Ты для меня одна

Юлия Крынская

Долгие годы я был твоим другом и наставником, а ты всегда хотела большего. Рядом с тобой вижу себя старым сверчком из сказки про Пиноккио. Тебе двадцать один, мне — сорок пять. В белой шевелюре нет седины, но борода добавляет годков. Где разжиться молодильными яблочками? Не могу жить без тебя, моя взбалмошная принцесса! Я принял бесповоротно, что ты для меня одна. От автора: Это 2 книга из цикла Пять дочерей футболиста Горина (Не)Чаянная дочь для магната 1 книга; Женюсь на дочери магната — 3 книга; Заноза для шейха — 4 книга. Цикл можно читать подряд или самостоятельно.

Глава 6

Маруся

Стою перед Русланом, опустив руки, и понимаю, что альтернативная реальность имеет свои плюсы. Там я свободна, как ветер, а сейчас мне в собственном теле тесно и жарко.

— Ну что, принцесса Маруся, — уголки губ Руслана подрагивают, — игры кончились?

Спортивные штаны низко сидят на его бёдрах. Залипаю взглядом на плитках литых мускулов живота и, тяжело сглотнув, парирую:

— Только начинаются.

— Тогда начнём с первого уровня, — Руслан прижимает меня к холодной стене и наклоняется к моему лицу.

Его голубые глаза изучают меня, будто мы встретились впервые.

— Моя девочка изменяла мне в Китае? — дыхание Руслана обжигает.

— Я только твоя, — обнимаю самого дорогого мне человека.

— И эти губки не знали поцелуев? — Руслан очерчивает большим пальцем мой рот.

Забываю, как дышать. Ноги кажутся ватными.

— Волчок, пожалуйста!

— Что «пожалуйста»?

— Поцелуй меня. Я так долго этого ждала! — встаю на цыпочки и робко тыкаюсь губами в уголок его рта.

Руслан отступает к кровати. Прислоняется к её спинке и скрещивает руки на груди.

— У меня тогда что-то не складывается пазл, — улыбается он коварно. Белоснежные ровные зубы прикусывают губу. — Ты же мне утром сказала, что замуж не собираешься.

— Так мне пока никто и не предлагал, — во мне сейчас любовь борется с гордостью, а совесть — с желанием потроллить моего ненаглядного.

Папа мне сегодня выдал по первое число за то, что я Руслана в первый же день довела. Обозначил границы весьма чётко. Или мы с Русланом оформляем отношения, или нечего мне перед ним задницей крутить. Обруч, сопряжённый с такой же игрушкой, как у Руслана, я сунула как серп за ремешок сарафана и выбралась из дома через чёрный ход. Мне казалось необходимым серьёзно поговорить с Русланом, отставив в сторону лирическую сторону вопроса. Но пока я ждала, сидя на подоконнике в спальне моего любимого волчка, поняла, что единственное моё желание — очутиться в постели Руслана уже сегодня. Видимо, оно написано на моём лице так, что не сотрёшь.

Руслан смущается, обходит кровать и показывает мне обруч:

— А кто в этой побрякушке сегодня смело заявил, что уже сто лет назад всё обговорено? Как эта штука работает, интересно? — Руслан садится на постель.

— Наши с тобой обручи на одной волне, — цепляюсь за разговор о своём изобретении. В такой беседе я королева. — Всё, что происходило с тобой, когда ты его надел, происходило и со мной в этот момент.

— Ты же сидела с Фролом за столом.

— Да, мне было не очень комфортно, — вспоминаю мокрые насквозь трусы. Подхожу к Руслану и забираю у него игрушку. — Ты меня здорово раздразнил.

— Это я тебя раздразнил? — округляет глаза Руслан.

— Давай не будем снова ругаться, — сажусь сверху, как макака, обхватив его бёдра ногами. Оправляю юбку и обвиваю руками шею своего ненаглядного сокровища.

— Что ты делаешь, Маруся? — качает головой Руслан. — Надеюсь, ты в реале не забываешь надевать трусики?

— Забываю, — смотрю ему честно в глаза и ощущаю, как снизу Руслана становится больше.

— Иди домой, котёнок, — теперь сбивается дыхание у Руслана, — Завтра приду к твоему отцу и попрошу твоей руки. Пусть всё будет по правилам.

— Ты просто боишься прикоснуться ко мне, — иду в атаку, почуяв свою власть над Русланом. — Тебе нужно расслабиться.

— То есть я, по-твоему, трус? — Руслан облизывает губы, взгляд скользит по моей груди над корсетом сарафана.

— Докажи обратное, если нет.

— После свадьбы, Маруся, все доказательства — после свадьбы.

— Всё с тобой понятно, — вкладываю в голос нотки разочарования и в следующий момент оказываюсь на спине.

— Дрянная девчонка! — рычит мне в рот Руслан и впивается в мои губы так, что мне даже не вздохнуть. Жадно, жарко стискивает ладонями мои плечи. Наваливается на меня всем телом. Мне щекотно от его бороды. Пальцы Руслана подцепляют бретельки сарафана и стаскивают их одним движением. — Зачем ты так оделась? Чтобы я окончательно рехнулся?

Кровь пульсирует в висках, но я ещё сильнее прижимаюсь к Руслану.

— Да, — шепчу и, приподняв голову, кусаю его за нижнюю губу. — Целуй меня крепче.

— Непослушная киса, — наши языки сплетаются в бешеном танце.

Даже не подозревала, как это вкусно. Руслан приподнимается на локте и освобождает одну мою грудь из чашечки лифа. Сминает её ладонью и теребит пальцем сосок. Сердце бешено стучит, дышу через раз. Мне уже понятна боль внизу живота. Коротко и рвано выдыхаю.

— Целуй меня!

Руслан сводит мои руки над головой.

— Как же ты хороша! — шепчет он и снова до боли засасывает мои губы.

Теперь я знаю точно — у нас одно дыхание на двоих. Мы сплетаем пальцы. Первый порыв страсти проходит. Упоённо целуемся, закрыв глаза. Теряю счёт времени. Борода Руслана больше не смущает, скорее, приятно щекочет и пробуждает фантазии. Хочется, чтобы возлюбленный зацеловал меня от макушки до пяток. Руслан отрывается от губ и вжимается плотью между моих бёдер.

— Люблю тебя, Маруся! Мой волчонок ждёт встречи с твоей девочкой.

— Ты называешь его волчонком? — указываю глазами вниз.

— Ты же сама так прозвала моего парня в своей игрушке.

— Когда? — с трудом соображаю.

Голова кружится, словно я с карусели слезла!

— Когда пришла в развратных чулочках, — Руслан трётся носом об мой нос, — и сказала, что хочешь поближе познакомиться с волчонком.

— Я, вообще-то, имела в виду тебя, — тянусь к Руслану и срываю с его губ короткий поцелуй. — Но давай так и будем называть ту штуку, которой ты сейчас порвёшь и себе штаны, и мне платье.

— Нет, котёнок, — улыбается Руслан. — У нас сегодня лишь первый уровень. Я по-другому представлял наш первый поцелуй. Думал, он будет, если будет, робкий и нежный.

— Тебе не понравилось? — обида сжимает сердце.

— Что ты, Маруськин! — бросается Руслан зализывать случайно нанесённую рану. — Это лучшее, что случилось со мной. Честно.

— Тогда почему ты не хочешь пойти дальше?

— Котёнок, я уже не совсем понимаю, кто из нас девственник, — смеётся Руслан. — Что хочешь со мной делай, но сегодня мы с тобой просто обнимаемся и целуемся.

Он покрывает поцелуями моё лицо, дразнит языком губы. Хватаю обруч и напяливаю его Руслану на голову. Изворачиваюсь и надеваю на голову свой.

Руслан набрасывается на меня и облизывает мне щёки. Зарываюсь руками в его мохнатую шерсть и шепчу:

— Тихо, волчок, тихо! Залижешь ведь до смерти. Ценю твою преданность, но не забывай, кто ты, а кто я.

Руслан отпрыгивает в сторону и в недоумении смотрит на меня. Приподнимаюсь, утопая ладонями в пушистом мху. Серп луны отражается в зеркальной глади лесного озера. Верхушки корабельных сосен теряются в ночном небе. Синий бархат длинного платья холодит тело. Окликаю Руслана:

— Садись рядом, посидим ещё немного, и я пойду. Нужно вернуться в замок до рассвета.

Руслан скулит и, упав на живот, скребёт лапами по стоящим торчком ушам. Подвигаюсь к нему и треплю по холке.

— Пушистик мой, чего ушки чешешь? Возьму завтра у матушки снадобье и ветошь — почистим.

***

Маруся

Снимаю корону и вновь оказываюсь в спальне Руслана. Он мечется по постели и машет руками:

— Баба-яга ты, а не принцесса! Я тебя этой ветошью свяжу и задницу надеру! Превращай меня назад! Открой калитку! Я не буду спать в лесу. Фроловна, стоять!

Он хлопает себя по ушам и орёт:

— Ну, попадёшься мне завтра!

— Сам ты баба-яга! — улыбаюсь, поправляя лямки сарафана. — Походи волчонком, почувствуй, как плохо, когда тебя бросают. Как ты там напевал? По-ра-по-ба-бам? Ну-ну.

Облокачиваюсь на спинку кровати и с грустью смотрю на искажённое гневом лицо возлюбленного. Он по-прежнему самый красивый и самый желанный мужчина на свете. Любимый до дрожи от макушки до пяток! На века.

Руслан успокаивается и кладёт руки под голову. Пора валить. Если он без истерик ощупает свои волчьи уши, то без труда найдёт клипсу. Пусть до утра остынет маленько. Схватив сумочку с подоконника, бросаюсь к лестнице и сбегаю по ступенькам. Трясущимися руками открываю замок и слышу позади шаги Руслана, сопровождаемые отборной бранью. Пулей вылетаю на улицу и несусь к калитке, разделяющей наши участки. Падаю за розовый куст и трясусь от страха, как заяц. По всему периметру двора вспыхивают слепящие глаза прожекторы. Из-за угла нашего дома вылетают Корж, Нафаня и с лаем несутся прямо на меня. С визгом выбираюсь из цветника и влетаю головой в крепкий живот.

— Сидеть! — Руслан одним словом останавливает питбуль-команду и хватает меня за ухо. — Попалась?

Слышу, как за моей спиной с грохотом открывается окно.

— Мои легионы! Рус, ты ещё не угомонился? — насмешливый голос отца заставляет меня зажмуриться от стыда.

Сейчас Руслан сдаст меня со всеми потрохами. Выворачиваюсь из его рук. Во всех окнах уже горит свет. Егор стоит на крыльце с ружьём в руках. Корж и Нафаня единственные, кто рады ночной заварушке и по-собачьи довольно лыбятся, высунув набок языки.

— Да вот решил вспомнить молодость, погулять с девушкой под луной, — Руслан кладёт мне руку на плечо.

— А что скажет девушка? — в окне рядом с Фролом появляется Марго, запахивая на ходу белоснежный пеньюар.

— Мы давно не виделись, — машу родителям рукой. — Просто поболтать встретились.

— А коленки чего в земле? Молились? — притворно зевает Фрол. — Давай-ка домой, радость моя.

Он обнимает Марго за талию и прижимается губами к её виску. Чересчур жарко. Похоже, я их тоже не от молитвы оторвала.

— Пап!.. — ощущаю, как кровь заливает меня краской до кончиков ушей.

— Я всё сказал!

— Иду! — поворачиваюсь к Руслану и встаю на цыпочки. — До завтра, солнце.

Он тяжело дышит и до боли сжимает мою талию.

— До сегодня, ваше высочество! — глаза его сужаются в узкие щёлки.

— Мне уже начинать бояться? — сердце стучит у меня где-то под горлом.

— И в лес не ходить! — подмигивает Руслан и, коснувшись губами моего лба, отпускает. — Он полон неожиданностей.

Моя вотчина снова погружается в темноту. Иду к крыльцу, ощущая спиной взгляд Руслана. Не оглядываясь, скрываюсь за дверью и бегу к себе. От жарких поцелуев печёт губы, а на плечах наверняка остались синяки. Если так пойдёт, ещё и с синей попой буду ходить. Родители, к моему счастью, не удосужились покинуть спальню. Поворачиваю ручку двери и, выдохнув с облегчением, вваливаюсь в свою комнату.

— Мусь, ну как?

— Целовались?

— Было что? Давай колись?

— А с бородой щекотно?

Полное собрание сочинений четы Гориных. Мэл, Варенька с Есенией и Ксюха в разномастных пижамах развалились на моей огромной постели. В Китае у меня была весьма скромная лежанка, иначе не назвать полку, приколоченную к стене, а здесь королевская кровать под балдахином. Не лежалось мне, дуре, тихонечко в жарких объятьях Руслана.

— Военный совет переносится на утро, девчата! — пытаюсь призвать сестёр к дисциплине.

— Ну, Марусенька, — скатывается с кровати Ксюха и подбегает ко мне, — ну, пожалуйста!

Её серые глаза сияют, будто не сестра со свиданки пришла, а Снегурочка на утренник.

— Весь дом на ноги подняла, — садится на постели Мэл, — так что не съезжай с темы. Было что?

Прижимаю к себе Ксюху и кручу пальцем у виска, подавая сёстрам знаки глазами.

— Не было, конечно. Руслан завтра придёт к отцу просить моей руки.

Ксюха берёт меня за запястье и переворачивает ладонью вверх.

— Ты их помой хоть, — вздыхает она. — Попроси Еську, она тебе и маникюр забабахает. А то вон, ноготь сломался.

— Отец знает, что ты у Руса была, — Есения кивает на Варю. — Мы слышали, как он спускался с мансарды и жаловался маме.

— Да, он сказал, что вы те ещё два беса, и вас нужно поскорее поженить.

— Значит, с нами всё ясно, — смотрю на окно спальни Руслана, и низ живота скручивается в тугой узел от воспоминаний. — Вы мне расскажите лучше о себе. Только быстренько под душем сполоснусь.

Через десять минут наша банда в полном составе сидит на моей постели плотным кружком:

— Мэл в Диму втюрилась, — докладывает Ксюха и тут же получает щелбан от сестры.

— Ничего и не втюрилась! — краснеет Мэл. — Просто нравится.

— Какой Дима-то? — Из нашей тусовки никто на ум с таким именем и не идёт. Сейчас такие имена навороченные, что Димы, Саши, Лёши и иже с ними скоро канут в Лету, если снова не войдут в моду.

— Какой, какой! Наш Дима! Волконский!

— Наш финансист? Ему же за сорок! — хватаюсь за голову. — Мэл! Ты чего? И женат он.

— Знаешь, твой Рус тоже не мальчик, — Мэл толкает меня плечом.

— Не варить же нам этого Диму, — разводит Ксюха руками.

— К тому же с третьей женой он тоже развёлся, — зевает Варя и кладёт голову на плечо Мэл. — Так что надо брать.

— Нормально! А что сам Дима? В курсе ваших далеко идущих планов? — припоминаю, что Мэл всегда выделяла папиного друга из остальной мафии.

— Ему кинодиву подавай, — вздыхает Мэл.

— И что? Ты красавица, умница. Коня остановишь и тигра побьёшь.

— Это его и смущает, я думаю, — Есения кокетливо заправляет белокурую прядку за ухо. — А Мэл слушать нас не хочет.

— Хочу! — всхлипывает Мэл. — Не получается у меня. Не умею я все эти платья носить.

— Маленькая ты моя, — обнимаю Мэл, и она утыкается носом мне в плечо. — Неужели ты думаешь, что вместе мы одного парня не сделаем? Только слушай нас и пойдёшь через два года к алтарю с Волконским. Ну-ка, встань.

Мэл поднимается с постели и встаёт, как вратарь на ворота.

— Выпрями спину, грудь вперёд! Волосы распусти.

Любуюсь сестрой. Два синих озера с надеждой смотрят на меня. Мэл и Ксюхе в семье по наследству передался цвет глаз отца. Только Ксюха тёмненькая, как я, а Мэл — блондинка. Фигура у неё мальчишеская: широкие плечи и узкие бёдра.

— Загляденье, а не девочка! Да одними твоими светлыми кудряхами можно мужиков с ума сводить.

— А сама тогда их почему выпрямляешь? — Мэл забирается обратно на кровать, обнимает меня за плечи и валит на подушку. — Пощекочем её, девчонки? Пусть про Руслана колется!

На меня наваливается куча-мала, и наш хохот вызывает тяжёлую артиллерию.

Мы не слышим, как открывается дверь.

— Обезьянье царство! Я спать сегодня буду или нет?

В долю секунды наш клубок распадается, и пять всклоченных девиц, усевшись на колени, устремляют взгляды на отца.