Мечтательница

Юлия Кожева, 2022

Полина – писатель, сочинительница сказок, разочарована в любви. Ее избранник оказался женатым мужчиной. На сайте она знакомится с иностранцем. После кроткого онлайн-романа влюбленные решают встретиться на нейтральной территории – в Чехии. На этот раз девушку пытаются втянуть в мошенническую схему. Полину спасает Сергей, потомок русских эмигрантов. Отпуск превращается в путешествие по следам чешских легенд, о которых он снимает кино. Герои нравятся друг другу все больше, возможно, это и есть настоящая любовь. Но наступает время расстаться, а Полина не оставляет свой адрес.

Посвящается моей любимой семье —

маме Нине Николаевне, брату Сергею

и папе Владимиру Алексеевичу Кожевым.

Пролог

На дне густо заросшего акацией ущелья было прохладно. Здесь царил полумрак, хотя где-то в вышине, почти за границей видимости, сияло прозрачной синевой тихое летнее небо. Он знал здесь каждую тропинку — это были места детства, места потаенных мальчишеских игр и забав. В те дни его ногам легко было перепрыгивать с камня на камень. Сейчас идти было тяжело — мешала неудобная ноша. Но оставить ее было нельзя.

Мужчина присел возле ручья. Это место приметили любители пикников: трава примята, несколько удобных ямок для костра. На пригорок подле себя он положил что-то завернутое в пиджак от дорогого, но сейчас изрядно потрепанного костюма. Прошло несколько минут, и сверток зашевелился — край его отогнулся, и на него сверкнули зеленые испуганные злые глаза.

— Ты чудовище, чудовище, — прошептала девушка. Какое-то время странные попутчики молчали, а потом девушка вздохнула, и, видимо, потеряла сознание. Она была очень красивая и кого-то ему напоминала. Он осторожно откинул полы импровизированного покрывала и стал пристально рассматривать ее. Одежда не совсем привычная для этой дикой местности, больше подходит для клуба. Яркие ткани местами разорваны, блестящие стразы играют в прорывающихся лучах солнца. Он приподнял тонкую руку и с интересом рассмотрел браслет. «Зеленые камушки — как ее глаза», — промелькнула и погасла мысль. Плохо только, что из порванной во многих местах ткани неприглядно просматривается нежное тело в ужасных синих кровоподтеках… Как они оба оказались здесь, мужчина не помнил. Усталость давила, но нужно было идти дальше…

Утро начиналось не особенно приятно: кошмарный сон запечатлелся в сознании яркой картинкой.

— Бред, бред, — он открыл глаза и несколько минут смотрел в потолок, пока окончательно не проснулся и не убедился, что находится у себя дома, в постели, а не плетется по бесконечному проклятому ущелью. Навязчивое чувство опустошенности отпустило не сразу. Встал, дошел до столовой, налил бокал воды и поискал в шкафчике аспирин. Погруженный в свои мысли, он не заметил, как в глубине, в самом дальнем углу, сверкнул, отражая свет, зеленый камушек браслета. Такого, какой обычно носят танцовщицы ночных дискотек.

Мужчина прошел на веранду своего просторного дома и сел в удобное плетеное кресло. Над морем вставало огромное солнце. Он долго смотрел на него, потихоньку избавляясь от ночного морока, и, наконец, улыбнулся. Потянул к себе ноутбук, открыл его и включил Skype. В окошке засветились слова последнего непрочитанного сообщения: «Дорогой Фархад…»

Часть 1. Что не так с Полиной?

Глава 1

Со мной все ОК

Полина закрыла красивый блокнот с затейливым лиловым узором: еще одна сказка, но финал ее пока не ясен. Вернется ли сэр Оливер, дождется ли его Паула? Сюжет пришел во сне, и она поспешила записать начало истории.

Оливер и Паула

День свадьбы приближался, а сердце юной княжны всё чаще замирало от грусти.

Она росла в чудесном замке на вершине зеленой горы, но часто слышала, что там, внизу, много страданий и несправедливости. Родители не позволяли Пауле спуститься и хоть одним глазком посмотреть на этот пугающий мир. И её жених, отважный рыцарь Оливер, был на их стороне.

— Ты так прекрасна, чиста и невинна, зачем тебе знать о тёмной стороне жизни? — как-то ответил он на просьбу отправиться в путешествие вместе с ним.

Сэр Оливер очень хорошо знал, о чём говорит. Спокойствию маленького королевства, в котором они жили, постоянно угрожал грозный большой сосед. Единственной надеждой людей из приграничной зоны был он — талантливый и отважный военачальник. Набеги разбойников (которые случались все чаще) или чувствующих свою силу солдат соседней империи происходили с пугающей регулярностью. И влюбленные виделись очень редко.

Всего месяц назад рыцарь вернулся в замок после долгой разлуки. Тело его было изранено, а в уголках глаз поселилась печаль. Он рассказывал о своих подвигах только брату княжны и её родителям, а при виде девушки всегда замолкал.

«Почему он так поступает со мной? Неужели я не достойна его доверия?» — думала Паула.

Она несколько раз заводила разговор, в котором просила делиться с ней и радостями, и бедами, но он отвечал одно: «Ты так наивна и молода — забудь о печали. Оставь это мне, оставь это мужчинам и старикам. Будь весела и беспечна, пока это возможно».

Поначалу она думала, что так, и вправду, лучше для нее: чем больше времени они проводили вместе, тем чаще он улыбался. Значит, он был прав? Или нет…

До церемонии оставался один день, когда к воротам подъехал усталый гонец.

— Медлить нельзя, — печально промолвил сэр Оливер, прижимая к себе плачущую невесту. Мои подданные в беде — им грозит верная смерть, если я не отправлюсь прямо сейчас. Враг окружил защитников дальнего гарнизона в старой крепости. Я поведу людей твоего отца на подмогу.

— Позволь мне отправиться с тобой! — решилась высказать свои давние чаяния Паула. — Не пристало жене воина прятаться от жизни. Я буду помогать, буду ухаживать за ранеными. Произнесём наши клятвы прямо сейчас — и в путь!

Она так увлеклась мечтой о том, что всегда будет рядом с ним, что поверила: так и будет, они пойдут по жизни вместе, какие бы повороты не готовила судьба.

— Разве я могу подвергать опасности единственную любовь моей жизни? — искренне удивился сэр Оливер. — Мое сердце будет спокойно, пока ты здесь. Если хочешь, проведем церемонию прямо сейчас.

— Нет, Оливер, — княжна и сама не ожидала, что сможет быть такой твердой и уверенной. Возможно, впервые за всю свою жизнь. — Я буду ждать тебя, буду верна тебе, буду твоей невестой. Но мужем назову тогда, когда будешь готов разделить со мной не только радость, но и сомнения, и печаль.

Рыцарь долго молчал. Потом вскочил на коня и, повернув к ожидавшему его отряду, ответил:

— Только запомни — я буду любить лишь тебя. Всегда…

***

Было воскресенье и столько поводов для радости — спокойное утро без спешки, на вечер запланирована велосипедная прогулка, придуман новый сюжет, — но Полина не чувствовала воодушевления.

Девушка по привычке сходила за покупками, а когда шла домой, снова поймала себя на мысли: «Зачем?» Для себя ей почти ничего не было нужно… Начала готовить щи по маминому рецепту: процедила бульон, нашинковала свежую хрустящую капусту, порезала аккуратными кубиками картофель. Кухню наполнил аромат жареного лука, когда она выключила огонь, оставив полуготовое блюдо на плите.

Детские голоса звучали не наяву — только в ее голове. Сыночек уже несколько раз забегал проверить, скоро ли обед, и громко кричал отцу: «Папа! Мама уже тарелки расставила». Муж, ее единственный, любимый, что-то мастерил на балконе. Он был натурой увлеченной, творческой, за это она выделила его и согласилась быть вместе. Дочка сидела на высоком стульчике и что-то весело тараторила. В воскресенье они всегда собирались вместе днем, а вечером гуляли или шли в гости. Мечты-мечты… Потому она и увлеклась кулинарией: настоящая хозяйка должна уметь все и даже больше. Но все чаще задумывалась — для кого? Дом ее пуст. А она готова к семье: отдавать, делиться, заботиться, сочинять сказки для своих детей…

Телефонный звонок. Хотела было проигнорировать, но, — мало ли что? — подошла. Университетскую приятельницу Вику вспомнила не сразу.

— Давно тебя не слышала, — вообще-то, целых два года после выпускного Полина ее ни разу и не видела. — Как дела?

— Лучше всех! В пятницу на такой вечеринке отжигали, просто круть!

Похоже, беззаботная тусовщица не изменила образ жизни: как и в студенческие годы, она говорила громко, стараясь перекричать бодрый ритм R&B, звучащий фоном.

— Я вот чего звоню-то. Ты только не удивляйся, я редко кого-то с кем-то знакомлю, но мой парень так просит. Короче, это его друг: он приходил в гости, увидел студенческие фоточки и попросил твой номер.

Полина слушала рассеянно, — как ей надоели эти попытки друзей и друзей друзей познакомить ее с «классным, добрым, домашним, богатым» и далее по списку…. Нет, она в принципе была не против знакомств, но ведь на деле оказывалось «нудный, ревнивый, ленивый, жадный» и далее по списку. Честно, она не придиралась и до последнего старалась найти в потенциальных женихах положительные качества. Но это не работало. И вот опять.

— Клевый парень, сама бы с ним закрутила, но свой есть. Около 30 лет, в таком брендовом костюмчике, приехал на бэхе, скажу прямо — очень обеспеченный. Но театр, кстати, любит — прямо как ты, — на одном дыхании протараторила Вика. — Ты ж, наверняка, сейчас свободна. Просто пообщайся, а там решишь: да, так да, нет — ну и отошьешь по-быстрому. Мое дело телефон твой дать. Ну что, я даю?

— Как ты сказала, его зовут?

— Вадим.

Эх, имя какое романтичное. 19 веком повеяло… Знакомства на балу, конные прогулки, дуэли. И честь — не пустой звук. «Вадиму снилось наяву давно желанное блаженство: свобода; он был дух, отчужденный от всего живущего…»

— Что ты говоришь?

Полина и не заметила, что произнесла последние слова вслух.

— Ничего, — она помолчала, — хорошо, хорошо, пусть позвонит. Но в четверг. Раньше мне неудобно.

Вадим позвонил в четверг.

— Добрый вечер, Полина. Не отвлекаю? Это Вадим, вас, должно быть предупредили.

Вот это голос… Низкий, бархатный, интонация уверенная спокойная — слушала бы и слушала.

— Добрый вечер, Вадим. Не отвлекаете.

Она постаралась отвечать непринужденно.

— Вот и славно, — он явно улыбался. — Смешная эта ваша подружка Вика. Почему-то решила, что мечта всей моей жизни — это просмотр тысячи ее фотографий в разных ракурсах. Я был просто счастлив, обнаружив среди них твои. А давай перейдем на «ты»?

— Попробовать можно. Честно, Вика не подружка — приятельница.

— Понял. А ты фотографией увлекаешься?

В точку попал. Полина могла порассуждать на эту тему, Вадим — поддержать разговор. У него была зеркальная камера, и он понимал, что для разных объектов нужны разные объективы.

— В Италии много романтических пейзажей, — собеседник завораживал девушку напевными гласными, — просто ожившие картины русских художников. Они же все ездили учиться в Европу, а уж мимо античного Рима никто пройти не мог.

Два часа пролетели незаметно. Полина безотчетно затянула диалог, нарушив собственное правило: по телефону говорить не более 15 минут. Да и следующее правило исполнить не получилось.

— Завтра заеду за тобой на работу. Во сколько ты заканчиваешь?

— В семь.

Как она согласилась? И сама не заметила. А ведь в привычных джинсах уже не пойдешь: Полина в спешном порядке провела ревизию гардероба. Как назло, близкая подруга Юлька — ее верный стилист и визажист в одном лице — уехала в командировку. И посоветоваться не с кем.

— Платье, конечно, платье. Или брючный костюм? — девушка прикладывала к себе то одну, то другую вещь, — Нет, брюки не подойдут. А юбка? Темная, как-то мрачно. Красное платье, пожалуй, слишком яркое. Да еще целый рабочий день придется в нем по офису ходить. Тогда вот это, светлое-бирюзовое, приталенное, которое Юля считала «вполне себе в деловом стиле». А туфли-то придется надевать на каблуке: и она с сожалением посмотрела на удобные тенниски.

Год назад Полина устроилась журналистом в московский филиал популярного журнала. Во время учебы в университете девушка успела поскитаться по редакциям самого разного уровня и достатка. Бывали месяцы без копейки в кармане: зарплату просто не платили. Случались и очень приличные гонорары. Но ей всегда хотелось найти работу по душе. И — стабильную. Когда открылась вакансия в журнале, она твердо решила ее занять. Издание специализировалось на кино и телевидении. Любимые темы Полины. Не совсем искусство, писать о котором она мечтала, но все-таки не криминал, политика или экономика, которые терпела с трудом.

«Как вообще в нашем городе появился такой журнал? — верила и не верила она своему счастью. Ведь подобного рода проекты были более понятны в столице, чем в провинции».

И ее взяли! А где-то через полгода она уже заведовала отдельной рубрикой и была одним из заместителей главного редактора.

Офис для журнала арендовали в исторической части Волгограда: на улице Мира, уютной, с невысокими домами, построенными почти сразу после освобождения города в 1943 году.

Секретарь Ирина никогда не отличалась особой деликатностью. Вот и сейчас, глянув на влетевшую по лестнице Полину, громко спросила: «На свидание, что ли, собралась?» Отвечать девушка не стала, скрыв смущение за нарочито деловым тоном:

— Есть для меня письма? Должны были важный материал прислать. — И, не дождавшись внятного ответа, проследовала в кабинет редакции.

— Ты какая-то необычная, — улыбнулся флегматичный дизайнер Иван, взрослый мужчина, обремененный большим семейством.

— Показалось. — Она поскорее нырнула в свой уютный уголок и погрузилась в работу. Время в этот день просто ползло. Она еле дождалась вечера: одновременно желая встречи и надеясь, что Вадим по какой-либо непреодолимой причине не сможет приехать, и она спокойно отправится домой.

Но он позвонил, как обещал, за час. Стрелка приблизилась к 7: нужно было идти. Девушка замедлила шаг, чтобы ее коллеги успели выйти раньше, и спустилась с крыльца.

Такого она уж точно не ожидала…

Вадима невозможно было не заметить: он сидела на крыле черной, поблескивающей серебряными деталями («Чайки»? — пронеслось в голове). Букет из нежных белых и бледно-голубых фрезий, который примостился рядом, только подчеркивал мужественность образа. Высокий, крепкий, темноволосый, он был в темно-синих джинсах, темном пиджаке, стильно сочетающимися с черными узкими туфлями и белой рубашкой.

Увидев девушку, Вадим сделал шаг навстречу и с улыбкой вручил ей цветы.

— Здравствуй, Полина! — Мужчина открыл дверцу переднего сидения. — В жизни ты еще более очаровательная, чем на фото.

— Здравствуй! Спасибо! Какие нежные. — Она погладила лепестки и задала вопрос, который ее очень занимал. — Что это за машина? Я такую никогда не видела.

— И, надеюсь, не увидишь, — улыбнулся кавалер. Это «Импала» 1958 года. Располагайся. — Прежде чем он сел, завел мотор и тронулся, Поля успела заметить девчонок из отдела рекламы, которые с любопытством взирали на всю эту сцену. Ну, расспросов теперь не избежать.

Широченное кожаное сидение и необычайно просторный салон, начищенные поверхности приборов с надписями на английском языке притягивали взгляд. Вадим вел мягко и уверенно.

— Увидел ее на салоне ретро-автомобилей и влюбился. Правда, состояние было плачевным, пришлось поменять всю начинку и немало повозиться, но оно того стоило.

Полина мысленно согласилась с гордым владельцем диковинки. Она прекрасно замечала восхищенные взгляды, которыми провожали их водители на обычных, пусть даже дорогущих иномарках. А на светофорах многие из них рассматривали и ее: это и смущало, и вызывало приятное волнение. Девушка украдкой рассматривала лицо Вадима: ей нравились черные тонкие брови, прямой нос и немного насмешливый взгляд зеленых глаз.

На длинном свободном участке трассы он разогнался почти до 180 км: ей не было страшно — наоборот, хотелось чувствовать скорость и забыть о времени.

— Что-то мне подсказывает, что ты любишь джаз, — слова Вадима вернули ее в реальность. Он припарковался недалеко от набережной.

— Если музыканты хорошие, то да.

— Вот сейчас и проверим вместе.

Оказывается, в ресторане, где был зарезервирован столик, сегодня была джазовая программа.

— Заказывай, — Вадим, как положено по этикету, протянул ей меню.

— Спасибо, я не голодна.

— Так, понятно. А я — очень хочу есть. Работы много, не успеваю. — Он произнес это таким доверительным тоном, что Полина невольно заулыбалась.

Для нее он заказал фруктовую тарелку, чай с хитрым названием и мороженое (чуть попозже). Угадал во всем, да так ненавязчиво, что девушка скоро вместе с Вадимом пробовала крупный виноград и по глоточку смаковала сладковатый ароматный напиток.

Ритмы блюза завораживали обоих: они обменивались редкими репликами и слушали, чуть заметно двигаясь в такт мелодии….

Самое большое, что позволил себе Вадим на первом свидании — это подавать ей руку и открывать дверь. Никаких обнимашек и поцелуев, которые обычно коробили девушку: она не любила впускать малознакомых людей в личное пространство.

Так что на второе свидание Полина согласилась с удовольствием.

Удивлять Вадим умел. Мысли он ее, что ли, читал?

Они побывали на нескольких театральных представлениях. И в стационарных театрах, и на спектаклях гастролирующих трупп. Главным, что каждый раз поражало Полину, было их высокое качество. У ее нового знакомого определенно был хороший вкус. А этот концерт барочной музыки в стенах костела? Неожиданное и приятное открытие звучания лютни в сочетании с флейтой…

В одни выходные Вадим придумал поездку в окрестности города — интересное местечко, куда трудно добраться без машины: к развалинам старинной усадьбы и в заповедную цветущую пойму. А на следующие Полина и ахнуть не успела, как сидела в салоне самолета, уносящего ее в Москву. «Посмотрим «Дон Кихота» в Большом и сразу обратно», — Вадим сказал это так, как будто подобные развлечения были делом вполне обычным.

И, наконец:

— Полюшка, меня партнеры по строительству пригласили на корпоратив. Там будет весь топ: по условиям формата — с женами и подругами. Это на весь уик-энд — мы немного посовещаемся, а потом отдых. Программа на выбор: конная прогулка, яхта, рыбалка, баня. Поедем?

Сегодня он забрал ее с работы и без какой-либо культурной программы отвез домой. Оба были уставшие. Наверное, поэтому девушка не сразу нашлась, что ответить. Прогулки, рыбалка — значит, это за городом. И… баня…

— Вадим, а подруги, это невесты? — пауза затянулась, и это первое, что она захотела прояснить. Хотя мыслей в голове кружилось много: у них будут раздельные номера, каков дресс-код и, как ни странно, ходит ли в тех краях общественный транспорт?

— Нет, конечно, — Вадим поймал вопрошающий взгляд девушки и пояснил, — ну, извини, ты такая придирчивая к словам. Понимаешь, не у всех есть близкие. А одному мужчине приехать не комильфо.

— Не то чтобы придирчивая, я, скорее «за». Обсудим детали завтра, — Поля поцеловала Вадима в щеку.

Она вошла в подъезд, улыбаясь своим мыслям… Робким, но настойчивым, начавшим закрадываться спустя три дня после знакомства. «Неужели и ей выпало такое счастье. Мужчина-мечта, надежный. И именно сейчас, когда всё — жизнь, работа, даже общение с друзьями, — начало казаться бессмысленным, серым и скучным». Глупо, конечно, было так прямо спрашивать про невест. Но он сказал: «Понимаешь, не у всех есть близкие». Торопиться не стоит: придет время, и он откроет свои планы.

Ей очень хотелось посоветоваться с мамой, но она уже открыла летний сезон: уехала в родовое поместье (так шуточно звали они домик в Тверской области), где теперь жила бабушка. По телефону общались редко: связь в затерянной деревеньке была плохая.

С братом Димой она пару раз говорила про Вадима, но он не любил девчачьи темы. К тому же сейчас ему приходилось разрываться между учебой на последнем курсе университета и работой.

В конце концов, она самостоятельная, взрослая, сама может решать, как поступать!

Глава 2

Равновесие нарушено

Турбаза оказалась чудесная. Хозяева определенно увлекались историей: они разделили территорию на этнические поселения в русском, европейском и средиземноморском стиле. Дома с резными наличниками, черепичные крыши и белые дорожки, фонтанчики и цветочные композиции радовали взгляд.

Полине понравилась и атмосфера встречи. Красивые мужчины и женщины, ухоженные, в элегантных нарядах улыбались и разговаривали как старые знакомые. Хотя некоторые видели друг друга впервые.

Не зря говорят, что стоит узнать, с кем дружит человек, чтобы лучше его понять. Вадим пригласил Полину покататься на лодке с семейной парой — коллегами, которые (это он шепнул ей по секрету) познакомились на работе.

Он сел за весла, и девушка поймала себя на мысли, что любуется его сильным телом, мускулами, которые видимо надуваются под тонкой тканью светлого джемпера. А как осторожно он держал ее за руку, пока они прогуливались по турбазе…

— Покачаемся? — Вадим указал на широкие деревянные качели.

— Да!

Они стояли друг напротив друга и взлетали все выше и выше. Голова кружилась, и улыбка не сходила с губ девушки. Их глаза и губы были так близко: хотелось прижаться к нему и длить это ощущение полета вечно.

Вечером в ресторане Вадим повел себя не как всегда. Понятно, обычно он был за рулем, а здесь расслабился и явно выпил лишнего.

Они вышли подышать воздухом — Полина настояла, захотела отвлечь его от сотоварищей, подливающих напитки без меры. И пожалела. Сначала они просто присели на мягкой скамейке в уютной беседке. Он потянулся к ней, поцеловал — она ответила — с ним было так классно целоваться! Обнял, но потом…

— Вадим, перестань, — она отстранилась.

— Что не так?

— Не так. — Настолько откровенно и недвусмысленно ее еще никто не пытался раздеть вот так, в беседке на скамейке. И так недвусмысленно прикасаться к ней. Да, тело предательски отзывалось, да Вадим был ей приятен, но разум твердо шептал: нельзя, невозможно, я для него никто…

— Да ничего такого, Поля, что ты, иди сюда. — Он встал, подошел и начал целовать ее. Настойчиво потянул и усадил к себе на колени. — Чувствуешь, — шепнул со смешком.

О, она чувствовала, и потому еще решительнее отстранилась, встала и торопливо направилась в зал, к людям, к свету. Он не пошел за ней.

Утром за завтраком Вадим был несколько притихший.

Полина решила прояснить ситуацию.

— Вадим, — начала она, — можно кое-что у тебя спросить? — В зале никого не было, только они и полусонные официанты в уголке за стойкой.

— Конечно.

— Ты понимаешь, что вчера поторопился.

— В смысле?

— Ну, вот, кто я для тебя? Какие у нас отношения?

— В смысле?

— Ты что, слов других не знаешь? — Девушке и самой был странен этот разговор. Но раз дошло до такого, хотелось ясности. — В прямом. Обычно сначала называют невестой, а потом вот так себя ведут, как ты вчера. Мы встречаемся не так давно, но нам хорошо вместе. Мне с тобой приятно и интересно общаться. Но пока ты ни разу не сказал, каким видишь развитие нашей дружбы. Я понимаю, что строить отношения нужно постепенно, что это сложно. Ты более опытный, и я буду рада, если ты расскажешь, каким видишь наше будущее. Если, конечно, для тебя важно, чтобы мы шли по жизни вместе.

Во время этой маленькой речи Полина не смотрела Вадиму в глаза: ей было сложно говорить о таком с ним. Правильным казалось, чтобы он первым поднял эту тему.

Вадим же, напротив, не сводил глаз с девушки. Он потянулся и накрыл своей рукой ее маленькую ладошку. Оказывается, Полина непроизвольно сжала ее в кулак.

Он потер виски:

— Полина.

Их глаза встретились, но он молчал. Пауза затягивалась, и Вадим привстал, передвинув стул ближе к девушке.

— Ты рассуждаешь правильно, но я не могу понять одного: ты, конечно, — он сделал ударение на слове «конечно», — знаешь, что я женат.

Теперь настала очередь девушки выдерживать паузы. Она наклонила голову набок, недоверчиво посмотрела на Вадима и осторожно высвободила руку.

— Ты ни разу…

— Да, я никогда не обсуждаю своих женщин, то есть.., — он смутился.

— Женщин? — Полина медленно поднялась со своего места.

Вадим тоже встал и хотел взять ее за руку, но она резко отшатнулась от него и сделала шаг назад. Она не помнила, как добралась до номера — в голове билась мысль: «Спокойно» и фраза: «Своих женщин».

Наверное, невозможность окончательно поверить в реальность происходящего дала силы не закатить истерику или впасть в ступор. Она собрала вещи, нашла телефон ресепшен и попросила заказать для нее такси.

***

Вадим, помедлив, последовал за Полей. Но она ни разу не оглянулась и не заметила его.

«Не могла она не понимать, что я женат, — размышлял он, заняв выжидательную позицию у окна недалеко от ее номера. — Или могла? Выходные проводили вместе, вечерами бывали в ресторане… Да, если следовать логике, никакие обязательства меня не сдерживали. Со стороны это так и выглядит. А я ни разу эту тему не поднимал. Видел же, что девушка совсем неопытная, но хотел, чтобы все шло как всегда, по моему сценарию. Выходит, она не знала…»

Дверь открылась, и он увидел ее — с застывшим лицом (едва заметная складка между бровями и сжатые губы подсказали, что девушка предельно сосредоточена).

— Полина, давай помогу. — Мягко произнес он и протянул руку, чтобы взять ее чемоданчик.

— Не нужно, — она сжала ручку так, что побелели костяшки пальцев, и пошла к выходу.

— Я отвезу тебя — мы же далеко от города.

— Не стоит, Вадим, я уже заказала такси. Ты отдыхай, не утруждай себя.

— Зачем ты так, Поля. — Он какое-то время молча шел рядом, а потом предательски сорвавшимся голосом (пришлось даже откашляться, чтобы звук прошел) спросил. — Ты действительно не знала?

Она мотнула головой и прибавила шага. Хорошо, что он не стал догонять.

В такси девушка села на заднее сидение и, наконец, смогла дать волю слезам. Не рыдала, нет, просто смотрела в окно, не мешая изливаться грустным мыслям и теплым соленым каплям.

***

Голос Вики, которой она позвонила сразу, когда добралась до дома, прозвучал очень бодро. Фоном ему служила ритмичная музыка — девушка, кажется, не могла подолгу находиться в тишине.

— Полина, ну, конечно, Вадим женат. Он же не скрывает.

— Как не скрывает, почему «конечно»? Ты мне, когда его «сватала», все перечислила: и умный, и театр любит, а про жену и детишек — кстати, есть детишки-то? — не сказала. Так есть? — она почти кричала, благо, могла себе это позволить в собственной квартире.

— Нет пока…

— Пока? Пока? Может, жена беременная, а ему скучно стало? Так? Отвечай?

— Успокойся, Поля, не так это, не так.

— Успокоиться? Да я вообще спокойна!

— Подожди, дорогуша, ты что, забыла: он директор крупнейшего предприятия города. — Голос Вики стал серьезным, — он может обеспечивать тебя полностью.

— А меня не надо обеспечивать — я ни в чем не нуждаюсь вообще-то. Ты меня путаешь с кем-то. С кем? С гламурными дурочками из клуба, своими подружками? Зачем ты только вообще мне позвонила? Не слышала тебя два года, знать про тебя не знала. И мне было прекрасно! — Злым голосом бросала обидные слова Полина и, не вслушиваясь в ответ, уронила трубку на диван.

Еще вчера она была полна надежд, планов, счастья, совместных… Ох, лучше не думать о «мы, вместе»… А теперь, что делать ей теперь — одной.

Оказывается, она просидела на диване больше часа — и не заметила. Сёмка напомнил о реальности — ластился, пытался поиграть с ее пальцами, а потом улегся, прижавшись к бедру. От тепла она и очнулась.

— Сёмочка, — произнесла нараспев, — сыночка. Не смотрит мама на тебя? Не замечает? Ах, она… — И Полина взяла на руки пушистого черно-белого кота. — Пойдем на кухню? Покушаем? А нам и так хорошо с тобой, правда?.. И кого я сейчас обманываю? Нехорошо, ох, нехорошо мне, Сёма… А хочешь, я тебе сказку расскажу?

— Жил-был один Король. Обычный такой Король: с сокровищами в сундуках, крепостью-столицей и армией. И была у Короля жена. Хорошая или плохая, о том никто не ведал, потому что жену эту никто не видел: прятал ее Король от любопытных глаз. И было ему скучно, и чтобы грусть-печаль свою развеять, задумал он покорять сердца местных дам. Кого речами сладкими, кого сокровищами прельстит. Некоторые и сами были не прочь подружиться с Королем. Но была в городе одна девушка, которая не желала ему уступать. Она дала обет, что выйдет замуж за того, кого полюбит и будет верна ему всю жизнь. Не всем по душе были ее принципы: рядом с подобным человеком неудобно было потакать своим слабостям.

Тогда Король обратился к ведьме, попросил снадобье и изменил свой облик. И посватался он к девушке, и стал часто бывать в ее доме. Долго ли, коротко ли, да только однажды в разговоре жених вдруг расхвастался своими сокровищами и чудесной короной с огромным изумрудом. А такая корона была лишь одна и принадлежала Королю. Так и раскрылся обман. Девушка попросила Короля покинуть ее дом. Разозлился правитель, что не по его вышло: раскричался и стал похож на гуся. «Ну и гусь!» — рассмеялась девушка ему в лицо. И тут остатки снадобья, которые еще были в крови Короля, вскипели — и превратился он в гуся. Девушка загнала птицу в загон, и иногда выпускала поплавать в пруду и пощипать травку.

Вот такая сказка. «Король-гусь» называется. Не слышал раньше? Вот и я не слышала.

Бедный котейка вряд ли мог что-то понять, а вот почувствовать — вполне. Он встревоженно наблюдал за ее нервным и абсолютно нелогичным перемещением по квартире. Замолчала, задумалась, и вместо того, чтобы накормить, пошла, легла на кровать и замерла, глядя в потолок.

«Странно, ни разу не упомянул жену, никак не проговорился. Общался в любое время дня, вечера, ночи так, будто рядом никого… Почему? Шутка? Не смешно… Да, нет, какая шутка — эта дрянь сказала: «Он и не скрывал».

«Подлец. Ой, как же ты так ругаешься? Разве можно? Нужно! Подлец — это мягко еще!»

Полина поймала в зеркале свое отражение — теперь она ходила взад-вперед по большому коридору. Такое хмурое, нет, обиженное, нет, напряженное (не важно!) лицо — она себя такой давно не видела. Хотя, чего обманывать — видела раньше, пока не появился…

— Зараза ты, Вадим! Зачем же так целоваться? Мне же теперь никто не нужен после такого тебя… Как же я одна-то буду? Не хочу…Не могуууу… — и она разревелась. Снова. Мир как будто опустел. Она не могла сосредоточиться ни на чем. То, что радовало раньше: любимый томик стихов Китса, долгожданная новая серия экранизации «Чуть свет — в Кэндлфорд», горький шоколад — не вызывали радостных эмоций. Этот день явно превращался в день слез…

***

— Илья, она не знала, что я женат, — Вадим положил кий. — Партия! — Объявил он и взял в руки бокал с тягучим темным напитком.

— Я ей не сказал, — Илья неторопливо собирал шары и складывал их в треугольник.

— Почему?

— Почему? Она не стала бы даже смотреть на тебя, если бы знала, что ты женат.

— Да брось ты, не смеши меня, не стала бы, — еще как стала бы.

–Ты себе просто льстишь. Я ее знаю. Подкатывал к ней — такую отповедь услышал — ого-го. Принципы у нее, видишь ли, моральные. Думал, может, поумнела за это время, ан нет. Все та же. Нет, ты, конечно, парень хоть куда, и пыль в глаза пустить можешь, и обольстить, и завод построить, и конкурентов обанкротить. Я твоих достоинств не умаляю.

— Подожди, что ты мелешь?

Илья немного опешил от неожиданного грубого тона обычно вежливого Вадима.

— Не понял, что за наезд? Давай лучше разбивай!

— Перехотелось. — Вадим поставил кий к стене, сел за стол и кивнул приятелю на место напротив. — Поговорим.

— О чем?

— О твоей мерзкой интриге. Значит, я так понимаю, девчонка тебя отшила, и ты решил отплатить. Только вот зря меня в это впутал.

— Вадим, Вадим, не сочиняй! — Илья поднял руки в примирительном жесте и натянуто улыбнулся. Он явно не хотел наживать себе такого врага.

— Здесь и сочинять ничего не нужно. Все понятно. Хотя нет, не все. Не понятно. Как твоя Вика терпит твои вечные измены. Такая твоя философия: если девушка позволяет тебе много, она классная, а если нет, ей следует ждать от тебя подлости?

— Замолчи, пожалеешь потом.

Илья больше не улыбался. Когда Вадим не смотрел на него, в глазах оставалась только злость.

— Это ты пожалеешь, Илья. Ты подставил не только ее, но и меня. А я таких игр терпеть не стану. — Он достал бумажник и швырнул на стол крупную купюру. — Лучше не попадайся мне на глаза.

— И ты мне, — произнес Илья, но только очень тихо и после того, как заревел и затих вдалеке звук мотора Импалы.

Глава 3

Тоскливые деньки

Целые выходные, воспользовавшись одиночеством и отсутствием какой-либо необходимости выходить на улицу, она проплакала в пустой квартире. Ну, не только плакала, конечно: честно смотрела комедии, которые почему-то не веселили, и слушала песни, каждая из которых рассказывала о любви.

«Я знаю, что любовь всегда права, я ждать ее всю жизнь могу…»

— Ооо, только не это, — и она лихорадочно перещёлкнула радиоволну.

«Одиночество — сволочь, одиночество — скука», — поделилась следующая страдающая певица.

— Нет, да что же это такое?

«Ты меня, не ведая, прости» — дуэт мамы и дочки долил масла в огонь.

— Точно сговорились… — Полина выключила радио и поставила диск «Лучше не бывает». Но лучше не стало.

Хуже того — понедельник все-таки наступил. Нужно было надевать маску и, как ни в чем не бывало, идти на работу. Полина была уверена, что запрятала свои переживания достаточно далеко, и никто ничего не заметил. Но это было не так. Она осунулась, и ее начальница Даша даже спросила, все ли в порядке.

— Заболела?

— Нет.

— Ну, не хочешь, не говори. Но если нужно отлежаться — можешь завтра не приходить, ты мне здоровая нужна.

— Разберемся, спасибо, — и Полина поскорее шмыгнула в свой уголок.

Вечером дома она включила самый веселый сериал про шестерых друзей, но так ни разу и не улыбнулась. Даже наоборот, всплакнула, увидев, как счастливы Чендлер и Моника.

Она так и уснула на диване перед включенным телевизором и только под утро в полусне нажала на пульте на красную кнопку. Ей приснилась дорога, синее небо, ветер — они с Вадимом ехали и смеялись. Девушка проснулась с улыбкой: подумала, как будет здорово прокатиться за город, а потом вспомнила. Вспомнила все, но не позволила себе раскиснуть.

— У меня все хорошо! — Бодро сказала она зеленым макушкам деревьев, из-за которых проглядывало утреннее солнце, и постаралась изобразить улыбку. Не вышло, ну и ладно. Потом получится.

Хорошо, что на работе был короткий день: как всегда после сдачи номера. Она решила пройтись пешком — просто бесцельно в сторону дома. Долго сидела в парке на набережной и смотрела на Волгу. Снова шла, пока не устала, и только тогда села в электричку. Ужасно не хотелось идти домой. Но ведь там ждал ни в чем не повинный Сёма…

Как ни странно, в среду весь день она была спокойна. Хорошее настроение — как в давние денечки. «Лето, тепло, живи да радуйся», — поддерживала Поля позитивные (дурацкое словечко!) мысли. Быстро же она пришла в себя — и это радовало. «Свободная, самодостаточная уверенная девушка. Да, я такая!» Она даже зашла в торговый центр и купила чудесное новое платье.

— Никому, никому не нужна, — без всякого повода разрыдалась она перед самым выходом из дома на следующий день.

Так глупо: только закончила макияж, уложила волосы, надела легкие босоножки, идеально подходящие к вчерашней обновке. И все испортила…

Вместо мыслей о красотке в отражении навалилось сознание одиночества, и она не успела проконтролировать свои эмоции. Сидела на стуле у порога и рыдала, размазывая тушь. Конечно, опоздала. Конечно, смыла все, переоделась в драные джинсы, серую футболку и кеды, сделала обычный хвостик и надела тёмные очки.

Редактор только вздохнула, проводив Полину взглядом до ее места. Дала самое простое задание: подобрать иллюстрации к материалу. «Спасибо, спасибо», — промелькнула слабая мысль в голове.

Забежала по пути домой в аптеку, попросила успокоительный сбор — завтра напряженный день — вся редакция задержится допоздна, а она совсем не в форме.

Кажется, помогло: пятница прошла почти спокойно. Она предусмотрительно свела к минимуму все, что могло испортить настроение: не наряжалась, не слушала грустные песни, почти не смотрела на себя в зеркало. Слушала, о чем болтают коллеги, старалась вникать в их повседневные заботы: рецепты, покупки и прочую скучную ерунду, которую обычно пропускала мимо ушей.

Он звонил почти каждый день, но ответить, значило услышать его голос, возможные оправдания — нет, сейчас она не была готова к такому. И вряд ли будет готова «не сейчас».

Страх поселился в ней в эти дни — страх, что если он все-таки пробьется через ее глухую защиту и она окажется с ним наедине — решимость рухнет. Его притяжение было слишком сильным — поэтому даже голос вызывал опасения. Смс-ки она не читала, звонки сбрасывала, а потом нашла способ получше — поставила на его номер тихую мелодию: по крайней мере, не приходилось вздрагивать каждый раз, когда звенел телефон.

Незаметно подкрались выходные. Юлька настаивала на встрече. Позвонила очень поздно: знала, что в пятницу Поля долго не ложится спать. Договорились сходить на дневной сеанс молодежной комедии.

В субботу Полина с трудом открыла глаза и выключила надоедливый будильник. Сразу навалились тяжелые навязчивые мысли. Она не стала вставать — лежала под одеялом в тщетной попытке уснуть снова, только бы ни думать ни о чем.

Около часа дня пришла смс от подруги: «Ты где? Покупать билеты? Жду».

Оказывается, она совсем забыла о встрече…

Такого с ней еще не бывало. Апатия, с которой отправила ответ («Иди без меня, еще сплю»), не понравилась самой. Но сил подумать и проанализировать свое поведение не было.

Она вяло передвигалась по квартире — единственный, кто заставлял шевелиться, был Сёма.

Подумала: «Надо отвезти его к брату».

Слезы подкатывали, и не было повода их сдерживать. Юлька, видимо обиделась, и молчала до вечера. Да и она игнорировала ее смс и звонки.

В воскресенье она попыталась вытащить себя из гнетущего состояния. Тщетно. Ей стало страшно оттого, что она не могла контролировать собственные мысли. Позвонила давней приятельнице, с которой не общалась полгода. Разговор ни о чём помог.

— Фух, — выдохнула Полина, улыбнулась и решила устроить грандиозную уборку. Физический труд должен был отвлечь, утомить, а это сейчас самое лучшее средство.

Хватило ее ненадолго. Захотелось посидеть, посмотреть кино и поесть мороженого. Так что в целом день прошел хорошо.

«Вот и славно», — подумала перед сном и завела будильник на 7 утра.

А утром в понедельник она не смогла встать. В прямом смысле слова — очень испугалась, но своим говорить не стала, позвонила Юльке.

— Позвоночник твой давно восстановился, — подбадривала ее подруга, растирая спину, — ты на танцы ходишь, и все отлично.

— Да, я надеялась, приступов не будет. — Честно говоря, сейчас ей было все равно, но надо же было поддержать разговор.

— Точно скорую не нужно?

— А смысл? Скажут к врачу идти. Укол мы уже сделали, так что от них пользы — ноль.

— Поль, а чего случилось-то, ведь все у вас хорошо было.

— Женатый он, Юля. — Не сразу выдавила из себя девушка.

— Ну и что, ты из-за этого, что ли?

— Я твою позицию знаю, подруга, но и ты меня знаешь.

— Да, конечно, но я тебе говорила, мужчины полигамны…

— Да причем здесь это? — Полина начинала раздражаться. Болезнь никому не прибавляет спокойствие; а она и вовсе не любила, чтобы кто-то видел ее в беспомощном состоянии. Она была благодарна подруге за помощь, но ее рассуждения слушать не хотела. — Он обманул меня, заставил поверить, что все между нами серьезно. Понимаешь?

— Ладно, все, поняла, — Юля, казалось, считала настроение недужной. — Вот что мы сделаем: прочитаем у Луизы Хей про позвоночник и попробуем сделать установку.

— Да все знаю, что там написано: «нет опоры в жизни», — процитировала Поля. — Ты мне в прошлый раз еще рассказывала. Ты не слишком увлекаешься трудами этой дамы?

— Вовсе нет. Она все верно пишет. Давай попробуем, повторяй: «Жизнь поддерживает все мои мысли…»

— Ладно, Юль, только не сейчас. Ты иди на работу, я тебе позвоню вечером, мне лучше, — довольно грубо перебила подругу Полина.

— Давай останусь, отпрошусь. — Та как будто и не обратила на это внимания. — Мало ли что тебе может понадобиться.

— Не нужно, правда, я одна хочу побыть, — почти по слогам как можно спокойнее произнесла больная.

— Не провожай.., то есть.., в общем, звони в любое время. — Без интонации проговорила девушка. Обиделась — это было написано на Юлькином лице.

Когда за подругой, наконец, захлопнулась дверь, Поля включила телевизор и завыла в подушку — плакать в тишине было как-то жутковато…

Полина взглянула на настенные часы: время явно никуда не торопилось… Если дни будут тянуться так медленно, и с ума сойти не долго. Неделю она пролечилась дома, еще одну потихоньку отработала. Снова выходные — угнетающие своей пустотой.

Девушка разобрала гладильную доску, принесла кучу чистых вещей, включила телевизор. Движения были привычными: одна сторона, другая, свернуть — раз, два, — готово. Стопка сложенного белья выросла, стрелки переместились.

Резкий звук телефона — и она непроизвольно поставила утюг на край пальцев, вздрогнула, отдернула руку и прижала к губам, — но боли не было. Полина не сразу поняла, в чем дело: повертела ладонь, прислушалась к ощущениям — ничего. Наконец, она опустила глаза и проследила по шнуру: вилка лежала около розетки. Она перевела глаза на последний выглаженный пододеяльник: аккуратно сложенный, но по-прежнему помятый…

— Совсем ты, чокнулась, — пробормотала она и схватила шнур, чтобы воткнуть в розетку. — Пора брать себя в руки и жить дальше.

Глава 4

Королева Сьюзен и друзья

Лето сменилось осенью, и душевное равновесие потихоньку вернулось к Полине. С момента знакомства и неудачной влюбленности прошел почти целый год. Осознанно или нет, но она избегала любых попыток построить новые отношения.

Сегодняшнее воскресенье она планировала провести в одиночестве, но настойчивый длительный звук заставил ее пойти в прихожую и открыть дверь.

— У Вани олимпиада по математике, представляешь, забыли оповестить учителей. Организаторы — тоже мне. Вот мы никогда ничего не забываем, правильно, Лиза? — Соседка Ольга с порога обрушила на Полину поток информации, даже не позаботившись о том, чтобы поинтересоваться, есть ли у девушки время на нее.

— Кстати, здравствуй.

Полина медленно закрыла дверь и, постояв у порога, вернулась в комнату, взяла стопку сложенного белья и отнесла в спальню. Ольга что-то говорила, возбужденно жестикулируя, но девушка не слышала слов. Вернувшись, она обнаружила, что усердная мамочка, усевшись на диван, извлекала из объемной сумки книгу и карандаши.

— Здравствуй, здравствуй, — натянуто улыбнувшись, откликнулась она.

Лиза, а где раскраски? — Ольга на минуту отвлеклась от хлопот, внимательно посмотрела на хозяйку и продолжила диалог с девочкой.

— Мама, я же тебе еще в группе говорила, на улице говорила, что ты раскраски мои в садике оставила на шкафчике, наверху. А ты с воспитательницей стояла и меня не слушала, а потом по телефону кричала: «Олимпиада? Когда? Через три часа? Это же другой конец города, мы не успеем». Лиза очень похоже копировала мамин голос. Правда, та отнеслась к заявлению серьезно. В отличие от Поли, которая поймала себя на том, что улыбка из напряженной стала привычной — мягкой, ее.

— Не может быть, я никогда ничего не забываю: значит, раскраски будут нужны тебе завтра для занятия.

— Нет, мама, завтра экология и музыка, а рисования не будет.

— Лиза, перестань со мной спорить. А то Поля решит, что ты невоспитанная девочка и не согласится с тобой посидеть… Полина, я чего зашла-то: можно оставить Лизу у тебя до вечера — ты же дома сегодня?

— Оставляй, конечно, — девушке хотелось побыть в одиночестве, но она ответила так, как привыкла отвечать Ольге, когда дело касалось девочки. Малышка росла на ее глазах, и общение с ней всегда доставляло радость.

Соседка вышла и начала спускаться по лестнице, но на середине пролета остановилась и крикнула:

— Если пойдете на улицу, возьмите Фреда! Поводок…

–…висит справа на вешалке, — в один голос повторили за ней Поля и Лиза.

— Мама, все уже давно это знают, — очень по-взрослому прокомментировала девочка и посмотрела на старшую подругу — я права?

— Как всегда, — вполне серьезно ответила та. — Ну, расскажи, какие у тебя новости.

— Новая воспитательница, Маргарита Сергеевна, — охотно поделилась девочка. — Но с таким именем нельзя быть воспитательницей.

— Почему?

— Представь: дети плохо выговаривают «р», а ведь это часто бывает. У нас Настя, Артем, ой, да много кто еще не научился. И как им ее называть? Ну, смешно же «Малгалита Селгеевна». О чем только думала?

— Лиза, ну ты и рассудила…

— Да это бы ладно, но она, вообще, о работе не думает.

— Почему ты так решила?

— Я слышала. Она Катиной маме говорила, что все свободное время в компьютере с женихами болтает. У нее все мысли о мужчинах, какая уж тут работа.

— Действительно, — Полина не знала, смеяться или плакать, — давай лучше подумаем, чем нам заняться. — Меньше всего ей хотелось говорить и слушать о взаимоотношениях с мужчинами. Пусть даже и на таком детском уровне.

— А Сёму точно нельзя покрасить в оранжевый цвет?

Замысел превратить соседского кота в любимого Гарфильда прочно засел в голове девочки где-то месяц назад, и она с поразительным упорством задавала этот вопрос каждый раз, когда навещала Полину.

— Не-а, — привычно отказалась та, — следующая идея…

— Показ мод?

— Ну, не уверена, маловато нас сегодня, моделей, да и зрителей нет.

— В поход?

— Можно. Тогда давай снарядимся как следует. Кем сегодня хочешь стать? «Маршрутопредлагателем», «все-перемывающей девочкой» или… — Полина задумалась. Это была такая игра — не просто давать задание маленькой помощнице. А придумывать для них длинные вычурные названия. Предполагалось, что играют в нее они обе. Но…

— Здравствуй, Сёмочка, сыночка моя, — Лиза ее уже не слушала, она потихоньку подошла к двери в зал и как раз сейчас оказалась перед замершим в нерешительности котом.

— Да, Сёма, потерял ты бдительность, — с улыбкой произнесла Полина.

— А ему разве со мной не нравится играть? — оглянулась на нее Лиза, присела, сгребла кота в охапку и потащила к дивану. — Мы с ним тут, пожалуй, посидим, а ты можешь пока к походу готовиться, — невинным голоском объявила она.

«Семён слишком воспитанный мальчик, чтобы обижать девочек». — Так Полина объясняла странные отношения между Лизой и своим любимцем. При малейшей возможности котейка предпочитал отсидеться в укромном местечке и не попадаться малышке на глаза. Но если он был обнаружен и окружен заботой и вниманием, не сопротивлялся и уж тем более не царапался. Словом, вел себя прилично…

Она намыла вишни и отнесла вазу в зал. Лиза старательно расчесывала пушистый хвост Семёна.

Резкий звонок нарушил мирную картину. Котейка напрягся, припал к сидению дивана и посмотрел на Лизу, четко давая ей понять: «Сама знаешь, этого звука я боюсь больше всего. Так что, прости, пойду я прятаться…» На полусогнутых, рысью, кот метнулся в коридор и дальше, под широкую кровать, откуда его невозможно было достать ничем. Почти. Ну, если только вкусными взятками, вроде огурцов или колбасы.

На пороге стояли Ольга и ее старший сын Ваня.

— Я же говорила, что не бывает таких неорганизованных организаторов. Я знала! — Объявила неутомимая мамашка. — Число верное, время верное, а месяц, месяц-то они не уточнили! Хорошо, что я решила уточнить, позвонила…

— Вообще-то это Лиза позвонила мне: попросила «проконтролировать маму», а я в школу, — прервал поток речи рассудительный Ваня. Он всегда был «за правду», — Полина, здравствуй, мы за сестрой.

— Жаль, а мы в парк собрались. Я как раз бутерброды уложила.

— Мама, ты так легко планы меняешь, я так не могу, — серьезным тоном заявила Лиза. — Раз обещала с Полиной гулять, то пойду. Можно?

— Хорошо, дочка, я не против.

Глава 5

Нарния ждет

Забавно, но место, где живешь, настолько сливается с каждым атомом твоего тела и проникает в мысли, что, окажись ты ночью на улице, куда в обычное время ни разу не попадал, — поймешь, сориентируешься и найдешь путь домой… Полины мысли блуждали где-то далеко, но ноги вели ее в нужном направлении. Из задумчивости девушку вывело ощущение от легкого прикосновения: Лиза взяла ее ладонь в свою маленькую ручку. Всего мгновение, и она влилась в реальность.

— Смотри, какая туча черная, — указала на небо Лиза.

— Ветра нет, думаю, и дождя не будет, — проследила направление девушка. — О, — она понизила голос до полушепота, — мы миновали ворота.

Они остановились и оглянулись — высокий железнодорожный мост и многоэтажные постройки остались позади — они вступали в тенистую запустевшую аллею. Здесь было тихо: не шумели вездесущие автомобили, не было видно людей. Стойкое ощущение другого измерения, а граница — арка моста. И Поля, и Лиза почувствовали перемену.

— Да, — протянула девочка, — здесь нужно держать ухо востро.

Не сговариваясь, они неуловимо изменили движение: внимательно оглядывались по сторонам и ступали осторожно, как разведчики на чужой территории.

За калиткой дендрария, которой они достигли минут через десять, подружки остановилась.

— Куда двинемся? К реке или к замку? — Полина задала ситуацию игры.

— К реке, к реке! — радостно вскрикнула Лиза

— Хорошо, а потом отправимся в королевскую резиденцию Кэр-Паравель. — Предложила Поля.

Она нередко читала нарнийские истории маленькой Лизе и хорошо разбиралась в реалиях сказочной страны.

— Я же Люси, правда? А ты Сьюзен, — мама все время забывает и не может играть со мной и Ваней… — Лиза приостановилась.

— Она слишком взрослая. Помнишь, — Полина все-таки немного запнулась перед непривычным обращением, — Люси, чем старше становишься, тем сложнее возвращаться в Нарнию. Но, надеюсь, король Эдмунд (Ваня ведь у нас за него?) позаботится о ней в наше отсутствие, — улыбнулась она.

— Ой, Сьюзен, ему бы хотелось быть взрослым и сильным, как Питер. К тому же Питеру сразу подарили меч с золотой рукояткой и серебряный щит. Но он слишком маленький. Хотя по мне, в Эдмунде много хорошего. Пусть он повел себя непорядочно в начале: возгордился и пожелал быть единственным королем. Но потом исправился.

— Тсс, — приостановилась Полина, — ветер усилился, наверное, мы были неосторожны, и шпионы Белой Колдуньи сообщили о нас.

— Ой, я боюсь, мы же совсем одни и без оружия, — Лиза прижалась к старшей подруге.

— Укроемся в пещере.

Путницы ускорили шаг, а потом и вовсе пустились наперегонки к беседке в глубине дорожки, обсаженной диковинными деревьями из разных уголков света, собранными в парке.

Они успели вовремя, — туча все-таки решила пролиться дождем. Вокруг потемнело, листва шумела, и даже Полине стало не по себе в этом тихом отгороженном от всего света месте…

Хотя, на самом деле в беседке было уютно: частью заплетенная диким виноградом, со скамейками, она давно стала любимым местом отдыха для посетителей парка. Полина достала плед для пикника, и невольные затворницы, укутавшись, устроились напротив входа. Капли дождя не долетали до них. По правде говоря, было бы тепло и так, но мягкая ткань создавала атмосферу уюта и тайны.

— Мы как будто в пещере, а мистер Тумнус ушел позвать друзей, — сказала Полина.

— Он ведь добрый?

— Кто?

— Мистер Тумнус.

— Думаю, да.

— Но он хотел рассказать обо мне злой Колдунье, а это не честно. Почему он так сделал?

— Он просто испугался, — поразмыслив, ответила девушка.

— А почему он боялся колдуньи, которая его даже не видела — и не узнала бы ничего.

Полина вздохнула: как ответить ребенку, пусть рассудительному и развитому не по годам, на недетский вопрос… Почему даже самые хорошие люди иногда поступают странно, нечестно, даже подло…

— Понимаешь, Лиза, то есть, Люси, иногда бывает такое: людям рассказывают страшные истории о том, чего они никогда не видели, и они, не разобравшись, начинают бояться.

— Как это?

— Например, тебе в садике скажут: в старшей группе много злых мальчишек, и они колотят всех новеньких. Будешь плохо себя вести — оставим там одну. Испугаешься?

Лиза задумалась и неуверенно прошептала: «Да».

— Так случилось и в Нарнии. Колдунья объявила: нарушителей ее закона схватят и уведут туда, откуда нет возврата. Помнишь ведь, так и было — она превращала живых существ в камни. Поэтому и говорящие звери, и фавны иногда поступали нечестно. Главное, Лиза, решить для себя: будешь ты добрым всегда, не обращая внимания на опасность, или пойдешь на подлость и станешь делать как все, лишь бы жить спокойно, не выделяться из толпы.

— Я не могу быть плохой, — уверенно заявила малышка.

— Вот и мистер Тумнус вовремя понял, что нельзя заключать сделку с собственной совестью.

Они замолчали.

«А ведь я это себе сейчас говорила, а не Лизе, — промелькнула вполне ясная мысль. — Как просто ребенок решает, добрый он или злой, и как сложно все в мире взрослых. Или это в голове все сложно? А на самом деле просто? Выбрал свой путь и иди, не сворачивай? Вот только одной идти грустно».

Созерцание движения воды погружало в сон наяву: по внутреннему ощущению прошло немало времени. Хотя там, где отсутствует суета, течение его нередко замедляется.

Дождь почти утих, только крупные капли падали на ладони листьев и, увлекая за собой застывшие хрустальные озерца, нехотя скатывались вниз. Было темно — туча стояла точно над ними — и тихо. И вдруг почти одновременно они увидели это: зонтик, мерно подпрыгивая, скользил над кустами.

— Мистер Тумнус? — прошептала Лиза. Ощущение нереальности происходящего — эдакого сна наяву, — охватило обеих.

— Наверное, — чуть слышным шепотом произнесла Полина.

Подруги переглянулись: глаза Лизы были широко распахнуты от удивления («наверное, как и у меня», — мелькнуло в голове Полины).

— Джерри, Джерри, — раздался тонкий голосок, старательно, но негромко выговаривавший слова. Вслед за голосом появился и его обладатель. Маленький мальчик, чуть младше Лизы, в стильном костюмчике, сандаликах с носочками, забрызганными, несмотря на видимо осторожное движение, и с несоизмеримым росту хозяина зонтом.

— Здравствуйте, — малыш остановился, немного растерявшись.

— Здравствуй, — ответили обе, — кого ты ищешь, мальчик? — не сдержала любопытства (да и к чему?) Лиза. Полина растерянно оглянулась, поискав глазами маму или няню.

— Моего Джерри, — показалось, или мальчик старался не выказать эмоций?

— Собаку?

— Друга. Вы не видели? Вот такой большой, — он приставил руку к своему плечу, — и добрый.

— А порода? — уточнила со знанием дела Лиза, — цвет?

— Нет породы, а цвет лохматый, темный.

— Малыш, а где твои родители, ты с кем?

— Ой, я не представился, простите, Платон. Я здесь один — я уже взрослый, и могу сам искать Джерри. — Твердо ответил мальчик, но потом его голос стал очень грустным, — просто, кроме меня он никому не нужен. Но я дал слово ухаживать за ним, и Слава тогда согласился, — мальчик подошел ко входу в беседку.

— Твой брат?

— Нет, друг мамы. Я живу здесь рядом.

— Давай искать вместе, а потом мы проводим тебя домой. — Предложила Полина, обменявшись вопросительным взглядом с Лизой.

Мальчик кивнул. Дождь прошел, он сложил зонт, девушка быстро свернула плед, и они все вместе отправились по едва заметной тропинке вглубь зарослей.

— Джерри любит навещать несколько мест, — пояснил новый товарищ. — Самые близкие я обыскал, — его там нет. Сходим в дальнее, я был там один раз с Михаилом, моим секьюрити. Он сегодня не дежурит, а другие со мной не дружат.

— Ты почему здесь без никого? — спросила Лиза. — Где твоя мама?

— Снежана? О, она со мной никуда не ходит. Только к бабушке с дедушкой и иногда на шопинг.

— Это ты маму по имени называешь? — удивилась Полина.

— Конечно. По-другому нельзя — она рассердится.

— Почему это? — поинтересовалась Лиза.

— Все думают, я ее брат.

— А бабушку ты как называешь?

— Бабушкой. Но она далеко. Они с дедушкой наши спонсоры.

— Это как?

— Обыкновенно. Дают денег. Правда, для этого надо к ним на самолете иногда летать. Снежана делает вид, что любит их. Такой спектакль!

Полина была несколько озадачена: мальчик был взрослым не по годам. И что это за мама-сестра?

— Платон, дружище, вот ты где! — Голос уверенный, и, как показалось Полине, с нотками язвительности, заставил их остановиться и замолчать.

Девушка увидела, как глаза мальчика расширились: он ухватил Лизу за руку и потянул с дорожки.

— Это Слава, — прошептал мальчик, — давайте спрячемся.

— Поздно! — В тон Платону прошептала Лиза. Она выступила вперед так, что мальчик оказался чуть сбоку и за спиной у нее. — Но ты не бойся, мы не уйдем.

— Он плохой, — Заявил мальчик, и в это время обладатель голоса, вывернув из-за поворота, резко остановился напротив них.

Кем бы ни являлся этот человек в действительности, актером он был хорошим. Полина едва успела уловить, как он нацепил на физиономию приторно-сладкую натянутую улыбку.

— Здравствуйте.

— Добрый день.

— Вы, я вижу, нашли моего потеряшку? — Со вкусом одетый, довольно привлекательный мужчина неприлично пристально оглядел девушку. И это особенно не понравилось Полине: если бы не дети, она бы поставила наглеца на место. А сейчас сказать что-то резкое было просто невозможно.

— Я не твой, и я не потеряшка. Кино уже закончилось?

— Да. Приехал домой, а тебя нет. Снежана пошла покупать тебе мягкого медвежонка. Я настоял, чтобы не розового, — хохотнул Слава. — А вот я волновался, что мы так надолго оставили тебя одного.

— Не ври, ты никогда за меня не волнуешься.

— Платон, ты как со мной разговариваешь? Я может скоро стану твоим отцом.

— И сколько говорить, что мне не нужны мягкие игрушки!

— Снежана лучше знает, что тебе нужно. Пошли домой. — Мужчина протянул руку.

— Но я ищу Джерри. Он куда-то пропал.

— Побегает и вернется. Кому нужна твоя дворняга. Дам задание сторожу — он найдет.

— Слава, извините, что вмешиваюсь, — Полина решила обозначить свое присутствие и свою позицию. Мы попросили Платона с нами погулять: он хорошо знает парк. Можете не беспокоиться, через час он будет дома, и я лично провожу его прямо ко входу.

— Но… — Попытался было придумать аргументы противник, но в это время глаза его встретились с глазами девушки. Смотрела она, прямо сказать очень жёстко. Мужчина набрал воздуха, чтобы возразить, но в этот момент раздался звонок телефона.

— Хорошо, приятной прогулки, — согласился он, как только взглянул на экран. И только сделав несколько быстрых шагов прочь, ответил на вызов.

Полине очень не понравилась вся эта сцена: человек ответственный не оставил бы ребенка с чужими людьми, а тот, кому все равно, — легко…

— Мне он не понравился, что-то здесь не то, — со вздохом сказала Лиза, когда неприятный тип удалился достаточно и не мог их слышать.

— Я знаю, спасибо. — Где же Джерри? Боюсь, это он его украл….

— Ничего, найдем. Надо придумать план! — Лиза быстро вошла в роль следопыта и принялась разглядывать землю. — Думаю, надо разделиться — пойдем в разные стороны.

— Это вряд ли, — сдерживая улыбку, вмешалась Полина. — Только заблудиться нам не хватало. — Платон, как думаешь, куда идти?

Мальчик указал направление, Лиза обиженно выдохнула, сжав губки (не по ее вышло!), и все углубились в чащу, цокая или подзывая пса по имени.

Тропинка была видна плохо — по-видимому, сюда редко кто заходил. Неудивительно: в благоустроенной части дендрария были лавочки, беседки, качели, клумбы с цветами. В этой же — только старые деревья и густой подлесок.

— Солнце за спиной. Запоминайте, ребята, пригодится, когда обратно пойдем.

— Хорошо, — почему-то шепотом ответила Лиза.

— Джерри, Джерри, голос! — выкрикивал мальчик, все сильнее углубляясь в чащу. — Джерри, можно! Все свои!

И, наконец, они услышали отрывистый лай.

— Джерри, милый, вот ты где! — Платон бросился к лохматому неопределенного цвета беспородному псу. Тот радостно лаял, вилял хвостом и так и норовил лизнуть хозяина в лицо. Он был привязан к дереву обычной веревкой. Ошейника на нем не было…

— Это Слава тебя увел? Слава? — повторил он, и пес отчетливо рыкнул, как будто имя ему не понравилось

— Умница, понимаешь!

— Как он мог? — Лиза погладила пса.

— Мог! Он знаешь, что, он в голубя выстрелил из охотничьего ружья.

— Насмерть? — вздрогнула девочка.

Платон только кивнул.

— Михаил ругался, сказал, что могут оштрафовать, и он больше не стал. Ему никого не жалко.

— Боюсь, тут ты прав, — тихонько пробормотала Полина. А громче произнесла, — Платон, а могу я как-нибудь поговорить с Михаилом?

— Конечно! — Пообещал мальчик. — Я его попрошу выгнать Славу!

— Платон, а почему Джерри без ошейника? — спросила Лиза.

Мальчик резко вдохнул воздух и пощупал мощную шею пса.

— Нет ошейника. А я ему сам выбирал — такой красивый, с узором.

— Кто увел твоего друга, тот и снял ошейник. — Рассудительно резюмировала Лиза. — Ну, пошли, тут нехорошее место.

Дом Платона находился прямо напротив входа в парк. Место здесь было престижное — и город, и не город: канал, тишина, много зелени — и земля дорогая. Селились, прямо скажем, люди небедные.

Вычурные башенки возвышались над глухим забором — кирпично-стальным — с выкованными узорами, заканчивающимися острыми пиками… Видеокамеры недоброжелательно косились на прохожих.

— Спасибо, милые дамы, я пришел, — слегка поклонился мальчик.

— Приятно было познакомиться, Платон, — улыбнулась Полина.

— Телефон твой я записала и набрала, занеси пропущенный номер в книжку, — Лиза погладила на прощанье Джерри и подошла к подруге. Девушка даже не удивилась — как же малыши быстро знакомятся.

— Сделаю.

Платон скрылся за железной калиткой.

— Это замок Королевы-Колдуньи, да, Полина? — чуть снизив голос, полуутвердительно спросила Лиза: настойчиво ускорив шаг, она тянула девушку обратно к дендрарию. — Вдруг Платон заколдован, как Эдмунд?

— Может быть… — Задумчиво протянула Поля, — но не похоже, чтобы у него было холодное сердце.

— Вовсе нет, — Лиза покачала головой, — вон он как Джерри любит.

— Давай маме и Ване не станем рассказывать, пусть Платон будет только наш друг. Тайный друг, — продолжала девочка.

— Давай, — Полина представила, как теперь они в любой компании с малышкой Лизой будут иногда заговорщически переглядываться и многозначительно умолкать. Тем более тайна тут явно была.

— О, я придумала. — Они шли по ровной центральной аллее дендрария. — Он — Кор, а Джерри — Конь Игого! Это пропавший принц! — Восторгу Лизы не было предела. — И даже если мы его так будем звать с тобой, никто и не поймет (разве, что Ваня). Интересно, а на коне можно покататься?

— Не уверена, что самому скакуну это понравится, — со смехом возразила Полина-Сьюзен, — он же благородных кровей, в Нарнии на таких ездят только в исключительных случаях. — Разговор с Лизой отвлек ее от тревожных мыслей

За поворотом, наконец, открылся замок. Для обычных посетителей это был кусочек парка, оформленный в стилистике альпийской горки. Среди искусно сложенных камней росли можжевельник и тимьян, местами возвышались горные сосны, цвели нежные дочери севера, альпийская гвоздика и арктическая хризантема.

А почти у самого дома они встретили Ваню и Ольгу. Мальчик увлеченно следил за действием фильма в своем планшете. А мама настолько погрузилась в переписку с невидимым собеседником (пальцы с невероятной скоростью вводили сообщение за сообщением и жали «ввод»), что не воспринимала окружающую действительность.

— Да вас тут голыми руками можно брать, — разочарованно заявила Лиза, — хоть пираты подкрадись, хоть соглядатаи Белой Королевы, — вы и не заметите!

— Неправда, я вас видел, просто хотел проверить маму. Вот она все прозевала! — Прежде чем Ваня успел приостановить картинку, из устройства донеслось рассуждение принца Каспиана:

«Я думал о том, что потерял, а не о том, что получил».

Ольга так и не обратила на них внимания.

— Ладно, не оправдывайся, тебе верю. А мама, — она возвысила голос, — слишком большая, чтобы попасть в Нарнию!

— Ой, Лиза, Поля, вы пришли? Дождь перестал? А то мы уже начали волноваться, — Ольга точно не услышала последних слов дочери. Да они ее не особо бы и взволновали. Ей хватало своих реальных земных забот, чтобы заигрываться без памяти в детские забавы. — Нагулялись? Пойдемте домой.

«Неужели и я скоро перестану возвращаться в сказку? Повзрослею, стану серьезной и все забуду?» — подумала Полина. — «Хотя сейчас важнее другое: надо бы разобраться со Славой. Неужели Платон настолько мешает его роману со Снежаной, что он готов пойти на подлость или преступление?»

Глава 6

Виртуальность вам в помощь

Полина почти подошла к своему дому, когда заметила, что на лавочке напротив ее подъезда с загадочным видом сидела Юлька. Она даже не оторвала глаз от экрана айпэда.

— Привет, ты чего здесь? — Полина присела рядом. — Ко мне поднимешься или воздухом подышим?

— Надышалась уже, — Юлька явно была недовольна, но держала себя в руках, — я тебе 20 раз звонила, уже собиралась уходить…

— Ой, прости, я звук отключала.

— Молодец, всегда так делай! Пойдем уже, я голодная.

В квартире подруги Юля всегда чувствовала себя вольготно: она скинула босоножки, плюхнулась на диван и похлопала рядом с собой, приглашая Полину присоединиться.

— Сегодня встретила такого необычного мальчика — все из головы не идет. — Полина с чашкой кофе села в кресло рядом с Юлей.

— Мальчика? Это прекрасно! Симпатичный?

— Симпатичный? Да, нет, реально мальчика — лет 5, — улыбнулась Полина. — У тебя одно на уме.

— У меня на уме то, что надо! А у тебя вот вечно странности какие-то.

— Погоди. Дай расскажу.

— Ну, расскажи уж. — Юльке, видимо было неинтересно, но Полине необходимо было поделиться своими мыслями.

–…Вот и получается — мальчик мешает роману этого Славы со своей мамой. Наверное, она дочка богатых родителей. — Закончила она рассказ о знакомстве с Платоном.

— Не нужно тебе думать об этом, а уж тем более вмешиваться. — Помолчав какое-то время, рассудила Юля. — Чужая семья — всегда потемки. В голову к людям не залезешь, да и вообще, тебе о себе нужно думать.

— Ты, права, конечно, и люди эти мне чужие. Но за мальчика я переживаю.

— Переживать глупо — сделать ты ничего не можешь. Так что — забудь!

Полина кивнула: было понятно, что с Юлей на эту тему говорить бесполезно. Но для себя осознавала, что так просто выкинуть Платона из головы не получится…

— А сейчас ты поймешь, как тебе повезло с лучшей подругой! Вот! — Торжественно произнесла Юля и поднесла свой айпад к самому лицу Полины.

С экрана на нее смотрело собственное лицо. Ну и фото выбрала… Хотя для сайта знакомств вполне сойдет.

— Так и быть, можешь не благодарить! — подруга пошла к холодильнику, достала мороженое и, раскладывая его по креманкам, продолжила наставления. — Пароль я отправила тебе на почту, можешь, конечно, что-то поправить в анкете, но, сразу скажу, делать этого не стоит, только испортишь все. И ни в коем случае! не трогай! фотографии! Знаю я тебя, опять какие-нибудь неправильные понаставишь: а-ля «я вся такая романтичная девушка не из этого мира», а потом будешь ныть, что тебе пишут «странные» мужчины.

— Здесь ты секси: видишь, как ротик приоткрыла? Здесь видно фигуру и ножки — помнишь, я снимала, а ты еще норовила на лавочку сесть. И вот эта, — торжественно подняла экран Юля, — классный вечерний макияж, волосы распущены, платье облегающее. Я тебя знаю, без моего чуткого руководства ты бы точно поставила унылое, ой, прости, романтичное, фото на качелях, где ты с мечтательным видом смотришь вдаль. Так вот подобными позами мужчину не завлечешь!

— Подожди, Юля, остановись. Ну, зачем ты меня без меня зарегистрировала на…

— Классном сайте знакомств! Я же говорю, не благодари, на то друзья и нужны, чтобы помочь, поддержать и прочее, и прочее.

Полина не нашлась, что ответить.

«Удалю все через недельку, когда Юлькин пыл поутихнет», — подумала она.

— И не вздумай удалять: лично прослежу и страшно обижусь. — Подружка опять проделала этот трюк с чтением мыслей. — Все, мне пора, побежала!

— Хорошо, разберемся. — Сейчас было лучше согласиться: для вида, конечно.

Спать не хотелось — приятно было продлить такой насыщенный событиями день. Полина подошла к ноуту и пошевелила мышь — темный экран засиял и высветил страницу ее анкеты на сайте.

«У вас 34 новых сообщения, — прочитала девушка. — Ну, ничего себе… Ладно, посмотрим на этих несчастных».

И она принялась сортировать корреспонденцию. Это было не особенно сложно: львиная доля писем легко улетела в корзину.

«Ты красивая, люблю тебя», — безыскусно признавался 15-лентний паренек из Индии.

— Только малолеток мне и не хватает, — Полина нажала «удалить».

«Привет! Как дела».

— Да это, похоже, интернациональная форма письма. Что ж вы, ребята, ничего пооригинальнее не придумаете? — И добрый десяток писем от мужчин из африканских республик, Китая и Таджикистана постигла та же участь.

«Я — миллионер. У меня своя ферма на юге Австралии. Приезжай знакомиться, тебе здесь понравится». — Брал быка за рога крепкий седовласый дедуля неопределенного возраста.

— Конечно, спешу, всю жизнь мечтала доить коров и загорать на пастбище. А, и плавать с крокодилами в желтых водах Дарлинга, конечно.

— Турция, ну уж нет, милый, прости, только турок мне не хватает. — Пробормотала она, но взгляд все же успел зацепиться за первую строчку:

«Прекрасная зеленоглазая Полли (можно вас так называть?)… Я прочитал ваш профиль и был очень взволнован: мне показалось, мы очень похожи».

— Интересно, ну-ка, — и она открыла анкету. Прямо ей в глаза смотрел привлекательный улыбающийся мужчина европейского типа. Немного смуглый, как будто недавно приехал с курорта, сероглазый, с темно-русыми волосами. Прямой нос, чуть полноватые губы… Простое описание не объясняло, почему, глядя на него, можно было не задумываясь сказать: «Да он красив!» Пять фото — и каждое включает воображение. Статный всадник в жокейском костюме на черном скакуне — кадр запечатлел миг их слаженного движения. Развалины старинного замка, с высокой стены которого он смотрит на долину. О, а эта белоснежная яхта, застывшая среди синих волн, и он — во всем белом сидит на носу, в медитирующей позе. Разве такое бывает? Такие мужчины существуют в реальности, а не в кино?

«Серьезные отношения, высокий, увлеченный…» Просто рука не поднималась взять и выбросить в корзину эту мечту о принце. А он так был похож на принца из какого-нибудь трогательного любовного романа. И имя.

— Фархад, — она произнесла его вслух, как будто пробуя звучание на вкус. Это был вкус романтики, благородства и возвышенных чувств.

И она дочитала послание до конца и захотела ответить. А такое случалось очень-очень редко. Но что написать? Полина немного занервничала и решила выпить чаю, изучить анкету Фархада и подправить свою (наверняка Юля понаписала там чепухи).

— Он уже прочел анкету! Так и есть, — пробормотала Полина

Она переключила клавиатуру на английский регистр:

— Дорогой Фархад.

Она стерла буквы: дорогой, это чересчур.

— Здравствуй, Фархад.

Слишком сухо. Господи, я что уже и простое письмо написать не могу? Так, посмотрю-ка твои увлечения: драмы, автомобильные прогулки и даже театр. А, вот, нашла!

«Добрый вечер, Фархад! Вижу, ты любишь путешествовать, — наконец, начала девушка, — в каких странах уже был? Что запомнилось?»

Ей приходилось то и дело закидывать фразы в переводчик: оказывается, после университета английский она подзабыла.

Около фото собеседника загорелся зеленый огонек — он был в сети, и ответ не замедлил долго ждать.

— В последнее время я увлекаюсь экзотическими путешествиями по местам, где снимались знаковые фильмы. Например, проехал по всем поместьям Англии, где проходили съемки экранизаций «Гордости и предубеждения» и «Эммы».

Текст появился так быстро: видимо, у собеседника английский затруднений не вызывал.

— Расскажи подробнее, — нетерпеливо попросила Полина.

На экране появился карандашик — собеседник что-то застрочил, а следом пришло длинное сообщение: «Например, поместье мистера Дарси, Пемберли, в 1995 году снимали в Лайм Парке, это Чеширское графство. А городок Меритон, рядом с которым живет Элизабет Беннет, — в деревне Лэкок. Кстати, здесь же проходили съемки некоторых эпизодов «Гарри Поттера». А в 2005 году для Пемберли выбрали имение Чэтсворт Хаус. Скажу тебе, Полли, это нужно увидеть своими глазами: начинаешь лучше понимать мир любимых романов…»

— А я так мечтала об этом! — Ответила девушка, подумала и добавила. — А у нас популярное развлечение: посещение старых усадеб.

— Что такое «усадьба»? — Фархад прислал удивленную мордочку.

— Поместье, можно сказать, родовой замок. — Полина вставила улыбочку. — Только у нас не было замков, понимаешь?

— Да, я понял. Музеи в домах, где жили аристократы.

— Почти, — пробормотала она.

«Да ты, парень, совсем не глуп, прямо как я (в молодости) — Полина довольно подмигнула Сёме, который недоуменно наблюдал за ней. — Шучу, шучу». Ой, выключился, ага, написал: «Спокойной ночи, рад знакомству, до скорой встречи».

Какой решительный мужчина, о встрече мечтает. Что ж, поживем — увидим, так ли ты решителен в делах.

Полина захотела узнать подробнее о тех местах, где побывал Фархад. Она набрала в поисковике: «Где снимали «Гордость и Предубеждение» и с увлечением принялась рассматривать фотографии и читать комментарии автора. Ее зачаровывали и дома из грубо отесанного серого камня, и оплетенные виноградом величественные аристократические усадьбы. Повеяло духом Англии — духом внутренней свободы, оплаченной веками человеческих страданий.

***

Фархад вошел в дом и хотел снять туфли, но из тени вышел отец:

— Ждал тебя, давай пройдемся.

Мужчины вышли в сад и какое-то время стояли молча. Фархад не решался спросить, в чем дело, да и не принято было в их семье говорить первым, если старшие молчат.

Глава большого семейства был очень немолод, но назвать его стариком никто бы не решился. Высокий, крепкий, он всегда держался уверенно и сдержанно, и только близкие могли различать оттенки его настроения.

«Не замечал раньше, как ты поседел, отец», — размышлял Фархад, пока длилась напряженная пауза. — «И эта едва видимая сутулость: а раньше спина твоя была прямой, как стена… Больше всего ты не любишь обсуждать материальные проблемы, значит, речь пойдет о деньгах. И, скорее всего, для меня новость окажется неприятной».

— Я покрыл твой долг перед дядей, — очень тихо сообщил отец. — Мне было неприятно узнать от него, а не от тебя, что ты ушел из фирмы, да еще и взял внушительный кредит. Теперь ищи работу сам — с такой-то репутацией. Может, повезет в другом городе: теперь не только в Анталии, но и в Стамбуле каждому известно, что слово свое ты не держишь. Карты твои я временно заморозил: похоже, большие деньги мешают тебе жить сосредоточенно. И еще, сын, хотя бы месяц не приезжай к нам — дай матери время, чтобы прийти в себя.

— Мама расстроилась? Я не хотел этого. — Фархад вздохнул. Когда он только узнал, что недуг, который преследовал его с 16 лет, передается по женской линии, эмоции взбунтовали. Злость, страх, ярость, стыд, сожаление сменялись скорбью о маминых переживаниях. Она никогда не скрывала, что он был ее любимцем, и его диагноз стал настоящим ударом. Мама долго болела, и он, не в силах справиться с ощущением оставленности, простил ее. Огорчить маму было последним, чего бы он хотел добиться своим поведением.

— Можно остаться до утра?

— Нет. Я все сказал, а ты все услышал. — Глава семьи развернулся и той же упругой походкой, которую сын помнил с ранних лет, зашагал к дому. Он не оборачивался и только сжатые кулаки выдавали истинное состояние: едва сдерживаемый гнев.

Фархад долгое время смотрел ему вслед, а затем медленно вернулся к автомобилю. В гостиницу ехать не хотелось, тревожить друзей тоже, и он поехал к морю.

На маленьком пляже, присев на капот, он сосредоточил взгляд на почти невидимом ночном море. Можно было подумать, что он заснул, если бы не неровное постукивание камней на четках — нервный, раздражающий звук.

— Не правда, отец, я всегда держу свое слово. — Вдруг произнес Фархад и, повернув голову, как будто вслушался в ответ невидимого собеседника.

— Ах, ты об этом? Я не обещал. Я сказал, «может быть».

И он снова замер.

— Ты не можешь относиться ко мне как к мальчику! Я мужчина! — Крик на тихом пляже разбудил дремавшего пса. Он залаял, но не решился войти в круг света от фар.

— Замолчи! Перестань! — надрывался Фархад. Он прыгнул за руль и начал нарезать неровные круги по песку. Только когда окна машины покрылись грязью, а перепуганный пес унёсся прочь, он заглушил мотор и замер.

Лучи солнца через несколько часов застали его в той же позе. Он вздрогнул, глубоко вздохнул и тронул машину.

— Может, заодно и помоете? — Поинтересовался парень на кассе заправки.

— Ты о чем? — не понял Фархад.

— Машина грязная.

— Я же только вчера заезжал на мойку, — ответил он, но, повернувшись, застыл в недоумении. — Как странно. Да, пожалуй, стоит.

Глава 7

За миг до любви

Два дня после знакомства с Фархадом тянулись ужасно долго: Полина заметила, что скучает по нему. «Этого еще не хватало, — ругала себя она, — увлечься человеком, которого и в глаза-то не видела». Но когда появилось первое сообщение, всего лишь «Привет!», не смогла сдержать восторга. Даже попрыгала и покружила несчастного сонного Сёму. В этот раз разговор у них зашел о литературе.

— Вижу, тебе нравится Клайв Льюис, — написал он. — Я специально ездил в Оксфорд — там каждая тропинка хранит его следы и словно манит в его мир.

— Как здорово! А я на днях попала в Нарнию — у меня есть маленькая подруга, с которой мы иногда устраиваем воображаемые путешествия. Пошли в парк и оказались в лесу, где живет Колдунья.

«Ой-ой-ой, Полина, что о тебе подумает Фархад, — побранила себя девушка, когда сообщение уже отправилось к адресату, — ну и ладно, если испугается, я не виновата!»

Как будто в подтверждение ее опасений огонек «онлайн» погас.

— Нет-нет, ты же должен понимать меня. Не выключайся, подожди. — Попросила Полина холодный экран. Но что он мог ответить…. Минуты тянулись томительно. Она проверила почту и все странички соцсетей и снова открыла скайп: Фархада не было. Выждав какое-то время, она собралась было выключить компьютер, но увидела новое сообщение:

«Слава Богу, ты здесь! А у меня батарея разрядилась. Боялся, что ты выключишься — ведь уже поздно».

«Поздно, но у меня были кое-какие дела», — за простой фразой Полина постаралась спрятать свою радость.

«Так что там в Нарнии, по-прежнему зима?» — смайлик после предложения показал, что собеседник принимает условности шутливого диалога. Это ей импонировало.

«Нет, там тепло, а вместо снега нас встретил короткий проливной дождь».

«Ты не промокла»?

«Успела укрыться в пещере мистера Тумнуса».

«Да ты мечтательница и фантазерка, милая Полли, и это прекрасно! Вокруг так мало людей с богатым внутренним миром. Я очень хочу узнать тебя лучше. Ты позволишь писать тебе чаще»?

«Да, конечно, пиши, Фархад».

«Здорово, Полли! Только боюсь, что сейчас уже ночь — ты всегда ложишься поздно»?

«Нет, просто день был чудесный. И, знаешь, не с каждым можно поговорить про нарнийские прогулки. А делиться впечатлениями так приятно».

Она поставила смайлик, чтобы признание ее прозвучало не слишком серьезно.

«Мы будем много говорить, Полли, обещаю! А сейчас, ложись. Хороших тебе снов»!

«И тебе».

Она выключила компьютер, легла и сразу провалилась в глубокий сон. Там было море — синее-синее — она стояла на краю обрыва и смотрела на воду, но страшно не было.

***

— Мне иногда кажется, что ты больший христианин, чем некоторые из моих друзей.

Разговор по скайпу длился уже почти два часа, и Полине казалось, что она знает Фархада всю свою жизнь. Он принимал ее такой, какой она была: не нужно было прятать свои странности. Можно было говорить о сказках, а не делать вид, что ее привлекают простенькие любовные истории. Мир, где важнее увидеть необычное дерево или птицу, а не модные наряды, был одинаково важен и ей, и ему.

Девушка не сразу согласилась на видеозвонок. Переписка — это одно, а встреча лицом к лицу — совсем другое. Но все пошло легко.

— Что тебя натолкнуло на эту мысль, Полли?

— Но ведь ты мусульманин, а толкуешь смысл книг Льюиса и Толкиена глубже любого богослова.

— Это как раз я легко могу объяснить: в Кембридже я изучал европейскую литературу.

(О, какая у него была улыбка…)

— Впрочем, отец мой выбор не одобрил — наша семья далека от искусства.

— Почему тогда он разрешил тебе?

— Я обещал параллельно прослушать курс экономики. Ну, и мама меня поддержала. А, второе, очень важное обстоятельство, моя семья ведет светский образ жизни. Так что вопросы религии и веры представляют для меня скорее научный интерес. Но ты точно подметила: христианское мировоззрение мне ближе.

— А ты знаешь, что Льюис и Толкиен дружили?

— Не просто дружили. Они организовали собственный клуб «Инклинги», где могли отдохнуть от академических лекций и читать свои художественные произведения. Ты не задумывалась о том, насколько похожи миры их книг? Эта идея о всепоглощающем зле, способном поглотить все живое: Саурон и Белая Колдунья, у которой есть и имя, Джадис.

Полина смотрела во все глаза на его увлеченное лицо и кивала, соглашаясь. Ах, как он был красив в этот момент!

— Конечно, Саурон намного страшнее, но ведь и Королева губит прекрасный мир Нарнии, превращая живых существ в камни и убивая природу вечным холодом. И команда друзей, которая преодолевает все и спасает мир. Да тот же добрый волшебник у Льюиса — Рождественский Дед — чем-то похож на Гэндальфа!

— Именно! Как ты здорово все подмечаешь. Поэтому, наверное, меня привлекают миры обоих писателей.

— О да, тебе должно нравиться все это — ведь ты сама, как сказочная принцесса, случайно попавшая в наш жестокий мир.

Он так хорошо смотрел на нее: полуулыбка, уголки глаз слегка опущены, отчего взгляд был мягким и добрым. Полина даже не нашлась, что ответить.

— А кто ты в этом мире? И кто — не в этом? — едва слышно спросила она.

Но собеседник как будто ждал ее вопрос.

— Знаешь, меня ведь тоже многие не понимают. Поэтому я убегаю в мир книг, а еще — путешествую. В поездках я вижу, как незнакомые люди сближаются, когда вместе открывают что-то новое. На экскурсиях, в музеях, все поглощены одним и тем же, все ищут впечатлений и эмоций.

— Да, это вдохновляет и помогает оставаться собой!

Полина была потрясена: она нашла в лице Фархада родственную душу. Новый друг рассказывал ей то, в чем она не смела себе признаться. О том, что окружающая действительность слишком пугала своей обыденностью, приземленностью и, да, жестокостью. О том, что ей хотелось раствориться в строчках любимых произведений и пережить настоящие захватывающие приключения, которых была лишена ее простая повседневная жизнь. Она искала, чем и как разнообразить каждый день, что удавалось не всегда. И вдруг другой человек, мужчина, от которого ее отделяли не только километры, но и разность культур, так просто объяснил главное противоречие ее жизни.

Девушка была занята этим переживанием и не обратила внимания, что Фархад какое-то время смотрел не на нее, а чуть в сторону, прислушиваясь к чему-то.

— А это у тебя четки?

Вопрос девушки заставил его сфокусировать взгляд. И опустить руку, перебирающую бусины четок.

— Да, помогает сосредоточиться, — улыбнулся он. — Кто-то пришел, я вынужден попрощаться. Поговорим позже.

— До свидания, Фархад!

Огонек камеры погас, и лицо мужчины стало жестким, а взгляд сосредоточенным. Он думал, а на экране перед ним спускалась вниз полоса новостей Фейсбука. Внезапно он дернул мышь и щелкнул по аватарке.

— Я и не понимал, что вы так похожи. — С экрана смотрело лицо молодой женщины, одетой по-европейски просто. Только слепой не угадал бы в ней черты Полины.

Фархад полистал папки на рабочем столе и отыскал старую фотографию: на ней весело улыбались трое молодых ребят: два парня и девушка.

— Эмили, Эмили, как ты меня понимала. Как я любил тебя… Как же ты живешь сейчас? — На страничке соцсети были выложены сотни изображений, но набралось чуть больше десятка портретов. Мужчина старательно сохранил их в отдельную папку.

— Полина, Эмили, как же вы, оказывается, похожи, — озвучил он свое открытие, отправив фото на принтер. Теперь он держал в руках цветной снимок: два подобных лица, но разные прически, манера одеваться, макияж и возраст.

— Выходит, это моя судьба? Или — хороший способ стать, наконец, независимым от денег отца…

Глава 8

Чудеса, да и только

«Отпроси меня у мамы на улицу. Жду у качелей сегодня в 17.00». Полина прочитала смс от Лизы и улыбнулась: молодец, ребенок — четко формулирует цели и не принимает возражений.

В пять вечера, благо это был выходной, на площадке, к своему удивлению она обнаружила Лизу, Платона и какого-то незнакомого парня. Он раскачивал качели, на которых устроились ребята.

— Привет, Полина, это Михаил, — без лишних церемоний выкрикнула девочка. — Сейчас накатаемся и поговорим.

Взрослые только улыбнулись, поприветствовав друг друга. Девушка отметила, что секьюрити Платона (а это был именно он), часто улыбающийся (об этом говорили лучики-морщинки вокруг глаз), крепкий, накаченный молодой мужчина с коротко стрижеными волосами.

— Платон рассказал о происшествии в парке. — Компания расположилась на двух стоящих друг напротив друга скамейках. — А потом ему позвонила Лиза и пригласила погулять вместе.

— Да, а то Платону скучно одному, — вставила свою реплику девочка.

— Это правда, — продолжил Михаил. — В детском саду слишком простая программа, так что Снежана определила нас в школу раннего развития. А там сейчас каникулы. Мне она Платона доверяет: я его отца хорошо знал, так что иногда мы вместе ходим куда-нибудь.

— Михаил, я для вас чужая, но ситуация с Джерри показалась мне странной. А этот Слава ведет себя как человек, имеющий много прав в семье.

— Ведет, да, но прав у него не так много. — Михаил посмотрел на Лизу и Платона и предложил: «Сбегайте за мороженым для всех».

Когда дети направились в находящийся в поле зрения магазинчик, он, не сводя с них глаз, продолжил:

— Вижу, девочка у вас смышленая, с Платоном подружилась, а это сложно: он привык общаться со старшими, со сверстниками ему скучно.

— Лиза не моя дочь, — поправила Полина. — Я иногда за ней приглядываю, и мы дружим.

— Я как-то так и подумал, но не знал, как спросить. Видно, что вы хорошие девчата, — он улыбнулся. — А мне надо с кем-то посоветоваться. Отец Платона погиб три года назад. А родители его — очень состоятельные люди — много лет живут в Германии. Сразу поясню: он принципиально не хотел эмигрировать. Считал, где родился — там пригодился. Со Снежаной они с детства дружили, но жениться не собирались. Хотя она всегда умела нравиться нужным людям. Видела перспективы в его родителях — так и увивалась за ним. Не прогадала, конечно, но когда Павел погиб, они хотели Платона забрать к себе. Вдовушка понимала — там ей привольной жизни не будет. Уж как она их уговорила, не знаю. Но и дом, и деньги — все для него.

— Тогда я вообще не понимаю поведения этого Славы… — рассудила Полина.

— В том-то и дело, что он зарывается. Подозреваю, он хочет похитить Платона и требовать выкуп.

— Он способен на это?

— Он-то, может, и нет, но за ним кто-то стоит. Я пытался говорить со Снежаной, но он ее хорошо держит — влюбил в себя. Очень профессионально обхаживал.

— А какой у него резон?

— Очень простой. Вряд ли бабушка с дедом будут в восторге от него. У них денег отсудить мальчика хватит. А так он сорвет куш — и будет свободен.

— Может, надо в полицию обратиться? — уже начав фразу, Полина осознала ее абсурдность.

Михаил только покачал головой.

— Нужно сделать так, чтобы Слава проболтался, а Снежана услышала! — Михаил и Полина не заметили, что дети вернулись и какое-то время слушали их разговор.

— Как это вы? — Только и смог произнести Михаил.

— А вот я не удивлена, — протянула Полина. — Ох, Лиза, быть тебе детективом!

— Да. И буду. А, может, путешественником, а может….

— Ну, ты сейчас нафантазируешь, — прокомментировала девушка. — Давай-ка ближе к делу.

— Да в кино всегда так делают! — Лиза почувствовала, что все внимание сосредоточено на ней, и приняла важный вид. — Платон может сказать Славе, что ему надоело жить в России, и он попросил бабушку забрать его. А она согласилась. Так что через неделю он уедет навсегда! Но нам нужна букашка! — гордо заявила она.

— Букашка? — удивился Михаил.

— Чтобы все слышать.

— Жучок? — Поправил Платон, который все это время сосредоточенно слушал новую подругу: у него даже мороженое подтаяло и начало капать на песок.

— Я так и сказала. — Не особо смутилась малышка.

— Фантазерка ты, Лиза, — вздохнула Полина. — Мы же не в кино, где взять такое оборудование?

— А вот тут ты (можно на «ты»?) — уточнил Михаил, — не права. Есть у меня возможность взять все напрокат. Остались связи в прокуратуре.

— А не опасно это для Платона? Мало ли как себя поведет Слава.

— Это я возьму на себя. — Уверил девушку Михаил. — Не зря, видимо, Платон ты встретил в парке этих милых дам. Если все срастется, избавимся мы от угрозы.

На какое-то время Полина выпустила из вида историю с Платоном. Ее целиком захватило общение с Фархадом, да и осознание того, что у мальчика есть такой надежный защитник, как Михаил, ее успокоило.

А вот Лиза, по-видимому, вжилась в роль сыщика. Когда от нее пришло сообщение в соцсети, Полина обратила внимание на многочисленные репосты со странички поклонников Шерлока и юного сыщика Теодора Буна.

«Преступник нейтрализован. Подробности при встрече, — гласило послание, — на том же месте в воскресенье в 14.00».

— Оказалось, за Славой стоят опасные люди. — Снова отправив детей за мороженым, поделился серьезной информацией Михаил. — Снежана всего не знает, но ей хватило той записи, что удалось сделать при прослушке. Я посоветовал ей уехать в Германию и пожить там пару месяцев, пока все не уладится. Жалко, конечно, детей разлучать, но что поделать…

— А мы в скайпе будем общаться. — Серьезно заявил Платон.

На этот раз незаметно подойти у ребят не получилось.

— Да, мы везде задружились! — Подтвердила Лиза.

— И правильно, и молодцы! А теперь — в кино. — И предупредив вопрос Полины, Михаил пояснил:

— А потом — в кафе. Нужно отметить победу.

Глава 9

Разговоры, разговоры

— Я никому об этом не рассказывал, а вот с тобой так легко говорить обо всем, — Фархад сидел на веранде, и Полина видела розовое небо и изумрудно-лазоревое дремлющее море. — Мне иногда кажется, что жизнь беднее, чем мои ожидания, надежды. Мне не хватает полноты, объема, восторга, — на самом деле это трудно описать. Я жду чего-то необычного, но все так похоже. Не думай, конечно, не всегда.

Полина промолчала, но ее в очередной раз поразило, насколько часто размышления Фархада перекликаются с ее собственными невысказанными и часто даже не оформленными в четкие слова мыслями.

Разговоры с ним стали настолько необходимой частью ее жизни, что это, порой, пугало. Было странно снова доверять кому-то. Мужчине. Иностранцу. В ее душе росла не просто нежность, — что-то большее… Пока она называла это привязанностью.

Фархад легко мог вернуть ей хорошее настроение в те дни, когда девушку одолевали мрачные мысли. Мог разложить по полочкам и объяснить любую ситуацию: недопонимание на работе, размолвку с братом. Хотя знали друг друга они меньше месяца. А недавно она поймала себя за сочинением забавных прозвищ для него и попыткой найти песенку, в которую легко впишется его имя.

— Полли, милая, ты здесь? — улыбнулся собеседник.

По-видимому, она слишком глубоко погрузилась в собственные мысли.

— Здесь. Я просто задумалась. Ты так интересно рассуждаешь, ты такой умный, Фархад. Но я это уже говорила, правда? — Теперь улыбнулась она. — Сказывается университетское прошлое. Кембридж — это вам не шутки!

Показалось, или действительно по лицу Фархада пробежала легкая тень. Она сказала что-то не то?

— Ах, Полли, Полли, ты как ласковый котенок. Как я хочу поскорее увидеть тебя рядом с собой.

Значит, показалось… Девушка внутренне вздохнула, а вслух произнесла:

— Да, я тоже думаю об этом, но пока сложно что-то планировать, — прости, слишком много работы.

— И у меня, солнышко, ну, ничего, время быстро пробежит, месяц-другой, и мы встретимся. Я уверен в этом.

Мелодия телефонного звонка отвлекла его внимание. Протянув руку и взглянув на экран, он сразу стал серьезным.

— Прости, это по работе.

— Тогда до свидания. У тебя уже поздно — ложись спасть, не засиживайся, — попрощалась девушка, а когда экран скайпа погас, добавила, — дорогой.

Фархад закрыл крышку ноута и нажал кнопку вызова на телефоне. Он был предельно сосредоточен: и куда только делся мягкий взгляд и расслабленный нежный голос.

— Слушаю тебя внимательно, Джеймс.

— Я нашел ее.

— Тогда, как договорились: мне нужно видео, фото как минимум недельных передвижений и описание привычек. Магазины, где она одевается, контакты.

— Аванс?

— Переведу сегодня на твой счет.

— Где она живет? В Англии?

— Нет. В Австрии — в Линце, преподает в университете.

— Замужем?

— Пока не уверен. Официально, нет, узнаю обо все на месте.

— Понял. Действуй. Через две недели мне нужна вся информация, которую удастся собрать об Эмили Свон.

«Если все получится, мы просто придем в банк и снимем со счета столько денег, что мне больше не придется унижаться перед отцом. Они так похожи, что незнакомым людям не удастся отличить правду от лжи. Главное, убедить Полину сыграть свою роль…»

Глава 10

Призрак прошлого

Телефон звонил настойчиво и все никак не хотел умолкать.

— Господи, ну кому же так неймется? — Время было позднее, и Полина, удобно устроившись в постели, только открыла томик Китса (настроение его лирики как нельзя лучше накладывалось на собственные переживания). Она не собиралась брать трубку, но кто-то на другом конце провода был столь же упрям. Не выдержав дуэли характеров, Полина, наконец, сдалась.

— Да! — она не стала скрывать раздражения, но невидимому собеседнику по-настоящему удалось застать ее врасплох.

— Только не вешай трубку.

Вадим постарался вложить в свою просьбу всю нежность и раскаяние, какие накопились в его душе за многие месяцы разлуки.

— Ты?

Растерянность и недоумения заставили Полину искать опору. Она опустилась в кресло и даже не нашла в себе сил сразу прервать ненужный диалог. Девушка все реже вспоминала о своем несостоявшемся женихе — обычно это сопровождалось всплеском эмоций, главными из которых были досада, негодование и злость. Да, она умела прощать, и была очень отходчивым человеком, но мысль о том, чем мог закончиться тот достопамятный летний вечер на турбазе, не позволяли последовать библейскому завету и «возлюбить обидевшего».

— Я давно хотел попросить у тебя прощения, но не решался.

Мужчина воспользовался паузой, чтобы успеть выговорить все, что наболело у него на душе. Тогда, вслед за отрезвлением пришло раскаяние и печаль от утраты. Это было странно, но после разрыва, он жил как будто по инерции: на автомате просыпался, занимался делами, а в выходные, потеряв понятные ориентиры, тупо сидел в своем пустом доме. Когда-то они задумывали его с Ритой как родовое гнездо для большой семьи, но ребенок так и не родился, а жена выставила его с вещами из городской квартиры. Но об этом Вадим не собирался рассказывать Полине: к чему ей проблемы чужого человека?

— Этот камень с моего сердца сможешь снять только ты. Милая, как я раскаиваюсь в том, что уничтожил то чудесное чувство, которое только начало зарождаться между нами. Я отдаю себе отчет, что исправить ничего нельзя. Но хотя бы скажи, что не будешь ненавидеть меня.

— Ненавидеть? — это даже не приходило ей в голову. — Вадим, поверь, ты не вызываешь у меня настолько сильной неприязни. Мне жаль тебя, ты запутался, и, конечно, я злюсь. Но ненависть… Нет, это не для меня.

— Спасибо. — Он молчал, и девушка тоже не знала, о чем говорить. — Знаешь, я долго не мог научиться жить без тебя. Я привык к нашим встречам, твоему голосу. Сам виноват, знаю, но как тяжело…

— Не думаешь же ты, что все можно исправить? Я больше никогда не смогу доверять тебе. И, пожалуйста, постарайся обо всем забыть. Возьми себя в руки, выстраивай отношения в семье. Но прошу, не звони мне больше. — Она перевела дыхание и, собравшись с силами, добавила. — Я тебя прощаю, Вадим, живи без камня на сердце.

Повесив трубку, Полина какое-то время приходила в себя: так необычно было встретиться с прошлым. Она прислушалась к себе и не почувствовала какого-то волнения. Ей больше не нужен был Вадим, а все, что было связано с ним, казалось далеким и незначимым. Было и прошло. Спасибо за опыт и за урок, и, слава Богу, что они расстались вовремя.

Часть 2. Опять любовь искать

Глава 1

Расскажи мне

До чего же длинным может быть летний день. Особенно, если это пятница… Лето. Август. Но все имеет свой финал — и бесконечная неделя, наконец, растворилась в долгожданном уик-энде.

Популярное кафе в центре города потихоньку заполняла разношерстная публика. Был здесь и офисный планктон, и студенты, догуливающие горячие деньки каникул, и влюбленные парочки. На этих последних Полина смотрела со смешанным чувством грусти и легкой зависти. Полчаса назад она заняла свой любимый столик у окна на втором этаже, а так как верная подружка Юлька вполне предсказуемо опаздывала, ей ничего не оставалось, как разглядывать соседей.

В просторном зале было прохладно, приятно пахло кофе, ванильными пирожными и деревом, которое было здесь повсюду. Столики, панели, тяжелые темные стулья, картины — обстановка вполне романтичная. То, что надо для серьезного разговора, которого ждала и боялась Полина. Мнением подруги она дорожила, к ее советам прислушивалась, и ей очень хотелось, чтобы Юлины выводы совпали с ее решением. А она его уже приняла.

24 года возраст немаленький. Так рассуждала Полина. Особенно если учесть, что обычно после знакомства с новым парнем она понимала, что их взгляды на мир и представление об отношениях не совпадают.

«И куда только парни смотрят?» — думала она раньше, сравнивая себя со знакомыми и незнакомыми девушками, нашедшими свою вторую половинку. По всему выходило, смотрят они куда угодно, только не на нее. Нечестно! Красивая (пока учились в университете считалась самой привлекательной на курсе), умная (даже диплом красный выдали…), успешная, — а счастья нет!

О, как она была рада сейчас, что жизнь складывалась именно так. Иначе они с Фархадом никогда бы не узнали друг друга

После удручающей истории с Вадимом, оставившей такой горький осадок на душе, наконец, нашелся мужчина, который снова вернул ей вкус к жизни. Их общение длилось почти три месяца, и пора было принять решение о встрече…

Именно это она и собиралась обсудить с Юлей. Возможно, решалась ее судьба, и совет сейчас был просто необходим.

— Привет! — она и не увидела, как подруга, легко проскользнув мимо столиков, присела на стул напротив, — о чем это ты мечтаешь?

— Так заметно? — улыбнулась Полина.

— Конечно. Так, ты еще не сделала заказ! Я ужасно голодная и просто не в состоянии думать о чем-то серьезном.

— Уж могу себе представить.

— Расскажи мне пока о последнем спектакле. Ты ходила брать интервью? А я, так жаль, не смогла сбежать с работы…

— Да, точно, ты же не знаешь, — немного отвлечься от навязчивых мыслей последних дней было даже приятно. — Димочка Дюжев — вот с кем я говорила.

— Ну и как он, не звездился?

— Почти нет. Представляешь, он жил в нашем городе — здесь, недалеко, когда был маленьким. Сказал, что уже ходил посмотреть на свой старый детский сад. Сентиментально, да?

— Да-а, — протянула собеседница. — Ну а постановка как? Хорошая? Мне жалеть или не жалеть, что не попала?

— Жалей, жалей, — и девушка принялась излагать благодарной слушательнице свои впечатления…

Только когда перед ними появилось две чашечки кофе, Юлька милостиво кивнула и сказала:

–Ну, и о чем же таком невероятно сверхъестественном ты хочешь со мной поговорить?

Полина вздохнула, «сверхъестественном, это уж точно…». Все заготовленные заранее слова сразу куда-то испарились:

— Ты знаешь, по-моему, я влюбилась, — задумчиво протянула она.

Юля резко поставила чашку на блюдце и внимательно посмотрела на нее.

— Ну, вот это, положим не новость. Сколько можно влюбляться? В кого на этот раз: актера, певца, спортсмена?

— Да нет, не смейся, я серьезно. Ты же знаешь, я не безумная, чтобы советоваться по такому поводу.

Что правда, то правда: не избалованная вниманием противоположного пола, Полина частенько увлекалась выдуманными героями сериалов и книг. Шерлок в его современном воплощении, братья Винчестеры, и, безусловно, мистер Дарси в исполнении Колина Ферта надолго поселялись в ее воображении. Надо же было давать выход нерастраченным чувствам!

— Ну, так это меняет дело. Быстро рассказывай, кто он. Давно встречаетесь, и почему я не знаю — ты что, прячешь его? — Девушка уже набрала воздуха, чтобы выдать следующую череду вопросов, но подруга успела ее опередить:

— Он не местный. — Полина замолчала, собираясь с духом.

— Ну, не тяни, откуда? Из Питера, что ли? — нетерпеливо подгоняла Юля.

— Нет, он даже не из России.

— А вот это уже интересно.

— Не спеши. Я расскажу все по порядку, а ты просто выслушай. Он из Турции.

— Это как же тебя угораздило? — Все-таки не удержалась Юлька.

— Да не угораздило меня, — успокаивающим тоном произнесла Полина. — Помнишь, ты зарегистрировала меня на сайте? Я была уверена, что это ерунда, и чуть было не удалила анкету.

— Вот всегда ты так: я для тебя стараюсь, а ты так и норовишь все испортить…

— Подожди-подожди, но я же не удалила. Потому что написал он, Фархад.

Юля стала серьезной и перестала перебивать подругу.

— Мы начали общаться, и появилось ощущение, что он знает меня давно. Потом и я его узнала: такого прекрасного собеседника еще поискать! А еще, представляешь, он присылал мне цветы. Раньше-то я думала, что это все сказки, такого не бывает, — а он такой…

— Романтичный, — подсказала подружка.

— Точно, и это не все. Мы рискнули перейти в скайп; и он оказался именно таким привлекательным, как на фото, не было того ощущения, ну, ты знаешь, когда оригинал значительно уступает картинке, и ты думаешь: «Боже, ну почему он не такой?» (Юля согласно кивнула и улыбнулась). И голос…завораживающий. А ты знаешь, что для меня это многое значит… Но главное, — она на минутку замолчала, — вчера он предложил приехать к нему в гости. Сказал, пора нам встретиться в реальности, мы уже настолько близки, что стоит подумать о большем.

Полина начала мечтать о встрече задолго до того, как ее желание было озвучено. «А вдруг мы не понравимся друг другу? — с тревогой размышляла она. — На простом физическом уровне запахов, жестов…» Но ему она ни за что бы не открылась — воспитание не позволяло.

— Вот это да! — Юлька откинулась на спинку стула и восхищенно смотрела на подругу. — Как в кино, — нараспев произнесла она. — Будем думать…

За огромным, во всю стену, окном начало темнеть: на аллее зажглись фонари, и оттого старые липы приобрели тот необыкновенный малахитовый цвет, которого не бывает в самый яркий солнечный день. Подруги немного меланхолично рассматривали вечерний пейзаж, задумавшись каждая о своем. Сильный эмоциональный подъем сменил краткий момент молчания, когда на разговоры просто нет сил.

— А давай-ка пройдемся, — первой вернулась из мира грез Юля, — что-то здесь становится шумно

Полина согласилась: толпу она откровенно не любила. Не понимала странной потребности многих своих знакомых принимать участие в массовых гуляниях и шумных вечеринках. А может, просто боялась потеряться в людском многообразии?

— Я думаю, не нужно тебе ехать в Турцию.

Они уже спустились на набережную и неспешно прогуливались вдоль реки, когда Юля нарушила молчание. От воды приятно веяло прохладой, горели огоньки пароходиков и далеких домов на противоположном берегу. Было тихо — где-то за их спинами слились в монотонный гул музыка, смех отдыхающих, шуршание шин, но стоило удалиться от центра метров на 100, как эта суета растворялась в спокойствии спящего парка.

— Я и сама так считаю.

— И правильно. Каким бы хорошим Фархад ни был в вашем виртуальном мире, нельзя просто так довериться малознакомому человеку.

— Это все реально! Нет. В этом я с тобой не соглашусь. Мне кажется, я достаточно хорошо его узнала, — не выдержала Полина.

— Не спорь со мной, — отрезала подруга, — просто поверь: мечты и реальность абсолютно разные вещи.

— Я все понимаю, не принимай меня за ребенка. И что же теперь, вечно бояться, что все иллюзорно, и ни с кем не встречаться?

Полина давно заметила, что все чаще пытается отгородиться от мира, создавая некое пространство, вход в которое был закрыт для всех. Не хватало только превратиться в добровольную затворницу среди живой бурлящей жизни.

— Не нужно искажать мои слова. Конечно, вам необходимо встретиться, но на нейтральной территории, — Юлька выразительно посмотрела на подругу. — Ладно, допустим, он не может или не хочет приехать в Россию. Его право. Но и ты не обязана лететь к нему по первому зову. Турция, в моем представлении, опасная страна. Нет, там, конечно, прекрасные курорты, море, отдых. Но сколько показывают по Lifenews историй про наших девушек, попавших там в очень неприятные истории. Нам это надо?

Она все больше и больше воодушевлялась, голос становился громче, атмосфера разговора стала накаляться…

— Подожди! — Полина почувствовала, что ее пора остановить, — ты сейчас бог знает до чего договоришься.

— А что, я не права?

— Ну почему? Только не забывай, что я не глупенький тинейджер, и еду туда не за экстримом. Я поеду по туристической путевке, буду жить в солидном отеле. Да там, вообще, много русских, и персонал по-русски говорит. Буду как дома.

Увлекшись спором, Полина забыла, что за минуту до этого ни в какую Турцию ехать не собиралась.

— Думаешь, попадаются только глупенькие девочки? А ты читала на прошлой неделе статью…

Полина не дала ей договорить:

— Слушай, — сказала она, — зачем мы ругаемся, я же и не собиралась ехать ни в какую Турцию. Только вот что делать, не знаю.

Сама того не ожидая, Полина почувствовала, что к глазам подступают слезы. Ей так хотелось увидеть Фархада рядом с собой…

— Не реви. Я все придумала, — уверенно ответила Юля, — Европа. Цивилизация. Ты сначала все же предложи Москву. И сама съездишь, развеешься, и ему интересно будет.

— Это понятно, а если он откажется? Может, предложить Чехию?

— Ну, конечно! Ты же еще в университете мечтала туда съездить. Когда еще представится такой случай? — Юля сделала задумчивое лицо и глубокомысленно произнесла. — Даже если не понравится он тебе в реале, хотя бы страну посмотришь. Не сомневайся, Чехия — отличное место для встречи.

— Юль, а давай ко мне, — предложила Полина, — завтра выходной, поболтаем, посмотрим какую-нибудь мелодраму, обсудим все.

— Даже не знаю, у меня свидание, а мы уж точно проспим завтра полдня.

— Поедем, пожалуйста, так хочется пообщаться.

— Ладно, не нуди, поехали уже.

Весело рассмеявшись, они свернули на ближайшую улочку, которая должна была вывести на центральный проспект.

Глава 2

Девчоночьи секреты

Полину всегда привлекали поездки по ночному городу. Ночь скрывала недостатки и пороки промышленного мегаполиса, и его огни сияли заманчивым светом. Девушка любила вглядываться в окна, пытаясь представить, что за люди живут в домах: старых и новых, высоких и малоэтажных. Так странно, порой думала она, для них эти чужие ей улицы были хорошо знакомы, они гуляли здесь, росли, ходили в детский сад и школу. Но она никогда не узнает этих людей и этих мест. И все так похоже на район, где родилась и выросла она, где знала каждую мелочь.

— Странно, — протянула она.

— Что? — не поняла Юля.

— Здесь тоже живут люди, — она указала на улочку с маленькими деревянными домиками, через мгновение скрывшуюся из вида за окном их маршрутки. Современный квартал, переливающийся всеми огнями, который остался позади, так странно контрастировал с этим старым районом. За деревянными заборами росли плодовые деревья, а днем можно было увидеть козу, привязанную за колышек.

— А ты сомневалась, — усмехнулась подруга, — было бы странно, если бы они здесь не жили: получился бы город-призрак… Вечно у тебя в голове одни фантазии, мечтательница ты моя.

— Я и не скрываю, — улыбнулась Полина.

Дорога из центра заняла у них больше часа — и, конечно, они не могла пройти мимо огромного супермаркета, который так заманчиво распахивал двери перед любым пожелавшим вступить под его своды. Обычай требовал от приветливых хозяев потчевать гостей лучшими яствами, а от гостей — не являться в дом с пустыми руками. А значит, цели девушек совпадали, и, как ни крути, нужно было набрать на ужин разнообразных вкусностей.

— Эх, прощай фигура, — притворно скорбно вздохнула Полина, заглянув в корзину, когда они уже стояли у кассы.

— Надо, Поля, надо, — подбодрила ее подруга.

Они упаковали в два пакеты две коробки с пирожными, длинный багет, виноград, апельсины, сыр, ветчина и кое-что из продуктов и направились домой.

У дверей квартиры их ждал огромный черно-белый кот — любимец Полины. Не обратив внимания на гостью, он сосредоточил свое внимание на пакетах.

— Целый день неизвестно, где бродишь, а я тут сижу, квартиру охраняю. Устал, оголодал. Примерно так. — Переводила Полина подруге громкое мяуканье, с которым Семён сопровождал, а точнее «загонял» их на кухню.

— Сейчас, мой маленький, будем кушать, — девушка подхватила пушистика и, усадив как ребенка на одной руке, другой принялась готовить ему вечернее лакомство.

— Да, уж, маленький, это точно, — потеребила она Сёму за хвост, а тот, уткнувшись мордочкой в миску, даже не обратил на нее внимания.

Юлька со смехом помогала ей: разложила покупки в холодильнике, поставила чайник, достала «парадный» сервиз.

Подруга любила бывать в гостях у Полины. Та жила одна, а это немаловажно для задушевных девичьих бесед. Уютная обстановка и радушие хозяйки дополняли привлекательность подобных посиделок.

Просторная кухня, где сейчас обосновались девушки, была выдержана в светлых тонах. Солнечные обои, буфет ручной работы, за стеклянными дверцами которого стояли черно-белые фото молодой бабушки с дедом, маленькой мамы на фоне деревенского дома, круглый стол, накрытый льняной скатертью. Старые стулья с высокими спинками, на полу — мягкий коврик.

— Не томи, покажи мне своего принца, — почти пропела Юля, принимая из рук подруги широкую чашку с дымящимся чаем.

— Может, сначала перекусим?

— Нет, неси сюда ноут: будем лакомиться пирожными и любоваться твоим суженым.

–Ну, ты тоже скажешь. — Полина покраснела и быстро направилась в соседнюю комнату.

Она поставила компьютер и открыла изображение привлекательного мужчины европейского вида.

— Ты уверена, что он турок? — обратилась Юлька к Полине после нескольких минут пристального изучения снимка, — а одет как итальянец.

— А ты ожидала увидеть кучерявого араба в тюбетейке и шароварах? — Турция — это практически Европа! — И хозяйка принялась листать фотографии.

На экране сменяли друг друга изображения Фархада на фоне большого белого дома, за рулем машины, на узкой старинной улочке («это он в Англии», — прокомментировала Полина), на яхте посредине бесконечно синего моря, в офисном помещении явно небедной фирмы. Были еще виды города («Измир», — подсказала хозяйка), гор, морские закаты…

— Ну, вообще-то… «вау», — Юлька откинулась на спинку дивана, — а открой-ка снова его портрет.

Полина вывела изображение на полный экран, и какое-то время девушки молча сидели, изучая Фархада.

— Пора пить кофе, — непререкаемым тоном сказала гостья.

— Точно. И я сейчас почитаю тебе последнее письмо — это будет завершающий штрих в обрисовке его образа…

— Не терпится услышать.

К удивлению Юли Полина достала из шкафчика стопку листочков и, перебрав их, извлекла нужный:

— Я распечатываю самые интересные, — предугадав вопрос подруги, пояснила она.

«Моя сладкая Полина, — он часто так ко мне обращается, то «sweet», то «honey», — сегодня вечером я грезил о нашей встрече. Ты написала, что хотела бы увидеть весь мир, но еще ни разу не бывала за пределами России. Я представил себе, как ты приедешь в мою прекрасную страну. Я покажу тебе не то, что обычно предлагают туристам. Мы пройдем по укромным улочкам старого Измира. Ночью мы будем бродить, взявшись за руки, и целоваться под луной. Я расскажу тебе старые сказки и легенды моей родины. Я уверен — ты любишь таинственные и романтичные истории. Согласен, нужно встретиться, взглянуть в глаза друг другу, поговорить обо всем на свете, — тогда мы поймем, что созданы быть вместе…». Правда, здорово!

— Да уж, он умеет кружить головы девчонкам, — улыбнулась подруга. — А как вы обычно общаетесь?

— Сначала он писал по электронке, а потом перешли в скайп. И иногда он звонит, но это днем.

— Давай, пиши про Чехию, — подсказала Юля.

Полина открыла почтовую программу: все входящие письма здесь были с одного адреса. Создав новое, она живо застучала по клавишам.

— Это ты по-английски так с ходу сочиняешь? — Присвистнула Юля.

— Ага, за три месяца поднаторела, — не отрываясь от экрана, ответила она. — Это удобно и, знаешь, мой английский стал гораздо увереннее.

Когда письмо было благополучно отправлено, девушки, прихватив сонного Семёна, перебрались в зал. Одна стена здесь была увешана фотографиями, сделанными хозяйкой во время частых экскурсионных поездок.

— Смотри, вот эти я недавно сделала, — обратила она внимание подруги на виды Выборгского замка и чудесных беседок и бухточек поместья Монрепо на берегу Финского залива.

— Давно бы уже организовала персональную выставку.

Говоря по совести, Юлька больше любила рассматривать людей, чем красоты природы. Ей интереснее были лица, наряды, отношения, а не архитектурные шедевры или удивительные пейзажи.

— Смеешься? Это же я так, для души.

Полина положила разомлевшего от вкусного ужина и внимания хозяйки кота в его любимое кресло, а сама пристроилась в углу огромного бежевого дивана.

Юля какое-то время изучала снимки, но скоро переключила внимание на коллекцию DVD-дисков.

— Может, что-нибудь с Одри Хепберн? «Римские каникулы» или «Моя прекрасная леди». — Предложила Полина.

— А есть что-нибудь современное? — Юля, честно говоря, не разделяла любовь Полины к классике.

— Я недавно скачала «Простушку». Комедия. Про любовь.

— Подойдет. — Подруга ловко умастилась рядом с Сёмой, благо глубокое кресло могло вместить не только их двоих. Она положила себе на колени довольную Сёмкину мордочку и принялась гладить пушистую холку.

— И зачем, ну вот ответь мне, зачем нужны эти кошки? — с улыбкой приговаривала Юля. — Корми их, ухаживай, убирай за ними…, — в этот момент предмет ее чересчур пристального внимания недовольно отстранился и мягко отпихнул лапой её руку. — Вот, а еще и залечивай страшные раны. — Она поцеловала недоумевающего Семёна в холку и переложила его на соседнее кресло. Тот явно не намерен был подчиняться ее прихотям: спрыгнул, потянулся, прошел в другой конец комнаты и гордо прилег на ковер в позе сфинкса.

Такие сцены не были новостью для Полины: она прекрасно знала, что Юлька не равнодушна к ее питомцу и постоянно находит поводы приласкаться к нему, втянуть котика в диалог. Девушка включила проигрыватель и, пока шли титры, объяснила от имени Сёмы:

— Еще как нужны! Кто же будет спать на коленях, а под утро — под бочком? Играть? Оставаться на целый день в квартире «за старшего»? Петь песенки? А мои невероятно забавные позы? Я целый день сочиняю, репетирую, как бы так устроить, чтобы вы в умилении восклицали «Ой, посмотрите, как он спит! Он так еще никогда не спал!» — и устраивали котосессию.

Она только договорила, а из ноутбука послышалось знакомый щелчок.

— Скайп, — воскликнула Поля и подскочила к столу.

— Читай скорее!

— Так-так-так, — девушка пробежала глазами традиционно длинное предисловие, без которого не обходилось ни одно послание. — Вот: «Милая Полли (он меня так называет), я готов ехать туда, куда ты пожелаешь. Прага — очень красивый город. Я уже представляю Старе место, надеюсь, из меня получится хороший гид…та-та-та, это не интересно… Ага. Напиши, когда ты сможешь поехать, выбирай отель, позвоню завтра вечером — все обсудим». Как хорошо! Я все-таки немного боялась, — вдруг он обидится, что я не хочу ехать к нему. Подожди, я отвечу.

— Да пиши уж, — Юля деликатно ушла на кухню варить кофе. Из холодильника были извлечены два почти невесомых пирожных с начинкой из фруктового желе, а по комнате разлился восхитительный аромат магического напитка. Девушка достала маленькие чашечки: на них две подружки в стильных нарядах сидели на балконе под звездами. «Это мы с тобой», — сказала она, когда впервые увидела сервиз.

— Договорились: я сама оплачу поездку, — к ней присоединилась довольная Полина.

— А что так?

— Не хочу ни от кого зависеть. Да и неудобно как-то. Фархад и так делает дорогие подарки. В конце концов, я могу себе позволить этот тур.

— Думаю, это правильно. И тебе спокойнее, если что…

— Не нужно мне никаких неприятностей.

— Я ничего плохого не имею в виду, просто жизнь — сложная штука.

— Я почитала форумы, рассказы туристов: хорошее время сентябрь, — рассказала Юля, которая, оказывается, уже успела промониторить интеренет… — Советуют брать тур дней на 10. В любом случае отпуск комкать не нужно. Даже если,… конечно, не хочется думать, что вы друг другу не понравитесь, но тогда будешь просто наслаждаться страной. Здесь пишут, что легко можно взять машину напрокат. Воспользуйтесь этой возможностью.

— Конечно. Осталось убедить директора — у меня ведь осталось две недели, но только в ноябре. А так долго ждать не хочется.

— И не нужно! Ты что — это слишком. Так ведь недолго и «перегореть». Нет. Шанс упускать нельзя.

— Я и не собираюсь. Ну ладно, доживем до понедельника, — Полина улыбнулась, — а там видно будет!

Уговорить Юльку остаться ночевать все-таки не удалось.

— Что ты, у меня еще куча планов!

Глава 3

Такая обычная жизнь

Пару лет назад бабушка, затосковав по родине, приняла твердое решение переехать в деревню, а свою маленькую квартиру подарила любимой внучке Поленьке. Переехав, девушка сразу приспособила одну из комнат в кабинет-мастерскую. Здесь осталась обширная библиотека, любимое пианино, а лоджия преобразилась в студию.

Рано утром Полина занялась своим любимым делом — она рисовала. Живописи она никогда и нигде не училась, но мечтала писать. В детстве особого таланта у нее не было, только желание запечатлеть ускользающие мгновения красоты: всю прелесть природы за окнами дома — лес и реку. Но вот на зимних каникулах второго курса она взяла простой карандаш, книгу репродукций русских художников и начала перерисовывать картины на альбомные листочки. И у нее получилось! С тех пор, правда нерегулярно, она рисовала свои сказки.

Она перевернула лист, где маленький Платон в образе принца, миловал склонившего голову Славу. Знаток мог оценить портретное сходство персонажей, но сама Полина была уверена, что рисует людей плохо. И для себя решила никому не показывать альбом.

Сейчас ей захотелось изобразить прогулку по Праге. На листе появился силуэт девушки в длинном платье, которую за руку вел Фархад.

Закончив рисунок, она достала свою тетрадь со сказками: ей все не давала покоя история Оливера и Паулы. Полина перечитала начало, взяла ручку и задумалась. Герои застыли на странице и не желали раскрыть свои секреты — она так и не смогла почувствовать, что же будет дальше. Значит, в другой раз…

***

На работу в центр города приходилось добираться больше часа. Перепробовав все виды транспорта, Полина остановила свой выбор на электричке. В отличие от автобусов и маршруток, чье движение зависело лишь от настроения водителей, та ее ни разу не подвела. Пробки перестали быть проблемой, и можно было четко выстроить личное расписание. Плюс в вагонах было просторно, светло и немноголюдно. Девушка садилась у окна, включала плеер, чаще всего своего любимого Адриано Челентано, и смотрела на проносящиеся мимо пейзажи. Ей не надоедали эти виды — она любила наблюдать. «Я визуал, — обычно говорила она, — люблю смотреть».

Город, протянувшийся вдоль реки, — это красиво. Живописные обрывы, лес, подступающий к воде, чайки, солнечные и лунные дорожки на трепещущей волне… Но жить в подобном пространстве не так удобно: чтобы добраться с одного края до другого нужно преодолеть несколько десятков километров.

Полине, родившейся и выросшей на южной окраине мегаполиса, к подобным расстояниям было не привыкать. «Хорошо еще, что до работы можно доехать без пересадки», — беспечно объясняла она недоумевающим соседям по подъезду, которые редко покидали свой район. Да это и не удивительно: рожденный вокруг советских промышленных гигантов, с отличной инфраструктурой, он вполне мог стать отдельным городом. Люди трудились на заводах и не видели смысла отправляться в центр. Все и так было под рукой.

По пути Полина забежала в любимый магазин: запаслась фруктами, соком и неизменной горькой шоколадкой к кофе. День предстоял длинный и тяжелый: сдавали очередной номер. Дома она, скорее всего, попадет лишь за полночь.

Их офис занимал целый этаж: бесперебойную жизнь журнала обеспечивало несколько служб. Мало было собрать информацию, подготовить материалы к печати… Нужно было найти рекламу, без которой сейчас не выживало ни одно издание, наладить реализацию, придумать маркетинговые активности, чтобы усилить интерес к журналу, а значит, увеличить тираж.

Комната редакции была достаточно просторной. Полине нравилось здесь и в спокойные дни, следовавшие сразу за выходом очередного номера, и в предшествующие этому шумные, почти безумные часы.

Конец ознакомительного фрагмента.