Заноза для шейха

Юлия Крынская

Я искала инвестора для спасения хохлатых пингвинов, а наглый, но до безумия очаровательный шейх искал жену. Он готов на всё ради меня. Даже обещает переселить всю популяцию в свой дворец, лишь бы я променяла заснеженный Питер на жаркую пустыню. Но он не знает, что я поцелована судьбой ещё при рождении. Ведь я третья дочь великого футболиста и магната Фрола Горина. И просто так мой папа меня не отдаст.

Глава 7

Мухаммед

— Посмотри на меня, джамиля, — нависаю над моей красавицей, и убираю её руку от стыдливо прикрытых глаз. Сердце стучит, заглушая стук напольных часов. Во рту пересохло от желания. — Я хочу видеть твою любовь и боль, когда буду брать тебя.

— Я не могу, господин. Мне страшно.

— Не бойся, и я подарю тебе наслаждение, — опускаю девичью руку к своему животу. Спускаю ниже. Влажная ладонь касается моего зверя, рвущегося в бой. — Потрогай какой он горячий. Если ты будешь с ним ласкова, больно будет лишь первый раз, — сильнее стискиваю ладонь красавицы.

— Но как ласкать тебя, господин? — нежный голос прелестницы дрожит.

Вожу её рукой по своему стволу.

— Я всему научу тебя, девочка, — с трудом сдерживаюсь. — Скажи, что хочешь меня.

— Хочу, господин.

Ласкаю нежные грудки, приникаю к ним губами.

— Сделай меня своей, пожалуйста, — вскрикивает красавица и прогибается подо мной дугой.

— Твоё нетерпение меня заводит.

Слышу тихие шаги за спиной. Оборачиваюсь и гневно смотрю на девушку, как две капли воды похожую на мою красавицу.

— Я же сказал, что займусь тобой завтра.

— Простите меня, господин, — отвечает девушка почему-то мужским голосом. — Но вы просили разбудить вас в восемь.

Открываю глаза и стены моего дворца превращаются в безликую спальню, а девушка в моего помощника Сулеймана.

— Али перевёл договор, который вы передали ночью. Говорит, до утра вычитывал… На нём что-то совсем лица нет.

— Скажи, я сейчас приду. И… оставь меня.

— Вам подать одежду?

— Оставь меня!

— Простите, господин.

Дожидаюсь пока Сулейман выйдет и со стоном утыкаюсь носом в подушку. Такой сон прервать. Мне же уже плевать на все договора на свете. Я тоже до утра не спал, рассматривая фотографии дочерей Горина. Хороши чертовки. А у Есении ещё и сестра-близнец. Закрываю глаза, пытаясь вернуться в сон. Если бы Сулейман не вломился, чувствую, обеих бы распечатал. Интересно, Есения девственна или нет? В жёны возьму только девственницу. Не потерплю никакого прошлого. Но в любом случае девчонка моя. А сестра-близнец приятный бонус. Боль пронизывает мои чресла. Гоню так некстати разыгравшиеся фантазии. Приняв душ и облачившись в одежды, выхожу в гостиную.

— Доброе утро, ваше высочество, — Али вскакивает с кресла и прикладывает руку к груди.

— Доброе утро, Али, — устраиваюсь в кресле и принимаю из рук Сулеймана стакан воды. — Какие основные требования в этом договоре?

— Соблюдение температуры и влажность?

— Влажность? — улыбаясь, вспоминая влажную ладонь Есении и своего раскалённого зверя в них. — Господин Горин знает толк в извращениях.

— Видите ли, ваше высочество, — Али переминается с ноги на ногу. — Я всю ночь ломал голову, ища подтекст в документе, но его нет. Это договор о хранении зерна в чистом виде.

— Зерна? Дай сюда перевод, — С грохотом, расплескав наполовину, ставлю на стол стакан воды. Выхватываю бумаги из рук переводчика и бегу глазами по строчкам. — О, Аллах! Да этот человек… — прикусываю язык, не желая выдавать свой гнев. Так меня ещё никто не обманывал. — Этот человек мне сразу показался очень рассеянным. Явился в овчинной шкуре на голое тело. Сочувствую господину Горину. Иди, Али! Сулейман, кофе!

Достаю из кармана телефон и набираю номер Есении. Надеюсь, рассеянность юриста её отца не оказалась заразной, и она не потеряла подаренный ей мобильник. Слушаю длинные гудки, поглаживая инкрустированную драгоценными камнями поверхность телефона. Набираю второй, третий раз. Наконец-то звонок срабатывает. Слышу дерзкий девичий голосок.

— Хэллоу, приёмная принцессы Есении.

— Я хочу говорить с ней. Позови, пожалуйста.

— А она в душе моет уши!

Разговор прерывается. Сулейман входит с подносом, и я прячу свою ярость поглубже.

— Ваш кофе, господин, — Сулейман ставит поднос и кланяется. Он как никто чувствует моё настроение и предчувствует бурю, готовую вырваться из меня. — Будут ещё какие-нибудь пожелания?

— Я жду срочный заказ из Новой Зеландии. Доставку обещали к шестнадцати часам. Скину тебе номер трека. Уточни, не будет ли задержки.

— С ночи аэропорт закрыт из-за метели.

— Да что ж такое! В Питере есть зоопарк?

— Есть.

— Поехали!

***

Есения

Сделала первое в своей жизни заявление суровой родительнице и, увидев мамины глаза, быстро ретировалась из гостиной к Варе в комнату. Сестра закончила факультет психологии, и у меня к ней сегодня целая куча вопросов.

— Варенька, прости! — обнимаю её. Сестра словно ушла в другие миры. С отсутствующим взглядом вышивает крестиком, сидя возле письменного стола. На нём, среди стопок учебников по психологии, лежит раскрытая книга китайского философа. Варя, в отличие от меня, предпочитает бумажные книги. Напольная лампа с серебристым колпаком мягким светом обволакивает квадратные пяльцы. В комнате не пойми с чего пахнет ладаном. В углу уютно и трепетно мерцает огонёк лампады под иконой. Помню, как Годзя взялся с упоением мастерить иконостасы. Достигнув совершенства в этом деле, он принёс лучшие из своих работ на суд нашему отцу. Так в каждой комнате появился молельный уголок. Мы с Варькой зажигаем их либо жёстко накосячив перед их величествами Фролом Великим и королевой Марго, либо на Пасху и Рождество.

Варя упорно молчит. Шишикаю ей в ухо, как ёжик. Так и зудит всё внутри от желания вывалить на голову сестры про Муху, отбор в гарем и сладкую клубнику.

Варя защищается, подняв плечо.

— Не сбивай, чифырка! Раз, два, три, четыре, — взяв иголку с ниткой зелёного цвета, Варя сверяется со схемой и считает крестики. Сестра увлеклась вышивкой, поступив в институт.

— Как у тебя хватает нервов на это? — Я всегда с восхищением и страхом смотрю на Варины вышивки в рамах. Кого только она не изобразила нитками на канве за последние пять лет. Тут и драконы, и волки, и набережные, и цветы, и влюблённые пары. Над письменным столом целая галерея. Самая поразительная картина — волчья стая в серых тонах. У Вари недавно случилась несчастная любовь, и сестра подолгу сидела у себя в комнате. Никого не хотела видеть и слышать. Как потом призналась сама — прокляла всё на свете, взявшись вышивать эту картину. Она только усугубила депрессию, но привычка доводить любое дело до конца не дала ей бросить работу.

— Из года в год ты задаёшь один и тот же вопрос. — Варя с завидным упорством кладёт стежок за стежком. Она не в маму. Ту трясёт от одного вида спиц, клубков и мулине, а швейная машинка вообще вызывает в нашей королеве священный ужас. Зато мать с упоением занимается садом. В последние пять лет ей удалось отжать у зятя под розы лужайку перед его домом. Руслан долгое время оберегал от посягательств трепетно любимой тёщи сосновый лес на своём участке. С появлением детей понял, что им нужно больше солнца, качели-карусели, и сдался. Отец в очередной раз постарался избавиться от розовой тележки с посаженными в ней цветами, но Марго заявила, что декор дворика зятя ей видится в голубых тонах.

— Потому что я не могу получить ответ на свой вопрос. — Рассматриваю схему новой вышивки. — Ты икону вышиваешь? Ладаном у тебя пахнет. Ты, часом, не в монастырь собралась?

— Есь, лучше бы ты и правда пошла в клуб! Отвечаю в сто первый раз — вышивание помогает мне сосредоточиться на некой проблеме и найти ответ. Когда работает мелкая моторика, включается мозг. Что тут непонятного? Отвечаю на следующий: я вышиваю икону. Хочу сделать подарок Годзе к Рождеству. В монастырь не собралась, но мысль хорошая. В келье можно будет спокойно предаваться своим мыслям.

— Смею напомнить, что в келье все мысли должны быть о Боге. Хотя после этого, — тычу пальцем в стену с вышивками, — ты готова к любому самоотречению! Но вообще, лучше бы ты продолжила лепить горшки! Когда занималась гончарным делом, ты не была такой занудой! И вообще, мне кажется, что человек, вышив такую огромную картину, не может испытывать ничего, кроме желания пойти и пришить кого-нибудь. В смысле прибить.

Варя откладывает вышивку и, сложив руки на животе, устремляет на меня взгляд серых глаз. В детстве нас было не отличить даже родному отцу, сейчас же мы носим разные причёски. И если я всё такая же девочка-девочка, то Варе, с её характером, прокурором работать бы. Впрочем, возможно, именно изучение психологии и несчастная любовь наложили на Варино чело печать «синего чулка». Но когда я смотрю в Варины глаза, вижу свои. Красивые серые озера — так папа говорит про глаза Марго, и она передала нам их по наследству.

— Так, включаем дедукцию, — тянет слова Варя. — Судя по тому, что ты притащила домой свою тощую жози, приключений на неё не нашлось. Ты злишься и считаешь, что мой вечер тоже должен быть испорчен.

— Ничего она не тощая! — рассматриваю в зеркале свою пятую точку. — И приключения были… На мне хочет жениться принц.

Варя с подозрением ведёт носом.

— Я не пила! — пресекаю её догадки.

— Но мы же недавно просматривали всех царственных особ, оставшихся в Европе. Одни старпёры. Уж лучше тогда Адамур…

— Да что вы все пристали ко мне с этим Адамуром! Иди сама за него!

— Он по тебе сохнет. Что за принц-то? Не томи.

— Шейх Мухаммед Азу Майнхер… Не помню полное имя.

— Звучит не очень прилично, но это полбеды. — Варя встаёт и вынимает из ящика стола колоды метафорических карт. — Никогда бы не подумала, что кто-то из моих сестёр добровольно захочет отправиться в гарем.

— Я не хочу в гарем. И хочу немедленную сессию у тебя.

— Садись, дорогая! — Варя уступает мне место и убирает пяльцы в угол. — Доставай, как обычно, двенадцать карт. То есть ты наивно полагаешь, что твой шейх окажется моногамным? Да им только по закону четыре жены положено! У него, может, как раз одной в комплекте не хватает.

Перемешиваю первую колоду и выкладываю три карты рубашками вверх. Мне хочется огрызнуться на сестру, но Руслан говорил почти всё то же самое. Руки дрожат, и колода падает.

Варя даёт мне вторую и недовольно бурчит:

— Раскладывай следующую. Я соберу.

Выкладываю из второй колоды три карты и, почти не выбирая, из третьей и четвёртой. Варя нависает над столом, как полководец над картой.

— Что тут у нас. Ну прошлое, как обычно, золотое. Сколько бы ты не вытаскивала, моя избалованная девочка. Дом — полная чаша, море поклонников, радость и любовь… А это что за поворот? — Варя берёт в руки карточку с изображением богато накрытого стола. Мне на картинке сразу бросается в глаза вазочка с горкой клубники.

— А это мой сегодняшний вечер. Шейх с меня сегодня уже за одну ягодку хотел трусы стянуть.

— То ли ещё будет, — Варя бросает на меня заинтересованный взгляд. — Надеюсь, ты вела себя достойно?

— Нет, — признаюсь я, и сердце пускается в галоп, стоит вспомнить как жарко меня обнимал Мухаммед. — Принц кормил меня клубникой, а я его маминой клюквой в сахаре, но…

— Но тут на переднем плане фаршированный баклажан, — ехидно улыбается Варя.

— Фу, пошлячка. Если продолжить ассоциации, то баклажан я не ела!

— Ну расскажи хоть, как и что было, — оттаивает сестрица, и я вновь узнаю в ней свою подругу по боевым походам шальной юности. Только благодаря неусыпной бдительности светлейшего, нам удалось сберечь себя девственницами до весьма почтенного возраста.

Взахлёб рассказываю про выставку, грозного падишаха, похищение и отбор невест, откладывая самое вкусное на конец. В глазах Вари разгорается азарт.

— Ух, ну ты зажгла сегодня, мать! Сама-то что думаешь?

— Мне Муха понравился очень. Но гарем… Чужих баб я не потерплю. Интересно, он женат уже? — Не сговариваясь лезем в интернет и спотыкаемся на том, что не знаем полного имени. Находим по фото, и я улыбаюсь, как поймавшая мышь кошка, — не женат.

— Что ты имеешь в виду, говоря «чужих баб»? — Варя, склонив голову, рассматривает фото моего избранника.

Идея приходит одномоментно:

— Вот ты говоришь «четыре жены», — опасливо поглядываю на сестру. — Ты и я — уже две…

Варя открывает рот, но, на моё счастье, столь смелое предложение лишило сестру дара речи, и я продолжаю:

— А там через четыре года Ксюха подрастёт, а когда Наташе будет восемнадцать, нам с тобой вообще будет уже фиолетово. Прикинь, как здорово! Мы с тобой будем жить, как и прежде вместе, девчонки с нами.

— Ты ничего сегодня не курила? — шёпотом спрашивает Варя.

— Нет!

— Только не вздумай озвучить родителям — проклянут!

Вздыхаю тяжело:

— Да это я так. Давай посмотрим, что дальше твои карты говорят.

_____________

Место действия: Россия, Ленинградская область.

______________

Персонажи цикла"Пять дочерей футболиста Горина":

Есения и Варвара Горины, 23 года сестры-близнецы, средние дочери Марго и Фрола Гориных. Есения увлекалась в детстве скульптурой, а Варя гончарным делом. Варя закончила факультет психологии. Есения — эколог.

Фрол Матвеевич Горин — магнат, в прошлом известный футболист, отец семерых детей, 57 лет.

Маргарита Сергеевна Горина — жена Фрола, в прошлом ветеринарный врач, 54 года

Руслан Молодцов — муж Маруси, дядя Луки, юрист Фрола, 56 лет.

Маруся Молодцова — старшая дочь Гориных, жена Руслана Молодцова 32 года.

Дети Руслана и Маруси — Роман 8 лет и Катя 6 лет.

Ксюша Горина — дочь Гориных, 14 лет

Матвей — сын Гориных, 8 лет

Таша — она же Наташа, младшая дочь Гориных. 6 лет

Меланья — вторая дочь Фрола, мастер спорта по восточным единоборствам, жена Егора Бераи, 25 лет.

Егор Берая, — муж Меланьи, сын Адамура, внук Егора, военный, 28 лет

Егор — телохранитель Марго и дочерей Фрола. В прошлом спецназовец, прошёл много войн, 73 года.

Анна Ивановна — домработница Гориных, жена Егора. 70 лет. В прошлом неудачно вышла замуж на Сицилию и попала там в плен к главе мафии. Вернулась в Россию с помощью Фрола.

Адамур Берая — внебрачный сын Егора, отец Егора-младшего и Сони, владелец сети клубов и гостиниц в Сочи, 50 лет. Влюблён в Есению.

Лука — юрист и телохранитель Адамура, муж Сони Берая, 35 лет.

Соня Берая — сестра-близнец Егора Берая, 28 лет.

Мики — старая шимпанзе Руслана и Маруси.

Дети Луки и Сони — близнецы Кристина и Архип, 3 года