Предатель. Мы больше не вдвоем

Энн Мари (2024)

— Тебе привиделось! — отмахнулся муж на мои претензии. — Ничего у меня с ней не было. Она вообще не в моем вкусе. — Не ври! Я видела, как ты обнимал ее. Как смотрел. — И что? Это повод для скандала? Кристина, как ты мне надоела с этим! — взревел Клим. — Одевайся красиво, ходи по салонам, роди уже наконец и на тебя будут так смотреть мужчины! Я была в шоке. Слышать такое от мужа, при том, что он знал, как сильно я хотела малыша, но не выходило… Уже два года не получалось у нас. — Поезжай домой! — процедил Клим, в то время как Маргарита застыла в дверях, смотря на меня надменно, не забывая поглаживать свой живот. Сомнений не было: у них с моим мужем зашло все слишком далеко! — Поеду… к маме, — прошептала я. — О разводе и не думай, — бросил в спину муж, — знаешь, что я могу тебя уничтожить и всю твою семью!

Глава 2.

— Успокой уже ее! — в очередной раз Айза влетела в мой кабинет, вопя не своим голосом.

Я медленно поднял взгляд, отвлекшись от текста на мониторе ноутбука. Глаза болели, но больше, конечно, кажется, голова. И виной тому ни работа, ни плач ребенка, доносившийся из гостиной, а истерики жены.

Что снова не так-то?

В общем-то, догадаться было легко. Только радости от своей проницательности не ощущал.

— Что стряслось? — спокойным тоном произнес, стараясь не уподобляться супруге, которая зло смотрела на меня.

— Она орет уже битый час и не замолкает! — ткнула Айза в сторону коридора. — Я уже не знаю, чем ее занять. Набери проклятой няньке, пусть срочно приходит! — настаивала жена, едва не топая ногами.

— Галина Николаевна заболела! — пояснил, кажется, в третий раз Айзе за сегодня. — Ее пару дней не будет. Справимся!

— Справимся? — взревела жена, отшвырнув в сторону документы, что лежали на краю письменного стола. — Не мы, а я! Дёмин, — рычала она, — тебе легко говорить, ты на работе пропадаешь, а я целый день с ней. И ей все не то! Сидеть спокойно не хочет, днем уложить невозможно, она все разбрасывает.

— Ей два! — развел руками, не понимая, как обыкновенные вещи жена не может принять. И я, и она были в этом возрасте и вели себя совершенно идентично, скорее всего.

— И что? Два! Два года этому аду!

— Так нельзя, Айза. Надя еще совсем крошка и тебе не помешало бы быть терпеливее с ней.

— Я больше не могу, Матвей. Я вымотана. Если ты не устал в офисе, то вперед. Играй, укладывай, развлекай, как можешь. А я…. Я, — откинула Айза прядь волос со лба, — пожалуй, успокою свои нервы в ресторане, наслаждаясь музыкой, а не дикими криками. Я не нанималась вытирать задницу. Ты хотел ребенка, вот и получай! — жена выскочила пулей, захлопнув за собой дверь.

Детский плач не прекращался. Я четко слышал, как всхлипывала малышка и поспешил подняться с места, направившись в гостиную.

Айзу я действительно не понимал. Не мог осознать, как мать может быть такой жёсткой с собственным ребенком, как может лишить дочь ласки и любви. Айза в последнее время часто срывалась, списывая на усталость и занятость в своем салоне. Заботы о ребенке легли на плечи няни, но вот так случалось, что последняя приболела — это жизнь. Я бы с радостью проводил больше времени дома с дочерью, но, как назло, на носу были важные сделки, и я буквально порой ночевал на работе.

Увидев меня в гостиной, Надя тут же замолкла, принявшись тереть красные от слез глаза.

— Ну, чего ты? — присел я на корточки, подзывая ее к себе. — Отчего слезы на таком красивом личике?

— Кушать, — пролепетала она, — хочу.

— А маме говорила об этом?

Надя кивнула, указывая маленьким пальчиком на журнальный столик, на котором лежал бутерброд, сделанный наспех.

— Да уж, — подхватывая малышку на руки, встал я, — пойдем-ка, поглядим, что там еще есть в нашем холодильнике.

Она закивала, начиная расцветать. Кажется, уже и забыла, как ревела еще минуту назад.

— А мама где? — несмотря на придирки Айзы, Надя ее любила, да и как иначе — не чужие люди.

— Мама уехала по делам, — видя в окно, как жена сидит в машине и с кем-то общается по телефону. — Потому сегодня я за главного.

С кухни тянулись ароматы, странно, что Айза решила успокоить малышку сухим бутербродом, когда наша кухарка готова была накормить роту.

— Матвей, — обратилась ко мне Полина — женщина немолодая, но бойкая, проработавшая в этом доме уже не один десяток. — Ты бы урезонил жену, — покачала та головой, произнеся с упреком. — Нельзя так. Где это видано, чтобы мать на ребенка так кричала. Не хватало еще, чтобы на этой почве у девочки начались проблемы.

— Вы придираетесь! — улыбнулся, усаживая дочь на стул.

— Конечно, — фыркнула Полина. — Как всегда! Не кончится это добром! Помяни мое слово!

— Суп будешь? — кивнул я дочке.

Та радостно потянулась к ящику стола, доставая ложку.

— Я предлагала Айзе, но… взамен услышала много лестного. Быстрее бы уже нянька вернулась, та хотя бы общаться умеет с детьми.

— Давайте сменим тему, — попросил вежливо, по-настоящему устав от этого перетягивания каната.

Слепым я не был, видел, как реагировала временами жена на дочь, но сделать, кажется, не мог ничего. Просил, разговаривал, требовал от Айзы быть нежнее, но в ответ слышал лишь обвинения, что из-за меня она и так многим пожертвовала, согласившись в двадцать восемь стать матерью.

Ведь просила подождать еще лет пять, а мне очень хотелось ребенка, и вот получил — только, наверное, до конца не был готов к тому, что начнется позже.

Няня с самого рождения, отказ жены от грудного вскармливания, колики, зубы — и рядом я! Ни мать — лишь отец!

Все-таки в глубине души сидела вера, что по мере взросления малышки и Айза наконец-то станет проявлять материнские качества, погружаясь в интересы ребенка и ее потребности.

— А вот женился бы ты на той девчонке… — продолжая бормотать под нос, напомнила Полина мне мое прошлое, — глядишь, и счастливее был бы!

— Вы о ком? — наблюдая, с каким аппетитом ела Надя, успокаивался и я.

— О той пигалице из соседнего подъезда, помнишь? Имя запамятовала вот!

— Не помню, — соврал нагло.

— Ну, конечно, конечно, — не поверила кухарка. — Хорошая была пара, если бы не эта… — похоже, Айзе желала Полина заработать изжогу, — вертихвостка.

— Она появилась позже.

— Подсуетилась она вовремя, так точнее.

— Теперь уже никто не узнает, как могло быть! — вытирая подбородок Наде, поставил я точку в разговоре.

— Жизнь иногда такие кренделя выдает, что диву даешься. Кстати, никак не пойму, на кого наша принцесса похожа? — подмигнув Наде, подперла Полина рукой стену, присматриваясь к моей дочке.

— На меня! — гордо сказал я, хотя сам видел, что от меня там, по сути, ничего и не было.

Айза утверждала, что на ее бабку, жаль фотографий не сохранилось только. А я не задумывался особо, наслаждался просто быть отцом, да и жене верил, конечно. Тем более черты характера мои проявляться у дочки начинали рьяно: упрямая росла, но усидчивая, сообразительная.

— Я бы тебе сказала, Матвей, да обидишься!

— Снова про тест на отцовство? Не буду! Я жене своей верю!

— А я нет! — бросила Полина, забирая пустую тарелку. — И тебе не советую!