Тайна старинной усадьбы

Юлия Сергеевна Жаркова (2024)

Истории о старой заброшенной усадьбе ходили разные, но насколько они правдивы? Я совершенно не собиралась влипать в неприятности, но так уж получилось. Зеркальная поверхность подернулась призрачной дымкой. В глубине задрожал, разрастаясь, темный силуэт. Поверхность покрылась сетью тонких трещин, послышался хрусткий треск. Несколько кусков стекла выпали и с тихим звоном упали на кафельный пол. Сквозь прорехи из зеркала в комнату потекли струйки дыма и остро запахло гарью. Меня сковал страх, не двигаясь, широко распахнув глаза, я наблюдала за происходящим. В руках крепко держала камеру, прижимая ее к животу, и пальцем автоматически нажимала на кнопку спуска. Дышать становилось все труднее, дым затягивал комнату, в глубине зеркала полыхнул огонь. Я дернулась от страха, наконец-то очнулась, отшатнулась и выбежала из комнаты. Рюкзак за спиной ужасно мешался. Не успела сделать и пары шагов, чуть не упала, ногой зацепившись за валяющиеся на полу битые кирпичи.

Глава 2. Фотографии

Я долго с остервенением смывала грязь и паутину липкого страха, старательно намыливаясь мочалкой. Застонала от боли, дотронувшись до отбитого о камни бока, синяк будет знатный, нужно поискать в аптечке мазь.

Вспомнила истории о призраках старой усадьбы, которые мы слышали еще в детстве. Кровавые подробности в ошеломляющем количестве прилагались. Однако до сего дня я не воспринимала их всерьез, мало ли что болтают люди о старых домах. В усадьбу мы с друзьями приезжали лишь раз, перед выпускным. Всю дорогу пересказывали друг другу жуткие истории, выдумывая некоторые подробности прямо на ходу. Накрутили сами себя до предела, побродили по первому этажу, вздрагивая от каждого шороха. Удрали мы оттуда быстро, не прошло и часа, теряя кроссовки — следом за одной из девчонок, уверяющей, что она увидела черную тень.

Кстати, про кроссовки это не фигура речи, друг Ника обнаружил на обратном пути, что щеголяет одной ногой в дырявом носке. В доме же, очевидно, у нас сработал коллективный разум большой испуганной компании.

Подбил нас на вылазку Ник, он как раз недавно получил права и гонял на ржавой копейке деда. Первый парень потока, шебутной, веселый, любимец девушек, собак и котов.

Как я затесалась в эту компанию, не поняла сама, мы с подругой готовились к поступлению в университет и всю весну просиживали в читальном зале библиотеки. Не успели в тот день выйти на свежий воздух, как напротив затормозила вышеупомянутая копейка, и к нам подошли трое одноклассников во главе с Ником. Мы увлеклись разговором, а спустя двадцать минут, соревнуясь в сочинении страшилок на ходу, дружно катили к усадьбе.

Старые деревенские истории про местную заброшку оригинальностью не отличались. Несчастные возлюбленные, коварные родственники, ведьмы, упыри и странные пожары.

Вынырнула из воспоминаний, закрыла воду и вышла из душевой, кутаясь в теплый и такой уютный махровый халат. Прошлепала босыми ногами на кухню и удивленно замерла у входа. Ник стоял у плиты в моем фартуке с лопаткой в руке. На столе стояла миска с овощным салатом, на тарелке красовались картофельные оладьи, в вазочке белела гладь сметаны. Я сглотнула, не ела с самого утра, если, конечно, утренний кофе с одной конфетой можно считать едой. Я уселась на стул и цапнула с тарелки пышущую жаром оладью, откусила приличный кусок, едва не застонав от удовольствия, невероятно вкусно, или это я такая голодная…

— Исправился и вернул долг, — помахивая лопаткой, улыбнулся Ник.

— Котлет нет, — все-таки поддела я, уминая вкуснющие горячие оладьи.

— У тебя пустой холодильник, — взмах лопатки по направлению к белому монстру выпуска прошлого века.

— Я в курсе, не доехала до магазина, но я-то надеялась, что свой ужин слопаю сама! Без непрошеных помощников! — ворчливо попеняла я, вытерла масляные пальцы о салфетку и запустила ложку в миску с салатом.

Ник предпочел пропустить мое нытье мимо ушей, он выключил конфорку, стащил фартук, плюхнувшись на стул, стоящий напротив. Пододвинул мне кружку с чаем. Я подняла на него глаза, он взъерошил черные волосы, голубые глаза смотрели на меня непривычно серьезно. Я сделала глоток чая: черный и сладкий, как я люблю — подхалим!

— Насколько ты собираешься у меня задержаться? — буркнула я.

Он широко улыбнулся, я угрюмо нахмурилась.

— На пару месяцев, — выдал с поразительным спокойствием этот будущий труп.

Чай от возмущения пошел не в то горло, я закашлялась, он легонько хлопнул меня по спине, я с трудом подавила желание надеть миску с салатом ему на голову.

— Пару месяцев? Ты издеваешься? И скажи, пожалуйста, почему у меня? Больше пожить не у кого?

— Не у кого! — ехидно ухмыльнулся паршивец, глядя мне прямо в глаза, я моргнула и сумела-таки отвести взгляд, пытаясь вспомнить язвительные слова, только долю секунды назад вертевшиеся на языке, но голова, как назло, была раздражающе пуста, мысли трусливо разбежались по углам.

Я открыла было рот, высказать паршивцу все, что о нем думаю, как вдруг что-то сильно ударило в окно, стекло задрожало, тихо позвякивая. Вздрогнув, я съехала на край стула, чудом не свалившись на пол. Еле успела вцепиться пальцами в стол. Ник мигом перестал ухмыляться, встал и, отодвинув штору, выглянул в окно, обернулся и молча покачал головой. Никого. Подошел ко мне вплотную, разглядывая мое перекошенное от страха лицо.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет, не хочу, — огрызнулась я, села поровнее, скрестив руки на груди.

— Да, в общем, я и так все понял, — фыркнул Ник. — Основываясь на логике и твоему запыленному, растрепанному и загнанному внешнему виду по возвращении домой, делаю логичный вывод — ты побывала в заброшенной усадьбе. — Уперев руки в бока, навис надо мной. — Я прав? Ты что-то там увидела, раз удирала, сдирая колени в кровь. У тебя, кстати, еще царапина на щеке.

Ник провел пальцами по моей скуле, меня окутал пряный и такой знакомый аромат его духов. Я взбесилась окончательно. Нет, вы на него посмотрите, сыщик недоделанный! Кровь застучала в ушах, я скрипнула зубами.

— Прав, — рявкнула, вскочила на ноги, мы едва не стукнулась с Ником лбами, он вовремя успел отшатнуться. — Купила камеру, проезжала мимо заброшки и решила поснимать.

— Поснимала? — елейно уточнил Ник, подошел ко мне еще ближе, я сглотнула, кивнула, изо всех сил стараясь сохранять последние жалкие крохи спокойствия. — Получилось? — его губы невесомо скользнули по моим, дыхание перехватило.

Я отступила на шаг, сама от себя подобного финта не ожидая, схватила со стола тарелку с оладьями, проворно выскочила в коридор и влетела в свою комнату, захлопнув ногой дверь. До меня долетел громкий и донельзя ехидный смешок Ника из кухни. Наглая кошачья морда, и почему я не могу на него спокойно реагировать? Шесть месяцев ведь прошло! Кипя от злости, я пыхтела, как закипающий чайник, стоя у двери. В полотно двери в районе моих лопаток раздался вкрадчивый стук, я отпрянула от нее, как ошпаренная.

— Настя, открой, мне правда очень интересно, что ты увидела в доме?

Одной рукой придерживая тарелку, распахнула дверь. За ней обнаружился Ник с миской салата в руках, он бочком втек в комнату. Я молча развернулась и протопала к компьютерному столу, поставила тарелку на стол рядом с клавиатурой. Спиной почувствовала тепло тела Ника, он подошел совсем близко и… поставил миску рядом с оладьями. Не оборачиваясь, я попросила:

— Принеси, пожалуйста, камеру из прихожей, я ее там оставила. Посмотрим, что наснимала в усадьбе, раз тебе так интересно. Не могу же я позволить тебе мучиться, а потом погибнуть во цвете лет от неудовлетворенного любопытства. Хотя…

Он поцеловал меня в макушку, тепло исчезло, я стекла на стул, нажала на кнопку на блоке питания старенького компьютера. Взвыл вентилятор, замерцал экран монитора. Шаги Ника приблизились к комнате, рядом со мной бухнулся стул из кухни. Шустрый какой! Ник протянул мне карту памяти, камеру поставил на подоконник. Я вставила карту в слот, щелкнула мышкой, открывая последнюю фотографию. Мы с Ником молча уставились на мутную картинку. Ближе к левому краю фотографии сиял огонек, окруженный разнообразными оттенками темноты. Фото, которое я сделала, сидя в машине.

— Что это? — поинтересовался Ник, наклонившись к самому экрану, практически утыкаясь в него носом.

— Свет в окне, он загорелся после того, как я выбежала за ворота и добралась до машины.

Ник нахмурился, наклонил голову, протянул руку, положил на мою и моим же пальцем щелкнул кнопкой, перелистывая фото. Машина, свет фар, черная тень у кустов, я понятия не имела, в какой момент сделала это фото. Ник присвистнул.

— Так ты их тоже видела!

Открыв рот, я ошеломленно уставилась на него. Он посерьезнел, вздохнул, откинулся на спинку стула.

— В школе я в гордом одиночестве отправился в усадьбу вечером. На своем стареньком велике — в начале десятого класса. Дури в башке было много, и захотелось острых ощущений. Некоторое время побродил с фонарем по первому этажу, удивляясь, что хоть дом, конечно, и пришел в запустение, но привычных печальных итогов забредания в здание бомжей и молодых идиотов не было: ни граффити, ни битого стекла, ни, хм… специфического запаха. Поднялся по лестнице на второй этаж. Луч фонаря скользнул по темному провалу дверного проема, я заметил краем глаза черную длинную тень. Фонарь вылетел из руки, отлетел в сторону, ударился об пол и погас. Впереди что-то промелькнуло, хлопнула дверь. Я опрометью кинулся из усадьбы, вскочил на велосипед и побил пару рекордов, добираясь до дома. Протрясся всю ночь под одеялом, а утром мне стало невыносимо стыдно. Всегда считал себя смельчаком, а из усадьбы удирал как трусливый заяц.

— А зачем подбил нас поехать тогда в усадьбу — перед выпускным?

Он повернулся ко мне, его теплая рука все еще лежала на моей. Я таращилась в монитор, старательно делала вид, что не замечаю ни его взгляда, ни прикосновения.

— Выделывался, пытаясь привлечь внимание серьезной брюнетки с карими глазами. Не мог понять, как вытащить ее из библиотеки на прогулку.

— Ха-ха, ну конечно, — автоматически щелкнула мышкой, повернулась к экрану, вскрикнула, схватила Ника за локоть, вскочила со стула и отбежала к двери, утаскивая парня за собой.