Игрушка Тирана

Эрика Адамс, 2020

Чтобы спасти жизнь своим родным, я заключила сделку с жестоким Тираном, Рэмианом Гаем. Я обязана родить ему наследника. Теперь моё тело мне не принадлежит, а я сама – всего лишь игрушка… Тирана. Тиран: «Хочешь сделку? Будет тебе сделка, но только на моих условиях. И да, я от тебя избавлюсь. Сразу после того, как получу то, что мне нужно…»

Глава 10. Рэмиан

Кейтлин бледная и тощая. У неё тонкая, почти прозрачная кожа. Видно все синеватые венки. Копна светлых волос затянута простой чёрной резинкой. Тонкие руки, как сухие ветки с длинными пальцами. Кожа и кости. Впалый живот, словно голодала неделю или больше. А впрочем, хрен его знает. Может быть, и голодала. Чернорабочие на лазуритовых шахтах — не самая высшая ступенька социальной лестницы.

Кейтлин Роу, выползшая со дна шахты. Нагло бросившая мне в лицо своё предложение. Обещавшая подарить мне то, что не мог подарить никто другой. И отобрать это я сам тоже не мог. Бесило неимоверно, раздражало, заставляло полыхать и искрить от ярости. Тратить драгоценные средства в пустоту, потому что попытки вырастить плод путём искусственного скрещивания не получалось. А эта…

Маленькая наглая дрянь. Трясущаяся от страха, едва держащаяся на этих палках, сгибаемых в коленях. У других гуманоидов это ноги: щиколотки, колени, бёдра. У других. Но только не у неё. У неё эта просто сухая кость, обтянутая бледной кожей. То тут, то там виднеются следы синяков. Пожелтевших и синеватых.

Она кинулась вперёд, вырвала чип. Ха. Ей хватило выдержки не сдуреть от боли. Это больно. Вытаскивать чип, вживлённый в плоть. Невыносимо рвать одним махом миниатюрные сцепки с нервными окончаниями. Мне было больно, когда я делал это. Неоднократно. Но лучше не становилось. И привыкнуть к этой боли было невозможно. Каждый раз, как будто впервые, рвёшь связь с реальностью и бросаешь себя в жадно разинутую пасть. И пока эта сука-боль перемалывает тебя своими жерновами, ты обираешь себя по клеточке заново в единое целое.

Кейтлин Роу бросилась вперёд, предлагая себя в обмен на жизни своей семейке. Продала свою никем не траханную щель и чрево. Дёшево или дорого? Одна новая маленькая жизнь взамен двух. Одна новая маленькая жизнь и огромные перспективы для меня. Необъятные. Неужели жизни этих двоих стоят так дорого?

Плевать. Пусть исполнит свои обязательства, а я исполню свои. Она родит мне наследника и отправится назад глотать пыль лазуритовых шахт, подыхать глубоко под толщей земли.

— Сейчас твои глаза с зеленоватым отливом… Давай, крыска, завершим то, что начали. Мне ещё нужно пристроить тебя при себе.

Крыска. Крыска и есть. Наглая маленькая крыска-альбинос. С невероятными глазами, меняющими свой цвет. Дагоррианцы… В их глаза можно смотреть бесконечно долго, наблюдая как они меняют свой цвет в зависимости от их мыслей. Смотреть и угадывать, что они хотят этим сказать.

— Я надеюсь, всё получится с одной попытки, Кейтлин. Не в моих правилах возиться в подобными тебе.

Кейт вскидывает на меня взгляд своих глаз. Огромные глазищи на половину треугольного лица с острым подбородком и сердито поджатыми губами. Она поджимает их так, что они становятся узкой бесцветной линией. Хотя они у неё не такие — пухлые, сочные. Сейчас они почти обескровлены. От страха или от чего-то другого? Но знаю, что они могут быть и другими: распахнутыми в отчаянном крике тёмно-красными створками на бледном лице. Такими, какими я увидел их, когда она, выхватив лезвие, бросилась вперёд, вступившись за родных.

— С подобными мне? Каким же?

— Тебе показать? Какой тебя вижу я? Тощая, в синяках… На такую встанет только у изголодавшегося или…

Кейтлин тощая, нескладная. Глядя на россыпь синяков на её бледной коже, начинает казаться, что она ещё и неуклюжая. Кейтлин Роу собрала на себя все острые углы, какие только было можно, и отпечатала их на своей коже. Впалый живот едва заметно дрожит от слабого дыхания под выступающими рёбрами. Плоская. Маленькие сиськи. Вишнёвые соски торчат от холода и натягивают ткань больничной рубашки. Большие, тёмные, невыносимо острые. Но это её ни хрена не красит. Не-а, ничего подобного. У этой крыски нет даже задницы, которую можно было бы примять пальцами.

Глядя на её тело, секс — это то, о чём ты подумаешь в самую последнюю очередь.

Но мой член со мной не согласен. От одной мысли о том, что сейчас я буду трахать эту сухую плоскую доску с двумя парами конечностей, член наливается кровью и пульсирует.

Может быть, я ёбнулся головой? Или Кейтлин, прикоснувшись к моему сознанию своим, запустила в меня свой собственный вирус? Может, именно сейчас смертельно опасный вирус разносится по всему моему организму и торкает до дикого стояка?

Я расстёгиваю молнию и освобождаю напряжённый член. Чувствую себя каким-то грёбаным извращенцем, польстившимся на девушку, сделанную из тонкой папиросной бумаги. Но желание оказаться между тощих бёдер, приткнуться и войти на всю длину сильнее меня. И красноречивее моих слов.

— Или у неразборчивого? Кажется, тиран Рэмиан Гай всеяден. Потому что никакой дополнительной стимуляции тебе не потребовалось.

Сука кивком головы указывает на мой член. Я смеюсь:

— Не льсти себе. Я прибыл из того сектора, где нет ни одной гуманоидой женщины. И сейчас трахнул бы даже секс-робота с резиновой вагиной.

И опять ложь.