Чашка кофе на двоих

Юлия Бузакина, 2017

Она любит кофе с ванилью. Ей нравится, как шумит море на рассвете. Она обожает читать романы о любви. У нее все на "отлично". Не хватает только его, любимого мужчины. Но все меняется с приездом в город племянника местного кандидата в депутаты. Он будто сошел с обложки глянцевого журнала, что продают в книжных киосках. Он профессионально занимается самым жестоким видом единоборств – каратэ киокушинкай, пришедшее из далекой Японии. Все девушки сходят с ума, стоит лишь упомянуть его имя. Заинтересуется ли он ее персоной? Ведь она просто веснушчатая девчонка с копной непослушных медовых волос… Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Удар, еще удар. Каратэ — это искусство. Вот уже третий день Миша делал упор на удары руками. Но совладать с отчаянием было очень сложно. Он бил изо всех сил и так часто, что содрал кожу на костяшках пальцев. Кто-то из команды, проходя мимо него в душевую, насмешливо хмыкнул. Миша не отреагировал.

Он почти не общался со своим новым спортивным коллективом. Он не любил болтовню и гогот в раздевалке. Ему не очень нравилось пустое бахвальство. Особенно, если хвалились победами над противоположным полом. Сколько раз и как успели заполучить женщин его товарищи по каратистской кухне, Мише было не интересно. Ему был нужен черный пояс. Но здесь он никак не мог получить допуск к экзамену. Ему легко давались технические комплексы, но в спортивном поединке он уступил сопернику. И не потому, что оказался слабее. В какой-то момент Миша пропустил удар огромного Константина. Ловкость тела позволила ему увернуться от нокаута, но поздно сработавший механизм защиты дал шанс сопернику одолеть его в свободном спарринге. Это произошло накануне, и теперь Миша, злой и отчаявшийся, изнурял себя тренировками.

В Питере было намного легче заниматься и побеждать соперников. Там был его родной дом, а здесь все казалось чуждым. И эти гогочущие восемь каратистов не были его командой. Так же, как и вычурный дом дядюшки не был его домом.

Вспоминая родные края, Миша бил по настенной макиваре особенно отчаянно. Три месяца назад умерла его мать. Сейчас против воли у Миши перед глазами всплывали воспоминания. У него ныли мышцы, с него градом тек пот, но он и не думал останавливаться.

Тот день начинался, как обычно. Мама встала пораньше, чтобы приготовить оладьи ему на завтрак. Он так торопился, что не съел ни кусочка. Мама огорчилась. Миша отмахнулся и убежал. А вечером ему сообщили, что она умерла. Сердечный приступ случился прямо на работе. Ее доставили в больницу уже без сознания, и спустя два часа сердце остановилось. Миша кинулся в больницу, но было поздно. В морг его не пустили. Он разбил стекло в приемном отделении, поранил руки… А на кухонном столе так и стояли остывшие оладьи с медом. Те, которые он не удосужился попробовать, убегая утром. Он разбил тарелку. Разломал два стула. Вдребезги разлетелись стеклянные дверцы на старинном буфете. Потом он долго молотил по стене кулаками. А когда выбился из сил, скорчился на полу и выл. Ему хотелось что-нибудь с собой сделать, лишь бы не чувствовать этого дикого, всепожирающего горя. Хорошо, что товарищи по команде узнали о случившемся и вместо тренировки поехали к нему домой. Только они и спасли его в тот день. Миша ни разу не признался себе, что смерть мамы была огромной потерей. Все померкло после ее похорон.

Сейчас он притворялся, что выполняет правило плюс один — если ты устал настолько, что вот-вот упадешь, будь готов сделать упражнение еще один раз. Сходя с ума от усталости, перешагни через себя и дотянись до этой планки плюс один. Только душевная боль не утихала от этих правил.

Когда зал почти опустел, к нему подошел тренер.

— Ты изводишь себя жестокими тренировками. Есть ли причина для такого отчаяния? — посмотрев на содранную кожу его рук, поинтересовался мастер.

— Я не могу получить допуск. Это сводит меня с ума, — выдохнул Миша и остановился. — Потому что смысл моей жизни в чистейшем мастерстве. А может ли быть мастерство абсолютным, когда я постоянно оказываюсь на матах?

— А почему ты там оказываешься?

— Я проигрываю в парных состязаниях. Стоит мне отвлечься, и все, прощай победа, — с горечью развел руками Миша.

— Ты прав в своем стремлении к абсолюту. В каратэ рано или поздно каждый из нас становится участником некоего тайного союза. Киокушинкай так и переводится — союз искателей абсолютной истины. Но в чем эта истина для тебя лично, Миша? Ты воспринимаешь каждый свой проигрыш как личное оскорбление? Ты не доверяешь товарищам по команде? Проблема не в них, Миша. Проблема сидит в тебе. Глубоко внутри ты сам создаешь себе друзей и врагов. Каждый твой бой — это наука. Каждый раз, когда ты оказываешься на матах, соперник указывает тебе на то, с чем надо работать. Поблагодари его мысленно и прекрати сходить с ума. В какой момент ты вчера уступил Косте? Поздно сработала защита? От чего это произошло? Ни от того ли, что ты отвлекся на то, что мешает? Может, надо решить проблему, которая отвлекает, а не молотить здесь бессмысленно руками?

— Да, может, вы и правы. Только мою проблему невозможно решить. Три месяца назад у меня умерла мать, — выдохнул Михаил и сел на лавку. Достал из черной спортивной сумки с крупной английской надписью «karate» полотенце, вытер пот со лба. Посидел несколько секунд, а затем поднялся и медленно пошел в сторону душевых кабинок.

— Миша! — окликнул его тренер. Он замер, но не повернулся. — Позволь себе это пережить! От горя нельзя убежать. Позволь себе горевать. А сюда вернешься, когда тебе станет легче.

Сердце пронзила дикая боль. Та, которой он сопротивлялся все это время. На мгновение Михаилу показалось, что он не может больше дышать. Пошатнувшись, он с трудом втянул в себя воздух и ускорил шаг.

Время, отпущенное на проживание личного горя, стало самым тяжелым испытанием в его жизни. Его душа окаменела, но он продолжал жить по негласным правилам, которые ему навязал дядюшка. В обязанности Миши входил контроль сети магазинов сантехники и слежка за поставками на продбазу и последующими отгрузками на Севастополь и в Ялту загадочных картонных коробок со штампом: «Опасно для жизни! Не вскрывать!». Почему на базу для продовольствия поставляют коробки, опасные для жизни, Миша старался не думать. Это шло вразрез с его интересами. Тем более, что за эти коробки, вовремя погруженные в небольшую фуру и доставленные в Севастополь и Ялту, дядька платил Мише большие деньги. А раз так, то, к чему задавать лишние вопросы? Меньше знаешь, крепче спишь.

Он очень быстро постигал азы нового образа жизни. Понятие прозрачности перед законом окончательно отошло на задний план и уступило место учению о гибкости и способности купить нужную услугу. Он сменил имидж — теперь Михаил предпочитал исключительно темные тона и носил очень дорогие вещи. Солнечные очки он не снимал даже вечером — ему не нравилось, когда люди смотрели в глаза. Он будто отгородился ото всех тонким зеркальным стеклом. И довольно скоро Миша почувствовал, что люди, с которыми приходилось решать честные и не очень вопросы, побаиваются его. Имидж дядюшки вкупе с дерзостью делали свое дело.

Единственное, что Миша не предал забвению — это профессиональный спорт. Для тренировок приходилось подниматься в пять утра, но он нисколько не жалел об этом. Пробежки вдоль береговой линии давали бодрость и силы на весь день. А последующая разминка и многократная отработка ударов помогали не терять веру в себя.

Однажды утром Миша заметил, что бегает не один. Разминаясь перед пробежкой, краем глаза он заметил девушку. Это была совершенно обычная девушка в сером спортивном костюме и розовых кроссовках. Золотистая копна ее непослушных волос была стянута в тугой узел, а уши заткнуты наушниками. Миша бы никогда не обратил на нее внимания, но что-то в ее попытках заниматься бегом было не так. На второе утро он понял, в чем проблема. Девушка бегала неправильно, совершенно не подстраивая дыхание в ритм движений. От этого она быстро выбивалась из сил и начинала задыхаться. К тому же, обычные розовые кроссовки совсем не подходили для занятий спортом.

Первые два дня Михаила забавляли ее неуклюжие попытки. Он все ждал, что девушка сдастся и перестанет бегать по утрам. Ведь так нелепо бежать могла только дилетантка, которая очень скоро испугается боли в мышцах и бросит это глупое занятие. Но удивительное дело — его утренняя партнерша по разминке не сдавалась. На четвертый день Миша не выдержал. Когда девушка, задыхаясь, пробежала мимо него, он бросил разминку и двинулся следом за ней.

— Эй, постой! — позвал он, почти догнав ее.

Девушка вздрогнула, выдернула наушники и удивленно уставилась на него.

— Вы что-то хотели? — пытаясь справиться с дыханием, остановилась она.

— Ты давно бегаешь? — внимательно посмотрел на нее Миша. Что-то едва знакомое мелькнуло в ее лице.

— Нет, только четвертый день. А что? — в ее взгляде сквозило удивление.

— Ты бегаешь неправильно. И от этого быстро выбиваешься из сил,

— Что значит неправильно? Разве у бега есть правила? — так искренне удивилась она, что Миша не удержался от смешка.

— Ты же никогда не занималась спортом, да? — смеясь, указал он ей на лавочку.

— Нет, никогда, — с размаху плюхнувшись на лавку, призналась она.

— Тогда зачем тебе это нужно?

— Я хочу сбросить лишние килограммы, — пытаясь выровнять дыхание, сникла девушка.

Миша окинул ее оценивающим взглядом и против своей воли отметил, что у его новой знакомой очень красивая грудь. Это было отчетливо заметно даже через плотную ткань спортивной кофты. Стараясь отбросить в сторону закрадывающиеся мысли, он пожал плечами.

— Мне кажется, что у тебя их не так уж и много. К тому же, мужчинам не нравятся тощие женщины, — ободряюще проговорил он. — Мне точно не нравятся.

Незнакомка посмотрела на него, и ее веснушчатое лицо осветила веселая улыбка.

— А как вас зовут? — спросила она. — Мне просто необходимо знать имя мужчины, которому не нравятся худышки.

— Миша, — рассмеялся он.

— А я Лиза.

— Отлично. Тебе принести воды, Лиза? Здесь недалеко есть автомат.

— Воды? О, это было бы прекрасно, — облизнула она пересохшие губы, и Миша отправился за бутылкой воды.

Доставая воду из автомата, он вспомнил, где видел Лизу. В день своего приезда сюда. Тогда она сидела в машине на пассажирском сидении и совсем не обращала на него внимание.

— Приходи завтра утром, — протягивая ей воду, предложил Михаил. — Я покажу тебе, как правильно дышать.

— Спасибо! Я обязательно приду, — с благодарностью приняла воду она. Миша снисходительно улыбнулся ей и вернулся к разминке. Он был уверен, что Лиза не придет.

Но она пришла. Все в тех же розовых кроссовках и сером костюме, заткнув уши наушниками, его новая знакомая неуклюже бежала по набережной, не соблюдая ритм дыхания.

Михаил чуть не расхохотался. Надо же, какая упорная! Он наклонился, поправил объемные черные шорты до колена, пригладил волосы и двинулся за ней следом.

— Стой! Лиза, стой! — отчаянно замахал он руками.

Девушка вздрогнула, выдернула наушники и повернулась в его сторону. Ее лицо осветила улыбка.

— Доброе утро! — весело произнесла она.

Михаил присмотрелся к ней, и на миг у него мелькнула мысль, что она очень милая, эта Лиза. Пусть даже она и совершенно не умеет бегать.

— Я думал, ты больше не придешь, — заулыбался он.

— Отчего же? У меня есть цель — сбросить пять килограммов лишнего веса. Поэтому я буду бегать каждое утро перед работой.

— Ладно, тогда смотри на меня внимательно. Когда ты бежишь, ритм дыхания должен согласовываться с частотой шагов. И не размахивай руками в разные стороны! Смотри, вот! — Миша отошел на шаг от Лизы и сгруппировался для решающего толчка. — Не опирайся на пятку, это будет тормозить тебя.

Он оттолкнулся от земли и пробежался вперед. Потом вернулся к ней. Лиза смотрела на него таким взглядом, будто он упал с другой планеты.

— Если ты думаешь, что я все запомнила, то ты ошибаешься, — огорченно развела она руками.

— Черт, — Миша выдохнул. С ней нужно терпение. — Подойди ближе.

Лиза неуверенно шагнула в его сторону. Миша встал позади нее и расправил ей плечи. Потом взял в ладони ее кисти и согнул их.

— Теперь смотри сюда. Толчок ногой — вдох, толчок ногой — выдох, — он на мгновение замер. Она теплая. И мягкая. И пахнет ванилью. Просто девчонка с веснушками. Ей никогда не тягаться с теми красотками, которые успели побывать в его постели, но она искренняя и чистая — как родниковый источник, что бьет ключом из природной скважины. Миша тряхнул головой и быстро отогнал непрошеные мысли.

Лиза растерянно захлопала глазами и попыталась сосредоточиться на своем дыхании.

— Вдох, толчок, выдох, толчок, — пробормотала она и медленно сдвинулась с места.

Миша заулыбался и побежал рядом.

— Да, именно так. Давай, дышим вместе. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Хотя бы сто метров, до той лавки.

Спустя сто метров они остановились.

— Так легче бежать? — поинтересовался Миша.

— Да, уже легче, — переводя дух, остановилась Лиза. — Только теперь я жутко хочу пить. Где там был автомат с водой?

— Садись, я принесу тебе воду, — покачал головой Миша и, не останавливаясь, побежал в сторону автомата. Ему показалось, что его окаменевшая душа шевельнулась и даже ожила, когда у Лизы что-то начало получаться.