не оттолкнул. Он позволил мне пачкать футболку слезами, пока его учащенное сердцебиение успокаивало меня, как самая красивая мелодия.

Я чувствовала движение его руки за спиной и то, как она поднималась, чтобы обхватить меня, но этого не произошло. Его отказ стал для меня сигналом отстраниться.

— Спасибо. Правда, Алессио, большое тебе спасибо! Я знаю, что ты нарушаешь приказ отца, и это грозит тебе наказанием, но я обещаю, что не позволю ему этого сделать. — Я вытерла слезы тыльной стороной ладони и посмотрела на мужчину, к которому вернулось привычное для него хмурое выражение лица. Никакого следа от той прекрасной улыбки, которую мне удалось поймать. — Я никогда этого не забуду.

Он ничего не говорил, просто задумчиво на меня смотрел. Я бы все отдала, чтобы узнать, о чем он думает, так глядя на меня.

Когда я пришла в себя и щеки высохли от слез, Алессио повел нас к вертолету, держа руку на моей пояснице и слегка подталкивая вперед. Он, как истинный джентльмен, помог мне подняться в салон и взобрался следом.

Раньше у меня не было опыта полета на этой штуке, и с учетом еще не утихших эмоций, они разгорелись с новой силой. Адреналин и чувство ожидания смешались и превратились внутри меня в бурю.

Я возвращалась домой.

Алессио помог мне затянуть ремень безопасности и надеть огромные наушники, чтобы мы могли слышать друг друга и пилота. Я смотрела на мужчину рядом и не могла поверить, что ради меня он рисковал жизнью. Никто и никогда не дарил мне такого ценного подарка.

— Спасибо, Алессио. Я никогда не забуду, какую жертву ты принес ради меня.

— Любой ребенок своих родителей имеет право с ними попрощаться. — На его лице появилась печаль и тоска, и я задалась вопросом, не потерял ли и он своих родителей. Если да, то была ли у него такая возможность?

Алессио убрал прядь волос с моего лица и подал знак пилоту, что мы готовы взлетать. Вертолет набирал высоту, и вскоре мы полностью оторвались от земли, направляясь домой.

Даже воздух здесь теперь ощущался по-другому. Знаю, это глупо, но как только мы приземлились и я ступила на землю, все мое тело будто подсознательно почувствовало опасность. Раньше Чикаго был домом, безопасным местом, маяком для потерявшихся. Я слышала много историй от родителей и моей няни Мариетты о спасенных жизнях, которые искали убежища от своего прошлого в доме отца. Он, как Капо Каморры, всегда был слишком холоден с посторонними, был опасным, могущественным и жестоким человеком, никого не щадил, убивал своих врагов и наказывал предателей. Он не боялся испачкать руки в крови, но был самым справедливым, за что его и уважали среди солдат. Конечно, страх тоже был причиной преданности моему отцу, но главным основанием все-таки не являлся.

Дедушка Лаззаро создал империю, когда много лет назад переехал в Чикаго. Ему было всего девятнадцать лет, когда на него объявили охоту. Он сбежал из Неаполя от своей семьи, которая намеревалась убить своего единственного наследника, потому что он родился бастардом. Неаполитанская мафия консервативна и безжалостна, особенно к женщинам.

Мою прабабушку Елену в семнадцатилетнем возрасте насильно выдали замуж за настоящего тирана — Капо Неаполя. Он держал ее взаперти, насиловал и избивал, но главный кошмар начался после того, как Елена совершила ошибку, влюбившись в простого солдата своего мужа.

Дедушка Лаззаро стал результатом этой связи. От ребенка не отказались, но его стали растить как дворовую собаку: он жил в маленькой конуре, его били и пытали на глазах Елены, но никогда не доводили дело до конца. Для дедушки смерть была бы спасением, поэтому они каждый раз отнимали у него шанс на освобождение.

Елену уже наказали убийством любви всей ее жизни, но пытки собственного сына на ее глазах стали дополнением к той боли, которую она теперь в себе носила. Ее сердце не выдержало. Это привело ее к депрессии, а в конечном счете и к самоубийству.

Так Неаполитанская мафия осталась без истинного наследника, и ни о каком бастарде в качестве будущего Капо речи быть не могло, поэтому на дедушку началась охота. Уничтожить отродье с грязной кровью было делом чести.

Дедушке удалось укрыться от лап смерти и этих варваров в Чикаго. Здесь он создал семью, нашел верных людей и соратников, с нуля построил свою империю. Произошедшее с ним в детстве сильно повлияло на него, из-за чего дедушка ожесточился и так и не научился никому доверять. Он всегда был жестоким, порой слишком, даже по отношению к своему сыну, но его уважали как настоящего лидера и основателя Каморры. Во многих вещах он стал примером для молодых парней и мужчин, которые приходили к нему за советом, помощью и защитой. Таким же стал и мой отец.

С его приходом к власти Каморра стала лишь сильнее. Мы завладели не только Чикаго, но еще и несколькими городами по всей Америке. У нас был законный бизнес: гостиницы, рестораны, строительство и многое другое. Мы участвовали в различных благотворительных мероприятиях и являлись создателями нескольких фондов помощи бездомным, животным, детям и женщинам, которые стали жертвами домашнего насилия. Конечно, за этим скрывался и незаконный бизнес, о котором я мало что знала, но это никогда по-настоящему меня не интересовало. Единственное, что мне было известно, — Каморра не терпела предателей и нарушителей законов, установленных моим отцом и дедушкой. Мы отличались от других семей Синдиката: не торговали наркотиками и людьми, как, например, Мексиканский Картель. И любой, кого на этом поймают, будет наказан изгнанием или смертью.

Я родилась в этом мире, с детства приняла образ жизни, который был мне предписан, и никогда не задумывалась о чем-то ином. Я любила отца и своего Капо, уважала его решения, благодаря которым Каморра и наследие моей семьи приобрели могущество, хотя и не поддерживала многие его способы добиваться желаемого. Но я рождена в крови, в ней же и умру.

Я привыкла к жестокости, потому что выросла в таком мире, хоть сама никогда ей не подвергалась. Каждый ребенок Каморры воспитывался с ограничениями во многих вещах, нежели обычные подростки в Америке, но мы знали, для чего это делается. Наша безопасность была важнее любых увлечений, вечеринок и удовольствий. А сейчас я знала, что Чикаго — больше не безопасное место, но оно вновь им станет, когда каждый виновный заплатит за смерть моей матери, королевы своего короля.

Алессио припарковался у заднего входа кладбища, не доезжая до него, потому что никто не должен был нас видеть. Мы вышли из машины и направились в сторону железного забора в виде решетки. Я шла следом за ним, не задавая вопросов, да и не смогла бы, даже если бы захотела. Мои ноги дрожали, я замедлила шаг, поэтому отстала от Алессио. Когда он заметил это, то остановился и вернулся ко мне.

Он был одет во все черное, как обычно. Его капюшон скрывал пол-лица, но он стянул его с себя, когда приблизился, и теперь глаза цвета бури смотрели на меня, прищурившись, задавая немые вопросы. Алессио видел меня насквозь. Видел, что, несмотря на мои старания казаться сильной, я готова была на кусочки развалиться прямо перед ним.

Он сделал шаг ближе и потянулся к моему лицу.

— Эй, посмотри на меня.

Я не колебалась и оторвала взгляд от пола.

— Мы здесь, чтобы попрощаться с ними, но если ты не готова, то ничего страшного. Чувствовать страх — нормально.

— Я не боюсь, — мой голос дрожал, как и пальцы рук.

Я пыталась немного успокоиться, дернув заусенец, чтобы отвлечься на физическую боль от моральной.

— То есть я боюсь, но не похорон. — Алессио терпеливо ждал, когда я продолжу, и смотрел на меня с теплотой, которую так редко показывал. — Что, если я не смогу попрощаться с ними? Я знаю, что нельзя оставлять в жизни мертвых, но как я буду жить дальше без мамы? Как? Как я должна отпустить ее?

Мои глаза наполнились слезами, когда я подняла голову к небу, стараясь сдержать их. Алессио сделал еще один шаг ко мне и встал практически вплотную. Отсюда я могла почувствовать аромат мыла и свежести, а также тепло его тела, когда оно было так ко мне близко.

— Она всегда будет рядом, поверь мне. Всегда. Вот тут. — Он положил руку прямо туда, где расположено мое сердце, а после поднял ее к виску. — И тут.

Боже, как он это делает?

Его слова влияли на меня слишком сильно. Он как успокоительное для моего разума. Каждое прикосновение его рук к моему телу и слов к моей душе действовали на меня как волшебный оберег, отгоняя все плохое.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что маленький ребенок внутри меня смог отпустить свою маму, но он знает, что она всегда рядом с ним. Поверь ему, принцесса, ты тоже сможешь. Ты сильнее, чем думаешь. — Он подарил мне такую же теплую, как и взгляд, улыбку и большим пальцем провел по моей скуле. — Нам пора.

Алессио опустил руку и отошел, оставляя за собой пустоту и отнимая у меня все тепло. Я сделала глубокий вдох и догнала его, поднимаясь на вершину холма. Мы остановились у большого дуба и спрятались за стволом старого дерева. Его глаза следили за окружением, высматривали кого-то или что-то подозрительное, мой же взгляд упал на толпу в черном. Сотни людей пришли попрощаться с мамой и Данте. Женщины в темных платьях с вуалями на лицах, мужчины в таких же костюмах. Отсюда особенно сильно бросался в глаза контраст между черными одеяниями собравшихся и белыми статуями ангелов и крестов на могилах умерших. Белого больше, и это пугало.

Церемония погребения пока не началась, все в ожидании отца, которого нигде не было видно. Возле заранее выкопанной могилы стоял священник, а рядом с ним — мамин гроб. Темный дуб и золотая гравировка — все со вкусом, вполне в ее стиле: элегантно и просто.

Я сглотнула тяжелый ком в горле, когда подъехал черный внедорожник и все собравшиеся к нему обернулись. Мужчины выпрямились, разговоры прекратились. Весь периметр кладбища был окружен солдатами с оружием в руках. Десятки вооруженных мужчин расположились в нескольких ярдах от захоронения, чтобы оставаться поблизости, но не мешать церемонии. Отец позаботился, чтобы СМИ не смогли проникнуть на похороны, хотя, конечно, журналисты не упустили возможности и уже опубликовали несколько сенсационных статей в газетах и новостных порталах, рассказав об этом кричащими заголовками: «Трагическая смерть дивы Чикаго — Маринэ Моретти», «Королева Чикаго слегла в могилу» или же «Кто заплатит за смерть жены самого опасного гангстера наших времен?»

Ох, будьте уверены, виновные заплатят.

Как только машина остановилась, из нее вышел папа, одетый в черное и с очками на глазах. Следом за ним появились Марио Кастеллано и мой брат.

— Люцио.

Ноги вели меня к ним, но сильные руки Алессио схватили мое тело и притянули к груди, удерживая в воздухе.

— Тебе нельзя там появляться.

— Но Люцио здесь! — закричала я.

— Ш-ш-ш. — Он прижал палец к моим губам. — Если нас заметят, твой отец убьет меня. Я оказал тебе услугу, принцесса, но умирать сегодня не собираюсь.

Он прав. Привезя меня сюда, Алессио нарушил приказ своего Капо, но Люцио был здесь, а значит, и я могла.

— Отец сказал, что Люцио спрятан, как и я. Но смотри, он тут, тогда почему я не могу быть там, рядом с ним?

— Потому что он должен быть там, потому что он — его будущее, будущее твоей семьи и Каморры. — Алессио кинул взгляд на толпу, а потом вновь вернулся ко мне. — Он должен показать свою силу, готовность воевать и брать на себя правление.

— Ему всего двенадцать. Он — ребенок, а я — нет, — прошипела я, пытаясь вырваться из его рук.

— Ты уверена?

— Иди к черту! — Я оттолкнула его от себя, злясь. — Я понимаю, что девушек считают тряпками, но я не такая. Ты сам сказал, что я сильная, а теперь считаешь, что не выдержу, если встану там, рядом с семьей?

— Ты сильная, но нуждаешься в защите. Так устроен мир, принцесса, — его голос резкий, но не грубый. — Ты не слабая. Люцио — будущий Капо, поэтому он обязан быть там, несмотря на возможность нападения. Твой отец рискует, но он защитит его, если это потребуется. Маттео нужно показать силу перед своими людьми и врагами, и Люцио сейчас является явным тому доказательством. Твой отец демонстрирует им, что он не сломлен.

— Но он сломлен… — Мой голос оборвался.

Алессио был прав. Папе сейчас нужна поддержка и признание, важен каждый солдат Каморры, чтобы нанести удар и отомстить. Поэтому бабушка с дедушкой тоже стояли здесь, поддерживали его, как и каждый из присутствующих людей, которые выражали не только почтение и уважение своему Капо, но и свою преданность. Они на его стороне, они готовы поддержать и вступить в битву вместе с ним, как только их лидер будет готов нанести ответный удар.

Конец ознакомительного фрагмента.