Мыш и его Пёс

Юлия Рахаева, 2023

Бывший мальчик-раб с острова Фес, Флай по прозвищу Мышонок, выкупленный моряком Шепардом, оказывается наследником престола Нэжвилля. Юного короля и его верного телохранителя ждут испытания и заговоры против короны. Флай путешествует на восток, знакомится с древними обычаями, обретает брата и не раз рискует потерять не только трон, но и жизнь. Ему помогают его друг Шепард, его советник капитан Латимор и талантливый лекарь Жюль.

Пилигрим

I

Флай лежал в высокой траве, глядя в необыкновенно голубое небо. Это был уже их третий день в пути, и погода продолжала радовать тёплым весенним солнцем. Когда Мышонок увидел траву и цветы, он спрыгнул с коня и побежал вперёд, не обращая внимания на недовольные крики Шепарда. Последний раз он видел такую траву в Айланорте, на плантации капитана Латимора. Мешочек, прикреплённый к одежде, сильно мешал, и Флай его снял. В мешочке была россыпь драгоценных камней. Ещё в первые дни после объявления Фарлея королём Нэжвилля казначей Батист Серро отвёл его в сокровищницу и отдал ключ, хранившийся у королевы Анабель. Второй ключ был у самого казначея. Других не существовало. Сокровищница располагалась в подземелье, с противоположной стороны от фамильного склепа. Флай думал, что в ней тоже могли жить летучие мыши, но он ошибся — живности там не было. Были лишь монеты и камни. Очень много монет и камней. А ещё корона, золотые украшения и посуда. Крохотная часть очень дорогих камней теперь была в мешочке, с которым Флай не расставался. За один такой камушек можно было купить несколько лошадей. Были у короля и монеты, но хранились они у Шепарда, Латимора, Жюля и Жака. Когда Флай принял решение отдать часть денег Жаку, Шепард громко возмущался, а капитан только заметил, что, наверное, не стоило этого делать, но Мышонок не слушал.

Небо заслонило лицо Шепарда, а затем амарго уселся рядом.

— Долго тут валяться будешь, твоё величество?

— Сколько захочу, столько и буду, — ответил Флай.

— То есть мы делаем привал?

— Да.

Шепард махнул рукой остальным. Когда Мышонок узнал, сколько с ними поедет стражников, он сначала удивился, а потом возмутился. Ему казалось, что даже тех четверых, которые сопровождали его на юг Нэжвилля, было многовато, а сейчас ему предлагалось взять с собой десятерых. Флай был уверен, что с ним ничего не случится, пока рядом Шепард, Латимор и Жюль, и не считал, что нужно ещё и такое количество стражи, поэтому он сократил её число вдвое. В итоге в далёкий путь до Сереса с королём отправились его личный телохранитель Шепард, его советник капитан Латимор, его личный лекарь Жюль Леруа, наложница Джунам, секретарь Жак Солаль, пять стражников и двое слуг, одного из которых звали Понс, а второй по имени Базиль служил поваром. Понс был именно тем слугой, кто работал на семью Леруа, оказавшихся родственниками Жюлю. Эта семья под предводительством Симона, который сейчас отбывал наказание в тюрьме, организовала заговор против короля. И именно эта семья была виновна в смерти королевы Анабель. Понс был тем, кто совершил попытку отравить Флая во время коронации, подсыпав в церемониальную чашу так называемое зелье правды, которое должно было заставить его поступить по справедливости, то есть умереть, отдав трон Леруа потомкам древнего рода Вильмонтов, когда-то бывших у власти. Понс не догадывался о том, что король неслучайно взял его с собой в путешествие до первого привала, во время которого Флай поручил Понсу пробовать всю его еду, дабы она не оказалась отравлена. Шепард, сидевший рядом, только усмехнулся. Теперь Базиль подавал его величеству кушанье, Понс пробовал его на глазах у короля и его охранника, а затем уже к трапезе приступал и сам Флай.

— Скоро вечер, — сказал Шепард.

— И что?

— А то, что мы уже дальше не пойдём. Я к тому, что в следующий раз давай не будем делать привал так рано. Ты сам растягиваешь дорогу. До Сереса и так ещё ехать и ехать.

— Ладно, — улыбнулся Флай. — Я понял. Я просто траве обрадовался. Разве она не чудесная? А как пахнет! И цветы. Ты видел цветы?

— Видел.

— Они же красивые.

— Ну, красивые.

— Да ну тебя! — Флай сел, нашёл взглядом Джунам и подозвал к себе. Девушка покорно пришла на зов.

— Да, ваше величество, — улыбнулась она.

— Тебе нравятся цветы?

— Конечно, — улыбнулась Джунам.

— Правда, они здесь очень красивые?

— Да, очень.

— Вот! — Флай бросил взгляд на Шепарда.

— Я займусь шатром, — вздохнул амарго.

По старой традиции, если король отправлялся в дальнюю дорогу, он брал с собой лёгкий шатёр, который мог бы укрыть его от дождя и чужих глаз во время ночлега. Флай распорядился взять два таких шатра. К счастью, они были не тяжёлыми. В одном спал он сам с наложницей и Шепардом, а другой предназначался для Латимора и Жюля. Слуги и стражники спали под открытым небом. Им же необходимо было следить за лошадьми и охранять стоянку.

— Ты видела такие цветы раньше? — спросил Флай.

— Нет, ваше величество, — ответила Джунам. — В Фейсалии другие цветы.

Вдруг Мышонку показалось, что вдалеке он слышит какие-то звуки. Он обернулся и замер.

— Это журавли, — заворожённо проговорил он.

— Кто? — не поняла Джунам.

— Журавли. Такие большие и красивые птицы. Смотри.

До них снова донеслось протяжное курлыканье. Журавлей было двое. Они встали друг перед другом, высоко подняв клювы. Вдруг один из них сделал шаг в сторону и пошел по кругу. Затем птицы снова стали напротив друг друга. Одна подпрыгнула в воздух, широко расправив крылья, вторая сделала то же самое.

— Что они делать? — удивлённо спросила Джунам.

— Танцуют, — ответил Флай. — Им сейчас очень хорошо. Они радуются.

Птицы продолжали свой танец. Поднявшись в воздух вдвоём, они немного пролетели над землёй, затем опустились в траву, сложили крылья и пошли дальше, время от времени находя что-то съестное.

— Это мальчик и девочка? — спросила Джунам.

— Да, — улыбнулся Флай.

— Красиво.

— Очень красиво.

Мышонок поднялся и зашагал к Шепарду, который уже закончил устанавливать шатёр. Джунам пошла за ним.

— Ты это видел? — спросил Флай.

— Что?

— Журавли танцевали.

— Видел, — кивнул амарго.

— Красиво, правда?

— Я посмотрю, что там Базиль готовит. Охотиться надо, наверное. Еду искать нормальную.

Бросив взгляд на повара, Шепард подозвал одного из стражников по имени Рауль, и они вдвоём отправились в ближайший перелесок в надежде подстрелить какую-нибудь дичь. Флай вздрогнул, когда услышал выстрел.

— Это они охотятся, ваше величество, — проговорил подошедший Жак. — Вы не пугайтесь. Наверное, нашли зайцев. Или куропаток каких-нибудь.

— Зайцев, — повторил Флай. Раздался второй выстрел.

— Вам их жалко? Но вы же едите мясо.

— Что-то не так, — сказал Мышонок. В этот момент снова прозвучал выстрел.

— В каком смысле не так, ваше величество?

— Не знаю. Там, куда они пошли. Там что-то не так.

Флай направился в сторону деревьев.

— Стойте! — Жак бросился за ним. — Эй, стража! Сюда! Не видите, король решил прогуляться?

Двое нортов тут же поспешили за Флаем и Жаком. Вскоре им навстречу вышел Шепард. В одной руке он держал подстреленную им птицу. На его лице застыло странное выражение.

— Что случилось? — испуганно спросил Мышонок.

— Рауль мёртв.

— Как это?

— Он там, — Шепард махнул в сторону, и стражники бросились туда.

— Что с ним случилось? — спросил Жак.

— В него кто-то выстрелил. В голову.

— Кто?

— Не знаю. Мне показалось, что там кто-то был, но…

— Сколько раз вы стреляли, господин Шепард? — задал вопрос подошедший Латимор.

— Два.

— Чей выстрел был третьим?

— Я думал, что Рауля.

— Одним выстрелом вы убили птицу, а вторым?

— Хотел убить другую птицу.

— Могло быть так, что вы не заметили, что там был Рауль?

— Нет! — воскликнул Шепард. — Даже не смейте думать, что это я его убил!

Латимор молча пошёл туда, куда убежали стражники.

— Ты-то понимаешь, что это не я? — проговорил Шепард, глядя в глаза Флаю.

— Конечно, не ты, — ответил Мышонок.

Амарго отдал Базилю тушку птицы и сел перед шатром. Латимор вернулся довольно быстро. Подойдя к Шепарду, он проговорил:

— Третий выстрел принадлежал Раулю. Он сам стрелял из своего пистолета. И если он не покончил с собой, то его убили вы.

— Я этого не делал! — Чен поднялся. — Я не слепой!

— Тогда, выходит, с вами был кто-то третий?

— Выходит, да. Или он сам себя пристрелил.

— Рауль выглядел как человек, готовый вот так вдруг покончить с собой?

— Конечно, нет! У него жена в Нэжвилле. И сын. Я же сам стражников отбирал.

— То есть там был кто-то третий, но вы его не видели? По-вашему, это правдоподобно звучит?

— Нет.

Между тем стражники принесли тело Рауля. Жюль осмотрел его и со вздохом проговорил:

— Он умер мгновенно. Не мучился совсем.

— Я его не убивал, — тихо сказал Шепард.

— Я тебе верю, — проговорил Флай, подходя к нему.

— Надо его похоронить, — сказал Латимор.

— Я его не убивал, — повторил амарго. Капитан промолчал.

— Не понимаю, — произнесла Джунам. Всё это время она растерянно смотрела на происходящее.

— А чего тут понимать? — отозвался Шепард. — Либо кто-то надо нами всеми издевается, либо… — фразу он не закончил.

— Шеп, ты думаешь, что был кто-то третий? — спросил Флай.

— Возможны только три варианта. Первый: его случайно пристрелил я. Второй: он за каким-то покончил с собой. Третий: его убил другой человек, причём из его же собственного оружия. То есть сначала отобрал у Рауля, у стражника короля, оружие, а потом застрелил. Любой здравомыслящий человек согласится с первым вариантом.

— Но ты же говоришь, что ты не мог.

— Я говорю. Да. Я в этом уверен. Я из рода охотников. Если я стреляю, то я знаю, куда я стреляю. Да, я могу промахнуться, если зверь окажется слишком шустрым, но случайно убить человека — нет.

— Значит, остаются второй и третий варианты, Шеп.

— Я бы второй отбросил. Не мог Рауль. Просто не мог.

— Получается, что кто-то был там с вами. И это кто-то чужой. Все ведь были здесь. И Понс, и Жак.

— Да они не смогли бы оружие отобрать. Тот, кто это сделал, хорошо обученный воин. Этой ночью я спать не буду. Он ведь может вернуться.

— Так и я не усну.

— Тебе как раз надо спать. И…спасибо.

— За что?

— За то, что ты мне веришь.

— Как же может быть иначе? — улыбнулся Флай. — Джунам, ты ведь тоже веришь Шепарду?

— Да, — кивнула девушка.

— Спасибо, — его губ коснулась лёгкая улыбка. — Вы два наивных идиота. Но сейчас я этому рад.

Ночью Шепард действительно не спал. Он сидел у входа в шатёр и смотрел на горящий костёр, вслушиваясь в звуки степи. Из шатра выглянула Джунам.

— Прости, — прошептала она.

— Чего не спишь?

— Я… надо… отойти, — девушка смутилась.

— Иди, — хмыкнул Шепард. — Только недалеко.

Он чуть было не добавил: что б я видел, но вовремя остановил себя. Джунам быстро вернулась и скрылась в шатре. Через какое-то время к нему подошёл Латимор.

— Давайте я подежурю, — предложил он. — Поспите хоть немного.

— Нет, — помотал головой Шепард.

— Ну, то, что вы сейчас страже не доверяете, я понимаю. Но неужели вы считаете, что я не смогу остановить человека, если он захочет добраться до короля?

— Вы же мне не доверяете. Почему я должен доверять вам?

— Я вам доверяю. Во всём, что касается охраны короля. Я знаю, что вы сумеете его защитить. Знаю, что вы готовы отдать за него жизнь. Но я также считаю вас ещё не совсем опытным и вспыльчивым. Идите спать, Шепард. Не думаю, что королю понравится, если вы завтра уснёте в седле.

— Разбудите меня через час, — пробурчал Чен и залез в шатёр.

Латимор разбудил его не через час, а через два, на что услышал возмущённое бормотание Шепарда, перемежающееся с солёными морскими словечками. Никак на это не прореагировав, капитан ушёл в свой шатёр. Зевнув, Чен снова уставился на костёр. Вскоре он услышал шорох. Оказалось, что к нему подошёл Жак.

— Чего тебе? — спросил Шепард. Он не доверял Жаку. Не доверял совсем. Амарго не верил, что мальчишка мог вот так вот резко исправиться. Ещё вчера он готов был отравить слугу короля, а сегодня уже служил ему верой и правдой. Шепард считал, что так не бывает.

— Знаешь, я тебе верю, — проговорил Жак.

— Мне-то что?

— Я думаю, что нас может преследовать кто-то из Леруа.

— Среди них есть такие, кто может отобрать у стражника оружие?

— Они же колдуны.

— Они. Я думал вы. Ты же такой же.

— Я ничего не умею. Вообще ничего.

— Кроме как врать.

— Врать все умеют. Кто-то больше, кто-то меньше. Я понимал своего зверька, лиса. И всё. Больше ничего не мог из того, на что способны Леруа.

— И как же, ты думаешь, этот человек мог отобрать у Рауля пистолет?

— Так заколдовав же!

— Заколдовав. Я бы понимал, если бы кто-то из них применял гипноз…

— Чего?

— Неучи вы тут все, — вздохнул Шепард. — Даже про гипноз не знаете. А он ведь известен с давних времён, я специально читал. В замке книгу брал в библиотеке. Так что или так, или это был настоящий воин.

— Я не знаю воинов среди Леруа, — проговорил Жак.

— Тогда иди спи.

— Я хочу помочь.

— И как?

— Не знаю.

— Тогда вали отсюда.

Шепард просидел перед королевским шатром до самого утра. Ничего необычного не произошло. Позавтракав, путешественники собрали вещи и двинулись в путь. Шепард спиной чувствовал, как на него смотрели стражники. Все четверо были уверены, что Рауль погиб от его руки. Латимор считал точно так же. Что думал Жюль, Шепард не знал. Спрашивать не хотелось, а вид у знахаря был совершенно несчастный, словно его что-то мучило. Амарго догадывался, что Жюль, скорее всего, хотел ему верить, но и оспаривать мнение капитана ему было тяжело. Что было в голове у Понса, Шепарда сейчас почти не волновало. Пока этот слуга не предпринимал никаких попыток добраться до короля и регулярно пробовал всю его еду, амарго он не интересовал. Флай, Джунам и Жак были на его стороне. Первые двое по наивности, а последний из веры в страшную силу семьи Леруа. Сам Шепард был абсолютно уверен в том, что Рауля убил кто-то со стороны. Кто-то, возможно, следивший за ними. И, скорее всего, сильный воин. В колдовство Чен, конечно, верил, особенно после случая с собственным усыплением и с тем, что о грозящей опасности Флаю рассказала собака, но предположить, что пистолет у Рауля отобрали с помощью колдовства, ему было трудно.

— Мы едем по другой дороге, — вдруг проговорил Жюль.

— Ты сравниваешь этот путь с тем, по которому мы шли, когда были здесь? — спросил Латимор.

— Да.

— Но тогда наша дорога пролегала из Фейсалии, а не из Нэжвилля. Мы ехали чуть южнее.

— Я думал, что дорога всё равно одна в итоге. Та, по которой идёт шоносар.

— Судя по карте, мы скоро выйдем на неё.

— И догоним шоносар? Он идёт медленнее. И у них должна быть большая стоянка, пока пастбища ещё полны травы.

— Скорее всего, — кивнул капитан.

— Я был бы даже рад, — улыбнулся Жюль. — В шоносаре было много хороших людей. Их шаман Сагдай, например. Или его помощник Донир.

— Шаман? — переспросил Флай.

— Да, — ответил Жюль. — Очень хороший. Он был на нашей стороне.

— А что там впереди? — вдруг задал вопрос Мышонок.

— Где? — не понял Жюль. — Там же только степь.

— Нет. Там впереди люди. Очень много людей.

— Сейчас я посмотрю, — Латимор достал карту. — Верно. Там, ближе к северу, есть поселение. Но мы движемся на восток, и нам нет особой нужды заходить в это поселение. Впереди будет река, и мы сможем пополнить запасы воды. И с едой, я уверен, у нас тоже проблем не возникнет. Мы уже бывали здесь, и охота ещё никогда нас не подводила. К тому же, — капитан сделал паузу, — среди нас есть охотник.

— Хотите сказать, что доверите мне ещё раз пойти на охоту? — отозвался Шепард.

— Да, и на этот раз с вами пойду я сам, — ответил капитан.

— Значит, мы не поедем в это поселение? — спросил Флай.

— А зачем нам туда? — сказал Латимор. — Мы представления не имеем, как местные отнесутся к нашему появлению.

Вдруг послышался женский крик. Флай обернулся на Джунам и увидел, что девушка лежала на земле рядом со своей лошадью и держалась за ногу. Оба, Шепард и Флай, спрыгнули с лошадей и бросились к Джунам. За ними последовал Жюль.

— Ничего, — сказала девушка. — Хорошо. Ничего плохо. Я хорошо.

Хотя выражение её лица говорило об обратном.

— Дайте, я посмотрю, — Жюль склонился над Джунам. Едва он дотронулся до её ноги, девушка взвизгнула и застонала. — Я не уверен… но лучше… сейчас…

Очень быстро Жюль нашёл палку, отломал от неё кусок нужного размера и привязал к ноге девушки, а затем сделал всё, чтобы снять боль.

— Но не думаю, что она сможет нормально ехать верхом, — заключил Жюль.

— Я могу, — ответила Джунам и даже собралась залезть на лошадь. Но Шепард не дал ей этого сделать.

— Сама ты не поедешь, — сказал он.

— Повозка бы не помешала, — проговорил Флай. — Хотя бы временно. Мы могли бы купить её в том поселении.

— Хорошо, — вздохнул капитан. — Поехали.

— Как называется это поселение? — спросил Мышонок.

— На карте указано, что здесь живут сивары. Это один из народов, который был завоёван шоносаром и теперь платит им дань. Каждый год юноши из сиваров пополняют число воинов небесного шоно. Я узнал об этом, когда мы сами жили в шоносаре.

Джунам ехала теперь, сидя на коленях у Шепарда. Было видно, что девушка с трудом сдерживается, чтобы не застонать.

— Ей должно было стать легче, — растеряно проговорил Жюль. — Не понимаю, почему ей так больно.

— Может, это перелом? — предположил Латимор.

— Может быть, хотя скорее похоже на вывих. Но даже если перелом, я ведь… Артур… я же снял боль…

— Наверное, ты устал, Жюль.

Знахарь не ответил.

Поселение сиваров было скрыто от посторонних глаз небольшим перелеском и располагалось в низине недалеко от небольшого оврага. Вдали виделась река, которая если верить карте, носила название Исиль. Поселение было небольшим, дворов сорок-пятьдесят. Все дома были маленькими и деревянными. Появление такой большой группы всадников не осталось незамеченным. Им навстречу вышло несколько мужчин, вооруженных луками. Стражники короля тотчас достали свои луки и натянули тетиву.

— Не надо! — остановил их Флай. — Мы ведь с миром пришли.

— Вряд ли сивары понимают язык нортов, — сказал капитан. — Но вполне возможно, что они говорят на языке сарби. Позвольте мне заговорить с ними?

— Вы знаете язык сарби? — удивился Флай.

— Конечно, знаю. И Жюль знает. Мы жили в шоносаре, ваше величество.

Спешившись, капитан показал, что в его руках нет оружия, и зашагал к местным. Он заговорил с ними на языке сарби, который оказался хорошо знаком сиварам. Ни Флай, ни Шепард ни понимали ни слова из того, что говорил Латимор или сивары.

— Господин говорить вы король, — тихо сказала Джунам.

— Ты понимаешь этот язык? — удивился Шепард.

— Нет. Но очень похож на амма. Слова будто… как это… поломаны.

— А они что ему отвечают?

— Верить. Они верить. Господин просить повозка. Они звать обед.

— Отказывать невежливо, — сказал Флай.

— Мы принимаем их приглашение, ваше величество? — обернувшись, спросил Латимор.

— Да, — кивнул Мышонок.

Сами сивары внешне были похожи скорее на нортов, чем на сарби. У них совсем не так выделялись скулы, кожа была намного светлее, хоть и не такой белой, как у жителей Нэжвилля или Сверигии, и волосы не были чёрными. Лица некоторых были покрыты веснушками. Одеты мужчины были в широкие длинные светлые рубахи, с красным орнаментом спереди. На ногах у них были штаны по колено, а снизу ноги были обмотаны тканью. Обуты все были в какие-то плетёные тапочки, которых Флай никогда раньше не видел.

Путешественники въехали в поселение, где спешились, отдав лошадей местным, дабы те позаботились о них. Шепард нёс Джунам на руках. Флай шёл рядом. Короля проводили в один из домов, который, как объяснил Латимор, принадлежал старейшине. Убранство в нём было более чем скромным: деревянные лавки, стол да очаг. Сам старейшина, которого звали Илпек, был пожилым седовласым мужчиной. Его лицо покрывали мелкие морщинки, но глаза улыбались. Услышав, что перед ним сам король, он поклонился Флаю и предложил умыться с дороги и сесть за стол. Джунам уложили на лавку. Рядом с ней сел Жюль, а Шепард подошёл к Флаю.

— Вот ты говорил, что я пёс, — прошептал он. — Веришь, что у меня собачье чутьё?

— С чего ты, Шеп? — удивился Мышонок.

— С того, я чую, что тут что-то не так.

— Где? В доме? В поселении?

— Не знаю, Мышонок, но будь начеку. И еду по-прежнему Понсу давай на пробу.

— Да я так и собирался.

Илпек что-то сказал Флаю.

— Он говорит, что вы прибыли в радостный день, и это добрый знак, — перевёл Латимор.

— Что за радостный день? — поинтересовался Мышонок.

— День, когда выбирают арамсая. Не смотрите на меня так, я сам не знаю, кто это.

— Может, господин старейшина объяснит?

Капитан перевёл вопрос короля, и Илпек с улыбкой снова заговорил.

— Арамсай — это человек, что-то вроде колдуна, как я понимаю, — сказал Латимор, выслушав старейшину. — Его выбирают раз в несколько лет, и сегодня именно такой день. Выбирают его не сами сивары, а их божество. Или божества. Присутствие в такой день короля из другой страны Илпек считает доброй вестью.

Старейшина добавил ещё что-то.

— Нам предлагают поесть и отдохнуть, а потом присоединиться к ритуалу, — перевёл капитан.

— Хорошо, мы согласны, — ответил Флай. — Скажите, что для нас это большая честь.

— А по мне, так надо было брать повозку и валить отсюда, — сказал Шепард.

— Не очень хочется, чтобы эти люди потом обо мне плохо думали, — проговорил Мышонок. — Будто я такой невежливый. А я вежливый.

— Да пусть сто раз думают, что невежливый! Но принимать участие в каком-то ритуале с выбором колдуна — знаешь ли, я не вижу в этом ничего хорошего. Знавали мы уже одних колдунов.

— Я тоже колдун, — заговорил Жюль.

— Тогда уж и я, — добавил Флай.

— Была б моя воля, — процедил сквозь зубы Шепард.

— И что бы тогда? — спросил Мышонок.

— Силой бы тебя отсюда утащил. Да, боюсь, ты же первый орать начнёшь. А капитан встанет на твою сторону.

— Будем надеяться, что ритуал окажется безопасным для нас, — с улыбкой проговорил Латимор. — Мы с Жюлем успели перевидать немало подобного и, как видите, остались целы и невредимы. Думаю, что эти сивары находятся на том уровне развития, что причинить зло королю для них равноценно причинить зло божеству. Конечно, в каждом народе найдутся свои чёрные овцы, но таковые обычно единицы.

На обед сивары предложили своим гостям рыбную похлёбку и пшеничную кашу. Затем подали пироги и напиток из мёда, который оказался хмельным. Выпив целую чашу, Флай заметно повеселел и напрочь забыл о волнениях, которые вызвали у него слова Шепарда о его предчувствиях. Амарго, увидев реакцию Мышонка на мёд, только усмехнулся. На него этот напиток не произвёл подобного воздействия, как и на капитана. Джунам пить отказалась, потому что она вообще не употребляла ни вина, ни чего-то подобного. Жюль тоже хотел отказаться, но старейшина едва не обиделся, тогда знахарь всё-таки сделал несколько глотков и вскоре сделался почти таким же весёлым, как Флай. Понс, который пробовал всё, что ел и пил король, предложил медовый напиток Жаку, и тот выпил целую чашу, после чего лёг на лавку и уснул. Стражники оставались на улице, всех четверых накормили, но от мёда норты отказались.

После обеда Илпек позвал гостей на улицу, где уже собралось много народу. Джунам осталась в доме вместе с Жаком. Флай сразу приметил барашка, которого вёл на верёвке мужчина. Жюль вдруг переменился в лице и что-то зашептал капитану. Латимор кивнул и подошёл к Илпеку. Они поговорили, и капитан вернулся к Флаю.

— Ваше величество, — заговорил он, — боюсь, что вам может не понравиться то, что сейчас произойдёт.

— А что произойдёт? — спросил Мышонок.

— Видите этого барана?

— Да.

— Это жертвенное животное.

— Жертвенное? Его сейчас убьют?

— Да. И это будет частью ритуала, частью традиции народа сиваров. Вам придётся смириться с этим.

— Нет, — сказал Флай.

— Вы не можете это остановить.

— Но барашек боится. Я это слышу. Он не хочет.

— Ваше величество, — настаивал Латимор, — когда вы употребляете в пищу мясо, вы не задумываетесь о том, что этих животных тоже убили?

— Да мясо этого барашка никто даже есть не будет! — воскликнул Флай. — К нему не притронутся! Его зря убьют. Да ещё и на глазах у всех.

— Откуда вы это знаете?

— Знаю и всё.

Шепард смотрел на Флая и видел, что Мышонок готов был броситься к несчастному барану и закрыть его собой. Он выругался так, что у Жюля покраснели уши, и пошёл прямо к мужчине с бараном на верёвке.

— Так для чего тебе его резать-то? — спросил он, явно забыв, что его не поймут. Подбежавший Жюль перевёл слова Шепарда. Сивар что-то ответил.

— Кровь этого животного нужна для того, чтобы оградить это место от злых божеств, — быстро заговорил Жюль. — Только тогда Пирешчи, не знаю, кто это, сможет выбрать арамсая.

— Как-то иначе от этих злых божеств не защититься? — поинтересовался Шепард.

— Человеческой кровью, — тихо перевёл знахарь ответ сивара.

— Убить надо кого-то?

— Нет. Речь идёт о поединке до первой крови. Когда-то сивары всегда так делали, но потом Пирешчи разрешил убивать барана, потому что много мужчин сиваров пострадало от шоносара.

— Кровь не сивара подойдёт? — продолжал задавать вопросы Шепард.

— Да, но, Шепард, с кем ты собрался драться? Я ведь правильно тебя понял?

— Да хоть с тобой. Шутка. С Понсом. Его не жалко, — Чен усмехнулся.

— Капитан точно вас не похвалит. Что всё это из-за барашка.

— Это не из-за барашка, Жюль. Скажи местным, что мы подерёмся до крови, чтобы отогнать их злых божеств. Барана пусть уведут куда подальше, чтобы я его не видел. А то я сам его зарублю.

Шепард пошел к Флаю.

— Я слышал, — сказал он.

— Тогда прикажи Понсу со мной драться.

— Это глупо, — проговорил капитан.

— Сам знаю, что глупо, — ответил Шепард.

— Деритесь, — усмехнулся Латимор.

Флай подозвал Понса.

— Сейчас ты будешь драться с Шепардом так, как здесь принято. Тебе ясно?

— Но, ваше величество! — воскликнул Понс. — Он же меня убьёт!

— А ты дерись хорошо, — ответил Флай. — Или, может быть, ты хочешь, чтобы я заставил тебя поступить по справедливости, угостив зельем правды?

Слуга побледнел.

— Так что, будешь драться?

— Буду, ваше величество.

Барана сивары увели, как и попросил Шепард. Все разошлись в стороны, образуя круг, в центре которого оказались амарго, Понс, старейшина и Жюль, выполнявший роль переводчика.

— Как надо драться? — спросил Шепард.

— На ножах, — ответил Илпек.

— Мой кортик подойдёт? — Чен достал из-за пояса свой клинок. Старейшина кивнул и протянул Понсу тот самый нож, которым должны были перерезать барану горло. Шепард посмотрел на дрожащего слугу и усмехнулся. Амарго дрался на ножах с детства. Научился он этому сам, и пусть поначалу он часто проигрывал и получал удары деревянным ножиком, а после и настоящим, но с годами пришёл опыт. Драка была одним из тех занятий, в котором Шепард чувствовал себя живым. Было в этом что-то звериное. Самцы всегда дерутся за территорию или за самку. Чен в своей жизни успел подраться и за то, и за другое. Он видел, что Понс, если и дрался когда-то, то давно и без особых успехов. Шепард встал в стойку, ожидая, что Понс от страха не выдержит напряжения и нападёт первым. Этому он научился совсем недавно от капитана. Ещё какое-то время тому назад Шепард бы ринулся в бой, не думая о противнике. Теперь же он выжидал. Понс действительно не выдержал и с криком полетел на амарго. Тот со смехом сделал шаг в сторону. Понс упал на землю. Шепард дал ему шанс подняться. У Понса подкашивались ноги, но он, будто бы помня только о приказе короля, снова пошёл в атаку. На этот раз Шепард лишь уклонился, а сам ударил Понса по руке. Норт вскрикнул, его рубашка испачкалась в крови.

— Столько крови хватит? — крикнул Шепард. — Или больше надо?

Понс испуганно посмотрел на свою левую руку и снова решил напасть. Чен не ожидал такого напора, отскочил и схватил Понса прямо за руку с оружием, заламывая её и заставляя разжать пальцы. Это ему удалось, и нож упал на землю.

— Так я не понял! — снова крикнул Шепард. — Крови достаточно?

— Достаточно! — ответил ему Жюль.

— Вот и славно, — Чен убрал свой кортик в ножны. Понс поднял свой нож и едва не накинулся на амарго, но тот ударил его ногой по коленям, заставляя упасть. — Ну и мразь же ты! — проговорил Шепард, а затем отобрал нож.

К ним подошли Илпек и Жюль.

— Помочь сцедить? — предложил амарго. Жюль округлил глаза, явно не понимая, как это можно перевести. Илпеку кто-то подал небольшую деревянную чашу. Старейшина взял Понса за раненую руку и подставил чашу ближе, затем надавил на рану. Понс застонал. Кровь потекла прямо в чашу. Илпек отпустил его и довольно поднял чашу над головой. Сивары радостно загудели. Жюль помог Понсу подняться.

— Я обработаю твою рану и перевяжу, — проговорил знахарь. Понс не ответил.

— Ну что, твоё величество доволен? — спросил Шепард, подойдя к Флаю.

— Да, — улыбнулся тот. — Спасибо тебе.

— Будешь мне должен, — хмыкнул амарго.

— Это барашек должен быть тебе должен, — рассмеялся Флай.

— Баран может отдать мне свой долг только одним способом.

— Это каким же?

— Пойти мне на ужин.

— Шепард!

— Тогда долг всё-таки за тобой, Мышонок. Ибо мышей я не ем. Особенно летучих.

Илпек с чашей в руке пошёл по поселению. Он останавливался возле каждого дома, макал в чашу палец, а затем касался этим пальцем стены или забора. Когда Илпек обошёл все дворы, он вернулся туда, откуда начал свой путь. К нему подошёл один из сиваров в необычном головном уборе, украшенном монетками. Этот человек взял у Илпека чашу, обмакнул палец в остатки крови и провёл пальцем у себя по лбу. Затем он опустился на колени и закрыл глаза. Илпек подошёл к Флаю и начал объяснять. Капитан переводил.

— Этот человек — арамсай. Теперь его время истекло и сиварам нужен новый. Так было всегда. Сейчас он просит Пирешчи показать нового арамсая или сказать, что нужно сделать, чтобы узнать его. Пирешчи сообщит ему.

— Интересно как, — проговорил Шепард.

— Действительно, — согласился Латимор.

— Этот арамсай сам сейчас придумает что-нибудь, а ему все поверят.

— Если он сам верит в то, кто он и в чём его предназначение, то не придумает, — сказал Жюль, который уже перевязал рану Понса. — Он будет уверен, что пришедшее ему в голову — это божественное пожелание.

Арамсай открыл глаза, поднялся и заговорил.

— Пирешчи сказал ему, что на нового арамсая укажет знак, — перевёл Латимор.

— Отлично! — усмехнулся Шепард. — Я вот чего-то такого и ожидал.

— А какой знак? — спросил Флай.

— Не говорит, — ответил Латимор. — Но, по всей видимости, всех это устраивает.

— И что же теперь? — снова спросил Мышонок.

— Надо покупать повозку и валить, — сказал Шепард.

— Я согласен, — кивнул капитан.

Вдруг послышались крики. Прямо у входа в дом старейшины собирались люди. Латимор пошёл вперёд, чтобы узнать, что случилось.

— Знак, что ли? — удивился Шепард. Капитан быстро вернулся.

— У нас убит ещё один стражник. Матеус, — сказал он.

— Что? — Флай почувствовал, как у него предательски задрожали ноги.

— Ваш стражник Матеус убит. Стрелой из его собственного, я полагаю, лука. Стрела торчит из шеи.

— Ну, так теперь вы верите, что я не убивал Рауля? — заговорил Шепард.

— Верю, — ответил капитан.

Илпек подбежал к Флаю. Его лицо выражало крайнее беспокойство. Он начал тараторить на своём языке, и Латимор уже с трудом понимал его.

— Старейшина волнуется, что вы можете его обвинить в смерти вашего стражника, — вывел он.

— Я его не обвиняю, — ответил Флай. — Скажите ему.

Илпек расслабился и продолжил что-то говорить, а Мышонок почувствовал, что сейчас упадёт, и схватился за Шепарда.

— Ноги? — догадался тот. Флай кивнул. Чен подхватил его и понёс в дом. Там их встретили испуганные Джунам и Жак. Девушка с трудом могла стоять из-за больной ноги, а юношу разбудили крики, и не он понимал, что происходит. Шепард уложил Флая на лавку, на которой только что спал Жак.

— Что там? — спросила Джунам.

— Матеуса убили, — ответил Шепард. Девушка испуганно вскрикнула.

— Я прав, — сказал Жак.

— В чём же это? — спросил амарго.

— Нас преследует кто-то из Леруа.

— Зачем ему убивать моих стражников? — задал вопрос Мышонок. — Почему не меня?

— Вас хорошо охраняют, ваше величество.

— Глупости. Шеп утверждает, что Рауля убил очень сильный воин.

— Матеуса тоже, — кивнул Шепард.

— Меня точно не собираются убивать, я уверен, — проговорил Флай.

В дом вбежал Жюль. Не говоря ни слова, он сразу же бросился к королю, опустился перед ним на колени и положил руки на его ноги. Все молчали. Наконец, Жюль устало вздохнул и убрал руки.

— Как ты? — спросил он.

— Всё хорошо. Спасибо тебе, — улыбнулся Флай, садясь на лавке. — А где капитан?

— Разговаривает с местными и другими стражниками. Пытается хоть что-нибудь узнать. Может, были свидетели. Нельзя же просто так воткнуть человеку в шею стрелу…

— Знать бы, чего ему нужно, — проговорил Шепард.

— Запугать меня до смерти? — предположил Флай.

— Никто ничего не видел, — сказал вошедший Латимор.

— Давайте уедем отсюда, — сказал Шепард. — И тело Матеуса заберём. Похороним сами. Только повозку купим всё-таки.

— Скоро стемнеет, — ответил капитан. — Старейшина предлагает переночевать в поселении. И он говорит, что это может оказаться знаком. Как они собираются толковать этот знак, я не представляю.

— Вы думаете, что нам лучше переночевать здесь, капитан? — спросил Флай.

— Либо здесь, либо неподалёку под открытым небом.

— Тогда давайте здесь.

Старейшина настоял на том, чтобы король ночевал в доме его старшего сына, потому что рядом с домом самого Илпека случилось несчастье. Флай согласился и перебрался туда вместе с Шепардом. Джунам и Жак остались у старейшины. Капитана и Жюля пригласили в дом местной знахарки. Старушке было уже за восемьдесят, но она до сих пор принимала роды и даже избавляла от каких-то недугов. Шепард долго сидел рядом с Мышонком, который откровенно клевал носом, и планировал не спать всю ночь, охраняя его.

— Со мной ничего не будет, — сонно проговорил Флай. — Ты же понимаешь, что этот невидимый враг убивает исключительно стражников.

— Стражники так и закончиться могут, — пробурчал амарго. — За кого он тогда примется?

Мышонок прошептал что-то невразумительное и уснул. Проснулся он от странного шума. Было уже светло. Прямо перед ним развернулась удивительная картина: какой-то мужчина, по виду похожий на амма, держал за руку Понса, а у того в руке был нож. Рядом стоял совершенно растерявшийся Шепард. Флаю показалось, что таким он своего друга ещё ни разу не видел.

— Что случилось? — испуганно спросил Мышонок.

— Простите, — с лёгким акцентом заговорил амма. — Вот этот человек хотел убить вот его.

Понс попытался вырваться, но амма держал его мёртвой хваткой.

— Ах ты, скотина, — проговорил Шепард. — Отпусти его.

— Вы уверены? — спросил амма.

— Уверен.

Амма отпустил Понса. Шепард со всей дури ударил того в челюсть. Слуга упал на пол, роняя нож. Чен склонился над ним, резко перевернул и схватил за шкирку, как нашкодившего кота.

— Отомстить мне удумал, мразь? — почти прошипел Шепард. — Да ты скажи королю спасибо, что он тебя в живых оставил после того, что ты с ним намеревался сделать!

С этими словами Чен приложил Понса лицом об пол.

— Хватит, — тихо сказал Флай.

— Проваливай, — проговорил Шепард, отпуская слугу. — Насовсем проваливай. Чтобы я тебя никогда больше не видел. Ты понял меня?

Понс попытался подняться, но у него не получилось. Из дома он выполз на четвереньках, оставляя за собой кровавый след.

— Ну, а ты кто? — спросил Шепард, разворачиваясь к своему спасителю.

— Меня зовут Лакшман. Я посол. Направляюсь в Серес из Фейсалии.

— Тебе не кажется, что ты кругами едешь? Дорога из Фейсалии в Серес несколько южнее.

— Так я это нарочно.

— Что нарочно?

— Я хотел объехать шоносар с севера. Очень не нужно мне с ним встречаться.

— Это почему?

— Позвольте не отвечать?

— Ладно. Сюда как попал?

— Я думал купить здесь хорошей еды. Но было ещё так рано. Меня встретил один местный мужчина с луком, и когда я объяснил ему, что я мирный человек, он велел подождать, пока проснётся старейшина. Я ждал. Но я увидел того, кого вы только что так… прогнали. Он с ножом шёл в дом. Я подумал, что так не должно быть. Я хотел всего лишь проверить. А он вознамерился вас зарезать. Вы спали. Это было нечестно. И я его остановил.

— Спасибо.

— Мне показалось, что вы на моём месте поступили бы так же.

— Ладно. Ты знаешь, кто это? — Шепард взглядом показал на Флая.

— Я могу лишь догадываться из того, что вы сказали тому человеку. Вы король Нэжвилля, Фарлей Белоснежный?

— Да, — ответил Флай. — Я благодарен вам за то, что вы спасли жизнь моему телохранителю.

— Я рад, что помог вам, ваше величество, — улыбнулся Лакшман.

Мышонок смотрел на него, и у него внутри всё сжималось. Нет, нельзя было относиться ко всем мужчинам Фейсалии так, но Флай ничего не мог с собой поделать. У него не получалось забыть о времени, проведенном на Фесе в доме господина Ильмара. Когда Мышонок видел перед собой мужчину-амма, он переставал быть королём и превращался в мальчишку-раба. Лакшман назвал его «ваше величество». Регент амира Алим тоже обращался к нему «ваше величество», но почему-то это ровным счётом ничего не меняло. Было ощущение, что Лакшман что-то почувствовал. Он поклонился и проговорил:

— Не буду вам мешать, ваше величество. Вы позволите мне удалиться?

— Да, — кивнул Флай.

— Вот же скотина этот Понс, — проговорил Шепард, садясь рядом с Мышонком.

— Да, — как-то отрешённо ответил Флай.

— А я дурак, каких свет не видывал.

— Да.

— Да? То есть, оно, конечно, так, потому что я уснул без задних ног, а не должен был, но ты так запросто с этим соглашаешься?

— С чем? — Мышонок удивлённо посмотрел на друга.

— Я сказал тебе, что я дурак.

— Шеп, там, на полу кровь, — Флай вдруг слез с лавки, заменявшей сиварам постель, огляделся по сторонам, затем взял со стола какую-то тряпку, сел на коленки и начал вытирать пол от кровавых следов.

— Ты рехнулся? — Шепард даже не сразу сообразил. Какое-то время он просто смотрел на Мышонка, но когда до него, наконец-то, дошёл смысл происходящего, Чен вскочил, подбежал к Флаю и вырвал у того из рук тряпку. Мышонок послушно отдал её и остался сидеть на коленях.

— Да что с тобой? — Шепард смотрел на него и в его взгляде читался страх. Флай заметил его не без удивления. Вот уже второй раз за это утро он видел в своём друге то, чего не видел никогда раньше.

— Я просто хотел вытереть кровь, — проговорил Мышонок.

— Ты прости меня, — вдруг сказал Шепард.

— За что? — не понял Флай.

— Я уснул. Если бы тебя пришли убивать…

— Как бы сюда пришёл кто-то чужой? Там же стражники. Оставшиеся. И сивары.

— Но вот этот мужик как-то вошёл.

— Но его впустили сивары. И он посол.

— Ты наивный дурачок, Мышонок.

— Не настолько.

— Но если бы Понс вздумал убить тебя, а не меня, а этого мужика тут не оказалось? Я спал… спал…

— Где ты спал? — вдруг спросил Флай.

— Тут, — Шепард кивнул куда-то в сторону лавки.

— Тут это где?

— На полу.

— Так Понсу, чтобы меня убить, пришлось бы через тебя перешагивать? Ты бы проснулся. Ты же проснулся, когда Лакшман схватил Понса за руку. Так что меня он бы не убил.

— А если бы он с луком пришёл? Или с пистолетом?

— Откуда это всё у Понса?

— А если бы это был не Понс? Я виноват, Мышонок!

— И чего ты этим сейчас добиваешься, Шеп? Я не собираюсь тебя винить, мне оно не нужно. Я рад, что ты жив. Мне не нужен другой телохранитель, потому что я привык, что ты рядом со мной круглые сутки, а к кому-то другому привыкать заново я не намерен. И ты не вини себя. Давай уезжать отсюда.

— Давай, — кивнул Шепард.

Флай думал, что они смогут покинуть поселение сиваров уже утром, но Илпек, широко улыбаясь, подошёл к королю и что-то затараторил на своём языке. Подошедший Жюль начал переводить и по мере перевода его глаза становились всё больше.

— Он говорит, что Пирешчи указал на нового арамсая, и что этим колдуном или как там его, должен стать я…

— Ты? — удивился Флай.

— Да… Но почему?

Илпек продолжил говорить.

— Вот ведь… — пробормотал Жюль.

— Что? — спросил Мышонок.

— Не понимаю я…

— Зато я всё понимаю, — сказал подошедший Латимор. — Знахарь им нужен. Местные насмотрелись, как ты обрабатываешь раны, как помогаешь королю, вот их Пирешчи и указал на тебя. Жюль, ты видел их знахарку? Она со дня на день преставится.

— Но как же… — Жюль так и не нашёлся, что сказать.

— А никак, — ответил капитан. — Мы уезжаем.

— Вот тоже мне! — воскликнул Шепард. — Нашли дурака! Я ещё вчера говорил, что надо валить.

— Я с вами согласен, — кивнул Латимор.

— Тогда собираемся? — амарго повернулся к Флаю.

— Собираемся, — кивнул тот.

Сивары притащили обещанную повозку, Шепард уложил в неё Джунам.

— А где Понс? — поинтересовался Жак.

— Ушёл, — ответил амарго.

— Как это? Куда? — не понял юноша.

— Хочешь за ним? Могу устроить.

— Что я не так сказал?

— Понс пытался убить Шепарда, — проговорил Флай.

— Так он… мёртв?

— Без понятия, — сквозь зубы ответил Чен. — Я его выгнал.

Когда все путники уже были готовы покинуть поселение, к ним подошёл Илпек. Как-то по-собственнически схватив Жюля за запястье, он что-то сказал. Капитан ему ответил. Флай только и мог, что молча наблюдать за происходящим.

— Ну, не станут же они нападать на охрану короля из-за знахаря, — проговорил Шепард.

— Илпек что-то говорить воля богов, — сказала Джунам.

— Да бред это! — отозвался Чен.

— Он к вам, ваше величество, — продолжила переводить Джунам. — Но капитан не хотеть вы говорить с Илпек. Он сам.

— Тогда и ты не переводи больше, — сказал Флай.

— Хорошо, ваше величество, — кивнула девушка.

— Эй, а мне любопытно! — возмутился Шепард.

— Поезжайте вперёд, ваше величество, мы вас догоним, — вдруг сказал Латимор.

— Это почему?

— Потому что они знают, на что давить. Видите ли, в поселении есть больной ребёнок. Господин Леруа не может его оставить. Он уже пообещал ему помочь.

— Так, может, мы подождём? — предложил Флай.

— Нет, — отрезал капитан. — Вы в любом случае будете ехать медленнее, потому что с вами теперь повозка. Мы вас догоним. Обещаю вам.

— Поехали, — сказал Шепард. — Думаю, капитан знает, что говорит.

— Хорошо, — кивнул Мышонок. — Только вы не задерживайтесь очень надолго.

— Не задержимся, — ответил Латимор.

II

Поселение сиваров осталось позади, когда на дороге показалась лошадь без всадника. Всадник обнаружился в траве неподалёку. Он сидел и с аппетитом ел лепёшку. Узнав Лакшмана, Флай остановился. И снова эта дрожь во всём теле.

— Ваше величество, — едва не подавившись, проговорил посол Фейсалии и поднялся.

— Господин Лакшман? — удивлённо воскликнула Джунам. Амма с интересом посмотрел на девушку.

— Не могу вас знать, — сказал он.

— Это моя наложница, Джунам, — представил её Флай. — Мне подарил её ваш амир в честь коронации.

— О, я понимаю, — улыбнулся Лакшман. — Тогда она могла видеть меня во дворце. Я-то никак не мог видеть её лица.

— У нас не принято закрывать лицо.

— Я знаю это, ваше величество.

— Вы так хорошо говорите на нашем языке.

— Как посол я обязан знать языки. Я также знаю язык, на котором говорят в Сересе. Так нам с вами по пути, ваше величество?

— Может быть, — ответил Флай.

— Ни в коем случае не хочу мешать вам.

— Поехали, а, — подал голос Шепард.

— Вы можете присоединиться к нам, господин Лакшман, — проговорил Флай.

— Сочту за честь, ваше величество, — посол поклонился. Сев на лошадь, он поехал чуть позади.

— С какой целью вы направляетесь в Серес? — спросил Флай.

— Переговоры по вопросам торговли, — Лакшман подъехал чуть ближе. — Раз теперь путь через эти места свободен, наш амир подумал, почему бы нам тоже не приобретать шёлк в Сересе. Амир также наслышан о великолепном фарфоре Сереса.

Лакшману на вид было около тридцати. Стройный и подтянутый, он уверено держался в седле. Его вороной конь был из тех, что ценились в Нэжвилле на вес золота. Такие лошади были только в Фейсалии. Они могли развивать необычайную скорость и были крайне выносливыми. Одет Лакшман был в тёмный дорожный костюм и высокие сапоги. За его спиной висел лук и колчан со стрелами. Его чёрные, как смоль, волосы, были коротко стрижены, а лицо украшали тонкие усы и изящная бородка. Лакшман вовсе не был похож на Ильмара с его отвисшим животом и пухлыми губами, но он тоже был амма. Флай злился на себя за то, что этого ему было достаточно. Хотя, может быть, виной тому были друзья Ильмара, которые часто приходили к нему в дом. Они-то как раз все выглядели подтянутыми и, Мышонок знал, занимались фехтованием и стрельбой.

— Если позволите спросить, ваше величество?

— Да, господин Лакшман.

— А с какой целью вы отправились в путешествие?

— Я еду в гости к хуанди Сереса с ответным визитом.

— Знаю, что господин Фэн Консан — умный и справедливый правитель.

— Да, — кивнул Флай.

Какое-то время они ехали молча. Мышонок периодически оборачивался в надежде увидеть Латимора и Жюля, но их не было. Погода начала портиться. Сначала подул прохладный ветер, небо затянуло тучами, а затем полил холодный дождь.

— Нагир, — тихо выругался Лакшман на своём языке. Услышав это слово, Флай вздрогнул, замер в седле и свалился на мокрую землю.

— Мышонок! — Шепард спрыгнул с лошади и бросился к другу. — Ты чего? Ноги?

Флай растерянно кивнул.

— Вот чёрт! И Жюля нет! И дождь этот! Привал! — громко крикнул Шепард стражникам. — Шатры ставьте!

— Оба? — спросил один из нортов.

— Оба, — кивнул Чен.

— Я могу как-то помочь? — осторожно спросил Лакшман.

— Нет, — ответил Шепард. — Если спешишь, езжай вперёд.

— Я могу и задержаться. Дождь с вами переждать. Если его величество не будет возражать.

— Я не возражаю, — тихо ответил Флай, искренне желая, чтобы Лакшман уехал.

Стражники очень быстро поставили два шатра, и Шепард отнёс в один из них Мышонка. Затем перенёс туда же Джунам.

— Можете укрыться во втором, — сказал он остальным. — Пока капитана нет.

К счастью для Флая, Лакшман ушёл вместе с Жаком, поваром и тремя стражниками.

— Почему я не колдун? — проговорил Шепард.

— Оно пройдёт, — ответил Мышонок. — Всегда проходило. Просто через какое-то время.

— Слушай, я же давно понял, что у тебя это всегда не просто так.

— Ты про что?

— Не делай такое невинное лицо. Не верю. Ты всё прекрасно знаешь. Мы уже довольно далеко отъехали, и время прошло. Значит, это не та сцена с Понсом. Что тогда? Мы просто ехали. Мышонок, что?

— Ничего.

— Да не верю я тебе!

— Не верь.

— Да ну тебя! — Шеп грязно выругался и вышел из шатра. Дождь всё не заканчивался.

— Господин Лакшман сказать нагир, — тихо проговорила Джунам. Флай вздрогнул. — От этого?

— Ты знаешь про меня хоть что-нибудь? — глядя в потолок шатра, спросил Мышонок. — Про то, кем я был до того, как стал королём?

— Нет.

— Я был рабом на Фесе.

— Как?

— Очень просто. Рабом.

— Так тебя звать твой хозяин?

— Да.

— Шепард знать?

— Что я был рабом? Да. Он же меня и выкупил.

— Но как же так? Как ты? Принц? — в голосе Джунам чувствовалось сочувствие, смешанное с ужасом.

— Меня выкрали работорговцы и отвезли на корабле на Фес.

— Я не знать.

— Не знала.

— Что?

— Правильно говорить «не знала». Прошедшее время. Я же тебе объяснял.

— Не знала, — повторила Джунам.

— Вот так.

В шатёр вернулся мокрый насквозь Шепард.

— И чего ты там под дождём делал? — спросил Флай, пытаясь приподняться на локтях.

— Гулял, — ответил Чен.

— Вижу.

— Там Базиль вместе с этим послом пытаются разжечь костёр и укрыть его от дождя.

— Получается?

— Вроде получается.

Флай не смог пошевелить ногами почти до самого вечера. Базиль сумел приготовить еду, и Шепард принёс её в шатёр. С его помощью Мышонок кое-как сел и немного поел.

— Теперь некому еду пробовать, — улыбнулся он.

— Я попробовал, — сказал Шепард.

— Признайся, что просто есть хотел.

— Нет, я теперь всегда буду пробовать.

— Из присутствующих здесь никто меня не отравит.

— Но когда мы приедем в Серес?

— Хорошо, там пробуй.

Когда на степь опустились первые сумерки, и дождь начал утихать, к месту стоянки подъехали капитан и Жюль. Оба сильно промокли.

— Я думал, вы дальше успеете уехать, — сказал Латимор встретившему их Шепарду.

— Мы бы и уехали, — ответил тот. — Но Мышонок свалился с лошади.

— Как он? — забеспокоился Жюль, порываясь броситься к нему в шатёр.

— Да вроде лучше. Он опять зажался, как… — Шепард махнул рукой и зашагал к стражникам.

— Жюль! — радостно воскликнул Флай, когда знахарь зашёл в шатёр.

— Что с тобой приключилось?

— Ноги.

— Шепард сказал, ты с лошади упал. Ты не ушибся?

— Нет.

— Дай осмотрю.

Джунам вежливо отвернулась.

— А говоришь, не ушибся! — покачал головой Жюль, обнаружив сильные синяки на плече и боку.

— Да разве это ушибся? — отозвался Флай с улыбкой. — Это не больно даже.

— Ну, хоть не сломал ничего, — вздохнул Жюль.

— А ребёнок как? Ты ему помог?

— Помог.

— Они тебя отпустили?

— Нет. Мы сбежали. Мне было как-то неловко… Но Артур разозлился. И на меня, и на всё поселение. Вот мы и уехали. Джунам, ты можешь повернуться. Давай я посмотрю твою ногу. Болит?

— Болит, — кивнула девушка. Жюль подвинулся ближе к ней и положил руки на её больную ногу. Закрыл глаза и зашептал.

— Ой, — вдруг выдохнула Джунам.

— Что? — Жюль открыл глаза.

— Я не знала… — прошептал она.

— Что ты не знала?

— Мне хорошо. Не болит. Спасибо.

— Так быстро? — удивился Жюль.

— Не болит, — повторила Джунам.

— Значит, это всё-таки не перелом. К счастью, — сказал Жюль. — Вывих или, может, даже сильное растяжение. Но ногу не перетруждай. Пока отдыхай.

— Хорошо, — кивнула девушка.

— Тебе надо переодеться и посушиться, — проговорил Флай. — А то ты простудишься.

— Не простужусь, — улыбнулся Жюль. — Я закалённый. Знаешь, как я в шторма промокал на море? И ничего.

Когда совсем стемнело, в шатёр вернулся Шепард. Он был всё в той же одежде, которая уже успела немного обсохнуть. Флай переоделся в сменную одежду, а эту пытался оттереть от грязи — он сильно запачкался, когда упал с лошади. Джунам предложила ему помочь, но Мышонок отказался. Шепард молча отобрал у него одежду и отнёс Базилю.

— Но он же повар, — попытался возразить Флай.

— Он слуга. А ты король. Соблюдай хоть какие-то… — амарго не договорил, сам не зная, как это правильно сформулировать.

— Так ты первый ничего не соблюдаешь, — ответил Мышонок.

— Что я не соблюдаю?

— Ты вон на ты со всеми, а это не принято.

— Я на вы с капитаном.

— А с послом на ты. С послом нельзя на ты.

— Мне на этого посла плевать.

— Он тебе жизнь спас, ты чего!

— Я сказал ему спасибо. Если на него нападут, я его тоже спасу. Или от меня что-то ещё требуется?

— Нет, ничего. Я буду спать.

— Я буду у входа в шатёр.

Флай не ответил. Шепард вышел из шатра и уселся у входа. Спать он не собирался. Посреди ночи из шатра выглянула Джунам. Она отвязала от ноги палку и хромала, опираясь на неё.

— Я ничего не спрашиваю, — усмехнулся Шепард.

— Там его величество…

— Что?

— Он как-то… будто бы он плохо во сне. Я не решать… Я выйти?

— Иди, — кивнул Шепард. Джунам похромала к ближайшим зарослям, а Чен зашёл в шатёр. Флай спал, свернувшись калачиком, поджав коленки к груди и держась во сне одной рукой за другую. Шепард сел рядом с ним, прислушался к дыханию. Оно было ровным.

— Может, просто кошмар приснился, — прошептал амарго. Посидев рядом ещё немного, Шепард вышел обратно и едва не столкнулся с Джунам.

— С ним всё в порядке, — сказал Чен.

— Хорошо, — улыбнулась девушка.

Через какое-то время к шатру подошёл капитан.

— Снова не спите? — с улыбкой спросил он.

— Как видите, — ответил Шепард. — Этот посол с вами?

— Нет. Он сказал, что и так слишком сильно пользуется нашим гостеприимством. Господин посол переждал в нашем шатре дождь и отправился спать под открытым небом.

— Он мне не нравится.

— Чем же?

— Не нравится и всё.

— Идите спать, я подежурю. И давайте без лишних разговоров.

— Ладно, — кивнул Шепард и скрылся в шатре. Капитан разбудил его уже на рассвете. Чен начал было возмущаться, но Латимор бросил на него такой взгляд, от которого амарго на мгновение забыл, что он уже не матрос на корабле, и замолчал.

Выспавшись, Флай почувствовал себя намного лучше и заметно повеселел. За ночь ничего не произошло, все стражники были живы, с утра светило яркое весеннее солнце, и Мышонок с радостью отправился в дальнейший путь. Жюль предложил ему пересесть в повозку к Джунам, но он наотрез отказался и продолжил ехать в седле.

— Вы поворачиваете южнее, — заметил Лакшман.

— Да, — ответил ему капитан. — Так намного короче. Да и мы не против догнать шоносар. У нас там друзья.

— А ты не хочешь на них нарываться, да? — спросил Шепард.

— Простите, что? — не понял посол.

— Встречаться с шоносаром не хочешь.

— Да, это нежелательно.

— Тогда наши дороги расходятся.

Услышав этот разговор, Флай почувствовал лёгкую радость. Он не хотел дальше ехать с Лакшманом, каким бы хорошим человеком он не был. Однако посол пока не думал покидать путников и ехал с ними дальше. Мышонок старался не обращать на это внимания и радовался солнцу и запахам травы и цветов.

Они ехали весь день почти без остановок, только с маленьким привалом на обед, и Флай начал чувствовать усталость. Заболели ушибленные бок и плечо, тело ныло от долгой верховой езды, поэтому как только солнце начало клониться к закату, Флай объявил о привале, не дожидаясь сумерек.

— Так вроде рановато ещё, — сказал ему Шепард, но Мышонок только помотал головой. Спешившись, он довольно улёгся в траву, раскинув руки и ноги в стороны. И в этот самый момент к нему подошёл Лакшман.

— Ваше величество, вы разрешите поговорить с вами?

— Да, — сев, кивнул Флай.

— Без свидетелей, если можно.

Шепард молча пошёл к стражникам, которые ставили шатры.

— Так о чём вы хотели поговорить, господин Лакшман?

— Я хотел объяснить вам, почему я так не хочу встречаться с шоносаром, — проговорил посол, сев в траву рядом с королём.

— Я вас слушаю.

Обернувшись на Мышонка, который внимательно слушал, что ему рассказывал посол, Шепард подошёл к Джунам, взял её на руки и отнёс в шатёр. Чен отпустил её, но девушка продолжала держаться за его плечи. Он только посмотрел ей в глаза, и она уже коснулась его губ своими. Шепард углубил поцелуй, думая, что сейчас Джунам всё-таки смутится и попытается его оттолкнуть, но этого не произошло. Как раз наоборот, девушка первая начала снимать с него одежду.

Лакшман немного помедлил, но всё-таки начал рассказывать.

— Меня с детства воспитывали и обучали как будущего посла. Я учил языки, историю и традиции, много читал, упражнялся в фехтовании и различных видах борьбы. Я всегда считал, что так было нужно. Иного мне никто не говорил. С племенем сарби Фейсалия тогда воевала, думаю, вы это знаете. Воины сарби совершали набеги на наши поселения, а армия Фейсалии, в свою очередь, нападала на сарби. Мы брали в плен их женщин и детей, а они наших. Моя бабка жила не в столице, а в одном из пограничных поселений, и иногда я навещал её. Мне было пятнадцать, когда я гостил у неё. Именно тогда сарби напали на поселение, а наши воины не были готовы к этому. Меня, как и ещё нескольких девочек и мальчиков, увезли в шоносар. Я был самым старшим и пытался оказывать сопротивление, но разве я мог сравниться с взрослыми воинами? Меня избили и всё. Трудно было меня переделать. Сарби ведь нужны были воины, а слишком их ненавидел, чтобы сражаться за них.

Лакшман сделал паузу. Флай чувствовал, что дрожит, но не смел произнести ни слова.

— Из меня попытались сделать слугу, — продолжал посол. — Я был строптивым и не хотел подчиняться. Тогда меня снова били. В конце концов, они добились, чего хотели. Я стал служить одному сарби. Его имя было Гимай. Тогда он мне казался стариком, хотя сейчас я понимаю, что ему было лет сорок пять, не больше. Гимай относился ко мне хорошо. Не бил меня. Разве что за оплошности. Я даже привык к нему.

Лакшман снова замолчал.

— И что же случилось потом? — Флай нашёл в себе силы задать вопрос.

— На шоносар напали. Амма. Сарби отбивались, они смогли защитить почти всё и всех. Но один из воинов амма узнал меня. Гимай не хотел отдавать меня, тогда… амма поднял руку с ятаганом, чтобы ударить его. А я… не знаю, что на меня нашло, какое-то помутнение… я бросился под удар. Амма, конечно, не ожидал. Он попытался остановиться, но меня всё же задел.

Лакшман погладил левое плечо, и Флай догадался, что именно там должен быть шрам.

— Вас всё равно увезли домой? — спросил он.

— Да, — кивнул посол. — Раненого, без сознания. И всё стало, как раньше. Я продолжил учиться. Но я не хочу встречаться с шоносаром.

— Вы не знаете, Гимая убили?

— Не знаю.

— И не хотели узнать?

Лакшман замолчал.

— Но я понимаю вас, — сказал Флай. — И если вы дальше не поедете с нами, это будет… я понимаю.

— Вы правы, ваше величество, я хотел узнать, жив ли он. Но я действительно не знаю, готов ли я узнать это. Благодарю вас, что выслушали.

Лакшман поднялся. Флай встал вслед за ним.

— Ваше величество! — вдруг воскликнул Лакшман, толкая его в траву. Флай понял, что произошло, только когда увидел стрелу, торчавшую из плеча посла. Лакшман словно не обращал на это никакого внимания, он достал из-за спины свой лук и моментально выстрелил. Приподнявшись, Флай посмотрел вперёд и увидел рухнувшего на землю мужчину. К нему уже бежали стражники.

— Вы ранены, — проговорил Флай.

— Это несерьёзное ранение, ваше величество, — ответил Лакшман. К ним подбежали капитан и Жюль. Знахарь тут же принялся за работу.

— Вы в порядке, ваше величество? — спросил Латимор.

— Да, — ответил Флай. — Господин Лакшман спас меня.

— А где Шепард?

— Я… я не знаю, — растерянно ответил Мышонок. Шепард вышел из шатра, на ходу застёгивая рубашку. Поняв, что произошло, он бросился к Флаю.

— Где вы были? — в голосе капитана звучала сталь.

— Я был в шатре, — ответил Шепард.

— И чем же вы там занимались?

— Не ваше дело!

— Не кричите! — Флай повысил голос. — Не мешайте Жюлю! А господину Лакшману это тоже слушать ни к чему. Жюль, как закончишь тут, надо перенести господина Лакшмана в шатёр.

— В какой? — спросил капитан.

— В мой.

Сказав это, Флай зашагал туда, где на земле лежал мужчина.

— Клянусь, ваше величество, он появился слишком внезапно, — проговорил один из стражников.

— Я вас не виню, — ответил Флай. — Что это за человек?

— То ли амма, то ли сарби. Их не разберёшь.

Мышонок склонился над телом. Он был мёртв. По одежде мужчина был похож скорее на сарби. Таких дорожных халатов у амма Флай не видел. Но лицом несостоявшийся убийца мог быть и амма. Стрела Лакшмана попала ему в грудь. Флай думал, что мужчина мог выжить, но этого не произошло. Мышонок развернулся и пошёл к шатру. Зайдя внутрь, он увидел Джунам, которая заплетала волосы. Подняв глаза на Флая, девушка покраснела.

— Шепард был с тобой, когда это произошло? — спросил Мышонок.

— Что произошло? Я не очень понимать.

— Меня пытались убить. Или ранить. Не знаю. Лакшман меня спас.

Джунам испуганно вскрикнула.

— Так Шепард был с тобой?

— Да.

В шатёр зашёл Лакшман, его поддерживал Жюль.

— Мы хотели его донести, но он отказался, — объяснил знахарь.

— Зачем меня нести, если я сам в состоянии идти? — отозвался посол.

— Вам надо прилечь, — сказал Флай.

— Да, вам нужен покой, — закивал Жюль. — Хотя бы временно.

Лакшман послушно лёг. Сейчас он был по пояс раздет, его правое плечо было перевязано, и Флай увидел большой шрам слева.

— Да, это от того самого удара, — заметив его взгляд, проговорил Лакшман.

— Простите, я не специально смотрел, — смутился Флай. Посол только улыбнулся. В шатёр зашёл Шепард. Мышонок поднял на него глаза. Амарго встретился с ним взглядом и отвернулся.

— Базиль приготовил ужин? — спросил Флай.

— Не знаю, — ответил Шепард.

— Проверишь?

Кивнув, Чен ушёл.

— Он переживает, — проговорил Лакшман.

— Да, — кивнул Флай. — Он злится на себя, что его не было рядом, когда в меня стреляли. И на вас, наверное, тоже. Что рядом были именно вы. Хотя я уверен, что он вам очень благодарен.

Джунам всхлипнула и закрыла лицо руками.

— Ты чего? — повернулся к ней Флай. — Не плачь. Что ты…

Он хотел обнять её, но не смог пошевелиться. Что-то будто держало его.

— Моя вина, — прошептала Джунам.

— Вовсе нет, — ответил Флай. В эту минуту он понимал, что врёт. Он винил Джунам в произошедшем. Ведь Шепарда не было рядом именно из-за неё. И теперь именно из-за неё Чен злился. Именно из-за неё на Шепарда рассердился капитан.

— Вы не злиться, ваше величество? — осторожно спросила Джунам.

— Нет, — ответил Флай, снова соврав. — Правильно было спросить: вы не злитесь.

— Я запомнить.

— Запомню.

— Запомню.

— Как твоя нога?

— Не болит.

Мысль, которая пришла Флаю в голову, поразила его самого. Он и представить себе не мог, что был способен на такое. Пусть только в мыслях. Флай вдруг подумал, что в благодарность за спасение жизни мог бы подарить Джунам Лакшману. От этой мысли Мышонку стало нехорошо.

— Ужин, — проговорил вошедший в шатёр Шепард. Он протянул Флаю чашку с кашей и кусок хлеба.

— Пусть сначала поест господин Лакшман, — ответил Мышонок. — Он ранен.

— Я не имею права есть раньше короля, — сказал посол.

— И он прав, — заметил Шепард. — К тому же, я пробовал эту еду.

— Хорошо, — угрюмо кивнул Мышонок и принялся есть.

— Сейчас я принесу вам тоже, — и Чен снова ушёл.

— Я никогда так не сделаю, — прошептал Флай.

— Вы что-то сказали, ваше величество? — спросил Лакшман.

— Нет, — Мышонок вздрогнул.

Шепард принёс еду Лакшману и Джунам и хотел снова уйти. Флай вдруг поднялся и вышёл вместе с ним.

— И чего? — проговорил Шепард.

— Вчетвером нам там будет тесно спать.

— Я не буду спать.

— Но того человека уже убили.

— Думаешь, это он убил стражников?

— Да. Смотри, как он внезапно появился, что никто его не заметил.

— Ага, кроме посла.

— Это случайность. Он смотрел в ту сторону, вот и всё.

— Где логика?

— Ты о чём?

— Сначала он убивал стражников их же оружием, тихо. А потом внезапно решил тебя подстрелить? Бред какой-то.

— Так а если он ранить меня хотел? Чтобы сильнее напугать. Ну, а может, он воспользовался тем, что я был без тебя. Это редкость.

— Мы ничего не знаем. Спать я не буду.

— Капитан ночью придёт тебя сменить. Будешь.

— Снаружи значит посплю.

— Но я не хотел так.

— А как ты хотел?

— Можно чтобы Джунам эту ночь провела у капитана и Жюля. Тогда в каждом шатре будет по три человека.

— Как ты себе это представляешь, математик? Зачем им в шатёр бабу пихать?

— Ты её ревнуешь?

— Да пошёл ты! — Шепард зашагал к костру, возле которого сидели Базиль и Жак.

— Стой! — Флай пошёл за ним, но споткнулся о камень и упал.

— Мышонок? — Чен обернулся и бросился к нему. — Ноги?

— Нет, — ответил Флай. — Я споткнулся.

Сев, он потёр ушибленное колено.

— Почему ты такой?

— Какой?

— Дурной, — хмыкнул Шепард.

— Летучие мыши и не должны ходить. Это ведь уже второй костюм. Ну, хоть не порвал… — и Флай рассмеялся. Чен не удержался и расхохотался следом.

— Но я всё-таки не думаю, что надо Джунам переселять, — успокоившись, проговорил Шепард. — Совсем не потому что я её ревную. Я её и не ревную.

— Даже если я воспользуюсь тем, что изначально она моя наложница, и сам с ней…? — вдруг посерьёзнел Флай. — Даже тогда не будешь ревновать?

— Ты не воспользуешься, — сказал амарго.

— Почему это?

— Потому что я тебя знаю. Давай вообще про это больше говорить не будем. Меня это бесит. Иначе я пойду кому-нибудь морду набью.

— Тут некому. Понса ты прогнал.

— Даже жалко. Но ты учти. Я не буду спать. И пока я не пойму, что было нужно тому мужику, я не успокоюсь.

— Шеп.

— Что?

— Я ни капельки не сержусь на тебя.

— А должен. Я уже дважды тебя подвёл.

— Нет. Ты меня не подвёл.

— Дурак ты. Зачем ты мне так веришь?

— Помнишь, ты сказал мне? Когда только просил, чтобы я сделал тебя своим телохранителем. Ты сказал, чтобы я доверил тебе свою жизнь. Так вот я доверил. Если я доверил, значит, так и есть. И это не поменяется. Никогда, слышишь?

— Слышу. Но ты всё равно дурак.

— Сам дурак.

Ночью Флай проснулся, не сразу поняв от чего. Будто бы он слышал чей-то шёпот. Мышонок прислушался. Тишина. Господин Лакшман спал. Флай какое-то время смотрел на него, наблюдая, как опускается и понимается его грудь по время дыхания. Приподнявшись на локте, Мышонок посмотрел на Джунам: девушка лежала совсем неподвижно, и её дыхания почти не было слышно. Флай привык к этому, Джунам всегда очень тихо спала. Мышонок прислушался к тому, что происходило снаружи. Почувствовал присутствие Шепарда и, успокоившись, снова заснул.

К Чену, дежурившему у шатра, подошёл Жак.

— Чего тебе опять надо? — спросил амарго.

— Я ему не доверяю.

— Кому?

— Послу.

— С чего вдруг?

— У него конь странный.

— То есть как?

— Мне кажется, он переживает и скучает.

— Даже если и так, какое это имеет отношение к самому послу? Может, у него в Фейсалии кобыла.

— Нет, это странно. Я не очень развит в этом, понимаешь?

— В чём, в этом?

— В колдовстве. Ты спроси у короля. Пусть он поговорит с конём.

— Как ты себе это представляешь? Флай, иди, поговори с конём посла, Жак думает, он скучает. Ты сам себя со стороны слышишь?

— А ведь когда-то тебя спасло то, что его величество послушался собаку. Я ведь это помню. Короля летучие мыши кормили, когда он маленьким был. Думаешь, это всё просто так? Он может поговорить с конём. Не веришь?

— Верю.

— Вот и скажи ему.

— А сам чего не можешь?

— Сам не могу.

— Ладно, скажу.

Утром Шепард вспомнил об этой странной просьбе Жака и отозвал Мышонка в сторону.

— Слушай, — начал Чен, — тут Жак говорил, что у посла странный конь.

— Странный? Он грустный.

— Вот. Поговори с конём. Сам не верю, что прошу тебя об этом.

— Я поговорю, — Флай улыбнулся и направился к вороному. Конь поднял голову и внимательно посмотрел на того, кто приближался к нему. Угрозы от Мышонка явно не исходило, поэтому конь мотнул головой и принялся щипать траву. Флай подошёл ближе и погладил животное по гриве. Конь замер. Затем поднял морду и снова внимательно взглянул на человека.

— Ты скучаешь, да? — тихо спросил Флай, и в этот момент на него словно потоком хлынула грусть. Мышонок стоял, глядя в глаза животному, не в силах убрать руку с его шеи. Конь ткнулся мордой ему в другую руку. Флай ещё раз погладил животное и на ватных ногах отошёл в сторону. Сел в траву, поджав к колени к груди.

— И что он тебе сказал? — спросил подошедший Шепард.

— Мне кажется, тут где-то рядом есть один конь. Лошадь, вернее.

— Это тебе конь сказал?

— Да.

— Так, по всей логике тут должен был остаться конь того, кто стрелял в тебя.

— Должен.

— Ты его не слышишь?

— А ведь его можно поискать!

— Это важно?

— Да, Шеп.

— Но ведь ты его услышишь, если он будет рядом?

— Наверное, — пожал плечами Флай.

— Король желает погулять! — крикнул Шепард в сторону шатров.

— У тебя так ловко получается отдавать за меня приказы и высказывать мои желания, — с улыбкой проговорил Мышонок, вставая.

— И никакой ответственности, — усмехнулся Чен. — Не я же король.

Справа от дороги был небольшой перелесок, который закрывал собой широкую степь.

— Идём туда, — мотнул головой Флай.

— Думаешь, лошадь там?

— Мне так кажется.

Они прошли мимо деревьев и зарослей кустарника, и Мышонок остановился.

— Там кто-то есть? — насторожился Шепард, хватаясь за рукоять пистолета.

— Да, — кивнул Флай.

Когда перед ними открылась степь, оба увидели пасущуюся вдалеке лошадь.

— Вот это да… — проговорил Шепард.

— Ты же сам говорил, что у убитого должна была быть лошадь, так чему ты удивляешься?

— Мы ведь можем её вспугнуть.

— Надо постараться объяснить ей, что мы не враги и что ей можно пойти с нами. Её ведь ждёт друг.

Флай медленно зашагал по направлению к лошади.

— А мне что делать? — спросил Шепард.

— Стой, где стоишь.

— Тоже мне, — пробурчал Чен. — Раскомандовался.

Лошадь очень скоро заметила Флая. Это была тёмно-гнедая кобыла той же фейсальской породы, что и конь Лакшмана. На ней были седло и упряжь. Она перестала щипать траву, внимательно глядя на человека. Флай продолжал идти прямо к ней. Остановившись на некотором расстоянии, Мышонок проговорил:

— Привет. Я Флай. Я говорил с твоим другом. Ты меня понимаешь.

Лошадь смотрела на человека в немом удивлении. Это был не её человек, но убегать она явно не собиралась. Флай подошёл ближе. Животное всё также смотрело на него. Мышонок сделал ещё пару шагов и осторожно поднял руку. Лошадь склонила голову на бок. Флай коснулся её гривы. Будто спрашивая дозволения, медленно начал гладить. Лошадь позволила.

— Там, на стоянке, твой друг, ведь так? — тихо спросил Мышонок, и в этот момент его словно толкнуло в сторону штормом. Он не сразу понял, что происходит, когда оказался лежащим в траве у ног лошади, а животное тыкалось мордой ему в плечо.

— Мышонок! — Шепард подбежал к нему, совсем не думая о том, что он может напугать лошадь. Но та и не напугалась. Наоборот, она была рада тому, что человек был не один.

— Со мной всё в порядке, — проговорил Флай. — И с ногами тоже. Это лошадь.

— Она тебя толкнула? Лягнула? Я этого не увидел.

— Нет. Она ничего не делала. Она потеряла хозяина. Ей больно.

— Так это точно лошадь того убитого мужика?

— Да.

Шепард подал Флаю руку, и тот поднялся.

— Надо взять её с собой, — сказал Мышонок. — Это по ней скучает конь Лакшмана, я уверен.

— То есть они из одной конюшни? Убийца — амма из Фейсалии?

— Да.

Флай взял лошадь под уздцы и пошёл обратно. Шепард последовал за ним. Когда они вернулись к шатрам, к ним подбежал Жак.

— Это по ней конь скучал, да? — догадался он.

— Сейчас проверим, — ответил Флай и отпустил лошадь. Она осталась на месте. Вороной, увидев её, сразу же бросился к ней. Лошадь неспешно зашагала ему навстречу. Когда расстояние между животными уже стало минимальным, оба остановились. Сделали ещё два шага, коснулись друг друга лбами и замерли.

— Как красиво, — восхищённо проговорил Жак.

— Не понимаю, — пробормотал Флай.

— Чего ты не понимаешь? — спросил Шепард.

— Они ведь не просто из одной конюшни. Они всю дорогу шли вместе.

— Мне самому не нравится этот посол, но то, на что ты намекаешь…

— Я не намекаю. Я только говорю, что эти лошади шли вместе.

— Вот и я не доверяю послу! — воскликнул Жак.

— Но он спас мне жизнь, и сам был ранен… Это трудно отрицать.

— Так, — Шепард задумался. — Что он рассказывал тебе, когда попросил меня уйти?

— Он… — Флай замялся.

— Я не слушаю, — Жак отошёл в сторону.

— Он рассказывал, как его в возрасте пятнадцати лет взяли в плен сарби. Он какое-то время прожил в шоносаре. Был там слугой. Потом во время очередного набега амма его увезли на родину, но он получил серьёзное ранение, защищая своего хозяина. У него действительно шрам.

— Удивительно, — проговорил Шепард.

— Что удивительно?

— Всё так сложилось.

— Как?

— Ну, он рассказывал тебе о своей судьбе, которая так похожа на твою, а Джунам… Мышонок, она ведь сама этого хотела.

— Именно тогда, когда стрелял этот человек. Я ничего не понимаю, Шеп. Я запутался.

— Надо рассказать капитану, — предложил Чен. Флай кивнул. Вдвоём они направились к шатру Латимора и Жюля. Знахарь сидел на земле и смешивал какие-то травы.

— Доброе утро, Мышонок, — улыбнулся он. — То есть ваше величество.

И громко чихнул.

— Ты всё-таки простудился! — воскликнул Флай.

— Совсем чуть-чуть, — ответил Жюль.

— Ну, как в той поговорке про сапожника, который босой.

— Куда вы ходили гулять, ваше величество? — спросил вышедший из шатра капитан.

— Вот я поэтому и хотел с вами поговорить.

— Я вас слушаю.

— Понимаете, мы с Шепардом совсем запутались.

— Давайте распутываться.

— Мы нашли лошадь.

— Отличное начало, Мышонок, — хмыкнул Чен. — Капитан уже заинтригован.

— Тогда сам рассказывай! — обиделся Флай.

— И расскажу, — повёл плечами Шепард. — Смотрите, капитан. Вчера, когда всё это случилось, посол сам попросил оставить его с Мышонком наедине. Я всего лишь отнёс Джунам в шатёр, как делал это и раньше, а она в меня вцепилась. Я вовсе не собирался этого делать, но когда на тебя так… короче. Джунам сама хотела. В это самое время посол рассказывал Мышонку о своей нелёгкой судьбе. Что он когда-то был взят в плен сарби, был там слугой и вообще пострадал. Вот скажите, мог он знать, что для Флая это болезненная тема или это вышло случайно? В Фейсалии про это известно?

— Нет, — покачал головой Латимор. — Не должно быть.

— Джунам не знала, — кивнул Флай.

— Не знала? — переспросил капитан. — То есть уже знает?

— Я на днях ей признался. Когда с лошади упал. Я же…

— Ну, — Шепард скрестил руки на груди.

— Господин Лакшман выругался на своём языке. Я как услышал… я поэтому упал. А Джунам знала, что он сказал. Ну, я ей и признался. Она была очень удивлена.

— И после этого господин посол вдруг рассказал вам свою похожую историю? — спросил капитан.

— Да.

— Я так понимаю, это ещё не всё? — проговорил Латимор.

— Не всё, — кивнул Шепард. — Конь посла и лошадь убитого мужика явно из одной конюшни. Вы вон посмотрите на них. Милуются стоят.

— Вы нашли лошадь того, кто стрелял в вас, ваше величество?

— Да. Я поговорил с вороным. Жак заметил, что он по кому-то скучает. И тогда мы с Шепардом пошли искать лошадь. Вот она. Красивая, гнедая. Она к нам не шла, потому что хозяин ей запретил, наверное. Я точно знаю, что эти лошади шли весь путь вместе.

— И, по-вашему, господин посол был знаком с убитым?

— Да.

— Но подтвердить это могут только лошади?

— Только лошади.

— А всё остальное — цепочка совпадений и случайностей.

— Капитан, вы Флаю не верите? — спросил Шепард.

— Я, допустим, поверю. Но это не доказательство. Вы не можем поссориться с послом чужого государства, который спас жизнь нашему королю, основываясь на том, что говорят лошади.

— Что же делать? — подал голос Жюль. — И почему вообще посол так себя повёл?

— Полагаю, он хотел завоевать доверие короля, — сказал Латимор. — И это у него почти получилось.

— Но Джунам ведь тоже… — проговорил Шепард. — Или случайность?

— Нет доказательств. Ваше величество, что там господин посол рассказывал про свой плен?

— Ему пятнадцать было. Хозяина его звали Гимай. Господин Лакшман не знает, жив ли он. По его словам, ему тогда было лет сорок пять. Это сейчас уже сколько?

— Лет шестьдесят, — ответил капитан. — Если он жив.

— Так даже если и нет, кто-то ж может знать про ту историю, — сказал Шепард.

— Верно, — согласился Латимор. — Я думаю, что мы не должны показывать, что у нас появились сомнения в нём. Сделаем вот что. Пусть господин посол едет с нами до шоносара. Там попробуем узнать правду. Но до этого можно попытаться кое-что проверить. Сообщить что-нибудь Джунам и понять, узнает ли об этом посол.

III

На очередном привале Флай понял, что ни в какую не хочет оставаться на ночь в одном шатре с Лакшманом и Джунам. Он всё ещё не мог поверить в то, что эти двое могли быть как-то связаны с убийцей, но и доверять им тоже не мог. Флай очень надеялся, что всему это должна была быть какая-то разумная причина, и всё равно не хотел оставаться с ними наедине. Его словно разрывало изнутри.

Поужинав, он сидел у костра и смотрел на тихо потрескивающий огонь.

— Я придумал, — зашептал ему на ухо Шепард, плюхнувшись рядом.

— Что ты придумал?

— Я отвлеку Джунам и заодно будто бы выболтаю ей, что ты разрываешься между чувством благодарности к послу за то, что он спас тебе жизнь, и отвращением к нему, потому что он амма.

— Не надо так говорить.

— Как?

— Про отвращение. Это не мои слова.

— Зато мои. Это же я рассказываю, в конце-то концов!

— Я такого не скажу.

— Ага, — хмыкнул Шепард, — ты такое подумаешь.

— Ладно, — Флай насупился. — И что дальше?

— Ну, вот я скажу, что ты достал меня своими жалобами, и что меня этот посол вообще бесит. Посмотрим, как он начнёт себя вести.

— Да, но, Шеп… Это же будет не точно.

— Что не точно?

— Изменения в его поведении могут быть вызваны его собственными догадками. Ты же почти правду скажешь Джунам. Всё так и есть на самом деле. Надо что-то ещё добавить. Такое, что господин Лакшман не знает.

— Ну… прав ты. И чего мне ещё ей сказать?

— А как ты собрался её отвлекать?

— Догадайся.

— Не про меня надо выбалтывать. Хотя нет, то, что ты придумал, ты ей скажи, но тебе надо про себя что-то рассказать.

— Про себя? — Шепард удивился. — А что я ей могу про себя рассказать?

— Ведь если то, что мы с тобой и капитаном вывели, это правда, то господин Лакшман хочет занять твоё место рядом со мной. Значит, надо указать ему на твоё слабое место. Тогда он этим обязательно воспользуется.

— У меня нет слабых мест! — возмутился Шепард.

— Если бы у тебя не было слабых мест, то у господина Лакшмана не было бы нужды защищать меня, это бы сделал ты.

— А ты злой.

— Не время сейчас на меня сердиться, Шеп.

— Да я не на тебя сержусь, дурень! На себя. Ты же прав. Я ведь… ладно, — Шепард махнул рукой и отвернулся.

Флай неосознанно потянулся к нему рукой, то ли желая погладить по голове, то ли просто положить ладонь на плечо, но рука так и осталась висеть в воздухе.

— Придумал, — вдруг проговорил Мышонок.

— Что? — Шепард снова посмотрел на него.

— Признайся Джунам, что ты служишь мне, не потому что ты мой друг.

— Это как?

— Скажи, что это было ради денег и уважения. Личный телохранитель короля. Что ты играл в дружбу и что тебе надоело это до смерти. Что я тебя раздражаю своей никчемностью.

— Что ты несёшь?

— Скажи, что ты устал от меня. И что был бы только рад сбежать на какое-то более спокойное место. Где нет этого малолетнего короля.

— Чего ты хочешь этим добиться?

— Реакции господина Лакшмана. Если Джунам действительно с ним заодно, она ему это передаст, и его реакция должна стать очень яркой и заметной, я уверен. И тогда надо будет немножко подыграть.

— Подыграть?

— Да, чтобы понять, чего именно они добиваются, и чтобы потом можно было бы их в этом уличить.

— Наверное, в этом есть смысл, Мышонок. Хоть мне это и претит. Я пойду к Джунам. Я уведу её из шатра.

— Я не хочу… — Флай вдруг схватил Шепарда за руку.

— Что?

— Не хочу с Лакшманом оставаться в шатре вдвоём.

— Позови Жюля, пожалуйся на какую-нибудь болезнь. Он не уйдёт, пока не удостоверится, что тебе не стало лучше. Я пошёл.

Флаю было стыдно удерживать Жюля в своём шатре, жалуясь на мнимую головную боль, но и отказаться от присутствия друга, которому он доверял, Мышонок не мог. Флай видел, что Жюль сам чувствовал себя не очень хорошо, сказывалась простуда, но Мышонок хватал его за руку и придумывал новые симптомы. А Жюль верил. Лакшман сначала поддерживал вежливый разговор, затем замолчал и вскоре уснул.

— Мне стало легче, спасибо, — наконец, выдал Флай, видя, что у Жюля самого уже закрывались глаза.

— Точно?

— Да, — Мышонок улыбнулся.

— Тогда доброй ночи, — Жюль покинул шатёр. За всё это время он ни задал ни одного вопроса ни про Шепарда, ни про Джунам.

Девушка вернулась в шатёр одна. Едва заслышав её шаги, Флай повернулся набок и притворился спящим. Шепард остался сидеть у входа. Чувствовал амарго себя паршивее некуда. Нет, не потому что он ненавидел ложь. Он мог соврать, если считал, что это необходимо. Это было нетрудно. Но врать вот так, как сейчас — было в этом что-то низкое. Шепарду в голову лезли непонятные мысли. Почему Мышонок предложил ему сказать именно это? Как он додумался до такого? Не потому ли, что Флай сам так считал? Ещё вчера Мышонок говорил о том, что он доверяет ему свою жизнь. Может ли он доверить свою жизнь человеку, в чью дружбу не верит? Через какое-то время из шатра вышел сонный Флай.

— Ты чего? — удивился Шепард.

— Хочу, чтобы они сейчас поговорили, — прошептал Мышонок.

— Они не спят?

— Я их разбудил. Я споткнулся об господина Лакшмана, пока шёл.

— Специально?

— Да. А вообще я на самом деле хочу в туалет…

— Иди. Только чтобы я тебя видел. Потеряю из виду, учти, пойду тебя разыскивать и мне всё равно, что ты там будешь делать.

— Ладно, — тихо рассмеялся Флай.

Мышонок понял, что господин Лакшман и Джунам действительно переговаривались этой ночью, когда посол подошёл к Флаю следующим утром и заговорил с ним.

— Простите, ваше величество, — начал он.

— Вы что-то хотели, господин Лакшман?

— Хотел поблагодарить вас за гостеприимство и сказать, что дальше я поеду другой дорогой.

— Но почему?

— Я вижу вашу неловкость. Вижу, что вы считаете себя моим должником за то, что я, так уж вышло, защитил вас. Я этого не хочу. Ни в коем случае. Я помог вам, не потому что хотел что-то получить взамен. Это вышло случайно. Наша с вами встреча — это тоже случайность. Мне кажется, вам не очень приятно моё общество, и у вас на то могут быть свои причины. Я не вправе чего-то требовать, да я и не хочу. Я вижу также, что вашему телохранителю я тоже не нравлюсь.

— Это не так.

— Так. Не спорьте, ваше величество. Господин Шепард откровенно меня недолюбливает. Я не хочу сказать о нём ни одного плохого слова, но… — Лакшман замолчал.

— Но что? Договаривайте.

— Насколько я успел заметить, ваша наложница интересует его намного больше, чем исполнение его прямых обязанностей как охранника.

— И вы заметили, — ответил Флай, изо всех сил стараясь унять ту бурю эмоций, которая в данный момент бушевала в его груди.

— Так для вас это не новость?

— Нет, — вздохнул Мышонок. — Мне кажется, что он… нет, я не должен вам этого говорить. Простите. Вы сказали, что вы уезжаете. Не буду вас задерживать.

— Подождите. Ваше величество, вы не доверяете вашему телохранителю?

— Я этого не говорил.

— Но это было бы правильно.

— Почему?

— Потому что я вижу, что он служит вам не из верности вам как королю, а из стремления заработать больше денег и славы. Он просто играет в вашего друга. И всё это фамильярное отношение к вам — это лишь способ заработать ваше доверие.

— Это действительно так видно со стороны?

— Это бросается в глаза, ваше величество.

— Но я не могу никому доверять… Конечно, я доверю своему советнику и лекарю, но… — Флай закрыл лицо руками. Ноги предательски подкашивались. Неужели все их подозрения были правдой? Неужели Джунам с самого начала была… Мышонок снова понял, что запутался.

— Ваше величество.

Флай почувствовал руку на своём плече и вздрогнул. Первым желанием было отдёрнуть плечо, отскочить в сторону, сжаться, закрыться… но Мышонок взял себя в руки.

— Простите, — тихо сказал он. — Я веду себя неподобающе.

— Это я вёл себя неподобающе, — ответил Лакшман. — Я забылся. Всему виной моё глупое стремление к справедливости.

— Оно не глупое. Я вам благодарен. Вы осмелились сказать то, что я боялся произнести вслух. Если вы вдруг передумаете уезжать, я буду очень рад. Мне было бы приятно продолжить дальнейший путь в вашем обществе.

— Ваше величество, — посол учтиво поклонился. — Сочту за честь.

— Давайте собираться в дорогу.

— Сработало? — тихо спросил Шепард, подойдя к Флаю.

— Да, — прошептал Мышонок. — И поэтому… Шепард, я не в настроении, — громче добавил он и зашагал прочь.

Когда они остановились, чтобы пообедать, к Флаю подошёл Жюль.

— Капитан сказал, чтобы ты поговорил с ним, пока я буду осматривать рану посла, — тихо сказал он. — Мы же видим, что-то случилось.

— Хорошо, — кивнул Мышонок.

Жюль действительно направился к Лакшману, и тот согласился на осмотр. Флай зашагал к Латимору.

— Рассказывайте, — потребовал капитан.

— Мы придумали.

— Вижу. И что же такое вы сказали Джунам?

— Шепард сказал. Что он со мной не из-за дружбы, а только ради денег. И что я ему вообще надоел.

— И чья же это была идея?

— Моя.

— Так я и думал. И что же господин посол?

— Джунам передала ему эти слова. Он мне стал намекать на всё это. Про Шепарда. Я подыграл. Капитан, я ничего не понимаю.

— Чего именно вы не понимаете?

— Почему Джунам ему всё рассказывает?

— Откуда она у вас, вы помните?

— Конечно. Мне подарил её господин Алим. Регент амира Фейсалии.

— Так и чего вы теперь не понимаете?

— Он специально мне подарил её?

— А как вы думаете?

— То есть она… она меня обманывала?

— В чём?

— Но…

— Она исправно выполняла бы обязанности вашей наложницы, если бы вы сами не отказались от её услуг. Я полагаю, что она передавала всю информацию о вас господину послу с самого начала.

— Он ехал за нами?

— Да. Джунам ведь отходила, чтобы справить естественные потребности. Она женщина и, благодаря вам, все относятся к ней с соответствующим уважением. Джунам получила достаточно прав для того, чтобы уединяться. Вспомните ещё кое-что. Как она упала с лошади именно в тот момент, когда мы чуть было не поехали мимо поселения сиваров. Заехали туда мы лишь из-за её больной ноги. Тогда произошло кое-что. Жюль был крайне удивлён, что у него не получилось снять боль. Я тогда подумал, что он просто устал, но теперь понимаю, что это не так. Джунам просто не знала о его настоящих способностях. Ей было важно показать, что ей больно.

— Да… она… я вспомнил.

— Что?

— Потом в шатре она словно удивилась, когда Жюль снял боль. Значит, до этого она действительно не знала. А нога у неё могла заболеть от долгого пребывания без движения с этой палкой. И Жюль помог. Как же так… Она всё это время…

— Шпионила.

— Капитан… Но… И я признался ей в том, кем я был, и тут же господин Лакшман рассказал мне про то, как его взяли в плен. Да неужели он соврал? Неужели придумал эту историю?

— Вполне возможно.

— Но как же так можно?

Мышонок почувствовал, что ноги перестают его слушаться, попытался схватиться за Латимора, но не удержался и буквально сполз по нему на землю. Капитан сел рядом и положил его голову к себе на колени, а затем позвал Жюля. Тот бросил Лакшмана и кинулся к Флаю.

— Мышонок! — Шепард увидел, что произошло, и хотел побежать к другу, но остановился. Бросил короткий взгляд на посла. Пошёл мимо него к Джунам и проговорил:

— Как я устал.

Жюль тут же опустился на землю и положил руки на ноги Флая. Мышонок смотрел в затянутое серыми облаками небо, затем перевёл взгляд на пуговицы дорожной куртки капитана. Насчитав пять штук, он повернулся к Жюлю. Его глаза были закрыты, а губы шептали что-то понятное только ему. Флай почувствовал, как по его ногам разлилось знакомое тепло.

— Мне лучше, спасибо, — проговорил он и улыбнулся. Жюль открыл глаза.

— Прекрати улыбаться, — вдруг сказал он. — У тебя глаза будто мёртвые, а ты улыбаешься. Это выглядит страшно.

— Всё подтвердилось, Жюль, — произнёс капитан.

— Я догадался. Но тогда выходит, что и с убийцей посол был связан?

— Зачем? — тихо спросил Флай. — Зачем они убили двух моих стражников?

— Чтобы показать вам, какой из Шепарда никудышный телохранитель, — ответил Латимор.

— Чтобы я начал доверять господину Лакшману больше, чем Шепарду?

— Верно.

— И что мне теперь делать? — задал вопрос Мышонок. Он всё ещё лежал на коленях капитана.

— Можно попытаться закончить всё прямо сейчас, но боюсь, что у нас по-прежнему нет никаких доказательств. Мы можем всё испортить, и господин посол в итоге предпримет что-то, к чему мы не будем готовы. Я полагаю, что он хорошо обученный воин. Думаю, что именно он убил стражников, а затем избавился от своего коллеги.

— Так а если не заканчивать сейчас, то что?

— Продолжить игру. Дождаться того момента, когда доказательства появятся. Такие доказательства, которые можно будет предъявить господину регенту Фейсалии. Другой вопрос, сможете ли вы, ваше величество.

— Не знаю, — Флай сел. — Мне хочется плакать.

— Мне тоже, — проговорил Жюль.

— Давайте играть, — сказал Мышонок. — Хотя бы до шоносара. Я хочу узнать правду. Придумал он ту историю про плен или нет.

— Тогда вы понимаете, что должны будете изображать ваш разлад с Шепардом?

— Понимаю.

— Судя по тому, что он сейчас не подошёл к вам, он тоже это понимает. Играйте всерьёз, ваше величество. Господин посол должен в это верить.

— Жюль, а ты знаешь какое-нибудь средство, чтобы я был спокойнее? — спросил Флай.

— Да, — кивнул тот. — Могу приготовить отвар. Успокаивающий. Но он…

— Что?

— Сильный.

— Мне такой и нужен. Иначе я не выдержу.

— К нему можно привыкнуть.

— Но он поможет мне сейчас?

— Да.

— Тогда готовь.

— Артур? — Жюль вопросительно взглянул на капитана.

— Готовь, — кивнул тот.

Отвар оказался чудодейственным. Уже через полчаса после того, как он выпил первую порцию, небо перестало казаться таким противно серым, а всё произошедшее уже не производило впечатления чего-то кошмарного.

— Вы позволите спросить, ваше величество? — подъехав чуть ближе, заговорил Лакшман.

— Да, конечно, — кивнул с улыбкой Флай.

— Этот ваш недуг… У вас отказывают ноги, так?

— Так.

— И давно это?

— С раннего детства.

— Мне думается, что это излечимо.

— Да?

— Да. В Фейсалии медицина всё-таки лучше той, что в Нэжвилле. Вы не согласны?

— Возможно.

— Не согласились бы вы принять помощь от нашего лекаря, когда вернётесь на родину?

— Согласился бы. Спасибо.

— Простите, если я лезу не в своё дело, но тот человек, которого я убил… я правильно понимаю, что он преследовал вас?

— Скорее всего, так и было. Два моих стражника были убиты.

— Два стражника? — Лакшман изобразил искреннее удивление. — Он хотел запугать вас? Я не понимаю его мотивов.

— Думаю, да. Хотя я сам не очень понимаю. Но вы убили его, так что мы уже и не узнаем. Я могу, конечно, предположить, что он наёмник. У меня есть старый враг, который однажды едва не совершил переворот. Этот враг сейчас в тюрьме, но кто-то из его людей на свободе наверняка мог нанять убийцу.

— Наверное, так и было, — кивнул Лакшман.

— Ваша рана не болит? Вы могли бы ехать в повозке, а вы верхом.

— Болит, ваше величество, но это всё же пустяки.

Джунам всё ещё ехала в повозке. Шепард держался рядом с ней. Его раздражала сложившаяся ситуация, и хотелось покончить со всем здесь и сейчас. Амарго был готов убить этого посла, или кто он там был на самом деле, предварительно отрезав ему все выдающиеся части тела и засунув тому в одно место. Джунам, оказавшуюся самой настоящей шлюхой, Шепард хотел отправить на рынок рабов на Фесе, на тот самый, где когда-то он выкупил Флая. Чен почему-то считал, что наложница, подаренная самому королю, должна была быть девственницей, хотя сам высказывал Мышонку обратное. Однако Джунам таковой не была и вела себя так, словно опыта в этих вопросах у неё было больше, чем у него самого. Шепард не знал, что злило его больше: тот факт, что Джунам оказалась шпионкой, или что ему понравилось то, что между ними происходило. Да, понравилось. Но хотел ли он продолжения? Нет.

Мышонок держался отстранённо и периодически переговаривался с послом. Они улыбались друг другу, как старые друзья. Шепард порой даже забывал о том, что для Флая это была игра. Слишком убедительным актёром он оказался.

— Я, конечно, кое-что и сам понял, — проговорил подъехавший к Шепарду Жак. — Но, может, ты всё-таки объяснишь, в чём дело.

— Зачем?

— Я чувствую себя идиотом.

— Это нормально для тебя.

— Но я же на вашей стороне. И я помог с лошадьми, помнишь?

— Никто тебе за это ничего не должен.

— Не должен, да. Но, пожалуйста, мне надо знать, что происходит, чтобы я смог быть полезным его величеству. Мне очень нужно быть ему полезным.

Жак выглядел совершенно беспомощным и быстро моргал, вот-вот заревёт.

— Ладно, — вздохнул Шепард. — Это заговор. Посол, Джунам и тот труп. Суть в том, чтобы стать королю близким другом, а меня послать куда подальше. Я не могу его защитить. А посол, мать его за ногу, может. Ну, вот мы ему подыгрываем. Король будто бы верит ему. А я будто бы и правда не особо хочу ему служить. Ясно? Только ты учти. Если ты стуканёшь послу или Джунам, ты пожалеешь о том дне, когда родился. Это я тебе обещаю. И всё, что делала с тобой семейка Леруа, покажется тебе детской сказкой.

— Мог бы всего этого и не говорить. Я поклялся в верности его величеству. Я всё ради него сделаю.

— Ну-ну.

— Вы хотите, чтобы он что-то такое сделал, чтобы с поличным?

— Что-то вроде. Но вообще нам надо, чтобы он оказался с нами в шоносаре. Посол рассказал королю душещипательную историю из своего прошлого, связанную с сарби. Мы хотим проверить, не сбрехал ли он.

— Я понял. Скажи, а ты ведь это… — Жак вдруг покраснел.

— Что я это?

— С Джунам?

— Ну.

— Так ты говоришь, она тоже в заговоре.

— В заговоре.

— Ты и дальше будешь с ней?

— Тебе-то что? Или сам хочешь?

Жак покраснел ещё сильнее.

— Я никогда, — пролепетал он.

— Джунам тебя может многому научить, — усмехнулся Шепард.

— Да я не про то!

— А про что?

— Раз ты играешь в то, что ты не дружишь с его величеством…

— Ну.

— Давай тогда играть, что мы дружим. Посол всё равно не знает, какие я подлости делал. Он поверит.

— Зачем это тебе?

— Вот чудак человек. Я же секретарь короля, его слуга. С ним могу общаться всегда по долгу службы. А у вас разлад, вы ж не разговариваете теперь будто бы. Так я могу быть вашим этим… связным.

— Ладно, — секунду подумав, кивнул Шепард.

Амарго и не подозревал, что Жак начнёт так активно с ним дружить. Он помогал ему ставить шатёр, приносил еду от Базиля, постоянно вертелся рядом и пытался рассказывать что-то, по мнению самого мальчишки, очень смешное. Шепард не очень понимал, то ли его это поведение раздражало, то ли веселило. Когда Жак заявил, что будет с ним дежурить ночью, Чен послал его куда подальше, надеясь, что пацан пойдёт хотя бы спать, но на Жака его слова не возымели никакого действия, и он уселся рядом с Шепардом.

— Если ты хочешь провести время с Джунам, — заговорщицки зашептал Жак, — то давай, а я подежурю.

— И много ты надежуришь? — фыркнул Шепард.

— Так я не один. Вон же стражники по очереди не спят. Если я кого подозрительного увижу, я заору.

— Отличная от тебя помощь. Нет уж, я сам буду тут сидеть, а ты вали спать.

— Не хочу.

— А завтра свалишься с седла. Иди, говорю!

Жак обиженно что-то просопел, но вдруг замер и прислушался.

— Чего ты? — спросил Шепард.

— Там впереди по дороге кто-то есть. Я не уверен. Я ж не так это всё могу, как его величество.

— Ну, сходи вперёд, посмотри. Тебе ж не впервой куда-то прокрасться и что-то выведать.

— Ладно, — согласился Жак. — Только я буду очень громко орать, если что.

— Ори.

Мальчишка скрылся в темноте. Вернулся он довольно быстро.

— Шоносар, — запыхавшись, выдал он.

— Шоносар?

— Ага. Там, впереди они. Я близко не пошёл, но издалека видны их огоньки. Они там стоят. Шатры их.

— Значит, слушай. Об этом мы скажем только капитану, Жюлю и королю. Ясно? Для посла и Джунам это будет сюрприз.

— Ясно, — закивал Жак. — Я ведь молодец, правда?

— Иди спать.

— Я сам знаю, что я молодец.

И мальчишка с довольным видом пошёл поближе к костру. Позже, когда капитан пришёл сменить Шепарда на дежурстве, амарго рассказал ему о том, что видел Жак.

— Это хорошо, что мы будем готовы, — кивнул Латимор. — А теперь спите.

Уже под утро из шатра вышел Флай и споткнулся о спящего у входа Шепарда. Тот сонно обматерил всех и вся, а капитан, глядя на это, проговорил:

— Вижу, вы проснулись, тогда я пойду ещё немного посплю.

— Прости, — прошептал Мышонок, когда Латимор ушёл.

— Так это ты.

— Да. Я не могу больше спать. Мне там плохо с ними.

— Они спят?

— Да.

— Давай отойдём в сторону.

Отойдя от шатра, оба молча опустились в траву.

— Шоносар впереди, — сказал Шепард.

— Так это они.

— Ты их слышишь?

— Да. Я не сразу понял.

— Мы не скажем послу и Джунам. Пусть удивятся.

— Хорошо. Давай до того, как подъедем к шоносару, поругаемся.

— Чего? Зачем это?

— Мне кажется, так надо. Для господина Лакшмана.

— Как же меня бесит это твоё «господин»!

— Это привычка.

— Дурацкая!

— У тебя тоже есть дурацкие привычки. У всех они есть, Шеп.

— И как ты собрался ругаться?

— Не придумал ещё. Смотри, — Флай вдруг достал из кармана пузырёк.

— Что это?

— Зелье правды.

— Ты таскаешь его с собой? — удивился Шепард.

— Ага, — Мышонок как-то странно улыбнулся.

— Зачем?

— Просто так. Как оружие. Иногда я думаю, что можно было бы разом решить все проблемы, просто убив Лакшмана и Джунам. Представляешь, Шеп?

— Это действительно решило бы все проблемы. Но ты первый станешь возражать. Ты даже Леруа в живых оставил.

— Может, зря?

Флай поднялся и зашагал к шатру.

Утром, когда Базиль приготовил завтрак, Шепард традиционно принёс его Флаю.

— Тебе сейчас тоже принесу, — сказал он, бросив взгляд на Лакшмана. — Хотя… Не так уж ты и ранен. Мог бы сам за едой сходить.

— Шепард! — возмутился Флай. — Ты забываешься! Ты помнишь, что перед тобой посол Фейсалии? Прекрати говорить ему ты и относись к нему с подобающим уважением.

Амарго застыл на месте. Помолчав какое-то время, он проговорил:

— Слушаюсь, ваше величество.

И покинул шатёр.

— Насчёт еды он прав, — сказал Лакшман. — Я действительно могу сам о себе позаботиться.

— Вы мой гость, — ответил Флай. — Мои слуги — ваши слуги.

— Это слишком большая честь для меня, ваше величество.

— Но мы ведь друзья, не так ли? — Мышонок улыбнулся.

— Быть вашим другом — это то, о чём я могу только мечтать.

— Бросьте. Мы друзья.

— Тогда не нужно называть меня господином.

— А как тогда? Лакшман?

— Для друзей я Лакши.

— А я для друзей Флай.

— Нет, ваше величество, я не посмею.

— Почему, Лакши?

— Вы король.

— И что, я теперь не человек? — Флай рассмеялся.

— Но, ваше величество…

— Мне так мало лет, Лакши. Называть меня по имени гораздо более нормально, чем титулом. Так что давайте. Ну?

— Хорошо, Флай, — улыбнулся Лакшман.

— Вам нравится Джунам? — вдруг спросил Мышонок. Девушки в это время не было в шатре, она вышла около пяти минут назад.

— Да, но…

— Она моя наложница. Но вы же сами видели, что вместо меня с ней спит мой телохранитель. Ладно, забудем, Лакши.

Вернувшийся Шепард протянул послу чашку с едой.

— Ваш завтрак, господин Лакшман, — проговорил он.

— Благодарю, — улыбнулся посол.

— Как поешь, может, погуляем немного, Лакши? — предложил Мышонок. Услышав это обращение, Шепард, который намеревался уйти, остановился.

— С удовольствием, Флай, — ответил посол. Шепард ушёл.

К нему подбежал Жак.

— У тебя такое лицо, — проговорил он. — Что-то случилось?

— Набил бы я тебе морду, да жалко, — отозвался Чен.

— Жалко? Меня жалко?

— Ты же пацан совсем. Это не очень честно.

— Это ты прав. Но что случилось?

— Король заигрался. Он позволил послу звать себя по имени. И сам зовёт его как-то по-дебильному.

— Это как?

— Лакши, — Шепард сплюнул.

— Ой, Джунам идёт. К тебе. Я это… ну ты понял… — и Жак поспешно убежал.

— Чего тебе? — Чен повернулся к девушке.

— Ты злиться.

— Тебе-то что?

— Давай бежать, — вдруг сказала Джунам.

— Чего?

— Давай бежать. Ты и я.

— Куда?

— Фейсалия.

— И что там в Фейсалии?

— Там есть мой тётя. Дать деньги. И мы на корабль.

— Зачем?

— Ехать твоя родина.

— Думаешь, это то, чего я хочу?

— Ты не хотеть служить король.

— Это верно. Но на родине я всего лишь матрос. Здесь же я личный телохранитель короля. Разницу видишь?

— Там мы вместе.

— А здесь нет? — Шепард усмехнулся. — Прости, но я не побегу с тобой. Мне приятно, что ты хочешь этого.

— Я… — Джунам опустила глаза.

Чен взял её лицо в ладони и поцеловал.

— Иди к королю, — проговорил он. Когда Джунам ушла, Шепард задумался. А что если бы он согласился? Она действительно бежала бы с ним? Зачем ей это нужно? Или она выполняла приказ посла… Если Шепард просто бежит, то это было бы идеально. Сбежавший охранник. С наложницей.

— Чего хотела? — Жак вырос словно из-под земли.

— Чтобы я с ней бежал.

— Ого!

— Ого.

— А ты?

— Я похож на идиота?

— Нет.

— Тогда чего спрашиваешь? Когда будет возможность, скажи королю, что Джунам мне предлагала бежать с ней в Айланорте.

— Слушаюсь! — почему-то обрадовался Жак.

Когда все уже собирались продолжить путь, Флай подошёл к Жюлю и попросил новую порцию отвара.

— Знал, что ты попросишь, — вздохнул знахарь и протянул Флаю бутылочку.

— Ты приготовил! — обрадовался Мышонок.

— Вижу, тебе помогает.

— Да, спасибо.

— Ваше величество, — заговорил подошедший Жак.

— Да?

— Джунам предложила Шепарду бежать с ним в Айланорте.

— Даже так? — Флай открыл бутылочку и сделал пару глотков.

— Да. Но Шепард отказался.

— Ну, само собой, — Мышонок сделал ещё один глоток и убрал бутылочку в карман. Затем он повернулся и крикнул:

— Лакши!

— Да, Флай, — отозвался посол.

— Ты готов? Если да, то отправляемся.

— Готов, — улыбнулся Лакшман.

IV

Лагерь шоносара раскинулся впереди словно небольшой городок. Степь была покрыта шатрами, сделанными из войлока. Между шатров ходили люди, гуляли лошади и овцы. Со всех сторон лагерь охранялся вооружёнными мужчинами. У каждого из них были лук и сабля. Их одежда была из кожи и меха.

Флай внимательно смотрел на Лакшмана, пытаясь разгадать, что тот почувствовал, когда увидел шоносар, но у него не получилось. Один из воинов что-то спросил на своём языке. Лакшман обернулся на капитана, будто спрашивая, ответить ли ему самому или это сделает Латимор. Капитан спешился, подошёл к сарби и заговорил на их языке. Один из воинов вдруг переменился в лице, а затем обнял Латимора. Другой подбежал к Жюлю и что-то быстро заговорил. Знахарь, немного смущаясь, ответил ему.

— Что происходит? — наконец, не выдержал Флай.

— Вашего советника узнали. И вашего лекаря тоже, — объяснил Лакшман. — Кажется, к ним хорошо относятся в шоносаре.

Затем воины поклонились королю и попросили следовать за ними. Путников привели к самому большому и красивому шатру.

— Это гер шоно, — пояснил капитан Флаю.

— Чего? — не понял тот.

— Гер — это так шатёр называется. Временное жилище сарби, — с улыбкой объяснил Латимор. — А шоно вы знаете. Он приезжал к вам на коронацию. Ундэс.

— А, да, — кивнул Флай. — Он ещё напиток мне привёз. Кислый такой.

— Это кумыс. Он делается из конского молока.

— Он Шепарду понравился.

Короля пригласили в гер.

— Капитан? — растерянно позвал Флай.

— Я иду с вами, — кивнул Латимор.

Они зашли в гер. Изнутри был виден каркас, на котором держался шатёр. Слева и справа были ширмы, в центре располагался очаг. За ним на большом ковре сидел Ундэс. Увидев короля, он с улыбкой кивнул ему и поманил рукой, предлагая сесть. Когда с Флаем к нему подошёл и капитан, Ундэс протянул ему руку и что-то сказал. Латимор ответил.

— Вы знакомы, да? — спросил Флай.

— Да, — кивнул капитан. — Я знал также его предшественника.

— Скажите, что я рад быть гостем в шоносаре.

— Ундэс также рад видеть вас, — перевёл Латимор. Ундэс продолжил. — Шоно предлагает вам немного задержаться здесь. Хотя бы на неделю. Он хочет показать вам, что его гостеприимство может поспорить с вашим.

— Хорошо, мы задержимся, — согласился Флай.

— Специально для вас поставят новый гер.

— Мне очень приятно.

— Сегодня же в честь вас будет устроен праздник, ваше величество.

— Это излишне.

— Таково желание шоно.

Для короля действительно поставили гер, который размером был немного меньше того, в котором сейчас жил Ундэс, но больше, чем другие шатры.

— А где будете жить вы и все остальные? — спросил Флай капитана, глядя на свой гер.

— Шоно распорядился сделать ещё один гер для меня и Жюля, а также третий гер для посла Фейсалии. Ваших стражников и слуг примут у себя местные воины.

— А Джунам?

— Я полагаю, что наложница короля должна оставаться в его гере. Мне кажется, Ундэсу и в голову не пришло предположить что-то иное.

В это время в гер внесли ширму.

— Видите, — показал Латимор, — она отгораживает женскую часть гера. Джунам останется с вами.

— За ширмой? — обрадовался Флай.

— Да.

— Тогда ладно.

— Мне тут, если я правильно понял, — сказал подошедший Шепард, — предложили пойти к кому-то в шатёр жить.

— Это называется гер, — ответил Мышонок.

— Да хоть…. — амарго не договорил, поймав на себе красноречивый взгляд капитана. — Я спросить. Мне, что, идти туда? Я же должен быть с тобой. Охранять.

— Ты останешься со мной, — сказал Флай. — Ты же пока мой телохранитель.

— Хорошо, — Шепард улыбнулся, но быстро спрятал улыбку.

— Шоно в честь меня праздник сегодня устраивает.

— С жратвой и выпивкой, я надеюсь?

Усмехнувшись, Флай зашёл в своё новое временное жилище. На земле лежали плотная войлочная подстилка и небольшая пуховая подушка.

— Вон, смотри, тебе подушку притащили, — хмыкнул Шепард. — Наверняка, у жены Ундэса отобрали.

— Ваше величество? — в гер заглянула Джунам.

— Проходи, — кивнул Флай. — Твоё место вон там, — и он показал за ширму.

— Хорошо, — кивнула девушка.

Снаружи послышались громкие голоса. Шепард вышел, чтобы посмотреть, в чём дело. Рядом с капитаном стоял парень лет двадцати трёх и что-то радостно говорил, размахивая руками. Латимор отвечал ему и улыбался.

— Познакомитесь, Шепард, — сказал капитан. — Это Донир, помощник шамана. Шепард — телохранитель его величества.

Донир, улыбаясь, кивнул и протянул руку. Чен ответил на рукопожатие.

— Чего нам вообще знакомиться-то? Он же нашего языка не понимает, — проговорил амарго.

— Немного понимаю уже, — ответил Донир.

— Ты учил наш язык? — удивился Латимор.

— Да. Я же легко даваться языки. Помните? Я учил язык Сереса. И вот я стал учить ваш язык. Мне понравился.

— Действительно легко даваться, — усмехнулся Шепард. — Ты лучше Джунам говоришь.

— Джунам? Что это?

— Что… это наложница короля.

— На-лож-ни-ца, — по слогам повторил Донир. — Не знаю.

— Это баба, с которой можно официально спать, хотя она не жена, — объяснил Шепард.

Донир как-то растерянно заморгал. Капитан что-то сказал ему на местном языке. Парень перестал моргать и ответил с улыбкой.

— Я позову Сагдая, — проговорил он и убежал.

— Я думаю, что Сагдая нужно представить королю, — сказал Латимор.

— Что это за Сагдай?

— О чём вы тут говорите? — спросил вышедший Флай, убирая в карман бутылочку с отваром.

— Я хочу познакомить вас с местным шаманом, Сагдаем. Он хороший человек. Мы были дружны. Именно Сагдай когда-то убил шоно Данжура, который, мало того, что убил старого шамана так ещё и пытался устроить государственный переворот в Сересе, используя для этого невесту хуанди, совсем девочку. Затем Данжур хотел избавиться и от Сагдая, потому что ему было предсказано, что он погибнет от его руки. Но предсказание сбылось. А Сагдая тогда спас его помощник, Донир. Шепард с ним уже познакомился. Донир теперь говорит на нашем языке, так что вам будет проще, ваше величество.

— Нам сделали гер через пять геров к востоку отсюда, — проговорил подошедший Жюль.

— Как здесь не заблудиться? — спросил Флай.

— Здесь очень легко заблудиться, — закивал знахарь. — Я помню, что я не сразу понял, как тут всё расположено. Но запомнить и понять можно.

— Ну, положим, я запомнил, как сюда дойти от гера Ундэса, — сказал Шепард.

— А я нет, — ответил Флай.

— Вот и не ходи один.

— А ты мной не командуй! — повысил голос Мышонок. — Король здесь я, а не ты.

— Я пока ещё твой телохранитель. Если тебя прихлопнут, меня никто по головке не погладит. Боюсь, что совсем наоборот. Так что я сказал. Не ходи один.

Флай хотел уйти обратно в гер, но к ним подошли двое местных.

— Ваше величество, — заговорил Латимор. — Разрешите вам представить шамана шоносара Сагдая и его помощника Донира.

Затем капитан заговорил на языке сарби. Флай смотрел на Сагдая. На вид ему было лет сорок пять, он был высоким и хорошо сложенным. У него был высокий лоб, а черты лица были намного мягче, чем у других сарби, что делало его по-особенному привлекательным. Его чёрные с лёгкой проседью волосы были собраны сзади в небольшой хвост.

— Сагдай говорит, что это ему большая честь, — начал переводить слова шамана Донир. — Он рад видеть короля Нэжвилля. И рад, что ему служат его друзья.

— Друзья капитана и Жюля — мои друзья, — ответил Флай.

— Вы разрешите нам поговорить, ваше величество? — спросил Латимор.

— Конечно, — кивнул тот и вернулся в гер. Джунам ушла за ширму, и Флай порадовался, что хотя бы не видит её.

— Мышонок, — Шепард вошёл вслед за ним.

— Чего тебе?

Так и не найдя нужных слов, Чен молча покинул гер.

— Вы ругаться? — спросила Джунам, выглядывая из-за ширмы.

— Ругаться, — ответил Флай.

— Плохо.

— Лучше я пойду погуляю. Посмотрю на шоносар изнутри.

— Один? Ваше величество…

— Один. И не ходи за мной.

Выйдя, он увидел, что капитан, Жюль, Сагдай и Донир беседовали, стоя поодаль от гера короля. К ним подошёл Шепард. Флай же решил попытаться самостоятельно найти дорогу хотя бы до гера Ундэса.

— Ну, куда же его понесло? — возмутился Шепард, заметив Мышонка.

— Донир, не мог бы ты его проводить? — попросил Латимор.

— Конечно, — с улыбкой согласился юноша и побежал к Флаю.

— Ваше величество, — заговорил он, — куда же вы один?

— Донир, — Мышонок улыбнулся.

— Вы хотите осмотреться?

— Да. Как ты выучил наш язык?

— По книге. Мне купили книгу.

— Ты очень хорошо говоришь.

— Спасибо, ваше величество.

— Скажи, а ты знаешь сарби по имени Гимай?

— Знаю, — кивнул Донир.

— А сколько ему лет? — оживился Флай.

— Шестьдесят два. Вы его знаете?

— Не я. С ним должен быть знаком господин Лакшман, посол Фейсалии. А могу я поговорить с этим Гимаем?

— Конечно. Идёмте.

Они шли мимо геров, поворачивая то направо, то налево, и Флай понял, что назад точно один не доберётся. Наконец, они дошли до одного из геров, рядом с которым стояла овечка. Флай не удержался и погладил её по шёрстке.

— Нагаши Гимай! — громко крикнул Донир, Флай вздрогнул. — Нагаши Гимай!

Из гера вышел невысокий седой мужчина, одетый в длинный халат. Он рассерженно что-то говорил Дониру. Но помощник шамана ответил ему, указывая на Флая, тогда мужчина переменился в лице и заулыбался.

— Это Гимай, — сказал Донир.

— Могу я вас спросить?

Гимай кивнул, когда Донир перевёл.

— Вы знали мальчика из Фейсалии по имени Лакшман?

Гимай задумался, затем начал отвечать.

— Не помнит он, чтобы Лакшман именно. Но вот похожее было имя. Что-то похожее на Лакши.

— Этот мальчик был здесь, в шоносаре?

— Нет. Этот мальчик был хозяином сына Гимая, моего двоюродного брата. Айнур его зовут. Когда-то при столкновении сарби и амма Айнура взяли в плен. Он жил у этого Лакши в рабстве. А потом его обратно, как это сказать…

— Отвоевали?

— Да. Гимай сам. Но Лакши не хотел отдавать раба. Они дрались. Гимай ранил Лакши и забрал Айнура.

— А этот Айнур? Где он сейчас? — спросил Флай, чувствуя предательскую дрожь в коленях.

— Он пастух, сейчас спит. Утром рано уходил с овцами. Хочешь говорить с ним? То есть… хотите.

— Я хочу, чтобы он встретился с послом, — тихо ответил Мышонок.

— Так я могу его привести, как он проснётся. К празднику точно проснётся.

— Хорошо. Ты сейчас можешь отвести меня назад?

— Да, конечно.

— Подожди, — Флай сел на колени прямо на землю и достал из кармана бутылочку с отваром. Допил остатки и убрал пустую обратно.

— Вам нехорошо, ваше величество? — забеспокоился Донир.

— Нет. Сейчас. Подожди.

Гимай что-то сказал, Донир ответил ему.

— Точно всё хорошо? — снова спросил помощник шамана.

— Да. Дай руку.

Донир помог Флаю встать, и они пошли обратно. У Мышонка сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть наружу. Господин Лакшман его обманул. Он не просто придумал ту историю, он перевернул её. Лакшман не был слугой в шоносаре, он был хозяином мальчика-раба, которого взяли в плен. Флай сейчас очень хотел рассказать об этом Шепарду, капитану и Жюлю. Донир вёл его к геру, но им навстречу вдруг вышел Лакшман. Флай остановился и замер на месте.

— Что-то не так? — спросил Донир. — Кто этот человек?

— Это мой друг, — ответил Флай, натягивая улыбку. — Это посол Фейсалии господин Лакшман.

Мышонок не знал, что понял Донир из их разговора с Гимаем, но, даже если помощник шамана и догадался, кем был господин Лакшман, виду он не подал.

— Мне сделали шатёр здесь, — с улыбкой проговорил посол, показывая на новый гер.

— Это ведь недалеко от моего, да? — спросил Флай Донира.

— Да, — кивнул тот. — Вот тот, — он показал вперёд, — гер Латимора и Жюля, а через пять дальше — ваш.

— Спасибо, Донир, ты можешь идти.

— Да?

— Да, иди, спасибо

— Кто это? — спросил Лакшман, когда парень ушёл.

— Это помощник шамана. Он знает язык нортов. Показывал мне шоносар. Ты прости, что тебе снова пришлось здесь оказаться. Наверное, воспоминания?

— Да, — кивнул Лакшман, — воспоминания. Но ты не виноват в этом, Флай.

— Ты не узнавал про этого Гимая? Жив ли он?

— Не узнавал.

— Но ты хочешь?

— Я не знаю. Спасибо тебе, — Лакшман подошёл к Флаю и положил руку тому на плечо. Мышонок вздрогнул.

— За что? — спросил он почти шёпотом.

— За то, что так заботишься обо мне.

— Ты же спас мне жизнь. И ты мой друг.

— Я очень дорожу твоей дружбой, Флай, — Лакшман сжал его плечо, и Мышонку показалось, что у него вот-вот откажут ноги. Ему стало страшно, его бросило в пот, и через мгновение он осознал, что безвольно повис на Лакшмане, который испуганно подхватил его.

— Флай, ты… ноги? — догадался посол.

— Да, — ответил Мышонок. — Не надо… — пробормотал он, когда понял, что Лакшман собрался взять его на руки, — ты… ранен.

— Я в порядке, — сказал посол и действительно взял Мышонка на руки и зашагал вперёд.

Шепард подумал, что это ему снится, потому что быть такого на самом деле просто не могло. Посол нёс Мышонка на руках. Шепард рванул было вперёд, но капитан резко схватил его за руку и сквозь зубы проговорил:

— Стоять.

Вместо него к Флаю побежал Жюль.

— Тебе плохо, да? — обеспокоенно спросил он.

— Ноги, — еле слышно ответил Флай.

— Занесите его в гер.

Лакшман уложил Флая на подстилку.

— Спасибо, Лакши, — проговорил Мышонок.

— Оставьте нас, — попросил Жюль.

Посол вышел, а выглянувшая из-за ширмы Джунам последовала за ним. Знахарь принялся за лечение. Когда ногам стало лучше, Флай остановил его.

— Почему Лакшман? — устало спросил Жюль.

— Случайно, — ответил Мышонок. — Я узнал правду. Пожалуйста. Приготовь мне ещё отвар, я не выдержу этого.

— Этот отвар… Ты привыкаешь к нему.

— Но я не выдержу. Жюль. Пожалуйста. Я очень тебя прошу. Как только закончится эта история, как только мы выведем Лакшмана на чистую воду, я прекращу его пить, обещаю.

— Хорошо, — вздохнул знахарь. — Я приготовлю. Так что ты узнал?

Флай рассказал Жюлю историю, услышанную от Гимая и Донира.

— И после этого Лакшман несёт тебя на руках, — проговорил знахарь. — Сейчас я приготовлю отвар.

Жюль вышел из гера и подошёл к дожидавшимся его капитану и Шепарду. Сагдай и Донир ушли готовиться к празднику, а Лакшман удалился в свой гер. Джунам же сидела на земле неподалёку и гладила овечку.

— Как он? — спросил Шепард.

— Он всё узнал про Гимая. Всё ещё хуже, чем я думал. Лакшман только наполовину придумал историю о том, как он был слугой в шоносаре. На самом деле он сам был хозяином раба, которого привезли из шоносара. Мальчика звали Айнур и он как раз сын того Гимая. А шрам у Лакшмана от того, что Гимай, когда дрался за своего сына, ударил его саблей. Айнур сейчас здесь, в шоносаре. Мышонок хочет, чтобы они с послом встретились.

— Какой же он… — амарго умолк, когда капитан пристально посмотрел на него.

— Я прекрасно понимаю вашу злость, — проговорил Латимор. — Но сейчас надо думать головой, а не кулаками

— Я его убью.

— Послушайте, Шепард! Даже когда они встретятся с Айнуром и выяснится, что посол переврал эту историю, это всё равно ничего не докажет.

— Но почему?

— Да потому что посол может легко это объяснить. Мол, стыдно ему стало. Побоялся признаться королю в том, что был хозяином раба, взятого в плен. Подумал, что его величество станет хуже к нему относиться. И всё. Нет доказательств тому, что был сговор. Нет. Мы с вами это знаем, да. И это прекрасно. Мы знаем, чего можно от него ожидать, знаем, с кем нам надо быть осторожнее. Но обвинять посла официально мы не вправе.

— И не надо. Я убью его и всё.

— И чего вы этим добьётесь? Правительство Фейсалии потребует от короля ответа. Либо он должен будет сам наказать убийцу посла или, к примеру, выдать его им, либо поссориться с Фейсалией. Вы хотите, чтобы ваш друг рисковал отношениями с другой державой ради вас?

— Тогда чего мы ждём и долго нам ещё этого ждать?

— Мы ждём его промаха.

— Но он же не дебил.

— Но он же не знает того, что знаем мы.

— Я всё равно не понимаю, чего мы можем от него дождаться, — проговорил Шепард.

— Для начала пусть посол встретится с Айнуром, и мы посмотрим, что из этого выйдет, — ответил Латимор. — Вдруг нам повезёт, и реакция посла будет нам на руку. Жюль, думаю, нам надо рассказать об этой истории Сагдаю и Дониру ещё до начала праздника.

— Я найду их, — кивнул знахарь.

О том, что начался праздник, Флай догадался по звукам музыки, доносившимся с улицы. Затем в его гер заглянул сам Ундэс. Его сопровождал Донир. Шоно что-то сказал.

— Ваше величество, идёмте на праздник, — перевёл помощник шамана с улыбкой.

Кивнув, Флай вышел из своего гера вместе с Ундэсом, и его повели в сторону большой поляны, расположенной недалеко от гера шоно. На ней были разложены яства и напитки. Ундэс предложил Флаю сесть рядом с ним. Сесть предполагалось прямо на землю. Мышонку даже понравилось такое «застолье». Рядом с Ундэсом сели Сагдай, Донир и другие сарби, внешне похожие на сильных воинов. Рядом с Флаем расположились Шепард, Латимор, Жюль и Лакшман. Чуть поодаль Мышонок увидел своих стражников, Жака и Базиля. Женщин на этом пире не было. Шепард по-прежнему не давал Флаю есть первым, пробуя всю еду. Ундэс то ли не замечал этого, то ли делал вид.

— Вкусное мясо, — с набитым ртом проговорил Шепард.

— Мне поверить тебе на слово или я тоже могу поесть? — отозвался Флай.

— Ешь, — кивнул Чен.

Жареное мясо, сушёное мясо, вяленое мясо, сыры, молоко, овощи, грибы и орехи — это действительно был настоящий пир. Всем подали кумыс, но Флай никак не мог выпить больше двух глотков, поэтому за него это странное молоко допивал Шепард.

Рядом с поляной тоже прямо на земле сидели музыканты. Таких инструментов не было ни в Нэжвилле, ни на Фесе. Мышонок с удивлением разглядывал эту странную гитару, на которой играли смычком, и что-то непонятое, по которому били палочками-молоточками. Вот рожки и флейты Флай узнавал, они были похожи. Музыка сначала была протяжной и плавной, а потом вдруг стала быстрой и весёлой. Ундэс сделал какой-то жест рукой, и сарби стали убирать остатки еды, освобождая поляну. Как только всё унесли, туда выбежали мужчины и женщины, и даже дети. Женщины запели, и все принялись танцевать. Флай заслушался и засмотрелся. На какое-то время он даже забыл о присутствии рядом Лакшмана.

— А я тоже умею танцевать, — вдруг сказал он.

— Тебя твой приёмный отец научил? — спросил Шепард.

— Нет. То есть я знаю, как танцевать на балу, но это я больше по книге. Танцевать меня научила одна девушка-наложница на Фесе. Знаешь, тут танцуют немножко похоже.

Амарго не ответил.

— Сейчас приведу Айнура, — прошептал Донир прямо на ухо Флаю и быстро убежал. Мышонок полез в карман за бутылочкой с отваром.

— Ты так много его пьёшь, — сказал Шепард.

— Он помогает.

— Не уверен я в этом.

— Ты не я.

В том, что молодой мужчина, появившийся на поляне, и был Айнуром, Флай почему-то не сомневался. Он был невысокого роста и совсем не выглядел как воин. Его чёрные волосы тоже были убраны в хвост, как у Сагдая, но сам он был худощав, и даже в его походке было что-то, отличавшее его от большинства сарби. Увидев Лакшмана, Айнур замер. Флай не был уверен, что он узнает своего бывшего хозяина, ведь прошло много лет, и из юноши Лакшман превратился во взрослого мужчину. Но Айнур узнал.

— Айнур! — громко позвал его Сагдай. Пастух подошёл.

— Это мой двоюродный брат, — представил его Донир. — Айнур, это его величество, король Нэжвилля, Фарлей Белоснежный.

Айнур склонил голову, а затем сел рядом.

— Спроси его, узнал ли он Лакшмана, — попросил Флай.

— Он узнал, — ответил Донир.

— Я хочу, чтобы и Лакшман его узнал, — проговорил Мышонок.

— Это нетрудно, — кивнул помощник шамана и сказал что-то брату. Айнур повернулся к Лакшману и что-то громко сказал ему. Флай понял только «Лакши». Посол удивлённо посмотрел на пастуха, затем усмехнулся и что-то сказал на местном языке. Айнур заметно побледнел и ответил. Сидевший рядом Жюль побледнел не меньше.

— Да что там происходит? — спросил Флай.

— Тоже хотелось бы знать, — сказал Шепард.

— Господин посол оскорбил Айнура, — объяснил Латимор. — А тот оскорбил господина Лакшмана в ответ. Очень серьёзно оскорбил. Такое трудно стерпеть.

Посол поднялся. Айнур встал вслед за ним. Ундэс бросил на них возмущённый взгляд и что-то сказал. Пастух повернулся к шоно и тихо ответил. Ундэс встал.

— Ой, ваше величество, — пробормотал Донир.

— Что?

— Поединок теперь будет. Вот точно говорю вам.

— Между кем и кем?

— Мой брат не умеет драться. Совсем не умеет.

— А он должен драться с Лакшманом? Но это же нечестно. Лакшман — очень хороший воин.

— За моего брата может драться тот, кто пожелает.

— Я пожелаю, — сказал Шепард.

— Нет! — Флай ответил так громко, что все обернулись.

— Что значит нет? — возмутился Чен.

— Он ведь убил стражников.

— И что?

— Нет. Нет, Шепард. Ты не станешь. Здесь, в шоносаре полно воинов. Они и будут.

— Я давно мечтаю убить этого посла. Я буду.

— Я запрещаю тебе. Я твой король.

— А мне плевать, — и Шепард поднялся.

— Не надо, — Флай встал и схватил его за руку. — Не надо.

Ундэс повернулся к ним и что-то сказал.

— Да, так и есть, — начал объяснять Донир. — Поединок. Потому что Лакшман — враг шоносара. Шоно спрашивает Шепарда, правильно ли он понял его.

— Правильно, — закивал Чен.

— Вот вы и дождались, — проговорил Латимор.

— Как ты можешь, если я запрещаю? — всё ещё пытался образумить друга Флай.

— А вот так и могу, — ответил Шепард. — Моя родина вообще Айланорте. С чего я должен тебе подчиняться?

— Но… как же…

— Что? Уж если до конца идти, то… это скорее ты должен меня слушаться.

— Нет… Шеп…. Нет…

— Да, Мышонок. А ещё ты мне был должен за барана того, помнишь? Так что за Айнура буду драться я.

— Он убьёт тебя, — прошептал Флай.

— Ты настолько мне не доверяешь?

— Он же шпион. Его учили.

— Меня вон тоже капитан учил. И потом… правда же на моей стороне. Эй, шоно! Когда поединок-то?

— Завтра на рассвете, — перевёл Донир ответ Ундэса.

— Шепард, — позвал Латимор.

— Да, капитан?

— Нам надо с вами поговорить. И потренироваться.

— Так вы не будете на меня злиться и говорить, что я всё не так сделал?

— А смысл? — пожал плечами капитан. — Сейчас важнее попытаться сделать так, чтобы вы выжили. А вы, ваше величество, идите в свой гер и отдохните. Нам всем вставать на рассвете. Жюль, побудь с ним.

Сагдай что-то сказал Дониру.

— Он будет просить за тебя, Шепард, — объяснил помощник шамана. — Мы будем просить небесного шоно и всех духов.

— Не то чтобы я верил, но спасибо, — ответил амарго.

— Что же будет теперь? — спросила подошедшая к Флаю Джунам.

— Уйди, — резко ответил Мышонок.

— Но, ваше величество.

— Уйди! — повысил голос Флай.

— Тебе действительно лучше сейчас к нему не подходить, — сказал Жюль. Джунам молча отошла в сторону.

Жюль проводил Флая в гер и остался с ним. Стражники последовали за королём и встали снаружи.

— Зачем они? — спросил Мышонок.

— Не знаю, — ответил Жюль. — Может, Шепард их прислал.

— Лакшман убьёт его.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что Лакшман — опытный воин. Он убил Рауля и Матеуса их же оружием. Он убил своего же товарища одним выстрелом в сердце.

— Но Шепард тоже умеет драться. Он сильный. Мы все это видели.

— Что мы видели? — Флай грустно улыбнулся. — Как он дрался с неумехой Понсом? Или как избил его потом?

— Нет. Шепард и раньше дрался. Его же за драки арестовывали. И он из всех драк выходил целёхонек. И капитан ведь учил его. Артур хорошо умеет драться. Ты Гаяша помнишь? Так вот они с Артуром на равных дрались. А Гаяш — профессиональный борец.

— Артур. Он старше и умнее.

— Ну, зачем ты так? То есть да, Артур старше и умнее… То есть я не то хотел сказать…

— Жюль. Не надо меня утешать.

С улицы послышался знакомый голос Лакшмана. Стражники явно не собирались пускать его к королю.

— Наверное, мне надо с ним поговорить, — сказал Флай.

— Ты уверен? — спросил Жюль.

— Мне даже интересно.

— Интересно?

— Что он мне скажет? Как капитан сказал или ещё что-то придумает?

Жюль только покачал головой. Флай крикнул стражникам пропустить посла. Лакшман вошёл в гер.

— У них был приказ никого не пускать, — сказал Мышонок с улыбкой. — Прости, Лакши.

— Я так и понял, — ответил посол и сел рядом.

— Вы объясните мне, в чём дело? Я так ничего и не понял.

— Тот молодой человек, Айнур, сильно оскорбил меня.

— Почему?

— Помните, я… — Лакшман осёкся, бросив взгляд на Жюля.

— Жюль, ты можешь идти, спасибо, — сказал Флай.

— Вы уверены, ваше величество?

— Да.

Жюль молча покинул гер.

— Флай, я рассказывал тебе историю из своего прошлого, — проговорил Лакшман.

— Я помню её.

— Я солгал.

— Солгал? Зачем?

— Я добивался вашей дружбы, вашего сочувствия. Мне нет прощения.

— Не понимаю.

— Вы хотели знать, почему я не желал встречи с шоносаром. Если бы я рассказал вам правду, вы, может быть, никогда не стали бы звать меня Лакши и не позволили бы называть вас Флай.

— Скажите правду сейчас.

— Скажу. В том столкновении между амма и сарби, меня не брали в плен. Схватили Айнура. Он был совсем ребёнком. Его отдали мне в услужение. Я очень хотел с ним подружиться. Айнур был таким смышлёным мальчиком. Но дружить с хозяином никак не хотел, и я могу его понять. Гимай — имя его отца. Того, кто нанёс мне ту самую рану, шрам от который ты видел. Гимай сделал это, когда пришёл забирать сына. Я и так бы его отдал, но Гимай хотел наказать меня. Но я не об этом сейчас рассказываю. Я не узнал Айнура на празднике, а он меня узнал. То, что он сказал мне… Я не осмелюсь произнести это при тебе, Флай. Айнур обвинил меня в таком, чего я не делал никогда. Но он сказал Ундэсу, что я делал это. Мне пришлось защищаться. Конечно, никто в шоносаре мне не верит. Поэтому завтра на рассвете меня ждёт поединок. Одного я не могу понять. Почему твой охранник захотел драться со мной?

— Значит, ты переврал историю, чтобы вызвать у меня сочувствие?

— Да, Флай.

— Тебе это удалось.

— Ты теперь имеешь право злиться.

— Я злюсь, Лакши. Ты мог с самого начала сказать мне правду. Я бы понял. Вы же враждовали с сарби. Ситуация была естественная.

— Прости меня, я поступил недостойно.

— Так ты не понял, почему Шепард вызвался драться с тобой? — спросил Флай.

— Нет, — покачал головой Лакшман.

— Может, потому что он знает немного больше, чем ты думаешь?

— О чём ты?

— Твой конь.

— Что мой конь?

— Он привязан к лошади того человека, который стрелял в меня.

— Я не очень понимаю, к чему ты ведёшь.

— Твой вороной и та гнедая из одной конюшни. И они ехали из Фейсалии вместе.

— С чего ты это взял, Флай?

— Мне лошади сказали. Разве Джунам не рассказывала тебе, что я понимаю зверей?

— Рассказывала, но… — Лакшман осёкся.

— Иди, Лакши. Готовься к поединку.

— Я убью Шепарда завтра, — тихо сказал посол.

— Иди.

— И нам дальше ехать вместе, Флай. Ты ведь прекрасно знаешь, что я не желаю тебе смерти. Я готов защищать тебя от всех. Готов заслонить тебя от любого оружия. Это правда.

— А потом ты подаришь меня вместе с Нэжвиллем регенту Фейсалии Алиму на блюдечке с голубой каёмочкой? Так? Иди! — Мышонок повысил голос.

— Но я действительно убью Шепарда, — проговорил Лакшман и ушёл.

— Дурак, — прошептал Флай. — Дурак. Какой же я дурак…

Он лёг на подстилку, свернулся калачиком и заплакал. Когда пришёл Шепард, Мышонок уже дремал. Амарго тихо сел рядом, но Флай всё равно проснулся.

— Спи, — сказал Шепард. — Вставать рано.

— Вы тренировались?

— Да.

— А ко мне Лакшман приходил. Он прокололся в разговоре. И я… я дурак.

— Я знаю, что ты дурак.

— Я дал ему понять, что мы всё знаем.

— Ну, может, и правильно.

— Шеп, может, убить его?

— Это я завтра утром и собираюсь сделать.

— Нет. Сейчас. Просто убить.

— Нельзя, Мышонок. Завтра поединок. Если один из нас будет убит, то сразу обвинят второго.

— И пусть! А мы уедем! Я король!

— Нет, я так не смогу. Поединок так поединок. Зря что ли меня капитан учил?

— Я не хочу…

— Мышонок, послушай меня. Это важно. Ты так сопротивляешься. Ты так настроен против нашего поединка. Но пойми ты, поединок состоится. Это уже дело решённое. И то, что ты продолжаешь упираться, мне совсем не нравится. Мне это не поможет. Когда лучший друг так… ты не веришь в меня.

— Я… — Флай заморгал, боясь, что снова сейчас заплачет.

— Не веришь?

— Верю. Я верю в тебя, Шепард. Ты мой лучший друг, как я могу в тебя не верить? Ты убьёшь Лакшмана.

— Так-то лучше, — улыбнулся амарго. — А теперь спи давай.

— Лакшман…он…

— Я его завтра убью. Ты забыл?

— Убьёшь.

Флай достал бутылочку с отваром и сделал пару глотков.

— С зельем правды не перепутай, — хмыкнул Шепард.

— Не перепутаю. Оно в пузырёчке.

— Покажи.

— Вот, — и Флай достал склянку. Шепард выхватил его из руки Мышонка. — Ты чего?

— Пусть у меня побудет.

— Зачем?

— Просто пусть хранится у меня. И всё. А теперь спи.

Флай хотел что-то сказать, но так и не осмелился.

Посреди ночи в гер заглянул Жак. Шепард спал на удивление чутко и проснулся от его шагов.

— Чего тебе? — шёпотом спросил он.

— Посол тебя боится, — с широкой улыбкой проговорил Жак.

— В каком смысле?

— Да в прямом! Он мне заплатил вот этим, — и мальчишка показал огромный сапфир, — чтобы я тебе утром подсыпал в питьё какую-то бодягу.

— Какую бодягу?

— А я почём знаю? Такую, чтобы ты ослаб, видимо.

— И где эта дрянь?

— Вот, — Жак помахал мешочком.

— Отдай сюда!

— Ещё чего! Это моё. Тебе я её не подсыплю. Но и не отдам. Вдруг мне пригодится?

— Отдай!

— Орать буду! — Жак спрятал мешочек за спиной.

— Идиот.

— Я думал, я тебя порадую. Посол тебя боится. А я думаю, что ты победишь. И убьёшь его. Всё, я пошёл, — и мальчишка убежал.

— Я всё слышал, — проговорил Флай.

— Вот зачем пацану эта дрянь?

— А зачем тебе яд?

— Спи.

Мышонку удалось немного поспать, Шепард разбудил его, когда уже начало светать.

— Доброе утро! — Флай улыбнулся. — Там хорошая погода, да?

— Да, — кивнул амарго. — Шаман наколдовал, наверное.

— Точно, — Мышонок продолжал улыбаться.

Шепарду нравилось видеть его улыбающимся, а не таким, каким он был вчера, но амарго боялся, что это всё напускное. Вернее, он был в этом уверен. В гер заглянул капитан.

— Доброе утро, ваше величество, — проговорил он. — Шепард, могу я с вами поговорить?

— Доброе, капитан, — отозвался Флай. — Вы не при мне будете с ним говорить? Это о поединке?

— Могу и при вас. Я уточнил. Как я и предполагал, биться вы будете на саблях, но есть небольшое дополнение. В вашу пользу. Если вам всё-таки удастся выбить оружие у него из руки, вы сможете продолжить драться как борец. В шоносаре ценят именно такую борьбу. Она очень похожа на ту, в какой мы с вами практиковались. Для того чтобы продолжить борьбу без оружия, вам нужно, как я уже сказал, лишить вашего противника сабли, а затем отбросить свою в сторону. Если вы этого не сделаете, у вашего противника будет шанс вернуть саблю. Зная его опыт, он может это сделать до того, как вы нанесёте ему решающий удар. Но решать вам.

— Я понял, — ответил Шепард. — Давайте завтракать. Не люблю драться на голодный желудок.

Поединок должен был состояться на той же поляне, где вчера был праздник. Когда Флай пришёл туда, там уже собрались воины. Ундэс появился почти одновременно с Мышонком и рукой поманил его к себе. Для шоно и короля принесли плетёную подстилку и уложили на землю. Флай и Ундэс опустились на неё. В центр поляны вышли Шепард и Лакшман, оба раздетые по пояс. Один из воинов подал им сабли. Флай подумал, что Чен, возможно, никогда в жизни не дрался на саблях или мечах, однако амарго взял оружие довольно уверенно. Шоно махнул рукой, показывая, что поединок начат. Рядом с Флаем сели Латимор и Жюль. Чуть поодаль прямо на землю плюхнулся Жак. Сагдай и Донир стояли в стороне. Шаман выглядел очень уставшим. На нём было меховое одеяние, а на лице были какие-то тёмные разводы. В руках у Донира был бубен.

Флай перевёл взгляд в центр поляны. Никто из противников не спешил нападать. Они словно примеривались и оценивали друг друга. Шепард не выдержал первым и сделал выпад. Лакшман с улыбкой отразил его и тут же нанёс удар, ранив своего противника в левую руку. Флай закрыл рот ладошкой, сдерживая крик.

— Обезоружить — это ведь очень трудно, так? — шёпотом спросил Мышонок Латимора.

— Да, — коротко ответил тот.

— И у Шепарда не получится?

— Не думаю, что господин посол ждёт от Шепарда именно этого. Он думает, что ваш друг будет нападать на него с целью ранить. Господин Лакшман хочет, чтобы Шепард выдохся и ушёл в защиту, которую он сумеет пробить благодаря своему опыту. Господин Лакшман считает, что бой продлится совсем недолго. Боюсь, он мог бы убить Шепарда сразу же, но он хочет, чтобы для всех это выглядело как честный поединок. Настоящий поединок, а не бой профессионального убийцы с новичком. Для Шепарда важнее всего признать превосходство его противника. Только тогда у него есть шансы на то, чтобы выжить.

Между тем, Лакшман действительно показывал себя как опытный фехтовальщик, но Шепард демонстрировал завидную ловкость и скорость. Флаю даже в какой-то момент показалось, что Лакшман был удивлён. Шепард всё-таки пропустил ещё один удар в бедро, но вместо того чтобы остановиться, он нанёс совершенно неожиданный удар по правой руке противника, а затем, не обращая внимания на усилившееся кровотечение, вдруг схватил Лакшмана за раненную руку и изо всех сих сжал её рядом с тем местом, где и была та самая, пусть неглубокая рана. От неожиданности Лакшман разжал пальцы, и Шепард внезапно отбросил свою саблю и схватился правой рукой за оружие противника, вырывая его.

— Что он творит… — пробормотал Латимор.

Шепарду удалось то, что он задумал: Лакшман теперь был без оружия. Только у посла было всего лишь небольшое ранение, а у Шепарда кровоточила рана на бедре, его левая рука была ранена ещё в самом начале, но явно не очень сильно, а теперь же ещё и кисть его правой руки была вся в крови.

— Теперь они будут драться как борцы? — тихо спросил Флай.

— Да, — кивнул капитан.

Лакшману тоже объяснили правила поединка, поэтому он не попытался вернуть себе оружие, а моментально принял боевую стойку.

— Разве Шепард сможет продолжать с таким ранением? — спросил Мышонок.

— Смотрите сами, — ответил Латимор.

Чен не стал ждать, время явно было не в его пользу. Он набросился на Лакшмана с плохо скрываемой яростью. Посол сделал еле заметное движение, и Шепард оказался на земле. Лакшман навалился сверху, прижимая руки амарго и не давая ему пошевелиться.

— Я имею право это остановить? — дрожащим голосом спросил Флай.

— Да, — кивнул капитан. — Но если вы это сделаете прямо сейчас, то победа будет за послом.

— Но если я этого не сделаю, он убьёт Шепарда!

— Шепард пока не мёртв, ваше величество.

Чен попытался вырваться из захвата, но у него не вышло. Тогда он резко ударил Лакшмана в лицо лбом. Посол ослабил хватку, и Шепард освободился. Оба по-прежнему были на земле. Чен попробовал сделать то же самое, что только что проделал с ним его противник, но Лакшман не дал схватить себя, однако в попытке избавиться от возможного захвата пропустил удар, который Шепард нанёс ему совершенно внезапно. В шею под подбородком. Лакшман задохнулся и упал. Шепард ударил его снова, на этот раз по лицу. И посол вдруг перестал сопротивляться. Чен снова ударил — Лакшман не двигался. Сидевший рядом с Флаем Ундэс поднял руку и что-то сказал.

— Поединок окончен! — радостно закричал Жюль. — Шепард победил!

Поражение Лакшмана стало радостью для всего шоносара. Мужчины закричали и бросились к Шепарду, но амарго с трудом мог пережить даже простые дружеские объятья. Сарби потребовали лекаря и срочно, и Жюль побежал к Шепарду.

— А что с Лакшманом? — плохо соображая, спросил Флай.

— Не знаю, — ответил Латимор. — Могу лишь предположить, что один из ударов Шепарда оказался сильнее, чем его противник мог ожидать. Я пойду посмотрю.

— Ваше величество, — зашептал Жак, подползая сзади. — Помните ту штуковину?

— Какую штуковину?

— Ну, ночью я приходил. Вы же слышали, да?

— Слышал.

— Так вот я её самому послу.

— Что?

— Я её послу. Понимаете? — и Жак довольно подмигнул.

— Не говори никому! — Флай огляделся по сторонам. — Никому, слышишь? И Шепарду даже не говори! Я приказываю тебе!

— Не скажу, не дурак, — улыбнулся мальчишка.

— Я награжу тебя.

— Не надо, ваше величество. Мне же посол сапфир дал.

Флай достал из кармана бутылочку с отваром, сделал несколько глотков, затем поднялся и зашагал к толпе, окружавшей Шепарда и Жюля. Воины расступились, пропуская короля. Увидев Флая, Жюль заговорил:

— Его в гер надо, а эти столпились тут. Я не могу так.

Флай посмотрел на Шепарда. Он полулежал на земле, а Жюль кое-как пытался перевязать ему раны. Заметив Мышонка, Чен улыбнулся.

— Вот видишь, — проговорил он. — А ты не верил.

— Я верил, — ответил Флай. — Я больше всех верил.

— Спасибо, Мышонок. Скажи, я убил его?

— Я не знаю. Капитан пошёл к нему.

— Меня кто-нибудь слушает вообще? — возмутился Жюль.

— Шеп, тебя надо перенести в гер, — сказал Флай.

— Я сам могу ходить, — ответил Шепард и действительно поднялся. Жюль снова начал возмущаться, и они вдвоём с Флаем помогли амарго дойти до королевского гера. Причём дорогу помнил только Шепард, который, несмотря на боль, смеялся над заплутавшими друзьями.

Вскоре в гер заглянул Латимор.

— Я убил его? — с надеждой в голосе спросил Шепард, приподнявшись на локтях.

— Да, — кивнул капитан. — Убили.

Чен откинулся назад, улыбнулся и закрыл глаза.

— Не понимаю, как вам это удалось, — сказал Латимор, — но вы сделали это.

— Теперь всё закончится, да? — спросил Флай.

— Может быть, теперь всё только начнётся, — ответил капитан.

— Не пугайте Мышонка, — сказал Шепард.

— А что мне теперь делать? Я должен что-то делать? — снова задал вопрос Флай.

— Нет, — покачал головой Латимор. — Шоно отправит гонца в Фейсалию. Это ведь по закону шоносара был устроен поединок, а Шепард бился за Айнура. Скажите лучше, ваше величество, что вы намерены делать с Джунам.

— А я должен с ней что-то сделать?

— Это я у вас спрашиваю. Я не знаю. Она ваша наложница.

— Лакшман вчера проговорился случайно, что она ему всё рассказывала.

— Так что вы намерены делать?

— Я поговорю с ней, — ответил Флай. — Напрямую. Хочу узнать, что она скажет.

Закончив обрабатывать раны, Жюль потребовал от Шепарда, чтобы тот лежал и не двигался, и ушёл вместе с капитаном.

— Хоть ты скажи мне, что всё закончилось, — проговорил Флай.

— Закончилось, — улыбнулся Шепард. — Я сказал тебе, что убью его, и я убил. Так что мы можем хоть сейчас отправляться в Серес.

— Какой Серес, ты что? Слышал, что Жюль сказал? Тебе нельзя двигаться. Да и шоно же приглашал меня задержаться. Побудем тут ещё несколько дней.

— Ну, раз шоно приглашал… Ладно.

— Ты когда-нибудь раньше фехтовал?

— Да.

— Да? — Флай удивился.

— Только это было не всерьёз.

— Как это?

— У меня был друг. Давно. Очень давно. Мы пацанами были. Я подрабатывал в городе, за всё брался. Вот тогда как раз был курьером. А Майк был уличным артистом. Он выступал со своей собакой, Диной. Умная была псина. Я с ней тоже дружил. Будто бы даже понимал её. Ну, вот у Майка был старший брат. Взрослый совсем. Он тоже был артистом, только показывал всякие штуки с рапирой. И мы с ним фехтовали. Что я мог, пацан? А брат, конечно, не в полную силу. Вот собственно и всё моё фехтование. Я на ножах умею.

— А где они сейчас?

— Не знаю, где брат, а Майк погиб.

— Как?

— Его избили до смерти. Деньги отбирали. И собаку побили. Меня рядом не было. На него и раньше нападали, но мы с его братом были рядом и помогали. Я сам отбил его даже как-то. Но в тот день я работал.

— Так разве они с братом не вместе выступали?

— Нет. Всегда в разных местах. Считали, что так больше денег заработают. Ну вот. Заработали.

— Мне очень жаль, Шеп. А собачка?

— Брат забрал. Ну, а я потом бросил всё. Увидел объявление, что моряки нужны, и рванул в порт. Дальше ты знаешь.

V

Джунам растерянно смотрела на Флая, словно не понимая, что вообще происходит. Мышонок попросил её погулять с ним и увёл на пастбище, на котором сейчас мирно паслись овцы. Там он опустился в траву и показал на место рядом с собой.

— Я предоставлю тебе выбор, — заговорил Флай.

— Какой выбор?

— Либо ты рассказываешь мне правду, либо я дарю тебя Ундэсу, и пусть распоряжается тобой, как захочет.

— Даришь? — Джунам округлила глаза.

— Дарю. Ты же моя наложница. Мне тебя подарили. И я имею право подарить тебя, кому захочу. Или же продать.

— Но вы говорить, я свободна.

— Говорил. Передумал. Я же король. Я так понимаю, рассказывать правду ты не намерена?

— Какую правду?

— Про связь с Лакшманом. Про задание, которое ты получила от Алима.

— Не понимаю.

— Ты думаешь, что раз Лакшман убит, то никто не подтвердит мои слова? Вообще-то в ночь перед поединком Лакшман сам признался, что получал от тебя информацию. И ещё пообещал мне убить Шепарда. Но, как ты сама понимаешь, не получилось у него. Слушай, а я вот думаю, тебе кого из них больше жалко? С Лакшманом ты тоже спала?

Флай понимал, что его несёт, но остановиться почему-то уже не мог. Его била мелкая дрожь, а на лбу выступила испарина. Он полез в карман за бутылочкой с отваром и допил остатки.

— Хорошо, — вдруг сказала Джунам. — Дари меня шоно.

Флай замер, глядя на неё. Он никак не ожидал, что Джунам скажет такое. Мышонок предполагал всякое: что она признается во всём или что будет отпираться, но только не это. Флай с трудом представлял, как он может подарить кому-то живого человека. Больше всего он боялся, как это будет воспринято со стороны. Что скажет на это Шепард? А как отреагирует капитан? Мышонку стало страшно. Пока он придумывал, что сказать в ответ, Джунам подвинулась чуть ближе. Когда Флай открыл рот, чтобы, наконец, что-то ответить, Джунам положила руки ему на плечи. Мышонок не успел понять, что она хочет сделать, когда почувствовал прикосновение к своим губам. Джунам однажды уже целовала его, чтобы отвлечь внимание слуг от его больных ног, но теперь рядом никого не было. Джунам целовала его, а Флай сидел, не шелохнувшись, удивлённо глядя на неё. Девушка чуть толкнула его, и он оказался лежать в траве на спине, а Джунам села на него сверху. Флай сам не понимал, почему не сопротивляется. Это была девушка, просто девушка, пусть и амма, но Флаю казалось, что он словно связан по рукам и ногам. Мышонок знал, что никто не станет его бить, что он давно не раб, что он имеет полное право её оттолкнуть, но руки не слушались, и почему-то было очень страшно. Джунам целовала его шею, спускаясь ниже, её пальцы уже начали расстёгивать его жакет.

— Ой, ваше величество! — раздался рядом голос Жака. — Простите, я не хотел вам помешать.

— Ты не помешал, — севшим голосом проговорил Флай, садясь. — Кстати, Жак, она теперь твоя.

— Чего? — мальчишка явно не понимал.

— Я дарю Джунам тебе, — сказал Флай. — Она моя наложница, так? Она мне надоела, я дарю её тебе. Делай с ней, что хочешь.

С этими словами Мышонок поднялся и, превозмогая дрожь в коленях, зашагал к герам. Он шёл, плохо помня дорогу, и вскоре понял, что заблудился. Флай попытался ориентироваться на свой слух, но повсюду было так много людей и животных, что он запутался. В тайном ходе в замке всё было намного проще. Он всегда выбирал правильный поворот даже в кромешной темноте, а здесь всё было не так. Сарби, встречавшиеся ему на пути, уважительно склоняли голову, понимая, кто был перед ними, и Флай хотел бы спросить, как пройти к своему геру, но не знал, поймут ли они язык нортов, да и просто стеснялся. Отвар, приготовленный Жюлем, закончился, и Флай боялся попросить новую порцию, потому что сам же пообещал, что бросит его пить, как только закончится эта история с Лакшманом. Теперь Лакшман был мёртв, а значит, отвар ему больше не был нужен. Флай побродил ещё немного среди геров и вдруг узнал Сагдая. Шаман стоял рядом с гером и разговаривал с какой-то женщиной. Флай несмело подошёл ближе. Сагдай увидел его, улыбнулся, сказал что-то женщине, и та скрылась в гере.

— Донир, — проговорил шаман, показывая на гер, и через мгновение оттуда действительно вышел его помощник.

— Ваше величество, — заулыбался парень.

— Я заблудился, — признался Флай.

— Не страшно, я провожу вас.

— Спасибо, — Мышонок улыбнулся, и вдруг ему в голову пришла мысль. Он достал из кармана пустую бутылочку и протянул Дониру. — Ты знаешь, что здесь было?

— Догадываюсь, — понюхав её, ответил тот.

— А ты или шаман умеете такое готовить?

— Сагдай умеет.

— Пусть он приготовит. Пожалуйста.

— Это для вас?

— Пусть Сагдай приготовит, — Флай едва не добавил, что это приказ, но всё-таки остановился.

Донир объяснил Сагдаю, что от него требовал король, и тот как-то задумчиво посмотрел на Флая.

— Он приготовит? — спросил Мышонок.

— Да, — кивнул Донир и отдал шаману бутылочку. — Так я вас провожу?

— Спасибо, — ответил Флай.

Помощник шамана привёл его к королевскому геру, и Флай зашёл внутрь. Шепард со скучающим видом полулежал на подстилке.

— Где ты был? — возмущённо спросил он. — Я уж хотел тебя разыскивать.

— Я говорил с Джунам, а потом заблудился.

— Ты никак не можешь запомнить расположение шатров?

— Геров.

— Какая разница? Так, ну и что там Джунам?

— Она не стала ни в чём признаваться. И оправдываться тоже не стала. Я растерялся.

— И что ты сделал?

— Подарил её Жаку.

— Что? — у Шепарда глаза едва не полезли на лоб. — Что-что ты сделал?

— Понимаешь… — Флай смутился.

— Пока не очень.

— Она хотела со мной… Она уже начала…

— Она начала, — хмыкнул Шепард. — А ты?

— А я ничего. И тут Жак пришёл. Ну, я её ему и подарил. И ушёл. И заблудился.

— Нашёл, кому подарить. Да он не знает, что с ней делать.

— Что, тебе надо было её отдать? — вспыхнул Флай.

— Нет. Я её не хочу. После всего, что она сделала. Нет. Я бы её с радостью куда-нибудь на рынок… Но ты же против торговли людьми, да и я сам тоже против. Ну, Жаку так Жаку.

На следующий день Ундэс пригласил Флая посмотреть на то, как сражаются его воины. Для начала они пришли на ту же самую поляну, где проходил поединок Шепарда и Лакшмана. Там воины демонстрировали своему шоно и королю Нэжвилля свои умения в борьбе. Дрались сарби в одних лёгких штанах, и поединок заканчивался, как только один из воинов оказывался лежащим на лопатках.

— А почему бой Шепарда и Лакшмана на этом не закончился? — спросил Флай у Латимора, который тоже пришёл посмотреть на воинов.

— То, что вы видите сейчас, это скорее спорт, чем настоящая борьба, — ответил капитан. — Тут не идёт речь о жизни и смерти.

— Ой, — выдохнул Мышонок, увидев появившегося на поляне Шепарда в компании Жюля.

— Что вы меня бросили, как инвалида? — возмущался Чен. — Я тоже хочу посмотреть.

Закончив с борьбой, сарби перешли к стрельбе из лука. Мишенью стал перевёрнутый пенёк, который поставили на повозку. На нём углём нарисовали кружочек в центре. Стреляли сарби с завидной меткостью. Ундэс повернулся к Флаю и что-то спросил.

— Шоно спрашивает, хотите ли вы попробовать, — перевёл Латимор.

— Я не умею, — смущённо улыбнулся Флай. — Из пистолета могу.

Капитан заговорил с Ундэсом, и тот кивнул в ответ.

— Что? — Мышонку вдруг стало страшно.

— Шоно ждёт, что вы будете стрелять из пистолета, — ответил Латимор.

— Но… — Флай замешкался.

— Иди, стреляй! — сказал Шепард. — Не позорь Нэжвилль.

Мышонок понял, что именно это он сейчас и сделает — опозорится. Причём не потому что откажется, а потому что промажет. Где-то в подсознании что-то напоминало ему строки из книг, в которых говорилось, что король должен быть лучшим воином и стрелком, от этого Флаю становилось только хуже. Сейчас он опозорит и себя, и Нэжвилль, и Шепарда. Ведь именно Чен учил его стрелять и драться. Взяв пистолет, Флай медленно пошёл по направлению к мишени. Ноги подкашивались. Мышонку даже пришла в голову мысль, что можно упасть и сделать вид, что отказали ноги. Это было бы идеальным выходом из ситуации. Но вдруг стало стыдно. Обманывать Шепарда не хотелось. И Жюля было жалко. Флай прицелился. Мишень расплывалась перед глазами. Мышонок понял, что с трудом видит её, хотя пенёк был совсем не далеко. Тогда он прислушался. Услышать деревянную мишень — это, возможно, было верхом абсурда, но у Мышонка не оставалось иного выхода. Прислушавшись, он выстрелил. Вздрогнув от резкой отдачи, Флай замер. И тут сарби закричали. Крик почему-то был радостным. Мышонок решил, что местные радуются тому, что короля соседнего государства не стоило бояться. Однако обернувшись на Шепарда, он увидел его довольную улыбку. Флай посмотрел на мишень и не сразу понял, что вот то пятнышко почти в самом центре — это след от его выстрела. Мышонок зашагал обратно, пытаясь унять часто бьющееся сердце.

— Отличный выстрел! — похвалил его Шепард. — Можешь ведь!

Флай нашёл в себе силы только кивнуть. Ундэс улыбнулся королю и предложил сесть на коней и посмотреть на то, как его воины умеют быстро скакать, а также драться на саблях и стрелять из лука, оставаясь в седле. Флай согласился. Шепард тоже хотел сесть на лошадь, но Жюль едва не умолял его этого не делать, говоря, что рана на бедре откроется. Чен с неохотой послушался знахаря.

Когда Флай уже возвращался после конной прогулки, к нему подошёл Донир и молча протянул бутылочку. Мышонок с улыбкой поблагодарил его и тут же сделал глоток. Спрятав бутылочку в карман, Флай зашёл в гер, где его ждал Шепард.

— И как там? — поинтересовался Чен.

— Они такие быстрые, я почти ничего не увидел, — ответил Мышонок, садясь рядом.

— Тебе стрелять больше не предлагали? Или драться?

— Нет, к счастью.

— А ко мне Джунам приходила. У Жака не получается ей командовать.

— И чего она хотела?

Шепард почти задремал, когда в гер тихо зашла Джунам. Она села рядом с ним и погладила его по щеке.

— Что тебе надо? — перехватив её руку, спросил амарго.

— Соскучиться.

— Ты? Не говори ерунды.

— Не ерунда. Ты нравишься.

— Во-первых, не верю, а во-вторых, мне плевать.

— Как не веришь? Было хорошо. Ты знаешь.

— Плевать. Иди к Жаку. Ему это рассказывай.

— Он мальчик.

— А я, что, девочка?

— Ты мужчина. Молодой красивый мужчина. С тобой хорошо.

— Ну, а к Флаю тогда зачем лезла?

— Он тоже мальчик, но я думать… хотеть простить.

— Знаешь, мне поначалу твоё незнание языка казалось забавным и даже заводило. Но сейчас бесит. Ну, вот что ты то правильно говоришь, а то, как дура?

— Переживаю. Тогда ошибаться.

— Ошибаться. Значит, ты полезла к Флаю, потому что думала, что если ты с ним переспишь, он тебя простит?

— Да.

— Простит, что ты его предала?

— Не предала.

— А как тогда это называется? Ты рассказывала обо всём послу. Если он вообще посол. А он пользовался этой информацией. Ты сделала вид, что сломала ногу, чтобы мы заехали в то поселение. Ты легла под меня именно в тот момент, когда был разыгран спектакль со спасением жизни Флая. И это всё король должен прощать?

— Ты не хотеть ему служить, — растерянно проговорила Джунам.

— Так ты действительно дура. Я врал. Флай — мой лучший друг. Мы делали вид, что ссоримся, чтобы вывести тебя и посла на чистую воду.

— Я правда хотеть бежать с тобой. Твоя родина. Я хотеть с тобой. Вместе. Жить. Любить.

— Любить? Не смеши меня.

— Что делать теперь?

— Король подарил тебя Жаку.

— Он мальчик.

— Он вырастет.

— Ты не понять. Господин Алим узнать. Тогда меня наказать. Жак не защитить.

— Мне не жалко тебя. Ты могла с самого начала всё рассказать, и король защитил бы тебя.

— Как? Господин Алим всегда мой господин. Как? Тогда я предать его. Я только для него. Всё для него.

Джунам вдруг закрыла лицо руками и заплакала.

— Иди к Жаку, — сказал Шепард. Девушка снова всхлипнула, но ушла.

— Мне её жаль теперь, — проговорил Флай, когда Чен закончил свой рассказ.

— Вот я так и знал! Даже не хотел тебе рассказывать.

— Но её можно понять. Я вдруг посмотрел на всё её глазами. Её родина — Фейсалия. Она служит Алиму. Она не хотела его предавать.

— Интересная у неё служба какая.

— Шеп, неужели тебе её не жаль?

— Нет.

Флай услышал шаги, а в гер заглянул Айнур. Из-за его плеча выглядывал Донир.

— Ваше величество, можно?

— Да, заходите, — кивнул Флай.

— Айнур хотел вас поблагодарить, — сказал Донир. — Шепард, ты бился за него. Ты был не обязан. И Лакшман был сильный противник. Но ты встал против него.

— У меня были с ним личные счёты, — ответил Чен. — Так что пусть Айнур не обольщается. Я это не для него сделал. Для себя. Лакшман меня дважды подставил. Даже больше. Но дважды так, что я не мог этого стерпеть. Я должен был с ним драться.

— Айнур это понимает, но он всё равно благодарен тебе, Шепард. И вам, ваше величество.

— А мне за что? — удивился Флай.

— Вы сделали так, что Айнур и Лакшман встретились. Вы заставили Лакшмана ответить за то, что он сделал.

— Но я тоже делал это ради себя… Хотя нет. То есть… Когда я узнал правду, я… — Мышонок замолчал. Айнур вдруг поклонился ему. — Донир, скажи ему, что я понимаю, что он чувствовал тогда, когда был в плену. Я на самом деле понимаю. И я знаю, что такое нагир.

Услышав последнее слово, Айнур вздрогнул и удивлённо посмотрел на короля. Донир перевёл его слова.

— У нас есть похожее слово, — сказал Донир. — Но я не думал…

Айнур снова поклонился и покинул гер. Донир молча вышел вслед за ним.

— Я не всё понял, Мышонок, — проговорил Шепард. — Что значит это слово?

— Это ругательство на языке амма.

— У каждого ругательства есть смысл. Переводится как?

— Я не могу этого сказать.

— Это почему?

— Я стесняюсь говорить такое.

— Но слово «нагир» ты же произнёс!

— Произнёс, а на нашем языке стесняюсь.

— Тогда объясни, что оно значит. Объяснить ты можешь?

— Думаю, что ты мог бы так ругаться на Джунам. Больше я тебе ничего не скажу. Прости, Шеп.

Флай полез в карман за бутылочкой.

— Я думал, у тебя эта штука уже закончилась, — проговорил Шепард.

— Это новая порция.

— Жюль тебе дал?

— Да, — соврал Мышонок.

— Но он же что-то говорил, что не надо больше. Или нет?

— Да. Это… — Флай замялся, — этот послабее. Чтобы я отвык.

— Ясно, — Шепарда, похоже, такое объяснение удовлетворило. — Слушай, Мышонок, давай уедем уже отсюда. Мне тут скучно.

— Скучно? Ничего себе…

— Но нас же в Сересе ждут.

— Ждут.

— Так поехали!

— Тебе нельзя в седло.

— Можно.

— Но Жюль сказал…

— А я сказал, что можно. Вот до завтра ещё отдохну и поехали. Ты объявишь или мне самому это сделать от твоего имени?

— Объявлю.

Они покинули шоносар следующим утром. В дорогу им дали целую сумку сушёного мяса и сыра и бурдюк с кумысом. Флай предложил Шепарду ехать в повозке, но тот сначала очень громко возмущался, а потом и вовсе сказал, что повозку следует оставить в шоносаре, потому что из-за неё они медленнее едут. Мышонок согласился.

Джунам всю дорогу ехала чуть позади Жака. Она больше не пыталась заговорить ни с Флаем, ни с Шепардом. Последний усиленно делал вид, что рана на бедре не болит и что ехать на лошади для него не составляет никакого труда. Шепард только отмахивался от вопросов Жюля о его самочувствии и не принимал его предложений помочь и снять боль. Чего снимать, если ничего не болит?

Ночью на очередной стоянке Флай проснулся, потому что захотел в туалет, и увидел, что его друг не спал. С тех пор как с Лакшманом было покончено, Шепард доверился стражникам и перестал дежурить по ночам. Однако сейчас он не спал.

— Чего не спишь? — спросил Флай.

— Да я только проснулся, — отозвался Шепард. — Отлить надо, но вставать лень.

— Мне вот не лень, — усмехнулся Мышонок и вышел из шатра. Вернувшись, он обнаружил, что Чен лежит всё в той же позе.

— До сих пор лень? — улыбнулся Флай.

— Да спи ты уже.

— Чего ты злишься?

— Ничего, — пробурчал Шепард, вставая. Сделав шаг, он не смог сдержать стон.

— Тебе больно, — констатировал Мышонок.

— Со мной всё в порядке, — резко произнёс амарго и вышел.

Флай выглянул из шатра: Шепард, хромая, шёл к ближайшим кустам. Мышонок вышел и поспешил в соседний шатёр. О том, что капитан и Жюль спят, он подумал в последний момент, то есть когда разбудил их.

— Что-то случилось? — сонным голосом поинтересовался Латимор. Флай успел обрадоваться, что капитан хотя бы в таком состоянии не называет его «ваше величество», а потом вспомнил, зачем пришёл.

— Жюль, Шепарду очень больно, а он молчит.

— Ой, — забеспокоился знахарь, — я так и думал. Идём.

Они вышли из шатра и едва не столкнулись с возвращавшимся Шепардом.

— Какого чёрта? — возмутился он.

— Давно болит? — спросил Жюль. — Сильно?

— Ну, Мышонок, ты мне за это ответишь.

Шепард всё-таки позволил себя осмотреть. Жюль обработал воспалившуюся рану, снял боль и уже собрался уходить, когда его взгляд упал на бутылочку, лежавшую рядом с вещами Флая. Она была заполнена примерно на три четверти.

— Разве отвар не закончился? — удивился Жюль.

— Нет, — пробормотал Флай.

— Но этого же не может быть.

— Как не может? — вмешался Шепард. — Ты же ему перед самым отъездом из шоносара его приготовил.

— Я не готовил.

— Как это?

— Я не готовил, — повторил Жюль.

Флай почувствовал себя мальчишкой, которого застукали за чем-то неподобающим. В какой-то момент ему даже подумалось, что его сейчас ударят, но он тут же отругал себя за такие мысли.

— Откуда у тебя это? — наконец, спросил Шепард.

— Сагдай приготовил, — ответил Флай. — Я попросил.

— Ну, допьёшь ты его, а потом кого просить будешь? Жюль ведь тебе больше не сделает.

— Я больше не буду его пить. Допью и всё.

Шепард взял бутылочку и протянул её Жюлю.

— Забирай. Слышал, он сказал, что больше не будет.

— Шепард, если он так сильно привык, ему будет плохо, — тихо проговорил знахарь.

— Знаю, — ответил Чен.

— Знаешь?

— Знаю, — повторил амарго тоном не терпящим возражений. Жюль ушёл.

— Злишься? — тихо спросил Флай.

— Злюсь.

— А на что?

— Вот дурак…

— Сам дурак, — по привычке ответил Мышонок и испугался.

— Ты не понимаешь, почему я злюсь? Ну, во-первых, ты мне соврал. Ты сказал, что Жюль тебе сварил эту штуку, а это был не он. А, во-вторых, ты привык. Я в курсе, что это такое.

— Откуда?

— На корабле, не на «Айланорте», на другом, я там до этого служил, так вот там был парень один. Он тоже одно лекарство горстями жрал. Ему его сначала прописали, потому что травма была. От боли прописали. Так потом ему уже не было так больно, а он всё пил его. Жаловался. Больно, мол, вы не понимаете. Это я-то не понимал? Смешно. Мне первый раз руку сломали в драке ещё в детстве. Знаю я, что такое больно. Но дело было, конечно, того парня. Однако капитану его сдали. Отняли у него таблетки. Ох, как тот парень орал, даже плакал. На коленях умолял дать ему эти таблетки, потому что ему больно. Фу, противно!

— И что с ним потом стало?

— В клинику капитан его сдал. Что потом было, не знаю. Меня и самого этот капитан турнул с корабля.

— Ты думаешь, я тоже так буду? Плакать и на коленях просить?

— Откуда я знаю? Спи. Ночь на дворе.

Весь следующий день Флай размышлял над тем, что сказал Шепард. Ему было не по себе. А ночью он не смог уснуть. Мышонок ворочался с боку на бок, считал овечек, но сон не шёл. Устав пялиться в еле заметный в темноте свод шатра, Флай тихо встал и вышел на улицу. Ночь была прохладной. Поёжившись, Мышонок зашагал к костру. Неподалёку спали Жак, Джунам, Базиль и два стражника. Третий дежурил. Он бросил на короля вопросительный взгляд, но Флай покачал головой и сел поближе к огню. Быстро согревшись, Мышонок решил, что теперь точно уснёт, и вернулся в шатёр. Шепард крепко спал. Флай лёг и закрыл глаза, но сон по-прежнему не шёл. Задремать получилось лишь под утро, когда уже нужно было вставать.

— Неважно выглядишь, — сказал ему Шепард.

— Я не спал всю ночь, — пробурчал Флай.

— Чего так?

— Не знаю!

Шепард только пожал плечами. Когда после завтрака они снова двинулись в путь, Флай понял, что засыпает прямо в седле. Он щипал себя за руку, вспоминал смешные и страшные истории, но спать хотелось всё сильнее. Увидев впереди ручей, Флай радостно закричал «Привал!», спрыгнул с лошади и побежал к воде. Засунув голову в воду, которая оказалась ледяной, он тут же вытащил её. Сон как рукой сняло.

— Вода же холодная, — пробормотал подошедший Жюль. — Не лето ещё. А если ты простудишься?

— Ну, простужусь, и что? — отозвался Флай.

— У тебя точно всё в порядке?

— А что, я по плану уже должен умолять тебя приготовить мне отвар?

Жюль замер с широко распахнутыми глазами и открытым ртом. Флай зачерпнул воды, ещё раз умылся и пошёл к лошади.

— Ты не волнуйся, — сказал Жюлю Шепард, — если понадобится, я его свяжу.

Чен не разговаривал с Флаем до самого вечера, и Мышонок тоже молчал. Спать больше не хотелось, но настроение было отвратительным. Ему было стыдно за то, что он так резко ответил Жюлю, но извиняться теперь, когда прошло столько времени, казалось ему совсем дурацким поступком. После ужина Флай забрался в шатёр, лёг и закрыл глаза.

— Спишь? — спросил вошедший Шепард. Мышонок не ответил. Амарго лёг и быстро уснул, а вот Флай снова начал ворочаться. Сна не было ни в одном глазу. Мышонок сел. С ужасом представил ещё одну бессонную ночь и последующий день. Можно было пойти к Жюлю и признаться в бессоннице, попросить помочь, но было стыдно и страшно. Одно дело, разбудить его, чтобы помочь Шепарду, и совсем другое — из-за своих собственных проблем. Почему-то хотелось плакать. Флай разозлился на себя — он ведь вёл себя сейчас не как король, да что там король — не как взрослый человек, а как ребёнок, маленький мальчик, который сломал чужую игрушку и теперь всего боится. Посидев ещё немного, Флай тихо вышел из шатра. Было очень холодно. Мышонок вернулся обратно, взял своё походное одеяло, укутался в него и снова вышел. Зашагал к костру. По опыту прошлой ночи он знал, что это не поможет, но просто лежать и смотреть в темноту Флай не хотел. У костра было жарко. Мышонок отбросил одеяло в сторону, а потом устроился на нём поудобнее и стал смотреть на огонь. Флай не сразу понял, что что-то не так. Языки пламени словно то приближались, то удалялись, это было даже забавно. Мышонок почувствовал, что у него затекла рука, он попробовал сесть и вдруг костёр уплыл куда-то в сторону вместе с сидевшим напротив стражником, и Флай потерял сознание.

Он очнулся уже в шатре. Рядом сидели Шепард, Жюль и капитан. Лица всех троих выражали крайнее беспокойство.

— Очнулся, наконец, — проговорил Шепард.

— А что со мной? — удивлённо спросил Флай.

— Ты потерял сознание, — ответил Жюль. — И у тебя жар. Ты простудился, когда голову в ледяную воду засунул. Надеюсь, это всё простудой и закончится, а не чем-то похуже.

— Чем похуже?

— Ладно, не забивай голову.

— Жюль.

— Что?

— Я не спал прошлой ночью. И этой тоже не мог уснуть.

— Теперь будешь спать. Но сначала ты выпьешь лекарство от жара.

— А потом?

— Потом я сделаю так, что ты уснёшь.

— Ты так можешь?

— Могу. Ты забыл, что я колдун?

— Ты на меня не сердишься?

— Я сержусь, что ты мне сразу про бессонницу не сказал.

— И я сержусь, — вставил Шепард.

— Капитан, давайте скажите, что и вы сердитесь, — вздохнул Флай.

— Конечно, сержусь, — ответил тот. — Меня разбудили посреди ночи с криками «король умирает!»

— Ой… Простите…

— В следующий раз помните, что ваше здоровье — это не только ваше личное дело. А Жюль назначен вами же на должность вашего лекаря не для того, чтобы просто с вами путешествовать и любоваться красотами природы. Поэтому пейте лекарство и спите. И помните о моих словах.

Утром Флай проснулся с больным горлом. Шепард только посмеялся над его охрипшим голосом и пошёл за Жюлем. Последующие три дня знахарь пичкал Мышонка какими-то снадобьями, заставил повязать на горло шарф, который выудил откуда-то из своих вещей, и вскоре Флай поправился. Серес был всё ближе.

Капитан сказал Флаю, что до границы с Сересом осталось не больше двух дней пути, и Мышонок радовался тому, что наконец-то сможет уснуть в тёплой мягкой кровати в покоях, которые ему предоставит хуанди. С одной стороны, он волновался перед встречей с Консаном и особенно с его племянницей, которую хуанди пророчил ему в невесты, но с другой, Флай надеялся, что ему понравится в Сересе и всё будет не так страшно.

— Ваше величество, — заговорил Жак, подъехав ближе к королю.

— Если ты про Джунам, то я не хочу про неё даже слышать. Мне достаточно того, что она едет с нами.

— Нет, я не про неё. Ваше величество, вам не кажется, что за нами кто-то едет? Снова.

Флай прислушался.

— Я не знаю, — проговорил он. — Там же поселение где-то к югу. Может, это они?

Жак только пожал плечами.

— За нами действительно всадник, — через какое-то время сказал капитан. Флай обернулся. Вдалеке на дороге была видна еле заметная фигура. Расстояние между ней и путниками постепенно сокращалось. Стражники приготовились защищать короля, и Мышонок испугался, сам ещё не понимая чего именно.

— Может, просто кто-то едет в Серес, — проговорил он.

— Вот и проверим, — кивнул Шепард.

Подъехав ближе, всадник остановил коня. И лошадь, и одежда выдавали в нём амма.

— Назовите своё имя, — потребовал Латимор и повторил свою просьбу на языке сарби.

— Меня зовут Расул, — без какого либо акцента ответил мужчина на языке нортов. — Я посол Фейсалии и отправляюсь в Серес.

— Ещё один, — хмыкнул Шепард.

— Нет-нет, — пробормотал Флай, глядя на посла. — Нет-нет, этого не может быть. Нет.

— Ты чего, Мышонок?

— Нет, — снова повторил тот и судорожно вцепился в шею и гриву своего коня, понимая, что сейчас упадёт.

— Моё имя Артур Латимор, — продолжал капитан разговор с мужчиной. — Я советник короля Нэжвилля Фарлея Белоснежного. Я сопровождаю его величество в Серес.

— Для меня большая честь быть представленным молодому королю, — ответил Расул.

— Ваше величество? — капитан обернулся.

— Да, — тихо ответил Флай, продолжая цепляться за коня.

— Позвольте…

— Я слышал.

Расул внимательно вглядывался в лицо Флая, и его глаза становились всё больше от удивления. Но мужчина быстро взял себя в руки и, склонив голову, проговорил:

— Ваше величество.

— Господин посол, — выдавил из себя Мышонок.

— Привал? — спросил Шепард. — Я же вижу. Ты не можешь ехать.

— Да, — кивнул Флай. — И сними меня с лошади. Пожалуйста.

Поняв, что произошло, Жюль тут же подбежал к Мышонку, оставив капитана беседовать с Расулом.

— Чего ты испугался? — наконец, спросил Шепард. — С этим послом тоже что-то не так?

— С ним всё не так, — ответил Флай. — Он вообще не может быть послом Фейсалии. Он жил на Фесе. Это друг господина Ильмара.

Чен поднялся и развернулся, явно собираясь пойти к Расулу.

— Нет! — Флай попытался встать, но у него не вышло.

— Я просто поговорю с ним, — сказал Шепард.

— Ты не понимаешь.

— Чего я не понимаю?

— Он хороший.

— Хороший?

— Да, он даже хотел купить меня у Ильмара, зная, как тот со мной обращается. Но Ильмар не продал. Другу не захотел. Работорговцам отдал.

— Друг. Хороший. Мышонок, а за каким тогда он был другом этого мудака, если он такой хороший?

— Не кричи.

— Вы мне мешаете, — устало проговорил Жюль, который всё это время пытался помочь Флаю с ногами.

— Прости, — ответил Мышонок.

Шепард зашагал к капитану и Расулу.

— Как ты можешь быть послом Фейсалии, если ты сам с Феса? — сходу спросил он.

— Кто вы такой? — с лёгкой улыбкой ответил Расул.

— Это личный телохранитель его величества, — сказал Латимор. — Шепард.

— Что ж, Шепард, вы правы. Я действительно родился на Фесе и долгое время жил там. Затем господин Даярам отправил меня с посольской миссией в Фейсалию. Там я задержался на какое-то время, и мне сделали предложение, от которого я не стал отказываться. Так я оказался послом Фейсалии. Если вам будет так интересно, то когда мы прибудем в Серес, в какой-то из вечеров за бокалом вина и под хорошую закуску я могу рассказать вам о том, почему я не очень любил свою родину, Фес. Но вести подобные беседы на дороге, когда вашему королю нездоровится, я не считаю уместным.

Шепард сейчас разрывался между тем, чтобы ударить стоявшего перед ним мужчину и тем, чтобы хотя бы обматерить. Он заранее его ненавидел. А описание его как «хороший» вообще добивало. Как может быть хорошим тот, кто торгует людьми? Как может быть хорошим тот, чей друг издевался над рабами?

— Шепард, идите к его величеству, — проговорил капитан. В его голосе слышались железные нотки.

Чен сжал кулаки и вернулся к Флаю.

— Я боялся, что ты его ударишь, — сказал Мышонок. — А нельзя. Он посол. Он ведь посол?

— Посол. Говорит, что переехал в Фейсалию. Хороший, — Шепард всё-таки выругался.

— Тебе лучше? — тихо спросил Жюль.

— Да, спасибо, — ответил Флай.

— Ты это выдержишь?

— Мне придётся, — Мышонок улыбнулся.

— Опять ты улыбаешься.

— Могу заплакать. Так лучше будет? Отвар ты мне всё равно не сделаешь.

— Не сделаю.

— Тогда поехали дальше. Я уже могу встать и сесть на лошадь.

Когда они двинулись в дальнейший путь, Флай нашёл в себе силы заговорить с Расулом.

— Господин посол, вы должны знать о том, что случилось в дороге.

— О чём вы, ваше величество? — Расул ни взглядом, ни голосом не выдавал то, что они хорошо знали друг друга.

— Вы знаете господина Лакшмана?

— Да.

— Какое-то время он ехал с нами. Но в шоносаре он оскорбил одного из местных. Ундэс потребовал поединок. Господин Лакшман был убит. Насколько мне известно, шоно отправил гонца в Фейсалию, чтобы сообщить об этом.

— Вы были свидетелем этого поединка?

— Да.

— Всё было по справедливости?

— Да.

— Тогда я спокоен.

— Вы знали, кем был господин Лакшман?

— Знал.

— И о его задании знали?

— Я не мог этого знать. О таких вещах господин Алим не распространяется. Даже с послами. Вы что-то ещё хотите узнать, ваше величество?

— Нет.

Расул почти не изменился с тех пор, как Флай последний раз видел его в доме господина Ильмара. Это был высокий худощавый мужчина, который, несмотря на своё телосложение, был сильным и умелым фехтовальщиком и стрелком. Взгляд его карих глаз был острым и пронзительным. Орлиный нос придавал его лицу выражение решимости и уверенности в себе. Среди амма он считался привлекательным. Расул был умён и хорошо образован. Флай никогда не понимал, что связывало его с таким человеком, как Ильмар.

Когда они остановились на ночлег, Расул подошёл к Флаю, улучив момент, когда рядом не было Шепарда, и положил руку ему на плечо. Мышонок испуганно отскочил в сторону.

— Мышка, ты, что, меня боишься? — удивлённо спросил Расул.

— Нет, то есть да, — ответил Флай. — Не подходите ко мне, пожалуйста.

— Разве я когда-нибудь делал тебе больно? Разве у тебя есть хоть малейший повод бояться меня?

— Нет.

— Мышка, я удивлён нашей встрече не меньше тебя. Мне и в голову не могло придти, что новый король Нэжвилля — это ты. Я никогда не думал, что ты был наследником престола.

— Чего вы хотите?

— Ничего. Совсем ничего. Я рад, что ты больше не живёшь у Ильмара. Идёт твой охранник. Доброй ночи, ваше величество.

— Чего он хотел? — Шепард был готов хоть сейчас набить морду Расулу, будь он хоть трижды посол.

— Ты сейчас похож на разъярённого пса, — проговорил Флай.

— Я он и есть. Так чего он хотел от тебя?

— Ничего. Правда. Я же говорил тебе, он не такой, как Ильмар.

— Ты никогда не переубедишь меня, Мышонок. Я вижу по твоим глазам, что тебя трясёт, только ты не хочешь этого показывать. Ты вбил себе в голову, что он хороший, а значит не любить его стыдно. А ты его боишься, это я тоже вижу! Ты боишься его больше, чем ты боялся Лакшмана. Ты можешь врать кому угодно, но я уже слишком хорошо тебя знаю.

— Я пойду спать, — тихо ответил Флай.

Оставшуюся дорогу до Сереса Расул не делал больше попыток заговорить с Флаем, а Шепард старался не замечать, что позади них едет ещё и очередной посол. Он подозревал Расула сразу во всём. В издевательствах над людьми, в службе Алиму, в том, что он такой же посол, как и Лакшман, в том, что он задумал что-то против Нэжвилля и самое главное — против Флая. Во время очередной стоянки Шепард даже решил поговорить с Джунам, однако девушка сказала только, что видела господина Расула при дворе и что он очень уважаемый человек. И всё. Нет, Чен ей не верил, но в её глазах и голосе не было ничего такого, что могло бы выдать её ложь. Джунам говорила спокойно, так, словно Расул был ей совершенно безразличен. Может, так и было. Может, он действительно был послом Фейсалии и направлялся в Серес не для того, чтобы встретиться с королём Нэжвилля. Это ничего не меняло. Шепард не любил его хотя бы за то, что у Мышонка отказали ноги, как только он его увидел. Этого было достаточно. Теперь Шепард видел только два возможных выхода. Первый — в Сересе их расселяют по разным сторонам дворца хуанди, а лучше всего — в разные дворцы, и они никогда больше не увидят друг друга. Второй — Расул совершает ошибку, достаточную для того, чтобы Шепард смог его убить.

Эпилог

Высокую каменную стену, окружавшую Серес, было видно ещё издалека. Когда путники подъехали ближе к воротам, то увидели, что по обеим сторонам от них на стене стояли лучники. Стражники Сереса, хани, были одеты в длинные подпоясанные одежды, а на их головах были какие-то шапки с перьями.

— Насколько я помню, языка нортов они точно не знают, — проговорил Латимор. — Возможно, кто-то говорит на языке сарби, как тот же хуанди, но я не уверен.

— Я немного знаю язык хани, — сказал Расул. — Представиться и объяснить, кто мы и зачем прибыли в Серес, я точно смогу. Ваше величество, если вы доверите мне это…

— Да, — тихо ответил Флай.

— А я бы не доверял ему, — проговорил Шепард.

— Вряд ли он скажет стражникам что-то дурное, — сказал Латимор, когда Расул выехал вперёд к воротам.

Слова посла возымели должный эффект. Ворота раскрылись, пропуская вперёд всю делегацию. Им навстречу вышел мужчина, поклонился и жестом попросил следовать за ним. Он направлялся к деревянному зданию с загнутой крышей.

— Думаю, здесь мы переждём, пока хани отправят гонца во дворец, — сказал капитан.

Внутри стены украшали изображения разных животных. Флай узнал тигра и дракона. Пока он рассматривал рисунки, Жюль подошёл к окну.

— Артур! — позвал он. — Флай! Идите сюда.

Мышонок подошёл. Из окна открывался вид на Серес. Домики с загнутыми вверх крышами, деревья, проснувшиеся после зимнего сна, и нежно голубое небо.

— Ваше величество, — заговорил Латимор, — видите справа большое красивое здание, окружённое рвом с водой?

— Да, — кивнул Флай.

— Это дворец хуанди.

— Такой огромный!

— Это скорее дворцовый комплекс, — объяснил капитан. — Он состоит из нескольких зданий.

— Вы ведь жили там?

— Да.

— Вам там понравилось?

— Да. Хуанди был очень гостеприимным хозяином. Во время нашего пребывания в Сересе мы столкнулись с некоторыми трудностями, но то было сначала по вине бывшего шоно Данжура, а после благодаря стараниям вашей покойной сестры.

— Я знаю, она приезжала сюда в поисках своего супруга.

— Гаяш чуть не погиб из-за неё, — проговорил Жюль. — Вернее, мы думали, что он погиб.

— Мне жаль, что вы пострадали из-за моей семьи, — тихо сказал Флай.

— Не говори ерунды! — возмутился молчавший до этого Шепард. — Ты-то тут причём? Если бывшая королева была не в своём уме, то это не значит, что ты должен за это отвечать.

Вернулся тот мужчина, который провожал путников в дом, и попросил пройти в соседнюю комнату. Там на деревянном столике уже стояло блюдо с большим количеством лепёшек и два кувшина молока. Попробовав молоко, сначала Шепард, а потом и Флай удивились его необычному вкусу.

— Это соя, ваше величество, — сказал Латимор.

— Что? — не понял Флай.

— Соя — это такое растение. Молоко, которые вы сейчас попробовали, приготовлено из его плодов.

— А что не так с коровьим молоком? — спросил Шепард. — Ну, или козьим? Да мне и лошадиное понравилось.

— Нет уж, — возразил Флай. — Вот это вкуснее, чем кумыс.

— Сою ценят в Сересе, — проговорил Латимор.

— На вкус действительно приятное, — согласился Расул.

Вскоре за делегацией снова пришли. Их попросили покинуть здание и следовать в город. Направлялись они к тому самому дворцу, о котором говорил капитан. Через ров, окружавший дворцовые стены, был перекинут мост.

— Черепашки, — удивлённо проговорил Флай.

— Чего? — не понял Шепард. — Где? — и он стал вглядываться в воду.

— На мосту черепашки. И драконы.

Шепард поднял глаза и увидел, что на мосту действительно были скульптуры, вот только догадаться, что это были именно черепахи, он смог не сразу.

— Странные они какие-то, — проговорил Чен. — И глаза у них выпученные, словно они в туалет хотят.

Стражник, ехавший впереди, расхохотался.

— Дурак ты, — сказал Флай, улыбаясь.

— Сам дурак, — ответил Шепард.

Проехав через ворота мимо вооружённой охраны, путники оказались в большом саду. Там всем предложили спешиться. Подбежавшие слуги забрали у них лошадей. Один из местных повёл делегацию ко дворцу. Увидев огромное яркое здание с высокими алыми колоннами, Флай замер от восхищения. По лестнице к ним спускался хуанди Сереса Фэн Консан. Он был в красном одеянии с вышитыми золотом драконами. Головной убор его был чёрного цвета, узкий снизу и широкий сверху. Его сопровождал переводчик, тот же самый, которого Флай видел в Нэжвилле. Подойдя к королю, хуанди заговорил.

— Рад приветствовать вас в Сересе, ваше величество! Это большая честь для нас. Я понимаю, что вы устали с дороги, поэтому вам и вашим подданным предоставят лучшие покои и всё, чтобы вы могли отдохнуть. Я не стану тревожить вас до завтрашнего дня.

Конец ознакомительного фрагмента.