Провидица

Юлия Цыпленкова, 2023

«В одном замке, в высокой-высокой башне жила прекрасная принцесса, и охранял ее злой дракон. Однажды к замку пришел принц, чтобы освободить принцессу»… Так могла бы звучать сказка, какую нянюшки рассказывают своим воспитанницам, но история Катиль Альвран была иной.Не было злого дракона, были родные Кати. Они любили ее, но дар провидения почитали за благословение роду Альвран. Потому прятали девушку за стенами родового замка, пока однажды…О нет, Гален Корвель вовсе не был принцем, который явился под стены чужого замка для спасения возлюбленной. Он пришел за провидицей. И не миновать бы великой беды, но Кати тоже любила родных и сама вышла к похитителю. На этом сказка нянюшки и закончилась бы, но это совсем другая история. Святые уже выстлали путникам дорогу, и ведет она вовсе не в замок Корвель…

Глава 6

Следующие два дня пути прошли без происшествий. Отряд продвигался медленно. Усталость людей и лошадей брали свое. И как бы ласс Корвель не стремился на встречу со своей наложницей, издеваться ни над воинами, ни над животными, ни тем более над маленькой провидицей, он не хотел. К тому же они сильно отклонились от дороги, преследуя волчью напасть, и теперь опоздание на королевский турнир было неминуемо.

Катиль изрядно измучилась в седле за это время. Она сильно устала и впервые в жизни проголодалась настолько, что накинулась на еду, которую им подали в простом фермерском доме, в котором они остановились на ночлег. Сайер, несмотря на собственную усталость, с улыбкой смотрел на лаиссу Альвран.

— Однажды, когда вы вновь станете разборчивы в еде и превратитесь в воробышка, я напомню вам, что ваш аппетит не уступает волчьему, — с улыбкой сказал он.

— Не надо о волках, — попросила девушка, на мгновение оторвавшись от еды. — Чудеснейшая похлебка, просто объедение!

Ласс Корвель рассмеялся и воздал должное простой грубой пище. А следом за голодом Катиль окончательно сморила усталость, подобного она так же не чувствовала ни разу в жизни, даже после ночевки в доме фермера, где на них напали волки. Девушка, кое-как обмывшись в лохани, которую принес хозяин дома, завалилась на жесткую лавку, накрылась плащом и моментально уснула. Что ей снилось, и снилось ли вообще, на утро лаисса просто не могла вспомнить.

А проснулась она в кровати, которую фермер с женой уступили сайеру. Сам же Корвель спал прямо на полу, подложив под голову свой свернутый плащ и укрывшись накидкой Катиль, потому что лавка для мощного ласса оказалась слишком мала. Девушка открыла глаза, и какое-то время соображала, где находится. Неожиданно ей в голову пришла мысль, которая привела в восторг, и Кати рассмеялась.

— Нечистый, — проворчали с пола. — Воробей, ты слишком звонко чирикаешь.

Девушка зажала рот рукой и, сев на кровати, сразу встретилась взглядом с помятым и взлохмаченным лассом Корвелем. Сайер пробурчал нечто нечленораздельное и отвернулся от смущенной лаиссы.

— Простите, — пробормотала Катиль, ощущая неловкость, и от мысли, что ночевала в одной комнате с чужим мужчиной, и от осознания того, что он перенес ее на кровать, а сам улегся на полу. И даже мысль, что они с лассом уже делили одни покои на двоих, смущения не уменьшила.

— Что вас так рассмешило, дорогая моя лаисса? — спросил сайер, не оборачиваясь к ней.

Катиль вспомнила причину своего смеха и снова хмыкнула.

— Я проснулась и не поняла, где я. Даже не сразу вспомнила, как я здесь очутилась, — ответила она.

— Вы сильно устали, такое бывает, — ласс зевнул и развернулся к ней, не спеша подняться.

— Вы не понимаете, ласс Корвель, — воскликнула девушка. — Я не знала! Провидица не знает, что происходит! — и она вновь рассмеялась.

Сайер усмехнулся и сел, стирая ладонью с лица остатки сна. Он не боялся, что их услышат, потому что хозяева отдали дом в распоряжение ласса, а за дверьми стоял его воин, и так знавший о даре Кати. Корвель усмехнулся, глядя на детскую радость девушки.

— Это тяжкая ноша? — спросил он, пока лаисса Альвран выпутывалась из складок лоскутного одеяла.

Катиль вскинула на него глаза.

— Дар Святых — благо для смертного, — ответила она, и мужчина подумал, что такой ответ девушка привыкла давать всем, скрывая истинное отношение к своему дару.

— Вы могли бы уже нянчить младенца, находясь в замужестве, — заметил ласс.

Кати невесело усмехнулась. Она поискала взглядом свой мешок, который ей дал Корвель, чтобы убрать в него скудный скарб, вытащила гребень и распустила косу, заплетенную на ночь. Сайер следил, как темный водопад покрыл острые плечики девушки, скрывая, словно плащ ее фигурку.

— Я давно привыкла к мысли, что мне не дано такой радости, как познать себя женой и матерью, — заговорила Кати, расчесывая длинные пряди. — Меня больше угнетает то, что я вижу. Не всегда мои видения наполнены светом и радостью. Я вижу смерть, боль, горе. Вижу и чувствую. Иногда мне хочется, чтобы Святые лишили меня своего дара, оставив обычную человеческую жизнь. Знаете, сайер, — Кати посмотрела на Корвеля, продолжавшего наблюдать за ней, — не всегда стоит знать правду о прошлом и будущем, иногда лучше остаться в неведении.

— Почему? — Мужчина поднялся на ноги и потянулся. — Когда предупрежден, ты волен изменить судьбу.

Девушка вновь заплела косу и свернула ее на затылке, закрепила и огляделась в поисках воды. Заметив кувшин и лохань, она подошла к ним. Корвель проследил взглядом, как лаисса пытается умыться, приблизился к ней, забрал кувшин, и Катиль, благодарно кивнув, подставила руки под струю воды. После вытерлась куском полотна и взялась за кувшин сама, помогая привести себя в порядок сайеру.

— Вот представьте, ласс Корвель, что я предсказала вам смерть, — произнесла провидица. Ласс покосился на девушку, стянул рубаху и нагнулся над лоханью. Кати смущенно отвела глаза.

— Представил, и что? — ответил мужчина, фыркнув от льющейся сверху воды.

— А то. Я сказала вам, что вы, к примеру, утоните в реке, но не уточнила дня и часа, даже не сказала, в какой именно реке и как вы захлебнетесь, — продолжала Кати. — Неужели вы не начнете думать о смерти? Даже такой смелый человек, как вы, не может остаться равнодушен к мысли, что его путь прервется во цвете лет.

— Я хорошо плаваю, — улыбнулся ласс, вытираясь.

— Умение плавать мало кого спасало, — отмахнулась Катиль. — Мысли о скорой кончине начнут тяготить вас, злить. Вы начнете избегать даже маленькой речушки, или же напротив, поспешите навстречу судьбе, и каждая ваша переправа станет для вас испытанием, рождая в душе страх. И в какой-то момент вы найдете виноватого в своих затаенных страданиях. Угадайте, кто это будет?

Девушка взглянула в темные глаза ласса, почему-то улыбавшегося, пока она говорила, нахмурилась и отошла, ожидая, пока он оденется.

— Катиль, — Корвель натянул обратно рубашку и скрестил на груди руки, ожидая, когда лаисса обернется к нему. — Вы, невинное дитя, иногда удивляете меня своим спокойствием. Не страдаете, не жалуетесь на тяготы дороги, не плачете о доме и родных. Я ожидал иного поведения.

Лаисса Альвран усмехнулась и присела к пустому столу, сложив руки на коленях.

— Мои родные живы, дом уцелел, о чем же мне плакать? — спросила она в ответ. — Что же касается остального… Когда Судьба делает шаг, мы можем сопротивляться и бежать от нее, либо идти в ногу. Я предпочитаю последнее.

— А я предпочитаю с Судьбой спорить, — ласс Корвель присел напротив. — Ежели вы мне скажете о скорой смерти, я буду жить дальше, справляясь с неприятностями в момент их появления. — Мужчина положил широкие ладони на стол. — И винить вас я не буду. Искать виноватых — удел слабых. Ежели вы мне предскажете смерть, я буду считать, что вы дали мне предупреждение, и приму его к сведению. Только так и никак иначе.

— Надеюсь, у нас не будет повода это проверить, — улыбнулась Кати.

В дверь постучались, и сайер позволил войти. Фермер с супругой осторожно шагнули в комнату, низко поклонились и засуетились, спеша накормить господ. Мужчина и девушка замолчали, не желая продолжать разговор, пока не исчезнут невольные слушатели. Пока готовился завтрак, ласс Корвель ушел в свои размышления, уже не следя за происходящим, а Катиль вышла на улицу.

Воины склонили головы при ее появлении. Подобно своему господину, они тоже ожидали нытья и жалоб от высокородной девицы, но та упорно держалась наравне с опытными и сильными мужчинами. И хоть ее мотало от усталости, девушка умудрялась оставаться благожелательной ко всем и даже улыбалась. Подобное положило начало уважению, и мужчины постепенно проникались симпатией к маленькой лаиссе. Все оставшиеся в живых после встречи с волками, кроме одного.

Хриплый воин, переживший звериные зубы, теперь с трепетом ждал горы, где ему была предсказана смерть. Он почти перестал разговаривать с товарищами, замкнулся в себе и все порывался поговорить с провидицей, но никак не мог найти в себе смелость подойти к ней. Однако еще больше воин боялся, что услышит господин, и тогда его постигнет участь тех, кто пытался повесить благородную лаиссу, приняв ее за ведьму и шлюху.

Когда Кати вышла на улицу и кивнула приветствовавшим ее воинам, хриплый ратник сидел в отдалении. Он смотрел на свои загрубевшие ладони и все пытался представить — какого это, когда летишь в пропасть? Должно быть, все произойдет быстро, и он умрет, едва достигнет дна. Просто удар и все… Все! Ни солнца, пусть и редкого в их краях, но такого теплого и ласкового. Ни ветра, ни дождя, ни снега, ни цветов, ни песен деревенских девок, ни кружки доброго эля, ни жаркого женского тела, ничего. Просто удар и все. Смрад мертвечины, вечный холод, черви, пожирающие его плоть, конец. Впрочем, его даже никто не полезет доставать со дна пропасти. Значит, падальщики обглодают кости, птицы выклюют мертвые глаза. И никто даже не вспомнит, что был такой Рёнгафт Туни.

Он мотнул головой, пнул камешек, лежавший под ногами, и увидел лаиссу Альвран. Она тоже была в одиночестве. Не было рядом сайера, не крутился возле нее старый Рагнаф, пичкая своими байками. Девушка смотрела на серое небо, о чем-то думая. В больших синих глазах плескался покой, который давно покинул истерзанную ожиданием душу воина Рёнгафта Туни. Поджав губы, мужчина решился.

— Благородная госпожа, — позвал он.

Катиль обернулась и пристально взглянула на ратника, ожидая, что он скажет. Хотя… Девушка знала, но не спешила отвечать раньше, чем воин задаст свой вопрос.

— Я… — он помялся, но все же решил договорить, — точно скоро умру?

— Ничего нового я не вижу, — ответила Кати.

— Как это будет? — хмуро спросил воин.

— Я не знаю, — мягко ответила лаисса, и от этой мягкости в ее голосе Рёнгафт Туни помрачнел еще больше.

— Скажите, я хочу знать, — упрямо повторил он.

— Я не знаю, — Катиль хотела сказать, что видела лишь падение, но мужчина не желал верить, что ей неведомо, как и когда точно он умрет.

— Ну, так посмотрите, лаисса! — воскликнул воин.

— Я не могу, — спокойно ответила Кати и развернулась, чтобы уйти.

— Почему?!

— Святые молчат, — сказала она, не оборачиваясь.

Катиль сделала несколько шагов в сторону дома фермера, и Рёнгафт бросился следом. Он схватил девушку за плечо и развернул к себе.

— Ты лжешь, ведьма! — крикнул ей в лицо воин. — Зачем ты лжешь?! Это твоя месть? Я оскорбил тебя, прости! — он упал на колени и с мольбой взглянул на испуганную девушку. — Я хочу жить, госпожа, — прошептал Туни.

— Рён! — к ним подбежал Бартвальд Даги. Он оттащил хриплого от Кати. — Совсем обезумел? Господин велел не прикасаться к лаиссе.

— Пусть она скажет, — потребовал ратник, — пусть скажет, как я умру! Пусть скажет!

— Ты сдохнешь прямо сейчас, ежели еще хоть раз посмеешь дотронуться до нее! — прогремел голос взбешенного сайера.

— Но, господин…

Корвель бросил на своего воина короткий взгляд, и тот, замолчав, покорно отошел в сторону. Ласс обернулся к Кати.

— Не стоило выходить одной, — сказал он раздраженно и указал взглядом на дом. — Идемте, завтрак уже готов.

— Благодарю, — кивнула девушка и вздохнула.

— Держитесь рядом со мной, Катиль, и тогда вам некого будет опасаться, — уже спокойней и мягче произнес мужчина, следуя за ней.

Лаисса Альвран промолчала.

— Что он от вас хотел? — Корвель, открыв дверь, пропустил Кати в дом и посмотрел на ратника.

Тот вернулся на свое место и снова замкнулся в себе. Лаисса Альвран тоже обернулась, тихонько вздохнула и поспешила в дом, чтобы избежать дальнейших расспросов. Ласс взглянул на фермерскую жену, еще хлопотавшую возле стола, и промолчал, больше ни о чем не спрашивая, на что и рассчитывала Кати. Она не могла сказать, что жалеет того, кто хотел сначала изнасиловать ее, а после повесить, но сочувствовала ему. Подобное девушка уже видела.

Когда она увидела смерть конюха в болоте, то предупредила его. Мужчина закрылся в замке и с тех пор отказывался ходить в лес, а на Кати поглядывал со священным ужасом, будто она не предупредила его, а наколдовала страшную кончину. И хоть он ничего не говорил, лаиссе было неприятно. Потому о кабане и егере она сказала лишь отцу, попросив того отменить охоту. Ласс Альвран послушался дочери, желая угодить, и егерь так и не узнал, чего избежал. Правда, судьба все равно настигла его, и зимой он замерз насмерть, но такой исход Кати был неведом.

— Ближе к вечеру мы прибудем в Дагейд, — сказал ласс Корвель. — Нас ждет горячая вода, чистая одежда и мягкие постели в моем городском доме.

— У меня нет чистой одежды, — усмехнулась лаисса. — Ежели только одна из ваших служанок поделится со мной.

— Катиль, — сайер поставил локти на стол и переплел пальцы, — ваша язвительность излишня. Как только мы окажемся на месте, я отправлю человека в портняжную лавку. У них есть и готовые платья, так что за это вам переживать не стоит. После, когда вернемся в мой замок, вам пошьют наряды, какие пожелаете, но до той поры придется обойтись тем, что окажется под рукой.

— Как вам будет угодно, сайер, — склонила голову Кати.

Они замолчали, воздавая должное пище, поданной на стол семьей фермеров, кормивших сейчас воинов. Уже закончив трапезу и ополоснув руки, ласс Корвель взглянул на девушку, допивавшую травяной напиток, который им заварила хозяйка дома.

— В Дагейде к нам присоединится Рагна, — сказал он. Девушка сделала последний глоток и посмотрела на мужчину.

— Вы опасаетесь, что я выкажу ей презрение? — спросила она. — Я не испытываю неприязни к вашей наложнице. И ежели мне не придется столкнуться с отношением, которое мне покажется унизительным, я не подчеркну разницу между нами. Вас же это волнует, ласс Корвель?

Сайер отвернулся к слюдяному окну. Катиль попала в точку. Безродное происхождение его возлюбленной стало камнем преткновения. Он видел в ней свою супругу, другие всего лишь дочь егеря, попавшую на ложе господина. Не первая и не последняя. Ласс зверел, когда замечал презрительное отношение к Рагне. Она успокаивала его, уверяя, что ее не задевают косые взгляды, но Корвель видел обратное.

Когда-то два года назад, он случайно увидел чудо с распущенными, сияющими на солнце волосами. Рагна шла к озеру с корзиной постиранного белья, чтобы прополоскать его. Девушка бросила на господина быстрый взгляд и поспешила скрыться. Корвель тогда проехал мимо, но уже через два дня вернулся, ища встречи с красавицей. Вскоре он увидел в ее глазах ответный интерес.

Сайер не спешил и не хотел насильно забирать девушку в свой замок, потому что она разбудила в нем не только страсть, но и любовь. Привозил подарки, возвысил ее отца, но когда услышал, что к Рагне сватается парень из соседней деревни, все-таки забрал. Он не трогал ее, ждал, когда она будет готова, и однажды Рагна робко произнесла: «Да». С тех пор она прочно заняла свое место рядом с ним. Уже и прислуга, и соседи — все привыкли к тому, что в его жизни есть женщина, кроме которой суровый сайер никого больше не желает видеть подле себя.

И что особенно радовало мужчину, его фея не стала капризной и вздорной, возвысившись до положения хозяйки. Рагна была неизменно мила и доброжелательна. И тем острей ласс воспринимал неуважение к своей избраннице. Потому так бурно реагировал, если ему казалось, что его женщину могут обидеть.

— Я прошу вас, лаисса Альвран, не забывать о том, что вам стоит сказать мне, ежели вам покажется что-то неприятным и унизительным, — повторил он.

— А вы меня услышите? — усмехнулась девушка.

Корвель почувствовал легкое раздражение.

— Чего вы ожидаете, Катиль? — спросил он. — Что вас будут обижать, словно бедную сиротку?

Девушка вздохнула и вновь усмехнулась.

— Вы уже начали, стоило мне лишь спросить, насколько хорош ваш слух, ежели дело коснется вашей наложницы.

— Возлюбленной, дорогая моя лаисса, возлюбленной! — ладонь сайера сжалась.

Катиль посмотрела на кулак, Корвель проследил за ее взглядом и разжал руку.

— Думаю, мы можем закончить этот разговор, ласс Корвель, — спокойно произнесла лаисса Альвран, поднимаясь со своего места.

— Нечистый, Катиль! — сайер поднялся следом. — Я не пытался запугать вас, и не злился…

Но дверь уже закрылась, и мужчина ударил кулаком по столу, гневаясь, то ли на Катиль Альвран, то ли на себя. Он бросил на стол золотой и, выйдя следом, скомандовал ратникам собираться в путь. А после, помогая девушке сесть в седло, произнес:

— Не будем ругаться из-за того, чего еще даже не случилось. Придет время, и мы посмотрим, кто был прав.

— Я говорю вам об этом с первого дня, сайер, — ответила девушка и, тронув поводья, первой выехала с фермерского двора.

Ее быстро догнали, и дальше отряд ехал в уже знакомом темпе и порядке. Ратники негромко переговаривались. Всем не терпелось оказаться в Дагейде, где можно было немного отдохнуть и развеяться, посетив корчму, выпить кружку доброго эля, зайти к продажным девкам, или соблазнить одну из служанок сайера. А так же выспаться на обычной кровати. Раз уж с ними поедет наложница сайера, значит, он будет ждать, пока она проснется и будет готова в дорогу. То, как трясся над простой бабой благородный ласс, уже давно никого не удивляло, зато давало возможность выспаться после славной попойки.

Катиль почти всю дорогу хранила молчание, она отвечала на вопросы ласса Корвеля, если он решал обратиться к ней, но разговора не поддерживала. Сейчас девушка думала об отце. Пока предчувствия и видения не вернулись, у лаиссы было время подумать над тем, что может ждать ее в столице. Если ласс Альвран получил грамоту с приглашением на турнир, и, зная, куда делась его единственная дочь, скорей всего, он решится обратиться к королю за помощью, чтобы вернуть ее.

— Если вам прикажут вернуть меня? — неожиданно спросила девушка.

— Кто? — недоуменно приподнял брови сайер. — Вас никто не увидит, Катиль.

— В этом я даже не сомневаюсь, — усмехнулась она. — Вы не тронете моего отца, ежели он будет искать защиты у короля, — Кати сейчас не просила, она требовала.

— Король не будет требовать вашей выдачи, — ответил Корвель. — Я — удельный ласс, ваш отец — мелкопоместный. И хоть он и является вассалом короля, но власть Его Величества держится на удельных сайерах. Потому меня пожурят, попросят не творить бесчинства, на этом все закончится. Я об этом не переживаю. А ежели ваш отец будет настаивать, его просто выдворят из столицы. Сам я ласса Альврана не трону, обещаю. В конце концов нашу с вами договоренность о послушании и честности никто не отменял. — Девушка удовлетворенно кивнула и снова замолчала. До Дагейда ни она, ни Корвель больше не обменялись ни словом.

Чем ближе был город, тем сильней охватывало сайера волнение в предчувствии долгожданной встречи. И въезжая в Дагейд мужчина уже думал лишь о той, кто должна была его ждать здесь не меньше суток. Предвкушение жарких объятий и сбивчивого шепота кружило голову. Запах трав, которым пахли волосы Рагны, преследовал ласса, и по улицам его конь несся галопом.

Горожане разбегались в стороны, жались к домам и кланялись, как только узнавали своего господина. Отряд сайера тоже перешел на галоп, и Катиль не стала нарушать строй. Когда они въезжали во двор городского дома сайера, он уже спрыгивал с коня. Взлетел по ступеням и исчез за тяжелыми дверями. Спешиться Катиль помог Рагнаф. Он же и сопроводил лаиссу в дом. Остальные воины отправились в конюшню, чтобы отдать лошадей на заботу конюхов и убраться в город, зная, что до утра ласс о них не вспомнит.

Лаисса Альвран прошла мимо застывшего в удивлении стражника. Женщина с господином была неожиданным явлением, особенно, когда рядом была его наложница. Катиль, входя в дом, подумала, что, если бы она хотела сбежать, то сейчас был самый лучший момент. Ласс Корвель, сжав в объятьях женщину из ее видения, жадно целовал ее и, кажется, ничего вокруг не замечал.

Но ласс замечал. Оторвавшись от Рагны Лёрд, сейчас с нескрываемым любопытством посмотревшей на провидицу, обернулся к Катиль и чуть виновато улыбнулся. Девушка встретила эту улыбку с полным равнодушием. Она не спешила здороваться с белокурой любовницей сайера, давая той возможность показать себя, как хозяйке.

— Доброго вечера, лаисса Альвран, — произнесла Рагна, мило улыбнувшись. — Надеюсь, дорога была не слишком утомительна?

— Добрый вечер, Рагна, — вежливо ответила Кати, тут же заметив облачко, набежавшее на чело сайера. Однако не Кати была виновата в том, что к простолюдинам обращались по имени, уже этим подчеркивая неравенство.

— Катиль, я отдам все необходимые распоряжения, а пока вас проводят в ваши покои, — произнес ласс Корвель. — Думаю, вы простите нам наше исчезновение.

И, схватив Рагну за руку, мужчина потянул ее за собой наверх. Катиль проводила их задумчивым взглядом и впервые пожалела о том, что дар лишил ее возможности быть любимой.

— Благородная лаисса, — девушка обернулась и посмотрела на склоненную голову слуги. — Господин велел проводить вас в ваши покои.

— Очень хорошо, — кивнула Кати. — И горячей воды.

— Купель уже готовят, — снова поклонился слуга.

Лаисса Альвран кивнула и последовала за ним. Рагнаф шел сзади, неся вещи девушки. На лице старого ратника застыл немой укор господину, но этого никто не заметил.