Рыцарский престол

Юрий Иванович, 2010

Из всех детей Семена Загребного, самого знаменитого Шабена в мире Изнанки, только младший сын Виктор до сих пор не нуждался в помощи отца. Сам прошел все круги отборочных турниров, сам добился звания высшего лорд-барона Жармарини и сам собрал вокруг себя команду из преданных друзей и единомышленников. Но и он попадает в западню, когда пытается по просьбе отца разыскать древний корабль, участвовавший когда-то в войне против демона Асмы. А какой отец останется равнодушным к судьбе попавшего в беду сына? И вот Семен покидает возрождающуюся империю Иллюзий и вместе со своей возлюбленной демонессой Люссией спешит на противоположный край континента. Новый роман из популярного цикла, продажи которого превысили 100 000 экземпляров.

Глава шестая

Ничто человеческое нам не чуждо

Вылетали из Циретау под приветственные крики толп народа. Похоже, что все обитатели столицы вывалили на улицу посмотреть на невиданных созданий и лихих наездников из великой империи Иллюзий. Ну и сам факт, что одним из наездников является великий Загребной, будоражил и смущал умы горожан до крайности. Понятно, что и уничтожение шести Шабенов на глазах у такого скопления народа не прошло бесследно. Подобные события остаются в памяти навсегда. В общем, для полной помпезности проводов не хватало только цветов и духовых оркестров.

Вначале взлетели над площадью. Потом дали над ней малый круг, присматриваясь в морю обращенных вверх лиц. Даже то пятнышко брусчатки, с которого совсем недавно смыли кровь, оказалось заполнено людьми и демонами. Кстати, скандальный мужичок и в самом деле оказался префектом городской полиции. О нем принц Михаил высказался резко и лаконично:

— Мерзкий человек был, и отец его терпеть не мог. Слишком много на себя брал, туда ему и дорога!

Затем путники приподнялись выше и дали большой круг, осматривая сверху оба султанских дворца. И только после этого устремились по прежнему маршруту. Задерживаться в любом случае не стоило, а узнанные от принца Михаила исторические сведения решили обсудить на следующем привале. И с остановкой решили не задерживаться, заранее отлететь в горы и там не просто отдохнуть и побеседовать, но и поспать пару часиков. Ведь по всему выходило, что и следующей ночью они выспаться не успеют, а тело следовало поддерживать всегда бодрым и готовым к сражению. Последние события это наглядно доказали. Хоть и радовала такая удивительная помощь со стороны сайшьюнов, но мало ли как оно в следующий раз получится. Как говорится, на духа надейся, но и сам ноги тренируй.

За два часа долетели до границы и вопреки всяким опасениям преодолели ее, так и не заметив. Никаких древних устройств по пресечению полетов здесь не оказалось. А уже через полчаса отвернули от береговой линии и подались в глубь континента. Благо, что там как раз виднелись островерхие пики очередного горного массива. Уже в самих предгорьях почти не осталось никаких поселений, а когда по сторонам стали проплывать крутые неприступные склоны, Загребной решил сделать привал. Указал на срезанную вершину горы прямо по курсу и крикнул своей спутнице:

— Вон там и расположимся!

Со стороны сайшьюнов никаких знаков не последовало, а как только они коснулись своими лапами каменной поверхности, то сразу погрузились в свое привычное состояние: насыщение эфирным планктоном. Тогда как парочка наездников, сойдя на камни, сделала несколько разминочных упражнений и стала осматриваться. И картина очередной трагедии сразу открылась их взорам.

Если бы они и эту вершину перелетели, то, скорее всего, сразу бы заметили расположившуюся в небольшой долине небольшую армию гензырских кочевников. Чуть ли не тысяча воинов расположилась на луговой траве и не сводила взглядов с возвышающейся перед ними крутой стены. Далее стена уходила с изгибом влево и там терялась в темном ущелье, образованном стыком с той самой горой, на которой находились Семен с Люссией.

Вот на этой самой противоположной стене и находилась вырубленная в камне тропа. Справа к ней зигзагами поднимались вырубленные ступеньки, по которым цепочкой поднимались воины той самой армии гензырцев. Причем степняки поднимались медленно, только изредка делая шаг на следующую ступеньку. Потому что на высоте метров в сто ступеньки как раз и выходили на параллельную поверхности тропу. И уже там, видя только затылок и спину впереди идущего товарища, осторожно продвигались вперед. Тропа со стеной уходила плавно вправо, и больше воины все равно ничего увидеть не могли. Им оставалось только готовиться к схватке. Вернее, к последнему бою в своей жизни. Потому что чуть дальше, после самого узкого участка тропы, на котором и хорошего прыжка не сделаешь, степняков ожидал противник.

Причем ничем внешне не отличающиеся от таких же степняков. То есть одни гензырцы решали какой-то кровавый спор с другими гензырцами. Но вот тактически более удобное место для обороны находилось у обороняющихся. Их воин прикрывал себя щитом с левой стороны, прижимаясь им и телом к стене, тогда как соперник атаковал с очень неудобной позиции. Будь даже все нападающие левшами, все равно размен жизнями был бы неравноценный. Со стороны большой армии гибло человек пять, порой до восьми, тогда как за это же время гиб только один из защитников. Да и место для атаки, как уже упоминалось, было слишком узким. Короткая, отчаянная стычка, и новое тело падает в стометровую пропасть.

Когда Загребной присмотрелся к пропасти с торчащими там острыми камнями, то ужаснулся:

— Да внизу кошмарное количество тел! Около пятисот! Хотя боюсь и ошибиться.

— Чего же они не отступят и не оставят их в покое? — задрожала демонесса. — Им что, жить не хочется?

— Хочется, как же не хотеть. Просто у них совсем иной менталитет, командир никогда не ценит жизнь своего подчиненного и для достижения поставленной цели не моргнув глазом пошлет на смерть тысячи. А если еще и кровная месть замешана в розни или непомерные амбиции старшего хана…

— Все равно странно! Ведь нападающие должны понимать: их всех уничтожат малыми силами!

— Вот это спорно! Если бы так было, то командир армии увел бы своих людей или просто установил бы блокаду. Скорее всего, количество защитников, которые попались в ловушку, ограниченно. Да и оно тает с каждой минутой.

Словно в подтверждение его слов, один из нападающих, и так понимая, что погибнет, решил это сделать не напрасно. Изо всей силы ударив мечом по противнику, он щитом саданул его по ногам, опустил свое оружие, становясь полностью открытым для смертельного удара. Удар он и в самом деле получил, но перед этим успел мертвой хваткой вцепиться за щит врага и сдернуть его с карниза.

Сразу два тела полетело в пропасть, что было встречено восторженным ревом армии, наблюдающей за местом средоточия битвы. Гензырцы умели оценить подвиг боевого побратима. Но на место павшего защитника встал более опытный или умелый, и вновь надолго нападающие один за другим стали падать в пропасть.

Сколько всего оставалось защитников в реденькой цепочке, с места стоянки видно не было. Дальнейший поворот скрывал конец ущелья и место, куда вела тропа. Но демонесса неожиданно заинтересовалась:

— Давай посмотрим, что они там защищают.

— Да ну их! — скривился Семен. — Наверняка делят ранее награбленное золото или драгоценности! Эти сволочи больше ничем другим и не занимаются. И с другой стороны, чем больше они ослабят друг друга, тем спокойнее будет жить их соседям. Ведь даже у вас в Стимии сколько от них народ настрадался. Не забыла?

Бывшая преподавательница Масторакса нахмурилась:

— Нас они не видели и не трогали, мало среди гензырцев Шабенов, но вот люди сильно страдали. Особенно маленькие поселки и деревни подвергались тотальному разграблению, а то и уничтожению. Так что я их тоже не люблю и побаиваюсь. Но все-таки, может, глянем?

— Отрывать сайшьюнов от кормежки?

— Зачем? Пройдем по кромке отрога до той скалы, а оттуда уже наверняка и все ущелье просмотрим. Давай? Четверть часа туда и обратно всего лишь потеряем, зато потом будем спать спокойно.

— Уговорила. — Загребной вернулся к багажу и достал веревку, сплетенную как сеть-потайка и существующую в двух измерениях. — Но подстраховаться все равно надо. А то вдруг сбежать от меня надумаешь?

Только уже на первых шагах выяснилось, что в человеческом мире пройти никак не удастся, порода под ногами крошилась и грозила рухнуть вниз вместе с лавиной. Тогда демонесса стала настаивать на своем одиночном проходе, утверждая, что на ее стороне по кромке можно пройти с полной безопасностью.

Понятно, что Семен не поверил. А чтобы долго не спорить, лишь со вздохом предложил:

— Ладно, давай сделаем короткий перелет правее. Вон туда, как раз над невидимой нам оконечностью ущелья. Конечно, если наши сайшьюны согласятся на маленький перерыв в питании.

Уговорить шмелей-транспортников и в самом деле оказалось довольно сложной задачей. И только когда наездники более четко сформулировали поставленную задачу, голодные духи решились на маленький — по их стандартам — перелет.

Летели под прикрытием все той же горы, не желая показываться на глаза армии гензырцев. Вдруг тем взбредет в голову взбираться на скалы и мешать предстоящему отдыху? И когда добрались до выбранного места, тоже приземлились вне видимости участников сражения. Поблагодарив шмелей за послушание почесыванием меха и добрыми словами, приблизились к краю обрыва и взглянули на лагерь защитников. События сразу осветились совсем иными мотивами.

Ущелье и в самом деле завершалось тупиком. Вернее, специально сделанной ловушкой. Потому что арка рукотворного тоннеля оказалась наглухо замурована тщательно подогнанными булыжниками. Эту рукотворную стену в данный момент с безысходным ожесточением долбили своим оружием около пяти крепких воинов — на маленьком пятачке больше бы не поместилось. Будь у них массивные ломы или тяжеловесные кувалды, может, у них бы и получилось разворотить кладку, но мечи, кинжалы или щиты для такого дела совершенно не приспособлены. Таранить стену другими камнями тоже, видимо, не получалось: не было продолговатых и достаточно удобных для подвязки к веревкам. А бревен тут и в помине никогда не существовало.

Так что пробиться шансов у защитников не было, о чем осаждающая армия прекрасно знала. Хотя людей в тупике оказалось невероятно много. Но вот помимо воинов возле стены там еще оставался только десяток или чуть больше, все остальные, могущие держать оружие, уже стояли на тропе, ведущей к последнему бою. Потому что все остальные люди ничем себя защитить не могли: одни женщины, дети, несколько стариков и десяток тяжелораненых.

Причем женщин и детей насчитывалось около трехсот. И, присматриваясь к их одеждам, Люссия первой начала обсуждение:

— Ничего не пойму! Ты только глянь, как они роскошно одеты. Не иначе это остатки какого-то жутко большого каравана.

— Мне тоже так кажется. Если поискать, то в окрестностях обязательно отыщется масса брошенных повозок или уже догорающий и полностью разграбленный поселок. Я даже больше склоняюсь ко второму выводу. Те, что в долине, напали. А эти, что здесь, просто успели выскользнуть из-под главного удара. Вот и вся разгадка.

— И что теперь? — Голос Люссии зазвенел. — Так и будем стоять?

— Обижаешь. Детей надо спасать, чьи бы они ни были. Да и женщин тоже. Наверняка их потом всех убьют, раз уж такое сопротивление идет до последнего воина. — После чего сделал шаг вперед и, усилив голос, крикнул: — Эй, внизу! Какие у вас проблемы и что случилось?

Детский плач стих, словно по команде, гомон замолк, прекратились скрежещущие удары по кладке. Все люди внизу повернулись, задрали лица вверх и застыли. Как ни настроились люди на предстоящую смерть, но неожиданный голос застал их врасплох. Поэтому демонесса решила снять напряжение своим бархатным голоском:

— Мы можем вам помочь, если вы подскажете, что здесь творится.

Вот теперь уже пойманным в ловушку гензырцам стало понятно, что наверху находятся Шабены совсем немаленьких уровней и уж им сопротивляться вовсе будет бесполезно. Разве что упоминание о возможной помощи и в самом деле окажется той спасительной соломинкой, за которой следовало протянуть руку. Поэтому вперед шагнул молодой, но весьма представительный степняк с самым роскошным и богато украшенным оружием. По его первым словам стало понятно, что и демонессу он как минимум видит, даже пол ее различает. Хотя о последнем мог и по голосу догадаться.

— Уважаемые шаманы, мы рады приветствовать вас на землях клана Гневных Пророков! — У степняков не было подразделения на Бенид или Шабенов, ко всем обращались словом «шаман». — И очень сожалеем, что не можем организовать вам достойное вашего ранга угощение. Пусть и госпожа простит, что не предлагаем ей по традиции прохладительное питье, а господину не подносим лучшего вина.

Может, он бы еще долго изгалялся в объяснениях, но Загребной спешил:

— Не расстраивайтесь, любезный! Ваши воины гибнут. И времени совсем мало. Объясните, что здесь происходит.

— Полнейшее безобразие, предательство и гнусное насилие! — перешел к делу степняк. — Наш род уже долгие годы подвергается гонениям и преследованиям со стороны более сильных соседей. Но если раньше мы еще справлялись с обороной наших земель, то после коварного отравления моего старшего брата и его лучших воинов мы стали обречены на смерть. Поэтому решили покинуть Гензырские степи и отправиться жить на земли Троксов. Там полно цивилизованных князей, у которых мы бы нашли приют и защиту. Но и тут нас предали! Как только наш караван тронулся в путь, соседи напали на нас соединенной армией и поклялись вырезать всех до единого.

— Значит, все-таки караван, — тихонько пробормотал Семен своей любимой. — Ты, как всегда, права.

— С тяжелым боем мы дошли до этой долины и оказались в смертельной ловушке. Наши шаманы слишком слабы, чтобы помочь даже в сражении, поэтому нас, скорее всего, ждет смерть. Но мы готовы умереть, лишь бы спасти наших детей и женщин! Если вы сможете, помогите им! Пожалуйста!

Жестом остановив порывающуюся ответить Люссию, Загребной поинтересовался:

— Если не секрет, то какова основная причина вашей вражды с соседями?

Вначале молодой хан несколько смутился, но потом гордо расправил плечи и выпалил:

— Наш отец завещал нам строить города и жить со всеми соседями в мире. Наш поселок считался самым большим и богатым в Гензырских степях. А наши люди всегда жили счастливо, спокойно и без войн. Даже Звездный Завоеватель дал нам право не посылать своих воинов в его армию. Вот это все и встало нашим соседям костью в горле. А после смерти Завоевателя в Кариандене дни нашего рода оказались сочтены. Зависть — вот и весь секрет. Ну, и еще жадность, толкающая подлых людей на любое преступление ради лишней золотой монеты или места для пастбища.

— Понятно. Хотя я и не подозревал, что ваш Отец Всех Гензыров еще и на добрые дела был способен. Как он вам такое право дал — не участвовать в войне?

— Не знаю. Эту тайну отец унес с собой в могилу. Даже моему старшему брату не успел рассказать.

— Ладно! — перешел к решительным действиям Загребной. — Отводите всех людей как можно дальше от стены. Я сейчас прилечу на огромном духе — прошу только не пугаться — и постараюсь пробить эту кладку. Ждите!

— А я? — напомнила о себе демонесса.

— Стой тут и посматривай за ними. Если вдруг замешкаются с отходом от стены, подашь мне сигнал. Да! И посматривай по сторонам, чтобы тебя саму не украли!

Как ни странно, но в этот раз уговаривать Зэро на взлет почти не пришлось. Лишь только наездник уселся на свое место и стал решительно прикладывать браслет к меху, шмель поднял голову, зашевелил жвалами и хрюкнул с некоторой вопросительной интонацией. Пришлось максимально усилить передачу эмоциональных образов, показывая, что кто-то нуждается в защите и уже через короткое время сайшьюн опять вернется к кормежке. Кажется, после этого транспортник даже взбодрился, дрожью прогоняя из себя лень и расслабленность, и по первому приказу после этого легко поднялся в воздух.

Первым делом Загребной отправил свой истребитель к тропе, к тому самому месту, где происходили смертельные поединки. С набором скорости, в крутом пикировании вышел на искомый участок и большим магическом клином ударил чуть дальше от места стычки. С огромным куском породы в пропасть сорвалось четыре человека. Еще двое сорвались с тропы, потеряв равновесие от страха или неожиданности. Но зато прохода в замкнутое ловушкой ущелье не стало. От вражеской армии перед защитником осталось всего три воина, но и те замерли, со смертельной бледностью прижавшись спинами к стене. Вроде как и на смерть шли, а все равно так умирать не хотелось. Ну, с ними-то защитники без труда справятся, а скорее всего, в плен возьмут.

Тогда как в долине поднялся такой вой и ор, что Семен непроизвольно оглянулся. Все как один воины стояли на ногах и грозно потрясали оружием. Страшного духа они совсем не испугались, скорее разъярились. Может, шмель знаком был по легендам, а может, слишком уже желанной и близкой казалась окончательная победа над кланом Гневных Пророков. А тут такой полный облом! Скорее всего, от гнева враги до полного издыхания так и будут продолжать преследование.

Тогда как направляемый волей пилота транспортник отправился в конец ущелья. Скорость тоже получилась приличной, и первый выпущенный в кладку клин своим ударом потряс окрестные скалы. По крайней мере, осколки гравия брызнули во все стороны с убойной силой, и хорошо, что все люди клана оказались в безопасных местах под прикрытием скал и выпуклых откосов горных склонов.

Стена после первого удара вся пошла трещинами и в самом центре ощутимо подалась внутрь. Наверняка дальше и сами воины без особого труда расковыряли бы сдвинутую кладку, но раз помогать, то до конца.

Второй удар окончательно разворотил рукотворную преграду, открывая черный зев тоннеля. По приказу хана туда с проверкой пути устремились самые сильные воины, а подтягивающиеся с тропы соратники с ликованием бросились расчищать валуны из-под ног. Верная гибель теперь над ними не довлела, и они посматривали на своего спасителя как на божество. Не меньший восторг светился в глазах женщин и детей, которые мелкими шажками стали приближаться к усевшемуся рядом со входом в тоннель сайшьюну. Но первым к спешившемуся Загребному приблизился молодой хан. Похоже, он оказался человеком слишком чувствительным, потому что дрожащие губы его не слушались, слова благодарности застряли в горле, и тогда он рухнул на колени. Пришлось рывком силы поднять его обратно на ноги и пристыдить:

— Не нравятся мне подобные изъявления благодарности. Как тебя зовут?

— Хан Саутвор, уважаемый! — наконец-то прорвало гензырца. — И мы готовы для вас на любой подарок! К сожалению, все наши сокровища пришлось бросить с караваном, но у нас самые красивые женщины Гензырских степей, и многие сегодня остались безутешными вдовами. За наше спасение можешь выбрать любую из них себе в жены!

— Постой, Саутвор, постой, — скрывая улыбку, остановил его Семен. — Как же ты бросил самые дорогие сокровища?

Хан замер, оглянулся на своих людей и воскликнул:

— Все брошенные нами сундуки с добром и золотом не стóят даже одной жизни людей моего клана. Так завещали наши предки, и мы умрем с этими идеалами!

— Похвально! Даже очень! Но награду за свои труды я с тебя все-таки возьму. — Граф Фаурсе взглянул наверх и успел заметить, как напряглось лицо его любимой. — Но не женщинами, нет, потому что мое сердце занято полностью другой.

Саутвор как-то воровато тоже скосил глаза наверх, но сразу опустил их долу и, немного помявшись, уточнил:

— Какую награду ты хочешь?

— Сложный вопрос. — Спаситель клана шагнул вперед, панибратски приобнял хана за плечи и, увлекая в сторону, под самую каменную громаду стены, доверительно продолжил: — Понимаешь, если смотреть на твой клан с местной точки зрения, то вы все равно подвержены тотальному уничтожению. Твои соседи спать не будут, пока не уничтожат сами воспоминания о Гневных Пророках. Даже в землях Троксов отыщут. А уж как им не понравился мой покоритель неба! Особенно после нашей совместной помощи.

— Ну да, — отозвался Саутвор, непроизвольно оглянувшись на сайшьюна. — Для некоторых моих соседей подобные создания — это несмываемое оскорбление для всего клана. У каждого свои легенды по этому поводу.

— Скорее всего, так и есть. Слишком уж они кричали, после того как меня увидели, — согласился Загребной. — Но у меня к тебе иной вопрос. И попрошу на него ответить со всей ответственностью и серьезностью. Ты готов?

Хан попытался движением плеч сбросить тяжелую руку, но это ему не удалось. Тут же он со вздохом вспомнил, с кем собрался тягаться, нахмурился и после тяжелого вздоха ответил:

— Готов.

— Так вот, если бы под твоей властью оказались гензырцы соседнего клана, ты готов был бы защищать их жизнь, как защищаешь жизнь людей собственного клана?

— Конечно! — последовал категорический ответ.

— А если бы ты распоряжался судьбами всех соседних кланов?

— Ну-у… — Ответ последовал после некоторого раздумья. — Надеюсь, что и на них бы у меня хватило любви и уважения.

— Отлично сказано, парень. А вот за всех гензырцев ты бы мог болеть душой и сердцем?

Хан словно задохнулся от нехватки воздуха:

— За всех, за всех?

— Конечно! Начиная от самого старого и кончая младенцами.

Глаза Саутвора странно остекленели. Видимо, их хозяин мысленно пытался представить себе подобную ответственность и не мог этого сделать. Ответ тем не менее поразил Загребного:

— Может, и смогу. Но тогда они меня точно убьют.

— Почему?

— Я их буду заставлять жить по завещаниям моих предков.

— Так это же здорово! Ха-ха! Чувствую, мы с тобой сработаемся! — Спаситель клана по-отечески хлопал парня по плечам. — И на тебя можно в этом вопросе положиться! А теперь слушай внимательно: все будет зависеть от того, сумеешь ли ты в ближайшие часы отыскать самых лучших скакунов ваших степей. Отыщешь?

— На той стороне горной гряды меня ждет конный отряд с непревзойденными, самыми лучшими гензырскими лошадьми.

— Тогда слушай внимательно.

Люди клана Гневных Пророков уже полностью вошли в тоннель, а их хан Саутвор все так же продолжал внимательно выслушивать наущения неизвестного спасителя. Только в отличие от своих подданных хан к тому моменту уже прекрасно знал, что для спасения своих людей, да и огромной массы остальных гензырцев, ему предстоит гонка со временем и борьба с почти непреодолимым расстоянием. Почти!

Это слово и здесь было основополагающим. Потому что молодому правителю ничего больше не оставалось, как вовремя успеть на инаугурацию императора.