По следу скорпиона

Юлия Федотова, 2007

Окончилась страшная война. Уничтожена армия незаконных магов, кости Некроманта обглодали курганники в Атаханской степи. Подписании Соглашение о Вечном мире – а каждому школяру известно, действуют такие соглашения уж никак не меньше двух-трёх лет… Увы! Даже такой короткой передышки не получило Староземье. Беда грянула вновь. Полыхают колдовские огни Престолов Силы, орды орков спускаются с гор. С Севера, из глухих, забытых богами лесов, звериными тропами крадётся в мир древнее ЗЛО. Кто встанет на его пути? Ну конечно же, они, Наёмники Судьбы. У них ведь уже есть опыт в такого рода делах…

Часть вторая

Худой седовласый человек в полотняной мантии неприятного оттенка запекшейся крови прямо и неподвижно, будто степной истукан, восседал на каменном троне, установленном у самого края маленького горного плато. Тусклые глаза, не мигая, смотрели вдаль, на юг, туда, куда устремляет свои воды еще быстрая в этих краях Венкелен. У подножия трона нещадно дымил можжевеловый костерок, но легким западным ветром дым отклоняло в сторону, и над непокрытой головой старца кружил целый сонм насекомых-кровопийц. Ни одно живое существо не выдержало бы и пяти минут в подобных условиях, но старец даже не замечал атаки крылатых тварей. Он больше напоминал свежего покойника, нежели живого человека, и все же был жив. Во всяком случае, у босоногого отрока, взбежавшего на скалу и с размаху бухнувшегося ниц у его ног, никаких сомнений по этому поводу не возникло.

— Встань и реки! — звучным, властным голосом приказал старик.

Юноша, патлатый, грязный, тощий до прозрачности и бледный до синевы, одетый в нечто бесформенное, более всего напоминающее мешок с дырами, поднялся и, не отряхивая острую каменную крошку, впившуюся в голые колени, заговорил дрожащим, задыхающимся голосом человека, долго бежавшего в гору с дурной вестью:

— О Владыка! Я принес весть от адепта Кааны!.. Престол Альтеция… Его покой нарушен! Он пробудился!

Брови старца поползли вверх, узловатые руки стиснули камень подлокотников.

— Что за чушь! Уж не отведал ли адепт Каана хмельного корня? Престол Альтеция засыпан песком по самое Верхнее Нутро, никто и ничто не может потревожить его.

— Адепт Каана, — пролепетал отрок чуть не плача, — сам боялся верить своим глазам. Он призвал адептов Сылу и Тапыту, и они смотрели вместе… — Он всхлипнул: — Сомнений нет, о Владыка…

Тот, кого называли Владыкой, надолго замер в молчании. Отрок стоял перед ним, сотрясаемый мелкой дрожью. Ветерок чуть переменился, дым повалил прямо в лицо несчастному, но он не сдвинулся с места ни на полшага.

— Ты принес дурную весть, — заговорил старец, — очень дурную весть, очень, очень дурную… — Он говорил медленно, растягивая каждое слово. Юноша дрожал все сильнее, колени его подгибались, в конце концов он снова упал на острые камни. — Очень, очень… Ступай в поклонную, вели высечь тебя солеными кнутами до третьей крови.

При этих словах лицо молодого человека просияло так, будто настал счастливейший миг его жизни. С ликующим воплем, едва ли не на животе подполз он к старику и принялся истово, заливаясь слезами умиления, лобзать подножие трона.

— Благодарю тебя, о Владыка! О, как ты милостив! Благодарю, благодарю!!!

— Ступай! — Старик брезгливо ткнул пресмыкающегося отрока ногой, босой и пыльной, прямо в мокрое от слез лицо.

Тот вскочил, отступил, пятясь и низко кланяясь, и с воплями «Слава! Слава!» помчался вниз.

А старик вновь застыл, устремив взор в пространство, но лицо его больше не было отрешенным, наоборот, оно стало напряженным и сосредоточенным. Владыка думал. Прошло не менее получаса, прежде чем он зашевелился опять. Погладил грязную нечесаную бороду, нашарил рукоять деревянного молота, прислоненного к трону. Рядом, на прочной перекладине, опирающейся на каменные столбы, висела полая металлическая отливка странной вытянутой формы. Старик ударил по ней молотом. Гулкий, заунывный звук, похожий на стон неведомого великана, разнёсся над горами.

Спустя несколько секунд откуда-то снизу объявились два мужика, косматых, мосластых, одетых в дерюги. Медленно, церемонно они преклонили колени, собрались целовать ноги старца, но были остановлены властным жестом.

— Передать Выге, — отрывисто приказал Владыка, — полсотни Карающих Ножей к каждому Престолу. И чтобы ни одна тварь, живая или мертвая, ни одна тварь… — Голос старца неожиданно сорвался на яростный визг. Завершать фразу он не стал, не для кого было стараться. Подданные, не разбирая дороги, уже неслись вниз по склону.

Ох и поспорили же они! А как иначе? Пять пунктов, восемь существ, каждое со своим мнением. Как выбрать путь?

Энка предлагала начать с островов Аддо и методично двигаться вдоль побережья. Хельги первым делом желал попасть в дельту, его донельзя заинтриговала загадочная земля. Демона горячо поддерживал рыцарь. Рагнар считал, что самым умным будет взять в Оттоне (это же рядом с дельтой!) корабль и странствовать морем. Эльф выстроил маловразумительную теорию о центре и периферии и, согласно ей, стремился в Конвелл. Меридит желала двинуться в Дефт и далее на север, Ильза и Эдуард устойчивого мнения не имели, просто орали за компанию. Орвуд ругал всех, обзывая идиотами.

Но до драки дело так и не дошло.

— Давайте начнем с Сехала, — нашел выход Хельги. — Это единственный из пунктов, куда можно добраться с помощью туфель. Сгоняем туда-обратно, потом станем думать дальше.

На том и порешили.

Хотя «сгоняем» — это было сказано слишком громко. Даже в туфлях самой новейшей модели до цели было не менее восьми дней пути. Причём, проходил этот путь по местам далеко не самым безопасным — южная оконечность Аль-Оркана; прибрежные равнины, населённые племенами, формально входящими в состав Империи, а на деле бесконечно воюющими и с престольным Алнайшахом, и друг с другом; окрестности Хеммы, города со славным прошлым, большим будущим, но совершенно удручающим настоящим. И, наконец, сами горы ванедов — маленького народа, основным занятием которого было разведение овец и боевых драконов. А ведь их, драконов, надо и кормить, и натаскивать на бегущую жертву!

— Но в туфлях нас никто не поймает, — заметил Эдуард, — на такой скорости нас даже не видно — мелькнули, и все. Чего нам бояться?

— А спишь ты тоже в туфлях? — спросила Энка сердито.

Один плюс — бежать стало легче благодаря перераспределению груза. Самых увесистых, Рагнара, Орвуда и Аолена, усадили на негодующего грифона. Эдуарда собирались поручить наставнику, но Ильза заявила, что пусть он на это даже не рассчитывает — Хельги уже занят. Самому Эдуарду было все равно на ком ехать, и его сбагрили сильфиде под предлогом, что та еще никого не возила. Впервые в жизни Меридит бежала налегке. После перетаскивания довольно увесистой тушки гнома и немногим более легкого принца она испытывал состояние, близкое к блаженству. Так иногда бывает во сне: тело становится почти невесомым и кажется, что, то ли низко летишь, то ли перепархиваешь с места на место огромными скачками, противоречащими законам гравитации.

А вот Ильза вынуждена была признать: путешествие верхом на Хельги, пусть даже нежно любимом, по комфортабельности значительно уступает полету на грифоне. Во-первых, Хельги тощий, жесткий, без шерсти и без длинной горизонтальной спины. Сначала этого не замечаешь, но попробуйте усидеть на таком целый день! Во-вторых, тряска немилосердная, ветер бьет в лицо, песок и пыль мешают дышать, от них плохо спасает даже плотный белый платок, выдаваемый в комплекте с туфлями. Меридит ловко обмотала им голову девушки, оставив лишь узкую щель для глаз. Не так уж много видно было в эту щель, и Ильза отчаянно скучала. Но жаловаться боялась — вдруг Хельги обидится. И потом ведь ему, бедному, ещё хуже, с грузом-то!

— О-ох, — стенала Энка на привале. — О-ох, трещат мои косточки! Хельги, ты своего ученика перекармливаешь! Весит как целый боров!

Эдуард обиженно сопел и горько раскаивался, что уступил наставника Ильзе.

— Отстань, — возмутился Хельги. — Он весит ровно столько, сколько положено при его росте и комплекции. Это ты слабосильная.

— Разумеется! Я нежная девушка, а не мул, — ответила сильфида, потягиваясь.

При этом она, немного не рассчитав, задела плечом здоровую мраморную глыбу, примостившуюся на самом краю высокого обрывистого берега. С грохотом, увлекая за собой обломки поменьше, та полетела вниз и рухнула в воду, подняв мощный фонтан соленых брызг.

— О! Обвал устроила, нежная наша! — отметила Меридит ехидно.

… — Делайте что хотите, дальше не побегу! Не могу, — заявила «нежная девушка» около полуночи, — сил моих больше нету. Ильза, слезай! — Справедливости ради, они стали время от времени меняться седоками.

Хельги бросил на сильфиду взор, полный немой благодарности. Он тоже устал, но стыдился признаться.

— Ну, чего встали? — недовольно крикнул гном, свесившись с грифона. — Недавно привал делали!

— Ночевать будем, — ответила Меридит.

— Этого не хватало! По оркам соскучились? Договорились же всю ночь лететь, пока не минуем Аль-Оркан!

— Вот-вот, — прошептал Хельги устало, — кое-кто летит, а мы на своих двоих и с грузом.

Сострадание к ближнему — чувство почти несвойственное представителям гномьего народа.

— Подумаешь! Когда шли на Альтеций, у вас груз потяжелее был, и ничего. А тут вдруг раскисли, как девы корриган!

Хельги демонстративно отвернулся. Меридит разозлилась.

— Сейчас нам приходится бежать в два раза быстрее. Думаешь, легко за грифоном угнаться? — ответила она резко.

— Вы не сами бежите, вас туфли несут.

— Да?! К твоему сведению, в туфлях чем сильнее толчок, тем длиннее прыжок. Эффект от них большой, но сил затрачивается, как при обычном беге.

— Хватит уже спорить, — напустился на Орвуда добросердечный Рагнар. — Не видишь разве, они уже на ногах не стоят. Нельзя же быть таким бесчувственным чурбаком!

— Чурбаном, — машинально поправила диса.

— Как мудро подмечено в «Путевых записках» странника Эвеала, «крайний эгоцентризм суть неотъемлемая часть гномьей натуры», — процитировал Аолен в пространство.

Конец ознакомительного фрагмента.