Пришедший извне

Юлия Александровна Скоркина (2020)

Зловещие обитатели вечного мрака. Они никогда не оставят попыток проникнуть в мир живых. И даже если вы не верите в их существование, достаточно того, что они верят в вас…

Черта. Избавление.

Лёгкие летние сумерки опускались на городской парк, утопающий в зелени. Вдоль множества петляющих тропинок стояли скамейки, на которых сидели парочки или кучкующиеся от безделья подростки. На самой дальней скамейке, почти скрытой от глаз прохожих, сидели двое молодых мужчин.

— Послушай, — обратился к товарищу Сергей, — я тебя понимаю и даже разделяю твою мысль, но что мы можем?

— Я не знаю, — ответил Максим, — но мысль, что этот парень, пожертвовав собой, так и не может обрести покой, не даёт мне спать. Разве это честно?

Диалог ребят состоялся спустя пару лет после одного страшного приключения. Тогда их взгляд на мир резко перевернулся, впустив в жизнь информацию о существовании демонов.Невинный поход за грибами мог стоить им жизни, когда они, переступив невидимую черту, наткнулись на зло, обитавшее в забытой Богом и покинутой людьми деревеньке.Если бы вовремя не вмешался призрак парня по имени Николай и не указал бы им путь к спасению, кормили бы они сейчас собой червей.

После своего чудесного спасения они долго мусолили историю, рассказанную им призраком, пытаясь уложить в голове то, что никак не укладывалось.

А именно то, что во времена, когда в деревне ещё кипела жизнь, обитала там одна старуха, Анисья.

И задумала она обрести долголетие за счёт принесения в жертву маленьких девочек. Что уж потянуло её на бессмертие, неизвестно, только завязала она дружбу с демоном. Который, в обмен на жертвоприношения, обещал ей жизнь вечную. И свершилось бы страшное, если бы молодой парень случайно не оказался свидетелем того, как старая ведьма в мешке тащила девочек на погост. Детей Николаю удалось спасти, но ценою собственной жизни. Демон, полностью завладевший к тому времени разумом старухи, убил его. А ведьма, увидев, что колдовству не суждено сбыться, прокляла парня, привязав его душу к земле погостной — без возможности отправиться к Отцу Небесному.

Прибежавший на погост деревенский люд совершил самосуд над ведьмой и закопал тело за оградой кладбищенской. И поросла бы страшная история мхом, и никто бы не узнал про неё, если бы спустя десятилетия не расплодились любители дармовой наживы: чёрные копатели. Они-то и выпустили обратно на свет демона, поплатившись своими жизнями.

С тех пор зло питалось теми, кто пересекал невидимую черту и приближался к деревне, в которой когда-то жила Анисья. Под видом старухи демон заманивал заблудившихся путников в дом, из которого уже никто не выходил живым.

Только ребятам, Максу и Сергею, удалось сбежать. Николай, которого они встретили на погосте, успел им рассказать о том, как можно спастись. А после вывел их к месту, где лес разделяла невидимая черта, таящая в себе смертельную опасность.

Казалось бы, живи дальше и радуйся, что ноги унес. Забудь всё, как страшный сон. Только Максим часто думал об этом отважном парне по имени Николай. Вспоминая его добрую улыбку и светлый, полный грусти взгляд, он ощущал непонятную тоску. Страшная несправедливость не давала ему покоя.

— Нечестно, — согласился Сергей, — но я ещё раз повторю: что мы можем сделать?

— Надо придумать, как помочь его душе наконец-то уйти к Создателю, — размышлял вслух Макс.

— Ты говоришь глупости, — покачал головой Сергей. — Вспомни, что сказал сам Николай. Он до сих пор спасает людей от лап демона. А предлагая его освободить, ты автоматически обрекаешь заблудившихся в лесу людей стать добычей. Да он ни за что не согласится на это!

Максим молчал — возразить ему было действительно нечего. Вспомнив образ Николая, он шумно вздохнул.

— М-да, он точно не согласится, — произнёс он.

— Если ты хочешь помочь Николаю улететь из своей клетки, то прежде нужно придумать, как уничтожить Анисью, то есть ведьму, то есть демона. В общем, ты понял, — подытожил Сергей.

При звуке этого имени Макса передёрнуло. Перед глазами всплыл образ жуткой нежити. Лицо с растянутой от уха до уха щелью, усыпанной мелкими острыми зубами. Пустые глазницы и седые, длинные волосы, свисающие клоками с наполовину облысевшего черепа.

Вставший перед глазами образ мигом отрубил желание возвращаться в ту деревню.

Сразу захотелось сменить тему, что ребята и сделали. Правда, горькое чувство неуверенности так и осталось где-то внутри.

Спустя неделю, рыбача на берегу тихой речушки, протекающей на окраине города, уже Сергей вновь начал тот разговор.

— Послушай, ты прав — мы не сможем спокойно жить, зная, что существует зло, способное губить людей. Я не знаю, как это объяснить. Только, как и ты, я тоже не могу прожить и дня, не думая о том случае. Нам чудом посчастливилось выжить. А сколько людей могло сгинуть в том лесу за это время? Скольким Николай помочь не смог?

— Что ты предлагаешь? — только и спросил Макс.

— Ты помнишь Пашку?

Макс кивнул в знак согласия. Пашку он помнил. Обычный парень: может, слегка взбалмошный, но до безумия любивший свою мать. Он не смел ей перечить и в детстве, и уже будучи выпускником. И даже когда мать, к тому времени заболевшая смертельной болезнью, изрекла желание, чтобы после окончания школы Павел поступил в семинарию.

Отца своего Пашка не знал и просто до ужаса боялся потерять мать и остаться сиротой. Мысль, что его отказ расстроит её, и без того страдавшую от болей, была для Пашки невыносима. И он действительно поступил в семинарию и отучился там добрых три года. А потом случилось страшное: его мать умерла. Страх остаться сиротой к тому времени потерял актуальность. И Павел с чистой совестью бросил учёбу, на которую согласился лишь потому, что не хотел расстраивать мать.

— Может, нам встретиться с ним? — продолжил Сергей. — Всё-таки три года в семинарии — не хухры-мухры. Учат же их там общаться с Богом. Может, и с этими, — Серёга опустил указательный палец, тыча им в землю, — учили общаться.

— Это ты точно загнул, — усмехнулся Макс. — Он ведь и учился там только из-за матери. Да и потом, не думаю, что секреты экзорцизма будут преподавать на уроках богословия.

— У тебя есть ещё план? — спросил Сергей, внимательно глядя в глаза Максу и давая понять, что с чего-то всё равно нужно начинать.

Спустя час, собрав удочки, друзья возвратились в город. Созвонившись с Павлом, ребята договорились о встрече на следующий день.

Автомобиль Павла подъехал к территории парка. Макс и Сергей его уже ждали, стоя у кованых узорных ворот.

— Пашка, тебя не узнать, — широко улыбнувшись, произнёс Макс, протягивая руку для приветствия.

— Поднабрал мальца, — хихикнул Павел, обхватывая намечающееся пузцо руками. — Так я не понял, для чего вы меня позвали?

— Давай пройдём к лавочке и немного пообщаемся, — приглашающим жестом ответил Сергей.

***

— То есть вы хотите сказать, что видели призрака? — с недоверием глядя на ребят, спросил Павел. Ребята синхронно кивнули в ответ.

— И этот призрак спас вам жизнь?

В ответ Сергей и Макс вновь кивнули.

— И что столетняя бабка, которая демон, до сих пор живёт и пожирает людей?

— Послушай, Паш, — начал Максим, — мы понимаем, как это звучит со стороны. Но и ты согласись, что с ума поодиночке сходят, а не парами. Если честно, я говорил Серёге, что дурная это затея — обращаться к тебе. Просто мы хоть с чего-то должны были начать. Поэтому, если ты сейчас развернёшься и, покрутив пальцем у виска, уйдёшь, мы без претензий.

— Да я не то чтобы не верю, — замялся Пашка, — слышал я, будучи семинаристом, истории про одержимых. Знаю, что существуют отцы, умеющие этих демонов изгонять. Только ваша история совсем не похожа на те. И — жаль вас расстраивать, но мне действительно нечем вам помочь. Но я был рад вас видеть.

Спустя несколько минут, тепло распрощавшись, Павел оставил друзей на скамейке, а сам поехал домой.

Настроение заметно упало. Единственная на данный момент ниточка разорвалась. Немного посидев молча, друзья тоже разошлись по домам.

Утром воскресенья Сергей проснулся от громкого звонка в дверь. Спустив ноги с кровати и сунув их в домашние тапочки, Серёга поплёлся открывать.

На пороге стояли Павел и Максим. Макс так широко улыбался, что, казалось, его щёки вот-вот дадут трещину. Посторонившись, хозяин квартиры впустил гостей внутрь и закрыл дверь.

Усевшийся в кресло Макс явно не находил себе места и нетерпеливо елозил, ожидая, пока остальные рассядутся.

— Ну, давай, — не выдержал он, обратившись к Павлу, — расскажи ему то, что рассказал мне.

Пашка перевел взгляд на Серёгу и начал:

— На втором году обучения мне довелось сопровождать старого монаха в одной поездке. В N-ской области есть старинный женский монастырь. Отец, которого я сопровождал, ездил туда изредка к одной монахине. Якобы, будучи молодой, она занималась какой-то особой магией, с чертями водилась. Много бед людям причинила. А однажды что-то случилось, и черти эти её саму чуть не замучили, оставив ей на память о себе лишь один глаз. Тогда-то она о Боге и вспомнила. Приползла еле живая в монастырь, покаялась и с того дня стала сильной молитвенницей. Со всей строгостью к себе относиться начала. Только, видимо, иногда черти о себе знать давали. В такие минуты старый монах к ней и приезжал. И вот подумал я — а что если нам в тот монастырь наведаться? Монахиня та ещё не совсем старая была. Наверняка ещё жива. И если уж она с чертями общалась да чёрной магией занималась, может, подскажет что дельное?

— А что, — хмыкнул Сергей, — дело говоришь. Попытка не пытка, а за спрос денег не берут. Как, говоришь, та область называлась? — спросил он, садясь к компьютеру и открывая карты.

***

В понедельник, взяв на работе отгулы за свой счёт, трое ребят погрузились в машину и тронулись в путь. N-ская область встретила их вечерними сумерками. Дорога к монастырю хоть и была известна, но добираться всё равно оказалось проблематично. Больше подходящая для пешего шага одноколейка, испещрённая промоинами и корнями вековых деревьев, привела ребят к монастырю, когда ночь уже стучалась в окна святой обители. Ворота на территорию к тому времени уже были закрыты. Припарковав машину чуть поодаль, молодые люди подошли к стенам забора и постучали тут же прибитым к стене молоточком. Над воротами вспыхнула лампочка. Послышались шаги, и, скрипнув засовом, перед ребятами предстала низкого роста, облачённая в чёрное монахиня.

— Что вам угодно в столь поздний час? — спросила она.

— Пустите на постой, матушка, — произнёс Павел. — У нас дело важное, нам бы с монахиней Марией свидеться.

— Погоди-ка, — вдруг сообразила монашка, — а я ж тебя вспомнила. Ты с отцом Алексием приезжал к нам.

— Так точно, матушка, — улыбнулся Павел. — Вот так память у вас!

Монахиня в ответ тоже добродушно улыбнулась:

— Только раздобрел ты, я смотрю, послушник.

— Да я и не послушник теперь вовсе, — махнул рукой Паша. — Обстоятельства. Так что, пустите нас?

— Ну как же я вас прогоню, на ночь глядя, — кивнула головой монахиня. — Не по-божески это, путников гнать. Только матушку Марию сегодня негоже беспокоить. Старость уважать надо.

Посторонившись, монашка пропустила ребят на территорию монастыря и, указав пальцем вглубь, сказала:

— Вы ступайте в домик для паломников, ночку скоротайте, а там поутру видно будет.

Проследовав куда им указали, друзья подошли к низенькому домику, именуемому паломническим. Стол, две скамьи, четыре кровати по углам и тумбочки, приставленные к ним же, составляли всё убранство внутри помещения.

В углу висела икона Спасителя, перед которой теплилась лампада, освещая комнату мягким желтовато-оранжевым светом.

— Скромненько, но уютненько, — изрёк Макс, усаживаясь на кровать. Не успели молодые люди освоиться, как дверь в домик скрипнула, и на пороге показалась та же привратница-монашка. В руках она держала кувшин с молоком и большую сдобную булку.

— Не побрезгуйте, — сказала она, положив принесённое на стол, — что Бог послал. И спать ложитесь.

Ребята поблагодарили добродушную монашку и, помыв руки, уселись к столу.

— Я только сейчас понял, что голоден, как волк, — произнёс Сергей, отламывая от булки добрый ломоть. Несмотря на то, что хлеб, видимо, был испечён ещё утром и к вечеру немного подсох, вкус его был великолепен. Ноздрястый мякиш таял во рту, а чуть сладковатое молоко делало нехитрый ужин необычайно вкусным.

— А я понял, что валюсь от усталости, — простонал Пашка и завалился накровать. Максим присоединился к Сергею. А спустя полчаса все трое уже храпели на разный лад, утомлённые долгой дорогой.

Сергей проснулся от стука в дверь. Открыв глаза, он какое-то время пытался понять, где находится. Стук повторился. Парень встал и посмотрел на часы. Электронное табло смартфона показывало шесть утра. Сонный Серёжа, шаркая, дошёл до двери, открыл её и, вскрикнув от неожиданности, отпрянул назад. Его голос разбудил спящих друзей. Ребята сели в кроватях и уставились на гостью.

В дверном проёме, сухая и высокая, как палка, стояла немолодая женщина в чёрном апостольнике, плотно облегающем лицо, и в таком же чёрном одеянии.

— Простите, — засуетился Серёга, понимая, что реакция на внешний вид монашки была неприличной. — Заспался, не ожидал, вот и вскрикнул.

— Ничего страшного, — спокойно сказала монахиня и улыбнулась. При этом улыбка появилась лишь на одной части лица. Правая сторона осталась каменной. От линии роста волос, вниз к шее, через пустую глазницу шла синюшная борозда шрама, лишая половину лица подвижности.

— Я привыкла, — продолжила монахиня. — Сестра Капитолина сказала, что вы хотели меня видеть? Меня зовут Мария.

Женщина прошла внутрь и села за стол, сложив руки перед собой.

Подождав, пока ребята наскоро оденутся, она обратилась к Сергею:

— Так чем я могу быть вам полезна?

— Понимаете, — начал парень, — с нами произошла очень странная, если не сказать страшная история. И нам нужна ваша помощь, как человека, который…

Сергей немного помолчал, раздумывая, как лучше выразиться.

— Как человека, который общался с тёмными силами, — подытожил он.

В комнате повисло напряжённое молчание. Три пары глаз смотрели на женщину в монашеском одеянии и ждали реакции.

Монахиня сощурила свой единственный глаз, отчего её лицо стало ещё страшнее, и сцепила пальцы между собой так, что побелели костяшки. Было видно, что женщина пытается совладать со своими эмоциями. Молчание продлилось недолго. Мария всё-таки смогла взять себя в руки и как можно более спокойным голосом произнесла:

— А с чего вы взяли, что я общалась с тёмными силами?

— Матушка, — встрял в разговор Павел, — несколько лет назад я приезжал сюда как сопровождающий отца Алексия, когда он вас навещал.

Монахиня метнула в Пашку быстрый взгляд и тут же опустила глаз в пол.

— Что вы хотите знать? — резко спросила она. — И стоит ли вам знать это?! Всё, что касается тьмы, лучше не поднимать наружу.

— Увы, — тихо произнёс Максим, в упор глядя на монашку, — в нашем случае зло наружу уже выбралось. Позвольте вам всё рассказать…

***

Монахиня Мария молча смотрела в одну точку, сжимая и разжимая кисти рук.

— Господи, — тихо сказала она, — я так устала. Они терзают меня. И наконец-то свершилось.

— Что свершилось? — перебил её Максим.

Мария глубоко вздохнула и начала свой рассказ:

— Мое настоящее имя было Лариса. Я росла в семье атеистов. Мама — директор универмага, отец — главный инженер на заводе. Я ни в чём не нуждалась и обладала огромным количеством свободного времени. Впервые я обратила внимание на магию, когда мне исполнилось двадцать лет. Ко мне приходили в гости девчонки из общежития, и одна из них притащила с собой книгу известного оккультиста с псевдонимом Папюс. Практическое руководство по магии. Так, больше подурачиться. Но со временем, попросив подружку оставить книгу мне, я погрузилась в странный и манящий мир обрядов и заклинаний. Моё становление как ведьмы пошло очень быстро. Сначала я с лёгкостью угадывала судьбы подружек. Потом так же точно стала давать им советы, которые приносили нужный результат. Я и сама не заметила, как очутилась в среде тех, для кого магия была чем-то естественным. Более опытные адепты с охотой объясняли непонятное. Раз за разом я погружалась всё глубже. Просьбы знакомых становились все откровеннее. До сих пор помню свой первый заработанный гонорар. Мне его принесла малознакомая женщина, ранее обратившаяся за приворотом. Сначала всё казалось вполне безобидным. Откуп в виде сырого мяса и вина был достаточным для тех, к кому я обращалась. Но со временем этого оказалось мало. Тем более что и мои запросы к ним возросли. Наказать любовницу, рассорить мужа с женой, проучить более удачливого конкурента. Я бралась за всё. Вкус денег и состояние вседозволенности сделали мои жертвы тьме более ощутимыми. Сначала это были курицы, потом кошки, пару раз приносились в жертву собаки. Им нужна была тёплая, живая кровь! С их помощью я ощущала себя всемогущей. Много лет я творила зло в угоду наживе. Однажды ко мне пришла молодая женщина. Она принесла с собой фотографию, на которой была совсем юная девушка. Стройная, в цветастом платье. А её синие глаза будто оживляли фотокарточку.

— Мне нужно, чтобы она умерла, — коротко бросила посетительница. — Плачу любые деньги.

Деньги я очень любила. И это стало точкой невозврата. Быть может, преступление моё было бы не таким тяжким, стань жертвой лишь она. Но девушка с фото носила под сердцем ребёнка. Причём от законного мужа. А убийство младенца, пусть и нерождённого, прописало моей душе путь в один конец. Теперь им незачем было со мной церемониться. Они как можно быстрее захотели увидеть мою грешную душу в своём мире. Ту ночь я не забуду никогда. То, что женщина с фотографии умерла, я поняла сразу. Комнату, которую я превратила в свой кабинет, в одночасье заполнил запах серы и нечистот. Воздух внутри словно раскалился, мне становилось всё труднее дышать. Почти теряя сознание, я пыталась открыть дверь и выбежать из дома. Но она никак не хотела открываться. Ручка вдруг раскалилась докрасна, исключая возможность прикоснуться к ней. И тогда из огромного зеркала, стоящего позади моего кресла, стали выбираться они. Выше обычного человека наполовину, поросшие чёрной шерстью, с горящими, как угли, глазами. Они мерзко хихикали и приближались ко мне. Каждую минуту один из них делал щелчок пальцами, и в этот момент на моём теле появлялся тонкий порез. Я пыталась кричать, но из горла вырывался лишь протяжный хрип. Воздух внутри всё нагревался. Из зеркала вырывались языки пламени, выплёвывая острые, как мелкие стёкла, искры. Попадая на мебель, они прожигали в ней дыры. Первым задымился ковёр, лежащий перед столом. Один из чертей подошел ко мне совсем близко и взглядом пригвоздил меня к двери, лишив способности двигаться.

Мерзко скалясь, он протянул ко мне длинный палец с крючковатым когтем и резко полоснул по лицу. Дикая боль пронзила меня насквозь. Я почувствовала, как что-то тёплое потекло по щеке. От страха и боли моё сознание помутнело, и я, не отдавая себе отчёта, схватилась за раскалённую ручку и что есть силы дёрнула дверь на себя. Было ли это чудом и последствиями пережитого ужаса, или они просто решили меня отпустить, зная, что это не последняя встреча, я не знаю. Знаю одно: что очнулась я у ворот этого монастыря, грязная, в крови и с безумными глазами.

Матушка Фотиния, настоятельница, не задавая вопросов, сразу же вызвала скорую. Глаз и чувствительность лица сохранить не удалось. После больницы я вернулась сюда же. Рассказала настоятельнице всё, что со мной приключилось. Сжалилась она надо мной, не прогнала. Я молилась ночами напролёт, каялась. И вроде бы даже немного воспряла духом. Пока однажды не проснулась оттого, что воздух в моей келье стал горячим. Они снова пришли ко мне. Не имея сильной власти в монастыре, они просто стояли, смотрели на меня и скалились. Так продолжалось почти полгода. В одну из ночей я не выдержала и, едва забрезжил рассвет, кинулась в келью настоятельницы. По её настоянию в монастырь приехал отец Алексий. Долго со мной беседовал, долго о чём-то размышлял и предложил принять постриг с именем Мария. Я, не раздумывая, согласилась. Страх, сидящий в моей душе, убивал меня.

После пострига я словно заново родилась. Бесы не беспокоили меня долгое время. А потом снова пришли. И опять пришлось вызывать батюшку Алексия. Отец долго молился. И было ему откровение, что всё искупится, когда свои тёмные знания я применю против тёмных сил, чтоб спасти больше, чем я погубила. И вот, спустя многие годы, наконец это свершилось. Как я устала, — словно на последнем дыхании произнесла монашка и прикрыла лицо руками.

— Постойте, — перебил Сергей монашку, — вы хотите сказать, что вы можете нам помочь?

— Могу, — спокойной ответила она, — и должна это сделать…

***

После обеда решено было отправляться в путь. Дорога была не близкой, и к месту, где однажды заблудились Сергей и Максим, хотелось подъехать ночью — для того чтобы рано утром попытаться найти и перейти черту.

Прощание Марии с насельницами слегка насторожило ребят. Каждая из них просила у неё прощения, а мать-настоятельница долго напутствовала. Когда все были готовы, машина взяла заданный курс. Какое-то время ехали молча. Но вскоре Максим вновь начал ёрзать на сидении, подогреваемый любопытством.

— Скажите, матушка Мария, каковы наши действия? — вкрадчиво спросил он. — Хотелось бы хоть немного понимать, к чему готовиться.

— К этому нельзя быть готовым, — ответила ему монашка. — Но для начала нужно освободить душу призрака, позволив ему отправиться к Отцу Небесному.

— Ради этого мы всё и затеяли, — произнёс Сергей. — Только призрак говорил, что ведьма произнесла проклятие, и из-за этого уйти он не может.

— Не проклятие, а заклятие, — прикрыв глаза, сказала монашка. Было видно, что разговор на эту тему даётся ей тяжело. — Существует заклятие, — продолжила она, — которое привязывает душу к месту смерти. Его нужно снять.

— А вы умеете? — с тревогой в голосе спросил Павел.

— И рада бы не уметь, — горестно усмехнулась Мария.

К лесу подъехали уже за полночь. Припарковавшись на обочине, ребята вышли из машины и, собрав хворосту, развели у кромки леса небольшой костёр. И хоть сказывалось утомление дня, о сне не думал никто. Поджарив сосиски и чёрный хлеб, все четверо наскоро поужинали, запив еду горячим чаем. А после залезли обратно в машину и стали ждать. Молодые люди молча сидели с закрытыми глазами. Каждый из них старался понять слова молитвы, которую еле слышно шептала монахиня.

Ещё только небо начало светлеть на востоке, как Мария подала голос, что, наверное, им пора. Все четверо вышли из машины. Умылись остывшей с ночи водой из пятилитровой канистры и, наскоро позавтракав печеньем с чаем, вошли в лес.

Лес, ещё спящий, встретил их прохладой и сумраком. Редкие птахи только начинали подавать свой голос, приветствуя забрезживший рассвет. Первым шёл Сергей, за ним Макс, следом Павел, замыкала процессию монахиня.

— Вы хоть примерно помните, куда идти? — обратился к ребятам Пашка.

— Смутно, — отозвался Серёга. — Мы плутали кругами и выбрались к кладбищу.

— Наверное, лучше сойти с тропинки и идти, как говорится, куда глаза глядят, — предложил Макс.

Идея оказалась верна. И хоть прошли они ещё почти час, в какой-то момент Сергей остановился и изрёк:

— Мы на месте.

Все четверо выстроились в ряд и молча смотрели на появившийся перед ними старый погост.

— Вон с того склепа всё и началось, — произнёс Макс, указывая пальцем на невысокую каменную постройку в дальней стороне кладбища.

— Пойдёмте туда, — спокойно сказала Мария и пошла первой. — Земля погоста священна, чертям тут делать нечего.

— Но как же получилось, что демон убил Николая? — робко спросил Пашка, топая за монашкой и пытаясь обходить поросшие высокой травой могилы. — Получается, демон может попасть сюда.

— Нет, — видя его тревогу, попыталась успокоить его Мария, — демон пришёл сюда в теле бабки-ведьмы, а это разные вещи.

В старом склепе ничего не изменилось. Тот же сухой воздух, те же каменные саркофаги. И даже небольшая кучка деревяшек для костра, которые собирал Максим, лежала в углу.

— Нужно начинать, — обратилась к ребятам монашка. — Хорошо бы всё успеть засветло.

— Что мы должны делать? — спросил Сергей.

— Принесите мне земли с могилы Николая, — попросила она. Серёжа вышел из склепа и направился к краю кладбища, туда, где был похоронен Николай. Могилку он нашёл довольно быстро. От остальных она отличалась приметным, пирамидальным памятником. Молодой человек подошёл к захоронению и улыбнулся смотрящему с фотографии парню.

— Мы попробуем тебе помочь, — произнёс он, выдирая разросшуюся осоку, чтобы добраться до земли. — Так будет честно.

Вернувшись в склеп, он положил землю на каменные надгробия. К тому времени Максим развёл в центре небольшой костерок.

Монашка в углу, стоя спиной к ребятам, молилась, перебирая чётки. Спустя минуту она подошла к надгробиям и произнесла в пустоту:

— Прости меня, Господи.

С этими словами Мария сняла с себя крест и спрятала его куда-то между складками рясы.

Трясущейся рукой она накрыла кучку земли и, закрыв единственный глаз, зашептала слова для вызова духа:

"Властью, мне данной,

Силой подтверждённой,

Вызываю из мрака

Душу, осуждённую

Жить в сих местах

Прикованной к крестам.

Приди ко мне, невольник,

Будем судьбу твою менять,

Свободу отстаивать".

Закончив, Мария бросила горсть могильной земли в огонь.

Ребята, скучковавшиеся в углу, боялись шелохнуться. Каждый из них почувствовал, что после слов монашки воздух внутри склепа стал плотнее и словно завибрировал. В ушах загудело, вокруг костра пошла густая рябь. И вдруг они увидели, как прямо над огнём начинает проявляться человеческая фигура. С каждой секундой она становилась плотнее, обретая черты Николая, и вот уже рядом с ними, в склепе, появился призрак. Он был слегка прозрачным и светился еле заметным голубым светом. Когда плотность призрака стала такой, что уже невозможно было понять, стоит перед ребятами настоящий человек или дух, атмосфера вокруг вновь стала обычной. Исчезли вибрация и гул, лишь тихий треск сухих палок в костре слышался в склепе.

Макс и Серёга обрадовались призраку, как старому другу. Пашка же стоял с отвисшей челюстью, с трудом веря своим глазам и сдерживаясь, чтобы не закричать.

— Это вы? — с удивлением спросил призрак Николая, обращаясь к Максу и Сергею. — Зачем вы вернулись?

— Чтобы помочь тебе, — ответил Макс.

— Помочь? Мне? — ещё больше удивился Николай. — Но чем, и как вы вообще меня смогли вызвать?

И только сейчас Николай повернул голову в сторону выхода и вдруг вновь стал становиться прозрачным

— Подожди, — выкрикнула Мария, — я не причиню тебе зла, я пришла помочь!

— Помочь чёрной магией? — с вызовом бросил ей Николай. — Однажды я с этим уже имел дело.

— Нет, нет, — вклинился в разговор Сергей, — она действительно может помочь. Мы пришли освободить тебя от заклятия, чтобы ты смог наконец-то уйти.

Призрак с недоверием посмотрел на монашку, но плотность так и не спешил обретать.

— Пусть так, — произнёс он, — но кто вам сказал, что я хочу уйти? И даже если бы хотел, то не согласился бы на это. Зло здесь живёт, и я единственный, кто ещё может ограждать от него людей. Хотя…

Николай немного помолчал.

— Хотя получается это совсем редко, — с горечью продолжил он. — Я слишком поздно узнаю, люди уже ступают на землю, где властна она. Вам повезло просто потому, что ты решил прогуляться, и я смог привлечь твоё внимание.

Макс вспомнил момент, когда увидел вдалеке машущего ему рукой человека.

— Я пришла для того, чтобы остановить зло, — обратилась к Николаю Мария.

— Остановить зло?! — возмутился он. — Вы шутите? Да как только вы окажетесь на её земле, обратного хода не будет!

— Но всё же я попробую, — твердо сказала монахиня. — Я должна. Это мой единственный шанс. Но сначала я освобожу тебя. Что может быть страшнее для души, чем не иметь возможности вернуться домой, к Творцу…

Николай едва заметно улыбнулся, и Максу показалось, что в глазах призрака блеснула слеза.

Мария вышла из склепа и направилась к краю погоста. Она обходила небольшое кладбище против часовой стрелки и что-то шептала. Иногда останавливалась и громко выкрикивала слово: «Разрушаю!»

Когда погост был пройден по кругу, монахиня обратилась к Николаю:

— Ступай к своей могиле и жди меня.

Призрак направился к месту своего захоронения.

— Что нужно сделать, чтобы Николай смог уйти? — обратился к монахине Сергей, когда призрак исчез.

— Обрядовую часть я выполнила, — ответила она, засовывая руку в небольшой мешок, который принесла с собой. — Осталось прочесть молитвы по отпеванию.

Она вынула из мешка потрёпанную книжицу в черном переплёте и протянула её Павлу.

— Помнишь ещё старославянский-то? — спросила она с улыбкой. Далее из мешка были извлечены обычные церковные свечи и спички.

— Пойдёмте, — скомандовала она.

Все четверо расположились полукругом вокруг могилы Николая.

Призрак плотным силуэтом висел над местом своего упокоения.

— Читай, — вновь скомандовала она.

Павел открыл указанную монахиней страницу и нараспев начал читать молитвы за упокой души христианина. Мария раздала всем по свечке и, запалив их, прикрыла глаза, вторя чтецу.

Сначала ничего не происходило. Но вскоре силуэт замершего в воздухе Николая начал светиться сильнее обычного. Неоново-голубой цвет вдруг стал насыщеннее, а потом начал меняться. С каждой секундой становясь светлее, в конце концов он сделался невыносимо белым. Смотреть на него стало невозможно. Острые, как иглы, лучи удлинялись в стороны от центра, и вдруг раздался глухой хлопок. Сияние резко исчезло, а на могильный холм медленно, словно снежинки, осыпались желтоватые искорки.

В этот момент Павел закончил громким: «Ныне и присно и во веки веков. Аминь». И тихий шёпот коснулся каждого, кто стоял у могилы: «Спаси-и-ибо…»

Кладбище погрузилось в абсолютную тишину. К склепу возвращались в полном безмолвии.

— Наши дальнейшие действия? — спустя десяток минут обратился к Марии Сергей.

— Идём к деревне, — ответила она. — Помните, в какую сторону двигаться?

— Да, — ответил Максим. — До ручья и налево, справа будет топь.

Затягивать не стали, и уже через несколько минут вся процессия двинулась в путь.

К краю леса, откуда открывался вид на деревню, подходили, когда солнце стояло в зените. Белый день придавал смелости.

— Мне не верится, что я вернулся сюда снова, — произнёс Максим. — Как вспомню, так вздрогну. Эта тварь выглядела такой жуткой, что даже сейчас по спине бегут мурашки.

— Мне не совсем понятно, что нам теперь делать? — обратился Сергей к Марии.

— В доме старухи должен быть амулет или какая-то вещица, которая связывала её с демоном, пока та ещё была жива, — произнесла она в ответ. — Нам нужно найти это.

— Но как? — удивился Павел. — Мы не знаем, что это может быть. Даже примерно.

— Поверьте, вы сразу это поймёте, — успокоила его монахиня. — А потом дело за малым: отнести это на кладбище и сжечь. Разорвать нить, которая позволяет демону беспрепятственно находиться в мире живых.

— Давайте разделимся, — предложил Павел. — По двое. Пока демон будет отвлекаться на одних, двое других смогут пробраться в дом и поискать предмет.

— Нет, — решительно сказала Мария, — в доме опасно и меньше возможностей для побега. Постарайтесь издалека привлечь его внимание, а я пойду в дом.

На том и порешили.

Мария двинулась вдоль кромки леса, намереваясь обогнуть деревню и подойти к дому сзади. А ребята направились к деревне напрямик. Вышедшую на порог старуху они заметили издалека. Максим и Сергей встали в тени куста, оставаясь незамеченными. А Павел подошёл к забору и крикнул старухе:

— Здравствуйте, не подскажете, где я? А то заплутал немного.

— Что кричишь, не слышу? — прошамкала в ответ старуха. — Подожди, подойду ближе.

Держась за перила крыльца, она медленно спустилась по ступенькам и пошла к забору.

— Ишь, еле ковыляет она, — прошипел наблюдающий за происходящимиз кустов Максим. — Помню я, как ретиво по лесу за нами неслась.

Между тем старуха подошла совсем близко к Павлу.

— Что говоришь-то? — спросила она. — Слепа да глуха на одно ухо. Повтори.

Павел вновь сказал, что заблудился и спросил, где находится. Он смотрел на бабку и не мог поверить, что эта старая рухлядь способна кому-то причинить зло. Глаза ее не двигались, что подтверждало слова о слепоте. И если бы часом ранее Пашка своими глазами не видел призрака, то точно бы усомнился в рассказе ребят.

— Устал поди плутать-то, — шамкала старуха. — Пойдём чаем напою, отдохнёшь немного, а потом я укажу, в какую сторону тебе идти.

— Нет-нет, бабушка, — сразу стал отнекиваться Павел, намереваясь как можно дольше задержать её на улице.

***

Монахиня бесшумно подошла к задней части дома. Дверь былаоткрыта. Она перекрестилась и вошла внутрь. В сумраке сеней женщина почти ничего не могла различить — яркое солнце сыграло свою шутку. Постояв пару минут и давая глазам привыкнуть, Мария осмотрелась. Дворовая утварь и орудия труда валялись, как попало. То, что было сделано из железа, уже давно прогнило до дыр. Сквозь щели в стенах монахиня слышала, как кто-то из ребят беседует со старухой. Как можно бесшумнее Мария отворила дверь и ступила в комнату.

Внутри дом поражал запущенностью: клочья пыли валялись вперемешку с песком и пересохшими травинками, а паутина по углам была размером с большой поднос. Женщина обводила взглядом комнату, пытаясь понять, с чего начать поиск.

***

— Нет-нет, бабушка, — отнекивался Павел, — не хочу вас стеснять. Вы тут одна, с продуктами, наверное, и так тяжело.

— Не твоя забота, — прошамкала старуха, — коль зову в гости, значит, есть чем угощать.

Она подошла совсем близко и вдруг замерла.

Ведьма начала отрывисто вдыхать воздух, словно почуяла что-то.

— Ты не один, чтоль? — спросила она.

— Один, — соврал Пашка.

— Врёшь, — сощурила старуха безжизненные глаза, — чую их. Запах… такой знакомый.

— Путаете что-то, бабуля, — твердил Павел.

— Заткнись, туша, — резко осклабилась бабка.

От неожиданности поворота Павел опешил.

— За дуру держишь, — шипела она, — ну, сейчас позабавимся!

И, мерзко растянув ввалившиеся губы, обнажила кровоточащие дёсны. Она сделала пару шагов назад и резво припала на четвереньки, словно готовясь к прыжку.

— Пашка, беги прочь оттуда! — не своим голосом заорал Максим и, потянув Серёгу за собой, бросился в сторону леса.

Услышав крик, Мария поспешила к окну. То, что она увидела, заставило её начать поиск интенсивнее.

Через поле к лесу первым бежал Макс, в метре от него нёсся Сергей, Павел почти догнал ребят. А за ними, на четвереньках, как зверь, неслась старая ведьма.

Со всех ног ребята стремились к кладбищу, единственному месту, где можно было укрыться от демона. Они буквально рухнули на могилы в тот момент, когда старуха выбежала прямо на них.

— Успели, гадёныши, — прошипела бабка, шумно принюхиваясь. — Всё равно сожру.

— Что будем делать? — спросил Максим.

— Держать её тут как можно дольше, чтоб дать Марии время на поиски, — тихо ответил Павел.

— А если она уже нашла? — предположил Серёга.

— Точно, — согласился Пашка. — И прийти сюда, чтобы уничтожить вещь, она не сможет, потому что ведьма тут.

— Нужно одному из нас выбраться с погоста незамеченным, — предложил Макс. — А двое других будут отвлекать.

На том и порешили. Максим и Павел подошли к самому краю погоста так, чтоб старуха их учуяла. Как только запах человеческого тела коснулся ноздрей старухи, она встрепенулась. И снова шумно засопела.

— Чую, чую кровушку вашу, — мерзко захихикала она. — Ох, знаком запах кровушки!

Ребята медленно шагали вдоль остатков кладбищенской ограды, уводя ведьму за собой.

Как только они отошли на достаточное расстояние, Сергей рванул в противоположную сторону и взял курс на деревню.

***

Мария методично оглядывала каждый закуток и шкафчик скудно обставленной комнаты. На глаза не попалось ничего, что хоть как-то могло натолкнуть на мысль о демоне. И вдруг монахиню осенило. Она подошла к постели, на которой спала ведьма, и начала ощупыватьсантиметр за сантиметром сначала одеяло, потом заглянула под матрац. И только взявшись за подушку, поняла, что нашла! Перья внутри давно сбились в комья, по углам подушка вообще была почти пуста. Но она смогла нащупать нечто жёсткое, что явно было инородным для внутренностей подушки. Выбежав в кухню, Мария схватила нож и вернулась обратно. Тупое, ржавое лезвие с лёгкостью распороло ветхую наволочку. Мария сунула руку внутрь и вытащила медальонразмером с ладошку, с красным рубином в центре. Камень был ярко-алого цвета, весь в мелких трещинах.

— В трещинах рубина бесы живут, — тихо произнесла Мария и довольно улыбнулась.

За спиной хлопнула дверь, и сердце монахини ухнуло вниз. В следующую минуту в комнату шумно вломился Серёга.

— Я это, — пытаясь успокоить дыхание, сказал он, — я помочь.

И тут взгляд его упал на руки монашки.

— Нашли? — спросил он, завороженно смотря на медальон. Мария протянула руку, демонстрируя вещицу.

— Нужно сжечь её на погосте, — напомнила она ему.

***

— Ох и хочется мне покушать, — шептала бабка, растягивая в улыбке тонкие синюшные губы. — Чую мяско, вкусное, чую.

— А чем жевать-то будешь, старая? — осмелев, крикнул ей Павел.

— А не твоя забота, милый, — усмехнулась она, — гляди, чего покажу.

С этими словами старуха вновь опустилась на четвереньки и, сделав оборот против часовой стрелки, резко выпрямилась и растянула рот в улыбке.

От неожиданности Павел вскрикнул и попятился назад. Сейчас перед ним стояла не беззубая, полоумная старуха, а настоящая нежить. Глаза ввалились внутрь, нос вытянулся и заострился, а растянутый от уха до уха рот был усыпан мелкими острыми зубами.

— Вот этим жевать буду, — захихикала старуха. — Вкусно пахнете, ребятки, — втянула она носом воздух. И вдруг резко дёрнулась и подошла вплотную к кладбищенской ограде. Она отрывисто и со свистом втягивала воздух, словно пробуя его на вкус.

— Не чую, — вдруг прошипела она, — третьего не чую. Куда же обед мой делся? Николашка поди опять сподмог? А,Николаша? Чего молчишь?

Бабка замерла, ожидая ответа призрака. И лишь когда звенящая тишина затянулась, бабка будто вмиг обо всём догадалась. Ведьма резко развернулась и со звериной прытью бросилась в сторону деревни.

***

Сергей уже стоял во дворе, когда Мария обратилась к нему:

— Поздно, — коротко бросила она, и Серёжа повернул голову в сторону леса. Там, перепрыгивая через высокую траву, с огромной скоростью к дому нёсся демон.

— Слушай меня внимательно, — схватив парня за руку, произнесла монахиня. — Крепко держи медальон и задами домов прямо сейчас беги к лесу. Положи его в огонь. И прям в огне разбей камень. Демон исчезнет, как только камень разлетится.

— А вы? — с тревогой спросил Сергей. — Я не оставлю вас одну.

— Беги, глупый, — резко крикнула она, — демона нужно уничтожить! Иначе всё впустую, моя жизнь впустую. Беги! — гаркнула она, пихнув парня в грудь.

Сергей развернулся и через сени вылетел на задний двор, а оттуда вдоль домов взял курс на кладбище.

Старуха перепрыгнула через остатки забора и приземлилась в метре от монахини, вышедшей из избы наружу.

— Кто у нас тут? — спросила она, принюхиваясь. — Служка божья, вот это подарок.

Ведьма захихикала. Мария в страхе смотрела на старуху-демона и крестилась.

— Зачем воздух колышешь? — ехидно спросила ведьма. — Боишься меня? И правильно. Чую душу чёрную, была одной из нас, тьме прислуживала. А сейчас дрожишь, как осиновый лист.

Старуха приблизилась к монахине совсем близко. Её острый нос почти касался лица Марии.

— Вкусная, — шепотом произнесла ведьма, и от этого шёпота по спине женщины пробежали мурашки. — Оставить бы на десерт, да очень уж жрать хочется.

— Жри, да не подавись, — набравшись смелости, бросила ведьме в лицо Мария. — Не будет твоей власти скоро.

Монашка подняла руку, сложив пальцы троеперстием, чтобы перекрестить ведьму. Но та резко перехватила её руку и, вывернув ладонью кверху, припала к ней носом.

Старуха взревела нечеловеческим голосом и наотмашь ударила монахиню по лицу. От удара Мария отлетела к бревенчатой стене сарая и затихла. Она видела, как ведьма бросилась внутрь дома, и тут же вновь раздался вопль, полный злобы и разочарования.

Старуха-демон вышла на улицу и, подойдя к Марии, склонилась над ней с перекошенным от ненависти лицом.

***

Сергей столкнулся с ребятами посреди леса. Они бежали к деревне на выручку другу и монахине.

— Разворачиваемся, — крикнул он им, — у нас мало времени, нужно успеть разбить камень, пока демон не причинил Марии вреда.

Через некоторое время все трое были на месте. Павел насобирал сухих палок, Максим сложил их"домиком"и поджёг. Вскоре робкие язычки пламени принялись лизать сухостой. Сергей подложил доски потолще, и вот уже хороший костёр готов. Склеп ярко осветился оранжевым цветом.

Серёжа немного раздвинул палки, намереваясь положить внутрь медальон.

И вдруг с улицы раздался утробный вой. Волосы на голове ребят зашевелились, по спине пробежал холодок. Они вышли из склепа и увидели, как старуха мечется вдоль сломанной кладбищенской ограды, но так и не решается переступить черту.

— Твари-и-и! — почти рычала она, хватаясь за голову и вырывая и без того хилые волосы. — Я убью вас всех, я сожру и растолку ваши хилые кости! Верните, верните-е-е-е!!!

Сергей вернулся в склеп и бросил медальон в самый центр костра. Металл вокруг камня словно заиграл яркими красками и стал насыщеннее. Огонь как будто очищал его, делая блестящим.

— Верни-и-те-е! — вновь раздалось с улицы. — Верните, и я отпущу вас, обеща-а-ю-ю-у!

Максим смотрел на старуху, не отводя глаз. Теперь она казалась не страшной, а какой-то жалкой. Завывая, она то падала на колени, то вставала на четвереньки, мечась вдоль невидимой преграды.

Сергей оглядел склеп на наличие предмета, которым можно было бы разбить камень в медальоне. Взгляд выцепил увесистый камень, лежащий в самом углу. Он подобрал его и подошёл к огню.

Почуяв неминуемую гибель, старуха завизжала ещё пронзительнее. С невероятным усилием перешагнув опасную черту кладбищенской земли, нежить устремилась к склепу.

Она бежала и кричала, словно что-то жгло её изнутри. Сморщенная старческая кожа стала краснеть и покрываться пузырями, но она всё шла и шла вперёд.

— Разбивай! — заорал Пашка, видя, что ведьма идёт на всё ради сохранения медальона. — Не тяни, Серый, ломай его!

И Сергей, размахнувшись, со всей силы обрушил булыжник прямо в центр костра, на медальон. Искры взметнулись вверх, языки пламени выросли вдвое и устремились в сторону, обжигая Сергея. У самого входа в склеп юлой завертелась старуха. Её кожа пузырилась и лопалась, источая смердящее зловоние. Она вскрикнула в последний раз и вспыхнула, как спичка, через пару секунд окончательно затихнув.

Макс и Павел бросились в склеп к Сергею.

— Ты как? — спросил Макс, помогая другу подняться. Брови, ресницы и волосы парня были опалены. Рука, разбившая рубин, была красной и местами покрылась волдырями.

— Рука болит, воняю палёной курицей, — констатировал Серёга, — но вроде жив. Что там произошло?

— Она вспыхнула за секунду, — пояснил Павел. — Сейчас уже не горит, но дымит знатно.

— Мужики, нам надо срочно в деревню, к Марии, — напомнил им Максим. Сергей подошёл к кострищу и постарался в пламени разглядеть, во что превратился медальон. Металлическая оправа, ранее блестевшая от огня, сейчас лежала почерневшей. От камня не осталось и следа.

***

Они стояли втроём и смотрели на распластанное тело монахини. Ни один из них не считал нужным сдерживать слёзы. Мария лежала, раскинув руки. Её живот был разворочен, и внутренности чёрно-красной кашей валялись, разбросанные вокруг. Было ясно, что перед смертью женщина испытала нечеловеческие муки. Но её лицо!!! Оно изменилось до неузнаваемости. Уродливая синюшная борозда исчезла, и теперь кожа была ровной и белоснежной. На фоне обрамляющего овал лица чёрного апостольникаона казалась фарфоровой. Два распахнутых глаза василькового цвета были устремлены в небо. Робкая улыбка едва касалась бледно-розовых губ. Выражение лица было спокойным и одухотворённым.

— Что мы теперь будем делать? — озабоченно изрёк Максим, неловко смахнув слезу. — Хоронить тут — это неправильно, не по-христиански. А везти через кучу областей труп в машине — это безумие.

— Она получила своё прощение, — тихо произнес Павел, словно не слышал вопрос Максима. Он припал на одно колено и рукой закрыл монашке глаза.

— Ценой своей жизни, — мрачно добавил Макс.

— Я думаю, она приняла эту смерть с радостью, — подытожил Сергей.

И словно в подтверждение его слов, тело Марии вспыхнуло голубым огнём. От неожиданности ребята отпрянули и ошарашено смотрели на необычное пламя.

За секунды огонь стёр с лица земли тело, не оставив и пылинки.

— Вот и разрешился твой вопрос, — обратился Серёга к Максу. Тот ничего не ответил, поражённый зрелищем.

— Ну? — обратился к ним Пашка. — Теперь ваша совесть чиста?

— Аки стёклышко, — улыбнулся в ответ Сергей и хлопнул Максима по плечу. — Отправляемся домой.

***

На обратном пути ребята заехали в монастырь и, как смогли, объяснили настоятельнице, что монахиня Мария к ним не вернётся, и они должны знать, что теперь её необходимо поминать за упокой. Впрочем, оказалось, что настоятельница была к этому готова и ничуть не удивилась, лишь произнесла, перекрестившись: «Царствие небесное рабе Божией Марии».

***

Наконец-то в мыслях Макса и Сергея поселилось спокойствие. То ощущение, которое приходит, когда ты довёл гнетущее тебя дело до конца. А в душе каждого из ребят родился трепет от понимания, что тогда, в забытой деревне, перед ними открылась великая тайна милости и жертвы.