У колонки

Эмиль Элькант (2024)

В суровых просторах сибирской глубинки, в поселке Москаленки Омской области, 16-летний Евгений ведет нелегкую борьбу за свое место в жизни. Ему предстоит пройти через череду испытаний, столкнуться с несправедливостью, лицемерием и предательством. Сможет ли он преодолеть обиды и сомнения, обрести душевную зрелость в мире, где злость, глупость и лицемерие царят безраздельно? Найдутся ли те, кто поймет его, не осудит и поддержит в трудную минуту? Или же он обречен на одиночество и разочарование в мире, который кажется настолько грязным и бездушным?

Глава 2 Товарищество

«Большинство так и мечется между страхом смерти и мученьями жизни; жалкие, они и жить не хотят, и умереть не умеют» — Луций Сенека «Нравственные письма к Луцилию».

Спустя десять минут, Женя стоял на виадуке, возвышаясь над железной дорогой. Грузовые вагоны с углём и щебнем, готовые к отправке в Казахстан, тяжело стояли на двух крайних правых путях. Остальные пути пустовали, но на платформе и лестнице в центре виадука собрались люди в ожидании электрички до Омска или Исилькуля.

Евгений, потупив взгляд в горизонт, тяжело вздохнул и направился к СХТ. Сельскохозяйственное товарищество занимало значительную часть деревни, с зернохранилищем у железной дороги. Здесь не было бетонных многоэтажек или магазинов крупных торговых сетей — только ларьки и тайные ночные продажи. Руины советского прошлого и огромные арочные цеха придавали СХТ атмосферу истории и романтики днём, но ночью место это избегали из-за отсутствия освещения и присутствия маргинальных элементов общества.

За последнее десятилетие местность сильно изменилась: тропы заросли, руины обветшали, а местная молодёжь и полиция очистили район от асоциальных элементов.

Пройдя мимо руин, Евгений оказался возле заброшенного магазина у средней школы. Летом многие дети уезжали в лагеря, а оставшиеся трудились на благо своего посёлка. В СХТ жила его бабушка, занимавшаяся огородничеством и скотоводством. Она проживала не в своём доме, а у неофициального второго мужа, в маленьком уютном кирпичном домике через улицу.

Евгений часто навещал бабушку, которая, в отличие от родителей, открыто и искренне любила своего внука. Рядом с ней он чувствовал себя нужным.

— Ба! — прокричал он, проскочив калитку и остановившись у крыльца дома.

На огороде, помимо огурцов, томатов и других овощей, росли подсолнухи, ирга, вишня, малина и земляника. В воздухе веяло запахом сена и навоза из сарая, а легкий жаркий ветер прогонял мух, кружившихся у забора рядом с пустыми банками. Не получив ответа, Женя вошёл в дом, где увидел обувь бабушки и её мужа. Рядом с дверью лежали не разгруженные пакеты с продуктами.

Перешагнув порог тамбура, он вышел в коридор, где ощутил жар и запах варёного мяса. Из коридора он увидел бабушку и деда, лежащих в кровати. Подумав, что они спят, он направился на кухню, где обнаружил почти выкипевшую воду из кастрюли с мясом. Отключив газ, Евгений вернулся в комнату.

— Бабушка… — произнёс он тише обычного, но реакции не последовало.

Рука бабушки лежала на руке деда. Они, словно молодые влюблённые, обнимались, лежа на старой кровати. Евгений пригляделся и увидел, что они не дышат. В его голове началась паника. Страх потери близкого. Он никогда не сталкивался со смертью, кроме как в кино или играх.

— Ба… бабушка! — едва выдавил он.

Бабушка и дед внезапно вскочили, словно солдаты, до смерти напугав бедного парня.

— Внучок, ты чего так раскричался? — начала бабушка.

Дед, с круглыми от удивления глазами, смотрел на внука, словно хотел что-то сказать, но передумал.

— Баба, я думал, что… — растерянно начал Женя.

— Ой, Женёк, нам ещё жить и жить, — смеясь, сказала бабушка и, вспомнив о мясе, побежала на кухню.

Встревоженная, она взглянула на часы на стене кухни.

— Ох, как же я так!

— Что там, Зина? — спросил дед, еле волоча ноги.

— Да вот, мясо разварила, — огорчённо ответила бабушка.

— Ладно, ба, я в следующий раз зайду, — сказал Женя и направился к выходу.

— Так, а ты зачем заходил? Садись, чай пить. С печеньями. Можем суп тебе налить, — предложил дед.

— Не-е, дед Валер, я помчал. Зайду кое-куда и на обратном пути заскочу.

— Ой да брось внучок. Садись. Мы вот утром блинчиков сделали, вареньем смазали. Если хочешь можем и сметану поставить, — начала бабушка и практически перекрыла путь внуку.

— Ладно-ладно, — улыбаясь довольно проговорил Женя и сел за стол.

Бабушка, суетясь по кухне, быстро всё поставила на стол. Дедушка Валерий, сидел напротив и глядя на внука, потянулся в морозильник, который стоял прямо у него за спиной.

— Куда?! — возмутилась бабушка, увидев, что дед вытащил бутылку коньяка.

— Давай Женёк, по пятьдесят, — проговорил дед.

— Не-не-не, дед Валер, это лишнее, — начал Женя.

— Так, прекращай старый! Ему и 18-и лет нет! — включилась бабушка.

— Ой да брось. Мы с тобой в его годы тоже баловались, — проговорил дед, и налил в стоящую у стены рюмку коньяка.

Женя уже думал, что дедушка нальёт и ему, но этого не произошло, ведь запрет бабушки — закон.

— Ну я тогда выпью за твоё здоровье, — проговорил дедушка, после чего залпом выпил содержимое.

Пока бабушка убиралась на кухне, Женя уже слопал почти все блины, и допил чай.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела? — начал вдруг дед. — Нашёл себе уже девушку?

Евгений покраснел, но попытался оставаться спокойным.

— Не-е, я пока не ищу себя спутницу, — ответил он, поглядывая на бабушку.

— Ах, Женёк, не стесняйся. Ты же руками золотыми обладаешь, — подмигнул дед.

— Дед…, — начала бабушка, — Не переживай, внучок. Встретишь ты свою даму сердца, когда время придёт. Ты главное вот учись, и там уже университет. Глядишь умную порядочную и найдешь.

— Не то, что эта местная молодежь, — добавил дед.

Со временем разговор перешёл на другую темы. Дед тяжело вздохнул.

— Вот кстати мой сын, в Германии сейчас живёт. Говорит нелегко стало там. Хочет вернуться. Там всё изменилось, и он скучает по дому, — сказал дед.

— Да, и с немецкой женой и детьми хочет приехать. Говорит, что здесь для них будет лучше, — добавила бабушка.

— Сейчас в этой Европе чёрт-те что творится. Содомиты натуральные. Всякой ерундой занимаются, — заявил дед.

— И не говори…там и раньше плохо было, один ГДР ещё был хорошим местом, а сейчас…, — проговорила бабушка, подлив чая внуку.

— Не бабушка я всё, хотелось бы уже побежать. Я вообще мимо шёл, только поздороваться хотел, — проговорил Женя, поднявшись из-за стола.

— Ладно ты заходи к нам если что, — проговорил дед, пряча бутылку обратно в морозильник.

Женя вышел на улицу, где летний воздух был наполнен ароматами цветущих садов и свежескошенной травы. Солнце уже склонялось к закату, окрашивая небо в мягкие оттенки розового и золотого. По тротуару, вымощенному старыми, неровными плитами, он прошёл мимо домов с оштукатуренными фасадами, где из окон доносились звуки вечерних новостей и детский смех.

Свернув направо, он направился к краю деревни. По обеим сторонам дороги раскинулись огороды, где красные помидоры и жёлтые перцы созревали на солнце, а на грядках с зеленью весело прыгали кузнечики. На небольшом поле, которое открывалось перед ним, пара лошадей мирно паслась, иногда отгоняя хвостами назойливых мух. У дороги, ведущей из посёлка, красовалась шеренга невысоких берёз, их листья шелестели на ветру, создавая успокаивающую мелодию природы.

Дальше поля начинался небольшой лесок, где среди деревьев мелькали тени белок, а в воздухе витал тонкий запах смолы и хвои. Под ногами Жени шелестела сухая листва, а вдалеке слышалось пение птиц, провожающих день. Он остановился на мгновение, вдыхая полной грудью свежий, прохладный воздух.

Женя продолжал идти, но его мысли были далеко не о том, что он видел вокруг. В его голове все еще стояла сцена со своими бабушкой и дедушкой, лежащими без движения в кровати. Несмотря на то, что все закончилось хорошо, этот эпизод заставил его задуматься о смертности и хрупкости жизни. Он никогда раньше не сталкивался со смертью так близко, и это заставило его почувствовать, как хрупка и непредсказуема жизнь.

«Что бы я делал, если бы они действительно умерли?» — эта мысль не давала ему покоя.

Евгений понимал, что его бабушка и дедушка были пожилыми людьми, и их время когда-нибудь настанет, но он не был готов к этой мысли. Они были такими живыми, полными энергии и любви к жизни. Особенно бабушка, с ее любовью к огороду и скоту, всегда такой активной и заботливой.

Он вспомнил их руки, лежащие друг на друге, и понял, что они были вместе так долго, что стали неотделимы друг от друга. Они прожили долгую жизнь, полную любви и заботы, и он надеялся, что когда-нибудь и у него будет такая же глубокая и прочная связь с кем-то.

Но мысль о смерти все еще была в его голове, как тень, преследующая его.

«Все мы умрем когда-нибудь» — подумал он, и это осознание придало его шагам некоторую тяжесть.

Он посмотрел на солнце, которое уже клонилось к закату, и подумал о том, как быстро проходит время.

«Жизнь так коротка», — подумал он, — «и мы так мало можем контролировать».