Кино, в котором она снялась

Юлия Широкова, 2007

Большинство любовных романов рассказывает о том, как зарождается любовь и как двое преодолевают различные препятствия на пути друг к другу. Эта же история больше похожа на правду, чем на сказку, поэтому она о том, как и почему любовь умирает, а единственное препятствие, с которым столкнутся герои на пути к счастью – это они сами…

Глава 1

Мать и дочь

Она была не управляемым ребёнком.

Какая-то дура посоветовала её матери — когда дочь начнёт капризничать и упрямиться, стараясь настоять на чём-то своём, нужно крепко прижать её к себе и держать так до тех пор, пока она не смирится. Но, этот метод не помогал — ребёнок отчаянно сопротивлялся, лицо девочки становилось бордовым от напряжения, и она не переставая орала.

— Вся в своего папашу ненормального! — говорила мать, отпуская ребёнка. И чем старше становилась дочь, тем чаще повторяла она эти слова.

— Не я себе отца выбирала! — возражала дочь на упрёки.

Если верить матери, отец её был чудовищем.

— Топил меня, душил, нос грозился сломать! — рассказывала мать, — Приду утром на работу вся избитая, а вечером он приходит меня встречать — белокурые кудри, голубые глаза, обворожительная улыбка, ямочки на щеках, в руках ромашки… Ну прямо, как Иванушка Царевич из сказки! Все только ахали и не могли поверить — неужели, он и есть то самое чудовище, которое издевалось надо мной? Да я сама не верила, на него глядя!

— И я не верю! — парировала дочь, — Наверное, ты сама его и провоцировала на это…

— Да его и провоцировать не надо было! Он сам с полуслова заводился!

— Ни то, что два твоих следующих мужа, да? Папаша добрый, только когда напивается, агрессивным становится, — “Папашей” они между собой называли второго мужа матери и отца двух её сыновей, — и ты с ним будто специально начинала в этот момент отношения выяснять! Даже пятилетний ребёнок понимает, что пьяного мужика лучше не трогать — можно по роже схлопотать, а ты будто на это и нарывалась!

— Да, меня это тоже всегда удивляло — ты ещё вроде такая маленькая была, а уже такая сообразительная! Встревала между нами, начинала что-то рассказывать, вопросы какие-то задавать — отвлекать нас от ссоры…

— Жалела тебя — дуру!

— Ты как с матерью разговариваешь?!

— Да я вообще с тобой не разговариваю — это ты ко мне всё время с разговорами пристаёшь! — огрызалась дочь и, демонстративно отвернувшись от матери, брала в руки книгу и начинала читать, изображая на лице крайнюю степень сосредоточенности.

Мать ещё какое-то время сидела рядом, борясь с противоречивыми желаниями — ещё немного поболтать или удалиться из детской, с достоинством ответив: ”Да нужна ты мне!” В зависимости от того, какое желание было сильнее, она выбирала первый или второй вариант.

С двенадцати лет дочь стала главной поверенной всех тайн своей матери. Знала всё о её мужьях и любовниках — за исключением самых интимных подробностей, а также всё о личной жизни маминых ближайших подруг. Она была не по годам смышленым ребёнком и часто поражала точностью психологических характеристик, которые давала тем или иным людям. Например, о третьем муже своей матери она сразу сказала:

— Никакой. Ни рыба, ни мясо. На поступок не способен. И молчит всё время не потому что умный, а потому что ему нечего сказать.

— Откуда у тебя эта способность, так хорошо разбираться в людях? — удивлялась мать, — У тебя ведь ещё никакого жизненного опыта нет!

— Книжки читать надо! Там, между прочим, о людях пишут… — отвечала дочь.

И, тем не менее, она всё ещё была ребёнком, и потому не могла понять, отчего, у её матери слово расходится с делом. Почему после ссоры с новым мужем, когда они обе приходили к выводу, что он ничтожество и его нужно гнать к чёрту, на следующий день после этого разговора мать возвращалась домой вместе с мужем. На её лице была сытая, довольная улыбка, а на упрёк растерянной дочери: ”Ты же собиралась порвать с ним?” Она отвечала раздражённо: ”Не лезь ни в своё дело!”

Вскоре дочь начала чувствовать, что мать использует её в качестве слива для своих отрицательных эмоций.

— Почему мы всегда говорим только о тебе? Я, между прочим, тоже живой человек и у меня тоже есть проблемы!

— Да какие у тебя могут быть проблемы? Двойки в школе, что ли? — отвечала мать насмешливо, — Вот если бы я тебя за них лупила, тогда это была бы проблема, а так…

— Ты даже мой дневник никогда не проверяешь…

— Ну, так и радовалась бы!

— Пока с папашей жила — проверяла, а с новым мужем начала жить — совсем на дочь наплевала!

— Ты через несколько лет вырастешь, замуж выйдешь и тоже на меня плюнешь — будешь ради своего мужа жить, а со мной мой муж останется.

— Нашла чему радоваться! И не собираюсь я ни ради какого мужа жить — не такая дура как некоторые… Я ради себя жить буду!

— Это что ж ты у меня замуж не собираешься, что ли?

— А зачем? Чтобы потом разводиться каждый раз?

— А дети как же?

— Что “дети как же”? Ни как же! Зачем они мне? Тебе же они не нужны, хоть ты нас троих и нарожала! Мы для тебя всего лишь обуза — лишние расходы!

— Так дети, они ведь не спрашивают — рождаться им или нет…

— У умных женщин спрашивают.

— И когда это ты у меня так поумнеть то успела? Ты может, уже с мальчиками встречаешься? Ты мне смотри! Тебе рано ещё! Я тебе башку оторву, если что!

— Лучше себе оторви, если что… Или ты и от этого мужа рожать собираешься?

— Ой, нет — боже упаси! Ни от этого, ни от какого другого мне вас больше не надо…

— Вот видишь!

— Но с другой стороны, если ты замуж не собираешься, детей рожать не собираешься то, как же ты дальше то жить будешь?

— Я кинозвездой собираюсь стать.

— Кем?! Не смеши меня! Какая из тебя кинозвезда?

— И почему это из меня плохая кинозвезда?

— Ты думаешь, это так легко — захотела стать кинозвездой и стала? Это, милая моя, не то же самое, что захотеть стать официанткой или продавцом в магазине!

— Вот поэтому, я и не хочу становиться ни официанткой, ни продавцом — как живут официантки-продавцы, я уже знаю — на твоём примере наблюдаю. Я хочу себе другую жизнь — не обыкновенную! Поэтому я стану кинозвездой. Голливудской.

— Голливудской?! Придумаешь тоже! Ребёнок ты ещё — сама не понимаешь, что говоришь. Голливуд — это же другая планета!

Позднее они ещё не раз возвращались к этому разговору, и каждый раз мать старалась отговорить дочь от её затеи, внушая, что мечта её невозможная. А дочь, выслушав её, отвечала дерзко и самоуверенно (потому что чувствовала, что именно этот тон и злит больше всего её мать): ”А я всё-таки стану кинозвездой! Вот увидишь! Я стану самой знаменитой женщиной в мире и заработаю кучу денег! А тебе ничего ни дам. Пусть на тебя твой муж любимый зарабатывает! Вот тогда ты пожалеешь, что так со мной обращалась! Наплачешься ещё!”

Но сильнее, чем все материнские доводы о нереальности её заветной мечты, её кольнули слова первого отчима, когда она призналась ему, что хочет стать актрисой.

— Не лучшую ты себе профессию выбрала. Переступать через себя постоянно придётся. С мужиками разными спать, чтобы работу получить… В театральное училище поступить — это ведь пол дела! Актрис то много! И большинству из них предстоит состариться, так и не став знаменитыми. Режиссёры то мужики в основном, и роли большие они только своим жёнам, да любовницам дают.

— А талант как же? А внешность? Ведь это главное!

— Главное, да не самое! Талантливых и красивых, не так мало, как тебе кажется. Тут ещё и удача нужна, и решимость, чтобы своего добиться.

— Решимость у меня есть.

Вскоре стало очевидным, что и внешностью девочку бог не обидел.

Несмотря на характер — дочь выросла холодной, своенравной и дерзкой, её манера держать себя и походка привлекали внимание вызывающей женственностью. Пока, правда, привлекали внимание в основном других женщин, которые с удивлением спрашивали — каким образом она научилась так двигаться, так улыбаться, так смотреть… А мать на полном серьёзе просила дочь и её научить ходить, чувственно покачивая бёдрами из стороны в сторону.

— Ты что, мать, с ума сошла? Как я в детстве научилась ходить, так и хожу, ничего специально не делаю, — отвечала на это дочь искренне удивлённая.

Внешностью девочка пошла в родителей, которые были похожи, как брат и сестра — у обоих были светлые волосы, голубые глаза, ямочки на щеках и курносый нос…

— Я всё боялась, что у тебя нос длинный вырастет, — говорила мать дочери, — У отца твоего нос не большой, а вот у сестёр его длиннющий, я и боялась, что ты у меня подурнеешь с возрастом, если в них пойдёшь…

— Боялась или надеялась?

— Ну, ты меня совсем за монстра какого-то принимаешь? Я же мать твоя! Конечно, я мечтала о том, чтобы ты у меня красавицей выросла! Зачем мне надо, чтобы ты дурнушкой была? Ведь тебя тогда замуж никто не возьмёт!

— Опять ты за своё? Не волнуйся — скоро освобожу тебя.

— Да как же ты меня освободишь то, если ты с мальчиками не встречаешься? Хотя пора уже! Дома всё время сидишь с книжками своими… Хоть бы на дискотеку сходила с подружкой какой-нибудь… Я в твои годы каждый день на танцы бегала, влюблялась, а ты у меня как не от мира сего! Такое впечатление, что тебе и, правда, никто не нужен…

Как и все люди её поколения, мать свято верила, что главное предназначение женщины — выйти замуж. То, что три её брака не принесли ей счастья, не казалось ей уважительной причиной, чтобы не стремиться к четвёртому замужеству.

Первый муж — отец её дочери, красавец и неврастеник, бил её. Второй, за которого она вышла без любви и без расчёта, а исключительно из страха, что с ребёнком на руках её замуж больше никто не возьмёт, её очень любил, но изменял при каждой возможности. Справедливости ради надо заметить, что это было самое продолжительное и удачное её замужество, на память о котором ей остались два красивых и избалованных сына.

В третий раз она выходила замуж по очень страстной любви за мужчину, который был на семь лет её моложе. Разница в возрасте стала для тридцати трёх летней ещё очень красивой и молодой женщины постоянным поводом для комплексов и ревности. И главным объектом вызывающим ревность, стала превращающаяся в симпатичную девушку дочь…

Но, беда пришла, как водится, от туда, от куда не ждали — муж (до женитьбы убеждённый трезвенник) вдруг резко и стремительно начал спиваться. Дети женщины, на которой он женился, его сразу же возненавидели. Сыновья за то, что он стал счастливым соперником их отца, а дочь за то, что из-за него она сама превратилась в потенциальную соперницу для своей матери. Не умный и слабохарактерный третий муж, даже не попытавшись изменить ситуацию, сразу же полез в бутылку… А спустя три года после развода второй муж, не найдя счастья в личной жизни, полез в петлю. Теперь дети ненавидели и мать тоже.

В общем, обстановка в этой среднестатистической семье, проживающей в двух комнатной “хрущовке” в городе под названием Грязи, была крайне сложной — редкий день обходился без ругани, скандалов и драк.

И тем не менее, мать искренне не понимала, почему её дочь не хочет замуж — хотя бы ради того, чтобы покинуть ту не благополучную семью, в которой она сейчас живёт… Именно это когда-то стало причиной, по которой она сама в первый раз вышла замуж.

Однако на этот раз дочь послушалась материнского совета и стала бывать на танцах, хотя ей было не по себе от окружавшей её там толпы пьяных, незнакомых людей, от изучающих, нахальных мужских взглядов, от сигаретного дыма и громкой музыки. “Надо, — говорила она себе, — Терпи”.

Вскоре, она познакомилась с двадцатилетним парнем — короткий ёжик тёмных волос, резкие черты лица, кожаная куртка. Всегда при деньгах и на машине. Чем он занимается, он ей не говорил, а она специально не спрашивала. Он снял небольшую квартиру, где они стали вместе жить. Купил ей золотые серёжки и колечко с голубыми топазами, несколько новых юбочек, кофточек и туфелек.

Мать радовалась за дочь и сердилась на мужа:

— Мальчишка какой-то Юльку нашу уже и одел, и обул, а ты мне за столько лет ничего кроме обручального кольца не купил!

Однажды ночью мальчишка не вернулся домой. Двое незнакомых парней долго звонили в дверь — дочь сидела, притаившись, дрожа от страха, чувствуя, что случилось что-то страшное. Как только рассвело, она собрала свои вещи, достала деньги, которые её любовник начал копить на квартиру и свадьбу — три тысячи долларов, и вернулась к матери.

Через несколько дней к ней пришли его родители — они сообщили, что он был найден забитым на смерть. Потребовали вернуть его деньги и подарки. Она ответила, что никаких денег у неё нет, а требовать назад дарёное, они не имеют права.

В тот же день она купила билет на поезд до Москвы. Не слушая мать, не умолкая, твердившую об ужасах, которые ждут её в столице (ограбят, изнасилуют, убьют, продадут в рабство, сделают проституткой), она села в поезд. В купе больше никого не было. Она заперла дверь, помахала рукой матери, смотревшей на неё глазами ребёнка, которого бросают, и только когда поезд разогнался, набирая скорость, а за окном стало совсем темно, она позволила себе горько и от души оплакать свою первую любовь.

Глава 2

Ромео

— Миш, подожди меня в кафе…

— Не, эта не для тебя, — ответил Миша, сразу же догадавшись, что его приятель нацелился на аппетитную блондинку лет двадцати, которая только что вышла из подземного перехода и направилась в сторону Старого Арбата.

— Тебя никто не спрашивает — подожди в кафе, я сказал, — он и сам чувствовал что, вряд ли эта девушка согласится с ним познакомиться. Она казалась красивой и надменной — шла, высоко подняв голову и ни на кого не глядя, походка независимая и деловая, но одновременно очень сексуальная. Он с минуту шёл за ней как завороженный, глядя на её ягодицы, потом ускорил шаг, нагнал её и, будто прыгнув в холодную воду с разбегу, спросил:

— Девушка, можно с вами познакомиться?

Она остановилась и посмотрела на него. Не спеша, перевела взгляд с лица вниз на обувь. “Чего она на меня так уставилась?” — подумал он, пожалев в этот момент, что одет в какое-то старьё. Хотя она, в конце концов, ответила: ”Да”, позднее, вернувшись домой, он снял и выкинул в мусорное ведро всё, что на нём в тот день было надето.

— Меня зовут Роман, — представился он.

— Ромео значит, — её голос был тихим и насмешливым, — А меня зовут Юлия…

— Юлия. Очень приятно. Ты работаешь где-то здесь?

— Нет, — ответила она. Он немного подождал, надеясь, что она объяснит, что её привело на Арбат, но, почувствовав, что она не собирается этого делать, продолжил:

— Может, посидим в каком-нибудь кафе, выпьем… чаю и поговорим?

— Я сейчас не могу.

— Тогда позволь Джульетта, узнать номер твоего телефона?

— Лучше оставь мне свой.

Он достал визитную карточку и протянул ей.

— Позвонишь мне завтра?

— Почему именно завтра? А если мне захочется позвонить тебе только послезавтра?

— Ну, позвони, когда захочется, — и, испугавшись, что его слова могут показаться ей двусмысленными, быстро добавил, — Будем дружить.

— Дружить? — переспросила она, усмехнувшись, — Ладно, до следующей встречи, пока!

— Пока, — ответил он, продолжая стоять, глядя ей в след.

— Ну что — согласилась познакомиться? — спросил Миша, когда он сел рядом с ним за столик.

— А то! — ответил Роман, самодовольно улыбаясь.

— Ну, ты красавец! А номер телефона оставила?

— Нет, но мой взяла…

— Не позвонит.

— Не каркай! Классная девчонка, но с характером — придётся повозиться.

Большинство девушек, с которыми он имел дело, привлекала его самоуверенная и развязная манера держать себя, но перед этой придётся прыгать на задних лапках, чтобы понравиться, понял он.

На следующий день она не позвонила. В тот день ему исполнилось 23 года. Вечером в однокомнатной квартире, которую он снимал на пару с другом Мишей, собрались гости, его старые приятели с новыми — всегда новыми, подругами.

— Я вчера познакомился с такой красивой девушкой! — хвастался он, — С такой красивой!

Когда сквозь шум музыки и пьяных голосов раздавался телефонный звонок, он первым, сорвавшись с места, подбегал к телефону и, отвечая на очередные поздравления, старался разговаривать весело и небрежно, чтобы скрыть разочарование оттого, что позвонила не она.

Позднее, ночью, когда гости разошлись, а он пьяный завалился спать, его ближайшие друзья Миша и Анар решили заказать проститутку по телефону. Проблема была в том, что денег у них хватало только на одну жрицу любви, а вкусы у парней были разные.

— Пришлите опытную — лет тридцати, — говорил Анар.

— Ты что охренел? На фига нам старуха? — кричал Миша, отнимая у Анара трубку, — Молоденькую пришлите, молоденькую! Чтоб не старше двадцати была! Да подожди ты — блондинку или брюнетку будем?

— Блондинку, конечно!

— Мне что-то брюнетку хочется…

— Да пошёл ты в жопу! Я блондинку хочу, лет тридцати!

— Пошли оба в жопу! — закричал хозяин квартиры, отнимая у друзей телефон, — Я спать, блин, хочу, а вы тут торг устроили! Посмотрите на себя! Какие к чёрту блондинки, брюнетки — вы на ногах еле стоите!

— Не, Ром, ты не прав — я ещё хоть куда, ик, могу, — возразил Анар.

— Только не вздумай мне тут икать — пойди выпей воды и спать!

— Ты что злой то такой, как с цепи сорвался? — спросил Миша, — Из-за того, что эта девка не позвонила, что ли?

В ответ именинник смачно выругался.

— Ну, ладно, ладно, — ответил Миша примирительно, после чего его вырвало.

В тот год, когда Роман закончил школу, полный надежд на будущее, его мир рухнул, но не потому, что тем же летом рухнула страна под названием “СССР” — в то лето от сердечного приступа скончался его отец. Человек, который был для него учителем и кумиром, судьбу которого он мечтал повторить. Директор обувной фабрики, живущий в огромном доме с послушной верной женой и двумя детьми — сыном и дочерью. Не высокий и не красавец, он, тем не менее, был любимцем женщин — его любовницами становились первые красавицы города. Дом всегда был полон влиятельных друзей и далеко не бедных родственников. Но, после смерти отца их всех, как ветром сдуло. Затаив обиду, Роман решил покинуть родной край и начать новую жизнь в городе, в который стремились все авантюристы и честолюбцы — в Москве. Море денег, собственный дом, красавицу-жену и сына — вот, что он надеялся урвать у этого города. Но, проведя здесь несколько лет, он так и не сумел сообразить — каким же образом этого добиться?..

Юля позвонила в одиннадцать утра. Роман сразу почувствовал, что звонит она, поэтому молниеносно проснулся, сосредоточился и ответил на звонок спокойно и бодро — будто уже давно встал:

— Алло!

— Привет!

— Здравствуй, Юля.

— Как ты догадался, что это я?

“Как и у большинства красивых девушек, у тебя по телефону голос противный” — подумал он, но ответил:

— Я ждал твоего звонка.

— Это хорошо — мне нравится, когда меня ждут, — и рассмеялась — будто колокольчик зазвенел.

Что-то в сердце у него тревожно кольнуло от этого смеха — предчувствие чего-то…

— Ты русский? — спросила она.

— Да, конечно, — быстро ответил он, — А что?

— Да, нет — ничего… Просто мне показалось…

По-русски он говорил очень правильно — без акцента, кожа у него была светлой, черты лица аккуратные, поэтому, не смотря на чёрные волосы и карие глаза, менты никогда не проверяли у него документов. “Как она догадалась?” — подумал он.

— Ну, так ты собираешься назначить мне свидание или собираешься молчать? — спросила она насмешливо.

— А, ну да, конечно, когда ты сможешь? — произнёс он, лихорадочно соображая, есть ли у него деньги, чтобы пригласить её куда-нибудь.

— Сегодня вечером, — ответила она.

— Куда бы ты хотела пойти?

— Не знаю… Хотелось бы по Москве погулять, какие-нибудь красивые места посмотреть…

— Ты не москвичка? — спросил он.

— Нет, а ты?

— Я москвич, — соврал он. Вспомнив, что у Анара с Мишей должны были остаться деньги, которые он не дал им потратить на проститутку, сразу же почувствовал себя более уверенно, — Так значит, сегодня вечером в восемь часов?

— Нет — лучше в шесть. В восемь уже темнеть начнёт, а мы же с тобой достопримечательности собрались смотреть. Кстати, Красную площадь и Арбат я уже видела…

— А как на счёт Поклонной горы?

— Что это?

— Это очень красивый парк с фонтанами возле моего дома…

“Чёрт! Зря про дом сказал — может заподозрить, что я попытаюсь её в гости затащить” — подумал он.

— Ты с родителями живёшь? — сразу же спросила она.

— Нет, я квартиру снимаю — с другом.

— Самостоятельный значит? Это хорошо. Я буду ждать тебя в шесть часов в метро Медведково в центре зала — это рядом с моим домом.

— А ты командирша, однако! — заметил Роман.

— А тебя в этом что-то не устраивает?

— Нет, что ты! Всю сознательную жизнь мечтал встретить красивую русскую девушку, которая будет мною командовать! — ответил он, смеясь.

— Ну, вот и хорошо, значит — до встречи!

— До встречи, Джульетта!

Глава 3

Джульетта

Девушка шла по Старому Арбату, внимательно глядя по сторонам — где-то здесь должен быть театр имени Вахтангова, а рядом с ним в переулке театральное училище имени Щукина. Она надеялась, что ей не придётся спрашивать дорогу у прохожих — она это очень не любила. Задаёшь вопрос вежливо и даже слегка заискивающе, а тебе в ответ буркают: ”Без понятия!” И спешат куда-то дальше по своим делам. В этом городе никому нет дела до чужих проблем, впрочем, наверное, как и в любом другом. Она вся вымоталась и взмокла, пока отыскала Гиттис, но с Щукинским ей повезло — театр с большими серыми колоннами и золочёной принцессой Турандот было сложно не заметить. Около училища толпились абитуриенты — молоденькие парни и девушки, она почувствовала, что начинает нервничать.

В институт её не впустили — пожилая консьержка объяснила, что абитуриентов вызывают по спискам.

— Что за списки? — спросила она.

— Вон на стене висят, — буркнула чем-то недовольная консьержка, закрывая дверь.

Оглянувшись, Юля увидела около полудюжины листов, в которых разными подчерками и чернилами были вписаны фамилии и имена. Она достала ручку и написала свою фамилию на том листе, который был заполнен наполовину. Прослушивание для неё должно было состояться через пять дней. Это её обрадовало — это означало ещё пять дней надежды.

В Гиттисе она завалила прослушивание сразу же — ей дали прочитать несколько строчек из басни, стихотворения, прозы и сухо поблагодарили. И во МХАТе было то же самое, и во ВГИКе… Абитуриентов запускали по пять-десять человек в аудиторию, в которой обычно сидел один педагог и пара студентов. В первый момент, когда она выходила, чтобы прочесть свои отрывки, она видела, как в глазах педагога — не важно женщина это была или мужчина, появлялся интерес. Её внешность нравилась, производила впечатление — особенно на фоне других абитуриенток, которые обычно были страшненькими и корявенькими, и утешали себя тем, что “в кино ведь разные нужны”. Но, как только она открывала рот, интерес в глазах смотрящего на неё педагога тут же потухал. Что-то она делала не так. Абитуриенты покидали аудиторию, через минуту выходил студент, стараясь ни с кем не встречаться глазами, называл одну — две фамилии, прошедших на следующий отборочный тур, и приглашал очередную группу абитуриентов.

Когда девушка не спеша, шла по Арбату обратно к метро, она вспомнила парнишку, с которым здесь познакомилась. “Ну, наконец-то симпатичный попался!” — подумала она, улыбаясь.

Когда Юля уже была в конце улицы, к ней подбежал мальчишка лет десяти:

— Тётенька, тётенька, вон в той машине сидит дяденька, который хочет с вами поговорить — подойдите к нему, пожалуйста!

— Передай этому дяденьке, что я из тех тётенек, за которыми самому нужно бегать, а не мальчишек посылать, — ответила она и зашла в метро.

Следующий день она провела с мужчиной лет пятидесяти пяти — он был начальником бригады, которая должна была делать ремонт в квартире, которую она купила неделю назад. Деньги — тридцать пять тысяч долларов ей дал сорока двухлетний любовник в качестве прощального подарка. Наступил май месяц, и он отправился на юга — за границу, вместе с ещё молодой женой и двумя детьми.

Денег, которые он ей дал, могло хватить на покупку однокомнатной квартиры на окраине Москвы, но тогда уже не на что было бы сделать ремонт и купить мебель, поэтому она приобрела квартиру не в Москве, а в Королёве — небольшом городе всего в получасе езды от метро ВДНХ, квартиры там стоили в два раза дешевле, чем в столице.

Купив квартиру, она сразу же обратилась в компанию занимающуюся ремонтом и поэтому проводила субботний день с пожилым мужчиной, объезжая с ним магазины и, следуя его советам, покупала необходимые для ремонта материалы — побелку, клей, обои, плитку, линолеум, плинтуса и тому подобное. Она не стеснялась ворчать и торговаться, жалуясь на то, как всё дорого и вообще, не слишком ли много он заставляет её покупать — специально, чтобы старый хрыч понял, что, не смотря на молодость, она не дура и облапошить себя, не позволит.

— Я мог бы сделать тебе скидку — не большую, но не за деньги, разумеется… — вдруг сказал старик, облизывая губы и похотливо блестя глазками.

— Чего?! — спросила она возмущённо, — Старухе своей скидки делай не за деньги!

— Ну, как хочешь…

Наверное, он тоже принял её за проститутку, как и все с кем ей приходилось иметь дело, пока она покупала квартиру.

Когда она подавала документы на прописку, толстая тётка, принимавшая у неё бумаги, не удержалась и ехидно поинтересовалась:

— Откуда же взялись такие деньги у двадцати летней девушки?

— У вашего мужа взяла. Хотя нет — у вашего таких отродясь не бывало, — ответила девушка намеренно грубо, и презрительно оглядела ещё не старую, но давно потерявшую форму тётку с ног до головы. Та вспыхнула, хотела сказать в ответ что-нибудь обидное, но не смогла ничего придумать и лишь брезгливо поджала губы, придав лицу высокомерное выражение.

Вечером Юле было тоскливо. Хотелось позвонить бывшему любовнику и наговорить ему разных обидных слов на автоответчик, типа: ”Да, плевать я на тебя хотела! Я вообще с тобой только из-за денег была! Старый козёл! А сейчас у меня уже новый любовник — молодой и красивый! Вот так то!” Но, это была не правда. Точнее, не совсем правда — она была влюблена в своего не молодого любовника, и сейчас её терзали ревность и раненое самолюбие. Хотя то, что он оставил ей деньги на покупку квартиры, было по-своему благородно — теперь ей не нужно было искать нового богатого мужика, и всё равно, она чувствовала, что начинает ненавидеть своего бывшего — ни деньги, ни квартира, не делали менее унизительным тот факт, что её бросили…

Глава 4

Если друг оказался вдруг…

— Миша — гад, всю жизнь мне испортил! Из-за него я влюбился в такую стерву! Поимел бы я тебя в тот вечер и забыл бы на следующий день!

— Не забыл бы. Мы с тобой подходим друг другу — будто на одной волне находимся, а это не часто встречается. Ты захотел бы ещё одну ночь со мной провести, потом ещё одну и, в конце концов, влюбился бы.

— Да, скорее всего… От тебя не легко отказаться.

В первый же вечер она согласилась зайти к нему в гости. Ещё не веря в такую удачу, Роман побежал покупать шампанское. Весь вечер Юля вела себя очень сдержанно, в гости он её приглашал, абсолютно не надеясь, что она согласится, скорее, сработала старая привычка. А она согласилась, потому что чувствовала приближение вчерашней тоски и не хотела оставаться одна…

Дверь в квартиру открылась изнутри. Когда Миша увидел, что его друг вернулся не один, а с красивой блондинкой, с которой у него сегодня было первое свидание, острая зависть сдавила ему горло. Даже не поздоровавшись с ними, он вернулся в комнату, хлопнув дверью. В отличие от своего двадцати трёх летнего друга, который был симпатичным, общительным и нравился девушкам, двадцати пятилетний Миша был не высокого роста, уже начинал лысеть, при этом всё ещё боролся с подростковыми прыщами, которые совсем не украшали его физиономии. Он не нравился девушкам.

Юля вошла в грязную холостяцкую квартиру, уже жалея о том, что согласилась придти. В реакции друга Романа на её появление, ей померещились осуждение и призрение. Ей стало стыдно. Она остановилась в прихожей и попросила Романа отвезти её домой. Он стал уговаривать её, хотя бы на полчасика задержаться — выпить шампанского, но она как упрямый ребёнок стояла, насупившись и, глядя в пол, повторяла: ”Я хочу домой”. И ему ничего не оставалось как, не солоно хлебавши, проводить её в Медведково, где она снимала квартиру, пока в её собственной делали ремонт.

— Знаешь, Миша никогда не нравился девушкам — у него кроме проституток практически никого и не было больше…

— Ничего удивительного — ведь он не только уродлив, у него ещё и характер противный — вредный.

— Но однажды был прикольный случай, — Роман и Юлия беседовали, лёжа в кровати — с момента их первой встречи прошло три месяца, — Я познакомился с девушкой в метро и пригласил к себе.

— Что вот так сразу?

— Ну, да.

— И она согласилась? — спросила Юля удивлённо.

— А почему нет? Ты тоже ко мне в первый же вечер согласилась придти.

— Я тебе уже сто раз объясняла — у меня была депрессия!

— Всё равно, если бы не Миша, я бы тебя уже в первый вечер поимел.

— Ещё неизвестно, кто кого поимел бы! И хочу напомнить тебе, что ты почти два месяца за мной ухаживал, прежде чем получил своё — вот так то!

— Ну, ладно, не будем спорить. Короче, пришёл я с этой девицей домой, а там Миша, как всегда, сидит. Ну, стали пить водку…

— Водку? Фу! Девка, наверное, страшная была?

— Да, нет — нормальная. Не красавица, конечно, как ты, но с водкой сойдёт. Ну вот, сидим, пьём, беседуем, и тут чувствую я, что что-то не так. Девица не столько со мной заигрывает, сколько с Мишей. Я его попросил выйти на кухню, на минуту, а сам говорю девке: “Ты что думаешь, стерва такая, я тебя сюда привёл, чтобы ты друга моего соблазняла?” Она не в сознанке: ”Нет, нет, — говорит, — тебе показалось”. Миша вернулся, сидим дальше — пьём, но чувствую без толку — девица по-прежнему к Мише клеится. Проходит какое-то время и уже она просит Мишу оставить нас на минуту. Миша опять идёт на кухню, а шалава эта говорит мне: ”Извини, ничего не могу с собой поделать — мне твой друг нравится, оставь нас вдвоём, пожалуйста, а я обещаю потом тебя с подругой познакомить — симпатичной”. Знаешь, я просто Мишу пожалел — в кои-то веки его кто-то захотел! Оставил их вдвоём, а сам как Лох Петрович пошёл на кухню — книжку читать.

— Да, сердце женщины — загадка! — сказала Юля, смеясь, — Ну, она хоть не обманула — познакомила с подругой?

— Да — познакомила! При чём, правда, с симпатичной, так что я в накладе не остался!

Их второе свидание было ещё более неудачное, чем первое. Он пришёл пьяным и, думая, что раз она на первом свидании готова была переспать с ним, то и на втором кочевряжиться не станет, сразу же предложил ей пойти с ним в отель (Миша наотрез отказался покинуть апартаменты и переночевать у Анара). Она сказала, что рассчитывала на то, что он пригласит её поужинать. Он пригласил — в Макдоналдс, где продолжал вести себя крайне развязно.

Съев биг-мак с картошкой и выпив клубничный коктейль, Юля попрощалась со своим кавалером, попросив, её не провожать. Но Роман не послушался и всю дорогу до её дома шёл следом за ней, пытаясь рассмешить её и помириться. Она шла, не реагируя на его шутки, делая вид, что она его вообще не знает, только около подъезда, когда парень преградил ей дорогу, раскинув руки, остановилась и снова посмотрела на него. Его лицо в этот момент было по-мальчишески растерянным и беззащитным — он не знал, что ещё предпринять. Внезапно, это растрогало её. Она заставила его ещё раз попросить прощения — он попросил, на этот раз не кривляясь и не куражась. Девушка простила его и поцеловала — лёгким, почти воздушным поцелуем, после чего попрощалась, выразив надежду, что на следующее их свидание он придёт трезвым.

“Ну, хоть поцеловала”, — подумал Роман, вздохнув.

— Что не дала? — спросил Миша, не скрывая злорадства.

— Представляешь? Хочет, чтобы я сначала за ней поухаживал — по ресторанам её поводил, по кинотеатрам… Зараза! — пожаловался Роман другу.

— А ты как хотел?! Привык, что из-за твоей смазливой рожи все сразу ножки раздвигают? Вот — помучайся, как я!

Следующие два месяца Роман и Юля гуляли в центре города, сидели в кафе и куда бы они ни заходили, она всегда оказывалась там самой красивой девушкой из присутствующих. Он замечал, что все мужчины с завистью смотрят на неё, и это льстило ему. Ему было приятно и интересно беседовать с ней — она была не глупа, и в какой-то момент он даже подумал: ”Ну и плевать, что она не спит со мной — мне всё равно с ней хорошо”. И сам удивился этой мысли.

Ремонт в квартире Юлии был сделан и тут Роман ей очень пригодился — одалживая у друзей автомобиль, он помогал ей привозить из магазинов люстры, шкафы, телевизор и тому подобное…

Девушка решила отблагодарить его, пригласив в гости. “Выпьем шампанского, поиграем друг у друга на нервах, пару раз поцелуемся, а потом я его выпровожу”, — думала она. Для неё было неожиданностью, что после того, как он поцеловал её, ей не захотелось его выпроваживать…

Глава 5

Зачем вы юноши стервозных любите?

В Щукинское театральное училище Юлю тоже не приняли.

— У тебя очень хорошие внешние данные, но чувствуется, что ты совершенно не представляешь, что от тебя здесь требуется, — сказал ей студент, который присутствовал на прослушивании абитуриентов, — Ты читала свои отрывки, будто в школе у доски — только без запинки и чуть более выразительно. А тут нужно темперамент показывать, эмоциональность, понимаешь? Но при этом продолжать говорить так, как ты в жизни говоришь — естественно, не утрируя. Тебе стоит походить на какие-нибудь курсы подготовительные…

Но, на подготовительные курсы Юля не пошла — отношения с Романом отнимали почти всё её время, к тому же, ей было не охота почти каждый день ездить в Москву на занятия. Хотя один — два раза в неделю ей всё-таки приходилось выбираться из своей уютной квартирки в суетную и шумную столицу. Уже более года она пыталась сделать карьеру в модельном бизнесе, но пока без особого успеха.

Она обошла более дюжины мелких и крупных модельных агентств. В крупных ей сразу же давали от ворот поворот — рост маленький. До необходимых ста семидесяти пяти сантиметров Юле не хватало сантиметров восьми. Средние агентства критиковали её фотографии, но всё же оставляли себе копии снимков и изредка звонили, приглашая на кастинги. Самые мелкие, только что открывшиеся агентства, встречали её с распростёртыми объятьями — тут же предлагали подписать эксклюзивный контракт, а вот работы предложить не могли.

Директор одного такого агентства — по профессии стилист-парикмахер, уговорил Юлю сменить имидж, сделав другую стрижку. Он отрезал её длинные — по пояс волосы, после чего гламурная, напоминающая куклу Барби блондинка, превратилась в девушку приятной, но заурядной наружности. К ней перестали поступать предложения сняться обнажённой для эротического журнала и поработать стриптизёркой в элитном клубе (она всё равно отказывалась от таких предложений). Зато, ей удалось получить другую работу: для подросткового журнала она позировала в джинсовом костюмчике, для популярной газеты, печатавшей сплетни о знаменитостях и откровенные письма читателей, снималась в простом белом платье на крылечке деревенской избы в обнимку с красивым парнем, изображавшим её мужа. Для видеоклипа молодого оперного певца (спустя год ставшего самым популярным поп-исполнителем страны) играла жену олигарха, в которую влюбился бедный художник. Для телевидения снялась в рекламе обезболивающих таблеток.

Но, такая работа не удовлетворяла её амбиций, поэтому она снова решила сменить имидж — покрасила свои золотистые волосы в платиновый цвет и, отправляясь на очередной кастинг, накручивала их на бигуди, пытаясь повторить знаменитую причёску Мэрилин Монро. Она так же копировала макияж самой знаменитой голливудской кинодивы и её усилия не остались не замеченными — её сфотографировали для рекламы шоколадных конфет в образе Мэрилин. А ещё Юля сильно похудела, и её фигура утратила округлые формы.

— Что за дела?! — возмущался Роман полушутя — полусерьёзно, — Когда я с тобой знакомился, ты такая сексапильная лапочка была… А сейчас что? Кожа да кости! Сначала исчезла грудь, потом попка, если у тебя ещё и ляжки похудеют, я тебя брошу!

Тем не менее, главной причиной, по которой его девушка так резко похудела, был он сам. Отношения Романа и Юлии были исключительно бурными — когда они не занимались любовью, они ругались, часами выясняя отношения. Первый конфликт случился спустя две недели после начала их романа.

— Ты меня сексуально не удовлетворяешь, — заявила Юля, — Я ничего не чувствую во время полового акта — мне немного приятно, но не более того. Чтобы я смогла кончить, меня нужно целовать — там.

— Я не могу, — ответил Роман.

— Тогда проваливай отсюда! А чего ты хотел?! Сексуально ты меня не удовлетворяешь, денег не даешь — на кой чёрт ты мне сдался?!

— С другими девушками у меня не было таких проблем!

— Плевать мне на то, что у тебя не было или было с другими!

— Это унижает моё мужское достоинство!

— Ах, вот оно что! Если оральный секс унизителен, то почему ты прошлой ночью упрашивал меня поцеловать эту твою штуку?

— Ну, это совсем другое дело…

— Это почему же другое?

— Потому что ты женщина.

— Понятно — ты не только закомплексованный кретин, ты ещё и половой шовинист. Всё — моё терпение кончилось. Проваливай отсюда! Катись к чёртовой матери!

Но, он остался…

— Ром, а ты меня любишь? — этот вопрос Юля задала своему любовнику спустя три недели после начала их романа. Он был не из тех, кто объясняется в любви, поэтому вместо ответа крепко поцеловал её в губы.

— Э, нет — так легко ты не отделаешься! Ты должен ответить — ты меня любишь?

Он не заметил насмешки в её голосе, ему было стыдно, когда, уткнувшись лицом в подушку, он ответил: ”Да, я тебя люблю”.

”Сам ещё не знает, что говорит правду, — поняла она, — Раз ломаешь себя, из страха меня потерять, значит, уже любишь, дружок!” И ответила ему мстительно, не скрывая насмешки:

— А я тебя нет!

— Ну, ты и дрянь! — он сел на кровати, глядя на неё почти с восхищением.

— А что делать? Приходится! Вы — мужчины, не цените хорошего к себе отношения, с любящими вас девушками вам скучно!

— Да, это правда. Сколько у меня было нормальных, порядочных девушек, а я, дурак, разок — другой с ними пересплю и бросаю! Вот бог меня и наказал — позволил влюбиться в такую стерву, не уберёг! А знаешь, что про тебя мой друг Эмин сказал?

— Что?

— Он сказал — ничего не хочет делать, да к тому же ревнивая…

— Надо же, как ловко подметил! Какой проницательный! Чтоб я его больше не видела.

— Хорошо. Мне тоже не понравилось, что он так сразу просёк, с кем я связался — другие мои друзья замечают только, какая ты красивая…

— Ну ладно, не горюй ты так! Зато я тебе не изменяю…

Он посмотрел на неё пытливо — не врёт ли? Она показала ему язык в ответ. “Нет, с такой как она, ни в чём нельзя быть уверенным”.

— А ты мне изменяешь? Встречаешься ещё с кем-нибудь?

Он задумался, как лучше ответить на этот вопрос… Решил ответить честно.

— Пока ухаживал за тобой, встречался ещё с одной девчонкой — чисто ради секса. Спустя три дня после того, как мы с тобой в первый раз занялись любовью, я виделся с ней и понял, что больше её не хочу. Она звонила потом несколько раз, Миша, по моей просьбе, сказал ей, что я уехал из Москвы. А ты?

— Что я?

— Встречалась с кем-нибудь?

— Пока ты за мной ухаживал? Да. Ещё нескольким парням позволяла за собой ухаживать, но не ради секса, как ты понимаешь…

— А чего ради? — спросил он, хмурясь.

— Ну, чтобы в кино на халяву сходить, в ресторан, на машине покататься…

— Так я и думал! Ты используешь мужчин.

— А что ещё с вами делать? В рамочку вставлять и пыль стирать?

— Тоже правда… Ну, а сейчас за тобой кто-нибудь ухаживает? — спросил он.

— Нет, только ты, — соврала она.

Оставив Юлю отсыпаться в её новой квартире, Роман отправился на работу — он работал менеджером в строительной компании, хозяином которой был его дальний родственник, его друзья работали там же. Стоя в метро, он заметил симпатичную девушку, которая тоже посмотрела на него заинтересованно. “Познакомиться, что ли? — подумал он, — Да зачем? У меня уже есть любимая…”

Вскоре он признался Юле, что по национальности азербайджанский еврей и в Москву приехал из Гянджи пять лет назад.

— Обычно, все девушки, переспав со мной, сразу понимали, что я не русский, а ты — нет. Меня это удивило.

— А что в этом удивительного? Почему я должна была понять, что ты не русский, потому что ты более темпераментный?

— Нет, потому что у меня член обрезанный.

— Ой! Это как?

Он объяснил.

— Я до тебя всего с двумя мужчинами спала — у них, кажется, там тоже самое было… Я думала — так и надо. А почему ты меня обманул?

— Побоялся, что ты со мной встречаться не станешь, если узнаешь, что я с Кавказа…

— А сейчас значит, уже не боишься?

— Ну сейчас, когда…

— Ага! Думаешь, уже завоевал меня? А вот и не фига! Вот возьму тебя и брошу теперь!

— Я тебе брошу! — ответил он, с шутливой угрозой в голосе. — Я в школе всегда говорил, что когда вырасту, женюсь только на русской — все наши девчонки из-за этого так злились на меня!.. Если бы ты знала, как я боялся ляпнуть что-нибудь в твоём присутствии по-азербайджански! А по каким признакам ты догадалась, что я могу быть не русским? Помнишь, ты в самый первый раз, когда мы по телефону говорили, спросила меня кто я по национальности?

— Заметила акцент.

— У меня нет акцента.

— Это тебе так кажется, и мне сейчас тоже, потому что я привыкла к твоему голосу и речи, но в первый момент, когда ты подошёл ко мне на улице и заговорил, я обратила внимание на то, что у тебя есть акцент.

— Поэтому ты так долго меня рассматривала, прежде чем ответить?

— Разве я долго тебя рассматривала?

— Целую вечность! Я даже вспотел.

— Тебе показалось, я сразу приняла решение и ответила ”да” — мне всегда нравились брюнеты.

Глава 6

Не все женщины мечтают об этом

В начале сентября Роман уехал на неделю в родной город, чтобы повидаться с матерью и старыми друзьями. Но эта поездка не принесла ему радости — он всё время тосковал по своей девушке. Юля тоже скучала по нему и злилась из-за того, что он не звонит. А он специально не звонил — хотел, вернувшись в Москву, застать её врасплох. Подходя к её двери, он очень боялся, что она окажется не одна. Но, она ждала его. Несколько минут они стояли в прихожей, молча, крепко обнимая друг друга, и удивляясь чувствам, которые в этот момент испытывали…

Он привёз ей в подарок трёхлитровую банку чёрной икры и несколько бутылок её любимого белого сухого вина. Всю следующую неделю они пили это вино, ели столовой ложкой чёрную икру, занимались любовью и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Они были любовниками уже несколько месяцев — Юля наконец-то перестала стесняться своего лица без макияжа, и Роман обнаружил, что без этой краски она не такая уж и красавица. Но, это не разочаровало его, а скорее наоборот. Не накрашенная она казалась трогательной и беззащитной. Он любил утром, поймать её в тот момент, когда она перелезала через него, чтобы пойти в ванную комнату и, схватив за пухлые щёчки, приговаривать, ласково смеясь:

— Ох, кто же это здесь такая страшненькая, страшненькая? Неужели это моя девочка?

Юля молча терпела это. Но, нарисовав лицо и снова превратившись в красавицу, она тут же становилась уверенной в себе, своенравной и капризной. Эти черты её характера, почему-то не проявлялись, пока она была без макияжа…

Вскоре он предложил ей выйти за него замуж. В этот момент они лежали в постели, как обычно после секса, болтая обо всём, что приходило в голову. “Нет”, — ответила Юля серьёзно, и ни секунды не колеблясь. Роман встал, надел брюки и пошёл курить на кухню. Она продолжала лежать, чувствуя по отношению к нему какое-то непонятное отчуждение, граничащее с неприязнью. Уже несколько недель она не встречалась с другими мужчинами, смирившись с тем, что влюбилась в этого… Но, замуж за него она не хотела.

Заставив себя подняться с кровати, Юля накинула халатик и пошла на кухню. Усевшись на колени к Роману, который, не глядя на неё, с мрачным видом продолжал курить, девушка заговорила намеренно легкомысленным тоном:

— Ну, зачем нам с тобой жениться? Сам подумай — люди женятся, когда решают завести детей, а мы с тобой сами ещё дети!

Он скептически посмотрел на неё.

— И потом, как ты сделал мне предложение? Безобразие! Ни кольца с огромным бриллиантом, ни цветов, ни свечей, ни шампанского… Нет! Ни одна уважающая себя женщина не ответила бы согласием на предложение руки и сердца, сделанное как бы походя, в постели, после очередного траха.

— Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей, — сказал он с почти напугавшей её неистовостью.

“Но, мне это зачем? Что ты можешь предложить кроме самого себя? Ведь больше у тебя ничего нет!”, — ответила она ему мысленно, не решившись произнести эти слова вслух.

— Надеешься встретить кого-нибудь получше? — спросил Роман.

Ещё минуту назад она и сама не понимала, почему отказывает ему — просто чувствовала, что не хочет за него замуж и всё, но, услышав его слова, сразу же поняла, что он прав. Она влюблена в него, но до её идеала мужчины он не дотягивает. Мужчина, с которым она захотела бы связать свою судьбу, должен быть победителем, а Роман всего лишь амбициозный неудачник, каких много в этом городе.

— Нет, нет — ты не прав, дело не в этом! — сказала она торопливо, — Просто я хочу стать актрисой — ты же знаешь! Мне ни к чему муж и дети. Я честолюбива и хочу посвятить свою жизнь карьере.

— Ты просто не любишь меня — вот и всё, — ответил Роман, потом, спихнув её с колен, стал одеваться, — Нам лучше расстаться.

— Но почему? Мы ведь можем продолжать встречаться, как прежде… Люблю я тебя или нет, какая разница, если я хочу быть с тобой?!

— Ты хочешь, всего лишь хорошо проводить время со мной.

— Ты ещё скажи, что я использую тебя, как сексуальную игрушку! Тебе не кажется, что мы исполняем не свои роли? Обычно женщинам положено хотеть замуж, а мужчинам положено всего лишь хотеть хорошо проводить время!

— Всё — прощай, — сказал он спокойно, открыл дверь и вышел из её квартиры, довольный тем, что повёл себя как настоящий мужчина, продемонстрировав ей, что он человек сильный и гордый. Но, спустившись на несколько лестничных пролётов, Роман остановился оглушённый болью. “Может, она догадается побежать за мной, чтобы вернуть?” — подумал он с надеждой, и боль немного отпустила. Но, прождав две минуты, он понял, что она не собирается за ним бежать, и боль стала острее и горче. Выходя из подъезда, он чуть не плакал.

Конец ознакомительного фрагмента.