Ныряльщик за жемчугами

Юрий Андреевич Ташкинов, 2023

Что нас ждёт после смерти? Пока главный герой об этом не задумывается, ведь его главная цель – уничтожить великое зло. Но какова цена? Эмоции одолевают даже мёртвых.

Глава 1

Корабль покоился на морской глади. Солнце скатывалось за горизонт, стараясь не утонуть. Оно цеплялось лучами за чистое небо, раскрашивая мир дивными красками, как художник кистью превращает невзрачный холст в произведение искусства. Тишина и покой. Третий день подходил к концу, когда ветер перестал шевелить чёрный флаг с изображением черепа. Штиль. Корабль всё это время едва двигался.

Капитан печально известного во всём Эринском море корабля бесстрастно отдавал приказы, хотя на его душе не было спокойно. Говорят, жители далёкого Сартолла изобрели корабли, которые могут бороздить моря и океаны, независимо от ветра. Но для « Души Корсара» штиль был смертью.

Литон жадно вдыхал солёный влажный воздух, в надежде, что станет прохладнее. Притронувшись к рулю, он ожидал хотя бы мимолётного бриза.

— Чего расселись? Думаете, как купцы, сидя на базаре, что-то сможете получить полезное? Не выйдет! А ну-ка быстро тряпки в руки, драить палубу!

На экипаж напало уныние, главное не давать сидеть людям без дела. Иначе если они окончательно упадут духом — это и будет конец. Жизнь продолжается до тех пор, пока мы не стоим на месте. Но остановка — хуже смерти. Хуже штиля. Моряки уважали капитана. Да, иногда он был слишком грубым, но море не для женщин, оно любит таких вот сильных и бесстрашных.

Ещё несколько дней, и провизия подойдёт к концу. Да и пресной воды не так уж много. Кто же знал, что море преподнесёт такой вот сюрприз? Зато был ром. Много рома — куда пираты без него?

— Капитан Литон, палуба сияет, как котовы глаза!

— Эх, молодцы, мужики! — Литон просиял. — Ничего даже не скажешь. Заслужили. Можете взять по фляге — нечего дюжему пирату работать после заката. Ночь — время для развлечений.

Пирату никогда не нужно повторять дважды, когда дело доходит до грабежа или развлечений. Каждый откупорил по фляге, и палубу наполнил хмельной аромат рома. Пили прямо с горла, не закусывая. Так больше влезет, и быстрее охмелеешь, а что ещё нужно для счастья? Потом кто-то затянул знакомую песню, и другие парни тут же начали подпевать. Невпопад, но не в церковном же всё-таки хоре?

Йо-хо-хо! Нам не страшен мертвец,

Нам русалки милы, мы бездонно пьяны.

Нас повесят — нам будет конец!

Но пока живы мы — вы обречены!

Выпили, спели. Для тех, кто не уснул тут же, настало время для историй.

— Рэкон, ты самый старый! Расскажи нам что-нибудь про свои удалые походы!

А старик только этого и ждал. Юность он провёл удалую, сколько раз сбегал прямо из-под носа стражников, едва не попав на виселицу! У него не было одного глаза — вместо него чёрная повязка через голову. Да и на всём разукрашенном татуировками теле едва найдёшь один дюйм кожи, не исполосованной шрамами и порезами бесконечных битв. Но молодость прошла, а вместе с нею ушла и силушка удалая. Редко кто из пиратов доживал до такого возраста — их жизнь весёлая, удалая, но длинной её не назовёшь. А стариков чаще всего высаживали на остров, чтоб не ели чужое мясо и не пили незаработанного честным грабежом рома. Не подумайте, что пираты жестокие — не хуже других людей, просто им не нужно играть в благородство. Но Рэкона моряки любили, поэтому он до сих пор радовал их своими баснями.

— Эх, да чего я только не видывал! — начал старик. — И русалок видел, однажды с их морской владычицей ночку провёл — ух, баба, в отличие от молодых, она почти как человек. Ну, хотя бы без хвоста!

Моряки дружно захохотали.

— И морской чёрт однажды чуть не сцапал своими щупальцами и клешнями, — продолжил Рэкон.

— Расскажи!

— Расскажи! — начали слушатели.

— Да что тут рассказывать. Поехали мы на остров Тонден в поисках сокровища. Золота так и не нашли в отмеченном крестиком месте — видать, хозяин карты, прежде чем мне передать клочок бумаги, сам вырыл сундук. Скотина! Хотя, оно и не так обидно — я же не платил деньги за карту — лодочник сам мне отдал её перед тем, как я его заколол. Зато встретил на острове её. Ну, голову мне тут же сорвало — вы же знаете, как тяжело в море без девушек.

Матросы понимающе закивали. Особенно хилый юноша, который нередко попадался «под горячую руку» голодных к общению с противоположным полом пиратов. Баба на корабле — быть беде. Это знает любой мореплаватель. Но через недельку-другую волей-неволей хочется это правило нарушить — в этих небритых грубиянах нет ласки, которую любят даже самые суровые мужчины.

–Лежу я, значит, на королеве русалок. Пьяный вдрызг, как и всегда, но любить мне это никогда не мешало. Вокруг товарищи мои стоят — ждут, всё же я был капитаном, поэтому всегда и во всём первый. Тут слышу какой-то странный хлюпающий звук. Поднимаю глаза — стоит он. Наверно, он был мужем морской королевы, да только не такой красивый, как она. Длинные щупальца свисали вместо бороды и волос, а вместо рук — огромные клешни. Рот полнится четырьмя рядами акульих зубов. Он как цапнет меня за палец! Чудом вырвался!

Старик поднял руку, и все увидели обрубок безымянного пальца.

— Много тогда наших полегло. Да и сам я чудом спасся из объятий морского дьявола. Долго потом мне снились его щупальца и клешни. Да и сейчас нередко вспоминаю встречу с ним.

— Да что ты брешешь, старик? Небось, обкурился гашиша, и привиделось! — сказал задира-Лью.

— Да заткнёшься ты когда-нибудь, мудила? Дай старику закончить рассказ!

— Как! Как ты меня назвал? А ну ещё раз повтори?

— Замолчи, грёбаный мудак!

Глаза Лью налились кровью, он вскочил с табурета и сбросил Лэнтона на пол. Потом достал из-за пазухи нож и всадил в сердце обидчику.

— Ты! — завопил Тарт, закадычный друг убитого. И тут же бросился на убийцу. Если вы заглянули в гости к пиратам — не ждите спокойного вечера, с поэзией и придворными манерами сэров в напомаженных париках. Прошла ещё минута, и уже не узнать тех моряков, что сгрудились вокруг старика и слушали с благоговением его истории. Они превратились в сброд, в кучу зверья, которое дерётся ради куска мяса. Раздался выстрел из мушкета, и на секунду повисла тишина. Все дружно оглянулись в сторону звука.

Капитан Литон сжимал дымившееся после недавнего выстрела оружие, направленное в потолок.

— Следующий выстрел будет в сердце того, кто сейчас пошевелится. Понимаете? Лью, а ты мне надоел своими выходками! Я тебя предупреждал, но, похоже, это на тебя не действует. Что ж, тем лучше. Схватите его!

Парень упал на колени.

— Прошу. Капитан, не нужно! Простите! Я… Это последний раз, обещаю. Я больше не буду! Точно!

— Я тебя уже однажды простил. И ты только что убил одного из лучших наших воинов. Вы что, оглохли, что ли? Я же сказал — схватите его!

Лью вскочил на ноги и побежал в сторону Литона. Но его схватили за руки и вывели на свежий воздух. Капитан оглядел всех моряков.

— За нарушение дисциплины. За свинское поведение. За неуважение капитану. И главное, за убийство товарища. Лью приговаривается к изгнанию. Кто может сказать что-то в его защиту?

— Капитан, прошу! Простите меня! Я не хочу умирать! Я хочу жить! Прошу!

Остальные молчали.

— Что ж, единогласно. Выбросьте его за борт.

Лью пытался отбиваться, но четыре пары рук держали его за руки и ноги. Когда его тело ударилось с плеском о морскую гладь, капитан сказал:

— Что стали. Ну-ка марш все внутрь! Немедленно! Продолжаем веселиться.

Какое-то время стояла тишина. Лью недолюбливали, но было не по-человечески взять и выбросить товарища на верную погибель. Хотя он этого и заслужил. Удар мечом в честном (или нечестном — какая разница) поединке — это совсем другое дело.

Снаружи остались только двое. Лью держался за пустую бочку, которую ему сбросили, как единственный способ не утонуть. И Рэкон стоял на палубе, держа в четырёхпалой руке трубку.

— Старик, спаси меня! Прошу! Я же не со зла, верю я твоим историям.

— Я с радостью спасу нас всех. Не зря ты мне не верил — не сказал я товарищам всей правды.

А потом Рэкон взглянул куда-то вдаль и начал шептать:

— Приди, морской владыка! Я взываю к тебе! Мне нужна твоя помощь. Прими эту жертву, и наполни наши паруса ветром! Дай нам добраться до суши.

Морская гладь вдруг разверзлась на секунду. Из неё появилось огромное щупальце, которое за мгновение утащило беднягу-Лью под воду. Старик никому не раскрывал секрета. Однажды в поисках сокровищ, его корабль разбился о рифы, и он вместе с командой оказался на необитаемом острове. Провизия быстро закончилась, и моряки начали нападать друг на друга, и поедать слабых, как зверьё. Но Рэкон оказался самым коварным. Ночью, когда поднялась полная луна, он отрубил себе безымянный палец и призвал морского чёрта. Тот явился, окутанный тысячью щупалец. Рэкон предложил ему сделку — он отдал товарищей на съедение чудовищу, а взамен получил жизнь. На следующий же день на остров заплыло торговое судно. За долгие годы Рэкон принёс морскому злу немало жертв, поэтому и в этот раз чудовище явилось по первому же зову. А через несколько минут ветер наполнил воздухом паруса.

Моряки выскочили на палубу. Они готовы были прыгать от радости, особенно капитан. Никто так и не узнал, какова цена их спасения.

Моряки пили ром и горланили песни.

Йо-хо-хо, спит бездонная гладь,

Нам неведом покой, только ром и разбой,

Нам не хочется здесь умирать,

Веселитесь, друзья, девиз наш простой!

Только парень, которого подобрали после кораблекрушения, сидел в углу. Он молчал, только пил и грустно смотрел в никуда.

— А ты почему, Трэм, не веселишься со всеми? — подошёл к нему Литон. — Мы что, не милы тебе, как собеседники? Конечно же, понимаю, мы не сэры, у нас нет таких манер, как у сухопутных лордов. Но, знаешь, мы все из знатного рода. Я внебрачный сын короля Силерина, Дуката Второго. Мачеха меня изгнала из столицы, пока отец в поход ходил. Вот я и скитаюсь всю жизнь по морям и океанам. Мачехи давно уж нет в живых, но мне закрыт путь на сушу. Вот и сделала меня жизнь грубым и жестоким. И у других ребят тоже есть секреты. У нас не принято вспоминать о прошлой жизни, но у всех нас есть причины жить такой жизнью. Вне закона.

— Что ты, Литон. Вы друзья, что надо. Если бы не вы — кормил бы я рыб на дне Эринского моря. Тем более, я и сам изгнанник много лет. Да только не до веселья мне сейчас.

— Понимаю. Ты ведь один остался в живых из экипажа. Думаешь, раз я грубиян, то мне чуждо чувство утраты?

Капитан на миг опустил голову — вспомнил девушку Лючиту, ту единственную, которую когда-то любил. Пока ещё умел любить.

— Не в том дело. Я же тех, на корабле, и не знал вовсе. Плыли вместе, но до этого познакомились в порту Сюзеринга.

— Мне можешь довериться. Я капитан корабля, я должен знать всё обо всех из экипажа. Не переживай — не выдам никому твоих секретов. Но от меня не должно быть тайн.

Трэм посмотрел несколько секунд на Литона изучающе. Вроде бы, ему можно доверять. Не похож он на шпиона. Ему надоело хранить весь этот груз на душе в одиночку. Никому нельзя было доверять! Но иногда хотелось разделить секрет ещё с кем-то.

— Шамон снова вернулся.

Капитан отступил на несколько шагов.

— С таким не шутят, упаси Творец!

Древнего демона предки усыпили двести лет назад. Он тогда покорил полмира. Тёмных Лордов не убить. Их можно лишить на время силы, можно усыпить на долгие века. Но никогда нет полной гарантии, что однажды он не вернётся. До Шамона были и другие, посильнее его самого. Антимоник, или тот же Делл были намного сильнее последнего исчадия зла. Зеймондом пугали непослушных детей. Но Шамон был последним, и, в отличие от других, он был не просто легендой. После смерти он оставил после себя множество шпионов, которые служили его идеям многие годы. Зло не так-то просто выкорчевать.

— Я видел его. Своими глазами. Но я должен добраться до Эльдораса, моего родного города, чтоб предупредить жителей об опасности. Главное, добраться туда раньше, чем Шамон придёт туда с войском.

— Если это правда, зачем тебе туда, где скоро начнётся война?

— Я один из Семерых.

Будь Литон верующим, он упал бы сейчас на колени. Он молча глотнул рома. Он теперь смотрел на гостя не с высока. Даже наоборот, в нём читалось благоговение. Пираты продолжали тянуть песню:

Йо-хо-хо, снится синяя даль,

Мы сжигаем мосты, и карманы пусты,

Только прошлого вовсе не жаль,

Ждут нас виселицы или костры!

— Знаешь, Трэм! Я никогда ничего не делал, если это не сулит выгоды. Пока я капитан, я должен так поступать. Но в чём-то я помогу — мы направим корабль к порту Хэней, что ближе всего к Эльдорасу.

— Спасибо, капитан Литон. Я не забуду Вашей доброты!

Тут корабль накренился. Пьяные пираты ударились о стену.

— Капитан Литон! Похоже, мы попали на риф!

Моряки выбрались из корабля, и вплавь достигли острова. Литон приказал развести костёр, несколько человек пошли вглубь леса, чтоб добыть сухих веток. Никто не заметил, как Рэкон упал на колени и начал шептать:

— Я взываю к тебе, владыка! Приди! Приди ко мне! Вытащи этот корабль, не дай умереть. А я принесу тебе жертву — я отдаю тебе их всех!

Из моря вдруг вылез он. Всё зелёное тело было покрыто щупальцами, а вместо рук — огромные крабьи клешни.

— Возьми их, хозяин! — кричал старик. — Возьми их всех, но спаси меня, молю!

— Ах, ты ж мерзкая гнида! — Литон выстрелил, и Рэкон упал на землю. Несколько выстрелов в грудь чудовищу — но всё бесполезно. Морской чёрт с лёгкостью раскидывал моряков, лишая жизни. Тогда Трэм сказал:

— Я — хранитель Древней Тайны! Приказываю тебе, чудовище — сгинь!

Из его рук полыхнул яркий луч света. Чудовище скорчилось от боли. Но тут же взревело и кинулось на Хранителя. Трэм достал меч — его клинок мерцал тысячей мелких рун. Пара ударов клешней чуть не сбили с ног монаха, но тот устоял. Он вонзил, что было мощи, чудовищу мерцающий клинок в грудь. Чудовище заревело, и упало наземь. Пока чёрный дух морского чёрта не отошёл, он решил использовать его силу. Чужеродную, но разве был другой выбор? Вспышка света вокруг корабля, что стоял на рифе в зоне видимости — и снова лишь костёр освещает ночной лес.

— Я убрал рифы. На рассвете отправляемся в путь.

— Ты убил морского чёрта! — воскликнул Литон. Он упал на колени. Его примеру последовали и другие пираты, которые до этого не боялись ни чёрта, ни Бога, ни самого короля.

— Поднимитесь, други. Морской чёрт — это только начало!

Глава 2

Тучи вороновым крылом обняли небо, и не было им ни начала, ни конца. Яркий всполох на миг осветил горизонт, словно рука мертвеца пыталась снять покрывало с небес. А потом последовал гром. А потом сверху упали первые капли. С каждой секундой дождь становился всё сильнее, пока под его чарами стало невозможно различить ничего в двух шагах.

— Вы улитки, или моряки! — горланил Литон. — Почему так медленно? Может, и мне стать рядом с вами, начать выливать воду за борт? Только учтите, обмакивать воду буду кем-то из вас!

Капитан поворачивал руль то влево, то вправо, делая всё возможное, чтоб удержать корабль на плаву и справиться с бурей. Другие бегали кто с ведром, кто с тряпкой, выливая воду за борт. Силы были на исходе, но сдаваться было нельзя. Никто и не обещал моряку сладкую жизнь. Потом буря улеглась. Через время тучи растаяли, и над «Душой Корсара» повисла арка радуги.

— Фух, живы! — сказал капитан. — Хотя, что нам теперь буря, когда самого морского чёрта убили? Давайте же теперь веселиться!

Пираты пили ром, кто-то играл в кости. Правила простые — бросаешь несколько кубиков. У кого выпадет меньше всех очков — тот целый день будет драить палубу. Другой проигравший моет посуду. Так с азартом очень просто не допустить грязи на шхуне.

— Ты мухлевал! Я видел! — закричал Тарт.

— Если ты неудачник, я тут причём?

— Да ты! Как ты можешь так говорить! Я же своими глазами видел, как ты перевернул кость рукой.

— Не хочешь драить палубу — нечего обвинять честных людей в обмане!

— Ты-то честный? Не смеши люд! Мой друг в штанах — и то честнее! Он всегда честно поднимается при виде женщины. А ты, звездюк, мухлюешь!

Тарт схватил Джима за шиворот. Джим достал кинжал. Раздался выстрел.

— Оба! — сказал капитан. — Сейчас же бросьте оружие на пол. А теперь выйдите на свежий воздух и решите там, кто прав, а кто виноват.

Тарт и Джим вышли. И через время дверь снова со скрипом растворилась, и двое пиратов, как закадычные друзья, в обнимку пели:

Йо-хо-хо! Нам не страшен мертвец,

Нам русалки милы, мы бездонно пьяны.

Нас повесят — нам будет конец!

Но пока живы мы — вы обречены!

— Так бы сразу! — улыбнулся Литон.

Капитан подошёл к Трэму.

— Что ты, друг, не весел? Понимаю, бремя и всё такое, но нужно же хоть иногда расслабляться. На-ка, выпей-ка рома!

— Пил. Не помогает.

— Тогда держи трубку.

Трэм приложил к губам дубовую трубку. И закашлялся.

— Что это?

— Гашиш, конечно же. А ты что думал? Не переживай, хороший. С Каймановых островов. Мы с ребятами объехали полмира — лучше я ещё не курил.

Не то, чтобы Трэм никогда не пробовал смешивать махорку с бес-травой, как называли вызывающие галлюцинации травы. Всякое случалось во время походов. Времена, когда не было государств, и люди жили под властью Вельзувика, царства магов, давно прошли. Последние пять или шесть поколений боролись за место под солнцем. Морелия совершала постоянные набеги на северные окрестности Эльдораса, а на южные алчно поглядывали эннийцы. Во время частых походов нужно было как-то усмирять боль памяти о погибших товарищах. Вот и пили солдаты эль, а иногда покупали у купцов запретную бес-траву. На время действительно стало легче. Трэм расплылся в идиотской улыбке и начал подпевать другим пиратам:

Йо-хо-хо, спит бездонная гладь,

Нам неведом покой, только ром и разбой,

Нам не хочется здесь умирать,

Веселитесь, друзья, девиз наш простой!

Но потом пришло забытьё. Не на долго. А за ним — снова видения и воспоминания.

Тогда наместник Даст послал его на запад Драгха. Официально этот остров был независимой страной. Хотя все понимали, что никакой власти дикари тут не имели. Король Эльдораса ссылал сюда всех неугодных, таких же изгнанников, как и сам Трэм, которым путь на континент отныне был заказан. Трэм поскакал на запад. Чем дальше он ехал, тем меньше деревьев встречалось по пути. Там, где по мнению Даста обитало мятежное племя дикарей, вообще не было ни единого дерева — только одни вырубки. Трэм не успел ничего сделать, когда его схватили. Дикари здесь были непривычно дисциплинированы. На них были одеты латы, в руках носили мечи и копья. Совсем не узнать тех голожопых язычников, которые поклонялись духам луны и грозы, не стеснялись не только наготы, но и поедать соплеменников. Теперь же перед глазами Изгнанника предстало настоящее организованное войско.

Его привели в крепость — вот ведь чудо, ещё одна крепость, кроме замка наместника! Отсюда открывался вид на Эринское море. Трэм теперь понял, для чего вырублены деревья — на якорях стоял целый флот свежевыстроенных кораблей необычной формы. Его посадили в камеру. Он не понимал чужого языка, поэтому какое-то время даже не знал, почему его не убили. Логично было бы, если бы его сделали рабом — но нет, сидел себе за деревянной решёткой, даже кормили неплохо. Что за мясо давали, он не хотел даже задумываться, находясь в плену у каннибалов. На третий день, если Трэм не сбился со счёта, к нему в камеру зашёл глава Инквизиции.

— Святейшество, Вы! Вы себе не представляете, как я рад Вас видеть! Объясните мне, что здесь вообще творится?

— Ты не представляешь, как я рад видеть тебя! Наместник послужил мне хорошую службу, когда прислал тебя ко мне.

— Разве наместник Даст знал секрет этих мест?

— Конечно же знал.

— Так что объединило дикарей? Зачем они собирают войско и строят корабли?

— Шамон вернулся. Он ожил именно здесь, где дикари выстроили для него святилище. И теперь он строит корабли, чтобы переплыть Эринское море и уничтожить Дрим под корень.

— Ваше Святейшество, Вы должны мне помочь сбежать отсюда! Я должен успеть сделать то, что мне предназначено. Я должен попасть в Дрим, столицу Эльдораса раньше Шамона.

Когда-то давно его предок не смог закончить ритуал, и теперь Зло снова на свободе.

— Помогите мне выбраться! Вы же знаете, я должен это сделать! Я могу остановить Шамона, пока эта язва снова не расползлась по миру. Я же один из Семерых!

— Именно поэтому ты и здесь! — расхохотался Инквизитор. — Не для того я расставлял сети, чтоб теперь отпустить тебя, Изгнанник! Я пробудил Шамона на этом богом забытом острове, и мне совсем не хочется, чтоб он снова уснул!

— Но зачем? — воскликнул Трэм. — Для чего тебе это нужно? Ренделл, ты же глава организации, которая борется с магией во всех её проявлениях! Как антимаг может перейти на сторону Тьмы?

— А что ты, собственно, знаешь про Тьму? То, что тебе рассказали наставники? Они лгут. Или ошибаются. Люди творят зло и несправедливость, и Тьма с каждым днём от этого всё сильнее. Но когда приходит Тёмный Лорд, он вбирает в себя всю эту грязь, и люди становятся чище. Они даже объединяются против лика очевидного зла, на время вспоминают о благородстве. А потом снова — зависть, убийства, злословия. Ничего, настало время нового лечебного пускания крови. И Семеро не должны остановить нас. Морелия уже с нами. Когда мы нападём с юга, они пойдут с севера. Когда Дриму придёт конец, Шамону больше будет нечего бояться власти Семерых. И тогда мир падёт к нашим ногам!

Морелия и в прошлые разы была на стороне Тёмных сил.

Через несколько дней Трэму чудом удалось сбежать. Но если он не успеет в срок, и не выполнит предназначенное, разве был во всём это толк?

–Тогда лучше было сгнить за той решёткой! — крикнул Трэм.

— Эк тебя торкнуло! — ухмыльнулся Литон. — Хорошая у меня трубка, ведь правда?

Прошло несколько дней, и экипаж «Души Корсара» достиг порта Хэней. Трэм попрощался с пиратами и направился в сторону Дрима. Такого родного, и такого чуждого теперь.

Глава 3. Возвращение в Дрим

За годы в изгнании Трэм успел отвыкнуть, что может быть холодно. Он привык нежиться на солнце в тёплом Драгхе. А родной Дрим встретил его проливным дождём, которому не было, казалось, ни конца, ни края. Тучи покрыли серым одеялом небеса, и природа не хотела вылазить из-под тёплого укрытия в холодный мир, как нежная принцесса зимним утром. Дунул ветер — и ярко-жёлтый лист попал Трэму в лицо, а с ним и песок, заставив чихнуть. Пахло сыростью. Каркали вороны, и стреккили, огромные стрекозы, сновали туда-сюда. Трэм натянул капюшон пониже, надеясь, что это поможет от вездесущего песка, который даже дождь не мог заставить лежать на земле. Серебром отдавали знакомые стены храма. Он бы в такую погоду сидел с радостью дома и не показывал носа наружу, но местных жителей не пугал дождь. Они сновали туда и сюда, толкались, кричали, ссорились. Кто-то целовался, кто-то воровал яблоки из-под носа купца, кто-то гнался за мужем с дубиной в руке:

— Скотина! Как ты мог встречаться с той женщиной тайком от меня!

Жизнь кипела, город жил, и не подозревал ещё, какая его ждёт опасность.

Трэм подошёл к белым стенам величественного замка.

— Стой, кто идёт? — на входе двое: один совсем ещё юнец, даже усы не появились на лице, худой, как сама смерть. Другой был стариком с пузом почти до земли. Но чем-то похожие — то ли сын и отец, то ли старший — дядя другого стражника.

Трэм снял чёрную перчатку, и глазам охраны предстал серебряный перстень с особой руной. Потом он снял капюшон.

— Отведите меня к королю. Дело не может ждать.

К стражам подъехал мужчина на чёрном скакуне. Он слез с лошади и что-то шепнул старшему на ухо.

— Так-так! Сам изволил пожаловать! Его Высочество приказал доставлять всех лично к нему, кто связан с «Душой Корсара», а наш достопочтенный уведомитель утверждает, что ты плавал на этой треклятой шхуне. Сколько эти отморозки попили нашей кровушки!

Трэма больно ударили в живот, а потом скрутили сзади руки и связали. Ох, не так он представлял себе возвращение домой! Совсем не так!

Его повели по провонявшимся мочой коридорам. В зале стоял совсем другой запах — смесь модной парфюмерии и всё той же мочи. В замке наместника тщательнее следили за гигиеной, чем здесь.

Король Лэсли Нелюдимый восседал на троне. Справа от него сидела принцесса Сирия.

«Похожа на меня!» — отметил про себя Трэм.

Справа же была королева Эстери. Она осунулась, постарела. Муженёк ведь тиран ещё тот.

— Говорят, нашли одного из корсаров? Хотя, гляжу, что на вашей шхуне все, кому на закон наплевать. Я же изгнал тебя из земель Эльдораса навсегда, разве что-то изменилось с тех пор? Почему ты решил нарушить мою волю?

— Настало особенное время, Лэсли. Мы должны оставить наши личные обиды, чтоб объединиться против общего врага.

Король презрительно фыркнул:

— Если этот общий враг — пираты, я с удовольствием!

— Пираты — не самая страшная беда, которую таит Эринское море. Ради борьбы с этим я готов объединиться с корсарами — они святые по сравнению с Шамоном.

Все присутствовавшие охнули. Сотня перепуганных глаз была направлена на гостя.

— Шамон? Ты, наверно, слишком долго общался с дикарями. Шамона убили двести лет назад. А древний город Антимоник разрушили так, что камня на камне не осталось.

— Не убили, а только усыпили. Ты же знаешь — Тёмного Лорда практически нельзя остановить.

У его предка была такая возможность когда-то. Но тот испугался, и не закончил ритуал до конца. Шамон мог быть мёртв на веки. Но не был.

— И что же ты предлагаешь, Изгнанник? — король не скрывал ненависти и презрения к гостю.

— Мы должны снова собрать орден Семерых. Мы должны вернуть его былую мощь, чтобы сразиться с великим древним злом на равных.

— Ах, так вот чего ты хочешь. Мало тебе ограбленных судов. Ты ещё и власть у короля хочешь отнять.

— Не нужна мне твоя власть! Зачем мне она? Орден Семерых — он не создан править!

— Рассказываешь мне свои сказки. Я тебя не звал. Если кто-то попробует напасть на Эльдорас, король справится своими силами, без советов Изгнанника. Поэтому отведите этого нарушителя за решётку — пускай там подумает о своём поведении.

У короля были причины поступать так — это Трэм понимал. Долгие годы долг заставлял их с возлюбленной держаться порознь. Её отец выбрал для неё будущего мужа. Она была из знатного рода — а кто он, сын монаха? Да, когда-то орден Семерых имел настоящую власть, но потом короли лишили их власти, боясь конкуренции. Эстери вышла замуж за короля. Клятвы верности для Трэма значили тогда слишком много, и он старался не встречаться никогда с ней взглядами, чтоб удержаться от искушения заговорить.

Но однажды он вернулся домой с битвы раньше отряда — с другими раненными. И тогда он впервые за годы встретился с ней. Любовь разбила плотину и хлынула, как река.

Одна ведунья сказала королю, что он не сможет иметь детей. Но, вернувшись с поля боя, Лэсли застал жену на сносях. Трэма изгнал с глаз долой. Был бы кто-то другой — казнил бы, но Трэм один из Семерых — люди бы не поняли, а зачем королю нужны волнения?

Трэм не видел дочки до этого дня. Лэсли признал её, как принцессу. Он не мог иметь детей, но ему нужна наследница. Говорят, старые короли признавали власть только за мальчиками. Но новое время — новые законы. Король не хотел признаваться никому в слабости. Жена знала, что он как муж ничего не может. За это он ей мстил все эти годы, из-за чего она и состарилась раньше времени.

–Вон! — орал король. — Разве нужно вам, раззявы, повторять дважды! Посадите пирата в клетку!

К Трэму подошли солдаты. Среди них был и Стюарт — старый боевой товарищ. Они вместе съели пуд соли и пролили реку пота в боях. Плечом к плечу рубили врага.

— Прости, Прыгун!

Как же давно его не называли этой боевой кличкой! Трэм даже пролил слезинку, вспомнив о былом. Стоит один раз ошибиться — и вся жизнь идёт наперекосяк.

Его бросили в сырую камеру, и сзади хлопнула дверь.

Мужики сидели полукругом и смотрели на него, изучая.

— Новенький? Ну, привет, пэр, — сказал один из арестантов. Тот, что сидел в центре. — Или лорд, не знаю даже, как тебя величать, в такой знатной одёжке. Украл, небось, у самого короля?

Все дружно захохотали.

— А перстенёчек-то сними. Мне он нужнее — красивая вещица, нечего такому холупаю её надевать.

В первые же минуты не стоит давать слабину в таких местах. Конечно, скоро жизнь в Эльдорасе закончится, когда сюда придёт Шамон. Но Трэм не знал, сколько времени проведёт в этом месте, где собрались отпетые люди. На пиратском корабле Трэм был свидетелем, как молодой худощавый паренёк периодически заменял женскую ласку небритым корсарам, и не хотел разделить его судьбу. Покрытый рунами меч забрали, но у Трэма за пазухой был кинжал. Он незаметно достал его и приставил чуть ниже живота заключённого.

— Ещё раз меня тронешь, гнида, яйца отрежу. Это поверь! Понимаешь? Ещё один грёбаный раз, и будешь петь в хоре инквизиторов!

— Ладно, чего ты так сразу! Так бы и сказал, что свой. Знаешь, у нас тут не любят знатных. А ты — свой, ты не из дворян. Меня Сэм зовут, — протянул руку «главарь»

–Трэм, — с опаской пожал руку Изгнанник.

— Махорку будешь? Тут развлечений немного — махорка, карты и кости. Ну, иногда дерёмся, но так, чтобы размять батоны.

У Трэма был особый дар. Он был нелюдимым, очень редко с кем заговаривал первым. Но всегда и везде у него появлялись товарищи. Вот и теперь он стал душой этого коллектива, с кем все считались и спрашивали совета.

Дни шли однообразной чередой. Трэм с опаской поглядывал на улицу через решётку. Его научили играть в покер. Играли, конечно же, на махорку.

Однажды дверь в камеру отворилась. Вошёл Стюарт.

— Неужто Лэсли одумался?

— Не совсем, — молвил стражник. — Пошли, по пути расскажу.

Дверь сзади Трэма скрипнула, и он наконец-то оказался на свободе. Свежий воздух! Вот чего не хватает в затхлой, провонявшейся потом камере.

— Рассказывай, что случилось, пока меня не было, — сказал Трэм.

— Много чего. Намного больше, чем за все предыдущие годы. Начну с того, что возвращение Шамона теперь ни для кого не секрет. Объединённые войска Драгха и эннийцев сжигают города и сёла с юга. Морелия и наёмники с далёкого запада сжигают наши северные земли. По моим расчётам, Шамон во всём своём величии будет у нас через неделю. А король… Он всё так же слеп. Он не видит очевидных вещей. Не хочет видеть.

Прошли по улице, не встретив ни души. Как странно, даже зловеще для Дрима — пустой город.

— Купцы и богатые горожане уехали, — прокомментировал Стюарт.

Вошли в замок, в залу заседания. Вокруг трона стояли все шестеро из Семерых.

— Ах, и ты тоже здесь, Изгнанник! — сказал Лэсли. — Когда ты появился в моём городе, я сразу понял, что дело нечисто. Заговор! И никому нельзя довериться. Но вы так просто не свергнете Лэсли! Вы не отнимете мою корону. Стража! Схватите этих предателей!

Солдаты замялись — орден Семерых был для них чем-то святым и неприкосновенным. С детства им родители рассказывали легенды о битве при Антимонике.

— Я должен приказы повторять по два раза?

Некоторые солдаты вытащили мечи из ножен и пошли к семерым монахам. Другие солдаты вытащили оружие и преградили первым путь. Завязалась драка между сторонниками ордена и сторонниками короля.

— Я так и думал! — кричал Лэсли. — Предатели среди стен! Проклятые предатели!

Он издал странный звук:

— Ты? И ты!

Трэм повернулся, и увидел, как Эстери, его старая возлюбленная, вытаскивает кинжал из спины мужа, и король падает на землю.

— Стойте! Именем королевы! Приказываю! — на время повисла абсолютная тишина, никто не смел сдвинуться с места.

— Я не готова пожертвовать родной Дрим ради прихотей моего мужа!

Сильная женщина, подумал про себя Трэм. Осунулась, постарела, но Лэсли не смог потушить в ней годами тирании то, за что любил её Изгнанник.

— Орден Семерых получает столько власти, сколько ему потребуется для выполнения цели. Мы потеряли страну, но столицу мы не отдадим врагу. Все остальные отныне готовятся к обороне. И мы отстоим!

— Выполни свой долг, Изгнанник! — прошипел король в предсмертной агонии. — Надеюсь, после этого ты отправишься в ад, грёбаный мудила!

Таковы были последние слова самого жестокого из королей Эльдораса. А, может быть, последнего короля, кто знает, как через неделю повернётся история?..

Глава 4. Падение Эльдораса

Последние два столетия Эльдорасу приходилось отстаивать кровью и клинками своё право на место под солнцем. Страна, богатая рудой и плодородными землями — всегда лакомый кусочек для жадного соседа. От шикарных лесов Морелии не осталось и следа после правления Шамона. Антимоник рубил лес и строил механизмы. Война тех времён давно окончена, а вместо легендарного Магического Леса — выжженная пустыня. Дубы зачахли, зверьё вымерло. А Эльдорас с его плодородными чернозёмами и выходом к Эринскому морю и островом-придатком Драйгхом стал одной из самых богатых стран в Сейсилле.

Поэтому в этой войне Морелия-завистница снова встала на сторону Зла. Две недели назад стражи увидели сигнальные огни на севере. Днём позже загорелся южный сигнальный огонь. Беда стучалась в ворота. Но королю было плевать. Он слишком увлёкся поиском предателей в стенах замка. Когда же к власти пришла королева Эстери, было слишком поздно освобождать провинции. Дрим перешёл к обороне. Все силы были брошены на это.

* * *

Трэм прогуливался по улочкам Дрима. Трудно было поверить, что городу что-то угрожает. Все также бегают, суетятся. Рынок полнится людом. Пьяная баба зазывает покупать свежую рыбу, другая предлагает шелка. Фрукты, овощи, вина, меха, шелка, украшения. Все, как и всегда. Дрим тонул в роскоши, и не искал пути к спасению.

Отряд стражей вёл каких-то людей, скованных в кандалы. Целый обоз. Трэм сначала подумал, что их ведут на невольничий рынок. Но потом пригляделся, и увидел знакомое лицо Литона.

— А ты как здесь, капитан?

— Похоже, наплавался старый моряк. Все мы смертные. Что-то мне сдаётся, что в этот раз было последнее плавание!

— Так что сталось? — Трэм был в чёрных одёжах, поэтому стражи не заметили, как кто-то разговаривает с их узниками.

— Гуляли с мужиками. И по пьяни решили напасть на одно судно. Это сначала одно, а потом появилось ещё несколько кораблей. Королевские ищейки решили устроить ловлю на живца. И вот мы здесь, нас ведут на суд.

Королева Эстери восседала на троне. Служанки подносили ей блюда с фруктами и сладостями. Пахло орхидеями и благовониями. Музыканты играли на скрипках, пышногрудая блондинка душевно пела.

Стража ввела в комнату высокого темноволосого мужчину в изодранном костюме.

— Ваше Высочество, мы наконец-то поймали Литона! — сказал старик-страж.

В зале воцарилась тишина. Все, включая королеву, любопытно рассматривали прибывшего. Слава о капитане"Души Корсара"разлетелась во все стороны света. Экипаж печально известной шхуны унёс жизни сотен моряков.

— Что ж, Литон, вот Вы и нагулялись.

В тронный зал вбежал Трэм:

— Ваше Величество, Прошу, сохраните жизнь этому человеку. Он спас меня от верной гибели. Я хочу отблагодарить его…

— Он спас жизнь одного из Семерых, хвала ему за это. Но унёс жизни сотен других людей. Один хороший поступок не исправит тысячи преступлений.

— Ваша Светлость! Скоро войска Морелии будут у наших ворот. И тогда каждый мужичина, который умеет носить меч или другое оружие, будет на счету.

— Да, ты прав, Трэм! Сохраним жизни пиратам. Нам нужны люди, которые пойдут в первом ряду.

"Она изменилась. Совсем не та девушка, которую я любил!" — отметил про себя Трэм.

Жизнь сделала королеву Эстери жестокой. Когда все разошлись, королева и монах остались вдвоём.

— Помнишь ту весну? — сказал Трэм. — Цвела сирень, и стрекотали ланели. Пахло миртой и солодом. Мы лежали под брюхатой луной возле озера Стюрэл. Смотрели на звёзды и мечтали о том, как всё будет хорошо. Что всё будет, как и прежде…

— Годы не сотрут этого из моей памяти. Они сделали меня старухой, но памяти у меня не отнимут.

— Ты не старуха. Но кое-что действительно в тебе изменилось. Где же девалась та мечтательная девушка, которую я любил когда-то?

— Лэсли забрал её с собой в могилу. Осталась только я.

— Прошу, Эстери, Литон спас меня. Я должен отплатить ему долг.

— Я и так помиловала его, что тебе ещё нужно?

* * *

— Королева Эстери! К Вам гости! — доложил дворецкий.

— Кто?

— Его Святейшество, глава Инквизиции, лорд Ренделл!

— Ведите его сюда! — скомандовала королева.

В комнату вошёл седовласый старик.

— Ваше Величество! — сказал он. — Рад встрече. И рад тому, что на троне оказался адекватный человек.

— Благодарю, Ренделл! Но давайте перейдём к делу. Зачем Вы пожаловали в Дрим в это нелёгкое время?

— Я хочу предложить союз Вашему Высочеству. Антиколдовская Лига Выступит под Вашими знамёнами против войск эннийцев и морелийцев.

— Ваша Светлость, разрешите сказать! — заговорил Трэм. — Инквизитор самолично оживил Шамона. Он главный виновник всех бед Эльдораса.

— Ренделл, это правда? Что Вы можете сказать в своё оправдание? — спросила королева.

— У меня есть доказательства обратного! Я считаю, что в жизни Шамона виноват Трэм. Он был гостем в моих владениях, и провёл страшный ритуал. Шамон жив, и жаждет власти, но не моя вина в его оживлении. Я дам Вам неопровержимые доказательства, но только с глазу на глаза, Ваше Величество!

— Хорошо, пройдёмте в соседний зал.

Королева и инквизитор вышли.

— Говорите. У Вас есть три минуты, и если Вы не докажете свою невиновность, я отдам приказ Вас казнить!

Ренделл прошептал слова на неизвестном языке, и королева оцепенела.

— Охра… — прохрипела королева, но слова давались ей очень трудно.

— Простите, Ваша Светлость, но так нужно. Мне пришлось обмануть Вас.

— Что ты задумал? — шептала королева, так как на большее у неё не хватало сил. — Если ты убьёшь меня, тебя казнят!

— Зачем мне Вас убивать? Вы мне нужны живой. Трэм не соврал — это я вернул Шамона к жизни. Но у меня не было оживляющего камня. Не знаю, остался ли где-то тот самый рецепт, который придумал Некромант. Поэтому я оживил лишь дух старого тёмного мага. Но ему нужна чужая плоть, чтобы жить. На данный момент я и есть Шамон! — старик зловеще ухмыльнулся.

— Ты! — королева с ужасом глядела в лицо злодея.

— Даже и не ожидал, что у меня получится захватить весь Эльдорас целиком так просто. Стоило шепнуть Лэсли идею, чтоб он отвёл войска ближе к столице, и теперь почти все ваши земли под моим контролем, теперь не так-то просто будет их вернуть назад. Но здесь живут те, кто ещё могут причинить мне вред. Семеро. Я не помню, каким образом они убили меня в прошлый раз. Смерть стирает часть памяти. Но точно знаю — они должны умереть. И тогда этот мир падёт перед моими ногами. Ваша Светлость, будьте любезны, откройте ротик!

Королева подчинилась. Инквизитор открыл рот, и из него повалил чёрный дым, который вдохнула Эстери. Потом Ренделл сел на стул, лишённый сил. А королева захохотала:

— Что ж, Ренделл, ты сослужил мне хорошую службу. Теперь Эстери будет моим вместилищем!

Трэм, стоявший в общей зале, с ужасом вздрогнул, и прошептал на ухо Линдеру, главе Ордена Семерых:

— Произошло непоправимое. Мы в беде. Нас ждёт смертельная опасность. Я это чувствую. Мы должны бежать.

— О чём ты? Трэм?

— Я поставил на королеву наблюдение перед тем, как она покинула зал. Думаю, учитель, от Вас нет смысла скрывать мои чувства к королеве. Они не такие же, как и прежде, но я не остыл совсем. Так вот, каким-то образом Шамон завладел Эстери через Ренделла!

Королева распахнула дверь.

— Схватите Семерых! — скомандовала Эстери.

Стража на долю секунды замешкалась. Этого хватило Трэму:

— Бежим! Немедленно! Братья, со мной!

И они побежали. Возле уха пролетел арбалетный болт, но попал в стену. Они бежали по коридорам замка, едва останавливаясь, чтоб попасть в поворот, но стражники их настигали. Трэм жестом указал в одну и комнат, и беглецы туда забежали.

— Отсюда есть ход в темницы. Мы должны освободить Литона и его людей. Нам теперь нужна хорошая охрана, как никогда.

— Так что же всё-таки случилось, ты можешь объяснить по-человечески? — спросил Линдер.

— Только что Шамон захватил Дрим в свои руки. Теперь Эльдорас целиком принадлежит только ему!

— Но как такое возможно? Он не сможет преодолеть нашу оборону!

— Уже смог. Теперь королева Эстери — это и есть Шамон!

— Но это ведь невозможно! Этого не может быть!

— Это так. Мастер, загляните на неё. На её кулоне висит моё заклинание-наблюдатель.

Линдер закрыл глаза, какое-то время стоял молча. А потом раскрыл очи, наполненные ужасом.

— Это действительно так. Эстери теперь не с нами. Дрим пал сегодня.

Они спустились в темницы. Охранника ударили по голове вазой из-под цветов. Взяли ключи и отпёрли Литона.

— Я не ошибся, когда спас тебя, Трэм! — сказал пират. И обнял, как старого друга. Следом вышли и другие из экипажа"Души Корсара"

— Бежим! — сказал Трэм.

Глава 5. Семеро

Солнце ласкало небо последними лучами. Пахло приятной сыростью, как и всегда после дождя. Но ни одна туча больше не заслоняла небеса, поэтому трудно было сказать, что ещё недавно был дождь. На улице гомонила толпа. По лестнице к королевскому замку поднимались трое. Наместник Драйгха Даст был низок ростом с яркими живыми как для его возраста глазами. Он нёс в руке белый флаг. Рядом с ним шёл высокий, болезненно худощавый король Морелии Синтелл. По правую руку от Синтелла шёл правитель свободных Эннийских земель, лорд Бэнт. Он был молод, даже можно сказать, юн, как для правителя.

Королева Эстери стояла на верхней площадке лестницы, перед входом. Она ждала гостей.

— Надо же, какие люди! Я рада, что Вы пришли!

Воины рядом с королевой сжали кулаки, кто-то схватился за меч, но так и не вытащил из ножен. Король Морелии долгое время был самым страшным врагом Эльдораса.

Когда гости проходили мимо входа, страж ощупал их. Он вытащил из кармана Синтелла кинжал.

— С оружием нельзя. Оставьте всё оружие мне.

Гости последовали за Эстери. Ренделл был в общей зале. Он постарел за последние дни. Не осталось и следа от того деятельного главы Инквизиции, который пришёл сюда несколько дней назад. Шамон выпил его душевные силы и перебрался в другое тело. Он сожалел о содеянном, но прошлого уже не вернуть.

Гости сели за стол, и слуги принесли вина и фруктов.

— Как я полагаю, нам больше нечего делить. Ведь так? — спросила Эстери. — Хотя я бы на вашем месте, милорды, вернула отобранные земли назад во владение Дрима. Даст покосился на Ренделла, но тот не сказал ни слова, лишь смотрел под ноги.

— Ваше Высочество, — заметил Синтелл. — Вы осознаёте, что весь Эльдорас теперь в наших руках. Кроме Дрима, но мы подвели все наши объединённые войска к Столице!

— Мы тоже подвели все наши войска к Дриму. Но воевать нам вовсе не следует! Если мы объединим силы — весь мир падёт у наших ног. Вы же, надеюсь, осознаёте, дорогие гости, что ваши жизни в моих руках? Вы безоружные находитесь в моём замке, где много верных мне людей! Стоит мне только щёлкнуть пальцами — и вам конец!

Конец ознакомительного фрагмента.