Запутанное происшествие

Юрий Вячеславович Ситников, 2022

Глебу, Люське, Димону и Алисе снова некогда скучать. На этот раз они узнали о сыворотке, формулу которой некоторые сомнительные личности жаждут заполучить любыми способами. И надо же было такому случиться, что дневник с формулой оказался у ребят. С того дня жизнь превратилась в вереницу невероятных событий. Стало совершенно непонятно, кто говорит правду, а кто лжёт. А тут ещё слежки, погони, гигантские растения в тайной лаборатории, бешеные еноты, пожары, похищение одноклассника… Всего не перечислить. А началось всё в обычной больнице, где оказались Люська и её соседка по палате Наташа.

Глава вторая

Ключи от квартиры

Люська обрадовалась нашему появлению. Сразу протянула сидевшей в кресле девчонке свой телефон, попросив, чтобы та нас сфотографировала.

— Классный кадр получится! Вить, а ты здесь какими судьбами?

— Встретил ребят, узнал, что к тебе идут, решил составить им компанию.

— Молодец. Познакомьтесь с Наташей, мы соседки по палате. Наташ, это Димка, Глеб. Алиса — моя подруга, а это…

— А я Виктор, — перебил Люську Витька, глядя на смутившуюся Наташку любопытным взглядом. — Я не мог тебя видеть раньше?

— Даже не знаю, — протянула Наташка. — Вряд ли.

— Конечно мог, — крикнула Люська. — Это же знаменитая актриса. Наташка с трех лет в кино снимается, а в прошлом году её даже на премию «Оскар» номинировали.

— Правда, что ли, актриса? — удивился Димон.

— Еще какая, — смеялась Люська.

— Люся шутит, — щёк Наташки коснулся румянец.

Я отвел Люську в сторону.

— Ну как ты тут?

— Нормально. Но уже хочу домой.

— Выглядишь бодрячком, скоро выпишут.

— Ага, — Люська лукаво посмотрела на меня и протянула: — И когда я получу свой выигрыш?

— Ты о чём?

— Не придуривайся, Глеб, и не делай вид, что забыл.

— О чём забыл?

— О нашем споре! — вскрикнула Люська.

Мы с сестрой настолько часто спорим, что если бы я помнил каждый эпизод, я давно бы сошел с ума.

— Года два назад я тебе сказала, что мне аппендицит вырежут раньше, чем тебе.

— Реально такое было? Не помню, Люсь, чтобы мы о таком идиотизме спорили.

— Спор был! И я оказалась права, мне вырезали аппендицит.

— И что теперь я тебе должен? Вшить его обратно?

— Не что, а сколько.

— Мы на деньги спорили?

— Разумеется. Кстати, это была твоя идея поспорить на деньги.

— Колись, о какой сумме шла речь? — спросил я, внимательно глядя на Люську. Она ведь и соврать может, и даже глазом не моргнет.

— Десять тысяч!

— А почему не сто десять?

— Глеб, это несерьезно. Спор есть спор. Проспорил, гони деньги.

— А кто нас разбивал, когда мы спорили?

— Никто. Мы вдвоем в тот момент были.

— Значит, спор ненастоящий. По правилам…

— Иди ты со своими правилами! — психанула Люська. — Вечно у тебя тысяча причин найдется, чтобы себя оправдать. Зато каждый мой косяк подмечаешь и помнишь о нём триста лет.

— У меня сейчас нет таких денег, — спокойно сказал я. — А если бы и были, Люсь… гм, согласись, дурацкий спор. Предлагаю ничью!

— Что за шум, а драки нет? — спросил Димон.

— Да тут некоторые слишком умными себя считают, — Люська буравила меня взглядом до тех пор, пока Наташа не попросила проводить ее до палаты.

— А хочешь, я помогу? — предложил Витька.

Алиса с Люськой переглянулись. Наташка смутилась еще больше и, опустив глаза в пол, мотнула головой.

— Нет, пусть Люся проводит. Люсь, пошли.

— Ребят, я сейчас приду, — пообещала Люська и взяла Наташку под руку.

— Наверное, операция прошла с осложнениями, — сказал Витька, провожая взглядом девчонок.

— Почему ты так решил?

— Смотри, как она осторожно идет. Ей больно.

Сев в кресла мы стали ждать Люську. Она появилась пару минут спустя, держа в руках связку бананов.

— Угощайтесь.

— Это мы должны тебя угощать, а не наоборот, — сказала Алиса. — Глеб, а где сумка с продуктами?

— Возле меня стоит.

— Какие продукты?! Вы что, сдурели? Мне ничего не надо. Кормят здесь хорошо, да и вчера мы захватили кучу всего.

— Много — ни мало, — заметил Димон и начал есть банан.

— Привезли твои любимые пирожные, — сказала Алиса. — И шоколад.

— Шоколад возьму, а остальное домой везите.

— Еще чего. Съедите с Наташкой. Кстати, Витька тут предположил, что у нее осложнения после операции.

— Пока с ней будут носиться как с писаной торбой, у Наташки никогда осложнения не пройдут. Все прошло отлично, но она упорно изображает из себя инвалида. Вить, а ты чего на неё так смотрел, а?

— Как?

— Сам знаешь. Запал, что ли?

— Замолчи, — надулся Витька.

— Ой, ладно еще покрасней. Я тебя слишком хорошо знаю.

— Действительно, Комар, — поддержал Люську Димон. — Что-то ты не того. Обычно шутишь, не преставая, и тут вдруг молчал как партизан.

— Мы обо мне будем говорить?

— А почему бы и нет.

— Предлагаю сменить тему.

— Поговорим о нашем с Глебом споре, — завела старую пластинку Люську.

В итоге мы так кричали друг на друга, что нам неоднократно делали замечания. А потом Люська заявила, что знать меня не желает, попрощалась с ребятами и утопала в палату.

Сев на кровать, она продолжала негодовать:

— Брат, называет. За что только меня наградили таким братом?

— Что случилось? — забеспокоилась Наташка.

— Ничего. С этой минуты у меня нет брата.

— Не говори так, Люсь.

— Глеб меня бесит.

— Но вы самые близкие родственники. Мы с Маринкой тоже иногда ругаемся, но ближе неё у меня нет человека.

— А родители?

— Родители работают в другом городе, домой приезжают пару раз в год. И то ненадолго.

— Вы вдвоем с сестрой живете?

— Да. Раньше с нами жила бабушка, но два года назад она умерла.

— А сколько лет Марине?

— Двадцать два. И знаешь, — Наташка задумчиво посмотрела на экран телефона и закусила нижнюю губу. — Что-то мне неспокойно.

— Опять про швы думаешь?

— Нет. Марина почему-то сегодня не пришла.

— Еще не закончились часы приема. Она где учится?

— Нигде.

— Работает?

Наташка промолчала. Или действительно не услышала Люськиного вопроса, либо сделала вид. Второй раз Люська спрашивать не стала. Захочет, сама скажет.

— Я ей звонила, она не отвечает.

— Наташ, не заводись, значит, занята.

— Марина постоянно носит телефон с собой. Увидев пропущенный вызов, она обязательно бы перезвонила. В крайнем случае, прислала бы сообщение. Мне страшно.

— Чего конкретно ты боишься?

— С Маринкой могла случиться беда.

— Брось.

— Ты много не знаешь, а я…

— Продолжай, — Люська насторожилась.

— Не обращай внимания.

— Нет, Наташ, давай уж договаривай до конца. Чего я не знаю?

— Ничего.

— Это что, тайна?

— Нет у меня никаких тайн, — Наташка отвернулась к стене.

— Как хочешь, — обиделась Люська. — Храни свои тайны.

Минут через десять, устав от гнетущей тишины, Люська сказала:

— Посмотрим, что они мне приволокли. Алиска упомянула о пирожных. Наташ, давай с чаем поедим, а?

— Я не голодна.

— Смотри, какие пирожные. Шоколадные.

— Если с Мариной что-то случилось, то скоро неприятности начнутся и у меня.

Люська нахмурила лоб. С минуту она смотрела на затылок Наташки, а затем резко схватила ту за плечо и перевернула на спину.

— Ты что, больно же.

— Рассказывай, в чем дело?! Я же вижу, ты что-то скрываешь. Поделись со мной, вдвоем легче найти выход из любой ситуации.

— Не уверенна.

— Тогда прекращай нагнетать и говорить всякую фигню. Лежи молча и варись в своем депресняке одна.

Часов до одиннадцати Люська лежала, уставившись в планшет. Наташа вроде уснула, а может, просто лежала, не шевелясь. Но потом заерзала, перевернулась и взяла книгу.

Люська покосилась на неё, заметив, что Наташка тоже косится в ее сторону.

— Чего смотришь? — грубо спросила Люська.

— А ты чего?

— Я не смотрела, нужна ты мне очень.

— Вот и помалкивай, — огрызнулась Наташка.

В половине двенадцатого Наташа вдруг всхлипнула, приложила ладони к лицу и заплакала.

Люська вскочила с кровати.

— Эй, Наташ, ты чего? Не плач. Это из-за моих слов, да? Не обижайся на меня, я не хотела…

— Маринка не пришла, Люся. Что делать?

— Ты звонила на мобильный?

— Да.

— Попробуй позвонить на домашний.

— Звонила. Не берет рубку.

— А если набрать ее подругам?

— Нет у Маринки близких подруг.

— Она не могла на работе задержаться?

— Марина не работает.

— Хм, а на что вы живете?

— Родители деньги переводят, и Виолетта Павловна помогает… — Наташка осеклась.

— Кто?

— Речь сейчас не о деньгах. Я переживаю о Марине.

— Успокойся. Мы что-нибудь придумаем.

— Что здесь можно придумать?

Люська заходила по палате.

— Наташ, давай я позвоню Глебу и попрошу его завтра утром приехать сюда.

— Зачем?

— У тебя ведь с собой ключи от квартиры?

— Да, в сумочке.

— Отдашь ключи Глебу, он смотается к вам домой. Проверит, что к чему. Если Марине плохо…

— Не продолжай, — Наташка начала заламывать себе пальцы. — Звони Глебу, пусть приезжает утром.

Люська схватила телефон, и вдруг вспомнила, что с недавних пор у нее нет брата.

— Блин, я же с ним поругалась. Ладно, Димке позвоню.

***

Димон позвонил мне в начале первого.

— Глебыч, мне Люся звонила.

— Мне это неинтересно.

— Да подожди ты, не горячись, — перебил меня Димон. — Там проблемка одна нарисовалась. К Наташке сестра не пришла, трубку не берет, у девчонок паника.

— И что ты предлагаешь?

— Люся просила приехать завтра в больницу, взять ключи и смотаться к Наташке домой.

Я пожал плечами.

— Давай смотаемся, только за ключами едешь ты.

— Договорились. И, Глебыч, вы бы это… — Димон выдержал паузу. — Короче, кончайте с Люсей дурака валять.

— Скажи это ей.

— Уже сказал.

— И?

— Обещала подумать.

— И я подумаю.

— Ёлки-палки, вы друг друга стоите.

— Еще бы! — хмыкнул я. — Родные брат с сестрой все-таки.

— Предлагаю стартануть в больницу часов в девять. Подождешь меня на улице, я возьму ключи, и сразу рванем к Наташке.

— По рукам.

Заснул я в три часа, проснулся в восемь. Надо ли говорить, что настроение было гадским. А выйдя из подъезда, я был облаян мелкой собачонкой на тонких ножках. Её хозяйка, наша соседка с первого этажа, такая же крикливая и тонконогая, начала извиняться.

— Глеб, не знаю, почему Лайма на тебя постоянно гавкает.

— Не нравлюсь я ей.

— Лайма, прекрати!

Лайма таращила выпуклые глаза, продолжая надрываться. Добежав до подъезда Димона, я выругался. Опять оставил дома бейсболку. Пришлось возвращаться. Лайма была довольна, ей представилась очередная возможность облаять меня с ног до головы.

До больницы мы с Димоном добрались быстро, она находилась не так далеко от нашего дома. Пока он выписывал пропуск и поднимался к девчонкам, я отправил Алисе сообщение, пожелал ей доброго утра. Но ответа не получил, Алиска еще спала. Сегодня у нее репетиция в школе актерского мастерства, и мы опять не увидимся до самого вечера. Это плохо.

Димон вышел, позвякивая на ходу связкой ключей.

— Глебыч, Наташка живет в двух автобусных остановках от больницы, — сказал он. — Пешком пойдем или на автобусе?

— Давай пройдемся.

Когда до Наташкиного дома оставалось метров двести, мне позвонил Витька Комаров.

— Глеб, сегодня к Люське собираешься?

— Нет, а что?

— А ребята?

— Димон точно вечером пойдет.

— Скажи ему, пусть мне позвонит. Вместе стартанём.

— Так не терпится увидеть Люську? — улыбнулся я.

— Угу. Прям безудержное желание посмотреть на неё, — ехидничал Витька.

— Ну-ну. Верю. Ладно, Вить, я передам Димону.

— Что ты должен мне передать? — поинтересовался Димон, едва я убрал в карман телефон. — Если деньги, то предпочитаю получить наличными.

— Разбежался! Комар с тобой в больницу сегодня собрался.

— Попал, Витёк! Втрескался в Наташку.

— Похоже на то.

— Точно тебе говорю. Он вчера глазами ее прожигал. Даже удивительно, Комар и влюбился.

— А что он не человек, что ли?

— Человек, — ответил Димон, свернув к круглой высотке. — Но мне казалось, Витька и чувства — вещи несовместимые.

— А как же Сонька Яковлева? Витька в неё с седьмого класса влюблен.

— Да ну, Глебыч. Я не верю. Был бы он в Соньку влюблен, зачем ему Наташка сдалась?

— Какой подъезд нам нужен?

— Второй.

— Как раз стоим напротив него.

— Тогда заваливаемся.

Знать бы заранее, в какой переплет мы попадем, я бы сто раз подумал, прежде чем зайти во второй подъезд.