Чертов Либман-Сакс

Юлия Резник, 2017

У него была тихая жизнь. Маленький пансион в горах, рыбалка, редкие встречи со старыми, проверенными временем, товарищами. Все, что нужно для счастливой старости человеку с не самым простым прошлым. А потом в его размеренную жизнь ворвались Любовь и… чертов Либман-Сакс. Содержит нецензурную брань!

Глава 3

Ставру не спалось. После того, как он разобрался с вечерним происшествием, на душе было как-то гадливо. Девчонка не врала. В местном приюте творилось черт знает что. Сегодня вечером Ставр сделал все для того, чтобы ситуация поменялась в корне. Сейчас ребенку ничего не угрожало. Он дождется своих приемных родителей живым и относительно здоровым. С воровкой-сиротой дело обстояло хуже. Фактически, она похитила ребенка. Но мужчине удалось замять и это. Вообще он, конечно, старался не отсвечивать. За третий год, что он осел на озере, это был первый случай, когда ему пришлось задействовать собственные связи. Но тут Ставр не мог поступить иначе. Даже его, в общем-то, закаленное сердце дрогнуло, когда эта нескладная малолетка предложила ему себя. Или это он просто раскис за то время, что провел на пенсии? Нет… Скорее, пенсия случилась уже после того, как он раскис…

Мужчина вышел из собственного дома и побрел через базу. Дождь уже закончился, но под ногами хлюпало от влаги, которой пресытилась земля, и было промозгло-сыро. Мысли вернулись к Любе… Для нее прошедший вечер стал шоком. Не удивительно — она была далека от реальной жизни. Хотя… нет. В жизни как раз она хлебнула побольше многих. Он чувствовал это интуитивно, точно так же, как и то, что Люба всерьёз заинтересовалась им. Впрочем, он тоже не остался в стороне… Какая несвоевременная глупость!

Ставр прошёл вдоль озера, остановился у воды и услышал плач. Тихий, но такой горький… Сорвался на звук. Конечно же, всхлипы доносились из дома Любы. Входная дверь была закрыта на замок. Зато окно было открыто нараспашку. Из него и доносились едва слышные всхлипы. Ставру не составило труда проникнуть внутрь. В комнате было ощутимо холодно. Любовь лежала на боку и жалобно плакала. Одеяло валялось тут же — на полу. Ставр склонился над женщиной, коснулся её ледяных ступней, включил прикроватную лампу. Рассеянный теплый свет осветил комнату, мужчина моргнул.

— Люба… — потряс женщину за плечо. — Проснись. Тебе снится кошмар.

Она всхлипнула, уткнулась носом в подушку:

— Улетай… Улетай, пожалуйста… Зачем ты надо мной кружишь?

Женщина натуральным образом бредила. Или ей действительно снился слишком явный сон. На всякий случай, Ставр потрогал лоб. Еще не хватало, чтобы ее утреннее купание вышло боком! Заболеть непривыкшему к такому заплыву — раз плюнуть. Люба горячей не была. Напротив, она практически заледенела в тонкой шелковой рубашке. Только сейчас мужчина обратил внимание на то, что на ней было надето. Ну, кто спит в таком, когда такая холодина?! И зачем она открыла окно? Люба снова заплакала. Ставр поднял с пола одеяло, накинул его на женщину, и встряхнул ее посильнее. Она открыла мутные со сна, полные слез, глаза.

— Тебе что-то приснилось. Ты плакала.

— Да? — растерянно уточнила Люба, проведя руками по влажным щекам.

— Над тобою что-то кружило… — зачем-то пояснил Ставр, внимательно за ней наблюдая.

— Бабочки. Они всегда надо мною кружат…

— Никогда бы не подумал, что бабочки могут вызывать негативные эмоции.

— Это плохие бабочки. Очень-очень плохие…

Люба натянула повыше одеяло. В комнате было жутко холодно. Она, как обычно, забыла закрыть окно… Встрепенулась резко:

— А как ты сюда попал?

— Пролез в окно, — криво улыбнулся мужчина. — Не оставляй его больше открытым.

Ставр подошел к электробатарее и включил ее на полную мощность. Практически сразу в доме запахло горелой пылью.

— Ну… Я, пожалуй, пойду.

— Нет! — Люба вскочила с кровати, подошла к мужчине. — Ты мне так и не рассказал, чем закончилась история с девочкой… Ее забрали в приют?

Ставр остановился. Замер на женщине взглядом. Этот чертов шелк вообще ничего не скрывал… Их глаза встретились.

— Надень что-нибудь. Тебе холодно. И не стой босая — пол ледяной.

Люба послушно кивнула. Полезла в комод, достала ангоровые носки, которые купила здесь же, у местных мастериц. Накинула на плечи толстую вязаную кофту. Это позволило хоть немного отвлечься от Ставра и всего того, что в ней закручивал этот мужчина. Ей импонировало в нем буквально все. И даже это «не стой босая» нравилось невероятно… Это было так по-настоящему, по-мужски…

— Так что там с девочкой? Ее передали в приют?

— Да. И ребенка, которого она утащила, тоже. Это оптимальный вариант.

— Не думаю. Если над ним и вправду издевались…

— То больше не будут. Не переживай. Он дождется своих родителей.

Люба сглотнула, кивнула головой. Она верила ему безоговорочно. У нее не было сомнений, что этот мужчина никогда бы не стал сотрясать воздух понапрасну. Если он что-то говорил, то был в этом абсолютно уверен.

— А сама девочка? Что ее ждет?

— Ничего хорошего. Да, ты и сама все понимаешь.

Уж лучше бы не понимала. Эта девочка, которая предлагала себя, стала и для нее испытанием. В голове не укладывалось, как такое вообще может быть.

— Как ее зовут? Сколько ей лет?

— Даша Иванова. Ей четырнадцать.

— И она…

— Да, Люба, ты все правильно понимаешь.

— Она — ребенок.

— Это не мешает ей продавать себя.

Любовь обхватила себя руками и отошла к окну.

— Я как представлю чьи-то руки на ее худеньком теле… Боже, это же абсолютно ненормально. Кто на такую позарится?

— Поверь, мразей хватает.

— А она… Зачем? То есть…

— Она всю жизнь провела в приюте. Там быстро взрослеют.

Люба прикрыла глаза. Ей было холодно. И вовсе не ночная прохлада служила тому виной.

— Я пойду, — донеслось уже практически от двери. Люба отмерла, пересекла комнату:

— Нет, Ставр… Не уходи. — Она творила что-то немыслимое. Откуда в ней взялась эта сумасшедшая потребность быть с ним? Он остановился. Медленно повернулся к Любе лицом. Она сделала еще один крохотный шаг, и оказалась прижата к его каменно-крепкой груди. Глаза в глаза. Он был не очень высоким… А потом ее губы накрывают его. Потому что в какой-то момент желание близости становится непреодолимым. С ней никогда такого не случалось. Люба никогда не выступала инициатором отношений. И тем более не предлагала мужчине себя. Но с ним все было совершенно по-другому. Ставр и сам не понял, как все случилось… Но вот уже его руки скользят по хрупкой спине, зарываются в волосы, путают пряди. Он перехватывает инициативу. Запрокидывает ее голову, скользит языком по губам… Он уже и забыл, когда целовался в последний раз. И целовался ли вообще? В какой-то момент приходит понимание того, что себе можно позволить не останавливаться. Ну, что здесь такого? Два взрослых, свободных человека хотят друг друга. Нет никаких причин отказывать себе в удовольствии. Разве что, только одна…

— Подожди… — Он отрывается от сладких, немного припухших губ. — Подожди, Люба… Сейчас ты не вполне осознаешь, что делаешь… Стресс, и все такое…

Она замирает в его руках. Понимает, что в его словах есть доля истины. Нет, не так… Она знает, что хочет быть с ним, но сегодня, возможно, и правда, не лучшее время. Ей хочется тепла. Банальной поддержки, в которой нуждается любая женщина после перенесенного стресса. А он у нее двойной. Дурацкий кошмар, от которого никуда не убежать, и сломанная судьба Даши Ивановой. Люба утыкается лбом в мужской подбородок и шепчет куда-то в шею:

— Не уходи, ладно? Не хочу быть одна.

Он целует ее в макушку:

— Не уйду.

Они стояли в обнимку, прислушиваясь к сердцебиению друг друга. Ставр вдыхал тонкий женский аромат, который ему очень нравился, и удивлялся сам себе. Он не был дамским угодником. Секс для него вообще никогда не стоял на первых позициях. Был, и был, а не был — так и не надо. Ставр даже не влюблялся никогда. Так… были всякие увлечения, но не более того. Он и представить не мог, какая женщина смогла бы его заинтересовать настолько, чтобы он согласился с ней просыпаться каждый день… В общем, женщины его интересовали мало… До этих самых пор. С момента появления Любы, все как-то резко изменилось. И теперь даже жаль, что сам отказался от предложенного удовольствия, хотя понимание, что это не ко времени, никуда не делось. И она в его объятьях не способствовала успокоению. Кровь бурлила, разгоняя по телу несвойственную ему жажду.

— Зачем ты купалась в озере? — вдруг спросил он.

Любовь вскинула голову. Растерянно уставилась в его яркие внимательные глаза. Сейчас немного затуманенные подавляемым желанием. Кровь прилила к щекам:

— Глупость сделала, да?

Мужчина вскинул брови и пожал плечами:

— На моем месте мог быть кто угодно.

— Ты прав… Просто, знаешь… Я совершенно не могла удержаться. Мне вдруг взбрело в голову, что если я решусь на это купание, то как будто смою с себя все беды. — Вряд ли бы кому-то другому из своей прошлой жизни Люба, вот так, запросто, все это поведала. В тех кругах, где она привыкла вращаться, быть откровенной считалось сродни неприличию. Но рядом со Ставром она не могла хитрить и притворяться. Рядом с ним хотелось быть предельно откровенной, и даже немножечко слабой. Совсем чуть-чуть… И он оправдал ее доверие. Не высмеял ее порыв, не назвал его глупым… Просто кивнул светлой головой, и снова притянул ее в свои объятья.

— Я так и думал, что ты не планировала купание.

— Не планировала.

— Ты нечасто поддаешься порывам, да?

— Угу… Я весы. Обычно для того, чтобы принять решение, мне требуется много времени. Я сомневаюсь, все взвешиваю, не сплю ночами… — призналась Люба, потирая стопой в носке, голую и уже порядком озябшую ногу.

— Ты веришь в гороскопы?

— Не то, чтобы… Я уже вообще мало во что верю.

— Такая молодая, а уже такая недоверчивая?

— Я не очень-то и молодая. Мне тридцать два.

— Я знаю. Видел твою анкету.

— А еще видел меня голышом, — засмеялась Любовь. С ним было легко. Даже шутить над собой. Он тоже хмыкнул и подтолкнул ее к кровати.

— Пойдем. Ты совершенно околела.

Они улеглись вместе. Он разделся даже, но Любовь не успела ничего рассмотреть, да и неважно это было. Ставр устроил Любу у себя на груди, обхватил ногами ее ледяные ступни и уснул практически сразу же.