Душа Силии

Энн Хэдвиг (2024)

Забирая чужую душу, я пытаюсь спасти свою. Точнее не так. Я пытаюсь спасти себя. Но ненависть поглощает меня с каждым разом все сильнее и сильнее, а кровь все сильнее засыхает на руках. Как подняться с этого дна и найти себя , я уже не знаю. Знаю лишь, что мне надо отомстить и наконец-то стать свободной.

Глава 2

В голове до сих пор стоял крик, звук сирен и многочисленные голоса, а перед глазами стояло лишь абсолютно спокойное лицо Джека. Внутри все копошилось и было сложно сдерживаться. Моя ненависть снова просыпалась внутри, как противный зверек.

— Это был кровный, Сил, ты слышала? Я в шоке! Вот точно не люди! Кровопийцы!

— Мэн, ты одна из них, — мы с подругой сидели в комнате за баром и пытались прийти в себя. Мэн время от времени вставала и проходилась то в одну сторону, то в другую.

— Я одна из адекватных, а не из тех, кто совершает такое. Перед тобой ли мне оправдываться?

— Что есть, то есть. Надеюсь, это не такая же ситуация, что со мной. Иначе, мне будет жаль того, кто убил Джека.

— В любом случае, найти преступника будет не так просто. Надеюсь, наш закон вступит тут в силу.

Законы. Ах, какая мелочь в сравнении с настоящей, живой силой. Хотя люди пытались использовать в своих целях другие расы, но это оказалось сложновато. Пришлось разработать целый ряд правил или как их принято называть законов, в которых, что для людей, что для других прописаны запреты.

Я прикоснулись к крестику, который лежал в кармане. Моя привычка время от времени трогать и проверять на месте ли он. Это единственная вещь, отставшая от матери. Больше ничего нет. Я сбежала после той злопамятной ночи, а когда вернулась через день, то все вещи уже забрали. На полу в углу что-то мелькнуло. Даже смешно, что именно эта вещь осталась, ведь крестик для матери значил больше тряпок и, казалось, даже меня.

— Смешные слова говоришь, Мэн. Надейся, чтобы это не продолжилось, хотя я наведу свои справки. Джек был моим, хоть и в не общепринятом смысле. Я за него отомщу, — Мэн посмотрела на меня и в её глазах блеснули слезы.

— Ты пол жизни мстишь, правда уже не за что. Никого не вернешь. Остановись, — прошептала подруга и выбежала из комнаты. Этот шепот меня пробрал до мурашек, но должного эффекта слова не возымели. Я мстила за себя, а не за кого-то. За свою жизнь. Понять это смогут немногие, правда понимание мне и не нужно. У меня есть свои принципы.

Наспех переодевшись в грязную одежду, я выскочила на улицу и набрала наизусть выученный номер.

— О, моя пташка. Несешь сказать новость, о которой я уже знаю? — сладко протянул Рен.

— Кто это был? — не утруждаясь объяснениям, выплюнула я ему в трубку.

— Не переживай. Не конкуренты. Просто мальчик с кровным что-то не поделил. Даже знаю, кто это. Боюсь, правда за решетку не попадет за такую мелочь.

— Бес тебя дери, — выругалась я и сбросила вызов.

Зачем и во что Джек влез? Он же совсем не интересовался этой дурью. Либо это была случайность, либо же Джек носил большой скелет в шкафу, который я не разглядела. Ещё одна загадка, которую надо разгадать. Добравшись до своей комнатушки, я наконец-то смогла снять одежду. Туалет и душ были общими на этаже. Как в общежитии. Собрав в кучу все мыльно-рыльные принадлежности, я зашагала в конец коридора. Внутри дома по-прежнему было зябко, солнце и его жар сюда трудно проникали, в отличии от дождя. Мне повезло и никого не было в душе. Я выкрутила кран на максимум и булькающий звук раздался в трубе. Спустя пару мгновений побежала чуть теплая вода из старой лейки душа. Когда пространство чуть нагрелась, я ступила на холодный плиточный пол и меня промурашило. Что ж, надеюсь, я не простыну. Такое уже бывало и повторения не хотелось. Болели мы почти так же как люди, но намного быстрее вставали на ноги, благодаря своим силам и иммунитету. Вода медленно нагревалась, а мои зубы начали стучать от холода. Закрыв за собой потрепанную, не закрывающуюся дверь я наспех намылилась и также быстро смыла с себя пену, которая стала серой. Кровь смылась после второго намыливания. Вдалеке я услышала шаги и, быстро вытеревшись, вышла из душевой. Сюда как раз направлялся старик, который чинил обувь недалеко от главной площади.

— О, красавица. Все не вижу тебя, вся в делах поди? — он подмигнул, намекая на мой вид деятельности. Он ещё в одну из наших старых встреч решил, что я куртизанка. Переубеждать сил и желания не было, так и повелось.

— Не жалуюсь, все хорошо. Работа идет.

— Только проверяйся, а то я тебя переживу ещё, — прокашлял он напоследок.

Я натянуто улыбнулась и прошла к комнате.

За маленьким окном, расположенным посередине стены, я могла увидеть огни вечернего города. Майфес был по-своему красив и многие приезжали посмотреть на него. Узкие улочки, по бокам которых возвышались небольшие трехэтажные дома, привлекали туристов. Высоток здесь не было, слишком много вертолетов и самолетов за городом и строить многоэтажные дома было запрещено. Оттого весь город казался уютным. В домах имелась своя иерархия, которая мало-мальски позволяла поддерживать порядок. Высокие этажи занимали, а точнее были вынуждена занять низшая дееспособная прослойка общества из-за того, что в свое время крыши делали как попало. То протекали, то разрушались. Самое место для тех, у кого мало денег, но хотя бы есть какое-никакое обустройство. Денег хватало на благоустройство первых этажей, где были квартиры и комнаты подороже. Так же на первый этажах заводили котов, чтоб крысы не лезли наверх. Мне досталось не самое старое здание и жить здесь было приемлемо. Так же в городе было две площади, где можно было погулять, найти дорогие магазины и всевозможные развлечения. На таких проулках, как мой, можно было разве что увидеть лавку с продовольствиями, фрукты, овощи и пара бутиков, чтоб поменять свои потрепавшиеся тряпки на другие.

Майфес считался небольшим городом по сравнению с остальными, но достаточно живописным. Люди любили украшать дома цветами, лавочки стояли тут тут то там. Скопление деревьев были превращены в парки и они зелёными островками украшали каменные постройки. Движение в городе было достаточно спокойное, но в первой половине дня все спешили на работу, с работы, по делам. Город оживал, наполнялся звуками, запахами, смыслами и всем что только может быть. К вечеру из-за той самый низшей прослойки населения все старались забиться быстрее по домам. Первые, вторые этажи плотно закрывались и на третий этаж можно было попасть по специальной лестница. Единственная проблема это был шум. Стены были почти из картона. От того многие верхние этажи открывали только по вечерам, чтобы туда можно было заселиться на ночь, а утром они крепко-накрепко забивались. Если наверху жила семья, то она получала разрешение на выход в течении дня. Так же происходило с ночной работой. В моем районе проходили рейды солдат и следили за исполнением приказа. Там же где не было ни рейдов, никаких соблюдений правил, то этажи и квартиры превращались в грязь. Это можно было наблюдать не самых окраинах города.

Фонари стали более тускло гореть, переходя в ночной режим и небо стало заметнее. Звёзд почти не было видно, но я все равно упорно пыталась их увидеть. Наверняка кто-то где-то так же вглядывался в черноту и пытался что-то отыскать.

Город находился в достаточно крупной стране — , которая находилась на севере континента. Ещё десять стран делили территорию материка. Меня всегда интересовало наши мироустройство, и я читала в книгах, видела тайком по экрану, смотрела на телефоне подруги, где и как живут люди и другие расы. Мне нужно было на совсем другой материк, совсем другой континент. Всего их насчитывалось пять. Горы, леса, озёра, реки, океаны — все, что вы можете только представить находилось на пяти материках, между ними, вдоль них, под ними. Когда представляешь такой большой масштаб, то понимаешь, что я и моя история это такая мелочь. Но для меня, как и для любого человека его история это целая вселенная. В моем случае это целая трагедия моей жизни, которую я хочу исправить. Я хочу начать жить и радоваться.

В самом раннем детстве я была счастливым ребёнком. У меня были мама, папа и чистое голубое небо над головой. Мама меня водила в церковь, но мне были интересны лишь фрески и винтажные окна. Всё остальное я не понимала и, смотря на бескрайние звезды, думала о том, что это намного интереснее нежели, чем вера в какого-то духа. Точнее мама называла его Богом. В самые темные дни я пыталась к нему обращаться, но он так мне и не ответил. Потом только поняла почему. Просто он был не моим.

Отец поддерживал мать лишь для того, чтобы она его не допекала своей верой. Они оба работали на заводе, но после того как его закрыли отец начал пить. Притом все дошло до того, что он стал пить дешевое пойло, да ещё и смешанное с наркотиком кровных. Отец пребывал в эйфории и нес безграничный позитив, который не помог нашей семье. Все получилось наоборот. Их убили. Отца за то, что поймали на покупке наркотика. Мать, потому что кинулась его защищать. Я же спряталась и ждала. Знали ли эти подонки, что есть ещё девочка?

Я выжила и забросила учёбу, а потом, когда меня нашли и отправили в интернат, выяснилось, что я необычная. Я так была зла на весь мир и на то, что мои родители подставили меня и бросили, что мои силы вырывались наружу. Сила была белой, красивой светилась как самое яркое солнце. До поры до времени, пока ненависть полностью не сожрала меня и не превратило все в красный. Цвет, который я больше всего ненавижу, цвет кровных.

Когда интернат пытался сломить меня, то сила помогала мне и я поняла, что не стоит идти против неё, а лучше стать верным союзником своей душе и помогать. Помогать тем, кто также, как я слаб, наказывать тех, кто напрашивается. Рен подобрал меня после интернета. Я ничего не умела, не могла, ничего не хотела кроме как мстить, и он использовал это так, как ему хотелось. Связал меня по рукам и ногам. Мы то не всесильные, обычные люди просто с чуть более интересными особенностями. Мной манипулировать оказалось даже легче, чем обычным человеком. Вот так я оказалась у Рена. Сначала мне безумно нравилось, но затем я стала надеяться, что наконец-то обрету свободу. Мне он так и не сказал, кто же убил моих родителей. А Рен знает. Все знает. После годы работа на Рена только светлые и сильные чувства могли меня взбодрить. И в шестнадцать лет я влюбилась, как дура. Говорила себе нельзя. Любовь довела моих родителей до чего-то не очень хорошего. Но Тони был слишком нежен, ласков, был то самое лучшее, что возможно было найти в этой жизни. Залечивал все мои раны, что душевные, что физические. Я отдала ему тогда себе всю себя полностью и целый год мы провстречались. А потом я нашла его без сознания. Оказалось, он был болен, а моя сила слишком пропитана ненавистью. Я ничего не смогла сделать. Совсем ничего. Я бы спасла его, но слишком сильно ненавидела всех. Естественно кроме Тони и Рена. Но моему возлюбленному это не помогло. Раны после всех событий до сих пор не залечила. В какой-то момент в прошлом я хотела забыться. Пила, прыгала из койки в койку, чтобы хотя бы почувствовать каплю тепла, но в один момент, когда лежала у очередного незнакомца, решила завязать. Никаких эмоций я не испытывала, а чувств так тем более, так что дальше так проводить время мне не хотелось.

С каждым годом силы росли, питались, становились сильнее, и я могла забрать несколько душ сразу. Но это стало выматывать мою собственную душу: головные боли, иногда шла кровь, но самое главное в душе оставалась та же пустота, что и раньше. Она продолжала распространяться по всему телу.

Люди были как и везде, а вот наши деления были уже заметнее. Душевные и блаженные были из одной стези. Блаженные работали с эмоциями и несли счастье человеку. Душевные могли извлечь душу, передать её другому телу, см относили или поселился счастье, работали с душами, кровные работали с кровью соответственно, отбирали, переливали. Могильники с умершими, могли воскресить человека. Тут больше функция для родственников, близких. Хотя и недруги находят способы отомстить в могиле. Больше пока никаких других рас и сил не было обнаружено, но и без них проблем итак хватало. Людям потребовалось время, чтобы привыкнуть, правила, законы.

Вчерашний жар перестал окутывать город и прохладный ветер трепал ещё не высохшие волосы. Я любила сидеть на крыше. Выход сюда был открыт и никто не имел привычки соваться. Здесь можно было увидеть чуть больше, чем внизу, оттого наблюдать всегда было интересно. Сейчас же, вглядываясь в рассветные лучи, я лишь чувствовала себя одинокой. Надо было выспаться после бессонной ночи, но заснуть сейчас бы не получилось. Вернувшись в комнату я обнаружила оповещение на телефоне. Пришла смс-ка от Джека «У меня появилась для тебя работка. И сразу говорю, этот человек связан с Джеком». Я почувствовала возбуждение и благодарность к Рену. Наконец-то что-то стоящее. Внутри все встрепенулось, и я готова была приниматься за дело.