Принцев много не бывает

Юлия Климова, 2012

Ох уж эти сказки! Каждой принцессе полагается строго по одному принцу – все просто и ясно. Да, да, он обязательно прискачет на белом коне, если понадобится – спасет, а затем скажет те важные слова, от которых закружится голова и отчаянно застучит сердце! Но, к сожалению или к счастью, жизнь очень отличается от сказки. Александре Кожаевой, Анастасии Веретейниковой и юной англичанке Кэролайн Пейдж как раз предстоит убедиться в этом! Один принц, второй, третий… А где же тот самый – единственный и неповторимый?! Наверное, уже близко. А сколько времени осталось до встречи с ним? Конечно же, считаные дни!

Глава 5

Англия, давно позабытый год

Когда Лестон поймал ее взгляд, он чуть поклонился и сдержанно улыбнулся. Волна вполне объяснимого восторга пронеслась по телу Кэри с головы до ног, оставив после себя странное ощущение. Захотелось немедленно что-нибудь сделать, причем прямо на глазах у всех… Возможно, подойти и решительно заговорить. Но она не двинулась с места, удерживаемая благоразумием, осторожностью и колючим страхом. Страхом, пока еще непонятно в какую сторону направленным… Чего именно стоит бояться больше? Того, что леди Келли, леди Хокинз и леди Бутман поставят на ней клеймо очередной бесстыдницы, или Чарльз Лестон посчитает ее несдержанной и даже навязчивой? Проплыть мимо, еще раз встретиться взглядом, обменяться двумя-тремя фразами… Это же не возбраняется? Нет… Но выглядит не очень хорошо, если учесть, что мимо Лестона (в надежде обратить на себя внимание) курсирует половина присутствующих девушек, разодетых, кстати, куда лучше, чем Кэролайн Пейдж. Но разве своей улыбкой он не сказал: «Между нами есть маленькая тайна — наши письма»? Разве не эта связующая нить потянулась от него к ней?

«Я очень романтичная, — улыбнулась Кэри. — Но я буду стоять, точно колонна, пока он не подойдет ко мне». Она подумала о том, что если бы Лестон был блондином, он бы ей так сильно не понравился, хотя… Его крепкая фигура, уверенные движения, голос… «Определенно он самый лучший!»

— Кэролайн, я очень рада тебя видеть. — Кэри обернулась и увидела Эллис Кеннет. На этот раз ее нос был сморщен. Сейчас, сейчас придется защищаться. — У тебя новое платье?.. Надо же, кто бы мог подумать… Довольно милое, но розы, поверь мне, лучше отколоть. Они не слишком-то похожи на настоящие. — Эллис фыркнула, а затем криво улыбнулась, стараясь изобразить ложное сочувствие. Ожерелье на ее шее сверкало так, что можно было ослепнуть, и Кэри не сомневалась: сейчас Эллис небрежно дотронется до него, желая лишний раз подчеркнуть свое превосходство. К счастью, сама она относилась к украшениям с равнодушием, хотя и понимала их ценность и значимость в обществе.

— Мне бесконечно нравятся эти розы, — ответила Кэри, старательно протянув слово «бесконечно». — Мой двоюродный дядя привез их из Парижа, — соврала она, не моргнув глазом. — И они идеально подходят к платью.

— Так у тебя есть двоюродный дядя? Ах, да, у вас же много родственников… Твоя мачеха что-то говорила и про графа, но… — Эллис ласково дотронулась до ожерелья и пробежалась тонкими пальчиками по сияющим камушкам. — Я уже порядком устала принимать гостей, — сменила она тему. — Такой труд! Но вряд ли ты когда-нибудь сможешь это прочувствовать на себе.

— И я очень рада этому, — легко ответила Кэри. — Не хочу стоять около дверей целый час, натужно улыбаться и покрываться потом.

Она отлично отбила едкую фразу Эллис и поэтому позволила себе короткую улыбку. Конечно, не стоило упоминать про пот (леди Келли, леди Хокинз и леди Бутман наверняка бы округлили глаза, услышав это), но, с другой стороны, кое-кому тоже не нужно было трогать атласные розы!

Брови Эллис Кеннет подскочили на лоб, пухлые губы превратились в ровную черту — как можно было позволить подобный намек по отношению к ней! «Да как эта простушка Пейдж смеет!» — вот что было написано на ее круглом холеном лице.

— Маленькая завистливая дрянь, — прошипела Эллис, не справившись с гневом. — Когда ты выйдешь замуж за тупицу Маркуса Гилла и получишь в придачу его толстую беспардонную мамашу, ты наконец-то поймешь, какое место тебе отведено в этой жизни. — Она сверкнула глазами-льдинками и пошла прочь.

— Леди Келли, леди Хокинз и леди Бутман вряд ли бы одобрили твое поведение, Эллис, — тихо произнесла Кэри с наигранным разочарованием и двумя не менее наигранными вздохами. — Такое поведение недопустимо.

Она услышала первые звуки фортепьяно, развернулась к светской публике и увидела перед собой… Чарльза Лестона. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, спокойный, красивый, ожидающий ее внимания.

— Вы позволите? — спросил он с приятной улыбкой. И добавил: — Вы обещали.

— Да, — ответила Кэри.

Разве не этого момента она ждала столько минут, часов и дней, разве опять не связала их невидимая нить? Он несомненно был рад ее письмам, он не нашел в них ничего предосудительного и каждым взглядом, словом и действием дает понять, что так же ожидал первых двух танцев у Кеннетов, как и она сама.

«Какая же я счастливая и везучая», — радостно подумала Кэри.

Они заняли место за уже выстроившимися парами, взялись за руки и приготовились к танцу.

— Вы волшебно выглядите, Кэролайн, — еле слышно произнес Лестон, поворачиваясь.

Кэри мудро промолчала, лишь бросила на него быстрый взгляд и потупила взор. Все же общаться с мужчинами очень трудно: либо слова куда-то убегают, либо, наоборот, хочется сказать слишком много. Еще есть вечное дурацкое «нельзя», а еще отчего-то печет в груди… Шагнув два раза вперед и два назад, Кэри сделала попытку выглядеть очень серьезной и сосредоточенной. На всякий случай. Дафна всегда ругается, когда она легко и просто выдает свои мысли, по мнению мачехи, каждая порядочная девушка должна произносить только: «да», «нет», «возможно», и то лишь тогда, когда ей зададут вопрос. При этом каким-то образом нужно умудриться понравиться, успеть продемонстрировать природное очарование («а у тебя оно временами проскальзывает, Кэролайн») и тем самым не пропустить достойного мужа.

«Слишком сложно, — усмехнулась Кэри, и налет ложной серьезности мгновенно слетел с нее. — И слишком скучно».

Два танца, обещанные Лестону, закончились до обидного быстро, и, увы, теперь предстояло уделить внимание другим партнерам.

— Я только что слышала, как Маркус Гилл сказал своей матери, что ты хорошенькая, — торопливо сообщила Дафна, когда Кэри, поболтав с дочкой Адамсонов — пятнадцатилетней хохотушкой, отошла к столику с напитками. — Он пригласит тебя, а ты улыбайся и обязательно поддерживай непринужденную беседу. Никто, никто и никогда не сможет упрекнуть меня в том, что я плохо забочусь о твоем будущем.

— Но о чем же мне с ним говорить? — беззаботно поинтересовалась Кэри, сомневаясь, что мачеха придумает хотя бы одну тему. — О погоде?

— Это слишком банально. — Дафна даже махнула рукой от недовольства. — Придумай что-нибудь сама и не забудь в середине беседы отдать должное его уму. Это заблуждение, что комплименты нравятся только женщинам.

— Его уму? — Кэри потеряла дар речи, покосилась на Дафну, а затем вернула взгляд в центр зала. Лестон танцевал с незнакомой черноволосой девушкой, одетой в пышное розовое платье, и на его лице не отражалось ничего, кроме равнодушия (что, конечно, переполняло душу радостью).

— Да, уму, — прочеканила Дафна. — Пожалуй, я поговорю с твоим отцом… Ты мне слишком много перечишь, Кэролайн. А это недопустимо. — Она подергала длинным утиным носом, а затем продолжила: — Чарльз Лестон пригласил тебя на два танца, не думай, будто я не заметила этого. Но не надеешься же ты, что такой мужчина может выбрать тебя в жены? Хватит витать в облаках, моя дорогая. Тебе совершенно не хватает здравого ума и практичности.

— Наверное, это все досталось Маркусу Гиллу, — улыбнулась Кэри, — о чем я непременно ему скажу во время танца. Обещаю.

Смех подпрыгнул в груди, и пришлось задержать дыхание и напрячь живот, чтобы он не вырвался на свободу.

Конец ознакомительного фрагмента.