В другой мир на ПМЖ

Юлия Журавлева, 2017

Дело было вечером, делать было нечего. Именно так началась моя сказочная история, когда одним погожим весенним вечером в обычной московской квартире я решила вызвать демона. И у меня получилось! Хорошо, что демон оказался весьма неплохим человеком, ну или не совсем человеком, но общий язык мы все-таки нашли. А теперь надо найти способ вернуть его обратно!

4. Земные реалии

Следующие дни проходили спокойно, без эксцессов. Но одно я могу сказать точно: присутствие привлекательного мужчины в доме облагораживает быт и внешний вид женщины — проверенный факт. Даже коллеги на работе заметили, что я стала выглядеть намного лучше: и одежда, макияж, прическа, которыми я и раньше не пренебрегала, а сейчас начала уделять особое внимание, и горящие глаза вкупе с хорошим настроением и быстрым отбытием домой по окончании рабочего дня — все это выдавало происходившие у меня изменения. На все вопросы я только загадочно улыбалась или отшучивалась: рассказать все как есть, конечно, не могла, а сочинять сказки на тему личной жизни не хотелось.

Перемены в доме были еще заметнее. Если раньше я ужинала чем бог пошлет (готовить для себя лениво), то теперь днем продумывала меню, ища в Интернете интересные, но не сложные рецепты, а вечером претворяла их в жизнь. В квартире царил почти образцовый порядок: вещи лежали по полкам, ничего не валялось, кружек по всем местам моего обитания не стояло, посуда мылась сразу. Менар попался аккуратный, никакой дополнительной работы не подкидывал и вообще оказался самостоятельным мужчиной. Днем мог сам приготовить себе еду или без проблем разогревал имеющуюся в микроволновке, так что за его желудок я не волновалась.

В моем гардеробе неожиданно нашлись красивые домашние костюмчики взамен поношенным футболкам и шортам, милые пижамки — и даже полотенца в ванной и на кухне висели совершенно новые и какие-то праздничные.

К присутствию Вейна я привыкла мгновенно. Днем он развлекал себя сам чтением книг и осваиванием ноутбука, вечером же встречал меня с неизменной улыбкой, что заставляло еще больше спешить домой. После ужина мы занимались медитацией или чем-то очень на нее похожим. Нужно было освоить и научиться чувствовать свою магию и по возможности ее контролировать. С гордостью должна сказать: дело шло! Уже через четыре тренировки я смогла опустить температуру в комнате так, что все стены покрывались инеем. С контролем у меня имелись очевидные проблемы, поэтому вызывать ветер или повышать температуру я не рисковала. Квартира с мебелью мне еще пригодится, а так только цветы на подоконнике страдали.

При всем при этом отношения наши оставались в рамках дружеских. Никаких поползновений мой гость себе не позволял, я же точно не стремилась первой проявлять инициативу в отсутствии знаков симпатии с его стороны. Не скажу, что мне совсем не хотелось чего-то большего, но головой я четко понимала бесперспективность данной затеи и сосредоточилась на постижении магии.

И вот в самый прекрасный день — пятницу — я возвращалась с работы, отказавшись от посиделок с девочками из отдела, заскочила в магазин докупить продуктов: ужин сегодня планировался вкусный. Квартира встретила меня непривычной пустотой: Вейна не было. У него имелись свои ключи и «карманные деньги», поэтому в любой момент он мог выйти и прогуляться или зайти в магазин, но всегда возвращался к моему приходу. Факт отсутствия гостя несколько опечалил — сразу вспомнился почтальон Печкин и его рассуждения о зверушке. Я улыбнулась своим мыслям: не фиговая такая зверушка обосновалась у меня.

Решив, что свободный часик пойдет мне даже на пользу — успею спокойно приготовить ужин и накрыть на стол, — я переоделась и пошла на кухню. Часы показывали около семи вечера. К восьми все было готово и стояло на плите, но этот гад еще изволил где-то гулять. Я села за компьютер в надежде скоротать время и отвлечься — очень кушать хотелось. Не ужинать же в одиночестве, когда есть компания, пусть и немного загулявшая. В девять вечера я, злая и голодная, начала придумывать месть моему призванному гостю. Сижу, жду его, а он шляется непонятно где! Хоть бы записку оставил! Придет — все ему выскажу! И вообще, ключи заберу! Вот!

В десять вечера я встала из-за компа и подошла к окну. Начинало смеркаться, пятница, конец мая, куча нетрезвого народа на улице. Я передернула плечами: надо было купить Вейну самый дешевый мобильник, не разорилась бы, зато сейчас бы не переживала. Может, он заблудился? Неужели так далеко ушел? Поехал смотреть на наши достопримечательности и загулялся, не рассчитал. Я начала бесцельно ходить по квартире. Есть уже не хотелось — хотелось узнать, что с менаром все в порядке. Немного успокоившись и решив для себя, что время детское, паниковать рано — Вейн большой мальчик, да и знаний о нашем мире он имеет достаточно, чтобы не попасть в передрягу, — я опять села за комп, тупо просматривая новости из соцсетей, вновь и вновь опуская взгляд на нижний правый угол экрана. Время шло медленно, и мужчина все не возвращался.

В половине одиннадцатого, поняв, что уже не в силах сидеть, я вернулась к окну, вглядываясь в сгустившиеся сумерки, разбавленные островками желтого света фонарей. Любая одиноко идущая фигура приковывала к себе взгляд, каждый раз сердце начинало стучать быстрее в надежде, что вот он. И каждый раз становилось немного больно от понимания, что это всего лишь случайный прохожий. В голову пришла мысль: как же ждали жены своих мужей с войны, если я тут за один вечер извелась от беспокойства за чужого человека, да и не человека даже! Внутри все сжалось, я чувствовала каждый свой вздох и медленный выдох. Только бы ничего не случилось! Мы завтра же пойдем и купим Вейну телефон, и не самый дешевый. Пусть посмотрит, какие у нас делают вещи без всякой магии! Да и мне новый мобильный не помешает — после его отъезда присвою. Я прислонилась лбом к прохладному стеклу, понимая: сейчас я готова на все, только бы вновь увидеть его улыбку и светлые, будто светящиеся, глаза.

В половине двенадцатого мое терпение окончательно иссякло. Ожидание убивало, и бездействовать дальше я не могла. Набрав на городском номер ноль два, я начала рассказывать ответившей девушке-оператору о том, как у меня пропал друг-иностранец, приехавший ко мне в гости. Телефона у него нет (симку не успел купить), ничего и никого не знает — что делать? Вариантов оказалось два: ко мне высылают наряд полиции, который в итоге повезет меня в отделение подавать заявление, или прийти самой и написать заявление. Идти совсем недалеко, так что, поблагодарив оператора, обещавшего передать информацию в полицию, я собралась и вышла. Через пятнадцать минут была на месте.

Уточнив у дежурной на посту, в какой кабинет идти, я поднялась на пятый этаж. Нужная дверь нашлась просто: на темном этаже открытая дверь кабинета оказалась единственным источником света. В кабинете сидели два дежурных опера; меня они, конечно, не ждали и особой радости по поводу ночного визита не испытывали, но закон есть закон, и я начала излагать полицейским свою историю.

Безусловно, столь короткое отсутствие взрослого человека на служителей правопорядка впечатления не произвело: даже суток не прошло. Зато они заинтересовались гражданством моего «иностранного друга». Ну почему я такая бестолковая?! За то время, которое я ждала Вейна, могла бы ему всю биографию придумать! Что соврать? Явно не славянская внешность, южанин, но мало ли как господа полицейские относятся к выходцам из бывших республик Советского Союза. Найдется менар, а документов-то у него нет — и что делать будем?

— Он индус, — выпалила я пришедшую в голову идею.

И четыре фаланги проще объяснить: у индусов часто что-нибудь интересное с конечностями и их количеством.

— Индус? — переспросил опер.

Да уж, нечасто они, наверное, индусов в Москве ищут.

— Да, — ответила я уверенно, — индус. Из Индии который.

— Мы поняли, что не из Уругвая. Что индус делает у нас? — последовал вопрос с наездом.

— Путешествует, а что? — Главное, тему гражданства не развивать! — Разве его национальность чего-то меняет? Наоборот, он не местный, ему нужна помощь!

— Ладно, — сдался опер. — Мы с вами будем составлять заявление. Серег, начни искать человека по приметам.

Я описала Сергею приметы Вейна, который оказался очень приметным, колоритным потерявшимся. Выслушав, он набрал какой-то номер и пересказал мое описание менара. Мы же с первым полицейским приступили к заполнению бумажек — их была тьма! Сначала я рассказала все предшествующие события: не ссорились ли, какие планы имелись у Вейна, его внешность, одежда, приметы опять же. Потом мне дали четыре листа, на которых нужно было еще раз описать внешность по имеющимся картинкам и вопросам — одежда, заболевания, судимости и прочее. Я находилась в отчаянии: пока я дурацкие бумажки заполняю, он, может, истекает кровью где-то в канаве! Но на мои попытки убедить полицейских поискать его по району те только отмахивались: у нас дежурство — и всё тут! Никакой наряд выделять не хотели и в целом вели себя совсем не заинтересованно, да и вообще для начала розыскных мероприятий прошло слишком мало времени.

— Послушайте, — не выдержал оперативник, чье имя я не запомнила, но он явно был главным, — не надо паниковать и устраивать истерики!

Я вытаращила глаза: какие еще истерики, да он не видел моих истерик! В свете последних событий я просто суперуравновешенная особа!

— Мы понимаем, — продолжал полицейский, — вы переживаете за своего друга, но поверьте моему опыту: девяносто девять процентов «потерявшихся» находятся на следующее утро, как проспятся. Или у любовницы, — мужчина выразительно взглянул на меня.

— Да мы просто друзья, не волнуют меня его любовницы! — вспылила я. Правда, что ли, истерики захотели? — Но он бы обязательно меня предупредил! Вейн взрослый и ответственный человек!

— Вы сами сказали, что телефона нет. Ваш индус говорит по-русски?

— Немного, — покривила душой я, — объясниться бы смог.

— Так может, он и объяснился с кем-нибудь, — включился в разговор второй полицейский, Сергей. — У нас любят иностранцев, особенно в качестве собутыльников.

— Ну знаете, это уже слишком! — я вскочила со стула. — Если на этом все, то я, пожалуй, пойду, от моего сидения здесь дальше толку не будет!

— Вы не спешите, — осадил меня главный опер. — Во-первых, сначала надо протокол подписать, во-вторых, мы с вами сейчас поедем к вам домой с экспертом-криминалистом, он осмотрит квартиру и изымет некоторые личные вещи, вроде зубной щетки, — на случай, если придется проводить судмедэкспертизу. Но, думаю, до такого не дойдет, — закончил полицейский, увидев ужас в моих глазах.

На этом и порешили. Я подписала протокол (что с моих слов записано верно и мною прочитано) и отправилась вместе с опером к эксперту, уже не молодому щуплому дяденьке. А дальше всей замечательной компанией мы поехали ко мне домой за зубной щеткой менара. Дожила: возвращаюсь в час ночи в сопровождении полицейских! У квартиры я достала ключ и повернула его в замке, дернула ручку — заперто. Неужели второпях дверь забыла закрыть? Или… Я судорожно вставила ключ заново, повернула в другую сторону — и влетела в квартиру, а потом полетела и дальше, потому что запнулась обо что-то в темноте. Я вскрикнула, полицейские чертыхнулись и зашли за мной, включив свет. Взору служителей правопорядка предстала очень живописная картина: я сидела на полу и терла ногу, а рядом лежал Адальвейн собственной персоной. Выглядел он, прямо скажем, не лучшим образом: весь грязный и плохо пахнущий, волосы спутались, а главное — мертвецки пьян. Я пребывала в ступоре и не знала, что делать и думать. С одной стороны, Вейн нашелся и вроде в порядке — получается, все хорошо, а с другой, этот, нет, эта…

— Так это и есть ваш иностранный друг? — оперативник сохранял невозмутимость, хотя я бы на его месте точно посмеялась над ситуацией и сказала: «Я же говорила!»

— Да, он, — я виновато посмотрела на полицейского. — Извините, пожалуйста, вы были правы.

— Да ладно, у нас такие случаи почти каждую пятницу, а в теплое время года и в другие дни недели не редкость, — отмахнулся мужчина. — Давайте мы его лучше поможем раздеть и перенести на кровать, уж больно здоровый индус вам попался, одна не справитесь.

Мы начали раздевать менара, вещи я сразу бросала в машинку. Сам Вейн при этом даже не проснулся, только бурчал что-то на своем языке, иногда вяло отбрыкиваясь.

— Ого! — присвистнул опер. — И чем же ваш друг по жизни занимается?

А удивляться было отчего. Тело Вейна украшало много мелких и не очень шрамов, но заинтересовало полицейского явно иное. На всю спину менара была нанесена замысловатая черная татуировка: какие-то символы, образующие спираль с ответвлениями. Полицейские перевернули его, но на животе, кроме нескольких тонких старых и неприметных шрамов, ничего не нашли.

— Да он йогой занимается, буддизм проповедует, типа странствующего монаха, — выдавила из себя я.

— Монах, значит? А можно его документы посмотреть?

Вот блин, начинается!

— Как вы могли заметить, в одежде документов нет, — медленно произнесла я. — При нем еще небольшая сумка была, но сейчас я ее не вижу, так что его документы предъявить не смогу.

Только бы не завраться и не спалиться!

— А что у него за интересная татуировка на спине? Символы какие-то странные, никогда таких не видел.

Въедливый тип попался.

— Наверное, что-то буддистское, — неуверенно предположила я. — Сама первый раз вижу, он при мне всегда полностью одетым ходит.

Полицейские переглянулись. Было понятно, что докапываться им не хочется. Человек найден — что еще надо-то?

— Ладно, сейчас разуем его и понесем на спальное место, — решил опер. — Петрович, зафиксируй: пропавший нашелся дома. А вы, пожалуйста, все-таки зайдите со своим другом и всеми документами в отделение, отзовите заявление.

К счастью, нигде больше подозрительных татуировок у менара не обнаружилось. Мужчины оттащили его в комнату. Судя по кряхтению, весил мой гость ого-го, так что помощь пришлась кстати. Распрощавшись с полицейскими и еще раз извинившись за беспокойство, я запустила стирку — вещей у Вейна немного, сменных «уличных» брюк так и вообще нет — и пошла пить кофе. Надо пересмотреть недельное расписание и назначить тяжелым днем не понедельник, а пятницу.

Если честно, я не определилась, стоило ли злиться на менара: он ведь уже взрослый и вполне может выпить. С другой стороны, напиваться и заваливаться пьяным за полночь — это, конечно, перебор. Правда, имелось еще одно обстоятельство. Адальвейн очень переживал и злился из-за вынужденной задержки в нашем мире. Пусть он и старался этого не показывать и вел себя вполне сдержанно и доброжелательно, но нет-нет, а в его поведении проскальзывали упаднические настроения. Вот и решил расслабиться по-мужски. А поскольку с местным алкоголем не знаком, то и результат получился соответствующим. Главное, чтобы подобное больше не повторялось, а то по пьяни в такую историю можно влипнуть — потом не расхлебаешь. Не удивлюсь, если полиция взяла нас на карандаш.

В субботу я проснулась ближе к полудню — хоть отоспалась. После утренних процедур пошла проверять менара. Вейн сидел с книгой в комнате, задумчивый, как никогда.

— Привет, Вейн, как утро, доброе? — я с ехидной улыбкой смотрела на своего гостя.

Мужчина медленно отложил книгу и встал, избегая моего взгляда. Это хорошо: значит, сам все понимает.

— Доброе, Лера, — Вейн замялся, подбирая слова. Тоже мне, генерал армии. — Прости меня, пожалуйста. Моя вчерашняя выходка абсолютно недопустима. Мне жаль, что тебе довелось увидеть меня в таком состоянии. И еще: я, пожалуй, недооценил тебя, раз ты смогла донести меня до кровати и раздеть, за что тебе отдельное спасибо.

— Тащила тебя, предположим, не я, а доблестные представители наших органов охраны общественного порядка, к которым я уже успела обратиться, но все равно — пожалуйста. Только давай договоримся: больше никаких эксцессов! — Я чувствовала себя мамой школьника, впервые напившегося на дискотеке. — Пойдем завтракать, расскажешь, как докатился до такой жизни.

За завтраком, который менар уминал за обе щеки, я узнала два занимательных факта. Во-первых, у всех магов на Менардине стойкий иммунитет к алкоголю, у них даже поговорка есть: проще мага споить. Им с самого детства вырабатывают устойчивость к ядам и психотропным веществам, алкоголю в том числе. Правда, магам все равно строжайше запрещено принимать что-либо, способное затуманить разум. Делается это с целью избежать покушений и кровопролития, пьяный маг — не просто горе в семье, а угроза целому городу.

И вот какая-то компания, поняв, что Вейн не местный, решила его напоить нашей «беленькой». А менар, не будь дураком, еще и поспорил на деньги, что перепьет всех. Спор он выиграл, но недооценил наш алкоголь, который пробрал даже подготовленного мага. Поэтому, собрав все морально-волевые качества в кулак, Вейн таки добрался до дома и тут отключился. В общем, не зря русская водка славится во всем мире, вот уж точно — национальное достояние. Выигрыш, кстати, составил почти пятнадцать тысяч рублей — свою одежду Вейн окупил. На мои слова: а что случилось бы, проиграй он этот глупый спор? — менар только отмахнулся: мол, использовал бы магическое очищение организма.

— Благодаря такому очищению ты сейчас свеж и бодр? — полюбопытствовала я.

— Нет, это все иммунитет. Мы почти не пьянеем, нужны совсем уж ударные дозы, и никакого похмелья потом не испытываем, — пояснил Вейн.

Если честно, после всех моих вчерашних переживаний было даже обидно, что менар столь легко отделался. С другой стороны, главное — с ним все хорошо. Ведь именно так я вчера думала, правда? После моей версии событий Вейн долго извинялся и заверял, что впредь — никаких авантюр и подобных историй!

И второе, что я не забыла спросить, — значение татуировки. Вот здесь менар как-то задумался, а потом принялся рассказывать. Оказывается, такую татуировку начинают наносить магу с самого начала обучения, то есть уже в шесть лет ребенку набивают основной рисунок. Это своеобразный магический паспорт, который действует как наш черный ящик на самолете. Татуировка наносится специальным артефактом, а не иглой, как в нашем мире. Изображение навсегда закрепляется на теле: даже если маг сгорит, оно останется читаемо, не деформируется со временем, не выцветает. В символы сначала зашифровывается имя мага, его возможности. По мере обучения добавляются все новые навыки, а вместе с ними и символы. Туда же вписываются и достижения, особые заслуги. Целое досье! Символы разрабатываются специальные. Например, случилось какое-то важное сражение — для него придумывается особый символ, который наносят на спину участникам: командирам — крупный, рядовым — мелкий. Совершил маг открытие, прорыв в магических технологиях — для этого тоже находят обозначение, которое теперь будет жить на спине хозяина и в специальной картотеке. А поскольку Вейн — не последняя фигура на Менардине, то и татуировка у него соответствующих размеров, отражающая все его многочисленные умения и заслуги. Вот такой у меня живет «буддистский монах».