ТАСС уполномочен заявить

Юлиан Семенов, 1979

Популярный роман признанного мастера политического детектива. Юлиан Семенов – всемирно известный журналист-международник, писатель и сценарист. Его книги – захватывающие остросюжетные истории с увлекательной интригой и реальными героями. Советским контрразведчикам поставлена сложная задача – срочно выявить резидента ЦРУ, собирающего секретную информацию по одной из африканских стран, где зреет государственный переворот. Операция поручена полковнику КГБ Виталию Славину. Он затевает опасную игру с западными спецслужбами, не предполагая, что в скором времени сам окажется в качестве заложника. Вот тогда, чтобы выполнить ответственное задание, полковнику Славину пригодятся его природные данные и богатый оперативный опыт…

Константинов

Проскурин разложил перед Константиновым на большом, темного ореха, столе десять листов бумаги, на которых были напечатаны наименования министерств и ведомств, так или иначе связанных с поставками в Нагонию.

Константинов бегло проглядел страницы и несколько раздраженно заметил:

— А еще конкретнее можно?

Проскурин пожал плечами:

— Я сделал прикидку. Круг сужается. Остается всего несколько человек.

— А сколько из них имеют доступ к секретным документам?

— Двенадцать.

— Установочные данные подготовлены?

— Да.

— Что-нибудь настораживающее есть?

— У меня ни к одному из них нет претензий.

— Претензий? — переспросил Константинов. — И не может быть претензий к советским людям. Или факты, или — ничего.

— Я исходил из наших сегодняшних критериев.

— А вот что касаемо критериев — так они постоянны. Где материалы об этих людях?

— Трухин перепечатывает.

— Когда закончит?

— Думаю, к обеду.

Константинов вскинул голову на Проскурина и повторил:

— Когда закончит, я спрашиваю?

— К четырнадцати ноль-ноль.

— Спасибо.

Зазвонил один из семи телефонов; Константинов безошибочно угадал который, снял трубку:

— Слушаю. Да. Привет. Ну? Заходите немедленно.

Положив трубку, Константинов задумчиво посмотрел на телефонный аппарат, потом обернулся к Проскурину:

— По вашим спискам Парамонов проходил?

— Тот, о котором сообщил Виталий Всеволодович?

— Именно.

— Да.

— Но в «суженный круг» он не включен?

— Нет. Вы же сказали, что агента, вероятнее всего, просят передавать данные политического характера.

— Верно. Но Парамонов может быть передатчиком информации. Где он сейчас работает?

— В «Межсудремонте».

— Кем?

— Заведующим автобазой.

— Чем занимается «Межсудремонт»?

— Этого я еще не установил.

— Приблизительный ответ можно дать, нет?

Проскурин пожал плечами:

— Я не решаюсь, ибо знаю ваше отношение к приблизительным ответам.

— В общем-то, верно. Пожалуйста, попробуйте выяснить это срочно, потому что наблюдение — после сообщения Славина — получило весьма тревожные сигналы на Парамонова, они ко мне с докладом идут. За четверть часа выясните?

— Я постараюсь, но лучше бы — за полчаса.

— Хорошо. Но тогда, пожалуйста, установите, не помогает ли Парамонов кому-то из начальства с машиной — в личном, как говорится, плане. Кому карбюратор поменял, кому кольца перебрал, понятно? Славин ухватил деталь, проанализируйте ее: за полчаса, как уговорились.

…Михаил Михайлович Парамонов, 1929 года рождения, русский, женатый, не имеющий родственников за границей, вышел в 12.47 из «Межсудремонта», около остановки автобуса проверился, имитируя, что завязывает шнурок ботинка, дождался, пока в автобус сели все пассажиры, и вскочил туда последним, перед тем как закрылись двери. Он проехал две остановки, вышел, снова проверился, остановившись около витрины магазина «Минеральные воды» и вбежал туда за минуту перед тем, как продавец вывесил табличку «Перерыв на обед». Ни с кем, кроме продавца, в контакт не входил, выпил лишь стакан минеральной воды. Сев на автобус без проверки, Парамонов вернулся в «Межсудремонт» и провел в гараже все время до окончания работы, перекрашивая в серебристый цвет «Жигули», государственный номерной знак «72–21».

Константинов поднял глаза на полковника Коновалова. Тот, словно ожидая этого взгляда, сразу же достал из папки второй лист бумаги с текстом, отпечатанным почти без полей, и молча протянул генералу.

Константинов углубился в чтение:

«Продавец магазина «Минеральные воды» Свердловского райпищеторга Цизин Григорий Григорьевич, 1935 года рождения, русский, беспартийный, женат, имеет родственников за границей по линии матери, привлекался к суду за халатность, осужден к году исправительно-трудовых работ по месту работы».

— Где родственники живут? — поинтересовался Константинов, полагая, что Коновалов еще не сможет ответить — мал срок, просто для подсказки спросил, такого рода подсказка — уважительна, никак не обижает.

Однако Коновалов, седенький, кругленький, чуть склоненный вперед, факирским жестом вытащил следующий листок и зачитал:

— Дядя, Цизин Марк Федорович, живет в Оттаве, работает грузчиком на бойне, а тетя, Цизина Марта Генриховна, уборщица в отеле.

— Как они туда попали?

— После войны; их немец угнал.

«Фраза участника войны, — сразу же отметил Константинов. — Мы бы сказали иначе: «Угнали фашисты». И в этой филологической мелочи — сокрыт огромный смысл».

— Еще одна справочка, ознакомьтесь, пожалуйста, товарищ генерал.

— Когда вы успели? Времени-то было в обрез.

— Ах, Константин Иванович, меня за то и оттирают на пенсию, что молодых, говорят, слишком гоняю.

— Вместе на пенсию пойдем, — пообещал Константинов и споткнулся на первой же фразе справки:

«”Жигули”, государственный знак «72–21», принадлежит гражданке Винтер Ольге Викторовне, 1942 года рождения, еврейке, беспартийной, детей не имеет, муж, Зотов Андрей Андреевич, работает в Луисбурге».

Константинов быстро поднялся из-за письменного стола, открыл сейф, перебрал листочки, оставленные Проскуриным, отложил один, склонился над ним, пыхнул потухшей сигарой, снова раскурил ее, не заметив даже, как пламя зажигалки сожгло коричневые листья с левой стороны, и спросил Коновалова:

— У вас по Винтер больше ничего нет?

— Никак нет, товарищ генерал.

— Спасибо, Трофим Павлович.

— Разрешите быть свободным?

— Да, пожалуйста. Винтер будем иметь в виду.

Основания к этому были: старший научный сотрудник конъюнктурного института Ольга Викторовна Винтер имела доступ к секретным документам, связанным, в частности, с положением в Нагонии, ибо тема ее кандидатской диссертации посвящена проблеме проникновения на Африканский континент многонациональных монополий.

— И, коли вас не затруднит, — попросил Константинов, — попробуйте раздобыть для меня ее диссертацию.

…Через полчаса вернулся Проскурин.

Константинов глянул на него из-под очков.

— «Межсудремонт» занимается переговорами о ремонте наших торговых кораблей, которые выполняют международные рейсы. Поддерживают деловые связи с ГДР, Великобританией, ФРГ, Югославией и Францией. Директор конторы, Ерохин, автомобиля в личном пользовании не имеет, однако заместитель директора, занимающийся африканскими рейсами, Шаргин Евгений Никифорович имеет «Волгу». Парамонов следит за ней лично, делает профилактику, достал новые покрышки, кажется, зашипованные.

— Все?

— Нет. Не все. Шаргин, хотя и не имеет доступа к секретной информации, тем не менее часто бывает в Министерстве внешней торговли. Его брат, Шаргин Леопольд Никифорович, занимается закупками техники, неоднократно выезжал за рубеж, в Луисбург летал три раза. Среди партнеров на переговорах был Джон Глэбб, которым вы интересуетесь.

— Мы, — поправил его Константинов. — Мы им интересуемся. Вы в том числе. Наблюдение за Парамоновым, я думаю, надо усилить. Поведение Цизина следует проанализировать. Кто сможет им заняться?

— Думаю — Гречаев.

— Почему?

— У вас есть возражения против его кандидатуры?

— Нет. Пусть посмотрит. Но, понятно, в высшей мере аккуратно.

— Хорошо.

— Ольга Винтер входит в «суженный круг»?

— Да. Но я намерен ее исключить, Константин Иванович. Женщина она языкаcтая, резкая, но, по отзывам всех ее знающих, отменно хорошая.

— А что вы можете сказать о ее муже?

— Мужем мои люди не занимались.

— Видите ли, муж-то ее — Зотов. Сидит в Луисбурге. И занимается, в частности, вопросом поставок в Нагонию.

— Вот так дело… Значит, сеть? Зотов — Винтер — Парамонов?

— Зотов — там, Винтер — здесь, а Парамонов — передает информацию? Вы так мыслите себе эту сеть?

— Теоретически такая сеть вполне допустима… Элегантна даже, сказал бы я… Но Стрельцов уже присматривался к Винтер, говорил о ней со знакомыми — все в один голос твердят: хороший человек. Неужели так ловко маскируется, а? Впрочем, если сеть существует, она должна играть, обязана, точнее говоря…

Константинов слушал Проскурина задумчиво, вертел в пальцах карандаш, а потом спросил:

— Винтер по-прежнему ездит на корт? Славин сообщил, что она увлекалась теннисом в Луисбурге. Корт — прекрасное место для встреч с самыми разными людьми…

— Про теннис мы не устанавливали, Константин Иванович.

— Не сочтите за труд выяснить это, а? И еще — где она играет? В каком обществе? «Спартак», ЦСКА, «Динамо»? С кем играет — тоже любопытно.

Через два часа Проскурин доложил, что Ольга Винтер играет на кортах ЦСКА. Среди ее партнеров был заместитель начальника управления МИДа, генерал из инженерного управления, ответственный работник Госплана и Леопольд Шаргин, из Министерства внешней торговли.

«Славину.

Сообщите все, что у вас есть по Ольге Винтер, жене Зотова — контакты, интересы, моральный облик. Выясните, с кем она играла в теннис, где? Были ли у нее постоянные партнеры, и если да, то кто именно. Кто помогал ей в сборе материалов для диссертации.

Центр».

«Центр.

По отзывам людей, знавших Винтер, она проявляла большой интерес к американскому проникновению на Африканский континент. Материалы к диссертации собирала в библиотеке парламента, а также в пресс-центре посольства США. Кто именно помогал ей в пресс-центре, выяснить пока что не удалось. В теннисе у нее не было постоянных партнеров. Несколько раз она играла на кортах «Хилтона» с женой британского консула Кэролайн Тизл, примерно тридцати лет, дочь генерала Гэймлорда, работавшего по связи между МИ-6 и ЦРУ в 1949–1951 годах; играла также с Робертом Лоренсом, представителем «Интернэйшнл телефоник». Считают, что Винтер уехала в Москву в связи с ее увлечением Дубовым, кандидатом экономических наук, срок командировки которого истек полтора года назад.

Славин».

«Славину.

Установите полное имя Роберта Лоренса, возраст, приметы. Что известно о Кэролайн Тизл?

Центр».

«Центр.

Кэролайн Тизл отличается радикализмом, резко отзывается о ситуации на Западе, выступает со статьями в левой прессе об африканцах, напечатала два памфлета о режиме Яна Смита и один комментарий о тайных операциях ЦРУ в Англии. Западные дипломаты ее сторонятся. По сведениям, полученным из проверенных источников, с разведслужбами не связана. Данные на Лоренса устанавливаю.

Славин».

«Центр.

Игравший на кортах «Хилтона» с Ольгой Винтер американец Роберт Уильям Лоренс, 1920 года рождения, приехал в Луисбург через месяц после свержения колониализма в Нагонии. Работал в Чили, также представителем «Интернэйшнл телефоник».

Славин».

«Славину.

По нашим сведениям, Роберт Уильям Пол Лоренс, 1920 года рождения, женат, имеет двух детей, проживающих в Нью-Йорке, предположительно является резидентом ЦРУ в Луисбурге. Выявите его связи. Сколько раз он играл в теннис с Винтер? Был ли кто-нибудь из наших во время игр с ним? Если был, выясните, какие вопросы они поднимали в беседе, если были свидетелями таковой? Каковы их отношения?

Центр».

«Центр.

Прошу дать санкцию на встречу с Лоренсом.

Славин».

«Славину.

От встречи с Лоренсом воздержитесь.

Центр».

«Центр.

Считаю необходимой встречу с Лоренсом.

Славин».

«Славину.

Повторяю, от встреч с Лоренсом воздержитесь. Выясните характер взаимоотношений Лоренса с Джоном Глэббом.

Центр».

«Центр.

Глэбб и Лоренс плавают по утрам в бассейне «Хилтона». Отношения самые дружеские. Номер, в котором живет Лоренс, в отеле не называют, однако официанты полагают, что апартаменты, где работает ЦРУ, размещены на пятнадцатом этаже.

Славин».