Железные рыцари

Юрий Винокуров (2024)

Что делать молодому человеку, оставшемуся сиротой и воспитанному киборгом?Правильно! Идти в Имперскую Академию и учиться на пилота боевого робота! Очевидно же — в любой непонятной ситуации, залазь в боевого меха и показывай всем кузькину мать!!!«Чтобы что?" — спросите вы. На этот вопрос ответа у нас нет. Но, в процессе написания книги, мы попытаемся с этим разобраться… Вместе с вами, конечно же!Как там было у классиков?«Гаврила был хорошим парнем,Гаврила в робота залез…»

3. Искусственный экзамен

Топал я до учебного здания с некоторым душевным подъёмом. Всё же ввалить такому количеству придурков — приятно. Да и то, что сволочуг и отморозков, типа Димки не оказалось, а его я основательно запугал — тоже хорошо.

Но вот то, что меня вообще начнут караулить и мстить — не подумал. Неосторожно это, а вещь, вообще-то, очевидная. Да и рукава формы изгвазданные, а руки под рукавами болят. Я, конечно, самый лучший и сильный парень Белояра, а то и Империи, но придурков было немножко многовато. И часть ударов битами я принимал вскользь, на предплечья. А то бы пришлось принимать в лоб и лбом.

Так что сделал всё правильно, вот только руки болят. Но — придётся потерпеть. И погордится своей сдержанностью — вот хотел пошутить, очень остроумно, насчёт: “где же мне столько парализаторов достать?” Но удержался. Впрочем, битым и без моих весёлых шуток хватило.

Добрался до стрельчатого, шестиэтажного, похожего на древний замок учебного здания. Это был “имперский” стиль — эмика или готика, я точно не запомнил. Древний и красивый — мне вот понравился гораздо больше пузатой аляповатости беловодских домов. Нет, она тоже ничего, уютная такая. Но эмика эта — торжественная, зовущая к чему-то. С девчонкой поплотнее пообщатся, морду какому-нибудь особо придурошному начистить. В общем к делам звала, а это просто здания.

Шмыгнул в уборную, по быстрому почистился и оценил нанесённый мне ущерб. Отряхивание влажными ладонями формы много времени не заняло и было успешно. А предплечья, хоть и выглядели жутковато, в багрово-синюшных полосах, на деле особого урона не понесли. Поболят до завтра и всего-то. Через неделю и следов никаких не останется.

А вот на выходе меня поджидали. И, на этот раз, не толпы придурков, считающих себя моими вражинами. А совсем наоборот: поджидающий был в единственном числе, считался (да и был) моим если не другом, то хорошим приятелем. А главное — пол у Ленки Красной, был совсем противоположным, чем у придурков.

Девчонка была умная, симпатичная, с вьющимися блондинистыми волосами. Чуть пухленькая, но ей даже шло. И я, естественно, к ней в свое время с очень приличным и взаимоприятным предложением подкатил. На что Ленка меня за руку взяла и с очень “взрослым” видом сообщила, что совместное удовольствие на разок приведёт к окончанию наших дружеских отношений. Вот глупость несусветная, хоть и отличница! Но потом, в примерно аналогичной ситуации, Светка, вторая из приятельствующих со мной девчонок, выдала примерно такие же слова. Так что, возможно, я в женщинах что-то не понимаю, хотя это и девчонки-ровесницы ещё.

Но вот, высматривала у дверей уборной, даже ладошкой мне помахала, улыбнувшись. Я улыбнулся, воспрял духом, немножко подумал и чуть не воспрял не только духом. Но не воспрял а расстроился: если всё, как я надумал, ну и Ленка всё-таки хочет со мной на прощанье покувыркаться… Ну экзамен же! А потом чёрт знает, что будет… Может и времени не найдётся, блин!

Хотя если честно — в чём-то они со Светкой правы были… Вот сейчас — подруга подругой. А завели бы мы “отноше-е-ения”… Ну чёрт знает, может всё нормально бы было. А может поссорились бы в итоге и разбежались. Так что лучше после экзаменов сохранить хорошие воспоминания и почти дружбу. Но от одного лишнего воспоминания я, если подвернётся возможность, точно не откажусь! Да и не лишнее оно будет, расплылся я в улыбке, подходя к подруге.

— Вот ты кобель, Гал, — поприветствовала меня Ленка.

— Лен, во-первых — привет, — даже обиделся немного я. — А во-вторых: это с чего это я “кобель”?

— Ну не сучка же, — фыркнула вредная девчонка. — Привет, Гал. Тебя избить хотели… Живы хоть? — сделал она правильные выводы из моей физиономии.

— Ну не зверь же я, — ухмыльнулся я. — За часик отойдут, доберутся до экзамена.

— Хорошо, — кивнула Ленка. — А “кобель”, Гал… Ты когда к девушкам с такой физиономией подходишь, — на этом она скорчила на редкость дебильную, слащавую и в целом — дурацкую гримасу, — то чего и в каких позициях ты хочешь — сразу понятно.

— Не может у меня быть такой дурацкой рожи!

— Не может, а была. И не возражаешь, а значит и вправду о похабщине думал!

— Ну было немножко, — вынужденно признался честный я.

— Экзамен у нас, Гал! — с видом учительницы выдала Ленка. — И вообще “нет”. Удачи! — озвучила она и почти вприпрыжку ускакала.

Вот же… женщины, проводил я удаляющуюся фигурку задумчивым взглядом. Ну волновалась — это понятно и приятно даже. Но зачем ждала, зачем ей была эта перепалка — непонятно. И фиг бы с ним, мысленно махнул я рукой.

Подошёл к дисплею на первом этаже, поискал в списках свою фамилию. И потопал на второй этаж, в зал КИР, для сдачи экзаменов.

Так-то в учёбе Капсулами Искусственной Реальности полного подключения не злоупотребляли. Как по мне — даже слишком не злоупотребляли. Было бы уроков в ИРе больше — может я бы и учился получше, потому что там интересно. Но, по какой-то причине, за все десять лет учёбы уроков в КИРах было всего восемь. На прямые вопросы учителя отмалчивались, а проведённое с приятелями расследование показало: суеверия.

Дело в том, что КИРы были эксклюзивной технологией Империи и Ордена Вулкана. Наряду с многими другими, но сам способ взаимодействия капсулы с мозгом был неизвестен. Что на Белояре вылилось в этакую почти параноидальную опаску ИРок, использование капсул “только по необходимости”. Глупость несусветная и суеверие: ни имперским, ни вулканидам на хрен наш медвежий угол не сдался. И уж в мозгах каждого белояровчанина копаться… Ну бред, в общем. Только жили именно согласно этому бреду, КИР использовали считанные разы.

А на экзамене иначе и не выйдет: все выпускные потоки в ближайшие три часа окажутся в капсулах. И имперский чиновник, со своим мощным вычислителем, будет каждого лично экзаменовать. Тоже непонятно, как работает, но работает.

На пороге зала КИР бледно потела, прикусив губу, наша завучиха, в компании пары техников. Усмотрев меня — закатила глаза, слегка кивнула, скорчив гримасу. Наверное, представляла как я в капсуле стану “проституткой, бандитом и наркоманом”, чтоб успеть помереть не позднее завтрашнего дня, с этими почётными титулами.

Техники были людьми поумнее, узнали мою фамилию и отвели к капсуле. Этакому овальному, металлически поблёскивающему яйцу, с диванчиком-кушеткой внутри. Я в кушетку плюхнулся, техники крышку опустили. Темнота продлилась не больше секунды — меня окружили вспышки разных цветов и интенсивности, и гудение разной громкости. Насколько я понимал — механизмы КИР подстраивались под мозг, считывали-тестировали параметры. Перед тем как этот самый ИР построить.

Сверстники, видимо в соответствии с белоярским суеверием, про эти вспышки и гудение гадости говорили. Мол, тошнит их, страшно, плохо и голова болит. Самообман, как по мне. Приятного, конечно, мало. Но три секунды — и я в кабинете, обставленным антикварно и богато, как в исторически-приключенческом голо.

За столом кабинета сидел дядька в мундире — имперский чин, то ли и вправду такой значительный и серьёзный, как выглядел в ИР, то ли созданный таким вычислителем — не знаю. Меня, после беглого взгляда по кабинету, привлекла картина в огромном, панорамном окне. Изумрудная зелень до горизонта, яркое, голубое небо — у нас на Белояре оно посерее. И огромные, блестящие в лучах звезды колонны, исчезающие в вышине.

Вид был частично знаком по голо, но сейчас, с высоты в пару сотен метров от земли, из панорамного окна, он был просто завораживающим. Дядька на меня смотрел с этакой снисходительной ухмылкой. Не злой, но раздражающей, и не будь… Много что “не будь”, я бы уж придумал как ему гадость какую-нибудь устроить. Из чувства свойственной мне справедливости. Но было “будь”, так что планов строить я не стал, а просто спросил, указывая на окно:

— Это Земля?

— Да, это Терра, столица нашей Империи, — кивнул дядька. — “Земля” — местное название столицы и прародины, ученик. Использование этого термина вне Белой бессмысленен, тебя просто не поймут.

Хм, всё же эмуляция вычислителя, или он по жизни такой, призадумался я.

А дядька, тем временем, развернул экран на столе и стал в него со значительным видом глазеть. Зачем — непонятно, будучи в ИР он мог получать информацию непосредственно в мозг. Но то ли привык, то ли это такой “способ успокоить экзаменуемого”.

— Гален-Гаврила Безмолвный, — вслух процитировал он. — На Белояре нет традиции двойных имён. И “Гален” — не типичное для планеты имя.

С этими словами он уставился на меня, приподняв бровь. Вот засранец-то, внутренне возмутился я. Вопрос ртом задать ему лень, блин! Ну да ладно, отвечу, не время выпендриваться. И так с моими “обширными” знаниями в рамках программы как бы я без табеля не остался, со справкой “посещавшего курс”.

— Второе имя дано временными опекунами, уроженцами Белояра, до прибытия действующего, — ровно ответил я. — Первое — дано отцом до моего рождения. Фамилия по матери, отца не знаю.

— И опекун от него?

— Именно так.

— И кто же такой скрытный? — по моему всерьез заинтересовался чиновник.

— Пиит, — ехидно оскалился.

Взгляд дядьки отчётливо дёрнулся — очевидно, основная часть сознания чиновника, получившая информацию, отстраняла вычислитель от управления. После чего этот же взгляд скользнул в экран, поднявшись на меня с по настоящему удивлённым выражением.

Видимо у него там полиграф или ещё что-то такое, что в ИР несложно, да и не лишнее для экзамена. Ну и досье на меня, поскольку, хоть дядька и выглядел удивлённым, но переспрашивать и тыкать в меня пальцем крича “Врёшь!” не стал.

— Занятно, Безмолвный, — озвучил он в общем-то совершенно не интересную мне информацию. — Но у нас беседа. Присядь, отвечай на мои вопросы, — указал он жестом на изукрашенное финтифлюшками кожаное кресло.

И начался сам экзамен. Вообще выходила скорее беседа. Не “по душам”, конечно, но именно беседа. Я даже Департамент Образования (или конкретного дядьку, но департамент всё-таки вероятнее) зауважал. Мне-то было на этот экзамен если не совсем плевать, то значения слишком большого я ему не придавал. И волновался, конечно, но не слишком сильно. А вот сверстники в соседних капсулах — трясутся и вибрируют, паникуют и вообще дёргаются. Они весь выпускной год этой хернёй маялись, с печальными физиономиями. Не всё время, как понятно, но “находило”. А вот такая “беседа” — явно поспокойнее теста-экзамена. Дядька даже подправляет в ряде мест, правда… Да, хочет точно установить глубину знания (или незнания), подсказками устраняя заминку. Ну и разбирается, это именно “заминка”, или неинформированность.

Продолжалась эта беседа несколько часов. В реальности я бы, наверное, подустал, но в ИР чувствовал себя бодрым. Разговор, на удивление, шёл не только по программе. В которой я, к своему искреннему удивлению, не так хреново разбирался, как оценивали меня учителя.

Нет, я её ни черта не учил, конечно. Но как показал экзамен-беседа с чиновником, с его подходом, многое мне давал Никс и знал я это идеально. Многое я почерпнул из голо — особенно всякую там историю и астрографию. Да даже ленкины или светкины подсказки пригодились.

В общем, вместо ожидаемого мной “молчания таутянского партизана”, на большую часть вопросов я давал ответы. Где более полно, где совсем кратко, но давал.

А кроме этого, дядька затрагивал мои отношения к Империи, людям — не вообще, а знакомым. К Белояру. Я душу нараспашку не распахивал (на что дядька ехидно посматривал и ухмылялся — видимо техникой “неполную откровенность” фиксировал), но в целом — отвечал. И, как-то незаметно, перевёл он беседу на никсову науку. Я минут десять рассказывал, а потом сам себя одёрнул.

— И больше ничего не знаю! — чесно залупав глазами соврал я.

— Совсем? — ухмыльнулся дядька.

— Совсем, — продолжал честно врать я.

— Ну ладно, по программе учебного заведения ты, Гален, ответил, — перестал ухмыляться он. — Знания твои неполны, в некотором — непозволительно ущербны. Но в других направлениях — похвально полны. Посему, оглашаю я результаты экзамена, — торжественно произнёс он, разворачивая ко мне монитор.

А там были мои знания, оцененные в баллах, по куче дисциплин. И “да”, чуть ли не гордый нуль во многом. Но компенсированный оценками “сверх возможного”, выделенного небесно-голубым. Так что итоговый балл, “индекс знания гражданина”, выходил у меня даже не “удовлетворительным”, а “положительным”. На самой границе, но всё же.

— Цифровой табель отражён в твоём гражданском удостоверении, — продолжил, через минуту, чиновник. — Если желаешь на иметь его на материальном носителе — обратись к ответственным людям своего учебного заведения. Экзамен Галена-Гаврилы Безмолвного, по программе обязательного имперского образования закончен! — провозгласил он. — Слава Императору!

— Империи слава! — протянул я, призадумавшись.

Впрочем, долго думать мне не пришлось: в следующее мгновенье меня окружала прохладная темнота, а кушетка слегка вибрировала и массировала меня снизу. А через пару секунд — появилась полоска света и крышка открылась. Щурясь, я выбрался наружу, помотал головой, да и побрёл из зала КИР.

Завучиха наша ненаглядная (глаза бы мои её не видели!) караулила выходящих. Впилась в меня взглядом, и брезгливо поинтересовалась:

— И как сдал, Гале-е-ен? — аж протянула она, отклячив губищу.

— Положительный балл, Марьиванна, — ехидно подмигнул я тётке.

Рожу она скорчила настолько недоверчивую, что я бы не поверил, что такие бывают, если бы не видел своими глазами. Недоверие сменилось прекрасно читаемым выражением “врун завравшийся!” в мой адрес, а потом она отвернулась, задрав нос.

Ну-ну, мысленно хмыкнул я, хотел бы я на марииванную рожу посмотреть, когда табели учеников в сети школы появятся. Хотя… хрен бы с ней, вряд ли я её увижу когда.

Вышел на порог, приостановился и задумался всерьёз. Потому что, фактически, я уже полноправный гражданин Империи и Белояра. Какие-то там торжественные мероприятия и прочая фигня намечается, но я туда точно не пойду. Это будет ещё один заход с “намстить Галену за то что он такой молодец”. И точно будет выпивка, а это уже откровенно опасно. И для придурков, да и для меня. Так что всякие “выпускные” — точно без меня.

Но есть четыре человека, мои приятели, с которыми хотя бы попрощаться стоило бы. Потому что к чему меня Никс готовил — точно я не знаю. Но почти наверняка это “что-то” не на Белояре. И есть большая вероятность, что направившись сразу домой, я просто больше никогда в жизни приятелей не увижу. Так что что надо дождаться, попрощаться, рассудил я, начав подпирать спиной колонну.