Дом с химерами

Юрий Иваниченко, 2020

От крыши до подземелий большого московского дома разворачивается клубок детективных историй, в которых переплелись события и загадочные происшествия последних десятилетий и более чем столетней давности. Бывшие и настоящие обитатели дома, диггеры, спецназовцы и частные охранники – все они участвуют в действии, изредка даже помогая оперативникам райотдела полиции. Есть в этом ироническом детективе выстрелы и взрывы, загадочные исчезновения и самые настоящие скелеты, склады и раритеты, а старший из оперов, капитан Точилин, ещё и получит две награды: одну – совсем неожиданную, а другую – желанную. Серия «Любимый детектив» была удостоена Премии МВД РФ в 2018 году.

Глава 6. География от Пахомыча

С обратной стороны дома Шатурова парадный подъезд № 3 оборачивался ямой подъезда № 13, провалившейся ниже уровня внутреннего двора. Если бы не козырёк, покрытый жестью, — и не заметишь.

Дом, разделённый на подъезды, был разделён и вдоль — глухой стеной; впрочем, не совсем наглухо. Не только через чердак или подвал можно было попасть из одного подъезда в другой, но и служебными ходами, тайными лазами. Получалась как бы театральная сцена, разделённая задником на собственно сцену, где игрались картины из жизни нового, новейшего и совсем нового дворянства, и полутёмное закулисье, с вознёй обслуживающего и праздношатающегося за кулисами сирого люда. Зачастую люд этот был, так или иначе, причастен к домовой машинерии, скрытой, как и полагается, под сценой. Вот как, например, Пахомыч.

— Здешний сталкер! — представил его Кононов, призывно махнув рукой откуда-то из-за одной из дверей в подъезде № 13.

Он первым обнаружил в подъезде признаки высокоорганизованной жизни. Их подавал сантехник домовой эксплуатационной конторы. Впрочем, подавал неуверенно, да и табличка на двери сантехника: «Выдача тел родственникам с 10.00 до…» — оставляла место сомнениям.

— Он видел тут диггеров, — сообщил Кононов.

Тело уставилось на него вопросительно.

— Шахтёров, проходчиков метростроя, гномов?

Тело кивнуло утвердительно.

Оно принадлежало мужчине лет достаточных для цирроза печени, соответствующей наружности и выводов патологоанатома. Но на капитана Точилина мужик глянул глазами неожиданно чистыми и наивными, как у младенца. То ли впервые протрезвел со дня окончания ПТУ, то ли, наоборот, только сейчас понял, от чего столько лет отказывался.

Пахомыч, нетвердо сидя на табурете, один за другим натягивал болотные сапоги.

— Что, всё так плохо? — глянув на них, нахмурился Арсений.

— Полный Йеллоустон!.. — обрадовался почему-то Пахомыч, затягивая подвязки на брезентовом монтажном ремне.

— Там, внизу, — пояснил Ильич. — Пресня. Река, запертая в трубу. Коллектор иногда переполняется, и вода идёт в подвал…

— Это Месопотамия… — также беспричинно, как только что радовался, огорчился теперь Пахомыч, бросив подвязки и охватив руками голову.

— Месопотамия? — насторожился капитан.

Ильич, похоже, установил с сантехником какой-то невербальный контакт, потому что, не задумываясь, расшифровал:

— В речку теперь канализацию спускают со всего района.

— Иссык-Куль… — оживлённо закивал матерчатым шлемом Пахомыч.

— Я уже понял, — проворчал Точилин, невольно оглядываясь в поисках другой пары болотных сапог.

Как назло, никакой другой болотной пары не усматривалось. Арсений недовольно поморщился. Его гримасы Пахомыч понял по-своему: порылся на антресолях шкафа и, шумно обдув пыль, протянул ему респиратор:

— Что да, то да. Стратосфера…

— «А уж амбре там, милостивый государь…» — по-своему перевёл сантехника капитан и покачал головой. — Учился бы у народа целомудрию… Оклахома.

— Ну, прямо пик Коммунизма! — ощерил редкие гвозди зубов сантехник. Похоже, что растворяющееся в C₂H₅OH сознание Пахомыча цеплялось за более-менее значительные географические объекты. Он снова, но уже как дар уважения, протянул капитану респиратор, ковырнув пальцем несвежий фильтр: — Озонный слой.

— Да обойдусь, — с сомнением заглянул Арсений в сморщенный лепесток с порыжелым фильтром.

Пахомыч, порывшись за пазухой, подал старый механический фонарик с рычажком динамо на жестяном корпусе.

— А вот это, то самое, — согласился Арсений.

С парадной стороны дома

— Ну что там, начинаем?.. — без особой, впрочем, надежды спросил майор Урусбеков генеральского адъютанта. Тот, хоть и тоже не более чем майор, воззрился на него с надменным недоумением: что, мол, за амикошонство?

— План операции согласовывается, — наконец соизволил процедить немолодой генеральский паж.

— Господи, с кем ещё, — вздохнул Тимур, — с госрыбнадзором, что ли?

Со всеми прочими, по наблюдению командира спецназа ЦСО, начальство уже проведение операции согласовало. Скрупулёзно и во всех подробностях. Вывод напрашивался неутешительный. Судя по всему, разрешение патовой ситуации виделось начальству традиционным: «Как-то само собой рассосётся». Зыбкое равновесие противостояния разрушит какая-то случайность, на которую потом спишутся все необдуманные решения и команды, отданные на бегу. «Но виновные будут наказаны!»

И стать этим случайным фактором, — понял Урусбеков, когда генерал направился к нему с выражением детоубийцы на лице, — правильно, придётся ему, Тимуру Урусбекову.

— Не могу тебе такое приказывать, майор, — с отцовской дрожью в голосе пробормотал Пётр Андреевич. — Но пока они там наверху… — Генерал закатил глаза под обрез папахи. — Пока они там… мозги парят, мы тут до беды досидимся. Надо бы нам как-то, деликатно так, — генерал полиции проникновенно заглянул в азиатский прищур майора, но увидел там не больше, чем в прорезях глухого самурайского шлема. — Я имею в виду террористов…

— Как-то спровоцировать старуху на действия? — внезапным гулом ожило забрало.

— Что ты! — шарахнулся от него генерал. — Не провоцировать, ни в коем случае! Вдруг жертвы… — передёрнул он плечами. — А вот если как-то так, — Пётр Андреевич неопределённо помахал зажатой в кулаке перчаткой. — Чтобы, вот…

Поняв, что ничего более определённого он так и не услышит, майор Урусбеков понимающе кивнул:

— Попробуем. Как-нибудь этак…