Русские в Кабуле

Юрий Иванович Прокопенко

В те памятные годы, когда в Афганистане шла гражданская война с участием советских войск, в Кабуле жили и работали наши гражданские специалисты. Они помогали молодой республике строить новое гражданское общество, преодолевать многовековую отсталость. Среди них был и наш герой – доктор Белецкий. Особенности и трудности быта в далекой восточной стране, любовные истории и чувственные переживания, страхи при ракетных обстрелах и землетрясениях – все это можно встретить в предлагаемой повести.

Глава 3. Первомай

День за днем прошла неделя. Было тихо и спокойно. Иван все время ждал начала военных действий, стрельбы или взрывов гранат. Об этом много говорили еще в Москве. Но пока что никаких признаков военного действия он не замечал. Лишь автоматчики у подъездов домов и время от времени по окружной дороге, опоясывавшей микрорайон, проезжали бронемашины и проползали танки с номерами на башнях. Они были запыленные, местами в глине. Иногда на броне сидели русские солдаты уставшие, тоже запыленные с автоматами в руках. Рядом с ними можно было увидеть служебных собак. В таких случаях Иван испытывал нежность к ним и благодарность к солдатам, придерживавших их за холку, не давая свалиться с брони. У Ивана в Москве тоже осталась собака — боксер по имени Сэм, и сейчас Иван нередко вспоминал о нем. Он чувствовал, что ему не хватает этого милого пса, верного и умного, ласкового, несмотря на свой свирепый вид. С каждым днем Иван все чаще вспоминал свой дом и уже начинал думать о том, правильно ли он поступил, приехав сюда.

День ото дня Иван все больше втягивался в свою работу. Каждое утро он начинал свой рабочий день с визита в токсикологическую лабораторию, беседы со своим подопечным, просмотра заявок на лабораторный анализ. Далее он поднимался на второй этаж. Там у него была еще одна лаборатория, которая проводила ежедневный контроль качества водопроводной воды в централизованном водоснабжении. Работу этой лаборатории наладил еще Игорь Крутов и, как смог убедиться Иван, сделал это неплохо. Лаборанты были достаточно хорошо подготовлены, приборы и реактивы соответствовали стандартам, и Ивану приходилось лишь приветствовать своих сотрудников, осведомляться, нет ли каких проблем. Среди своих подопечных в этой лаборатории была одна молодая женщина необычной красоты с тонкими чертами лица, большими карими глазами, тонкая и стройная. Она всегда выходила Ивану навстречу и протягивала руку. Большего она не могла себе позволить. К сожалению, она не говорила по-английски, а Иван пока что не понимал по дари. Они обменивались рукопожатием и улыбками и Иван, сказав пару английских фраз, продолжал обход лаборатории.

Однажды вечером Иван вспомнил про телевизор, который он привез с собой из Москвы. Это был компактный прибор с встроенной антенной. Весил он немного, потому пользовался спросом среди тех, кто нуждался в передвижении с телевизором. Он предложил Анатолию и Алле попробовать включить его. К сожалению, на засветившемся экране появились лишь полосы, ни звука, ни изображения не было. Изменения положения антенны не давало положительного эффекта.

— Я знаю, что надо делать. Есть один специалист из наших, он всем настраивает и ремонтирует телевизоры. Завтра я встречусь с его женой и договорюсь о нашем телевизоре. Вечером отнесем его.

Так и случилось. Алла, как добрый ангел-хранитель, сумела договориться с женой мастера и вечером Иван вместе с ней отнесли телевизор к настройщику.

— Новый? — спросил матер.

— Только один раз и включали, — заверила Алла, — сделаешь?

— Делал не раз. Здесь нужно настроить один модуль под афганскую частоту и будет работать без проблем. Таксу знаете?

— Конечно, — уверила его Алла.

— Тогда приходите завтра в это же время. Все будет в лучшем виде.

По дороге домой Алла опять взяла Ивана под руку, прижавшись грудью к его плечу. Иван это четко почувствовал, но сопротивляться ее желанию не стал. Алла вновь испытывала удовольствие от того, что сумела сделать добро Ивану. И еще от того, что вновь была рядом с ним, грудью ощущала его плечо, и внутри зажигался огонь, разливавшийся по животу. Она ничего не могла противопоставить этому неутолимому желанию быть с ним все ближе и ближе. Но вот подъезд их дома. Надо привести свои чувства в порядок.

— Так бы и шла с тобой все время, без перерыва. Прости, я что-то расчувствовалась, как юная девушка. Тебя это не смущает?

— О чем ты? Скажи лучше, что означает такса за телевизор.

— Ха-ха, — с облегчением вздохнула Алла, — такса — это бутылка водки. С тебя, конечно.

По лестнице подымались рядом, и она вновь подставляла свою грудь под плечо Ивана. На следующий вечер Иван принес отрегулированный телевизор домой. Включили: изображение и звук были в полном порядке. Потом пили чай и смотрели концерт, где исполнители пели афганские народные песни.

— Завтра первое мая. Наверно будут показывать парад с Красной площади. Посмотрим? — сказал Анатолий. — Кстати, мы все приглашены к Кирсанову на праздничный обед. Он будет готовить плов. Пойдем?

— Пойдем, конечно, — воскликнула Алла, — ты как Иван?

— С радостью. Этот праздник я больше всего люблю.

Среди ночи послышались раскаты, как будто гром гремел в горах. Начались боевые действия где-то неподалеку от Кабула. Кто палил, откуда и куда летели снаряды? Слышно было лишь артиллерийские хлопки и разрывы снарядов спустя одну-две секунды. Горы множили эхо разрывов, не давая спать. Эта канонада сопровождалась неприятным ощущением неизвестности и страха. Вероятно, это душманы отмечают наш праздник и к этому тоже надо привыкнуть.

С утра обсудили ночной обстрел. По мнению Анатолия, пережившего уже не один душманский обстрел Кабула, стрельба была на подступах на расстоянии трех-пяти километров, где-то в районе нашего посольства и дворца Амина. Будем надеяться, что разрушений нет, и никто из наших не пострадал. Посмотрели трансляцию парада с Красной площади, комментировал парад диктор Кабульской телестудии, естественно, репортаж шел на дари.

К трем часам втроем направились к Кирсанову. Юрий, его жена Наталья и маленькая дочка Ксения обрадовались приходу гостей. Девочка почему-то сразу облюбовала Ивана, взяла его за руку и повела к себе в комнату. Там стала показывать свои куклы и разные игрушки, которых здесь было множество. Иван расспрашивал ее о том, где она живет в Москве, как зовут ее подружек, соскучилась ли она по своим друзьям. Оказалось, что она больше всех соскучилась по своей кошке Нюсе и бабушке. Их диалог мог бы продолжаться неизвестно как долго, если бы ее папа не позвал к столу. Иван в качестве презента принес бутылку коньяка и банку красной икры. Наталья поблагодарила его за подарок, коньяк позволила поставить на стол, а баночку красной икры отнесла в холодильник, сказав, что для дочери она будет полезней. Наверно, она была права.

Позвонили в дверь.

— Это Оля, наша медсестра. Она совсем одна и сидеть одной в праздник скучно. Вот я и пригласил ее, — сделал пояснения Юрий.

Да, это была Оля. В нарядном платье, с красивой прической и с пирогом в руке, испеченном специально к праздничному столу, она выглядела очень привлекательной. Наталья подошла к ней, поцеловала в щеку, пригласила к столу. Пирог до поры до времени отправился на кухню. Иван попробовал осмыслить сложившуюся ситуацию. «Оля одна, — думал он, — пришла в гости, чтобы уйти от одиночества. Я тоже один и тоже хочу уйти от одиночества. Стало быть, мы с ней вполне может составить единую пару, по крайней мере, на сегодня». Они сели рядом. Вернее, их посадили рядом.

Как водится за праздничным столом, поздравили друг друга с праздником общим для всего советского народа. Большинство и Иван в их числе, любили его с детства. Потом произносили тосты за каждого в отдельности, а когда говорить уже было нечего, малышка прочитала стишок, раздались дружные аплодисменты и потом включили музыку. Здесь был уже современный «панасоник» и хорошие компактные кассеты. Иван пригласил Олю на танец. Анатолий танцевал с Аллой, Юрий со своей маленькой дочкой, Наталья прибирала со стола. Далее должен быть чай с пирогом, изготовленным Олей. Чем дальше продолжались танцы, тем теснее были контакты Ивана и Оли. Алла на это стала смотреть с ревностью и вот на очередной танец она пригласила Ивана. Приблизившись к нему, насколько это позволяло приличие и присутствие супруга, она стала выспрашивать у Ивана, нравится ли ему Ольга и как он среагирует на то, если она пригласит его к себе. Иван ни о чем таком не думал. Сейчас ему просто было хорошо, его покинула постоянная тоска по дому, прилепившаяся к нему уже несколько дней назад. Он перестал думать о разумности происходящего и предался теплым ощущениям близости то с одной, а теперь и с другой женщиной. На вопросы Аллы он еще теснее прижался к ней и как бы на ушко прошептал, что она говорит глупости. И еще сказал, что ему жаль, что здесь рядом с ними ее муж, и он не может быть более откровенным с нею. При этом сердце Аллы застучало так, что она взглянула на мужа, танцевавшего с Олей, не слышит ли он стука ее сердца. Следующий танец она также оставалась с Иваном.

Наталья пригласила всех к столу на чай, а Ольге велела разрезать пирог, как она считает нужным. Ведь это ее пирог. Мужчины с водки перешли на коньяк, а женщины продолжали пить вино. И чай, и пирог, и все остальное доставляло радость, сидевшим за столом. Иван вел оживленную беседу с Олей про ее родной город на Украине, говорил о том, что в молодости и у него был такой город — Полтава на берегу Ворсклы. Оля отметила, что она однажды была там и ей очень понравилась Полтава и Ворскла.

— А какая у тебя река, — вполголоса спросил Иван.

— У меня Днепр, — с гордостью ответила Оля, — широкий, с крутыми берегами.

— Моя Ворскла, между прочим, впадает в твой Днепр. Интересно, что испытывает она, когда соединяется с водами Днепра?

— Наверно, радость, — загадочно ответила Оля, посмотрев Ивану в лицо, — а вы хотели бы этого?

Потом они вновь вместе танцевали. Иван с каждым танцем обнимал ее все крепче и крепче, даже ухитрился поцеловать ее в шейку. В ответ она лишь откинула голову, еще больше оголив свою шею для поцелуя. Но Иван сдержал себя, хотя и с трудом.

— Я сейчас ухожу. Пойдешь со мной?

Иван кивнул головой в знак согласия.

— Спасибо всем за праздник, — громко сказала Оля, освободившись из танцевальных объятий Ивана, — Иван Павлович, Вы проводите меня?

— Конечно, провожу, — согласился Иван.

— Тогда спокойной ночи, Оля. Не забудь, завтра рабочий день и с утра у нас плановая операция, — напомнил Юрий Кирсанов, — Иван, если уходишь, то давай «на посошок».

Иван подошел к столу, взял предложенную ему рюмку коньяка, поблагодарил за гостеприимство и праздничный стол, чокнулся с мужчинами и выпил. Закусывать не стал. Поспешил за Олей. Та стремительно направилась к выходу из квартиры. По лестнице Иван едва успевал за Олей.

— Нехорошо получилось, — торопливо сказала Оля, — не успели толком попрощаться. Это я виновата. Но мне хотелось скорее остаться наедине с тобой.

Вышли на улицу. Начинало темнеть, Но у дома было тихо и у подъезда никого не было, кроме афганского охранника с автоматом.

— Хорошо, что никого из наших нет. Пойдем скорей.

Они поднялись на третий этаж. Оля жила в том же подъезде, где жило большинство специалистов контракта. Открыла дверь ключом и пригласила Ивана войти.

— Здесь мы живем с Валентиной Ивановной. Она сейчас в гостях у своих друзей. Так что мы совсем одни. Проходи, я сейчас освобожусь.

Иван прошел в большую комнату, обставленную приличной мебелью. Он услышал хлопок двери одной из комнат за его спиной. «Мне бы тоже пора в туалет», — подумал Иван и сел на диван, стоящий у двери. Пружины податливо скрипнули. «Такой же, как и мой», — вспомнил свой диван, стоящий в общей комнате, на котором он любил отдыхать вечерами за телевизором. Вошла Ольга. Он встал ей на встречу и обнял ее. Она прижалась к нему всем телом, и горячий поцелуй Ивана стал подарком за ее отзывчивость.

— Пойдем ко мне в комнату, — предложила Ольга и повела Ивана за руку к себе.

— Подожди немного, я сейчас вернусь, — освободился Иван и направился в туалет, — там можно воспользоваться полотенцем?

— Конечно, я жду тебя.

Через пару минут Иван вернулся в комнату и застал Олю в постели.

— Иди ко мне, я больше не могу ждать.

Для их любви оставалось совсем немного времени, так как через час — полтора должен наступить комендантский час. Оля и Иван знали это, потому и торопились насладиться неожиданной близостью. Они не придавали значения тому, что происходило с ними. Они хотели друг друга и отдавались этому желанию любовной близости без стеснения и каких-либо ограничений. Иван ласкал ее нежную кожу, целовал сосок, гладил бедра, живот. Ольга порывисто дышала, слегка постанывала, целовала Ивана в шею. В порыве страсти она крепко прижимала его к своей груде. Потом затихла, а когда восстановилось дыхание после пережитой страсти, Ольга сказала:

— Тебе пора, скоро комендантский час, да и Валентина может нагрянуть неожиданно.

Иван не спеша встал, оделся, погладил Олю по ее светлым волосам, раскинувшимся на подушке, нежно поцеловал.

— Не вставай, милая. Я захлопну дверь. Завтра увидимся.

Ольга осталась лежать в постели. На душе было спокойно и немного радостно. Не хотелось ни о чем думать. Ни о завтрашней плановой операции, ни о маме, оставшейся одной в маленькой хатке на окраине большого украинского города, ни об Иване, ласкавшего ее еще пять минут назад. Вдруг, она вновь ощутила теплоту его нежных рук, провела по своему телу руками там, где только что были руки Ивана, и тихо застонала. Потом дотянулась рукой до кнопки выключателя на настольной лампе, погасила свет, повернулась на бок и тут же заснула.

Иван в это время поднимался по лестнице в свою квартиру. При входе в подъезд он увидел голубой свет в окне большой комнаты. «Смотрят телевизор, — подумал он, — это хорошо, меньше будет расспросов». Дверь ему открыла Алла и, посторонясь, пропустила в квартиру.

— А мы без спросу включили телевизор, — сообщила она.

— И правильно сделали, — ответил Иван и прошел к себе в комнату. Он решил принять душ, если еще была вода. Переодевшись в домашнее, он прошел в ванную. Открыл кран горячей воды и с радостью обнаружил, что воду еще не отключили. После душа, снявшего с него все симптомы праздничного опьянения, он зашел в большую комнату и спросил, что идет по телевизоры.

«Семнадцать мгновений весны, — ответил Анатолий, улыбнувшись в усы, — на афганском языке».

Иван присел на диван и прислушался к Штирлицу. Действительно, тот говорил на афганском языке. Более того, появившийся на экране Броневой в роли Мюллера, тоже заговорил на дари. Он приветствовал Штирлица стандартным приветствием, которое обычно используется в Кабуле. Приблизительно, это звучало так: «Хубасти, чатурасти, Штирлиц», что означало, скорее всего: «Здравствуйте, как дела». Штирлиц, в свою очередь, ответил Мюллеру также, добавив еще несколько слов. При этом выражение лиц, что у Мюллера, что у Штирлица было серьезным, и это нельзя было смотреть без улыбки.

— Ну, это уж слишком, — громко возмутился Иван, — давайте лучше еще раз отметим наш праздник.

Он прошел на кухню, открыл бутылку сухого вина, купленного не так давно в «нашем» магазине, взял три стакана и с этим вернулся в комнату. Поставил все это на стол, перед телевизором, включил свет и разлил содержимое бутылки по стаканам.

— Давайте теперь на посошок. С Праздником еще раз.

Иван и Анатолий выпили сразу по полному стакану, а Алла, надпив немного, стала размышлять о своем. Она, прихлебывая кислое вино, думала над тем, что могло быть там, в квартире Ольги, когда они оказались вдвоем. Ей рисовались картины одна ярче другой, и страстные объятия и горячие поцелуи и даже постельные сцены. Она думала о том, могла бы она оказаться на месте Ольги, и как бы она реагировала на ласки Ивана. Алла перевела взгляд с экрана телевизора и увидела профиль Ивана, спокойно наблюдавшего сцену беседы Штирлица и Миллера. Иван повернулся к ней лицом и хотел задать какой-то вопрос, но в это время Анатолий встал, потянулся с хрустом в суставах и объявил, что он идет спать. Алла пересела на диван поближе к Ивану, погасив в комнате свет.

— Я волновалась за тебя. Боялась, что ты не успеешь вернуться до комендантского часа, — вполголоса сказала она.

— Напрасны были твои волнения. Мы мирно беседовали про нашу родную Украину. Оказывается, мы были в одном и том же городе, Полтаве, и купались в одной и той же речке, Ворскле, но только в разное время, представляешь. Я ведь старше ее лет на пятнадцать или больше.

— Но это не мешало вам обниматься во время танцев.

— Ведь это был праздник для всех нас. Было хорошо и весело. Правда? Мы и с тобой танцевали и обнимались немного, ведь так? Но ведь это ничего не значит.

Да, к сожалению, — прошептала Алла, склонив голову и взяв Ивана за руку. Она положила его руку к себе на бедро и сильно прижала ее. Она знала, что Анатолий не мог видеть их из своей комнату, потому смело потянулась к Ивану и поцеловала его в губы. Иван нежно сдержал ее порыв.

— Пойдем спать, уже поздно.

Засыпая, Иван услышал грохот канонады где-то там, в горах. Минометные выстрелы и взрывы мин настойчиво приближались. Казалось, что все это происходит уже в микрорайоне, на футбольном поле стадиона. Что делать в такой ситуации? Бежать или идти некуда, остается уповать на Бога и счастливый случай. А все же интересно знать, где все это происходит? С этой мыслью сон сморил Ивана.

Утром над Кабулом было синее небо, тишина и покой нарушало только пение птиц, ароматы цветущих деревьев наполняли чистый горный воздух. Жизнь хороша! В ожидании своих коллег и машины с Дастагиром, Иван увидел выходящую из подъезда Ольгу. На ней было скромное темное платье, светлые волосы собраны в пучок. В руках была небольшая сумка. Она приветливо посмотрела на Ивана, как и на остальных коллег, собравшихся здесь. Всем сразу кивнула головой. В это время к торцу дома подъехала синяя «Волга» и из нее вышла Валентина Ивановна, гинеколог контракта, соседка Ольги по квартире.

«Значит, Ольга всю ночь спала одна в квартире, — заключил Иван, — жаль, можно было остаться на ночь». И тут же поправил себя. «Да, а сейчас на виду у всех мы бы вышли с Олей вместе как влюбленная парочка, ха-ха». Подъехал Дастагир и вся группа погрузилась в старенький джип.