Царевичи

Эмилия Грин, 2022

Они близнецы Царевы. Темные рыцари, обитающие в элитном поселке Барвиха. Развращенные. Неприкосновенные. Наглухо отбитые мажоры, чей образ жизни состоит из скандалов и вседозволенности. Все вокруг гадают, почему один из легендарных братьев связался с простушкой? Я и сама теряюсь в догадках. Одно лишь знаю наверняка – мы со Львом безоговорочно счастливы. Поправка: так было до сегодняшнего утра, пока я не перепутала своего парня с его братом, позволив себе нечто чудовищное… Все стало в разы хуже, когда его родственник переехал жить к нам. Ведь тогда я узнала, какую фатальную тайну так тщательно оберегают братья… В книге присутствует нецензурная брань!

34

Озноб липкой паутиной ужаса распространялся по моему телу. И снова этот жуткий хохот, отдающийся в голове эхом. Чья-то путаная речь. Крики. Приказы. Топот ног. Смех. Казалось, моя голова сейчас лопнет… Пульсация в висках была настолько сильной, что я вообще перестала что-либо соображать. Даже уже не могла плакать, сроднившись со страхом.

Мысленно молилась, чтобы случилось чудо. Ведь наверняка мои мама и тетя подняли на уши всех ангелов, и вот-вот придет подмога. Иначе и быть не может. Нужно верить. Как маленький Миша верил, что мама наблюдает за ним с небес.

Миша.

Миша…

Лежа на холодном мокром поддоне, имитирующем душевую, я вдруг отчетливо осознала, что с большой вероятностью не доживу до утра. Даже если меня не убьют, но совершат насилие, мое сердце просто не выдержит. Оно разорвется… Я не смогу жить с этой ношей.

Сейчас все бы отдала, чтобы вернуться на несколько часов назад и ехать с Мишей на заднем сиденье такси. Сделать то, о чем фантазировала с нашей первой встречи… И если мы все-таки выберемся отсюда, пообещала себе награду. Мишу. Да, он станет моей наградой…

Один-единственный раз…

Ведь сегодняшняя ночь Иван Купала разделила мою жизнь на до и после. Все обнулилось. Запреты. Нормы. Внутренние установки. Прежняя Вика исчезла. На сыром поддоне валялась моя полудохлая оболочка.

Однако Мишин тихий уверенный голос все еще жил в голове. Вера в чудо. Впервые в жизни она была настолько сильной…

Чьи-то руки стали шарить по моему телу. Похоже, Валид вернулся… Барабанные перепонки пронзил дикий вой. Мой? Наверное… И снова руки. Крики. Господи, как выключить этот хохот?! Он был таким жутким… Зубодробильным…

Огромный ком застрял в горле. Кислородное голодание… Безысходность. И паралич всего тела. Я не могла пошевелиться, трепыхаясь, как дохлая рыба. Не различала ничего вокруг.

— В… а…

Еще один стон, переходящий в вопль.

«Не трогайте меня! Не трогайте-е-е!» — вопило подсознание, но я могла лишь мычать. Ужас сковал каждую клеточку. Я чувствовала соль и кровь на губах. И хохот. Да выключите его! Выключите…

— Ви….а… В….ка! ВИ….КА!

Я сделала глубокий вдох. Очень глубокий. От резкого солнечного света глаза начали слезиться. Солнце? У меня начались галлюцинации? Или не заканчивались… И воздух. Его стало так много. Я жадно пила его маленькими глотками… Только бы успеть надышаться…

— Вика… Да услышь ты меня! — знакомые командирские нотки.

Лев?!

Это не шутка?

Я пыталась разлепить отяжелевшие веки, но ничего не выходило.

— Вика, малышка, ты в безопасности… Все хорошо. Слышишь? Все хорошо…

Хорошо.

Хорошо.

Хорошо.

Мама и Натуся все-таки постарались. Они точно устроили там кому-то разбор полетов…

— Ми… Ми… — шептала — Ми-ша?

Я все еще не до конца осознавала происходящее.

— Он с Русом! Скоро присоединится к нам.

— Нет… Нет… Их… их очень много… — Язык заплетался, но я отчаянно старалась донести до Льва свою мысль. — Не оставляйте его там… Они… они убьют его…

— Вика, не волнуйся. Кроме нас тут целый отряд фсбшников. Михе ничего не угрожает. А вот этим пидорам не позавидуешь…

Глотая слезы, я просто мечтала скорее увидеть его. Живым. И уехать отсюда как можно дальше.

— Сейчас он придет… Попросил оставить ему Барина. Думаю, тот теперь до конца жизни будет ходить под себя. Трусливый уебок. Хотя бойцы рекомендовали оставить всех этих мразей в сознании — он единственный может вывести на Шаха. Он снова слинял…

Шах. В голове вновь всплыло это имя. Скорее кличка. Как у животного. Они все там животные. Шакалы.

Наконец, я с трудом приоткрыла глаза и встретилась с озабоченным взглядом Льва. Судя по всему, мы находились внутри салона автомобиля с тонированными стеклами. Царев поправил одеяло, в которое я была завернута.

— Во что… ты… вляпался? — облизывала соленые окровавленные губы.

— Приедем в безопасное место, и я все тебе расскажу. Правда… — он протянул руку, но я резко отпрянула, вжимаясь в дверную ручку.

— Говори… Сейчас… Сейчас же… — хрипела, запинаясь после каждого слова — язык все еще не слушался.

— Я знаю, Вика. Я облажался. Прости меня… Но… — он осекся, — это очень долгая история… Я расскажу, когда придешь в себя. Пожалуйста, потерпи еще немного…

Дверь со стороны Льва резко открылась, и мое сердце треснуло, задев легкое осколком.

Миша. Несколько мгновений он смотрел на меня так, будто, кроме меня, в этом мире никого не осталось… Только он и я. Снова. Голосовые связки отказались мне подчиняться. Подбородок задрожал. Из глаз хлынули слезы.

— Мих, ну и видок! Выглядишь так, будто сейчас помрешь! — Лев ухмыльнулся.

Спустя мгновение окровавленный кулак Миши угодил Льву в лицо. Тот застонал, однако даже не попытался закрыться, позволяя близнецу наносить все новые и новые удары. Теперь уже они оба были перемазаны кровью.

— Сука… Какая же ты сука… Зачем втянулее?!

Я вся вжалась в сиденье, не в силах отвести взгляда от его обезображенного лица. Свирепого. Самого красивого. Для меня сейчас существовал только Миша. Только он и больше никого.

— Хватит. Прекрати-и! — будто со стороны доносился до меня озабоченный голос Гвидона.

— Мих, харе! Не увлекайся! — Руслан попытался оттащить брата, а когда его усилия не увенчались успехом, присоединился Гвидон. — Все, малой, кончай! Пора валить! Успеете еще разобраться…

— Мих, ей помощь нужна…

Вдруг Миша замер, устремив на меня расфокусированный взгляд. Оставив брата в покое, он обошел автомобиль и, распахнув дверцу, быстро забрался и увлек меня в кольцо своих рук.

Я пыталась что-то сказать, но в ушах вновь появился этот мерзкий хохот. И наступила темнота.