Ночные животные

Эшли Дьюал, 2023

Трое парней пытаются найти свое место в жизни. Они не похожи друг на друга, но их объединяет одно: каждому пришлось столкнуться с несправедливостью, которая диктует правила игры. Артур, Даниил и Константин решают сразиться с несправедливостью по-своему и открывают сайт, куда могут обратиться все, кто нуждается в помощи. Палач, судья и жертва. Так ли просто выносить приговор? И что делать, когда приговор выносят тебе?

Глава третья

Примирение

Артуру наложили семь швов. Рукой он двигал с трудом. Да и пальцы его толком не слушались: разжимались и сжимались с огромным трудом. На ночь ему пришлось выпить обезболивающее, потому что ладонь пульсировала и горела, словно ее жарили на вертеле. К тому же у него жутко болел нос, ныло плечо, щипала губа — словом, причин для самобичевания было много. Но из-за таблеток он отключился почти сразу, а вот Константин промучился до самого утра, так и не разобравшись до конца, что его больше беспокоило: ссадины или совесть.

После совместной лекции по философии Артур и Даниил вместе пошли в кафетерий и заняли места около запасного выхода. Артур с трудом открыл газировку, нахмурившись, будто беспомощный ребенок, а Даня разложил столовые приборы рядом с тарелкой и едва слышно поинтересовался:

— Так твоя фамилия не Попов?

Селиверстов кинул на него виноватый взгляд и ответил:

— Нет.

— Выходит, ты соврал.

— Не принимай на свой счет, ладно? Я тут всем вру, включая преподавателей.

— Разве можно врать преподавателям?

— Нельзя. Но я не Попов, а Селиверстов. — Артур отпил газировки и раздосадованно усмехнулся. — А значит, обычные правила на меня не действуют.

— И у такого поведения, полагаю, есть причины, — рассудительно сказал Даниил.

— Разумеется. Откликаться на чужую фамилию не так уж и просто. Но я сам решился на эту авантюру, так что мирюсь с последствиями.

— Знаешь, я не понимаю, что может заставить человека изменить свою личность.

— Выходит, ты счастливчик.

— Нет! — Даня серьезно посмотрел на соседа и положил руки на стол. — Но моя мама считает, что мы идеальны в том виде, в каком есть.

— Значит, твоя мама не жила рядом с лицемерами и стервятниками, для которых твое состояние значит больше, чем ты сам. Ну а самое паршивое, что найти этих стервятников невооруженным глазом довольно сложно, ясно? Это идиотская тема, — махнул рукой Арт и принялся разрезать отбивную тупым ножом. — Я вроде как пытаюсь начать жить заново.

— Не уверен, что это возможно.

— Возможно, если очень сильно захотеть.

Даня нахмурился, отпил кефир и пожал плечами:

— Ты все равно останешься Артуром Селиверстовым, даже если тебя будут называть Поповым. Но я попытаюсь понять твою логику. В твоем поступке есть логика?

Артур скривил губы:

— Мои родители определенно с тобой не согласились бы.

Арт достал из рюкзака таблетки и потянулся к кефиру Дани.

— Ты не против?

— Нет, разумеется. Бери!

— Если не принимать таблетки, башка кругом идет.

— Кругом?

— Ну… перед глазами черные точки прыгают.

— Прыгают точки?

Артур снисходительно посмотрел на соседа и попытался объяснить:

— Мне становится плохо, если я не принимаю лекарство.

— Вот в чем дело, — с пониманием кивнул Даниил и тоже отпил кефир, отчего над его верхней губой появилась белая полоска. — Тебе стоит еще раз показаться доктору.

— Посмотрю по состоянию.

Селиверстов вновь принялся за отбивную, как вдруг услышал гоготание парней за соседним столиком. Они разглядывали спину Дани Волкова и хохотали, словно на ней была приклеена табличка с какой-нибудь слабоумной глупостью. Арт свел брови:

— Чего им так весело?

— Полагаю, они смеются надо мной, — совершенно спокойно ответил Даня. Он вытер белую полоску от напитка, поправил поднос таким образом, чтобы его край был идеально параллелен краю стола, и взялся за вилку. Артур вновь перевел на него взгляд.

— Что значит — над тобой?

— Мы учимся на одном факультете. Я… просто я не нравлюсь многим людям.

— И по какой же причине?

— В отличие от тебя и Константина, у них мозг несформировавшихся подростков, а не серьезных студентов. Они считают… они уверены, что я отличаюсь от других.

— И чем же ты отличаешься?

— Всем.

— Они ошибаются.

— Тебе не нужно врать, чтобы меня подбодрить.

— Да черта с два, — возмутился Артур, — им просто в челюсть давно не давали.

— Не все проблемы можно разрешить силой, — подметил Даня.

— Все! Иногда это самый простой вариант, иногда неправильный, но он возможен при любых обстоятельствах. Поверь мне. И почти всегда он самый эффективный.

Неожиданно рядом с Даней появился третий стул, и к парням подсел Константин.

Он сбросил с плеч рюкзак, поставил бутылку воды на стол и сцепил в замок пальцы, будто собирался произнести долгую и жутко приторную речь. Однако слова на ум не шли, да и желания распинаться у Кости не было. И он лишь небрежно посмотрел на запекшуюся ссадину на подбородке и спросил у Артура:

— Как рука?

Тот усмехнулся. Как же ему хотелось отшутиться и выпалить что-то ядовитое и колкое. Но неожиданно запал угас. В чем суть конфликта? Почему они с Костей возненавидели друг друга? Если честно, Артуру было не по себе после тех слов, что он наговорил в переулке. Может, он и вырос в состоятельной семье, но его родители — порядочные и честные люди, которые никогда не опускались до оскорблений.

— Порядок, — наконец ответил он.

— Ты подставился.

— Ну да, иногда я само очарование.

— С какой стати тебе выручать меня?

— Ты хотел сказать: с какой стати мне спасать твою шкуру? — Арт пожал плечами и в недоумении уставился на Костю. — Ты поступил бы иначе? Тот кретин, скорее всего, шею тебе собирался проткнуть.

— Или легкое, — добавил Даня.

— Или легкое, — согласился Селиверстов. — Надо было что-то делать.

— И ты внезапно возомнил себя Человеком из стали^[10].

— Слушай, любой поступил бы на моем месте так же.

— Не любой.

— Хорошо, я перефразирую: любой адекватный человек.

«Любой хороший человек», — подумал про себя Костя и стал еще угрюмее. Он никак не мог понять, как самоотверженность уживалась в теле Артура Селиверстова. Этот парень думал только о себе, жил только ради себя. Он капризничал и сетовал, как девчонка. Совершенно не приспособленный к самостоятельной жизни, нытик, неженка… и храбрец, спасший человека от больших неприятностей?

Еще абсурднее выглядела ситуация из-за того, что Артур спас не просто чужого человека, а того, кто как раз перед этим пытался надрать ему зад.

— Там, где я вырос, такой поступок много значит, — отрезал Костя и посмотрел на блондина угольными глазами. — Я его запомню.

— А где ты вырос?

— Далеко от тех мест, где вырос ты.

Видимо, несмотря на благодарность, говорить о своей жизни Ромал не собирался.

— Исчерпывающий ответ.

Ребята замолчали. Артур сжимал и разжимал раненую руку, пытаясь избавиться от ноющей боли, Костя с недовольным видом потирал подбитые подбородок и глаз, думая о том, как сильно он заблуждался относительно мягкосердечного блондина, а Даниил робко посматривал на соседей и терпеливо ждал, пока кто-то из них нарушит молчание. В глубине души он радовался тому, как мирно они проводят время. Они впервые сидели за одним столиком, не грызлись и не пытались друг друга задеть. Было бы странно оправдывать состоявшуюся вчерашним вечером драку, но именно этим Даниил и занимался, находя хорошее в плохом и выискивая логику там, где ее не могло быть.

— Вот они! — неожиданно раздался женский звонкий голос, и рядом с Ромалом на появившийся из воздуха стул плюхнулась темноволосая девушка. Костя резко обернулся, брови Артура подпрыгнули вверх, а Даня раскрыл от ужаса рот: ему безумно не хотелось, чтобы Костя вновь разозлился, ведь делал он это с полоборота. — Оля, иди сюда!

К столику подошла еще одна незнакомка. Выглядела она немного смущенной, хотя в глазах у нее светился неподдельный интерес. В отличие от подруги, у этой девушки волосы переливались золотом. На запястьях обеих рук звенели разноцветные браслеты.

— Вы ведь спасли меня вчера, — воодушевленно заговорила девушка и схватила Костю за руку, — а вы уже забыли? Я Катя, Катя Морозова, господи, вы меня выручили, спасли! Я так перепугалась, а вы возникли из воздуха. Оля, они прямо как ниндзя!

Только теперь Константин осознал, кто рядом с ними. Сейчас темноволосая девушка была накрашена. Лицо у нее не было опухшим и багровым, одежда сидела аккуратно, а волосы были уложены. Косте не нравилось, что незнакомка льнула к нему всем телом.

— Мы не узнали тебя, — немного растерянно сказал Артур. — Ты хорошо выглядишь.

— Благодаря вам! Если честно, я думала, что с ума сойду. Весь день рыдала и из дома не выходила, но потом взяла себя в руки. В конце концов, все ведь закончилось мирно.

— Ну да, мирно.

Арт спрятал под стол перебинтованную руку, а Костя добавил:

— Мы рады, что ты в порядке.

— А я рада, что вы оказались рядом. Оля, они нереально крутые.

— Вы расправились с тремя преступниками? — нерешительно поинтересовалась Оля и переступила с ноги на ногу… — Вы избили их?

— Просто поговорили, — отрезал Ромал.

— И вы… вы можете так поговорить… с кем угодно?

Даня нахмурился, а Костя поднял угольные глаза на Олю и увидел ее плотно сжатые губы и трясущиеся руки.

— В смысле?

— Да в прямом, — ответила за подругу Катя. — Олю достает бывший парень. Причем уже несколько месяцев, открытки странные шлет.

— Откуда достает? — не понял Даниил.

— Из дома, из общежития, да откуда угодно. Он вечно рядом, псих этот.

— Я думала, вы смогли бы… у вас бы получилось… на место его поставить.

— Стоп-стоп, — улыбнувшись, воскликнул Артур и откинулся на спинку стула, — о чем это вы? Я что-то не понимаю.

— Я заплачу́! — внезапно воскликнула Оля, удивив всех сидящих за столиком.

— За что заплатишь?

— Мне страшно по улицам ходить и в комнате оставаться одной. Он мне присылает наши фотографии, только лицо мне перечеркивает и моего друга избил! Хотя мы просто общаемся, честное слово! Я не знаю, к кому обратиться, я… Мой папа разобрался бы, но я из другого города и не хочу его впутывать. А Катя вчера рассказала о том, что случилось, и я решила, что у вас… что вы сможете мне помочь.

После такой пламенной тирады Артуру стало не по себе. Даня искоса посмотрел на Костю, предчувствуя неладное, а Ромал спросил:

— Шлет тебе фотографии?

— Странно, что тебя удивило именно это, — сквозь кашель проговорил Арт.

— Он тебе угрожал?

— Иногда ломится в дверь. Может проспать до утра в коридоре.

— А еще он как-то за руку ее схватил, — вмешалась Катя, хлопнув рукой по столу, — помнишь? У тебя синяк несколько недель не проходил.

Оля лишь кротко кивнула.

— Почему ты не обратилась в полицию?

— Я пробовала, но там решили, что доказательств недостаточно.

— И что ты хочешь от нас?

— Поговорите с ним, — попросила девушка и с надеждой посмотрела на Костю, — вас он послушает. Если вы откажетесь, я не знаю… не представляю…

— Интересная просьба, — пробурчал Артур.

— У меня есть деньги, я заплачу вам тысячу или две, это не проблема!

— Нам не нужны твои деньги.

— Тогда что нужно? — Девушка взглянула сначала на Артура, а потом на Костю огромными глазами, полными страха и отчаяния. — Вы мне только скажите, я найду.

То, что происходило, казалось розыгрышем. Арт всматривался в бледное лицо незнакомки и гадал: шутит она или говорит серьезно. Он искал подвох, но, кажется, девица их не обманывала. Даня предпочел не вмешиваться и нервно постукивал пальцами по коленям, надеясь, что Артур и Костя примут правильное решение — жить мирно и спокойно.

Однако Костя был довольно странным и сложным человеком. Он плохо сходился с людьми и не выносил несправедливости. Годы жизни с отцом научили его, что беспомощность — одно из самых страшных чувств.

Быть загнанным в угол и сломленным — больно. Больнее, чем быть избитым.

— Что я могу для вас сделать? — теряя надежду, спросила Оля, и Ромал посмотрел на нее. — Я все сделаю, только скажите, пожалуйста. Мне нужна ваша помощь.

— Что ж. — Костя принял решение. Возможно, скоропалительное. Возможно, чересчур самонадеянное. Но определенно совестливое. — Скажи, кто он и где его можно найти.

Даниил едва не подавился собственной слюной и расширил голубые глаза. Как же он надеялся, что Костя так не ответит! Но нет. Его новый друг любил рисковать и набираться опыта. Пусть даже горького опыта. Селиверстов, улыбаясь, покачал головой.

Дело принимало интересный оборот.

— Насколько серьезно нам надо с ним разговаривать? — спросил он, шутливо вскинув брови. — Он должен извиниться или после нашего «общения» несколько недель страдать от неправильного прикуса?

— Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.

— Где его можно найти?

— Его зовут Кирилл, и сегодня вечером он собирается на вечеринку в двенадцатом общежитии. Вы живете рядом?

— Через несколько кварталов.

— Несколько десятков кварталов, — поправил Костю Артур и вновь очаровательно улыбнулся: — Ты не могла бы скинуть его фотографию, иначе придется разговаривать со всеми Кириллами, которые придут развлекаться.

— Да, разумеется. Как тебя зовут?

— Артур Сел…

Парень внезапно запнулся и сдулся, как воздушный шар. Он не мог назвать девушке фамилию и адрес своей страницы. Он учился инкогнито, а значит, любые знакомства с Артуром Селиверстовым невозможны. Разве что с Артуром Поповым, но только страницу новую Арт не создал, а потому хмуро посмотрел на ребят.

— Может, кто-то из вас займется этим?

Даниил с готовностью кивнул:

— Конечно. Ольга, вы можете прислать фотографию и данные мне.

Когда девушки ушли и Катя наконец-то выпустила из своих цепких пальцев руку Константина, Даня отставил подальше стакан с кефиром и серьезно проговорил:

— Это плохая идея.

— Почему же? — поинтересовался Ромал. — Девушке нужна помощь.

— Сама по себе просьба избить человека — иррациональна.

— Разве она говорила об избиении?

— Она это подразумевала.

— И что ты предлагаешь? Пусть и дальше этот кретин издевается над ней?

— Я предлагаю еще раз обратиться в полицию.

— Менты в своем репертуаре, — вступил в разговор Артур, — мы сказали им, что на девушку напали, что мне руку порезали и мы даже лица этих ублюдков видели! А они все равно дело не завели. Не хотят заморачиваться.

— В газетах пишут, что люди пропадают. Им давно пора заморочиться.

— Заморочиться? — не понял Даня.

— Обратить внимание, — пояснил Костя.

— Я не слышал, что люди пропадают.

— Уже семь человек. И это за несколько месяцев. Говорят, орудует какая-то группировка.

— Что за группировка?

— Если бы знали, давно привели бы Питер в порядок. — Артур облокотился об стол и серьезно посмотрел на Ромала: почему-то Арту показалось, что его сосед собирался в одиночку разговаривать с новоиспеченным сталкером. — Я как раз подумывал развлечься этим вечером. Почему бы не в двенадцатой общаге?

— Мне не нужна помощь.

— А мне нужна компания.

— Я похож на того, кто хочет составить тебе компанию?

— Выбирать не приходится.

Ромал недовольно отрезал:

— Ты вновь начинаешь действовать мне на нервы.

— Парень, остынь, мы же нашли общий язык десять минут назад, верно? Какой толк от наших стычек? Давай лучше вспомним, что я спас тебе жизнь.

— Ты будешь часто об этом говорить.

— Это вопрос или утверждение?

Костя закатил глаза и поднялся из-за стола. Спину свело, как будто вчера кто-то хорошенько помолотил по ней, что, собственно, являлось правдой. Ромал не собирался искать друзей. Не надеялся их найти. Он давно уяснил: каждый сам за себя. Это правило не менялось в течение его жизни. Почему сейчас должно быть иначе?

— Станешь много болтать, я за себя не ручаюсь.

— Нужно было не в нос целиться, а в челюсть, — с сарказмом подметил Артур, мирно пожимая плечами, — тогда проблем было бы меньше.

Костя усмехнулся и, отходя от столика, бросил:

— Отлично. Учту на будущее.

* * *

С фотографии, которую Дане прислала Оля, криво ухмылялся русоволосый парень. Подбородок у него был чересчур узким, отчего лицо казалось почти треугольным. Лоб — блестящий от пота, нос — длинный и горбатый, как металлический крюк. В плечах Кирилл был достаточно широк, но в целом опасности для парней не представлял.

Хотя, разумеется, мало кто думал об опасности. Волновался лишь Даниил, но Костя и Артур впервые имели одинаковое мнение и посоветовали ему остаться дома. Даня злиться не умел, не пробовал, но почувствовал горьковатый привкус разочарования. Ему, конечно, не хотелось идти на стрелку и размахивать кулаками, он даже мухи в своей жизни не обидел. Но видеть, как ребята уходят, и провожать их взглядом было досадно. Он мгновенно почувствовал себя покинутым и одиноким, словно его наказали за оплошность и велели стоять в углу до прихода взрослых. Дверь за Артуром и Костей закрылась, и Даниил уселся на край своей кровати.

До двенадцатого общежития Артур и Константин добирались на метро. Поздним вечером в подземке пассажиров не так много, как утром, и парни, не торопясь, вошли в поезд и заняли места друг напротив друга. Поезд заскрипел, грузно двинулся по туннелю, а затем разогнался, словно выпущенная из лука стрела.

От неожиданности Арт едва не скатился с места и ухватился за скользкий поручень.

— Жесть, — выпалил он и уселся поудобнее, — так и шею сломать можно.

Костя не ответил, даже не посмотрел на него. Пялился куда-то в потолок, задумчиво постукивая ногой в такт визжащим по рельсам колесам. Свет на мгновение потух, загорелся вновь. Артур недовольно нахмурился и спросил:

— Что это было?

Ромал терпел.

— Разве все в порядке?

Ромал прикрыл глаза.

— Может, стоит выйти на следующей остановке, чтобы…

— Ты выйдешь на следующей остановке, если не замолчишь, — предупредил Костя и так посмотрел на Артура, что тот потерял желание задавать новые вопросы.

— Я давно не ездил на метро.

— А я давно не ездил на лимузине.

— Ты ездил когда-то на лимузине?

— А ты ездил когда-то на метро?

Арт хмыкнул и сложил на груди руки, не собираясь признавать, что существует в этом мире нечто такое, чего он никогда не делал. Вагон хорошенько тряхнуло, и Селиверстов в очередной раз потерял равновесие, но на этот раз выругался про себя, а не вслух.

Ромал исподлобья осмотрел своего соседа. Он не мог раскусить Артура и понять его. Что Селиверстов забыл в питерском университете? Почему жил в общежитии? Куда вдруг подевались все его деньги? По какой причине он скрывал свое имя? Сначала Костя решил, что богатенькому сынку стало скучно. Теперь он не был в этом уверен. Уж слишком часто Артур выглядел глубоко несчастным человеком. Вряд ли наследнику большого богатства по доброй воле приспичило вкусить серой реальности.

Парни вышли на нужной станции и молча направились к выходу. Артур неожиданно вспомнил о тех днях, когда ему не приходилось притворяться бедным студентом, и лукаво улыбнулся. Расправил плечи и на миг стал прежним самодовольным типом без стыда и мук совести. Жизнь кардинально изменилась, но кто помешает Артуру Селиверстову идти по подземке так, словно он приобрел ее: купил поезда и эскалаторы, людей и эту станцию. Он умел идти с таким видом, что прохожие оборачивались ему вслед и завистливо щурились.

Чего нельзя было сказать о Константине. Он шел, опустив глаза в пол, будто не интересовался тем, что происходило вокруг; правую руку он сунул в карман, а левой размахивал в такт шагам. Ромал всегда знал, на что стоит тратить время и силы и какое впечатление он производит на людей. Он прекрасно осознавал, что себе может позволить и что должен сделать, чтобы позволить себе абсолютно все. Нестандартная и непростая философия, которую не одобряли родные. Но именно она помогла ему достичь того, чего он имел.

— Я никогда здесь не был, — задумчиво сказал Артур, глядя на торговый центр, подсвеченный белыми лучами. Вид потрясающий, но Селиверстов почему-то грустно выдохнул. — До центра рукой подать, а я об этой улице никогда не слышал. Мы вообще редко выбирались на экскурсии.

— Экскурсии?

— Ну я имею в виду, что город мы особо не исследовали.

— Ясно.

Ромал молчал, не собираясь поддерживать разговор, но Арт продолжил:

— Знаешь, мы с друзьями хорошо отрывались. Хотя сейчас я не уверен… Думаю, мне тогда казалось, что весело. Понимаешь?

— Нет, — сухо ответил Костя.

— А ты — само очарование. Тебе не говорили, что с тобой крайне приятно общаться?

— Слышу это постоянно.

— Что конкретно тебя бесит? — поинтересовался Артур. — Что у меня богатый отец? Или что я хочу это скрыть?

— То, что ты никак не заткнешься. — Костя недовольно покосился на своего соседа. — Ты умеешь идти молча? Или движение твоих ног зависит от движения твоего языка?

— Слушай, я встал на путь истинный и не собираюсь опять драться с тобой. Пойми меня правильно, я раньше с таким, как ты, даже рядом не встал бы. Без обид.

— Ну что ты.

— А сейчас я изменился, иначе смотрю на вещи и…

— Клянусь богом, Селиверстов, — взорвался Ромал и повернулся к Артуру, — если ты не завершишь пламенную исповедь, я еще раз врежу тебе по физиономии.

— Да тише, парень, — присвистнул блондин, примирительно подняв ладони. — Я не имел в виду ничего такого, из-за чего нам опять придется асфальт собой вытирать. Я по-доброму.

Костя сильно сомневался, что Артур понимал, что он несет, но затем его взгляд упал на перебинтованную руку Селиверстова, ту самую, которой он прикрыл ему спину, и злость улетучилась, перевоплотившись в колючую досаду.

— Просто… — Он устало передернул плечами и двинулся дальше. «Я ему должен, я ему обязан», — думал Костя, а он не привык к таким ощущениям. Помощи он ни у кого не просил и ни от кого ее не ждал. Он готов помогать другим, но сам днем и ночью сражался с проблемами в одиночку. — Иди молча.

— Ясно, — подвел итог Арт, а потом вздернул подбородок, словно ему совсем не надоело наступать на глотку, нарушая собственные принципы.

— Что тебе ясно?

— Что у тебя проблемы.

— Вот, значит, как.

— Серьезные такие проблемы с оценкой действительности.

— С оценкой действительности? — равнодушно переспросил Ромал, обернувшись. — Выходит, ты у нас не только неженка и богатый наследник, но еще и психолог?

— Проблемы налицо.

— Скорее на лице.

— Как и мои, — усмехнулся Арт и поморщился от боли. — Если честно, не ожидал, что ты ударишь. Мы, конечно, шли разбираться, но я не думал, что дойдет до рукопашки.

— Привыкай.

— К чему?

— Что за слова придется отвечать.

— Закон улиц?

Костя покосился на блондина и нехотя ответил:

— Закон жизни.

— Слушай, в переулке я наговорил всякого дерьма, ты меня выбесил. Обычно я не так красноречив, — Артур скривил губы, — но меня переклинило. Проблемы в универе. Плюс у тебя талант поносить людей и выставлять их идиотами. Я не смог удержаться.

— Оправдываешься?

— Поясняю. — Ребята свернули и направились к многоэтажке, из которой доносился громкий гул. Наверное, вечеринка уже была в самом разгаре, хотя на часах едва минула половина одиннадцатого. — День был паршивый.

— Это многое объясняет.

— Я серьезно. Мне с тобой делить нечего. Ты вроде умный парень, книжки читаешь и к Дане хорошо относишься, вчера девчонку спас, сегодня еще одну хочешь выручить.

— Ты решил перечислить все мои положительные качества? — поинтересовался Костя и взглянул на Артура. — Давай без нытья, Селиверстов. Научись держать язык за зубами и хотя бы разок запри за собой дверь в общаге. Тогда твой нос останется в целости и…

–…сохранности?

— Читаешь мысли.

Артур улыбнулся и ответил:

— Ладно. Буду запирать дверь.

— В точку.

— А что насчет тебя?

— Что насчет меня? — не понял Ромал.

— Я научусь закрывать дверь. А ты чему научишься?

— Терпеть твое чувство юмора.

— Вот как, — удивился Арт, — как по мне, так неравнозначные вещи.

Костя потянул на себя металлическую скрипящую дверь двенадцатого общежития, переступил порог студенческой обители, и тут же на парней обрушились отвратный запах старой мебели и грохот мощной стереосистемы. За столом администратора никого не было, то есть пройти мог кто угодно, а около лифта столпились студенты, делящиеся сигаретами, как непослушные школьники.

— Привет! — завопили они, увидев Костю и Артура, будто знали их всю жизнь. Костя не обратил на них внимания, а Артур улыбнулся и протиснулся в лифт вслед за угрюмым соседом, не понимая, отчего тот выглядел так, словно кто-то коньки отбросил. Интересно, Ромал вообще умеет развлекаться? Улыбаться? Разжимать кулаки? Мутный парень.

Студенческие вечеринки — царство анархии и безответственности. Парни и девушки забывают на них о том, что «пора взрослеть» и «головой нужно думать». И в течение долгой ночи бравая компания напивается, напевает песни, перемещаясь из одной комнаты в другую. В общем зале, где обычно располагается кухня или комната отдыха, ставят колонки, а лестничные пролеты превращаются в импровизированные курилки. Там ссорятся, дерутся и выясняют отношения.

Костя и Артур вышли на третьем этаже, откуда громче всего доносилась музыка, и принялись разыскивать Кирилла-ублюдка-Семенова. Людей так много, что на поиски явно уйдет уйма времени. Селиверстов незаметно стащил со стола бутылку светлого пива и попытался вспомнить, когда он в последний раз пил пиво. У них на вечеринках принято распивать совершенно другие алкогольные напитки. Правда, в свое оправдание парень мог сказать, что он пробовал баварское пиво — настоящее, разливное — в одном ресторанчике Мюнхена. Понятное дело, ничего не объединяло баварское пиво и отвратительное пойло в бутылке, которую он сейчас держал.

— Это пиво, — как бы между прочим заметил Костя, увидев глубокую морщину на лбу Артура, нюхающего горло бутылки, — его пьют.

— Я знаю, что это такое, — огрызнулся Артур.

— Уверен?

— Я пытаюсь понять, стоит ли пить.

— Ясно, — бросил Ромал, — боишься отравиться?

— Прикидываю, из какой канализации добывали эту мочу.

— Еще не попробовал, но уже сделал вывод.

— Некоторые вещи просто знаешь, — отрезал Артур и поставил пиво на облупленный подоконник, — когда-нибудь я угощу тебя настоящей выпивкой, друг мой. И ты постигнешь счастье.

— Не припомню, когда это мы стали друзьями.

— Не хочешь попробовать настоящую выпивку?

— Хочу.

— Тогда нам придется подружиться.

— Не думал, что это стоящий повод, но ладно. — Костя осмотрелся и выдохнул. Ему уже порядком надоело расхаживать среди опьяневших студентов. — Не видишь нашего героя?

— Нет. А ты?

— Тоже.

— Надо подняться на четвертый этаж.

— Иди на четвертый, а я осмотрю второй.

— Кто найдет — тот звонит. — Арт продиктовал Ромалу номер телефона и небрежным движением смахнул со лба волосы. — Надеюсь, мы не проторчим тут до утра.

— Нам нужно успеть до закрытия метро, иначе придется тащиться пешком.

— Точно, у меня из головы вылетело. Тогда не будем тратить время.

Парни кивнули друг другу и направились к лестнице. Артур стал напротив лифта, а Костя свернул к ступенькам, как вдруг металлические створки разъехались, и перед носом Арта появился Кирилл Семенов собственной персоной.

Толпа студентов вывалилась из лифта, Артур откашлялся и преградил сталкеру-психопату дорогу.

— Не торопись, — попросил он.

— Что? — фыркнул Кирилл, прищурившись, словно ему лимон попал в глаза.

— Погоди минутку.

— Какую минутку?

Тут подошел Костя и одним движением запихнул Семенова обратно в лифт. На лице того появилось выражение недовольства, но створки захлопнулись, и возмездие уже приближалось. Внезапно Костя нажал на красную кнопку, и лифт резко тряхнуло, прежде чем он завис между этажами.

— Какого хрена? — возмутился Кирилл.

— Какой банальный вопрос, — заметил Артур.

— Я вас знаю?

— Ты знаешь нашу подругу, — низким голосом отрезал Ромал и по-птичьи наклонил голову. — Оля. Быть может, вы с ней пересекались…

–…общались.

–…виделись.

— Какая, на хрен, Оля? — Глаза парня налились дикой злостью. Он расправил плечи и шагнул вперед, но Костя даже не шелохнулся. Просто поднял подбородок, чтобы посмотреть жертве прямо в глаза. — Вы с катушек съехали? Меня ждут.

— Потерпят.

— Что вам нужно?

— Поговорить.

— Так говорите и проваливайте. Чего пялитесь? Я не собираюсь…

Константин выкинул вперед правую руку, и она врезалась Кириллу прямо в живот. Потом он замахнулся левой и оттолкнул парня от себя, да так, что тот ударился спиной о корпус лифта и застонал, словно подбитое животное.

— Что за… — Семенов округлил глаза и неожиданно позабыл о злости, превратившись в перепуганного, сбитого с толку трусливого парня. — Вы что творите? Сдурели?

— Оле совершенно не нравится, что ты ее преследуешь, — пояснил Артур, опираясь боком о металлическую стенку, изрисованную граффити. — Теперь ты понял, о ком мы говорим?

— Ни фига я не понял!

— Напряги извилины.

— Я ничего ей не сделал!

— Все-таки понял…

— Да что вам от меня нужно? — Надо же. Оказывается, даже имея гору мышц, можно выглядеть отвратительно жалко. Костя усмехнулся, а Кирилл весь сморщился, будто его подвергали немыслимым пыткам. — Я ее пальцем не тронул.

— Ты изрядно ей докучаешь, — продолжил настаивать Селиверстов.

— Да что такое! — встрепенулся парень и выпрямился. — Я никому не докучаю, вообще не понимаю, о чем вы, если вы сейчас же не…

Ромал предупредительно покачал головой, и Семенов запнулся.

— Не надо лгать, — попросил Артур.

— Она наплела вам всякой чепухи, выставила меня кретином, а сама прыгает из койки в койку, ублажила уже всю общагу, а я ведь знал, что она первоклассная шлюха. Вы ведь с ней тоже спите, да, поэтому приперлись сюда и мозг мне выносите? Поэтому…

Костя не выдержал и вновь рванул вперед. Что-то срабатывало в его голове, громкий щелчок, после которого наступала темнота.

Каждый раз, когда Виктор Ромал поднимал руку на свою жену Анну, их маленький сын прятался в гигантском платяном шкафу, закрывал глаза и зажимал уши. В этом мраке он провел большую часть своего детства. И потом этот мрак вырвался наружу, не томился больше в платяном шкафу, а стал неотъемлемой частью его жизни. Всего один импульс. И всего одно слово. Механизм срабатывал, и Костя оказывался в кромешной темноте.

Ромал очнулся, прижимая Кирилла за ворот куртки к стене лифта.

— Эй, тише! — присвистнул Арт и встал между Костей и Кириллом. — Давай оставим его в живых для разнообразия, ладно? Отпусти парня, он все понял, слышишь? Отпусти!

Костя замер и увидел, как по лицу Семенова течет кровь. Когда он его ударил? Ромал не помнил. Паника завладела им всего на мгновение, но затем он скривил губы в холодной усмешке и рывком приблизился к перепуганному лицу жертвы.

— Если я узнаю, что ты вновь следил за Олей, что ты посмотрел в ее сторону… я тебя найду. — Безумие сверкнуло в угольных глазах. — Ты понял меня?

— Я…

— Что?

— Понял.

— Не слышу!

— Понял! — простонал пунцовый от стыда и ужаса Кирилл, и Костя отпустил его. На лице Артура появилось странное выражение. Он нажал на красную кнопку. Лифт поехал вниз, а в воздухе повисло гнетущее напряжение.

Перед выходом Артур улыбнулся:

— Оля передавала привет! — Он тенью последовал за Ромалом. Едва они оказались на достаточном расстоянии от лифта, блондин остановился и взмахнул руками. — Ты жутко выглядел, амиго. Что это вообще было?

— Как ты меня назвал?

— А как правильно сказать? Мучачо?

Костя обернулся и предупредил:

— Не нарывайся!

— Я задал вопрос.

— А я сделал то, о чем нас попросили.

— Ты здорово его напугал.

— По-моему, в этом был весь смысл. Или у тебя тоже затряслись поджилки, неженка?

— У меня ничего не затряслось. Не говори чепухи. — Артур подошел к Ромалу и вдруг улыбнулся. — Мы хорошо сработались, верно?

— Сработались? — со скепсисом в голосе переспросил Константин.

— Ага, как будто всю жизнь этим занимаемся. Я хороший коп, ты плохой. Думаю, Кирилл больше к девчонке не подкатит.

— А если подкатит — пожалеет.

— Точно!

Селиверстов внезапно рассмеялся. Почему-то эта ситуация показалась ему забавной: им хватило минуты, чтобы вывести из себя рослого двадцатилетнего парня.

Золотая молодежь обычно так не развлекается, но ведь Артуру хотелось измениться, стать кем-то совершенно другим, новым, исправленным и свободным. Он и раньше участвовал в драках, но удовольствия ему это не приносило. Сейчас парень криво улыбался, так и видя перед глазами перекошенное от недоумения и страха лицо Кирилла Семенова.

— Надо бы отпраздновать.

— Что именно? — поинтересовался Костя и спрятал руки в карманы куртки. — Тебе не доводилось прежде застревать в лифте?

— С целью устроить кому-то суд Линча?^[11]

— Я искренне удивлен, что ты использовал данную метафору.

— А я удивлен, что ты в курсе того, что такое метафора. Ну? — Арт воодушевленно расправил плечи. — В конце концов, мы на вечеринке. Глупо уходить просто так.

— Сомневаюсь, что тут найдется выпивка получше той, что ты окрестил мочой.

— Кто ищет, тот всегда найдет.

Костя не разделял восторга богатенького наследника. Подумаешь, поставили на место кретина. Большое дело. Замолчал один, заговорят другие. Мир лучше они не сделали, хотя определенно упростили жизнь незнакомке.

— Я спас тебе жизнь, помнишь? — напомнил Артур, помахав перебинтованной рукой.

— Опять ты за свое.

— Да брось ворчать, амиго!

— Я не из Мексики.

— А жаль, я обожаю текилу. — Костя вопросительно взглянул на Артура: мол, ты ведь шутишь? А Арт уже вновь улыбался. — Ты пообещал привыкнуть к моему чувству юмора.

— Пообещал, — выдохнул Ромал, — но теперь жалею об этом.

Он уже собрался уходить, как вдруг заметил трех девушек: они проплыли рядом с ним, оставив после себя цветочный запах.

Среди них была она. Та самая блондинка, которую Костя видел недавно возле института. Высокая, очень красивая пленительная незнакомка, смеющаяся над шутками подруг, одетая в мужскую кожаную куртку, с ярко-красной помадой на губах. Она посмотрела на Костю из лифта. Их взгляды встретились всего на секунду, створки закрылись. Но парень уже точно знал, что ему нужно. Он покосился на Артура и криво ухмыльнулся:

— На самом деле выпить не помешает.

Примечания

10

«Человек из стали» — фантастический боевик режиссера Зака Снайдера и продюсера Кристофера Нолана по сценарию Дэвида Гойера, основанный на комиксах о Супермене издательства DC Comics.

11

Суд Линча (линчевание, англ.: the Lynch law) — убийство человека, подозреваемого в преступлении или нарушении общественных обычаев, без суда и следствия, обычно уличной толпой, путем повешения.