Жест Лицедея

Эрли Моури (2024)

Книга 18+ — ранимым душам и пуританцам вход воспрещен))Прежде всего это хулиганское фэнтези. Парень после благополучной смерти в драке, попадает в тело другого персонажа в альтернативный мир. В подарок он получает магические способности, дворянский титул и сестру, с которой у него складываются не во всем приличные отношения. Ах, да, там еще у парня с мачехой все очень непросто. Задача нашего героя: не дать сгинуть древнему дворянскому роду, в котором он — увы, единственный из мужчин. Род этот активно прессуют Троцкие. Еще добавлю так: император Ульянов — внук Ленина. Сталины, Троцкие и т.д. — это новые дворянские роды, которые конфликтуют о старыми.В книге есть мат (через *), откровенные сцены, аморальные поступки, глупость и идиотизм — все, как в реальной жизни)) Если кто-то боится естественных проявлений реальности, то книгу открывать не надо)

Глава 4

Зеркало вдребезги и красные розы

Догонять Наташу я не собирался. Для фиксации достаточно было увидеть её, идущей по коридору. Когда я вышел из столовой, она почти дошла до лестницы наверх. Скорее! Тык, тык…

«Объект-инфо»

«Разумовская Наталия Владимировна. Возраст 16 лет. Магические способности в начальном состоянии. Резерв магической энергии 46. Высокие ментальные аберрации. В настоящий момент: сильное волнение, растерянность, удивление, злость. Отношение к вам: н… Объект исчез».

Ой-е-е, как интересно! Только на самом интересном месте облом. Так, надо сохранить хотя бы это! Я скопировал это в блокнот в «Объект-инфо» и поспешил вернуться к Лене, чтобы успокоить её. Едва завидев меня, она отложила уборку и тут же начала рассыпаться в извинениях, едва не заплакала. А ведь виной всему была моя дурацкая импровизация с мышью. Нет, чтобы просто пустить мышку на пол.

— У нас мышей здесь не бывает, Александр Петрович. Уж, поверьте мне. Приглашали магов из гильдии Золотого Трилистника — они всех изгнали. Не знаю, откуда эта взялась, — снова пыталась объясниться она. — Не думайте, будто у нас какие-то беспорядки.

Я её прервал, взяв за руку:

— Лен, всё хорошо. Извини, что так вышло. И извини за мою взбалмошную сестру. Давай просто забудем эту маленькую неприятность, — вот здесь я кривил душой. Разве можно назвать неприятность ощущение её трепещущего тела в моих руках? А этот поцелуй, которым я вырвал её из оков ужаса от страшной и ужасной мыши? Ведь она даже почти ответила мне. Губы какие мягкие, сочные! Всё, хватит об этом!

— Да, Александр Петрович. Забудем, — как-то очень неуверенно произнесла она.

— Я сейчас собираюсь в город, не напомнишь, где здесь самая приличная цирюльня и что-то типа гипермаркета? — спросил я, переводя разговор на другую тему. И пояснил: — У меня в памяти провалы после вчерашнего отравления.

— Гипер-мар-ке-та? — по слогам переспросила она.

— Ну, да типа Ашана что-нибудь. Бог ты мой, — я схватился за лоб. В самом деле с памятью у меня не очень. Ну откуда здесь Ашан? — Лавки, магазинчики, где здесь, так чтобы сразу всё в одном месте.

— Как же вы не знаете? — она поджала губки. — Ну вот по Николаевской там много всего. Любые магазины. И цирюльни там все хорошие, но дорогие. Если хотите подешевле, то на рынок Елисеевский или в портовый привоз.

— Ах, на Николаевской. Точно-точно. Вспоминаю, — нихрена, разумеется, я не вспоминал. Потому как просто не мог этого знать. Но хоть какое-то направление задано. Нужно пройтись по округе, немного изучить город, чтобы не выглядеть полным идиотом. А то в иные моменты Наташа оказывается права насчёт меня.

Наташа… Именно она теперь занимала мои мысли. Да, Леночка очень приятная девушка, к ней влечёт, но не более того. А вот Наташа… С первых же минут нашего знакомства выпрыгнула как чёртик из табакерки, вцепилась в меня и царапает коготками. И чёртик этот, надо признать, на редкость привлекательный. В той жизни, где имелись Ашаны, не было возле меня девочки, привлекательнее её. О, Перун! Куда же меня снова понесло?! Сестра она мне, как-никак. Наверное, я с этим не смогу смириться.

Надев серые, узкого кроя брюки и светлую шёлковую рубашку, я взял из шкафчика деньги и направился изучать город. Анталия… В той жизни здесь я бывал трижды проездом в Сидé и в Белек. Ну вот, познакомимся с иной Анталией поближе.

Городишко, я вам скажу, так себе — не столичных масштабов. И видно в этом мире, странном, настолько, что императором Всея Руси стал аж Ульянов Владимир Ильич, что-то пошло очень не так. А может это у нас не так, где Ашаны с Айфонами? Судить не берусь — рано, при учёте моей жалкой подкованности в исторических науках. По Приморской улице, где белели богатые особняки с ухоженными садиками, я без всякой помощи вышел на Николаевскую, широкую, с тенистой аллей и множеством лавок, магазинчиков. Но ещё перед тем, как свернуть на Николаевскую, я почувствовал неладное. Меня неспешно обогнал конный экипаж, и сразу после этого появилось дурацкое чувство, что за мной следит. Но, вопрос, кому я нужен? Нет, не так: кому нахрен нужен задроченый сусел? Скорее всего никому. Разве что сестрёнке, чтобы очередной раз сообщить мне, будто я дебил и её от меня тошнит. Возможно, ощущение, будто за мной кто-то увязался, было обманчивым, но очень стойким. Я оглядывался много раз: но подишь, разбери, кто там увязался, когда на улице вовсе не мало народа.

В общем, отодвинул я это неприятное чувство и лишь ускорил шаг, спеша скрыться в тени магнолий от дневной жары. Лавки Анталийской волости радовали своим разнообразием: овощи, спелые, отборные фрукты в корзинах, одежды на любой вкус, любой фасон, скобяные лавки соседствовали с магазинчиками превосходной керамики. Часто встречались лотки, где можно угоститься квасом, пивом или вином, не бесплатно, разумеется. И рубль здесь ой в какой цене! К примеру, забавного плюшевого медвежонка я купил всего семь с полтиной рублей. В следующей лавке взял коробку шоколадных конфет и бутылку игристого вина. За всё десять рублей тридцать копеек. Конфеты в красной коробке сердечком, я собирался подарить сестрёнке. Всю дорогу не выходила она у меня из головы. Я дважды нырял в меню, тыкал в «блокнот» и перечитывал:

«Разумовская Наталия Владимировна. Возраст 16 лет. Магические способности в начальном состоянии. Резерв магической энергии 46. Высокие ментальные аберрации. В настоящий момент: сильное волнение, растерянность, удивление, злость. Отношение к вам: н… Объект исчез».

Магические способности… Почему мне не сообщил об этом магистр Весериус? И что такое «высокие ментальные аберрации»? В книгах магистра такого нигде не значилось. Но вот ещё возмутительная фишка: у сестрёнки магической энергии аж сорок шесть, в то время как я, со слов Хранителя, чувак крайне одарённый, стартовал всего с пяти! Это что получается? Что если её нормально разозлить, то она вполне способна файерболом по еб..лу? Это я образно так. Может здесь файйерболов вообще не существует. Но про рукотворные молнии магистр говаривал.

А вот и цирюльня. Третья уже. Две я пропустил: не понравились специалисты с ножницами. Какие-то недобрые лица усатых турок или греков. Страх взял, что такой может ненароком перерезать мою хиленькую шейку. Да, кстати, поглядывали они на меня с нескрываемой улыбкой. Стебутся над самим графом Разумовским! Ох, мерзавцы!

Стрижку я заказал самую модную, и цирюльнику — пареньку вполне рязанской внешности — наказал:

— Сделай так, чтобы я стал красавчиком. Чтоб девочки за мной хвостом ходили.

— Семьдесят копеек, — робко произнёс он, напуганный моими пожеланиями. Смотрел на меня он, конечно, ошарашено. Ещё бы, какой-то дрыщ, явно младше его лет на пять, ведёт себя борзо и, несомненно, при бабках. И добавил, — Но юный господин, я обладаю лишь искусством возможного.

— Валяй! Сделай возможное! Всё возможное! — и мысленно добавил, а невозможное — уже мой удел. Не зря я постигаю магические науки.

Паренёк действительно старался, стриг аккуратно, приглаживал, увлажнял, подравнивал. Ублажал морду каким-то кремом, брил редкую поросль. И вот вам — сусел красава лыбится в зеркало. В самом деле стал я чуть приятнее. С таким вряд ли кто пожелает в десна биться, но сильного отвращения уже не вызываю. Пареньку я дал рубль — сдачи не надо. И в миг, когда монета упала в его руку, нечто в голове внятно сказало мне: «Быстро на пол!»

Я и представить не успел, как бы это глупо смотрелось со стороны, но как стоял, так и рухнул под кресло. Упал точно на мои состриженные волосёнки. В этот момент прозвучали выстрелы:

— Бум! Бум! Дзынь! Шмяк!

Паренёк-цирюльник упал рядом со мной. На нас посыпались куски разлетевшегося зеркала. Душно запахло парфюмом из разбитого флакона — ароматная жидкость стекала на меня. Я не успел разглядеть подонка, сделавшего это. Лишь краем глаз засек, как чья-то невысокая фигура, широкая плечами, в тюбетейке и азиатском халате скрылась за повозкой.

— Живой? — я поднял голову.

— Не знаю… — цирюльник испуганно лупал бледными глазками.

— М-да, нехорошо вышло, — я приподнялся, понимая, что продолжения не будет. Не будет сейчас. А вот дальше… Это дурное предчувствие, будто за мной кто-то увязался и разлетевшееся от пуль зеркало, навевало дурные мысли: «А может сусел всё-таки кому-то нужен? Вернее, не он сам, а его жизнь? Кто-то решил, отобрать её?». Что-то слишком много сюрпризов приготовил мне сегодняшний день. Хотя вчера тоже было весело. Ну например, вчера я умер, потом стал суслом, а потом мне понравилась Наташа. Вместе с её мамой и служанкой Леночкой. Плюс меню в моей голове и первые успехи в магии. Ничего себе так — вполне насыщенный впечатлениями день.

— Ты не ранен, нормально всё? — я встал, поглядывая на паренька, достал купюру в двадцать рублей и положил на стол, рядом с его набором ножниц. — Вот тебе хоть какая-то компенсация.

— Спасибо, — он постепенно приходил в себя, поднялся с пола, поглядывая на меня и, видимо удивляясь моей невозмутимости. А когда увидел купюру, оставленную мной, то явно обрадовался и на этой волне решил просветить меня так: — Вам, юный господин, если желаете попасть в истинно качественную цирюльню, то надо в Романские термы. Это сразу за Воротами Адриана. Вы же не из Анталии, верно? Наверное, с северных земель?

Я кивнул, и он, вдохновившись своей полезностью, продолжил:

— Термы там истинно римские. Всё как в старые времена. И цирюльни там ого-го! Магические масла втирают, такие маски накладывают, что потом себя от радости не узнаешь!

— Интересная тема, — согласился я, захрустев битым стеклом под ногами. — Скажи, друг, а как давно отсюда римляне ушли, если термы ещё до сих пор в норме?

— Как вы не знаете вообще о нашей губернии? Римляне были здесь до восемь тысяч четыреста двадцать первого года! Пока Святейший князь Святослав Игоревич не изгнал их, — разъяснил паренёк, бережно убирая мою купюру.

— Очень приятно слышать. А сейчас какой у нас год? — наверное это я зря спросил.

Паренёк нахмурился и посмотрел на меня с подозрением. Потом сообщил уже не так охотно:

— Девять тысяч пятьсот двадцать третий… — и добавил для верности. — От Первой Молнии Царя Небесного!

— Напомни, друг, а куда эта первая молния угодила? — решился я ещё на один опасный вопрос.

— Как куда? В неё… В первую женщину — Еву. От неё же мы, славяне пошли, — он раскрыл пошире бледные глазки.

— То есть она после этого начала рожать славян? — полюбопытствовал я: всё равно уже спалился на полной некомпетентности.

— Ну как вы можете это не знать?! — теперь он уставился на меня с возмущением, будто я сказал что-то оскорбительное. Он очень внятно проговорил: — Разделилась она от этого на много женщин, три из которых оказались славянками!

— Спасибо, друг. Как-то это важное происшествие я запамятовал. Вчера, знаешь ли, траванулся грибочками, и такое в голове твориться, что не всё могу вспомнить, — поделился я своей печалью, заготовленной на подобные случаи. — Кстати, я — граф Разумовский Александр Петрович. Если какие проблемы, обращайся.

— Ага, Ваше Сиятельство, — паренёк расплылся улыбке.

Явно не поверил, щегол. Ну и бог с ним. Я покинул цирюльню и направился назад, намереваясь купить по пути цветы в лавке на углу с Приморской. Пусть думает цирюльник обо мне, что хочет, но я реально граф, и меня так же реально пытались завалить. Вот теперь будут вопросы к Весериусу. Пусть поделится размышлениями, в какую блудню он меня втянул. Кстати, немаловажный мазок по живописному полотну событий: я вообще не испугался. Видимо, после знакомства с жизнью после смерти, смерть представляется очень прикольной штукой.

Уже подходя к нашему дому, неся пышный букет красных роз, я подумал, что стоило купить ещё один букет или даже два. Ведь у меня осталось больше двухсот рублей, это при том, что я приобрёл для себя компактную кожаную сумку с ремешком через плечо, мундштук средней длинны, спички и две пачки сигарет. Наверное, не стоило мне начинать курить, но эти два дня так потрепали мои нервы, что сложно отпустить эту скверную привычку. И если так разобраться, я теперь маг: моё здоровье тоже в моих руках. Ведь со слов Весериуса, хорошие маги живут многие сотни лет и даже тысячи: в общем, пока не настрохренеет.

Бутылку с игристым и конфеты я сразу спрятал у себя в шкафу, цветы пока оставил прямо на письменном столе. Тихонько вышел. Из комнаты Наташи доносился ещё неизвестный мне строгий женский голос — наверное, у сестрёнки ещё шли занятия. И это очень хорошо, как раз удобный случай, сделать всё, что я задумал. Леночку я нашёл в той же подсобной комнате, где впервые увидел вчера.

— Александр Петрович… — она повернулась ко мне с растерянной улыбкой, явно разглядывая меня и в то же время тушуясь. Пытаясь понять, что так изменилось в моём лице и тут же отводя взгляд.

— Лен, медвежонка хочу передать твоей дочке, — явил из-за спины косолапого, перевязанного розовой ленточкой, под которой топырились шоколадка и маленькая упаковка ирисок.

— Но Александр Петрович… — она даже убрала руки за спину.

Казалось, сейчас заплачет.

— Не стесняйся, пожалуйста, возьми. Хочу порадовать твою дочку и немножко тебя, за то, что добра ко мне, несмотря на мою ужасную внешность, — подошёл и прижал мишку к её груди.

— Вы совсем неплохо выглядите. Очень хорошо! — выдохнула она, всё-таки вернув руки из-за спины.

От этих слов мне захотелось её расцеловать. Выпустить ещё одну иллюзорную мышь, а потом спасать госпожу Вяземскую в своих объятиях.

— Я не знаю, что происходит, но правда вы так изменились, — продолжила она испытывать меня комплиментами. — Разговариваете как взрослый, умный мужчина, а вам всего семнадцать.

— Леночка, знаешь, что я хочу сейчас? Поцеловать за эти слова, — искренне признал я.

— Не надо, — она замотала головой. — Это очень нехорошо. Пожалуйста, не надо. Меня ваша матушка прогонит.

— Но в щёчку же можно? — я-то знаю, что у женщин не нужно спрашивать разрешение в таких каверзных случаях. Есть такое очень верное мужское правило: просто делай. Поэтому не ждал ответа — чмокнул её, задев краешек губ. Вложил мишку ей в руки и ушёл, оставляя краснеть наедине с собой.

Как же мне хотелось посмотреть, что с Леночкой творится через опциональное меню, но увы, не тот случай, когда можно. Так, теперь букет роз. Ведь сусел, он уже не совсем сусел — он хочет понравиться и надеется, что у него это выйдет. Я проворно поднялся в свою комнату, по пути отмечая, что на втором этаже немножко тянет табачным дымом: возможно «мама» находилась у себя и не закрыла плотно дверь. Тем лучше — я ещё не знаком с её комнатой. Взяв букет, я всё-таки завернул по пути в ванную, чтобы ещё раз насладиться переменами в суслячей морде.

Знаете, Лена немного загнула, насчёт моего волшебного превращения: не так уж я хорош. Даже слишком не так. Но прежнего отвращения мой образ не вызывал. Ну да, стрёмненький, тщедушненький, ушки чуть топырятся, но не урод. К такому как я можно вполне привыкнуть. И подстрижен хорошо. А ещё от меня приятно пахнет, ведь целый флакон парфюма пролился в цирюльне. И глаза у меня ясные, умные, вовсе без очков, хотя лёгкая муть перед глазами. Граф Разумовский, бля!

Я вышел, торжественно держа букет. Дверь в комнату «мамы» и впрямь приоткрыта. Тук-тук-тук!

— Открыто, — её голос бархатистый, обволакивающий голос.

Она стояла у огромного зеркала, в тонком шёлковом халате бледно-розового цвета, укладывая мокрые волосы. Повернулась ко мне вполоборота, и тут же её глаза стали светлее и больше:

— Что случилось, Саш?

— Случилось совсем немного. Хочу подарить тебе цветы, — я подошёл, украдкой бросив взгляд вправо: а у неё, оказывается две большие комнаты. Спальня там дальше.

— Ты меня снова пугаешь. Ну что с тобой происходит? — она бросила расчёску и повернулась ко мне.

— Разве тебе это не нравится? — я осторожно, чтобы не уколоть, вложил розы в её руки.

— Очень нравится, но… Саш, я не знаю, что думать. Мне тревожно, — она так же осторожно, положила букет на тумбочку.

— Мам, — я обнял её и поцеловал в щеку.

— Нет, ты с ума сошёл! — её грудь часто вздымалась, прижимаясь к моей.

— Мне просто хочется делать тебе приятное. Что здесь сумасшедшего? — я медленно разжал руки, чувствуя, как её тёплое, близкое тело, проступающее под тонким халатом, начинает меня дразнить. Этого ещё не хватало сейчас! Если она почувствует, то всё может очень скверно повернуться.

— Ничего сумасшедшего, но знаешь… — она подбирала слова, то поднимая глаза ко мне, то глядя на цветы. — Ты за два дня будто повзрослел лет на десять.

— Разве? — играя в непонимание, я повернулся к зеркалу и провёл ладонью по лицу, теперь идеально гладкому — редкие волоски тщательно выбрил цирюльник.

— Я не об этом. О том, как ты теперь разговариваешь и о твоих поступках, — попыталась объяснить она.

— Ты очень красивая женщина, и я хотел подчеркнуть это цветами. Только и всего, — как бы мне хотелось глянуть сейчас в меню, что за настроения гуляют в Ирине Львовне. Рискнуть, зависнуть, на пол минутки. И я придумал, интересный ход. Сказал так: — Я кое-что хотел спросить, снова подводит память. Сейчас… — фиксирую её, тык, тык, тык, одновременно разыгрываю задумчивость.

«Объект-инфо»:

«Разумовская Ирина Львовна. Возраст 36 лет. Магическими техниками не обладает. Сильное волнение. Сильное удивление. Радость. Отношение к вам: проявление интереса, непонимание, потребность в общении с вами, лёгкая симпатия».

Ого, «мама»! Ну, ну… Мы ещё очень даже пообщаемся. И о лёгкой симпатии тоже. А сейчас мне нужно скорее что-то спросить, я и так слишком завис.

— Извини, что-то у меня с памятью не ладится. Важно было спросить тебя и забыл. Ах, вот, в Москву мы поедем все вместе и на чём?

— Ты, я и Наташа. Как на чём? Через «Ласковый ветер», конечно. Я уже оплатила. К сожалению, большая очередь в Москву, пришлось взять билеты на аж двадцать третье июня, — сообщила она. — И я тебя попрошу… Сегодня я приду поздно, пожалуйста, не ссорьтесь с Наташей. Да, она бывает очень вредной. Знаю, как тебе с ней непросто, но ты же старше на целый год. А сейчас мне кажется на все десять. Не поддавайся на её выходки.

— Хорошо, очень постараюсь, — заверил я, прикидывая: сегодня семнадцатое, значит в Москву через пять дней.

— И ещё, если не приду до утра, не беспокойтесь, — нехотя добавила она, снова посмотрев на цветы.

— Ты куда вообще собираешься? — закравшаяся мысль, мне отчего-то не понравилась: «Уж не любовник ли у Ирины Львовны?»

— Сегодня вечер в доме Гроздовских, а от них быстро не вырвешься. Будет много гостей, — пояснила она. — И, возможно, там будет сам Владимир Ильич. — Видя непонимание в моих глазах, она пояснила: — Ульянов.

Я кивнул и пошёл к себе, размышляя: Ульянов Владимир Ильич. Надо же, сам! Надеюсь, память меня не подводила и если нынешнего императора величать Илья Сергеевич, то будет на вечере у неведомых мне Гроздовских сам принц.

«Ирочка, ты в самом деле хочешь клеить принца?» — меня даже тихонько царапнула ревность.

Ладно, не сусла это дело. Но и у меня тоже может случиться весёлый вечер. Интересно, как Наташа отреагирует на бутылочку игристого с коробкой конфет. Коробка-то сердечком. Ах, да, ещё занятия с магистром. Нельзя ли их отодвинуть на ночь или провести раньше? Я мысленно призвал: «Весериус, появись! Ну давай, нужен очень!». И кстати, что такое «Ласковый ветер»? Вряд ли у них есть самолёты, если на улицах, я не видел транспорта сложнее конного экипажа. Да, кстати, Ульянов Владимир Ильич, взывал здесь к народу вовсе не с броневика, а с кареты — этот прикол мне в памяти чётко отложился.

Проходя мимо двери Наташи я остановился. «Сучка! Ты мой самый вкусный десерт! Я должен до тебя добраться!».

«Весериус, отзовись же! А то зайду к Наташе и не будет тогда вечерних занятий!»

Весериус отозвался лишь часа через полтора. После того как я отработал последнее задание и провёл довольно много времени, расширяя канал с Эфиром. Кстати, поднял магическую энергию аж до 230 — это с учётом, что я сегодня заметно её потратил. И ещё я успел улучшить заготовку, которую сегодня, увы, не испытал — «Я Хороший». Заготовка по моему мнению вышла действенная, чёткая. Вот её я надеюсь опробовать на Наташе. Не мышей же пускать ей за воротник. Хотя тоже интересная мысль.

В общем, объявился, Хранитель…

И я ему сразу с порога тонкого мира вместо «Зрасьте»:

— Уважаемый заступник, заботливый покровитель рода, как так вышло, что меня сегодня едва не пристрелили в цирюльне? Вот объясни сирому и убогому суслу, откуда у этого зверька враги?

Знаете, что он ответил?