Юрьевская прорубь

Юрий Вронский, 1970

Историческая повесть Юрия Вронского рассказывает об осаде в 1472 году ливонскими войсками города Юрьева, нынешнего Тарту. Перед читателем разворачивается картина жизни средневекового многонационального города. На фоне вражды, лжи и ненависти показана дружба двух мальчиков − немца Мартина и русского Николки. Нравственная чистота и искренность их отношений способны преодолеть любые невзгоды. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Глава пятая

Дева ключница

Николке с Мартином не мешали пьяные голоса — мальчики почти не слышали их. Только раз застольный разговор ворвался в их тихую беседу: они вдруг услышали страшный грохот и треск. Сперва им показалось, что в дом ударила молния, но в следующее мгновенье раздался оглушительный рёв, который могла исторгнуть только глотка платоновского гостя:

— Да! Великий грешник Трифон Аристов!.. Уйду в монастырь!..

И Николка догадался о причине треска. Выглянув из-за занавески, он увидел, что так оно и есть: великий грешник Трифон Аристов проломил своим кулачищем дубовую столешницу. Недаром среди русских ходила молва о его силе.

Сначала Николка пересказал Мартину по-немецки про Николу-угодника, потому что Мартин не понял ни слова из того, что говорил Трифон. А потом разговор так и пошёл про удивительное и таинственное. Николка сообщил:

— Говорят, из бискупова ^[10] замка в Домский собор подземный ход ведёт.

— А зачем он? — спросил Мартин.

— Сказанул — зачем! — воскликнул Николка. — Да как же без подземного хода? Захотелось бискупу, скажем, сокровища проведать, которые в Домских подвалах лежат, что ж ему, поверху шлёпать, что ли?

— Какие сокровища? — спросил Мартин.

— Обыкновенные, — ответил Николка. — Золото, серебро, алмазы там разные…

— А почему он их у себя в за́мке не хранит?

— Хранит и в замке, — сказал Николка, — да только в замке всё не умещается.

Мартин был потрясён. Пресвятая Мария, сколько сокровищ — даже в замке не умещаются! Он постарался вообразить всё это богатство, и оно предстало его мысленному взору в виде большой горы монет, кубков, перстней, ожерелий и прочих драгоценностей. Куда столько одному человеку?! Мартин вспомнил любимые дедушкины слова: «Свобода — это мешок, набитый золотом».

— Вот бы нам с тобой набить мешок! — сказал он задумчиво.

— Ты про что? — не понял Николка. — Про бискуповы сокровища, что ль?

— Да, — тихо ответил Мартин.

— Так тебя к ним и допустили! Там небось железные кованые двери да замки пудовые. — И, понизив голос, Николка добавил: — А может, кое-что и почище!..

Мартин встрепенулся. Он понял, что сейчас Николка что-то расскажет о зловещей тайне собора.

— Давным-давно, лет двести тому, а может, и более, жил здесь, в Юрьеве, так же как и теперь, бискуп. Уж так дрожал над своим добром!.. Никому и ничему не доверял — ни дверям кованым, ни тяжёлым засовам, ни стражникам. В замке-то надёжно — сам сторож! Да вот беда: сокровищ день ото дня всё больше, так что в замке уже и места нет. День и ночь ломал он голову: где хранить новые сокровища? И спознался тот бискуп с нечистой силой. Сатана ему и присоветовал, как быть. Не задаром, понятно. Плата известная — душу взамен отдай! И говорит сатана бискупу: «Строй, говорит, церковь соборную и под ней рой подвалы громадные. А там видно будет». Бискуп так и сделал — начал строить Домский собор. Сложили стены подвалов, верхние стены стали выводить. И тут — что за наваждение! День строят, а за ночь всё разваливается. Работают, работают — и ни с места! Бискуп снова к сатане: как, мол, быть? И велел сатана замуровать в стену молодую прекрасную девицу. Дело сразу начало спориться, и скоро собор был построен. Но с тех пор каждую новогоднюю ночь девица выходит из стены и бродит вокруг собора. На шее у неё висят ключи. Её так и называют: Дева Ключница. А бродит она вот зачем: ей нужно встретить другую прекрасную девицу. Тогда она набросит ей на шею связку ключей и навсегда освободится от обязанностей ключницы.

Наступило молчание. Наконец Мартин спросил:

— А сокровища кто стережёт?

— Дева Ключница и стережёт — у неё все ключи. А без ключа в подвал не попадёшь! Иные пробовали подкоп рыть — пустое дело! Рыли, рыли — никаких подвалов не нашли: будто их там и не было сроду. Ясно: это нечистый так подстраивает. А говорят, если встретить её на Новый год ровно в полночь, особенно в полнолуние, она может отворить тебе подвалы с сокровищами. Но на совести у тебя не должно быть никакого преступления и жалость в сердце должен иметь. А на безжалостных да на бессовестных, кто к ней явится, напускает она порчу. Многие здешние, из немцев, пытались её просить — все теперь порченые. Видал бесноватых на Домской паперти? Это они и есть. Больше уж никто не просит у Девы сокровищ. Без толку!

— А что, если нам попытаться? — робко сказал Мартин.

— На-ам? — озадаченно протянул Николка и медленно почесал в затылке.

— Мы ведь не безжалостные и не бессовестные, — сказал Мартин, — значит, нам бояться нечего?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

10

Бискуп — так русские в Средние века называли епископов католической церкви.