Корфлос. Сердце цветка

Юлия Геннадьевна Данько, 2021

В увлекательной повести–сказке «Корфлос. Сердце цветка» события разворачиваются в параллельных мирах: людей и сиэлей. Сиэли – жители волшебного Корфлоса, хранители цветов мира людей. Волшебный дар корфлосианцы получают в день своего цветения. Главная героиня повести Мариса Лилиена в свои тринадцать лет до сих пор не зацвела, поэтому постоянно получает насмешки от друга своего брата. Но приходит время, и девушка приобретает волшебный дар! Первая любовь, опасные приключения, борьба за жизнь – всё это ждёт Марису и её друзей на страницах повести.

Глава 2. Лихорадка

«Мати-и-у-ус…» — гулко звучало где-то далеко-далеко, эхом отдаваясь в голове. В глаза бил яркий свет. Матиус, прикрывая рукой глаза, огляделся. Вокруг никого не было. Он стоял в высокой траве на лесной поляне, которая пестрела изобилием диких цветов. Жаркий ветер обдувал неприкрытые плечи, руки, спину…

«Ма-а-ти-и-у-ус…» — циклично продолжал звучать родной и знакомый голос. Юноша сделал шаг вперёд, травы зашумели, закачались, цепляя его тело своими побегами… Сильно жгло! Как же сильно жгло и царапало, словно раскалённые стальные прутья впивались в кожу! Каждый новый шаг приносил боль и мучение. Матиус застонал и вновь услышал своё имя.

— Мариса? Мари-и-с-а-а! Я иду, иду к тебе, сестра-а-а… — сквозь стон кричал юноша.

Трава зловеще шептала и не пускала его вперёд. Солнце превратилось в огромное огненно-красное пятно, извергающее языки пламени. Стало трудно дышать, ноздри обжигал горячий воздух. Небо, окрасившись в пунцовый цвет с тёмно-бордовыми всполохами, давило своей жаркой массой. Матиус словно ощущал всю его мощь на своих плечах, но продолжал двигаться, с усилием вперёд. Там была его сестра, она звала его, он не мог вот так просто сдаться…

Мариса проснулась рано, она всегда так просыпалась. Как только солнце появлялось из-за горизонта, девочка уже напевала тихую песню в ванной. Умывалась она долго и старательно. Сначала лицо. Плескала с наслаждением в него прохладную воду своими крошечными ладошками, фыркала от удовольствия и повторяла процедуру. Затем аккуратно, старательно и продолжительно чистила зубы. Перед тем, как промокнуть лицо мягким полотенцем, снова долго плескала прохладную воду в лицо на шею и фыркала, как котёнок. Умывшись, бежала к брату, прыгала на кровать и радостно голосила: «Соня, вставай! Солнце уже встало! Ванна свободна! Подъём!» А брат всегда ей отвечал: «Угомонись, ранняя пташка! Я уже давно проснулся! Просто кто-то два часа торчит в ванной!»

Но сегодня он ей не ответил, а лежал на кровати и стонал во сне. Тело его было напряжено, руки крепко сжимали простынь, кожа раскраснелась и излучала жар. У брата была сильная лихорадка.

— Матиус! Матиус! Матиус, родненький, братик, очнись, проснись, Ма-а-ти-у-ус… — плакала Мариса. — Ма-а-ма-а-а-а…

Рыдая, Мариса помчалась в спальню к маме. Слёзы затуманивали зрение, лились нескончаемым потоком, девочка всхлипывала на бегу и голосила:

— Ма-а-ма-а! Ма-а-ма-а….

Мамы в комнате не оказалась, Мариса побежала вниз по ступенькам и буквально влетела в мать в гостиной, как только спустилась со ступенек. Элесина услышала её вопль ещё в кухне и побежала на крики дочери.

— Ма-а-а-ма-а-а, ма-а-а-м-аа-а… — рыдала Мариса, указывая рукой в направлении спален, — там Ма-а-а-ти-и-у-у-ус… Ой, мамочка…

— Да успокойся же ты! Что происходит? Идём, идём, скорее! Говори, что случилось? Не плачь! Мариса, успокойся! — Элесина пыталась успокоить дочь и бежала вверх по ступенькам в комнату сына.

Спустя минуту, они обе ворвались в спальню, подбежали к постели. Матиус бился в лихорадке и стонал. Несмотря на температуру, тело его покрылось бусинами пота. Мать прикоснулась рукой ко лбу сына.

— Да у него сильный жар!

— Ма-а-ма-а! — вновь заголосила Мариса.

— Успокойся! Прекрати истерику!

— Ма-а-а-ма-а-а, о-о-он, не ум-м-мрё-о-от, как па-а-па-а-а? — рыдала девочка.

— Нет! Я не позволю! Мариса, прекрати! — твёрдо сказала Элесина.

А как она могла иначе? После смерти Ферида Лилиена она стала для детей не только матерью, но и отцом, и защитником, и главой, и всем, кем только можно было стать для своих любимых двойняшек. И она не могла сейчас позволить себе панику и истерику. Надо что-то делать. Но что? Боже! Что же делать? Так, надо сосредоточиться! Сосредоточиться…

— Мариса, беги вниз, неси воду! Быстро! Быстро, я сказала!

Мариса вздрогнула и прекратила рыдать. Побежала было вниз, резко развернулась перед лестницей и побежала в ванную. Схватила ведро и стала набирать воду.

Тем временем Элесина начала псевдотелепортацию. Это был её волшебный дар, который открылся после цветения. Конечно, ей долго пришлось обучаться в Школе магии, чтобы обуздать этот дар и умело им управлять. Элесина отключила сознание от действительности, сосредоточилась на месте телепортации, руками начала выписывать в воздухе только ей известные древние магические символы. Она плавно двигалась в незримом круге, делая осторожные шаги в такт движению рук.

Мариса застала мать сидящей в центре комнаты неподвижно. Она знала, что мама сейчас в иной прострации, её нельзя в этот момент беспокоить, иначе связь прервётся. Девочка осторожно подошла к кровати брата и влажным полотенцем вытерла пот с его тела, затем обмакнула полотенце в ведро с водой, слегка сполоснула, отжала и приложила влажную ткань на горячий лоб.

На другом конце поселения Эль целитель Нарри спокойно пил свой утренний чай из любимых лесных трав, которые сам собирал и сушил по особой технологии предков. В этот момент он и почувствовал, как воздух в комнате стал более плотным. Нарри понял, кто-то выходит на связь. Он отставил в сторону чашку с чаем, повернулся к очагу телепортации и стал ждать. В следующее мгновение появились чуть видимые волны. Они задрожали, образуя расплывчатые очертания фигуры сиэля, затем стали более чёткими и обрели, наконец-то, узнаваемый облик.

— Элесина! Слушаю тебя, что случилось?

— Целитель, Нарри! Нам нужна ваша срочная помощь, мой сын в лихорадке!

— Не волнуйся, скоро буду!

Телепорт закрылся чуть слышным потрескиванием слабого электрического заряда. Нарри прихватил свой маленький саквояж с разными баночками и приборчиками. В тот момент, когда Элесина вышла из телепорта, слегка склонившись вперёд в бессилии, словно после тяжёлой ноши, Нарри появился в комнате перед кроватью Матиуса. Целитель стал обследовать больного. Казалось, прошла целая вечность. Но Элесина и Мариса не мешали, целитель знал своё дело!

— Подойдите! Вот эликсир. Не волнуйтесь — это цветение. Просто ваш сын приобретает волшебный дар огня. Лихорадка продлится до вечера. Каждый час ему нужно давать по три капли эликсира и протирать область отметки его цветка, чтобы снять болевые ощущения. Возьмите.

Нарри протянул Элесине лекарство и перевернул Матиуса на правый бок, откинув одеяло. Мариса ужаснулась. Весь бок, начиная от мышц бедра и до плеч, и по всей спине проступил рисунок бордово-красных оттенков, заплетаясь в замысловатый, но чётко обозначенный узор соцветий лесных лилий. Матиус застонал. Сердце Марисы сжалось от боли за брата, глаза вновь налились слезами. Но девушка уже не боялась за брата. Она знала — брат будет жить, это всего лишь цветение… Странное какое-то!

— Помогите, надо протереть эликсиром всю область печати. Мариса, иди в кухню и вскипяти немного воды.

— Воды? Зачем воды? Какая вода? Зачем кипятить? — бурчала девочка, но послушно отправилась на кухню.

Когда девочка вошла в комнату, Матиус уже тихо посапывал, прикрытый одеялом.

— Вот, вода… — неуверенно проговорила Мариса.

— Вот и хорошо, пойдёмте пить чай, — сказала мама.

— Чай? Какой чай? Я…

— Всё, потом. Всё потом объясню, — мама обняла дочь и пригласила Нарри к столу.

За чаем целитель ещё раз дал все инструкции и указания. Сказал, что температура к вечеру спадёт и всё будет хорошо. А утром он попросил отправить мальчика в Школу магии пораньше. Затем открыл портал и исчез.

В воздухе над тропинкой из жёлтого камня, ведущей к дому сиэля, небольшим облаком заискрились серебристые всполохи. Через мгновенье, когда они приобрели едва различимые очертания бледно-голубого соцветия колокольчика, из него вышел Нарри. Спустя секунду, проход с тихим потрескиванием закрылся.

Целитель подошёл к двери и постучал.

— Войдите, — услышал он в ответ.

Нарри вошёл в дом Изихара. Старец сидел в кресле у камина.

— Проходи, Нарри. Присаживайся, — указал Изихар на кресло рядом. — Рассказывай, что заставило тебя прийти ко мне в столь ранний час?

— Матиус… приобретает дар огня в цветении. Я только что от него. Процесс завершится завтра на рассвете. Нужно принять меры.

— Да, ты прав, Нарри. И это не подлежит промедлению, — Изихар резко встал. — Отправляйся к дину¹ Кристану, пусть поставит усиленный пост стражей на горном уступе… погоди, — Изихар немного помедлил, обдумывая. — И пусть отправят одного на другой берег реки Доара дозорным на всякий случай.

Нарри попрощался поклоном и исчез.

— Лакруст! Мальчик мой! — позвал Изихар, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

— Да, отец? — ответил юноша, спускаясь навстречу.

— Сын мой! Отправляйся к Кристану, пусть поставит тебя в дневной дозор, поможешь стражам.

— Хорошо, отец! — Лакруст, не задавая лишних вопросов, вышел из дома.

Весь день корфлосианские воины несли службу в ожидании опасности.

А жизнь в поселение Эль кипела обычными повседневными делами. Длинные улочки были наполнены озорным детским смехом и лепетом. И тут и там носились светловолосые дети-сиэли с розовыми щёчками и голубыми глазами. Словно маленькие ангелочки, они выделялись среди пестреющей красоты улиц. Поселение корфлосианцев было наполнено всеми цветами радуги не только из-за благоухающих дворов и цветущих террас домов, но и от разнообразия оттенков волос взрослого населения.

В возрасте цветения каждый сиэль получал волшебный дар и природную печать цветка, которая могла проявиться на любой части тела замысловатым рисунком соцветия. Печать вырабатывала определённый пигмент, окрашивая волосы в разные оттенки.

У Элесины цветок проявился на предплечьях обеих рук в виде множественных сплетений соцветий василька, окрасив её волнистые волосы в сочный синий цвет. Глаза тоже изменили свой цвет под стать цветку. Её двойняшки, как и все дети сиэлей, были светловолосые и голубоглазые от рождения. И вот наступил тот день, когда один из них зацвёл, заплатив за свой дар волшебства болью и страданиями.

Весь день Элесина ухаживала за сыном, Мариса крутилась рядом, приподнимала голову брату, когда нужно было закапывать капли. Но как только дело доходило до протирания тела эликсиром, мама всё время куда-то отправляла дочь. То обед приготовить, то воды принести, то ещё что-нибудь. Мариса ужасно нервничала, но послушно выполняла поручения.

Наступил вечер. Всё произошло в точности так, как сказал Нарри.

В тот момент, как диск солнца коснулся горизонта, Матиус открыл глаза, температура спала. Но процесс цветения ещё не завершился.

— Братишка, — прыснула слезами радости Мариса, — как же ты нас напугал!

Кинулась к брату в объятия, а точнее, сама заключила его в объятия и припала к груди.

— Ай! — вскрикнул брат.

— Ой, прости, прости… — отстранилась в испуге девочка.

Но, увидев лицо брата, поняла, что он пошутил. И они оба рассмеялись. Мама вошла в комнату.

— Отлично! Мариса, дай брату одеться! И спускайтесь к ужину. Матиус, после ужина все процедуры снова повторим, иначе поднимется температура. Понял? — дождалась кивка сына и продолжила. — Не волнуйся, с восходом всё закончится. И сразу в Школу магии. Понятно? — вновь дождалась кивка сына и вышла из комнаты.

Матиус встал с кровати и стал одеваться. Он чувствовал себя прекрасно, всё его тело было наполнено энергией и силой, он это почувствовал ещё в тот момент, как только открыл глаза. Мариса тоже заметила эти изменения и любовалась братом, он стал ещё прекраснее. Волосы потемнели и приобрели оттенки бордово-красных тонов, глаза из небесно-голубых превратились в бездонно-карие, притягивающие своей мудростью. Словно перед ней стоит взрослый мужчина, а не тринадцатилетний юноша. Узорчатые хитросплетения природной печати на обширной части тела не только украшали его, но и одновременно скрывали шрам между лопаток. Мариса отметила, что и мышцы брата приобрели более упругий вид, как у Лакруста. Девушка вспомнила улыбающееся лицо того, о ком не могла думать спокойно. И снова её сердечко заколотилось. Она старалась прогнать мысли о нём прочь. Об этом несносном, противном, хитром, гадком Лакрусте! Вот ведь, гад какой! Даже брата не навестил ни разу! А ещё друг называется! Нет, ну какой… какой… Как же Мариса его ненавидела!

— Мари-и-иса-а-а, очнись. О чём задумалась? — вывел её из размышлений брат.

— О! Ты уже всё? Пойдём, мужчина! Женщины тебя кормить будут! — подытожила Мариса и добавила. — Малявка! — громко засмеялась и побежала вниз по лестнице.

— Я тебе покажу малявку! — весело воскликнул Матиус и помчался за Марисой, раз прыжок, другой… И он уже перед сестрой в конце лестницы.

— Ого! — выпучила глаза на брата девочка. — Ты это… ты… Как? Ничего себе! Вот это да!

— Дети! — позвала мама

— Идём, мам, — в один голос сказали двойняшки.

Ужин прошёл за бесконечными разговорами и радостным смехом. После ужина вся семья уютно разместилась возле любимого камина в гостиной. Лилиены долго листали семейный альбом, иногда грустили, вспоминая отца.

Перед сном Мариса вышла на свою любимую террасу. Над головой в тёмно-синем небе горело множество серебристых звёзд. Печально мерцал полулик луны в ободке едва заметного свечения. В бликах этого света спокойно дремал притихший сад.

Мариса повернула голову в сторону сопок, которые тянулись бесконечными холмами к югу за рекой Доара. Где-то вдали были видны небольшие вспышки или всполохи в небе. Что это? Мариса не могла понять, но в душу вкралось какое-то волнение и необъяснимая тревога. Девочка всё же пошла спать, утешая себя мыслями: «Стражи всегда на месте! Они всегда на месте! Бояться не стоит!»

Она уже легла в кровать, как дверь приоткрыла мама и заглянула в комнату.

— Мам, ты чего?

— Спи, спи, доченька, — увидев, что дочь продолжает смотреть вопросительно, добавила. — Я просто хотела сказать, что очень-очень люблю тебя.

— И я очень-очень тебя люблю, мам… — Элесина уже начала прикрывать дверь, уходя, как Мариса окликнула её. — Мам!

— Что, Мариса?

— Мам, а почему здесь, в Корфлосе, у нас нет крыльев?

Элесина улыбнулась, вошла в комнату, подошла и села на край кровати.

— Понимаешь, — нежно погладила дочь по голове и продолжила, — здесь они не нужны. В мире людей для нас всё необычно и слишком велико, да и магия наша не действует, как без крыльев в том огромном мире добыть эликсир?

— А почему нельзя здесь добыть этот эликсир?

— Я не знаю, дочка. Так распорядилась природа.

Вдруг внизу кто-то с грохотом вломился в дом и прокричал:

–Элесина, Матиус, Мариса! Скорее, скорее, поднимайтесь!

— Изихар? — удивлённо, в один голос, воскликнули Элесина и Мариса. Девочка подпрыгнула. — Что случилось?

— Нет времени объяснять! Быстро одевайтесь и со мной. Уходим!

Двойняшки уже выскочили из комнат и тоже спустились вниз, когда Элесина крикнула:

— Дети, скорее, пошли, пошли!

Семья Лилиенов и Изихар спешно покинули дом.

Примечания

1

Дин — высший воинский чин у корфлосианцев.