Братья и сестры в реестре

Юрий Вячеславович Скрипченко, 2020

Ты был фанатом осознанных сновидений? Значит, станешь гипнопроходцем – существом, которому доступны все времена и пространства. Только вот из-за этой невинной метаморфозы ты потеряешь сестру-близнеца. Затем познакомишься с кем-то, кто выдает себя за разумную нейросеть. А дальше застрянешь в будущем, пытаясь решить свои и его проблемы. Запоминай по пунктам: стань гипом, не верь нейросетям, избегай суда истории, соверши хроноказнь, сдай планетариев. И тогда, быть может, достигнешь заветной цели. Содержит нецензурную брань.

Глава 2. Олег и Алина

Близнецы-альпинисты

Они родились семнадцатого августа 1998 года: однояйцевые близнецы, мальчик и девочка. Алина и Олег. Светловолосые и кудрявые. Серьёзные. Про таких говорят, «взгляд обращён внутрь себя». Счастливые родители называли их в шутку «детьми кризиса», и эта шутка было горькой, потому что отец в результате финансового обвала потерял работу, и семья едва сводила концы с концами. Дети росли, не отходя друг от друга ни на шаг. Вместе играли, хулиганили, сбивали коленки. Они были настолько близки, что стоило Алине однажды серьезно заболеть, как тут же слёг и Олег.

Вместе в садике, за одной партой в школе.

Быстро обнаружилось, что брат и сестра без ума от опасных занятий. Беготня по промзонам и подворотням, прыжки с крыш и заборов, лазанье по подземным тоннелям.

Стать бы в итоге брату с сестрой маргинальными диггерами, но в две тысячи десятом Олег случайно отыскал на ютубе канал городских трейсеров, и любовь всей жизни нашла рисковых подростков. Паркур стал их жизнью.

Поступили они оба, естественно, на один факультет — романо-германской филологии, и не от особой любви к лингвистике, а потому что туда был невысокий конкурс.

Чтобы не зависеть от небогатых родителей и совместить полезное с приятным, Олег и Алина устроились промышленными альпинистами.

Вешать кондиционеры на высоченные многоэтажки, которых за последние годы выросло как грибов после дождя, мыть стёкла на небоскрёбах. Брату с сестрой было всё равно чем заниматься. Высота и риск манили и пьянили их.

Сначала кот, потом жена

Воронеж-2024, март

Сначала исчез кот. Молодой, борзый, полосатый, умышленно не кастрированный и поэтому наглый и самолюбивый до безобразия. Пират. То ли Олег, то ли Кристина, его жена, за очередное нарушение домашней дисциплины заперли его на ночь в туалете. Никто из супругов ночью в дамскую комнату не заходил. Кроме них в квартире никого не было. Утром кота на месте не оказалось. Поиски результатов не дали.

Через год ушла на работу и не вернулась жена. Свидетельские показания позволили проследить её перемещения вплоть до двери родного подъезда: после работы села в такси, заглянула по пути в торгово-развлекательный центр, откуда вернулась к машине с несколькими пакетами, потом по пути заскочила в банк — что-то уточнить по ипотеке. Перед банком женщина отпустила машину, заплатив щедрые чаевые и поставив таксисту пять звёзд в мобильном приложении. Благодарный пенсионер вспоминал Кристину как чудесную отзывчивую женщину, которая явно чему-то радовалась и всё время улыбалась.

От банка, который располагался метрах в пятистах от дома, Кристина решила прогуляться летящей походкой, даже несмотря на пакеты в руках. По пути подала милостыню закутанной в бесконечные платки высохшей нищенке (её полиция искала особенно долго, и по пути в управление старуха жалобно причитала, ошибочно решив, что её задержали за попрошайничество).

У подъезда жена Олега поздоровалась со знакомым соседом, который выбивал на перекладине ковёр.

И зашла в подъезд.

Больше Кристину никто не видел.

Поиски снова не принесли результата.

Это был уже серьёзный удар. Жену Олег любил, пусть чувства со временем и притупились, а детей они не нажили.

Спустя три месяца, когда стало ясно, что поиски ничего не дадут, Олег продал за ненадобностью семейную ипотечную квартиру — вместе с долгами по ней — и переехал в бабушкино жилье, благо старушка к тому времени уже почила в бозе, и жилплощадь пустовала. Олег зажил сычом, и только частые встречи с Алиной наполняли его жизнь восторгом, радостью и смыслом. Они не могли друг на друга насмотреться. Всё время ходили, взявшись за руки. Касались друг друга, обнимались, поглаживали, целовали невинно в щёки, в макушку, в руку — но в этом не было ни грана эротики и чувственности Только сладостная тоска разделенной надвое души, которой посчастливилось на время соединиться. Увы, Алина по непонятной причине отказалась переехать к Олегу и жить одной семьёй.

Гримёр падает на хвост

Воронеж-2025, 17 мая

Это произошло ровно за два дня до безрадостного разговора РоДимыча с Голым, он же Голый Вицин, он же Наговицын, он же Олег Каспер о поисках сетры и жены. В кабинете Родиона Дмитриевича Перстова наличествовали трое: хозяин кабинета, умильный коротышка лет шестидесяти в непритязательном полосатом костюме, от присутствия которого вяли цветы на подоконнике, и Паша, он же Павел Ефимович Заречный, который невыносимо благоухал дорогими духами. Перстов стоял в своём кабинете, облокотившись на подоконник, гости же, не стесняясь, заняли свободные кресла. Все, естественно, были в обязательных щит-масках.

Коротышка при этом вид имел сложносочинённый, а томкрузовски-бредпитовское лицо Заречного беспрерывно скалилось позитивом, но особого интереса к происходящему не выказывало.

— И все-таки я настаиваю, чтобы господин Заречный…

— В узких кругах я Дикаприот, — по-голливудски улыбнулся объект обсуждения и снова потерял интерес к беседе.

— Так вот, — зло продолжил умильный коротышка. — Господину Заречному просто необходимо соблюдать короткую дистанцию… — коротышка невольно хихикнул горькой шутке последних лет, — С господином Наговициным. Вы же сами говорили — он странный, взрывной, ненадёжный. А у нас к таким особый интерес. Заречный, кхм, должен влиться в ваш коллектив, позаботьтесь об этом. Я настаиваю.

Собственно, Перстову деваться было некуда, поэтому он кивнул и покрылся красными пятнами.

— Один вопрос, — сказал он умильному коротышке. — Я так понимаю, этот человек будет следить за Каспером? Но зачем?

— Видите ли Родион Дмитриевич, у меня стойкое подозрение… — Умильный коротышка перестал быть умильным и поднял указательный палец. — А я привык доверять своей интуиции. Иначе до своей нынешней должности просто не дóжил бы… Подозреваю, что совсем скоро Наговицын-Каспер сделает неверный выбор. Неверный и очень опасный для окружающих.

Перстов наклонился к собеседнику:

— Для каких окружающих?

— Для всех, с кем контактирует. И для многих других людей.

— Вы уверены?

— Если поступит, как я подозреваю, то абсолютно.

Перстов нервно спросил:

— То есть если ваш человек будет следить за… объектом, всё обойдётся?

— Несомненно.

— Но это же шут гороховый. К тому же, с его… голливудской внешностью… Одевается, как будто аристократа пародирует, прости господи… Да он в любой толпе как белая ворона!

— Хе-хе-хе. Вы еще не знаете нашего Гримёра! Вот его истинное прозвище. И настоящее призвание. Что из себя клоуна строит — так это часть маскировки. Поверьте, когда Гримёр работает, он становится невидимкой. Бездари, повторюсь, у нас не выживают. Да, парень чуть ли не каждый день выдумывает себе новое прозвище. Но это так — невинная шалость, которая совершенно не мешает делу.

Гримёр стоял рядом и улыбался как голливудский актёр на церемонии вручения Оскара. Его обсуждали при нём же. Но это Гримёра ничуть не коробило. Наоборот! Ему вручали виртуальный Оскар.

— Но как…

Умильный коротышка приложил палец ко рту:

— А вот подробности работы наших сотрудников и их профессиональные секреты посторонним знать незачем. Убедительно прошу не лезть в это дело. Вы человека приняли, мы это дело как следует компенсируем, человек будет работать. Большего не требуется.

Гримёр улыбался и кивал.

— Ну что ж, Родион Дмитрич, — коротышка протянул руку для пожатия, — Мы друг друга поняли и теперь пора расстаться старыми друзьями. Рад был повидаться.

Перстов не спешил закончить рукопожатие, удерживая хилую лапку гостя. Тот вопросительно изогнул бровь.

— Мне нужно задать еще один вопрос. Тет-а-тет. Можете попросить вашего Дикаприота, чтобы он нас оставил?

— Павел, подожди снаружи.

Гример вышел, унося в голове полученный Оскар.

Перстов дождался, пока хлопнет дверь и спросил, почему-то в стиле дешёвых шпионских романов:

— Есть ли свежая информация по объектам Эй и Кей?

Умильный коротышка нахмурился. В его липком медоточивом голосе прорезалась сталь:

— Ничего нового, увы. И это мне очень не нравится. Не могут в нашем мире люди так бесследно исчезать. Даже если тело растворить в кислоте, останется очень много ниточек. А мы ж не полиция, нам букве следовать незачем. Идём прямо по ниточкам и ловим. Плёвое дело. Но не на этот раз. И знаете что? Бесследное исчезновение Алины Наговицыной и Кристины Каспер меня очень сильно тревожит.

Уходя, умильный коротышка обхватил пятернёй в кармане пиджака маленькое, со спичечный коробок, устройство с мягкой опушкой — высокоточный направленный микрофон.

Никто этого не заметил. Маленькие умильные радости.

Медуза-убийца

Воронеж-2024, 29 августа

Финальная точка невозврата, с которой началась эта история, была поставлена двадцать девятого августа две тысячи двадцать четвёртого года. Почти за год до того, как Олег Каспер посетил в осознанном сновидении Муну-2095.

Был пасмурный, но тёплый день — того рода, что не знает, разрыдаться ли дождем или снова улыбнуться солнечным сиянием.

Банда великовозрастных паркурщиков, в которой традиционно верховодили Алина и Олег, собралась штурмовать заброшенный элеватор. Зачем? Чтобы выложить трейс на ютубе и насладиться пятнадцатью минутами славы.

До места встречи добрались на горных велосипедах: Олег и Алина на дорогих и модных, с углепластиковой рамой, остальные на более доступных и традиционных.

Элеватор располагался неподалёку от станции «Придача» с её красиво отреставрированным шесть лет назад вокзалом. От вокзала до заброшенного элеватора было всего-то с полкилометра.

Артефакт незапамятных времен до сих пор не разобрали на запчасти, не снесли, чтобы освободить ценную землю — а ведь она в городской черте, в мире складов, грузовых дворов и пакгаузов. Элеватор так и торчал открытый всем ветрам, напоминая про глобальные планы и тщету всего сущего — хоть основательного, хоть хлипкого, всё равно.

Пятёрка остановилась на вытоптанном пригорке с островками выгоревшей травы. Спешились, держа велосипеды за руль. Точно ещё сомневались — остаться или уехать. Посмотрели на здание-цель.

Оно выглядело ужасно. Огромный и полуразрушенный элеватор напоминал череп. Да, череп, занесённый листьями. Серо-зелёный. Он словно бросал вызов с того света. Высокое дореволюционное здание из кирпича. Провалы разбитых сводчатых окон напоминают мёртвые глазницы. Карнизы похожи на раскрошившиеся челюсти. По бокам, будто скулы выступают высокие флигели.

Меж ними пролегала галерея с каменным узорчатым парапетом.

Пятидесятиметровую башню окружала странная бетонная конструкция, сверху похожая на соты. Или на смертельный лабиринт.

— А он точно под нами не развалится? — спросил Олег, которого кольнуло неприятное предчувствие, — Очень уж ветхий.

— Брат, ты меня удивляешь, — улыбка сестры сразу избавила Олега от сомнений, — Ты же у нас самый смелый, ловкий и умелый. Лучший пример для маленькой хрупкой сестры.

— Перестань паясничать, — он отвесил сестре подзатыльник-понарошку, — Тебя извлекли первой. Значит, ты старшая. А я младшенький.

— Хватит сюсюкать, — хмуро сказал Гэндальф. — Это наш трейс? Олег, ты уверен?

Гэндальфом его прозвали за почти белые волосы и лёгкое сходство с актером Йэном Маккеленом, больше даже не чертами лица, а мимическими ужимками. Одет он был в облегающие слаксы и серую водолазку с молнией. Чёрные туфли для бега снабжены протектором, похожим на присоски осьминога.

— Ты уверен? — повторил он.

— О, теперь я во всём уверен. Ребят, я не узнаю вас в гриме. Вы поверили, что я боюсь, и струхнули сами?

И подмигнул сестре. Но при этом несколько секунд пристально следил за малейшим дуновением её мимики — но ни мускулом, ни взглядом Алина не выдала своего волнения по поводу вчерашнего события — будто считала его единственно правильным или по-крайней мере приняла как должное. А раз она приняла, значит и ему беспокоиться незачем.

Замуруем воспоминание в самый дальний чулан, а ключ выбросим и забудем, куда.

Бомба, тощий и низкорослый чернявый парень с любопытным детским лицом в обрамлении вьющихся волос, был одет в чёрную футболку с черепом и белые мешковатые штаны. Обувь его была отвратительно стоптана — ничего нового. Бомба ковырялся в рюкзаке и, как всегда, что-то жевал.

Все обменялись рукопожатиями.

— Привет, а ты кто? — спросила Алина у пятого велокавалериста.

— Это Медуза, — сказал Гэндальф.

Незнакомец был нормально сложен. Одет в серые штаны с отвисшей мотнёй-калосборником и чёрную футболку с принтом — высокомерная женщина в чёрных очках на поллица с намеком засунула указательный палец за щеку и оттопырила ее. Длинное лицо Медузы сияет выразительными острыми глазами. Широкие стреловидные брови. Длинные волосы, собранные сзади в пучок сеточкой. Чувственные красные губы. Рыжеватая щетина на полщеки.

Олегу он понравился. Двигается быстро, чётко. Смотрит в глаза. Свой парень.

— Мне он не нравится, — прошептала Алина в ухо брату, — К нему нельзя поворачиваться спиной.

— Медуза давно хотел посмотреть на нас в деле, — горделиво сказал Гэндальф, — Он из «Академиков».

Олег и Алина удивленно замолчали. Все знали «Академиков» — одну из крутейших паркурных банд страны.

— И хочет присмотреться к нам, — добавил Гэндальф.

— Мне о вас рассказывали… хорошее. Я посмотрел стримы. Что могу сказать, братья, — он подмигнул Алине, но слово «сестры» не произнёс, — Круче вас только Фаберже. Хочу взять этот трейс с вами. Если снова удивите… Что ж, потом поговорим о перспективах.

Троица загалдела, а Олег подумал: классный тип. Нос не задирает. Общается, как со своими. Вместе у нас дело пойдёт.

— Брохи¹⁹ у всех с собой?

— А то!

Гэндальф при помощи Олега прислонил все пять велосипедов друг к другу и обмотал тросом, который потом запер на замок. Теперь только на пикапе угонишь. Но откуда в этой глуши взяться веловоришкам?

Все нацепили на лоб брохи, отчего стали похожи на персонажей игры Splinter Cell²⁰.

— Выдвигаемся? — спросил Медуза. Все молчаливо уступили ему неформальное лидерство. Хотя Алина то и дело кидала подозрительные и опасливые взгляды.

— Может, перекусим на дорожку? — невнятно предложил Бомба. Он снова что-то жевал.

— Тебе бы всё жрать и жрать, — буркнул Олег, — Как в тебя столько помещается?

— У меня желудок выполнен по индивидуальному заказу — как внепространственный карман.

Вытянувшись змейкой, они бежали трусцой, пока не очутились у подножия элеватора. Вблизи он еще больше подавлял. Казался громадным ботинком, занесенным над ними, тараканами.

— Нам надо на крышу, — задрал голову Медуза, — Иначе будет несчитово.

— Ты флаг взял? — спросил Олег у Бомбы.

— А то. Свёрнут и выглажен. В рюкзаке.

— Идеи есть? — спросил Медуза, глядя почему-то на Алину. Та выдержала взгляд, но побледнела.

— А ведь его пока никто не покорил, — нагнал жути Бомба. — У этого места дурная слава.

— Прекратить! — рявкнул Олег, — Не роняй боевой дух.

Они стояли перед заложенным снизу доверху центральным входом.

Совершенно неприступный. Нижние окна во флигелях тоже замурованы — кирпичом и почерневшими от дождей и времени досками. Словно не для того, чтобы впустить гостей извне. А чтобы не выпустить что-то тяжелое и гадкое — изнутри.

— Там сбоку лесенка, — доложил запыхавшийся Бомба. — Но она начинается метров с пяти, не меньше. И такая ржавая, что прямо вдохновляет.

Пятерка устремилась за Бомбой.

— Так, — распорядился Медуза, задрав голову, — Я как самый сильный стою под лестницей внизу. На меня взбирается Олег. Алина, как самая лёгкая — на плечи к нему. Залезает по лестнице на верх флигеля и бросает нам трос. Возражения есть?

Возражения были. Олегу очень не хотелось, чтобы его сестра без страховки карабкалась по ненадёжной ржавой лестнице. Но она девочка взрослая. Начнёшь отговаривать — ещё больше упрётся. Поэтому Олег промолчал.

Все кивнули. Медуза расставил пошире ноги, словно отрастил фундамент.

Олег забрался ему на плечи. Конструкция дрожала и покачивалась.

Алина полезла наверх — лёгкая и гибкая, как Ласана²¹. Было в ней что-то индейское.

Руки на плечи, ноги по свернутым калачами рукам. И так далее — вверх.

А ведь она обнимает постороннего мужика, подумалось Олегу. Она цепляется за него. Трётся об него. Медуза кряхтел от натуги. Алина лезла безмолвно. Вот она обнимает уже Олега и тем же макаром взбирается уже на его плечи. В воздухе кружит деликатный запах пота здорового и молодого женского тела. Садится Олегу на шею, сдавив голову внутренней стороной бёдер. Опершись ладонями на макушку брата, осторожно и грациозно встаёт ему на плечи.

— Быстрее! — хрипит Медуза. — Вы меня сейчас раздавите.

Алина дотянулась до нижней перекладины и повисла на ней. Олег через сальто назад спрыгнул с Медузы. Тот упал на колени и упёрся руками в верхнюю часть бёдер — пытается восстановить дыхание.

— Получилось! — заорал Бомба. Он снова что-то жевал. Алина ползла по лестнице, как змея по лиане, медленно, но уверенно.

Олег, затаив дыхание, следил за её восхождением. Лестница такая старая, такая ржавая. Она скрипела, точно веками хотела оторваться от креплений в бетоне, и сейчас ей дали повод. Алина была уже на середине.

Если она сейчас упадёт, то наглухо искалечится, или погибнет, вдруг понял Олег и сжал зубы до скрежета.

Вот две трети опасного восхождения позади. Руки в перчатках без пальцев перебирают ржавые перекладины. Вдруг ступенька под ногой Алины подламывается, и женщина повисает на руках. Лестница торжествующе скрежещет.

Алина справляется. Она продолжает восхождение. И вот, когда до крыши флигеля всего пара перекладин, лестница вдруг вырывает правое крепление и скрежещет по бетону налево. Как гигантская стрелка. Алина перестаёт дышать.

Олег — тоже.

Вот она осторожно сжимает кулак на следующей ступеньке. Вот ме-е-едленно переносит вес на эту руку. Вот становится ногой на новую ступеньку. Фиксирует себя. Вот берётся рукой за самую верхнюю перекладину. Медленно поднимает тело. Хватается рукой за карниз. Ставит левую ногу.

И тут стрелка делает новое движение. Последняя опора, на которой висит лестница, тоже со скрежетом отламывается, и старая подлая конструкция начинает падать. Алина немыслимым движением бросает тело в сторону от лестницы-убийцы и едва успевает увернуться.

— В сторону, придурок! — Олега толкает что-то могучее. Он кувырком летит прочь, а там, где он только что стоял, раздаётся ржавый удар. Это разочарованная лестница бьёт по асфальту, подпрыгивает и валится навзничь, с искрами, так никого и не убив. Остальные трейсеры успели кинуться врассыпную.

Олег бросил резкий взгляд вверх. Хрупкая и далёкая Алина быстро подтянулась на карнизе и исчезла за ним.

— Это было круто, братва! — орет Бомба, задыхаясь, — Все успели включить брохи?

Ответом ему были недобрые взгляды от всей чудом уцелевшей команды. Недобрые и немного испуганные.

Сверху падает конец нейлонового шнура. Он хлещет стену нижним концом — как плёткой. Алина приветственно машет с двадцатиметровой высоты.

Крикнуть она пока не может — свело горло.

Олег первым хватается за шнур и даже не дёргает, чтобы проверить, надёжно ли закреплён. Он верит сестре как себе. За какую-то минуту он вскарабкивается по шнуру наверх, взлетает на крышу флигеля и до хруста обнимает Алину.

— Ты в порядке?

— Олег, я чуть не обгадилась. Но было круто.

— Будет хуже. Давай свяжемся тросом-страховкой, — предлагает Олег.

Алина отстраняется, обнимает себя за предплечья:

— Нет.

И Олег понимает, что это «нет» обжалованию не подлежит.

Пока все по очереди поднимаются, Олег оценивает вид сверху.

Постапокалипсис какой-то. Хмурый ветренный день. Слышатся потрескивания и завывания. Вокруг какие-то развалины.

Олегу стало не по себе. Впервые идея этого трейса показалась ему идиотской и самоубийственной.

Старею я что ли?

На крыше флигеля Медуза, свисая по диагонали, с треском выламывал монтировкой чёрные доски из наглухо забранного оконного проёма. Его держал Олег, Олега — Алина, её — Бомба, а Гэндальф — Бомбу. Гэндальф мёртвой хваткой уцепился за уступ в стене. Да ещё и подстраховался — второй рукой он накрепко сжал ручку альпенштока, вонзённого в кирпичную стену. Доска под могучими ударами Медузы трещала, и внутри элеватора от этого гуляло эхо — как хриплое дыхание больного существа.

Олегу вдруг до рези в голове захотелось отпустить Медузу, чтобы он с воплем упал и застыл внизу изломанной фигуркой, вокруг которой на бетоне распускается кровавый цветок.

Олег с трудом прогнал навязчивое видение. Что ты творишь? Это же отличный парень, такой же как мы все. Но нечто в его голове только сказало: «Это — ОТЛИЧНЫЙ парень. Отличный от вас. От вас всех».

— Готово! — сказал Медуза, и широкая доска полетела вниз, где и разбилась на щепки.

А ведь этой доской мог быть сам Медуза.

Он гибкой змеёй всосался в открывшуюся дыру и включил фонарик.

За ним по очереди последовала вся четвёрка.

Внутри, разрываемые только пятнами фонарей, царили бедлам и разруха. Треснувшие стены с обвалившейся штукатуркой. Чересполосица колонн, некоторые из которых обвалились. Кучи битого кирпича под ногами. Сырость и затхлость, которые заменили воздух. Оживший кошмар.

И огромные пятна гари вокруг.

Элеватор что — поджигали?

Пятёрка двинулась вперёд, хаотично размахивая световыми конусами фонариков.

— Вот это обстановочка!

— Атмосферненько!

— Все ведут запись?

— А то!

Впереди великим чёрным ничто перечеркнула пол расселина. Часть перекрытия обвалилась вниз. Бомба посмотрел в пропасть.

— Я читал, что с этим элеватором связана жуткая легенда.

На его внезапно охрипший голос вдруг запищали и захлопали крыльями, и коснулись каждого омерзительной кожистой поверхностью бесчисленные летучие мыши. Пятёрка попадала на бетон. Твари безошибочно нашли выход — провал окна — и устремились наружу.

— Заткнись, — севшим голосом крикнул Медуза, ощупывая щит-маску. Вроде цела. Его жест повторила вся компания.

Алина вдруг надтреснуто рассмеялась. Вскочила, взяла короткий разбег и ласточкой перемахнула через пропасть — только крошево заскрипело под бутсами. Алина ушла в перекат, а потом вскочила и встала, разведя руки. Как циркач после смертельного акробатического номера. Софитами стали четыре фонарных луча. Они скрестились на стройной фигурке, одетой в чёрное.

— Смелее, мальчики, — звонко крикнула Алина, — Тут совсем не опасно.

Сначала прыгнул Медуза, потом — Бомба, потом — Гэндальф, а последним Олег. Он чуточку не рассчитал прыжок, не дотянул самую малость, поэтому контактная нога соскользнула с края обрыва. Торец плиты резанул ногу до колена, её ожгла резкая боль, и Олег со всего маха шлепнулся об острую грань животом. Его как дубиной перетянули. Хватая ртом воздух, парень начал медленно сползать в обрыв. Пальцы скрежетали ногтями по бетону.

Мне конец?

Предплечье перехватила сильная рука и дёрнула на себя. Плечевой сустав чуть не вывернуло. Олег пропахал пару метров пола и остался лежать под испуганные вскрики. Наконец встал на четвереньки.

Слава богу, нога не сломана. Инвалида отсюда только МЧС вытащит. А уж какой счёт потом выставит служба безголовому самоубийце — и представить страшно!

— Ничего не сломал? — спросил Медуза.

Олег кивнул. Вожак рывком поднял тряпичного Олега и придвинул к нему лицо:

— Видишь, я тебя спас. Дважды. А ты хотел меня отпустить. Там, на крыше флигеля. Ты хотел моей смерти. Выходит, ты мой должник. А я всегда плачу свои долги.

Странная фраза, сказанная шёпотом, словно прочистила Олегу мозги.

— Олег! Олег! Близбрат! Олег, ты цел? Ты не молчи! — Алина кричала. Она то обнимала, то покрывала близнеца торопливыми поцелуями. То брала его лицо в ладони. То гладила непослушные волосы.

— Я цел, сестра, — хрипло сказал Олег, — И даже ничего не поломал.

— Ну и чего стоим? — крикнул Медуза, и эхо отозвалось карканьем на его слова, — Трейсеры мы или погулять вышли? Вперед, к звёздам!

Позади остались тысячи пролетов без перил — крошащихся, с рёбрами ржавой арматуры в дырах. Позади — извилистые лабиринты с надтреснутыми простенками. Позади — коварные прямоугольные дыры в полу, которые встречались чаще, чем хотелось бы. И далеко не все из них были забраны досками.

Пятёрка была на последнем этаже, и триумф уже собирался переполнить их, а знамя их банды занять мачту флагштока на фронтоне, которую словно для незваных гостей пощадило неумолимое время.

Бомба смотрел в четырёхугольный провал, расположенный над таким же провалом на предыдущем этаже. И так до бесконечности. До самого низа.

— Можно я всё-таки расскажу легенду? — попросил он, — Мы уже почти дошли. Ну не будьте такими суеверными!

Народ сидел вокруг дырки на корточках — восстанавливал дыхание. А неутомимый Гэндальф курил. И как ему удаётся совмещать такие взаимоисключающие привычки?

— Валяй, — махнул рукой Олег.

— История этого элеватора²² началась в далёком тысячу девятьсот четырнадцатом году, ещё при царь-тряпке.

— Вот умели тогда строить, — сказал Гэндальф, затягиваясь. — Вроде бы обычное зернохранилище, а какое красивое. Не то что нынешние коробки.

— В девятнадцатом году его сдали в эксплуатацию, — недовольно зыркнул на него Бомба, — А в двадцать четвёртом, уже после революции, сооружение перешло в собственность Госбанка. И оно добросовестно отработало по прямому назначению вплоть до середины девяностых, когда было заброшено и превратилось в замок с привидениями.

— И в чём тут легенда? Обычная скучная история.

— По легенде, в этих застенках был спрятан клад. Здесь затаил ценности некий банкир, когда-то работавший в администрации элеватора.

История была и правда занимательная. Итак, банкир задолжал крупную сумму кредиторам при проведении операций с зерном. Те не давали ему спокойно жить, и в один из прекрасных дней незадачливый банкир, чтобы остатки богатств не достались въедливым кредиторам, спрятал деньги в здании элеватора, замуровав сокровища в стену. Поскольку ушлый зернократ (или зернокрад) понимал, что его смерть от утюга на животе или от кипятильника в жопе — дело считанных часов, то решил свести счёты с жизнью — прямо здесь. И свёл. Курносая, наверное, аплодировала изящной красоте ситуации. Если же вернуться в реальный мир, то ни о размерах, ни о содержимом клада точной информации нет, как нет и подтверждения факта, что экстравагантный банкир вообще существовал.

— Поговаривают, что уже десятилетия неупокоённый дух бродит по элеватору и охраняет свои сокровища, — шептал Бомба. — Убивает незваных гостей. Может, поэтому здание ещё никто из наших не покорил?

— Жуть-то какая! — прошептала Алина.

— А давайте их поищем. Сокровища эти, — залихватски предложил Гэндальф. — Убьём сразу двух зайцев.

— Тьфу на тебя, кладоискатель-самоучка, — шикнул Медуза, — Не за тем пришли. Эй, братья, кто-нибудь ещё помнит о цели нашего восхождения?

Этим он стряхнул оцепенение с команды.

А ведь он хороший лидер, подумал Олег.

Пятёрка устремилась к последним двум пролётам лестницы. Впереди шагал окрылённый Олег. Замыкала колонну Алина, которая глубоко погрузилась в мысли. О чём-то задумался и негласно признанный лидер — Медуза. Он же сам протрубил сбор. Почему идёт последним?

Тишину, нарушаемую только шуршанием крошева под ногами, разрезал истошный крик.

Алина?!!

Олег резко обернулся и увидел вот что.

Медуза распластался перед квадратной дырой, метр на метр, одной из множества, с рукой, протянутой вниз.

— Я держу, держу. Братья, сюда. Мне нужна помощь. Девчонка провалилась. Еле успел.

Он тяжело и хрипло дышал.

Все рванулись к дыре, чуть не столкнувшись лбами, но Олег оказался у пролома первым.

Но успел только увидеть восковое лицо сестры, которую держал за руку могучий Медуза. Успел упасть грудью на бетон, и крошево больно кольнуло грудь. Успел даже выкинуть вперёд руку и коснуться её предплечья — ниже хвата Медузы.

В этот миг узкая ладонь выскользнула из могучей лапы Медузы, и сестра, его половина, его Алина, упала, не издав ни звука. Улетела в бесконечную пустоту, уменьшаясь в точку.

Он смотрел на эту точку почти бесконечность.

Но звука приземления Олег не услышал. Или услышал, но тот милосердно растворился в его собственном мучительном крике.

Олег в исступлении схватил Медузу, вдруг ставшего таким лёгким, за ворот, поднял на ноги и боднул лбом в лицо. Потом придерживая левой рукой за футболку, правой впечатал в глаз. Потом еще. И еще. Медуза упал на задницу. Олег толкнул его в плечи обеими руками, и бывший предводитель окончательно завалился навзничь, треснувшись затылком о бетон. Обезумевший близбрат принялся с оттяжки пинать поверженного Медузу с криками: «ты убил её, сволочь, ты её убил!». Он бы уничтожил Медузу на месте, но оттащили подбежавшие Бомба и Гэндальф.

Олег извивался в надёжном захвате.

— Он её убил! Убил!

— Я не убил, — рыдал скорчившийся Медуза. — Я держал её. А она всё сползала вниз. По миллиметру. По миллиметру. По миллиметру. А я ее держал…

— Врешь, подонок! Почему ты не использовал вторую руку? Почему ты не взял её за вторую руку?

— Она её не подавала. Наверное, оцепенела от шока.

— Врешь, она бы никогда не оцепенела! — орал, надсаживаясь Олег, который понял, что сейчас она точно оцепенела. Навсегда:

— Ты её убил! Зачем?

— Я не убивал. У нее была потная и скользкая рука.

— Врёшь! У неё никогда не потеют руки.

Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот безобразный допрос с пристрастием, но Олега вдруг прорвало осознание. Он скорчился на полу и заскулил. Они оба скулили — и случайный убийца, и осиротевший близбрат.

Спасатели в сопровождении вертолётов прибыли через пятнадцать минут.

Полиция — через двадцать.

Скорая заявилась через полчаса. Хотя кому тут нужна скорая? Разве что избитому Медузе и трясущемуся Олегу. Но такова формальность — мёртвое тело должны освидетельствовать медики.

Правда, с этим произошла заминка.

Элеватор перерыли сверху донизу пять раз. Это заняло три с половиной часа. Ничего кроме мусора не нашли.

Ах да, всё-таки кое-что оперативные службы обнаружили. Привалившись к холодному боку верхнего лестничного пролета, на полу сидел скелет в сгнившей одежде. Он скалился в жутковатой ухмылке.

***

Олег, судорожный и одновременно потерянный, метался туда-сюда. Он пробил по трейсерским каналам Медузу. Поднял знакомых, дальних знакомых, знакомых дальних знакомых. Паркурщика по кличке Медуза в природе не существовало. Никто не узнал мерзавца по точному описанию, а ведь его лицо навеки впечаталось в память Олега, и описание получилось скрупулёзным. Не опознали Медузу даже по скриншоту с видеозаписи «ХодуБро».

Словно бы призрак столкнул в пропасть Алину. Или все вокруг сговорились сохранить инкогнито кровавого Медузы.

И тайну смерти лучшей половины Олега.

С тех пор минул уже почти год.

***

Примечания

19

Экшен-камера фирмы «ХодуБро» (модель 2024 года). Представляет собой компактную коробочку с линзой камеры и мощным фонарём — всё это на ремешках, чтобы удобно было крепить на лоб.

20

В рядах трейсеров это звучало как «сфинктер цел».

21

Персонаж романа «Белый ягуар — вождь араваков» Аркадия Фидлера.

22

Простите, челябинцы! Автор украл ваш знаменитый элеватор и силой мысли переместил в Центральное Черноземье. Очень уж колоритное здание! Для чёрной сюжетной петли — самое то!