Измена. Не верь своим глазам

Юлия Ильская (2025)

Что делать если твоя сестра после долгой разлуки заявляет что твой муж должен быть с ней? Что делать если у нее ребенок от него?! Как жить, когда увидела их в одной постели и твой собственный ребенок оказывается в опасности? Я буду жить для нас с сыном. Жизнь расставит все по местам!

Глава 2

Сгорая от нетерпения, я смотрю на электронное табло. Самолёт уже приземлился, сейчас Ира заберет багаж и выйдет. Думаю о бараньей ноге, что в духовке томится. Хоть бы не пересохла! Думаю о маме, которую попросила приглядеть за ногой. О Глебе, который не смог поехать со мной в аэропорт. У него, как обычно, дела. Он слишком много работает последнее время. Его компания набирает обороты и выходит на международный уровень. Я понимаю, он старается для нас, но мне так его порой не хватает. Только любимая работа спасает меня от хандры.

— Аняха-растеряха! — слышу я своё детское прозвище.

Оборачиваюсь и недоумённо смотрю на роскошную брюнетку. Да её хоть на подиум выставляй! Короткое платье, густая копна черных волос, ресницы, губы, все при ней! И что этой красотке от меня надо?

Опускаю взгляд и смотрю на мальчишку — маленькую копию мамы. До меня наконец доходит:

— Ира! — бросаюсь ей на шею. — Иришка!

Она смеётся, и я узнаю свою сестру. Как же я по ней соскучилась!

— Осторожнее, с ног свалишь, — шутливо отбивается она от меня. — Ты поправилась, что ли?

— Есть немного, — смущённо отвечаю, одергивая немного тесную курточку.

— Так нельзя! Станешь Нюркой-хрюнькой, — назидательно говорит сестра.

— Да ладно тебе, — отмахиваюсь я и разглядываю Ирину. — А ты-то какая стала, красивая! Я тебя даже не узнала! Как модель!

— Стараюсь, — отвечает она немного высокомерно. — Диета, уход…

— Мишенька, как дела?! — я склоняюсь к мальчишке.

— Не Мишенька, а Мишель, — поправляет меня сестра. — Мишель Дюваль. А я теперь Ирэн Дюваль.

— Ох и имя какое красивое! А где же сам владелец этой фамилии? — спрашиваю я.

Ира мало что рассказывала о своём муже, но я помню, что он француз, богатый, но не молодой.

— А, он дома остался, — машет рукой сестра. — Не может расстаться с танометром.

— Понятно, — киваю я. — Ну, поехали? Там мама уже заждалась. Ногу баранью караулит.

— О, Gigot d’agneau, — причмокивает Ира. — Превосходно! Я голодная, как волк! В самолёте крайне отвратительно кормят, скажу я тебе!

Мы выходим на парковку, и я вызываю такси. Сын Иры, мой племянник (я всё равно про себя называю его Мишей), с интересом смотрит в окно, но до сих пор молчит. За всё время нашей поездки он не проронил ни слова. Я исподтишка разглядываю его.

Худенький и какой-то напряжённый, так и хочется обнять и приласкать. Ирина болтает без умолку, разглядывает город, вспоминает, спрашивает. Я уж и забыла, какая она активная. Её всегда было много, она как фейерверк, сразу привлекает к себе внимание.

Я же наоборот всегда была забывчивой тихоней, в мечтах витала, вот и прозвала меня сестра Аняхой-растеряхой.

— Что-то вы долго, — недовольно говорит мне мама, словно я могла ускорить самолёт.

— Но мы… — я по привычке начинаю оправдываться.

— Иришенька-доченька! — мамино лицо расплывается в улыбке, и она, отодвинув меня в сторону, обнимает сестру.

Обида привычно колет сердце, но я её отгоняю. Это детский лепет, на что мне обижаться? В конце концов, я уже взрослая, у меня своя семья. Я прохожу в просторную столовую, проверяю ногу. Всё отлично. Выставляю салаты и закуски на стол, сервирую красиво, чтобы дорогих гостей порадовать.

— Ого! — Ирина заходит в столовую, оглядывается. — Ничего себе у тебя квартира. За олигарха вышла?

— Нет, что ты, — смеюсь я. — Глеб, конечно, владелец компании, но далеко не олигарх, но скоро обязательно станет.

— И ремонт дизайнерский!

— Это я сама, — я краснею от удовольствия. Мне приятно, что старшая сестра оценила мои старания.

Я смотрю на часы, Глеб задерживается. В душе поднимается глухое раздражение. Ну ведь просила быть к двум! Ну ладно, не могу же я голодных родственников заставлять ждать.

— Прошу к столу, — зову я маму и сестру, которые о чём-то тихо шепчутся.

— А что, Глеба как всегда не будет? — мама недовольно поджимает губы.

— Глеб задерживается, но уже в пути, — терпеливо говорю я.

— Твой муж постоянно нас игнорирует, наверное, брезгует общаться с нищими родственниками, — громко говорит мама.

— Мам, ну что ты говоришь, — укоризненно смотрю на мать. Ну, может она хотя бы сегодня всё не испортить?

— Ир, ну расскажи, как там во Франции? — спрашиваю сестру.

— Во Франции всё шикарно, — Ира закатывает глаза. — Елисейские поля, Эйфелева башня. Вино и изумительная кухня. А здесь я смотрю, ничего не изменилось.

— Ну почему, — говорю я. — Дороги сделали, парки, набережная новая. Я тебе завтра покажу!

— Завтра Ирочка идёт со мной на выставку, — безапелляционно встревает мать.

— Ну, пойдемте вместе, — предлагаю. — А потом на набережную, там есть кафешка, в которой просто изумительные пирожные.

— Аня, тебе будет неинтересно, а пирожные тебе нельзя, — отмахивается мать и поворачивается к Ире. — Ириша, у тебя всегда был тонкий вкус, не то что у Ани, ты оценишь.

Поразительно, как меняется её лицо, когда она смотрит на Иру. Я считаю до пяти и выдыхаю. Мать сегодня прямо в ударе, как будто задалась целью меня вывести. Ну где же там Глеб? Без него я чувствую себя уязвимой, незащищенной. При нём мама обычно не позволяет себе колкостей в мой адрес. Сестра почему-то тоже не стремится меня защитить. Она улыбается, словно кошка, довольная и расслабленная.

— Мишель, что тебе положить? — спрашиваю мальчика, который безучастно смотрит на стол, не прикасаясь к еде.

— Мишель не ест мясо, — заявляет Ирина. — Положи ему овощей.

— Но как? — поражаюсь я. — Он же растёт!

— Я лучше знаю, что нужно моему ребёнку! — голос Ирины становится на тон выше.

— Ну ладно, — я кладу мальчику на тарелку побольше овощей. — Кушай, малыш.

— Мерси, — тихим эхом откликается он.

В прихожей хлопает дверь, и Глеб появляется на пороге.

— Добрый день, — его взгляд задерживается на Ире, глаза расширяются то ли от удивления, то ли он поражён её красотой. Он на глазах бледнеет и становится похож на каменную статую.

— Глеб, — окликаю я его, мне неприятно, что он так на нее смотрит.

— Глеб? Добрый день, я Ирина, — Ира уже возле него и подает ему ручку как для поцелуя.

— Очень приятно, — муж берет себя в руки, здоровается и садится за стол рядом со мной, — простите что задержался, много работы.

— Ничего, — говорю я, — что тебе положить?

Я конечно все ему выскажу но позже.

— Глеб, чем вы занимаетесь? — голос сестры меняется, становится томным, тягучим и мурлыкающим.

— Маркетингом, — коротко отвечает Глеб, не поднимая глаз от тарелки. — Ничего особенного.

— Ну как же, — продолжает Ирина. — Моя младшая сестрёнка утверждает, что вы скоро станете олигархом.

Прозвучало это так, словно я глупая девчонка, хвастающаяся выгодным замужеством.

— Ну раз утверждает, значит стану, — Глеб смотрит Ирине прямо в глаза, и в его взгляде я вижу злость. — За каждым великим мужчиной стоит женщина. А с такой женщиной, как Аня, стать великим весьма не сложно.

— Хорошо сказано, — Ирина аплодирует. — А ещё у каждого великого мужчины должен быть наследник. Вы, я так понимаю, ещё не планируете? Зря.

— Мы планируем, — говорю я. — Но пока не получается.

— Да ты что? Как жаль! — Ира качает головой. — А у меня вот какой. Богатырь! На папу похож!

Она кивает на худенького Мишеля, который вяло гоняет овощи по тарелке, жадно поглядывая на мясо.

— У нас ещё все впереди, правда, дорогая? — Глеб целует меня в висок. — Родить много мозгов не надо. Важно дать ребёнку воспитание и любовь.

Ирина недовольно поджимает губы и отворачивается к матери, которая сидит, словно аршин проглотила.