Обречённые на падение

Эмили Рэй (2022)

Джейн хочет найти убийцу матери, Одри пытается разобраться с происходящими с ней жуткими странностями, а Карен — определить свою веру, даже если это идёт вразрез с мировоззрением её семьи. Но что, если всем им для достижения целей придётся столкнуться с мистической стороной мрачного городка Хосдейл? Вампиры, оборотни и ведьмы, как оказалось, бывают не только в сказках, и все они замешаны в таинственным прошлом, из-за которого девушки обречены. Содержит нецензурную брань.

6. КАРЕН

Ну а что, не такая уж это и плохая идея. — Успокаиваю я себя, входя в здание психиатрической лечебницы, а поджилки так и трясутся. — Моя помощь здесь будет кстати. Да и от дома недалеко, практически через дорогу.

— Вы к кому? — звонкий, почти детский, голосок раздаётся у входа, и девушка сверяет меня слишком строгим для своего возраста взглядом.

Так, посторонних здесь не любят. Ну, само собой, это ведь не торговый центр.

— Здравствуйте! К мэру Уэсту.

— У вас назначено?

— Нет, я увидела объявление по поводу работы и зашла уточнить некоторые детали.

Собственно, незачем ей знать, что независимо от деталей работу я приму любую. Я очень хочу помочь брату, который в последнее время едва ли не ночует на работе. Блондинка сверяется с расписанием в компьютере, щёлкая мышкой по несколько раз в секунду.

— Мисс…

— МакКой. Карен МакКой.

— У мистера Уэста как раз сейчас окно, но осталось всего лишь десять минут. Управитесь, мисс МакКой? — она недоверчиво сверлит меня взглядом.

Киваю в ответ как можно увереннее.

— Поднимайтесь на третий этаж, четвёртая дверь слева.

— Спасибо!

Она совершенно точно хочет казаться старше. Видимо, из-за смазливой, почти детской, внешности её часто не воспринимают всерьёз. Так же, как меня без косметики не воспринимают как девушку в компании других одноклассниц. Я то уж знаю, каково это, быть обделённой вниманием. К счастью, я его и не жажду, хотя иногда раздражает, да.

Лифт в здании тоже белый, как и стены, словно каждый сантиметр здесь стерилен. Почему-то не решаюсь прикасаться к чему-либо, словно психические расстройства заразны, и я могу что-нибудь ненароком подхватить. Шизофрения, передающаяся воздушно-капельным путём, в умелых руках была бы мощным психологическим оружием.

Дверь Эндрю Уэста украшена золотой табличкой с его стильно выведенным чёрными буквами именем. Негромко стучу и заглядываю в кабинет, где психотерапевт сидит за широким дубовым столом. Он опускает газету. Его тёмные зрачки нацелены в мою сторону, и я вдруг ощущаю себя такой маленькой и беззащитной, словно он видит меня насквозь. Слегка улыбаюсь, скорее нервно, чем дружелюбно, и вхожу.

— Здравствуйте.

Однако, говорить с людьми на тему религии проще! В этом я чувствую себя куда увереннее. Но он-то должен оценить моё желание работать. Не раз видела, как сам летом уходил на работу ещё до рассвета и возвращался, когда многие уже спали.

— Мне сказали, что у вас сейчас окно и я могу… — чувствую себя не в своей тарелке, переступаю с ноги на ногу.

Главврач клиники, психотерапевт и по совместительству мэр нашего города откладывает газету на край стола, садится ровнее, добродушно улыбается и указывает мне на стул. Он одет в чёрный строгий костюм с белой рубашкой — практично и даже элегантно.

— Что привело вас, мисс МакКой? — голос серьёзный и властный.

— Объявление о работе.

Эндрю задумчиво прикусывает губу. На лбу появились морщины.

— Сейчас у нас свободна лишь одна вакансия, так как должность, которую мы указывали в объявлении, заняли буквально полчаса назад, — одна тёмная кустистая бровь нарочито медленно приподнимается. — Будете мыть полы?

Мыть полы? — повторяется эхом.

Я шла сюда с целью устроиться на кухню, но, видимо, опоздала. Какие-то полчаса! Ох… вспоминаю слова о том, что всё, что ни делается — к лучшему. Сейчас выбор либо устроиться на ту должность, что вакантна, либо уйти ни с чем и сообщить Калебу, что я всё утро зря в него вселяла уверенность исполнения идеи. Сегодня он что-то совсем расклеился и обмолвился, что мы взялись за непосильную ношу. Ещё бы, одному ему придётся долго копить на реализацию нашей задумки. Я попыталась вновь вселить в него надежду и пообещала устроиться на работу, чтобы помогать откладывать деньги на открытие магазина. И пусть брат пытался меня отговорить, он знал, что я уже всё решила, и его глаза вновь загорелись стремлением.

— Да, буду.

Эндрю удивлён и даже не старается это скрыть. Чуть подаётся вперёд, изучая меня своим профессиональным взглядом. Вижу, как он хочет что-то спросить, но пока не решается. Наверняка его интересует, почему дочь Патрика МакКоя вдруг устраивается мыть полы. Может, считает, что мы голодаем? Становится не по себе. На приём я к нему точно никогда не пойду.

— Когда я могу приступать?

— Да прямо сейчас, — он вновь расплывается в улыбке и зажимает кнопку на телефоне. — Венди, зайди ко мне. Покажи девочке, где у нас кладовая для инструментов и объясни, как здесь всё устроено.

Домываю коридор, сокрушаясь на свою болтливость. Нет бы спросить, можно ли приступить завтра! А лучше бы вообще промолчала.

Всё, что ни делается…

Хорошенько отжимаю тряпку. Запах хлорки бьёт в нос, отчего я снова кашляю. Теперь у меня плюс один ненавистный запах.

Пусть это будет твой испытательный день, — крутятся в голове слова Уэста перед моим выходом из кабинета.

— С каких пор у уборщиц испытательный срок? — шепчу я, стараясь промыть угол, куда швабра не хочет заходить.

— Он придёт за тобой! — оглушает меня яростный крик в ближайшей палате, от чего я едва не впечатываюсь в стену.

Я подозревала, конечно, что будут странные высказывания и бессмысленные крики, но чтобы так неожиданно и громко… этот мужчина сумел застать меня врасплох. Сердце заходится в бешеном ритме. Радует то, что хотя бы палаты закрыты. Если бы он закричал прямо над моим ухом, я бы совершенно точно поймала приступ.

— Ага, уже пришёл… — огрызается кто-то из соседней палаты. — Ты новенькая, что ли? — парень стоит у окошечка с решёткой и смотрит прямо на меня.

Зачем-то киваю, хотя могла бы не обращать внимания. Вряд ли стоит общаться с пациентами в этом крыле, ведь более-менее здоровые находятся в другой части здания с открытыми палатами, общей гостиной и стареньким телевизором.

— Этот всегда орёт внезапно, не расслабляйся здесь.

— Спасибо, что предупредили.

Стараюсь не смотреть в его сторону и продолжаю мыть.

— Ты бы бежала отсюда, — его голос становится тише, — пока есть возможность.

Всё-таки поворачиваюсь к нему с недоумённым взглядом. Интересно, чем же он обоснует свой совет. Тоже неожиданно закричит, что некто придёт за мной? Ну, теперь я не дам застать себя врасплох.

— Почему?

— Здесь люди пропадают.

— Так их, наверное, выписывают, — улыбаюсь. — И вас со временем выпишут.

— Нет. Они не покидают этих стен…

С понимающим видом делаю короткий кивок и прохожу мимо палаты. Не спорить же с пациентом психиатрической больницы.

— Я тебя предупредил…

Усмехаюсь и продолжаю мыть дальше. Один напугал, второй угрожает… что меня ждёт дальше? И всё-таки не надо общаться с этими людьми. Я слишком близко всё воспринимаю к сердцу. Но даже если не буду по ночам обдумывать их слова, то, возможно, помешаю лечебному процессу. Я ведь понятия не имею о чём с ними разговаривать можно, а о чём не стоит. Вдруг я лишь отодвину момент выписки? А что, если из-за меня их состояние станет хуже, так как я буду подпитывать их больные фантазии, подыгрывая и просто общаясь на их темы?

С другой палаты, в конце коридора, раздаётся крик с просьбой о помощи. Я бросаю швабру и бегу за медсестрой, думая только о том, чтобы успеть. Встретив в соседнем коридоре первых попавшихся двух женщин в белых халатах, я быстро объясняю ситуацию и жду, когда они последуют за мной, но они лишь переглядываются и едва сдерживают смех.

— Новенькая? — интересуется одна из медсестёр.

Робко киваю.

— В этом крыле ни на кого не обращай внимания. Ни-на-ко-го! — повторяет она по слогам, словно в первый раз до меня не дошло.

Вторая всё-таки смеётся.

— Давненько он так не чудил!

Они заливаются хохотом и уходят по своим делам. Чувствую себя глупой. Щёки пылают от стыда, словно на меня только что публично вылили ушат с помоями. И ведь надо же было повестись! Плетусь обратно.

— Эй! — окрикивает одна из медсестёр. — Ничего, освоишься.

Да что-то я уже и не знаю, стоит ли оно того.