Небеса с молотка. В погоне за ближним космосом

Эшли Вэнс, 2023

Свою новую книгу американский журналист Эшли Вэнс, автор знаменитой биографии Илона Маска, посвящает увлекательной теме – началу освоения ближнего космоса частными американскими компаниями. SpaceX доказала всему миру: космические программы больше не прерогатива могучих правительств, тратящих на запуск одной ракеты миллиарды долларов. У руля теперь стоят неординарные инженеры, энтузиасты-мечтатели, космические хиппи и эксцентричные бизнесмены. Эшли Вэнс на протяжении пяти лет собирал материалы и лично беседовал с основателями четырех компаний – Planet Labs, Rocket Lab, Astra и Firefly Aerospace, – которые наравне с Илоном Маском претворяют сюжеты научно-фантастических фильмов в жизнь. Коммуна инженеров в Кремниевой долине, космодром в Новой Зеландии по соседству с местными племенами и запуски ракет с просторов холодной Аляски – обо всем этом в своей привычной провокационной и честной манере повествует автор. Книга заинтересует самый широкий круг читателей. Она показывает, насколько сильно аэрокосмическая отрасль влияет на современную цивилизацию, а также позволяет увидеть внутренний мир удивительных людей, которые открывают нашей планете новые перспективы. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Пролог

Коллективная галлюцинация

Земля, взгляни же ввысь

Взгляни за горизонт веков — туда, где свет грядущего раскрасил небеса невиданными новыми тонами

Взгляни туда, где, вырвавшись из пут законов притяжения к тебе, мы раздвигаем полог небосвода

И воспаряем к новым небесам за перьями последних облаков на берегах высокой стратосферы

Взгляните в небо! Оторвите взор от выбоин и луж подножной грязи; не для того вам зрение дано, чтобы всю жизнь ходить, глаза потупив, пусть даже и из страха не узреть, взглянув наверх, того, о чем мечталось

Взгляните ввысь — там образы всего, что снилось человеку в страшных снах, о чем мечталось и чего хотелось с тех самых пор, как некто первобытный, из леса выйдя, задался вопросом: а что это там, собственно, такое просвечивает в дымке над холмами?..

Земля, взгляни же ввысь

Комикс «Чудотворец» (Marvel: Miracleman, № 13, 2014)

С экономической точки зрения освоение межпланетного пространства просто необходимо ради продолжения рода человеческого; ведь раз мы считаем, что эволюция за века нашла свое высшее воплощение в человеке, значит, продолжение жизни и прогресса должно стать нашей главной целью, а их прекращение станет величайшим бедствием.

Роберт Годдард, пионер ракетостроения (1913)

Столько волнующих ожиданий, а в итоге — сокрушительное разочарование и отчаяние. Двадцать восьмое сентября 2008 года. Десант в составе около полутора десятков сотрудников SpaceX находился на крошечном тропическом атолле, готовясь запустить на орбиту Falcon 1, первую ракету-носитель компании. Для многих членов группы тот момент стал кульминацией шестилетних усилий и мог дать старт взлету к вершинам неземной благодати. Но проблема заключалась в том, что всё это происходило не впервые и прежде заканчивалось плачевно. Все три предыдущие ракеты запускались с того же клочка земли среди густых джунглей — и все три эффектно взорвались на старте или в начале полета. Эти неудачи, естественно, тяжело травмировали психику многих инженеров и техников SpaceX. Может, они не столь яркие и талантливые, как им самим казалось? Или даже сам Илон Маск, основатель и глава SpaceX, допустил роковой просчет, доверившись им, бездарям? Если так, то не пора ли им искать новую работу?

Кстати, условия для работы такого рода были изначально выбраны до смешного далекие от идеала. Свой ракетодром SpaceX разместила на атолле Кваджалейн, представляющем собой россыпь из сотни островков посреди Тихого океана где-то между Гавайями и Австралией, хотя добраться оттуда до этих очагов цивилизации можно было лишь теоретически. Особой фишкой едва выступающих над водой коралловых рифов была стопроцентная влажность воздуха и густая взвесь соленых океанических брызг под нещадно палящим тропическим солнцем, что весьма неплохо для отдыха, но не для напряженного ручного труда и не для отладки высокоточной техники.

Пара членов команды SpaceX впервые наведалась на Кваджалейн еще в 2003 году в поисках места для обустройства опытного ракетного полигона вдали от любопытных глаз. Выбор места показался им разумным. Американские военные десятилетиями проводили всевозможные испытания на Маршалловых островах, включая Кваджалейн, где обкатывали радиолокационные системы и ракетные комплексы ПВО. Соответственно, и инфраструктура на Кваджалейне была вполне пригодной и для жизнеобеспечения тысяч участников испытаний, и для обкатки технически сложных ракетных систем. А главное, местное население настолько свыклось с ревом и эпизодическими взрывами опытных образцов невесть чего, что появление у них под боком в дополнение к военным новой партии желающих пошуметь большими, изрыгающими пламя и часто бабахающими летающими трубами не привлекло бы внимания, как и то, что новички подозрительно молоды, интеллигентны и суеверны по сравнению с их предшественниками.

Будничная реальность для команды SpaceX оказалась скорее робинзонадой, а не пребыванием на отлаженном военном форпосте, поскольку всё хорошее — жилье, магазины, бары и прочая инфраструктура — находилось на крупнейшем и титульном острове Кваджалейн, а SpaceX выперли на островок Омелек площадью в жалкие восемь акров, оснащенный лишь парой причалов с доками, вертолетной площадкой и четырьмя складскими сараями в дополнение к сотне пальм. Там SpaceX и предстояло принимать комплектующие со своих заводов в Калифорнии и Техасе и собирать из них готовые ракеты-носители перед испытаниями.

В 2005 году стартовала попытка преобразить Омелек в нечто более функциональное. Рабочие SpaceX залили бетоном стартовый стол для ракет и возвели рядом навес от солнца для сборщиков ракет и их оборудования; переделали часть армейских трейлеров 1960-х годов под жилье и офисы… Правда, удобства каждый был волен оборудовать себе сам, а в рационе питания по-прежнему преобладали фасованные сэндвичи, хотя кто-то и приноравливался дополнять их уловом из океана.

Несмотря на тяжелые условия, команда SpaceX работала неимоверно быстро по меркам аэрокосмической отрасли, где задержки по техническим причинам обычно длятся не недели и месяцы, а годы. На недавно еще пустынном Омелеке вдруг появились цилиндрические резервуары для жидкого кислорода и керосина (компонентов ракетного топлива), а также гелия, используемого для нагнетания давления в различные системы, не говоря уже о выросших как грибы после дождя генераторах, служивших ангелами-спасителями для питания систем кондиционирования воздуха, без которых рабочие рисковали задохнуться раньше, чем устранят первую же выявленную неисправность. Самые трудолюбивые даже установили настоящие туалеты и душевые. А к началу сентября 2005 года SpaceX сподобилась возвести и металлоконструкции башни и мачт, удерживающих ракету в вертикальном положении на стартовом столе перед запуском.

Примерно раз в месяц морем прибывал транспорт с крупными компонентами и всякой всячиной в контейнерах. В конце сентября очередным таким рейсом была доставлена и первая, главная ступень Falcon 1. К концу октября ракету собрали, выкатили и подняли в вертикальное положение. Большинство инженеров символизмом того момента особо не озабочивались, а между тем Falcon реально смотрелась подобием тотема: диковинная алюминиевая стела, вздымающаяся ввысь с проплешины среди джунглей и готовая вот-вот сорваться и устремиться в небо столь высоко, докуда только хватит тяги.

Но именно на этой точке любой новой ракетостроительной программы, как правило, и начинаются проблемы, причем нередко затяжные. Корпус сконструирован, продут в аэродинамических трубах и собран. Двигатели, обычно считающиеся самым коварным элементом, тоже где-то испытаны стократно до такой степени, что вроде бы нет ни тени сомнения в их безотказности. Программное обеспечение написано и отлажено. Вся проводка и коммутация внутри ракеты проверена и перепроверена. Оптимистичному уму, казалось бы, остается спокойно полагаться на то, что всё это вместе взятое позволит ракете функционировать без проблем. Но боги — покровители ракетостроения пока что ни разу не снизошли до подобного благоволения.

Перед запуском полностью собранную ракету подвергают наземным испытаниям, включающим сотни тестов всевозможных систем. Испытания то и дело приходится приостанавливать до устранения выявленных мелких неисправностей. Даст течь какой-нибудь клапан за пятьдесят долларов — и приходится через технический люк чуть ли не на ощупь по жаре его отыскивать и, обливаясь потом, заменять. Или, допустим, проник конденсат влаги в какую-нибудь аккумуляторную батарею — результат тот же: приостановка испытаний до ее замены.

Бывает и такое, что наземные испытания срываются из-за проблем логистического характера. Жидкого кислорода, к примеру, требуется целое море, чтобы раз за разом закачивать полный топливный бак перед запуском. Хитрость тут в том, что ЖК, как его сокращенно называют ракетчики, должен оставаться жидким, а он закипает и испаряется при перекачке из специальных криогенных хранилищ в топливный бак ракеты, а затем и там после заправки продолжает нагреваться. Частенько бывает, что после заправки ракеты перед началом испытания вдруг выявляется еще какая-нибудь проблема; пока ее устраняют, ЖК из бака успевает частично испариться — и ракета уже требует дозаправки. И только тут до вас доходит, что это уже пятый круг на дню, запасов ЖК в хранилищах не осталось, а вы сидите на атолле посреди Тихого океана за тысячи миль от тех мест, где ЖК производят, и никто вам его в ближайшие дни не доставит.

Со стороны эта ухабистость заключительной фазы ракетостроения может показаться абсурдной. По всем признакам и во всех смыслах ракета построена и готова к взлету. Не могут же всякие мелкие проблемы накладываться одна на другую месяцами. Оказывается, не только могут, но и непременно будут. Главный подвох тут в том, что сложнейшая часть задачи «прикладного ракетостроения» — физико-техническая — решена давным-давно. И приковывает ракету к земле теперь масса нудных рабочих моментов. И нужны вам теперь не физики и не инженеры-конструкторы, а сноровистые и смекалистые механики.

С октября 2005-го по март 2006 года команда SpaceX была вынуждена иметь дело как раз с вышеописанным сценарием. Ежедневно бригада техников обступала ракету и билась с ней от рассвета до заката. Дни были изнурительные и даже опустошающие, и лишь надежда на то, что запуск рано или поздно состоится, давала всем силы продолжать крутиться как белки в колесе. Основана компания SpaceX была в 2002 году, и Маск (на то он и Маск) громогласно заявил нереалистичный крайний срок запуска первой ракеты — до конца следующего года. Но и теперь, на четвертом году работы, темпы реализации аэрокосмической программы SpaceX можно было без тени преувеличения назвать рекордными в истории ракетостроения. Команда, конечно, подпитывалась энергией Маска с его запредельной претенциозностью и требовательностью, но при этом и с неограниченной ресурсной и психологической поддержкой. Все так и горели его идеей доказать, что старый бюрократический аппарат в аэрокосмической отрасли — атавизм, и проложить дорогу в будущее коммерческому ракетостроению.

Falcon 1 была, конечно, далеко не самой грандиозной ракетой. Однако имелись у этой машины и свои прелести. Будучи высотой всего 21 м и диаметром 1,7 м^[1], она была рассчитана на доставку на орбиту до полутонны полезной нагрузки всего за семь миллионов долларов за запуск. Вот цена как раз и была в ней самым примечательным. Прежде ракеты-носители такого класса для вывода на орбиту спутников обходились в пределах от 80 млн до 300 млн долларов за один запуск. Высокая их себестоимость обусловлена еще и тем, что сотни поставщиков всяческих уникальных комплектующих дружно держат заоблачную цену на свои изделия. В SpaceX решили перевернуть ситуацию, построив годную ракету из дешевых общедоступных деталей, а всё недостающее по мере возможности производить самим.

Двадцать четвертого марта наконец настало время проверить, как работает вся эта концепция. Часть людей составила компанию Маску в центре управления полетами (ЦУП) на Кваджалейне, часть осталась на Омелеке для оперативного устранения возможных неполадок. Рано утром там провели все предпусковые проверки, заправили ракету, доложили о готовности, и в 10:30 Falcon 1 оторвалась от стартового стола. Несколько секунд огненный рев потрясал до основания все времянки острова Омелек, после чего первый «Сокол» начал набор высоты. Для работников SpaceX, вложивших столько сил и эмоций в проект Falcon 1, время буквально остановилось. Секунды казались минутами, пока глаза бегали вверх-вниз по корпусу ракеты в попытке убедиться, что хотя бы внешне с ней всё в порядке.

Вскоре, однако, даже неискушенным наблюдателям^[2] стало ясно: с ракетой что-то неладно. После взлета ее корпус начал вращаться и вибрировать, и это был дурной знак. А затем, после тридцати секунд в полете, двигатель первой ступени заглох. Ракета перестала набирать высоту, на миг зависла — и устремилась обратно к Земле. Теперь это была, по сути, бомба, а Омелек — ее цель. Гора металла с топливом обрушилась на риф в паре сотен метров от пусковой площадки и взорвалась. Полезную нагрузку — небольшой спутник ВВС США — отбросило взрывной волной на ангар с инструментами, а тысячи ошметков самой ракеты разметало по всему Омелеку и прилегающей к острову акватории.

Персонал SpaceX, конечно, не был в восторге от такого результата, но он был вполне ожидаемым. Редко первый запуск новой ракеты заканчивается удачно. Самым удручающим в полученном опыте стали разрушения на Омелеке. Если ракета взрывается, лучше бы ей делать это либо на высоте, либо на удалении от берега. Никого из команды SpaceX не грела перспектива по возвращении на остров разгребать последствия своих инженерных просчетов^[3].

В последующие дни, тщательно проанализировав телеметрические данные за недолгие секунды полета и проведя экспертизу обломков ракеты, довольно быстро обнаружили и причину аварии: накидная алюминиевая гайка топливопровода дала течь из-за коррозии, вызванной месяцами нахождения на жарком, влажном и соленом местном воздухе. Деталь ценой максимум пять долларов треснула, керосин потек, и первая же искра вызвала пожар. Самое смешное, что в SpaceX в результате решили эту проблему, еще и удешевив конструкцию: в топливной системе следующих экземпляров Falcon 1 вместо алюминиевых использовались гайки из нержавеющей стали.

На постройку и испытания второй ракеты SpaceX понадобился еще год, и следующая попытка запуска состоялась в марте 2007-го. Эта ракета повела себя намного лучше: полет проходил в штатном режиме вплоть до восьмой минуты, на которой топливо в баках начало плескаться туда-сюда и перестало исправно поступать в двигатель второй ступени. В результате и вторая ракета, лишившись тяги, устремилась обратно к Земле, только теперь уже из верхних слоев стратосферы, благодаря чему благополучно сгорела при входе в плотные слои атмосферы без ущерба для наземных сооружений. Почти полтора года ушло у SpaceX на подготовку третьей попытки, которая была предпринята в августе 2008-го. На этот раз проблема возникла из-за преждевременного отстрела первой ступени, которая, сохранив тягу, тут же настигла и повредила вторую ступень. «Falcon 1 снова в пролете», — написал некий острый на язык репортер.

К тому времени команда SpaceX уже была совершенно измотана. Жизнь на атолле Кваджалейн давно перестала быть экзотическим приключением и превратилась в пытку. Во время ночных посиделок с выпивкой в местном баре «Змеиное гнездо» теперь обсуждали не то, что удалось сделать за день и предстоит сделать завтра, а исключительно планы побега с этих проклятых островов. К примеру, один инженер, залив водку пивом, пришел к умозрительному выводу, что его точно вышвырнут оттуда вон, если он выбежит голым на ВПП местного аэродрома. Поскольку все за столом согласились с тем, что идея вполне годная, инженер решил воплотить ее на практике немедленно. Увы, план не сработал. Местные военные всякого за свою жизнь насмотрелись и, скрутив бегуна, первым же утренним вертолетом депортировали его обратно на Омелек.

Публично и Маск, и руководство НАСА, и всякие важные люди в правительственных кругах США говорили правильные вещи. Новые ракеты не могут не взрываться. SpaceX демонстрирует способность выявлять и устранять проблемы. Развитие аэрокосмической отрасли идет естественным путем проб и ошибок. Однако в частных беседах всё чаще звучали тревожные ноты. Маск, дескать, прожигает удачу и при этом зазнался настолько, что даже перестал проводить ежегодные пресс-конференции, дабы не объясняться по поводу всё откладывающихся успешных запусков ракет SpaceX на орбиту. Правительственные чиновники стали тревожиться еще и по поводу того, не свидетельствуют ли вольности этого странноватого типа с рыжим ирокезом на голове за пультом в ЦУПе SpaceX об излишней эксцентричности их корпоративной культуры в ущерб ее функциональности. Да и объемы поставок пива и чего покрепче на Омелек чиновников настораживали.

«Третий запуск стал полным днищем, — признал Тим Буцца, один из ключевых игроков SpaceX на стадии работ над Falcon 1 на Омелеке. — У Илона заканчивались и деньги, и время. А тут все разом вдруг озаботились спасением душ, и возникло ощущение катастрофы. Тогда многих из нас впервые посетила мысль, что это конец всему. Но тут как раз Илон провел телеконференцию со всей компанией и твердо заявил: «Я сейчас собираюсь раздобыть кое-каких денег. У нас есть в запасе еще одна ракета, и нам нужно запустить ее в ближайшие восемь недель».

Жуткое дело: ты вдруг осознаёшь, что тебе безапелляционно приказали сделать за пару месяцев то, на что раньше уходил целый год, — и на кону стоит всё: судьба компании, твоя карьера, сама идея частных полетов в космос. Всё это висит на волоске, и ты не имеешь права на ошибку. Но тут уже команда SpaceX волей-неволей оказалась поставлена в ситуацию, требующую от нее нарыть в себе решимости на этот последний рывок.

Ближайшей проблемой в свете столь скорого старта была срочная доставка из расположения SpaceX в Калифорнии на Омелек практически готовой четвертой ракеты Falcon 1. Раньше всё доставлялось морем, и на это уходили месяцы. Но сейчас нужно было разом переправить на остров всю ракету в сборе, так что требовалось заполучить у военных их самый вместительный и грузоподъемный транспортник Boeing C-17. Каким-то образом Буцца и его команда этого добились и даже погрузили ракету на борт. Это была хорошая новость.

Плохой же новостью оказалась специфическая выучка военных летчиков за штурвалом — видимо, привыкших чисто по приколу испытывать летную технику на прочность. Перед заходом на посадку они пошли на снижение так резко, будто это не C-17, а истребитель. Стремительно растущее давление воздуха в грузовом отсеке начало сминать тонкие, как фольга, стенки корпуса ракеты. Пара инженеров SpaceX в ужасе схватили первые попавшиеся инструменты и принялись открывать вентиляционные лючки, чтобы уравнять давление внутри и снаружи корпуса. Дальнейший ущерб им предотвратить удалось, но ракета всё равно прибыла к месту назначения изрядно помятой.

Настроение у команды SpaceX после столь нелепого крушения упало ниже плинтуса. Часть инженеров-островитян считали вовсе невозможным восстановить помятую ракету к запланированной дате запуска. Им пришлось даже тянуть жребий, кому придется звонить Маску, чтобы рассказать о случившемся. Маск отреагировал в привычной манере: ищите решение — и за работу, а главное, быстрее! быстрее! быстрее!

С начала августа по 28 сентября 2008 года инженеры и техники SpaceX отдавали все силы проклятой ракете. День за днем и дюйм за дюймом обследовали и восстанавливали они корпус Falcon 1, будто выхаживая больную птицу, прежде чем им удалось перейти к стандартной нудной серии предстартовых испытаний. В рабочую зону в то нелегкое время повадился забредать особо крупный, чуть ли не метровый кокосовый краб. SpaceX-овцы сочли это доброй приметой и дали членистоногому кличку Илон.

Наконец, двадцать восьмого числа все снова заняли свои места. Теперь на стороне команды SpaceX был накопленный опыт, а против нее играла невероятная спешка, в которой велась предстартовая подготовка. Так или иначе, в 11:15 по местному времени двигатели Falcon 1 были запущены, ракета оторвалась от стартового стола и взмыла в синее небо — и далее в космос. В ЦУПе все хранили мертвое молчание на протяжении почти всего полета, за исключением редких «есть, блин!» по преодолении очередного критического рубежа. А затем наконец долгожданное чувство ясности: ракета отработала идеально и вышла на околоземную орбиту. Там, в космосе, подобно двустворчатой раковине раскрылись створки конического носового обтекателя, и на орбиту был выкачен спутник — увы, представлявший собой всего лишь металлическую болванку безо всякой полезной начинки, поскольку клиентов, желавших рискнуть своим оборудованием, после трех предыдущих неудач SpaceX не нашлось.

В те первые мгновения осознания, что запуск удался, члены команды SpaceX на Омелеке вскинули растопыренные пятерни в ознаменование победы, но бурно праздновать ее им было некогда. Требовалось срочно возвращаться на стартовую площадку и отключать заправочные и пусковые системы. Тем временем остальные сотрудники SpaceX на Кваджалейне, запрыгнув на катера, устремились на Омелек. А как только обязательные в силу требований безопасности работы закончились, так кто-то и закричал истошно: «ОРРРБИИИТААА!!!!!!! ОРРРБИИИТААА!!!!!!! ОРРРБИИИТААА!!!!!!!», — и тут же все этот первобытный боевой клич подхватили и заплясали под него, как дикари, в воинственном танце. Дневные празднования на Омелеке плавно перетекли в вечерние и ночные на Кваджалейне. Но и там то и дело кто-нибудь из инженеров запевал: «Орбита! Орбита! Орбита!» — и все дружно подхватывали. Такой вот вышел у пьяных инженеров выплеск эмоций, накопившихся за шесть лет. Еще и ракеты-шутихи пускали.

* * *

Но моя книга не о SpaceX, как можно было бы подумать. Тогда зачем, спросите вы, я потратил столько слов на рассказ об этой компании и ее ракете? А затем, отвечу я, что нужно знать о Falcon 1 и обо всем, что за ней стояло, поскольку именно эта ракета запустила механику событий, описываемых в данной книге — и, весьма вероятно, изменивших ход истории человечества.

В практическом понимании проект Falcon 1 застолбил за SpaceX место первой в истории частной компании, построившей недорогую ракету-носитель для вывода на орбиту искусственных спутников Земли. Это стало и вехой в инженерном проектировании, и воплощением в жизнь мечты целых поколений ракетостроителей и всех, кто причастен к аэрокосмической отрасли.

В символическом же смысле инженеры SpaceX нарушили естественный порядок вещей. В то время как в 2008 году это еще не было столь очевидным, на самом деле тот первый успешный запуск на орбиту частной ракеты послужил сигналом к действию. Подобно Роджеру Баннистеру, сумевшему первым в мире пробежать милю быстрее чем за четыре минуты, проект SpaceX заставил людей пересмотреть свои представления о границах человеческих возможностей по части космических полетов. Воображение и страсти инженеров и мечтателей всего мира разыгрались и простерлись до небес. Поворотная точка была пройдена, и разгорелась космическая лихорадка.

Со времен лунной гонки между СССР и США космические программы было принято считать делом могущественных стран. И в XXI веке ракетостроение поначалу было по карману лишь гигантам вроде США, Китая или Евросоюза. Эти монстры обратили космос в редкостно дорогой товар. Единичные богатые частники, пытавшиеся в прошлом протиснуться на этот рынок со своими ракетами, неизменно терпели неудачу. SpaceX, несомненно, пользовалась моральной и финансовой поддержкой НАСА и американских военных. Но ведь изначально невесть откуда взявшийся Маск вложил 100 млн долларов собственных средств в то, чтобы волевым усилием породить эту свою SpaceX и доказать всем, что мотивированный предприниматель с помощью компании, полной ярких и работящих людей, способен конкурировать с целыми странами на рынке космических запусков, а со временем, возможно, и превзойти их.

Наконец, в самом широком смысле, SpaceX опровергла многие «избитые истины», казавшиеся незыблемыми в эпоху сугубо государственной аэрокосмической отрасли. Она продемонстрировала, что новый подход к ракетостроению работает. Ракеты не обязательно изготавливать из дорогущих комплектующих «космического качества», поставляемых прошедшими строгую сертификацию подрядчиками ВПК. Качество бытовой электроники выросло до такого уровня, что и серийная продукция, доступная в открытой продаже, вполне годится для эксплуатации в тяжелых условиях космических полетов. Передовые наработки в программном обеспечении и мощь современных компьютеров также обеспечивали инженерам возможность для небывалых прежде достижений. А отказ от шелухи бюрократической надстройки образца 1960-х годов с ее косным мышлением позволял перейти к использованию более современных и эффективных подходов к ракетостроению. Отсюда и новые возможности.

Значительная часть аэрокосмического сообщества отметала эти откровения. Там продолжали смотреть на SpaceX как на причуду и любительскую затею. Falcon 1 способна была вывести на орбиту считаные центнеры груза, в то время как ракеты-гиганты «старого образца» вытягивали тысячи тонн. Для того же, чтобы выйти на серьезный уровень и начать строить нечто сопоставимое, SpaceX предстояло решить труднейшие проблемы. Разработки, мол, станут слишком дорогими, и Маск их за свой счет не потянет. У его инженеров не получится перенести на качественно более сложный уровень свои наработки и современные методы. В лучшем случае всё кончится тем, что ракеты SpaceX станут столь же дорогостоящими, как и продукция старых добрых ракетостроительных компаний. В худшем — они там расшибутся в лепешку, и всё на этом кончится, и такой сценарий среди старой гвардии ракетостроителей почитался за наиболее вероятный.

Задним числом понятно: в традиционной аэрокосмической отрасли недооценивали Маска и инженеров SpaceX настолько, что смотрели на них с пренебрежением и чуть ли не с уничижительной иронией: пусть себе балуются. Однако со дня того успешного запуска Falcon 1 минуло без малого полтора десятилетия, и SpaceX за это время благополучно создала еще три семейства ракет-носителей, последовательно повышая их грузоподъемность. Рабочая же их лошадка Falcon 9 теперь лидирует на рынке коммерческих запусков, месяц за месяцем выводя на орбиту всё новые спутники. Компания наконец отточила до совершенства технологию многократного использования возвращаемых на Землю ступеней своих ракет, в то время как конкуренты продолжают топить в океане или сжигать в атмосфере свое дорогое одноразовое железо. SpaceX также приступила к строительству собственных спутников и теперь выводит их на орбиту в беспрецедентном для частных компаний количестве. Наконец, в 2020 году, когда мир застыл, парализованный пандемией COVID-19, SpaceX доставила на Международную космическую станцию (МКС) шестерых астронавтов, вернув тем самым Америке утерянную в 2011 году вследствие списания шаттлов возможность отправлять людей в космос без сторонней помощи. А на юге Техаса тем временем SpaceX строит свой Starship — звездолет для исполнения заветной мечты Маска о колонизации Марса.

Традиционные игроки на рынке аэрокосмических запусков предпочли не вносить радикальных изменений в свой привычный бизнес в ответ на появление мощного конкурента в лице SpaceX. Их бездействие, однако, не помешало последствиям запуска Falcon 1 выйти далеко за пределы империи Маска и кругами разойтись по всему миру, изменив представления людей о космических перспективах человечества. Инженеры, предприниматели и инвесторы, воочию увидев, чего удалось достигнуть SpaceX, начали лелеять собственные дерзновенные замыслы. Почему бы им тоже не проехаться на гребне волны безостановочного прогресса электроники, вычислительной техники и программного обеспечения и не создать собственные аэрокосмические компании? По всему миру — к добру или нет — нашлось множество людей, возомнивших себя новыми Илонами Масками.

«Всё было под контролем больших людей, — сказал Фред Кеннеди, бывший полковник ВВС и некогда директор Управления космических разработок Министерства обороны США. — Я, бывало, в отчаяние приходил из-за того, что, если не удастся поладить с крупными подрядчиками, тебе хана. А затем Илон показал, что можно прорваться и без них. Показал, что можно сделать нечто иное. Думаю, это произвело впечатление на всех».

В популярной прессе освещение раскрутки частных космических проектов в основном фокусировалось на грандиозных начинаниях всё того же Маска, а также фигур калибра Джеффа Безоса, Ричарда Брэнсона и покойного Пола Аллена из Microsoft. Все эти миллиардеры вкладывали деньги в инновационные разработки всякой космической всячины, от ракет-носителей до космопланов, и поражали воображение публики идеями из разряда научно-фантастических — от бума космического туризма (Аллен) до колонизации Марса (Маск).

Куда меньше внимание публики привлекали сотни разбросанных по всему свету мелких компаний, занявшихся постройкой ракет и спутников нового типа. Все они вступили в гонку на заведомо более короткую дистанцию, но зато с более осязаемым, близким и реалистичным результатом, нежели экскурсии на Луну или переселение на Марс. Они заняты построением экономической инфраструктуры на низких околоземных орбитах, отстоящих от поверхности планеты всего на сотни километров, где в ближайшем будущем и будет происходить основная технологическая эволюция человечества.

В период с 1960 по 2020 год число спутников на орбите росло медленно и линейно и достигло в итоге примерно 2500 штук. В подавляющем большинстве это были военно-космические спутники, спутники связи и орбитальные комплексы с оборудованием для научных исследований. Каждым спутником дорожили как технологическим чудом. На их проектирование и компоновку уходили годы, в них старались впихнуть как можно больше полезной начинки, так что в итоге спутник получался размером с минивэн, а то и со школьный автобус. Доминирующей традицией в аэрокосмической отрасли было не считаться ни с какими расходами на проектирование и постройку спутников ради того, чтобы они затем исправно служили по назначению десять — двадцать лет после вывода на орбиту в предельно жестких условиях. В результате себестоимость единственного спутника нередко превышала миллиард долларов.

И вдруг в период с 2020 по 2022 год произошло нечто ошеломительное: суммарное число искусственных спутников Земли (ИСЗ) удвоилось и перевалило за пять тысяч. Если всё пойдет такими темпами, то в ближайшее десятилетие у нас над головами будет летать от 50 тысяч до 100 тысяч ИСЗ (в зависимости от степени консервативности или оптимизма наших взглядов на бизнес-планы тех, кто их запускает)^[4]. Отдельные страны и компании типа SpaceX и Amazon затеяли к тому же еще и вывод на низкую орбиту десятков тысяч спутников для предоставления доступа к интернету трем с половиной миллиардам жителей планеты, лишенным сегодня возможности пользоваться оптоволоконными линиями связи. Более того, они намерены окутать весь земной шар сетью, с помощью которой дроны, автомобили, самолеты и прочая всевозможная техника будут бесперебойно обмениваться данными, где бы они ни находились.

Помимо космического интернета на низких орбитах и так уже появились сотни спутников, чуть ли не ежечасно передающих тем, кто их запустил, фото и видео происходящего на Земле. В отличие от правительственных проектов все результаты съемок с этих новых коммерческих спутников принадлежат молодым компаниям, предлагающим их на продажу чуть ли не всем желающим. Всяческие организации стали собирать и анализировать десятки тысяч снимков со спутников с целью получения политических и коммерческих бонусов. По снимкам из космоса теперь оценивается всё что угодно — от военных приготовлений Северной Кореи до добычи нефти в материковом Китае, от числа покупателей в Walmart перед началом учебного года до темпов вырубки тропических лесов Амазонии. Спутники вкупе с искусственным интеллектом позволяют отслеживать и раскладывать по полочкам, по сути, всю человеческую деятельность в планетарном масштабе. Фактически они являют собой работающую в режиме реального времени глобальную систему учета всего и вся.

Возможным это стало главным образом благодаря тому, что сами спутники сделались небывало компактными и дешевыми — в свете уже упоминавшегося прогресса в электронике и вычислительной технике, не менее благотворно сказывающегося и на всех прочих аспектах жизни и бизнеса. Вместо миллиарда долларов за штуку спутники нового поколения обходятся создателям в суммы от сотни тысяч до нескольких миллионов. Размером новые спутники могут быть с колоду карт и не больше, скажем, кухонного холодильника. Предназначены они часто для работы в составе орбитальных группировок («созвездий», на отраслевом жаргоне), а расчетный срок их службы до схода с орбиты составляет три-четыре года. Дешевизна «железа» позволяет спутниковым компаниям регулярно выводить на орбиту взамен сгоревших в атмосфере новые и более совершенные спутники, вместо того чтобы пытаться выжать побольше из старья десяти-двадцатилетней давности. Удешевление также подразумевает, что всё больше компаний могут себе позволить космические проекты в различных областях, включая телекоммуникации, съемку, научные исследования и иные сферы применения спутников. В результате мы теперь имеем сотни стартапов, готовых наводнить низкую околоземную орбиту спутниками ради реализации самых безумных идей.

За типичный год на орбиту запускается около сотни ракет-носителей со спутниками. Три четверти запусков приходятся на Китай, Россию и США, остальные — на Европу, Индию и Японию. Вот только о какой бы то ни было типичности в самих околоземных космических делах нынче говорить не приходится хотя бы в силу острой нехватки ракет для удовлетворения всевозрастающего спроса компаний и правительств, изыскивающих возможность вывести на орбиту десятки тысяч спутников.

Именно по этой причине за последние годы и появилось под сотню ракетостроительных стартапов, надеющихся заполнить нишу, по сути, космической курьерской службы наподобие FedEx. Эти новые ракетостроительные компании тяготеют к радикальным идеям. Им не хочется строить большие ракеты и тратить от 60 млн до 300 млн долларов на каждый запуск. Не хочется им ограничиваться и одним запуском в месяц, как в традиционном ракетостроении. Вместо этого они хотят, чтобы ракеты были поменьше, себестоимость запуска снизилась до суммы в пределах от 1 млн до 15 млн долларов и чтобы была возможность отправлять эти ракеты на орбиту еженедельно, а лучше ежедневно. (Самая радикальная идея — космическая катапульта со скорострельностью восемь ракет в день и себестоимостью 250 тыс. долларов за запуск. И кое-кто из умнейших людей даже полагает такой подход вполне оправданным.)

Изначально проект Falcon 1 как раз и был призван занять эту нишу экспресс-доставки, но вскоре после первого успешного пуска в 2008 году Маск решил отказаться от постройки малых ракет и посвятить свое время и ресурсы машинам покрупнее. В 2008-м такая стратегия выглядела оправданной. Мелких спутников тогда строилось мало, и SpaceX для финансового выживания нужно было ориентироваться на запуск крупных в рамках правительственных программ и по заказу телекоммуникационных компаний. Да и долгосрочные планы Маска, ориентированные на доставку в космос, а затем и на Марс людей и тысяч тонн грузов, с помощью малых ракет реализовать было бы никак нельзя.

В образовавшийся на месте Falcon 1 вакуум как раз и устремились всевозможные стартапы, движимые мыслью, что пришло время дешевых ракет, готовых к запуску по мере надобности. Лучше всех с доказательством правомерности этой гипотезы справился новозеландский стартап Rocket Lab Питера Бека из Окленда. Сам Бек, конечно, скромен: со звездами кино не тусуется, электромобили не производит и даже громких заявлений через Твиттер не делает. Однако его история столь же потрясающая и невероятная, как и у Маска. Мало того что Питер Бек — ракетостроитель-самоучка без высшего образования, так он еще и ухитрился наладить постройку ракет-носителей у себя на родине, в Новой Зеландии, где до этого аэрокосмической промышленностью и не пахло и опереться было не на кого. Rocket Lab начала запускать свою черную, как ворон, семнадцатиметровую ракету «Электрон» в 2017 году, а к 2020 году уже стала единственным частным конкурентом SpaceX на рынке регулярных коммерческих запусков.

Мириады других компаний ринулись лихорадочно наверстывать упущенное на рынке малых ракет. Большинство из них до абсурда не-профессиональны и бедны, а во главе их стоят чудаки — мечтатели о великих свершениях на голом энтузиазме. Есть среди них, однако, и с десяток вполне законных претендентов на попадание в число участников ракетной гонки. Бо́льшая часть проектов реализуется в США, остальные в Австралии, Европе и Азии. В целом же следует констатировать, что Маск и примкнувший к нему Бек выпустили из бутылки джинна, сделав общим местом идею, что любой достаточно смекалистый любитель способен при должном усердии построить ракету с нуля чуть ли не где угодно.

Очевидна и неустранимая проблема, с которой сталкиваются все без исключения компании — производители малых ракет-носителей: много груза на орбиту такие ракеты не вытянут. Если загрузить ракету-носитель SpaceX стоимостью 60 млн долларов сотнями или даже тысячами мини-спутников, она их выведет на орбиту все разом, и в пересчете на один спутник или фунт веса это обойдется куда дешевле, чем доставка их в космос малыми ракетами. (Сравните мысленно доставку одного и того же груза одним трейлером или десятками минивэнов.) При этом производители малых ракет делают ставку на всплеск спроса на свои услуги со стороны бизнеса и правительств благодаря дешевизне и регулярности запусков. Вместо того чтобы записываться в очередь к SpaceX за полтора-два года до старта, можно просто зайти на сайт Rocket Lab и заказать себе место на борту ракеты, которая будет готова к отправке через пару недель. Как только люди убедятся, что подобная система работает и надежна, экономика низкоорбитальных запусков изменится в корне. Если сравнить с транспортной инфраструктурой, это будет аналогично замене пары железнодорожных перевозчиков-монополистов с бешеными очередями за дорогими билетами на редкие поезда массово доступными регулярно курсирующими электричками.

Тогда, в 2008 году, инвесторов, желающих вкладывать средства в частные космические перевозки, практически не находилось. Маск и Безос с его Blue Origin были двумя главными игроками на рынке ракет-носителей, да и спутниковые стартапы можно было пересчитать по пальцам. В последнее десятилетие, однако, в частную аэрокосмическую промышленность были влиты десятки миллиардов долларов. Причем буквально на глазах свершился переход от правительственного финансирования к инвестициям со стороны сначала миллиардеров, а затем и венчурных капиталистов. Для апробации в космосе какой-либо идеи более не требуется ни санкции Конгресса, ни безумного мечтателя из мультимиллиардеров, готового рискнуть личными капиталами, — достаточно бывает готовности пары людей потратить собранные по подписке деньги с превеликим риском ради потенциально колоссальной отдачи.

Будущее в свете всех этих космических прожектов уже прорисовывается: ракеты будут во множестве стартовать ежедневно, хотя и с переменным успехом, и засеивать небо невысоко над нашими головами тысячами мелких спутников. Их низкоорбитальные группировки кардинально изменят работу наземных телекоммуникационных систем, в частности сделав интернет не просто общедоступным, а воистину вездесущим, со всеми вытекающими из этого благими и дурными последствиями. Спутниковые системы будут также отслеживать и анализировать всё происходящее на Земле, в том числе самыми немыслимыми ранее способами. Центры обработки данных, преобразившие жизнь на нашей планете, тоже постепенно переместятся на орбиту. Прямо сейчас мы, по сути, строим информационно-вычислительную оболочку вокруг нашей планеты.

Хотя процесс этот начался десятилетия назад, шел он поначалу крайне медленно — и лишь в последние годы разогнался до головокружительных темпов, что, с одной стороны, вдохновляет, а с другой — нервирует. И личности, стоящие за последними подвижками в деле освоения космоса, разительно отличаются по типажу от их по-бюрократически осмотрительных предшественников. В ракетостроительных стартапах, к примеру, легче встретить бывшего сварщика с буровых или моториста «Формулы-1», чем астрофизика со степенью из Массачусетского технологического. Да, эти люди вроде бы строят ракеты для доставки грузов на орбиту, но можно ведь взглянуть на происходящее и под чуть иным углом: то, что они строят, — это же еще и межконтинентальные баллистические ракеты, которые, выходит, может у них заказать тот, кто больше заплатит. Просто какой-то Дикий Запад аэрокосмической инженерии. Между прочим, и на спутниковой стороне мы уже стали свидетелями того, как одна компания ухитрилась контрабандой протащить свои изделия на ракету и вывести их на орбиту в обход обязательных по закону согласований. Лучше ведь сначала запустить свои штуковины в космос и отъесть кусок лакомого пирога низкой околоземной орбиты, а потом покаяться и согласовать всё задним числом.

Стремительно изменилась и риторика вокруг освоения космоса. Не столь уж и давно государства тратили миллиарды и миллиарды долларов на похвальбу достижениями своих ученых и обеспечение безопасности граждан. Космические программы были замешены на национализме и патриотизме. С приходом миллиардеров наподобие Маска и Безоса освоение космоса стало позиционироваться ими как благородное устремление во исполнение миссии человечества. Они стали проповедовать идеи в духе того, что мы исследователи по самой своей природе и должны вселять в души людей оптимизм, расширяя пределы возможного для человеческого разума и технологий на пути в неведомые дали космоса, хотя бы ради того, чтобы гарантировать наше выживание и процветание как вида. Конечно, подобные мотивы в космических проектах в полной мере присутствуют, однако за ними стоит и немало вполне земных вещей. Безудержная гонка Кремниевой долины за богатством, контролем и властью сменила траекторию и устремилась прямо в небо. Вот и поставим точку в этом вопросе: космос отныне открыт для бизнеса. И небеса — подобно всему прочему — выставлены на продажу.

* * *

В последние годы я, можно сказать, занимал место в первом ряду зрителей в зале, где разворачивался этот самый небывалый в нашей общей истории аукцион. Путь мой начался со следования за Маском и его командой SpaceX, а в итоге где я только не побывал: в Калифорнии, Техасе и на Аляске, в Новой Зеландии и Украине, в Индии и Англии, на Шпицбергене и во Французской Гвиане, да еще и во множестве таких мест, куда путь журналистам обычно заказан. Мне довелось просиживать ночи напролет в грязных ангарах вместе с инженерами, бьющимися над проблемой зажигания ракетных двигателей перед эффектными стартами их ракет из южноамериканских джунглей. Были на моем пути частные бизнес-джеты и коммуны, стреляющая без предупреждения охрана и галлюциногены, труппа стриптизеров и гниющий труп кита в бассейне, дела о шпионаже и облавы федералов, космические хиппи и мультимиллионеры, бухающие с горя из-за профуканных состояний.

В этой книге я попытался перенести вас в самое сердце событий, происходящих там, где люди оказались одержимы грандиозным поиском нового. Рассказ пойдет о четырех компаниях — Planet Labs, Rocket Lab, Astra и Firefly Aerospace — и их миссиях по постройке спутников и ракет новых типов. Лидеры и инженеры этих компаний вдруг попадают в неведомый мир без дорожных карт — сродни тому, в котором некогда очутились создатели персональных компьютеров или пользовательского интернета. Они чуют нечто фантастическое совсем рядом, рукой подать, и не хотят упускать свой шанс войти в историю.

Многое из того, о чем я вам расскажу, происходило, как представляется, по вдохновенному наитию. Planet, к примеру, изменила космические технологии и экономику освоения низкой околоземной орбиты ничуть не менее радикально, чем SpaceX. Между тем фигурируют в повествовании и люди, которые, подобно бригадному генералу Питу Уордену, появились на сцене задолго до Илона Маска и, оставаясь на заднем плане, исподволь готовили условия для грядущей революции. Есть и идеалисты, и благодетели, и просто исключительно талантливые люди — все они тоже внесли свой уникальный вклад. Некоторые персонажи вступают на путь героической борьбы с колоссальными трудностями. Сразу предупреждаю, однако, что счастливый конец уготован не всем главным героям. В пути же всех их ждут изрядные дозы комических и трагических приключений в более или менее здоровых пропорциях. Ведь повествование как раз и ставит своей целью показать это безумие во всей его трагикомичной зрелищности.

А это воистину безумие. Ибо сколько бы я ни настаивал на том, что освоение космоса становится настоящим бизнесом, оно всё-таки остается уникальным полем деятельности для людей, призванных делать деньги. Недаром космос тысячелетиями несет на себе печать мифологии и фантастики. Falcon 1 на Кваджалейне не просто походила на тотем, она и была тотемом — огненным факелом Прометея, взывающим к сокровенной мечте человека развеять тьму. Даже самый циничный сварщик, заявляющий, что работает до двух часов ночи исключительно ради надбавки за сверхурочные, в глубине души тешит себя надеждами со временем похвастаться друзьям, что приложил руку к заполнению пустоты над нашими головами. Главные же инженеры, исполнительные директора и богатые инвесторы все до единого ощущают себя истинными искателями приключений. Не авантюра ли — идти на нелепые риски ради преодоления всех препятствий, вплоть до обусловленных законами физики, ради того, чтобы доказать, что даже Мать-Земля их волю не сломит? На уровне базовых инстинктов всем им хочется что-то покорить. На уровне же абстрактного мышления есть в космосе нечто, что позволяет человеческим существам ощутить свою причастность к истории без времени и пространству без конца.

Так я и пришел к тому, чтобы рассматривать космическую индустрию в ее современном воплощении как результат воздействия некоего сильнейшего галлюциногена на коллективное сознание ряда людей. Спроси их в период ремиссии, есть ли смысл во всех этих ракетах и спутниках для их бизнеса, принесут ли они прибыль, — и некоторые вполне трезво признают: никому не ведомо, сработает ли и окупится ли вся эта хрень хоть когда-то. Однако миллиарды и миллиарды долларов продолжают притекать, порождая и питая всё более диковинные предприятия. Идеализм, страсть, изобретательность, тщеславие, алчность — все мотивы налицо и вроде бы требуют разобраться и пресечь дальнейшие поползновения подозреваемых в преступном сговоре. Но ведь есть еще и главная движущая сила всего этого театра иллюзий: не задавайся лишними вопросами и не задумывайся о далеко идущих последствиях — иначе реальность разрушит все твои надежды и мечты. Воистину космос! Не проще ли сказать: «Да и хрен с ним! Будем делать что велено, поскольку ничего иного не остается…»

Примечания

1

Здесь и далее технические характеристики даются в пересчете на единицы системы СИ. — Примеч. пер.

2

За пуском следило онлайн около пяти тысяч зрителей. — Здесь и далее примеч. автора, если не указано иное.

3

Американское военное командование на Кваджалейне также переполошилось из-за взрыва и вызвало к себе Тима Буццу, вице-президента SpaceX по пусковым испытаниям. «Позвонил мне их главный на острове, сказал, чтобы я немедленно явился к нему прямо домой, — вспоминал Буцца. — Я думаю: „О боже, ну я и влип“. Это был какой-то армейский полковник, только что из Ирака. Приезжаю к нему на велосипеде, вижу: сидит на крыльце с двумя банками пива. Присаживаюсь, а он мне: „М-да, не задался день у вас, но вы как-нибудь это дело переживете. Мне бы хотелось больше поговорить о том, что я увидел на видео“». И вместо того, чтобы устраивать Буцце выволочку, стал интересоваться «силой взрыва» от падения их ракеты: «Нельзя ли нам это как-то применить в военных целях?»

4

Тут я, если честно, посоветовал бы читателям взять паузу и проделать дыхательные упражнения, чтобы в полной мере осознать головокружительность подобной перспективы.